"Карсон Венерианский" - читать интересную книгу автора (Берроуз Эдгар)

4. Новая земля

Вид этих трех могучих зверей, преграждающих нам путь, был в высшей степени обескураживающим. Разумеется, у меня был пистолет, но лучи не всегда убивают мгновенно, так же как и пули, и даже если бы мне удалось их убить, задержка позволила бы женщинам догнать нас. Я слышал их крики и боялся, что их может услышать один из охотничьих отрядов. Все это вместе делало наше положение достаточно серьезным. К счастью, женщины еще не выбрались из Узкого Каньона, и я увидел способ увернуться и от них, и от сарбанов. Мы с Дуари были недалеко от рощицы, густая листва деревьев которой могла послужить прекрасным укрытием. Я подсадил Дуари на нижнюю ветку и сам взобрался следом за ней. Мы забрались повыше и стали ждать. Сквозь листву нам было видно, что происходит снаружи, а нас никто не мог заметить.

Три сарбана заметили нас и направились к рощице, но в этот момент женщины-воительницы выбежали из Узкого Каньона. Звери потеряли к нам всякий интерес и развернулись к женщинам. При виде сарбанов женщины замерли на месте. Они осматривались в поисках нас. Когда сарбаны направились в их сторону, женщины вернулись в Узкий Каньон. Звери последовали за ними. Как только они скрылись из виду, мы с Дуари спустились вниз и продолжили путь к кораблю.

Рев и вой сарбанов и крики женщин затихли в отдалении. Мы шли быстрым шагом, почти бежали, стремясь поскорее добраться до анотара. То, что несколько минут назад казалось катастрофой, обернулось нашим спасением, потому что теперь мы могли не опасаться погони из деревни. Теперь меня больше всего беспокоил корабль, и уверяю вас, что я вздохнул с облегчением, когда мы увидели его и обнаружили, что его никто не тронул.

Через пять минут мы уже были в воздухе, и приключение в Хоутомай ушло в прошлое. А оно чуть было не обернулось смертью для меня и жизнью в рабстве для Дуари! Если бы женщины-воительницы задержались на секунду — проверить, действительно ли я убит, сейчас все бы выглядело совершенно по-другому. Я всегда буду думать, что их прогнал прочь страх перед кораблем, незнакомой и опасной вещи. Дуари сказала, что они на пути в деревню много говорили о корабле, и было очевидно, что они обеспокоены, не будучи вполне уверены, что это — мертвый камень странной формы или какой-то неизвестный зверь, который может пуститься за ними в погоню.

У нас было о чем поговорить, пока я описывал круги в поисках добычи. Нужно было добыть еды, ведь я не ел два дня, а Дуари в качестве рабыни Бунд досталось только несколько жалких объедков. Дуари не отрываясь смотрела на меня и все время притрагивалась ко мне, чтобы убедиться, что я жив, до такой степени она была убеждена, что самар убили меня.

— Я бы не прожила долго, Карсон, если бы ты не забрал меня, — сказала она. — Считая тебя мертвым, я не хотела жить, уж во всяком случае, не в рабстве. Я только ждала возможности покончить с собой.

Я выследил стадо похожих на антилоп животных и убил добычу примерно так же, как и накануне. Но на сей раз Дуари бдительно следила за тем, что происходит вокруг, пока я разделывал тушу. Затем мы отправились на остров, где я останавливался с Льюлой, когда превращал себя в брюнета. На этот раз я совершил обратную процедуру, но не раньше, чем мы приготовили и съели изряднейшее количество жареного мяса. Мы снова были счастливы. Наши недавние неприятности уже казались далекими, так быстро человеческий дух восстанавливается от потрясений и прогоняет черное отчаяние в чистилище забвения.

