"В руках судьбы" - читать интересную книгу автора (Берристер Инга)

8

Прошедшая неделя была такой напряженной, что она просто не замечала времени. Правда, Филип навел порядок в работе всего персонала фирмы, четко разграничил обязанности, и Маргарет стало легче организовывать свой день. Все хорошо, только вот никак не удается справиться с тем хаосом эмоций, которые захлестнули ее с первого дня появления нового босса.

Маргарет чувствовала, что Филип каким-то непостижимым образом повлиял на ее жизнь, и теперь потеряны ориентиры, которыми она руководствовалась последние пять лет. Маргарет думала только о нем. На работе, погруженная в дела, она ощущала его присутствие каждую секунду. Ей казалось, что между ними установилась какая-то невидимая связь. Девушка то таяла от одного его взгляда, то трепетала от случайных прикосновений, то злилась на себя за слабость характера, то впадала в отчаяние из-за того, что не может жить спокойно, как раньше.

Честно говоря, Маргарет надеялась, что скоро Филип Уиллис отправится руководить своей огромной компанией в Бирмингем, а сюда приедет новый управляющий, который уж точно не будет ее волновать.

Состояние девушки усугубляло невнимание Эдварда. Она чувствовала себя незащищенной и чуть ли не брошенной. Он уже несколько раз отменял назначенные ранее встречи, и Маргарет поклялась себе, что если и на этот раз он откажется идти с ней в гости, то она разорвет с ним всякие Отношения.

В половине седьмого зазвонил телефон. Эдвард сообщил, что не сможет сегодня вечером сопровождать ее к Кэтти. Маргарет, сжав зубы, выслушала его, а потом сказала:

— В таком случае, Эдвард, я считаю, что нам больше не стоит встречаться вообще.

— Ну что ты, Маргарет? Зачем так сразу… — не слишком убедительно протестовал он.

Эдвард еще что-то говорил, но чувствовалось, что ее приятель даже рад такому решению. Понятно, он сам никогда не проявил бы инициативу, не прервал бы их бессмысленные отношения. Вот опять тот самый случай, когда женщине пришлось выполнять мужскую работу. Маргарет сухо попрощалась с ним и повесила трубку.

— Это Эдвард звонил? — спросила мать.

— Да, — подтвердила Маргарет и добавила бесстрастным тоном: — Он опять занят сегодня. Я сказала ему, что не хочу больше с ним встречаться.

Мать всплеснула руками, но в глазах сверкнули какие-то искорки. Удовлетворения, что ли?

— О, дорогая! Я так тебе сочувствую.

— Да ладно, мама. Не о чем тут жалеть, — перебила ее Маргарет. — Ничего особенного между нами не было, и ты это прекрасно знаешь. Возможно, мне будет немного одиноко, но о разбитом сердце говорить не приходится.

— Да уж, он довольно скучный парень. Признаюсь, я никак не могла понять, что ты в нем такого нашла. Мне лично никогда не нравились нудные, ничем не выдающиеся мужчины. Вот Филип, например…

Маргарет при упоминании его имени даже вздрогнула. Когда она заговорила, перебивая мать, голос ее почти срывался:

— Филип — мой начальник, мама! Больше ничего. Ни о каких отношениях не может быть и речи. Запомни. И я попрошу тебя…

Тут, сообразив, что ведет себя слишком эмоционально, Маргарет замолчала и пошла к себе в комнату.

Отказываться от удовольствия повидаться с Кэтти она не собиралась. Они слишком близкие подруги, чтобы соблюдать этикет, так что можно прийти и одной.

Кэтти сказала, что к ним приглашены, коллеги Майка, но ужин планировался дружеский, обстановка будет неформальная, поэтому можно ни о чем не беспокоиться.

Маргарет надела шелковое, темно-зеленого цвета платье, приобретенное еще прошлым летом. В этом платье свободного покроя, с небольшим вырезом, длинными рукавами, как ей казалось, она не привлечет особого внимания. На этой одежде был как бы особый знак, предупреждающий: девушка просит за собой не ухаживать.

