"Девочка, ты чья?" - читать интересную книгу автора (Кэмпбелл Бетани)

Глава 5

По небу бежали черные тучи, закрывая бледную луну. Время от времени луна освещала землю, но почти тут же исчезала, словно испугавшись туч.

Бешеный ветер гнул и трепал деревья, осыпая землю безжалостно сорванными молодыми листочками. Когда машина Гибсона проезжала мимо рощицы цветущих диких слив, в лучах ее фар заплясали белоснежные лепестки, похожие на хлопья снега.

Профиль Тернера слабо освещался отсветом приборной доски. Его густые вьющиеся волосы разметал ветер. Теперь он неуловимо напоминал Патрика, и Джей показалось, что она давно знает Тернера.

– Ну как, вам лучше? – спросил он.

– Да, – солгала она. – Расскажите мне о других усыновленных, которые приезжали в Кодор узнать тайну своего рождения… Прошу вас.

– Хорошо. Пять лет назад в Кодор приезжали сестры-близнецы. Они сказали, что их приемные родители еще в детстве поведали им об их усыновлении и о том, что они родились в клинике доктора Хансингера в Кодоре. Сестры хотели узнать, кто была их настоящая мать, но Хансвдгер не стал с ними даже разговаривать. Им так и не удалось раздобыть нужную информацию, и они уехали домой, в Остин, ни с чем.

Джей вздрагивала, перепуганная сходством ситуаций.

– Уехали в Остин? Именно там жили мои… мои приемные родители, когда взяли меня и Патрика.

Тернер кивнул:

– Понятно. Барбара Мобри, дочь Хансингера, ужасно расстроилась из-за того случая с сестрами. Ее единственный ребенок родился с детским церебральным параличом, и она очень страдала из-за этого. Может быть, слухи о неблаговидных делах ее отца спровоцировали у нее нервное расстройство. Кто знает? Я слышал, она всегда была замкнутой.

– А потом?

– Потом, два года спустя, в Кодор приехал мужчина, Роберт Мессина, тоже из Остина, чтобы найти свою биологическую мать. Однако к этому времени Хансингер из-за автокатастрофы уже вел затворнический образ жизни. Его семья не пустила Роберта Мессину даже на порог. Весь город также был настроен против него. Большинство жителей считали – да и теперь, наверное, считают – Хансингера чуть ли не святым, благодетелем всего города. Он, мол, делал все ради общего блага.

– Разве продажа младенцев может быть благом?! – возмутилась Джей.

– Тогда были совсем иные времена и нравы, – пожал Плечами Тернер. – Забеременевшая незамужняя девушка не могла оставить себе внебрачного ребенка. Ей приходилось либо делать аборт, что было противозаконно и опасно для здоровья и жизни, либо рожать, а потом отдать ребенка в приют. Если она выбирала второй вариант, все держалось в строжайшем секрете, поскольку такая позорная беременность могла погубить доброе имя женщины и сломать ей жизнь. Люди говорили, что благодаря Хансингеру и ребенок получал шанс выжить, и судьба его матери не была сломана. К тому же бесплодные пары, вроде ваших родителей, – Тернер украдкой взглянул на Джей, – потерявшие всякую надежду иметь детей, обретали счастливую возможность усыновить ребенка.

Притормозив, Тернер свернул на двухполосное шоссе, петлявшее между невысоких, поросших лесом холмов.

– После Роберта Мессины в Кодор приезжали еще двое усыновленных: женщина из Фредриксбурга, штат Техас, это рядом с Остином, и мужчина, школьный учитель.

– Тоже из окрестностей Остина?

– Нет, из Чикаго. Однако отец второго работал в той же нефтяной компании, что и ваш. Почти все приемные семьи так или иначе были связаны с одной и той же нефтяной компанией.

– Но почему?

– Должно быть, там у Хансингера был человек, отсылавший к нему всех желающих. Своего рода брокер.

– Брокер? По продаже детей? – ужаснулась Джей.

– Именно так. И этот брокер жил в Остине и имел какое-то отношение к этой нефтяной компании.