Дуари была очень обеспокоена моими ранами и настояла на том, что сама промоет их. Разумеется, единственная опасность заключалась в занесении инфекции, а у нас не было никаких средств продезинфицировать их. Естественно, здесь было куда меньше опасности, чем на Земле, где перенаселение и развитие транспортных средств широко распространили зловредные бактерии и увеличили их число. Сыворотка долгожительства, которую ввел мне Данус вскоре после моего прибытия на Амтор, тоже давала мне значительный иммунитет. В общем, я не особенно беспокоился, но Дуари вела себя со мной, как молодая наседка с первым в своей жизни цыпленком. Дуари наконец поддалась естественным побуждениям и, признав, что любит меня, стала окружать объект своих чувств преданностью и заботой, которые поднимают любовь до самых чистых небесных высот.

Мы оба падали от усталости после всего пережитого, так что решили остаться на острове по крайней мере до следующего дня. Здесь не было ни людей, ни опасных зверей, и впервые за несколько месяцев мы могли совершенно расслабиться, не думая о грозящих нам опасностях. Это были самые великолепные двадцать четыре часа в моей жизни.

На следующий день мы с сожалением покинули наш островок и полетели на юг, вдоль долины Реки Смерти — к океану, куда, как мы знали, река должна была впадать. Но что это был за океан? Что лежало за ним? Куда нам отправиться во всем это обширном мире?

— Быть может, нам удастся найти где нибудь другой подходящий островок, — предложила Дуари, — и жить там всегда, вдвоем, только ты и я…

У меня не хватило духу сказать ей, что через несколько месяцев мы, вероятно, будем готовы зарезать друг друга.

Я был в затруднении. Мы не могли вернуться в Вепайю. Теперь я знал наверняка, что Дуари скорее умрет, чем расстанется со мной. Не было также сомнений в том, что Минтеп, ее отец, тотчас прикажет меня казнить, как только я попаду к нему в руки. Единственной причиной, по которой я собирался доставить Дуари обратно в Вепайю, было мое искренне убеждение, что, вне зависимости от того, что станется со мной, она будет счастливее в Вепайе. И уж конечно, там она будет в большей безопасности, чем скитаясь по этому дикому миру вместе с человеком, не имеющим родины. Но теперь я знал, что она не согласится со мной.

— Как-нибудь разберемся, — сказал я. — Если где-то на Амтор есть место, где нас ждут мир и безопасность, мы найдем его.

— У нас в запасе пятьдесят лет, прежде чем энотар начнет разваливаться на части, — сказала Дуари со смехом.

Мы пролетели не так уж много, и я увидел впереди что-то похожее на большое водное пространство. Это действительно оказался океан. Наконец мы до него добрались.

— Летим туда и поищем наш островок, — сказала Дуари.

— Сначала лучше запасемся водой и провизией, — предложил я.

Я завернул остатки мяса в большие восковые листья кустарника, растущего на маленьком островке, так что они не должны были испортиться еще несколько дней. Но, разумеется, мы не собирались есть его сырым, а поскольку мы не могли готовить его в полете, то ничего не оставалось делать, кроме как приземлиться и приготовить его на земле. Я хотел еще собрать орехов, фруктов и корнеплодов, которые повсеместно растут на Амтор и в высшей степени питательны и съедобны даже в сыром виде.

Я нашел открытую ровную местность, которая простиралась на несколько миль за Рекой Смерти. Она была с одной стороны ограничена лесом, и по ней протекала небольшая речка, берущая начало в горах на востоке и впадающая в большую реку. Я приземлился рядом с лесом в надежде найти там именно такие орехи и фрукты, как я хотел, и мои надежды не были обмануты. Насобирав их, я загрузил дров на заднее сиденье кабины и отъехал к речке. Здесь мы были на открытом месте, где окружающая местность просматривалась во всех направлениях и, следовательно, нам не грозила опасность быть застигнутыми врасплох зверями или людьми.

Я развел костер и приготовил мясо, пока Дуари наблюдала за окрестностями. Я, кроме того, наполнил водой резервуар, предназначенный для этой цели. Теперь у нас было достаточно води и пищи на несколько дней. Ведомые духом исследования, мы поднялись в воздух. Мы пролетели над огромной дельтой Реки Смерти, реки, которая может соперничать с Амазонкой, и взяли курс в море.