Но она не понимала, что мягко спадающие складки переливающегося шелка, под которыми угадывались плавные линии стройной фигуры, делали ее очень сексуальной, намного более привлекательной, чем если бы она была одета во что-то узкое и облегающее. Такое платье скрывает пленительную тайну, и эта тайна вызывает повышенный интерес к женщине — мужчина взглянет один раз, потом другой, и еще, и еще… Зачарованный даже не тем, что видит, а тем, что в состоянии вообразить.

К этому платью Маргарет надела коричневые туфли на невысоких каблуках. Придирчиво осмотрела себя в зеркале, подкрасила губы бежевой помадой и добавила немного блеска. В какой-то момент захотела стереть все, вспомнив, как безобразно была размалевана в тот достопамятный вечер, но передумала.

Посмотрев на часы, Маргарет поняла, что если сейчас же не выйдет из дома, то придет позже всех, а значит, не сможет поговорить с подругой о своих проблемах.

Кэтти, открыв дверь, удивленно подняла брови:

— Как… ты без Эдварда?

— Он не придет, — мрачным тоном сообщила Маргарет. — Опять какие-то нелепые отговорки.

— И ты это терпишь? Удивляюсь тебе, Мэгги…

— Кто сказал, что терплю? Сегодня я ему заявила, что между нами все кончено.

— Ну и хорошо, давно пора тебе от него избавиться, — с одобрением заметила подруга.

— Не избавиться, а отпустить с крючка и освободить от неприятной обязанности составлять мне пару, — грустно признала Маргарет. — В последнее время я стала замечать, что я тоже ему в тягость. — Она помолчала и добавила: — Слушай, если я вношу какую-то путаницу, появившись одна… У вас все парами?

— Не болтай ерунду! Никаких пар, все свои. Правда, Майк пригласил своего нового знакомого. Он не женат, а есть у него девушка или нет — дне знаю.

Тут она заметила настороженное выражение лица Маргарет и рассмеялась:

— Да не волнуйся! Я не собираюсь тебя сватать! Сама его еще ни разу не видела.

— Хочешь, помогу тебе, — предложила Маргарет.

— Иди наверх и почитай Питеру сказку. Он знает, что ты сегодня должна быть у нас, и весь день меня спрашивал, когда ты приедешь. Вот тебе и кавалер! Подожди лет двадцать, пока он подрастет.

Кэтти любит подразнить подругу. Маргарет показала ей язык и пошла наверх.

Через полчаса, сидя у кровати заснувшего Питера, она услышала тяжелые шаги на лестнице. Потом дверь в детскую открылась.

— Привет, Майк, — тихо сказала Маргарет, не оборачиваясь. — Он только что уснул.

За спиной молчание, и она повернулась, но вместо мужа подруги увидела в дверях… Филипа.

Сердце сначала екнуло, потом бешено забилось. От удивления девушка не могла вымолвить ни слова. Неожиданное появление босса привело ее в состояние шока — откуда он здесь? Не галлюцинация ли это? Маргарет даже тряхнула толовой, думая, что после этого он исчезнет. Но нет, стоит и, улыбаясь, смотрит на нее.

— Кэтти послала меня за вами. Стол накрыт, ужин готов, — шепотом сказал Филип, стараясь не разбудить мальчика.

Маргарет все еще не могла прийти в себя. Он не уходил, ждал. Тогда она медленно встала и направилась к двери. Сейчас ее даже не заботило, что больше выражают ее глаза — удивление, замешательство или скрытую радость.

Почему же Кэтти не предупредила, что Филип будет здесь? Возможно, любимая подружка просто не знала, кто именно этот новый знакомый Майка. Или не слишком хорошо поняла, кто является новым боссом Маргарет… Но она подумает об этом завтра. Сейчас главное — собраться, перестать нервничать и не выказывать никакого интереса к неожиданному гостю.

— Я так удивилась, Филип, тому/что вы здесь, — отважилась на реплику Маргарет, — что даже не поздоровалась.