– По словам Ноны, о Хансингере ей рассказала некая мисс Адди Форштеттер, жительница Остина, но ее давно нет в живых.

– Да, очень многих связанных с этим делом людей уже нет на этом свете.

Мысли о смерти наполнили Джей суеверным ужасом. По спине у нее побежали мурашки.

– Мы уже почти приехали, – сказал Тернер. – Клиника совсем рядом, за следующим поворотом.

И действительно, за поворотом стояло здание, в котором слабо светилось несколько окон.

Тернер сбавил скорость и остановил машину на шоссе довольно далеко от бывшей клиники доктора Хансингера.

– Вот это место, – выдохнул он.

“Так вот где родились мы с Патриком!” – подумала Джей, но, к своему удивлению, не испытала почти никаких эмоций. Здание выглядело заурядным и заброшенным. Вблизи от того места, где Тернер остановил машину, стоял большой деревянный щит с надписью “ПАНСИОНАТ "ПЛЕЗАНТ ВЭЛЛИ"”.

Квадратное двухэтажное строение из светлого кирпича оказалось гораздо меньше, чем предполагала Джей, и выглядело очень старым и обшарпанным. С одного бока было пристроено крыльцо с колоннами, отчего вся крыша дома покосилась. Когда-то здание было скрыто буковой рощей, теперь же от деревьев остались лишь уродливые пни.

– Да, не очень-то здесь красиво, – промолвила Джей.

– Согласен, – кивнул Тернер, выключая фары.

Некоторое время они сидели в темноте и молчали.

Джей пыталась представить себе, что чувствовала ее настоящая мать, когда впервые увидела это уединенное место, затерянное среди холмов, и не могла.

– Хотите выйти? – предложил Тернер. – Почему бы не взглянуть на дом поближе?

“Не хочу поближе! – подумала Джей. – Вообще не хочу выходить из машины”.

Однако, опасаясь показаться трусихой, она кивнула.

Выключив двигатель, Тернер вышел из машины и галантно предложил руку.

– Почему-то я ничего не чувствую, – тихо призналась она. – И по-моему, это странно.

– Тут нет ничего странного, – покачал головой Тернер, – Вы чувствуете то, что чувствуете, вот и все.

Дул холодный пронзительный ветер. Глубоко вздохнув, Джей ощутила запах прелой прошлогодней листвы, смешанный с ароматом первых весенних цветов.

– Вам холодно. – Тернер повернулся к ней, и Джей почувствовала на щеке его теплое дыхание.

– Нет, не холодно.

– Возьмите мой пиджак. – Он снял пиджак и накинул ей на плечи. – Ну же, не противьтесь, просуньте руки в рукава.

Пиджак сохранил тепло его тела, шелковая подкладка слегка пахла лосьоном после бритья.

– Ну, теперь вам теплее? – спросил Тернер, застегивая пуговицы пиджака.

– Мне тепло, а вот вам холодно.

– Ничего подобного, – улыбнулся он. – Я вообще не чувствую холода.

Тернер стоял почти вплотную к Джей. Они молчали, чувствуя неловкость и напряжение. Теперь Тернер уже не казался ей только галантным джентльменом. Она ощутила в нем мужчину, а также и то, что их влечет друг к другу.

“Нет, только не сейчас! – подумала Джей. – И не здесь!”. Смущенная, она отвернулась и отодвинулась от Тернера.

Похоже, Тернер испытывал то же самое, потому что и он сделал шаг в сторону и опустил руки. Его белая рубашка отчетливо виднелась в темноте.

– Там, справа от здания, когда-то был дом, в котором жил сам Хансингер. – Тернер указал в сторону холма.

Джей посмотрела в ту сторону, но не увидела ни следа бывшего дома.

– Что же с ним случилось? – спросила она.

– Сгорел. В семьдесят пятом году. Сразу после того, как Хансингер перестал заниматься врачебной практикой и выставил клинику на продажу. В пожаре никто не пострадал. Ни доктора, ни его семьи в то время не было в городе. Тут был еще и домик для гостей. Вернее, для будущих матерей. Его потом снесли.

– Домик для будущих матерей? – удивилась Джей.