Дуари с самого начала живо интересовалась кораблем. Я уже объяснил ей назначение приборов управления, и как ими манипулировать, но она еще не летала на энотаре самостоятельно. Теперь я позволил ей попрактиковаться, так как ей следовало научиться управлять энотаром на случай, если мы будем находиться в воздухе в течение длительных промежутков времени, что вполне могло случиться — ведь мы начинали трансокеанский перелет. Мне, пожалуй, придется время от времени спать, а это невозможно будет делать в воздухе, если Дуари не научится управлять кораблем.

Лететь на энотаре при благоприятных погодных условиях проще, чем ходить пешком. Понадобилось лишь несколько минут, чтобы Дуари обрела уверенность в себе и научилась чувствовать корабль. Я знал, что практика даст ей ловкость, и дал ей управлять кораблем на такой высоте, чтобы я легко успел прийти на помощь в случае чего.

Мы летели всю ночь, и треть этого времени кораблем управляла Дуари. Когда настало утро, я увидел землю. На восток и на запад, насколько хватало глаз, стволы гигантских деревьев вздымались на тысячи футов и исчезали во внутреннем облачном слое, который вечно лежит над всей поверхностью Амтор и вместе с внешним слоем облаков защищает планету от сильнейшего солнечного жара, который иначе бы испепелил ее поверхность и превратил в запекшуюся корку.

— Знакомый вид, — сказал я Дуари, когда та проснулась.

— Что ты имеешь в виду?

— Я Думаю, что это Вепайя. Мы пролетим над береговой линией и, если я прав, мы увидим естественную гавань, где «Софал» и «Совонг» бросили якорь в тот день, когда тебя похитили, а меня и Камлота взяли в плен кланган. Я уверен, что узнаю ее.

Дуари ничего не сказала. Она хранила молчание долгое время, пока мы летели над береговой линией. Наконец я увидел гавань.

— Вот она, — сказал я. — Это Вепайя, Дуари.

— Вепайя, — выдохнула она.

— Мы нашли ее, Дуари. Ты хочешь остаться здесь?

Она покачала головой.

— Без тебя — нет.

Я наклонился к ней и поцеловал ее.

— Тогда куда? — спросил я.

— Ах, просто продолжай полет. Одно направление ничем не хуже другого.

Корабль все это время держал курс примерно два румба к северу от запада, так что я просто продолжал сохранять тот же курс. Впереди лежал совершенно неизвестный мир. Этот курс удержит нас в стороне от антарктических областей и приведет в северную часть южной умеренной зоны, так что он был не хуже любого другого курса. В противоположном направлении лежала твердыня тористов, где нас могли ждать только плен и смерть.

Долгий день тянулся бесконечно. Под нами однообразно простирался безграничный океан. Корабль функционировал прекрасно. Он и не мог функционировать иначе, так как в его конструкцию вошли лучшие достижения научной мысли Хавату. Конструкция была моя собственная, поскольку воздушные корабли были совершенно неизвестны в Хавату до моего прибытия. Но материалы, мотор и горючее были полностью амторианскими. Материалы, исключительные по своим силе, долговечности и легкости, не имели аналогов на Земле. Мотор представлял собой чудо изобретательности, компактности, мощности и долговечности, в то же время очень легкий. Горючее я уже описывал. По своей конструкции корабль представлял собой композицию тех, с которыми я был знаком или даже сам летал на них на Земле. На нем могли лететь четыре человека, два на переднем сиденьи открытой кабины, еще два в задней части кабины обтекаемой формы. Имелось два комплекта приборов управления, и кораблем можно было управлять, разместившись на любом из четырех мест. Как я уже упоминал, это была амфибия.

На протяжении долгого дня я развеивал однообразие полета, обучая Дуари посадкам и взлетам. Дул слабый западный бриз. Нам приходилось внимательно смотреть, чтобы не встретиться с огромными обитателями морских глубин, ибо некоторые из них с легкостью могли разбить наш корабль, окажись их настроение таким же, как их внешний вид.