— Для меня тоже приятный сюрприз встретить вас вне стен офиса, — сказал он. — Прихожу в гости к Майку, с которым мы успели сдружиться, и узнаю, что вы тут… Честно говоря, я сам вызвался сходить наверх за вами. Хотел посмотреть, насколько вы удивитесь.

Они вошли в столовую. Кэтти представила Маргарет и Филипа супругам Джонс. Пиппа Джонс едва кивнула девушке и сосредоточила все свое внимание на великолепном Филипе Уиллисе. Нельзя сказать, что Маргарет осталась равнодушной к поведению кокетки.

Пиппа, яркая красотка с карими глазами и большим чувственным ртом, явно пустила в ход все свои чары. На ней было облегающее короткое черное платье с большим вырезом, открывающим прелести ее пышного бюста, которое, как она опрометчиво считала, ее стройнило. Дама двигалась, покачивая бедрами, часто без всякого повода наклонялась вперед, вытягивала губки, в общем, всерьез занялась обольщением Филипа.

Было вполне очевидно, что муж Пиппы, Ричард Джонс, души в ней не чает, сексуальности ей было не занимать.

Маргарет пошла в кухню к Кэтрин, чтобы помочь ей, а заодно высказаться.

— Кэтти, этот Филип Уиллис — мой новый босс. Ты знаешь об этом?

— Не может быть! — удивленно воскликнула та. — Откуда я могла знать? Ты разве мне говорила, как зовут твоего начальника? Скажи, тебя что-то смущает?

Маргарет почему-то показалось, что эта новость не такой уж сюрприз для Кэтти. Как искусно умудряются хитрить близкие подруги! И как это заметно тем, кого они пытаются обвести вокруг пальца.

— Да ничего, — усмехнувшись, сказала она. — Просто так неожиданно…

— Да брось ты! Лучше узнаешь его. На работе так не пообщаешься, как в компании.

Они остановились в дверях столовой и обе увидели, что Пиппа полностью завладела мистером Уиллисом. Подруги переглянулись и прошли к столу. За ужином Пиппа говорила в основном с Филипом — благодарным собеседником, но и не оставляла в покое супруга. Она строила ему глазки, хохотала громче всех над остротами Майка, в общем, вела себя, по мнению Маргарет, просто отвратительно.

Девушка наблюдала за ней исподлобья и уговаривала себя не злиться. Какое ей дело до того, что Пиппа флиртует напропалую с ее новым боссом? Правда, нельзя не заметить, что тот держится стойко. Непроницаем, как всегда.

Терпение Маргарет достигло предела, когда Пиппа, сладко улыбаясь, стала что-то тихонько шептать Филипу. Он слушал, склонив голову и опустив глаза, так что угадать его реакцию было трудно. Маргарет с шумом уронила ложку в тарелочку с пудингом, почувствовав настоящую ревность. Подняв глаза, девушка увидела, что тот смотрит на нее, и покраснела. Неужели он понял, в чем дело? Дай Бог, чтобы ни о чем не догадался. Маргарет включилась в разговор с Майком и Ричардом, подхватила тему, стараясь выкинуть Филипа из головы. В какой-то момент она посмотрела в его сторону и тут же встретилась с ним глазами. Опять он изучает ее…

Маргарет замкнулась и до конца ужина не проронила ни слова. Она помогла Кэтрин собрать посуду, и подруги вышли на кухню.

— Слушай, мне эта Пиппа так на нервы действует, — тихонько сказала Кэтти. — Даже не могла себе представить, что это за штучка.

— Да, неприятная женщина, — согласилась Маргарет.

— Это все Майк. Он в хороших отношениях с Ричардом… Да ладно! Скажи-ка мне лучше, что с тобой? Ходишь, как в воду опущенная. Неужели так расстроилась из-за Эдварда?

Маргарет только покачала головой, не желая пускаться в объяснения. А что сказать? Даже самой близкой подруге невозможно сейчас открыть душу.