– Ну да, чтобы никто не видел их в клинике. Они никуда не выходили оттуда.

Джей стало не по себе.

– Звучит так, словно они находились в тюрьме.

– Так и было. Но они не имели выбора.

Джей смотрела в пустое пространство, где когда-то стоял этот домик-тюрьма, пытаясь представить себе девушек, таких как мать Патрика и ее мать. На душе у Джей было скверно.

– Давайте вернемся в город, – предложила она Тернеру.

Тот не двинулся с места.

– Я просто хотел, чтобы вы увидели место, где стоял дом Хансингера. Когда он удалился от дел, всю документацию перенесли в офис, устроенный в его доме. Во время пожара бумаги, разумеется, сгорели.

– Вся документация? – ахнула Джей.

– Да.

К глазам Джей подступили слезы отчаяния, и она была не в силах сдержать их.

– Документы сгорели, местные жители настроены враждебно по отношению к нам и не хотят разговаривать… как же мы узнаем правду?

– Успокойтесь. – Тернер положил руки ей на плечи. – Он все равно не вел никакой документации, которая компрометировала бы его в глазах закона. Однако пожар был ему весьма на руку, поскольку позволял окончательно спрятать все концы в воду. К тому же не все так уж враждебно настроены по отношению к нам. Есть люди, готовые рассказать то, что им известно. Я уже нашел нескольких. Уверен, отыщутся и другие. А пока я буду помогать вам при условии, что и вы сделаете для меня кое-что.

Внезапно усилившийся ветер разметал ее волосы, бросив пряди на лицо.

– Я? Что же я могу для вас сделать? – Джей безуспешно пыталась убрать волосы с лица.

Тернер наклонился ближе.

– Я поделюсь с вами всей собранной мною информацией о клинике Хансингера, его семье, других усыновлениях…

– А что я дам вам взамен?

– Информацию, включая и копию письма вашей матери.

– С радостью.

– И еще кое-что, просить о чем мне трудно, и все же я вынужден…

– Что именно?

– Я бы предпочел вести поиски самостоятельно, без вашего участия. Видите ли, у меня есть свои методы… Да и вообще для всех было бы лучше, если бы вы… отошли в сторону.

– Вы хотите сказать, что я не нужна вам здесь, в Кодоре? – возмутилась Джей. – Что мое присутствие вам мешает?

– Я сумею провести результативное расследование не только для своего клиента, но и для вас, если вы не будете путаться у меня под ногами.

– Я приехала сюда не ради вашего клиента! – Джей была оскорблена до глубины души. – Ради моего брата! Брата, понимаете?!

– Конечно, понимаю. И готов в первую очередь искать именно его биологическую мать.

– Извините, но для меня это вопрос не “первой очереди”, а единственный! И я вовсе не собираюсь возлагать задачу спасения жизни брата на какого-то добровольца, которого я едва знаю. Я приехала сюда делать дело, и я его сделаю!

– Но вы даже не знаете, с чего начать, – попытался урезонить ее Тернер. – Вы слишком эмоционально относитесь к этому, тогда как…

– Может, именно в эмоциях моя сила! – с жаром перебила его Джей. – Никто не выложится так, как я! Никто не станет стараться так, как я! И кто вы такой, чтобы говорить мне…

– Ну вот, видите? – улыбнулся Тернер. – Вы слишком горячитесь. У меня гораздо больше опыта в таких делах. И больше возможностей, если уж на то пошло. Честно говоря, это в ваших же интересах…

Тернер внезапно замолчал и обернулся в сторону дороги, по которой они приехали. Проследив за его взглядом, Джей увидела свет приближающихся фар и услышала шум грузовика. Внезапно фары погасли, но грузовик мчался прямо на них. Ей стало страшно.

– Что за… – хотела спросить она, но Тернер схватил ее за локоть и попытался втолкнуть в свою машину. Едва он открыл дверь, как грузовик поравнялся с машиной, замедлил ход, ночную мглу прорезали яркие вспышки и раздался оглушительный грохот выстрелов.

Схватив девушку за плечи, Тернер повалил ее на землю и вместе с Джей покатился в сторону дренажной канавы. Когда оба скатились под откос, Тернер оказался сверху. Он тяжело дышал, сердце его громко и часто билось.