Когда спустилась ночь, весь пейзаж осветился мягким таинственным амторианским ночным свечением, которое благожелательная природа предусмотрела для безлунной планеты. Бескрайнее море, которое казалось столь же безграничным, как межзвездное пространство, катило свои воды к горизонту, бледно мерцая. Ни суши, ни корабля, ни одного живого существа… Ничто не нарушало безмятежность пейзажа — только наш бесшумный аэроплан и мы, два ничтожных атома, бесцельно странствующих сквозь пространство. Дуари придвинулась ближе ко мне. В этом бесконечном одиночестве приятно было почувствовать рядом друга.

За ночь ветер переменился и дул теперь с юга. На рассвете я увидел впереди клубящиеся облачные массы. Воздух был гораздо холоднее. Очевидно было, что мы догоняем хвост южного полярного шторма. Мне не понравилось, как выглядит этот туман. На панели управления у меня были приборы для полета вслепую, но что толку от них, если нам ничего неизвестно о топографии мира? Ничуть не больше мне хотелось рисковать, пережидая туман на поверхности моря. Может, это и окажется безопасно, но я видел чересчур много левиафанов внизу, в воде, чтобы приобрести склонность проводить на поверхности моря больше времени, чем необходимо. Я решил изменить курс и лететь на север, опережая туман. В этот момент Дуари показала вперед.

— Смотри, это не земля?

— Во всяком случае, очень похоже на землю, — сказал я, внимательно присмотревшись.

— Может, это и есть наш остров? — предположила она со смехом.

— Мы подлетим поближе и посмотрим на эту землю, прежде чем ее скроет туман. Если туман станет слишком густым, мы всегда сможем опередить его.

— Хорошо будет снова увидеть сушу, — сказала Дуари.

— Да, — согласился я. — На воду я уже на всю жизнь нагляделся.

Приблизившись к береговой линии, мы увидели в отдалении горы, а далеко на северо-западе что-то темное, выглядевшее как один из лесов гигантских деревьев, что покрывают почти целиком остров Вепайю.

— О, я вижу город! — вскричала Дуари.

— Да, и я его вижу. Морской порт. Довольно большой город. Интересно, что за люди там живут.

Дуари покачала головой.

— Не знаю. На северо-запад от Вепайи есть земля под названием Анлап. Я видела ее на карте. Она лежит частично в Траболе, частично в Страболе. На картах она показана как остров, очень большой остров, но, разумеется, никто этого в точности не знает. Страбол никогда не был основательно исследован.

По-моему, Венера вся не была основательно исследована, что неудивительно. Самые способные люди из тех, что я здесь встретил, придерживались убеждения, что их мир имеет форму блюдца, плавающего по расплавленному морю.

Когда мы приблизились к городу, я увидел, что он окружен стеной и серьезно укреплен. Ближайшее рассмотрение показало, что его осаждают значительные силы. Нашего слуха слабо достигал шум амторианских орудий. Мы видели защитников на стенах, а за пределами стен — их врагов. Большие отряды нападающих окружили город, рассыпавшись цепью; каждый лежал за своим щитом. Эти щиты сделаны из металла, более или менее непроницаемого для R-лучей и Т-лучей. Используя их, атакующие силы могут быть гораздо более мобильны, чем было бы возможно, если бы атаку встречали земными пулями. Практически получалось, что каждый солдат несет собственную траншею. Войска могли маневрировать где угодно на поле битвы под огнем противника с минимальными потерями.

Когда мы пролетали над городом, огонь почти прекратился с обеих сторон. Тысячи лиц повернулись к нам, и можно представить, какое удивление и восхищение должен был вызвать корабль в умах этих тысяч солдат и гражданских, ни один из которых, скорее всего, не мог представить природы этого гиганта, птицеподобного предмета, парящего бесшумно над ними. Поскольку каждая часть корабля, деревянная ли, металлическая ли, или матерчатая, была пропитана раствором вещества, неподверженного воздействию излучения, я чувствовал себя в совершенной безопасности и летел очень низко над сражающимися. Я спустился по спирали вниз и, закладывая круг, пролетел рядом со стеной города. Я высунулся наружу и помахал рукой. Среди защитников города раздались громкие крики. Атакующие на мгновение затихли, затем обстреляли нас лучами.