— Мэгги, дорогая, тебе известно мое отношение к нему. Я всегда считала, он тебе не пара. Но это не значит, что я не пойму твоих чувств. Если хочешь, давай поговорим.

Маргарет, в отчаянии закусив губу, отмахнулась от нее. Она была на грани истерики. Девушка представила, в каком шоке будет подруга, узнав, что весь вечер она думала вовсе не об Эдварде, а только о Филипе.

Кэтрин озабоченно смотрела на подружку, потом вдруг повернулась к двери и воскликнула:

— Филип, не стоило беспокоиться! Спасибо, большое спасибо!

Оказалось, что в кухню вошел Филип с посудой на большом подносе. Маргарет едва не уронила блюдо, которое все время держала в руках: Филип здесь, совсем рядом!

— Ничего, я люблю помогать, — сказал он.

Они с Кэтти начали о чем-то болтать, а Маргарет похвалила себя, что не стала делиться с подругой самым сокровенным. Да и о чем она могла рассказать? О том, как однажды, очень давно, провела ночь с Филипом, даже не зная на тот момент его имени, и к тому же так напившись, что в результате ничего не смогла запомнить? И что на утро он, к великому ее позору, сам рассказал ей, что они всю ночь занимались любовью? Или объяснить заботливой подруге, что после случившегося она возненавидела себя, стала считать чуть ли не женщиной легкого поведения и вернулась домой, находясь на грани нервного срыва? Открыть Кэтрин свою тайну, поведав, что та кошмарная ночь произвела на нее такое впечатление, что ей потом было противно даже думать об интимных отношениях с мужчинами?

Пришлось бы объяснять и то, что, встретив вновь Филипа Уиллиса, она увидела в нем совсем другого человека, и теперь ее безудержно влечет к нему. Она как дикий зверек, замерзший и запуганный, который инстинктивно тянется к теплу и ласке, но в то же время боится приблизиться к живительному огню и к тем, кто готов проявить сочувствие и понимание.

Маргарет, догадываясь, что нужно немедленно отвлечься, прошла в столовую и стала составлять бокалы и рюмки на поднос. Неужели она так отчаянно влюбилась в Филипа?

Любовь это или нет, но какие-то сильные, неведомые ей раньше чувства она определенно испытывала. Причем осознавала возможные последствия своего увлечения, понимала, насколько это может быть опасно и губительно. Ко всем прочим ее комплексам добавился теперь еще и страх перед Нормой. Уж она-то постарается представить Маргарет на работе как этакую женщину-вамп, не соответствующую «высоким стандартам компании». Но ничего не поделаешь — ни один мужчина не волновал ее так, как Филип!

Она думала когда-то, что любит Майкла, но это была детская влюбленность, ничего общего не имеющая с чувством зрелой женщины. Это все равно, что сравнивать колеблющееся пламя спички с ярким солнечным светом.

А теперь она женщина, и ее отношение к Филипу сложнее, чем хотелось бы в данной ситуации.

Маргарет чувствует его физически, ей кажется, будто они связаны одной нитью. Вот сейчас, даже не поворачивая головы, она угадывает, где он точно находится в комнате, и чутье подскажет ей, если он незаметно приблизится…

Хорошо, что Пиппа затянула его в свои сети, убеждала себя Маргарет. Иначе пришлось бы с ним общаться. Так хоть она не наделает глупостей. Каких? Да могла бы выдать себя с головой, не в состоянии скрыть, что влюблена.

Маргарет предпочла бы сейчас уйти, придумав какое-нибудь оправдание, но ей не хотелось окончательно расстраивать Кэтти, которая и так не в меру обеспокоена ее разрывом с Эдвардом. Она считает, что подружка переживает, поэтому не даст ей спокойно покинуть вечеринку. Кэтти начнет успокаивать, говорить, что Эдвард не стоит ее, что все, что ни делается — к лучшему, и прочее, и прочее в том же духе… А Маргарет, чего доброго, не выдержит и расскажет всю правду о себе и Филипе.