Приподняв голову, Тернер похолодел. Бежать было некуда, кругом простиралась пустынная равнина. Укрыться они могли только в доме для престарелых, но до него пришлось бы бежать через открытое пространство.

Тем временем грузовик вновь набрал скорость и умчался прочь. Однако Тернер не торопился вставать и прижимал к земле примолкшую Джей, пока шум мотора окончательно не затих вдали. Кровь стучала у него в висках.

Он отодвинулся от лежащей ничком Джей и услышал ее негромкий стон. Осторожно перевернув девушку на спину, он увидел кровь у нее на лбу. Все лицо Джей было перепачкано придорожной грязью.

– Что с вами, Джей? – шепотом спросил он.

– Почему они в нас стреляли? – спросила она, смахнув с лица грязные пряди волос.

– Не знаю. Надо отсюда убираться, прежде чем они вернутся и продолжат начатое. – Он помог ей встать. – Вас задели? – Тернер встревоженно вглядывался в ее бледное грязное лицо. – Они задели вас?

– Из меня просто вышибли дух, – легкомысленно улыбнулась Джей, но тут ее колени снова подкосились и она начала медленно оседать на землю. Подхватив Джей на руки, Тернер понес ее к машине.

Он осторожно огляделся, но дорога была пуста. Джей уткнулась лицом в его шею. От жалости к ней у Тернера перехватило дыхание.

Он заметил, что его машина накренилась на бок. Задняя левая шина была прострелена.

– Проклятие! – вырвалось у Тернера, и он еще крепче сжал Джей.

– Что случилось? – слабым голосом спросила она.

– Они прострелили шину, – ответил он и подумал: “И я ни за что на свете не стану менять колесо, подставляясь под их пули”.

Тернер снова огляделся, но ничего не увидел. Внутренний голос настойчиво советовал ему как можно скорее убраться с Джей в безопасное место.

– Я… у меня… кажется, я повредила руку, – пробормотала Джей. В ее голосе сквозила боль.

– Сейчас я посажу вас в машину и отвезу в дом для престарелых. Там найдется какой-нибудь медик, способный оказать вам помощь. Доехать до города с простреленным колесом нам не удастся.

К счастью, пассажирская дверца оказалась открытой, и Тернер осторожно усадил Джей в машину. Она снова застонала от боли.

Тернер быстро сел за руль.

– С вами все в порядке, Джей?

Она кивнула в ответ, потом закусила губу и безвольно повалилась на бок. Обморок!

Он завел двигатель, но не включил фары. Потом вдавил в пол педаль газа. Поврежденное колесо, завертевшись, издавало глухой, шлепающий звук. Машину бросало из стороны в сторону. Она двигалась к дому, жалобно визжа тормозами.

У крыльца Тернер нажал на тормоз и остановил машину. Выскочив из нее, он распахнул пассажирскую дверцу и подхватил безвольное тело Джей на руки. Поднявшись по лестнице, Тернер начал колотить во входную дверь с такой силой, словно хотел выбить ее.

Она слышала глухие удары, доносившиеся до нее словно издали. Эти настойчивые звуки пробуждали сознание Джей, возвращая к реальности из блаженного забытья.

Когда дверь наконец отворилась, Джей пришла в себя. В глаза ударил свет, вокруг зазвучали встревоженные голоса. Она смутно понимала, что Тернер держит ее на руках. Левая рука страшно болела.

Потом Джей очутилась в каком-то странном, слабо освещенном вестибюле, где ее неприятно поразила обшарпанная обстановка. С трудом приподняв голову, она увидела бледного худощавого мужчину лет пятидесяти в белом халате. Его седые волосы были гладко зачесаны назад. Глаза прятались за очками с широкой оправой.

– Здесь есть свободная комната с кроватью. Следуйте за мной, – сказал человек в белом халате.

Джей услышала, как Тернер что-то ответил и понес ее по коридору. Внезапно в глаза ударил яркий свет, и Джей оказалась на ничем не застеленном матрасе железной кровати. Она повернулась на бок, прижимая к груди левую руку, Тернер встревоженно окликнул ее.