Хотя корабль и покрыт противолучевым слоем, но мы-то с Дуари — нет. Поэтому я поднялся на более безопасную высоту и повернул корабль вглубь суши для дальнейшей разведки. Мы миновали линию нападающих и пролетели над их основным лагерем, за которым широкая дорога вела на юго-восток. Оттуда по ней к лагерю маршировали войска, огромные слоноподобные животные везли длинные платформы, ехали люди верхом на неизвестных мне животных, передвигались большие пушки, стреляющие Т-лучами, и всякие прочие причиндалы огромной армии на марше.

Повернув на север, я продолжал полет в поисках информации. Я хотел узнать что-нибудь об этой стране и склонностях ее обитателей. Судя по тому, что я уже видел, они казались существами воинственными. Но где-то здесь может найтись мирный гостеприимный город, где к чужестранцам отнесутся доброжелательно.

Я искал одинокого путника, которого мог бы расспросить, не подвергая опасности ни Дуари, ни себя, ибо совершить посадку среди этих сражающихся было бы наверняка смертельно — особенно если опуститься среди атакующих, которые уже обстреляли нас. Отношение защитников города к нам было куда дружелюбнее, но я все же не мог рисковать, ничего о них не зная. К тому же казалось не особенно разумным приземляться в осажденном городе, который, судя по числу осаждающих, мог быть взят со дня на день. Мы с Дуари искали мира, а не войны.

Мы пролетели довольно большую территорию, не встретив ни одной живой души, но в конце концов я высмотрел одинокого мужчину, который выходил из лощинки среди холмов несколькими милями севернее большого лагеря, который я упоминал. Я снизился к нему, он поднял голову и взглянул вверх. Он не побежал, но замер на месте и взялся за пистолет.

— Не стреляй! — крикнул я, пролетая мимо него. — Мы друзья.

— Что вам нужно? — крикнул он в ответ.

Я повернул и полетел обратно, сел в паре сотен ярдов от него.

— Я чужестранец, — крикнул я ему. — Хочу задать тебе несколько вопросов.

Он спокойно подошел к кораблю, но держал оружие наготове. Я выпрыгнул из кабины и пошел ему навстречу, подняв правую руку, чтобы показать, что в ней нет оружия. Он поднял левую руку, явно не желая рисковать, но его жест служил знаком дружественности, или, по крайней мере, отсутствия враждебности.

Когда я спустился из корабля, его губы тронула полуулыбка.

— Так ты все-таки человеческое существо, — сказал он. — Сначала я не мог решить, не есть ли ты часть этой штуки, чем бы она ни была. Откуда ты? Что тебе нужно от меня?

— Мы здесь чужестранцы, — сказал я. — Мы даже не знаем, что это за страна и где мы находимся. Мы хотим знать, как люди здесь относятся к чужестранцам, и есть ли город, где нас примут дружелюбно.

— Эта земля называется Анлап, — сказал он. — И мы сейчас находимся в королевстве Корва.

— Что за город на берегу моря? Там идет сражение.

— Вы видели сражение? — заинтересовался он. — Каков его ход? Город пал? — казалось, он в нетерпении жаждет новостей.

— Город держится, — сказал я, — и защитники его сильны духом.

Он облегченно вздохнул. Внезапно он нахмурил брови.

— Откуда мне знать, что ты не шпион Зани? — спросил он.

Я пожал плечами.

— Ниоткуда, — сказал я. — Но я не он. Я даже не знаю, что такое Зани.

— Нет, ты не можешь им быть, — сказал он. — С этими твоими светлыми волосами… я не знаю, кем ты можешь быть. Наверняка, ты вообще не нашей расы.

— Ладно, так как насчет ответа на мои вопросы? — спросил я с улыбкой.

Он улыбнулся в ответ.

— Хорошо. Ты хотел знать, как люди в Корве относятся к чужестранцам. Ты хотел знать название города на берегу. До того, как Зани захватили власть, к вам бы отнеслись хорошо в любом городе Корвы. Но теперь все не так. Санара, город, о котором ты спрашивал, будет к вам гостеприимна. Санара еще не попала под власть Зани. Они стараются ее взять прямо сейчас, и если город сдастся, последний оплот свободы в Корве падет.

