"«АВИАКАТАСТРОФЫ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ»" - читать интересную книгу автора (Шуткин Николай Петрович)

РОГАТЫЙ РЕЙС

Всякий раз, встречая простоватую, добродушную «тетю Машу» – жену начальника аэропорта Нелькан Николая Соломатина, обязательно влетаю в какую-нибудь невероятную историю. Вот и на этот раз, едва успели со вторым пилотом Володей Вагановым хлебнуть крепкого душистого чаю, как дверь резко распахнулась и с порога раздалось: «На помощь, ребята!»

– Что, горим? – переспросил немного флегматичный Володя.

– Типун тебе на язык! Корова телиться в лес побежала. Замерзнет теленочек, а моего беса черт по дрова унес в лес. Потом, потом чайком побалуетесь.

Тьфу ты, напасть! Выбегаем в коридор, сбиваем в кромешной темноте какие-то бочки, ящики, все это с грохотом валится под ноги, падаем. Выскакиваем во двор – оттаявшие унты мгновенно становятся ледовыми коньками. Утопая по пояс в снегу, идем по борозде, пропаханной коровой.

Наконец, чертыхаясь, в густом разлапистом ельнике замечаем черный дрожащий комочек новорожденного. «Мамаша», завидев знакомые кокарды на шапках, приветливо промычала. Присматриваюсь к малышу и нахожу в нем что-то знакомое. Где-то я уже видел и вот такую же мордашку, и этот внимательный, изучающий тебя взгляд. Обернулся в тете Маше и хлопнул себя по лбу. Как же! Ведь это я прошлым летом привез сюда папашу теленочка. Помнится, как узнал от начальства, что придется прихватить на борт быка весом с полтонны, – не поверил. Да и пытались у нас уже переправить злыдня по воздуху. Экипаж Вячеслава Любовцева в воздухе принял настоящую корриду с племенным быком, который, разбив радиостанцию, принялся за экипаж. Садились куда глаза глядят. Разбили вдребезги самолет и сами месяц пролежали в больнице, а быку хоть бы что.

Но Любовцев летал над равниной, а нам лететь над тайгой и горами. Поглаживаю пистолет – если что, придется дырявить лоб этому верзиле, не прощаться же с родственниками ради рогатого племени! Правда, в подмогу дали мне вторым пилотом Володю Масунова – отрядного красавца-богатыря. Мол, если что, потягается силой с бычарой. Не нравилось мне все это.

Оформили документы. Бык спокойно, в каком-то раздумье, стоял у самолета. Открыли грузовую дверь, подставили доски, повели по ним «пассажира» вместе с сопровождающим мужичком. В салоне приготовили сено – пусть жует, лакомится, только не дурит. Ну, а для страховки привязали его проволокой за рога к кольцам в полу. Взлетели. Бык забеспокоился, лег на пол. Еще немного времени прошло – чувствую непонятную качку. Вроде, не должно ее быть. Не может же бычара стоять да раскачивать самолет. Зачем ему?

Выхожу в салон. Смотрю, а у Миши (так его звали) глаза налиты кровью. Ворочает могучей шеей, норовя петли вырвать из пола. Туда-сюда. Того и гляди, не то что петли, днище самолета вот-вот вырвет. Осторожненько подхожу к Михалычу, развязываю, жду, что дальше будет, кляня себя за уступчивость – ведь могли же отказаться от такого «пассажира».

Откровенно говоря, было не совсем ясно, что предпринять, если этот чертяка надумает заглянуть в пилотскую кабину. Миша оказался благодарным. Едва освободили его от пут, как тут же склонил буйну голову на бок и сладко засопел. Через четыре часа приземлились в Нелькане. Зарулил на стоянку.

Тетя Маша первой заглянула в фюзеляж, радостно (хороша радость!) воскликнула: «Жениха привезли!» Жених храпел и не думал покидать самолет. К самолету сбежалось полстада коров. Буренки мычали, к двери лезли напропалую, а мы никак не могли выдворить бедолагу, видимо, сильно укачанного долгим перелетом.

– Володя, разгоняй это наглое стадо, иначе они самолет разнесут, а я попробую водой его окатить.

Вода подействовала отрезвляюще, и «тихоня» нехотя покинул самолет, к всеобщей радости нашей и буренок.