К Джей подошел все тот же мужчина в белом халате и с удивительной осторожностью убрал с ее лица волосы.

– Ну что тут у вас? – мягко спросил он.

– В нас кто-то стрелял! – сообщил Тернер.

Яркий свет резал Джей глаза. Она прищурилась и покачала головой.

– Нет… я не ранена…

– Кажется, повреждена рука, – пробормотал мужчина и ощупал ее левую кисть. – Ах вот в чем дело! Мы сломали мизинчик, – ласково пробормотал он, словно разговаривал с ребенком или древней старушкой. – Дай-ка я его осмотрю, детка!

– Боже мой! – недовольно буркнул Тернер. – Есть в этом заведении хотя бы медсестра?

– Я медбрат, – отозвался седой мужчина. – Кроме перелома, тут еще и глубокий порез, а в остальном все в порядке.

Вынув из кармана брюк сотовый телефон, Тернер открыл его и тихо чертыхнулся. Он был разбит.

– Здесь есть телефон? – спросил он у медбрата, явно не доверяя его квалификации. – Нужно вызвать “скорую помощь”.

– Мне не нужна “скорая помощь”, – запротестовала Джей.

– Вы потеряли сознание. Возможно, у вас сотрясение мозга! – возразил Тернер.

– Мне просто стало дурно, вот и все.

– У вас кровь на лбу!

– Это всего лишь поверхностная ссадина, – заметил человек в белом халате. – Мы быстренько наложим швы, и все будет в порядке.

– Мне не нужна “скорая помощь”, – твердо повторила Джей.

Девушка попыталась сесть, но тут же острая боль пронзила ее, и она снова упала на матрас.

– Есть тут телефон? Я уже второй раз вас спрашиваю! – раздраженно обратился Тернер к седому мужчине. – Я хочу вызвать “скорую помощь” и полицию. В нас стреляли, черт побери!

Джей закрыла глаза и тихо пробормотала:

– Тернер, почему в нас стреляли?

– Не знаю, – ответил он.

– Ну-ну, не стоит так расстраиваться, – спокойно сказал седой мужчина, продолжая осматривать поврежденную руку. – Похоже, вы упали на гравий – тут глубокие порезы.

– Вы слышали выстрелы? – спросил его Тернер. – Впрочем, вы не могли не слышать их! Вы наш свидетель!

Мужчина равнодушно пожал плечами и стал осматривать ключицу Джей.

– Разумеется, слышал и даже подумал: “Ну вот, опять!”

– Опять? – удивился Тернер.

– Ну да, – вздохнул тот. – Так бывает частенько. Подростки балуются. Проезжают мимо нашего щита на дороге и палят по нему почем зря. Поэтому мы даже и не ремонтируем его, не красим и не заделываем дырки. Пустая трата времени и денег – все равно на следующий же день щит снова испортят.

– Вы хотите сказать, что стреляли в щит, а не в нас? – недоверчиво осведомился Тернер.

– Это очень распространенная забава среди местных подростков, – уклонился от прямого ответа медбрат. – Им это кажется верхом остроумия.

Тернер тихо выругался.

– Пойду поищу телефон.

Он ушел, а медбрат недовольно пожал плечами.

– Сейчас ваш спутник убедится, что шериф обращает на подобные звонки не больше внимания, чем на комариный писк. Очень ему нужен какой-то там щит на пустынной дороге! Я не хочу сказать, что так должно быть, но так оно есть на самом деле.

Джей плохо понимала смысл его слов, от яркого света болела голова, и она накрыла здоровой ладонью закрытые глаза.

– Уверен, они стреляли вовсе не в вас, милая, – ворковал медбрат. – Может, просто хотели напугать? Не принимайте это на свой счет, не расстраивайтесь. Да вы дрожите! Сейчас я принесу вам одеяло.

Джей увидела, как он отошел в угол комнаты, выдвинул ящик большого комода, достал оттуда и встряхнул одеяло. Потом снова приблизился к ней, заботливо укрыл одеялом и еще раз погладил по голове.