— Ты из Санары? — спросил я.

— Да, теперь. Я всегда жил в Амлоте, в столице, пока к власти не пришли Зани. Тогда я не смог вернуться, поскольку сражался против них.

— Мы только что пролетели над большим лагерем к югу отсюда, — сказал я. — Это лагерь Зани?

— Да. Я отдал бы все, чтобы увидеть его. Сколько у них людей?

— Не знаю. Но это большой лагерь, и еще солдаты, аммуниция, оружие и провиант — весь обоз — движутся с юго-запада.

— Из Амлота, — сказал он. — Если бы я мог это увидеть!

— Ты можешь, — сказал я.

— Каким образом? — спросил он.

Я показал на корабль. Он какое-то мгновение находился в замешательстве, но только мгновение.

— Хорошо, — сказал он. — Ты не пожалеешь о своем великодушии. Могу я узнать твое имя? Меня зовут Таман.

— А меня Карсон.

Он посмотрел на меня с любопытством.

— Из какой ты страны? Я никогда до сих пор не видел амторианца со светлыми волосами.

— Это длинная история, — сказал я. — Достаточно будет сказать, что я не амторианец. Я прибыл из другого мира.

Мы вместе подошли к кораблю. К этому времени он уже вернул пистолет в кобуру. Когда мы приблизились, он впервые увидел Дуари. Выражение удивления, мелькнувшее на его лице, было едва замемтным. Очевидно, он был хорошо воспитанным человеком. Я представил их друг другу, затем показал ему, как взобраться в кабину на заднее сиденье и застегнуть ремень безопасности.

Разумеется, я не видел его, когда мы взлетали, но он позднее сказал мне, что решил, будто настал его смертный час.

Я вернулся прямиком обратно к лагерю Зани и пролетел вдоль дороги до Амлота.

— Чудесно! — восклицал он время от времени. — Отсюда все видно, я могу даже сосчитать батальоны, пушки и платформы.

— Скажи мне, когда увидишь достаточно, — сказал я.

— Я думаю, что уже видел все, что нужно. Бедная Санара! Как она может противостоять такой орде? А я, быть может, даже не смогу вернуться и доложить обо всем. Сейчас город наверняка окружен войсками. Я едва выбрался из него экс назад.

Экс равен двадцати дням амторианского календаря, что составит чуть больше двадцати двух дней и одиннадцати часов по земному времени.

— Город полностью окружен, — сказал я. — Не думаю, чтобы тебе удалось миновать цепи врага даже ночью.

— Если бы ты… — он замолчал в нерегительности.

— Если бы я — что? — спросил я, хотя догадывался, о чем он хочет меня попросить.

— Но нет, — сказал он. — Я не могу так многого просить от чужеземца. Тебе бы пришлось подвергнуть опасности свою жизнь и жизнь твоей спутницы.

— Есть ли внутри стен Санары достаточно большое пустое пространство, чтобы я мог там приземлиться? — спросил я.

Он засмеялся.

— Как много места тебе нужно?

Я сказал ему, сколько.

— Да, — сказал он. — Близ центра города есть большое поле, где проходят гонки. Там ты вполне сможешь приземлиться.

— Еще пара вопросов, — предупредил я.

— Разумеется! Спрашивай все, что нужно.

— Обладаешь ли ты достаточным влиянием на военное руководство, чтобы гарантировать нашу безопасность? Я беспокоюсь о своей подруге. Я не могу рисковать ее жизнью.

— Даю тебе слово чести, что вы оба будете в полной безопасности под моей защитой, — заверил он меня.

— И мы сможем покинуть город в любой момент, как только пожелаем, и наш корабль не будет задержан?

— Снова у тебя есть мое слово, что все будет по-твоему, — сказал онр. — Но я продолжаю думать, что не вправе от тебя, чужестранца, требовать так много.

Я поверонулся к Дуари.

— Каков твой ответ, Дуари?

— Я думаю, что мне понравится Санара, — сказала она.

Я повернул корабль в сторону корванского морского порта.