– Сейчас я принесу бинты и какой-нибудь антисептик. Не бойтесь, я скоро вернусь.

Что-то невнятно пробормотав, Джей снова закрыла глаза.

– Вас беспокоит свет? Выключить его? – догадался он.

– Да, пожалуйста, – простонала Джей.

– Тогда я включу ночник. Немного отдохнете, а я скоро вернусь. – Он бесшумно удалился.

Джей неподвижно лежала, чувствуя сильную пульсирующую боль в руке. Потом она отняла от лица ладонь и открыла глаза.

По высокому потолку комнаты бегали причудливые тени. Все еще плохо понимая, что с ней произошло и где она, Джей с трудом приподнялась на локте. В комнате было темно и мрачно, ее окружали голые стены, на окне висели жалюзи. В углу стоял большой комод, а рядом с кроватью – маленький столик с простой настольной лампой.

“Где это я? – устало подумала Джей. – В мотеле?”

Потом она вспомнила, что Тернер привез ее в этот, как его… в дом для престарелых.

“Так это и есть пансионат "Плезант вэлли"!” – молнией сверкнуло у нее в мозгу.

– Боже мой! – выдохнула Джей и снова упала на матрас. Ее сердце забилось так часто, что ей опять стало плохо.

“Я родилась здесь, в этом доме, – размышляла она. – Может, в этой самой комнате. Здесь меня предали. И Патрика тоже”.

Джей снова закрыла глаза, пытаясь свыкнуться с мыслью, что ее жизнь и жизнь Патрика начинались именно здесь.

Погруженная в раздумья, она не сразу услышала тихие шаги по коридору. Это был не Тернер. И вряд ли полиция. Может, это возвращался медбрат?

Шаги затихли возле двери. Джей почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Этот кто-то стоял совершенно неподвижно и часто дышал.

Чувствуя себя невероятно уязвимой, Джей вновь приподнялась на локте и открыла глаза. И в ту же секунду она увидела стоявшего в дверном проеме высокого сутулого длинноволосого мужчину. Мешковатая рубашка была заправлена в старые джинсы. Джей не могла разглядеть его лицо, но слышала его прерывистое дыхание. Тихо ахнув, мужчина исчез. Его шаги быстро удалялись по коридору; казалось, он хромал.

Вконец обессилев, Джей рухнула на матрас. Ей нестерпимо захотелось поскорее убраться из этого дома, где все казалось зловещим и мрачным.

Вдруг она услышала довольно суровый голос медбрата, доносившийся из коридора:

– Что это с тобой? Стой! Стой же! Ты слышишь меня?

Но ответа не последовало.

Через несколько секунд медбрат вошел в комнату.

– И что это с ним сегодня такое? – пробурчал он. И тут же продолжил громче притворно-ласковым голосом: – Ну, как мы себя чувствуем? Уже лучше? Или нам хочется к маме?

Его слова возымели неожиданный эффект – Джей разрыдалась, мысленно призывая на помощь маму и закрыв лицо руками.

Вернувшись в свою каморку рядом с котельной, он запер за собой дверь и даже задвинул засов. У него тряслись руки, в ушах стучала кровь, сердце, казалось, разрывалось.

Он подошел к узкой койке и тяжело опустился на нее. Упершись локтями в колени, спрятал лицо в ладонях.

Она вернулась за ним. Этого он боялся всю жизнь.

Она лежала там под белым покрывалом, ее лицо было таким же мертвенно-бледным, как много лет назад. Светлые волосы в беспорядке разметались по подушке. Она была так же красива, как и тогда… На лице остался грязный отпечаток подошвы ботинка доктора. Но страшнее всего было то, что поверх покрывала лежала ее рука и кровь текла из того места, где Лютер отрубил ей палец.

Тогда, много лет назад, ее рука не кровоточила, а теперь из раны струилась алая кровь. Она вернулась к жизни, чтобы забрать его в ад.

Он был уверен в этом, потому что она приподнялась и посмотрела на него. Ее небесно-голубые глаза проникли в самую его душу. Он едва подавил вопль ужаса.

Не в силах больше сдерживаться, Холлиз разрыдался как ребенок.