Искушение поделиться с кем-нибудь своей бедой слишком велико. Она чувствует, что действительно хочет поговорить об этом человеке, даже ради того, чтобы лишний раз, произнести его имя. Может быть, выговорившись, она перестанет испытывать невыносимую душевную боль. Да, но как можно рассказать о нем, не вспомнив всего, что произошло пять лет назад?

Маргарет впала в отчаяние. Ей невыносимо захотелось домой, чтобы там, закрывшись в своей комнате, постепенно расслабиться и потихоньку уговорить себя прекратить эти добровольные мучения. Но ей все же пришлось остаться в гостях, общаться, отвечать на какие-то вопросы, слушать Кэтти, рассказывающую бесконечные истории о сыне.

Мэгги заставляла себя улыбаться, но подозревала, что на лице вместо доброжелательной улыбки застыла какая-то жуткая маска. Почему-то все время ей слышался голос Пиппы, казалось, та не замолкает ни на секунду.

В какой-то момент она увидела, что Пиппа стоит вплотную к Филипу, опираясь на его руку и заглядывая ему в глаза. Она прижималась грудью к его боку, что-то чуть слышно говорила, шевеля накрашенными губами. Филип поглядывал на нее с усмешкой и не пытался высвободиться.

Маргарет стало дурно. Ее затрясло не от ревности, а от отвращения, настолько гадко выглядело это наглое заигрывание.

Через минуту Ричард Джонс громко сказал, что им с женой пора идти, так как надо еще отпустить няню, которая сидит с детьми. Они ушли, и Маргарет почувствовала облегчение, расслабилась и перевела дух. Еще бы, не слышать эту бесстыжую ломаку, не видеть, как она липнет к Филипу.

Она подождала минут десять, потом заявила, что поедет домой. Кэтти убеждала ее остаться, с тревогой поглядывала на подругу и шептала:

— Меня очень беспокоит твое состояние. Останься, мы с тобой поговорим обо всем чуть позже… Хочешь?

Маргарет покачала головой.

— В другой раз, Кэтти. Я очень устала.

Майк услышал ее последние слова, рассмеялся, обнял Маргарет за плечи и сказал:

— Надеюсь, это не вина твоего нового босса? Не он ли тебя замучил на работе?

Девушка сделала вид, что ей тоже ужасно смешно. Она надеялась, что ее смех прозвучал достаточно естественно.

— Так что, Эдвард не смог приехать? — поинтересовался вдруг Майк по-свойски.

Его, видно, не ввели в курс дела. Кэтти делала ему предупреждающие знаки, чтобы он не продолжал расспросы.

— Да, у него срочная работа, — ответила Маргарет.

При Филипе она не собиралась объяснять Майку, что они с Эдвардом больше не встречаются.

Спустя некоторое время, даже оставшись одна в автомобиле, Маргарет никак не могла прийти в себя. Постоянное напряжение в течение всего вечера да плюс события последней недели настолько расшатали ее нервы, что она была не в состоянии взять себя в руки.

Дом Кэтти и Майка находился на другом конце города. Маргарет и полдороги не проехала, как поняла, что не может управлять машиной. Она остановилась возле сквера и выключила мотор. Некоторое время тупо смотрела вперед, но постепенно ее глаза наполнились слезами, и она уже ничего не видела вокруг. Грудь сдавило от боли и тоски, плечи затряслись, а пальцы судорожно сжали руль. Маргарет склонила голову и разрыдалась, дав наконец-то волю эмоциям, терзавшим ее бесконечно долго.

Она не слышала, как дверь открылась, только почувствовала, что рядом кто-то есть. Маргарет на мгновенье испугалась — полночь, она одна, темно и ничего не видно. Но запаниковать по-настоящему не успела, потому что поняла — это Филип.

— Я увидел, как вы остановились, и подумал, не случилось ли чего с машиной, — объяснил он, всматриваясь в ее лицо.

Даже в ночной темноте сложно утаить заплаканные глаза, тем более от того, кто понимает твое состояние и выражает искреннее сочувствие.

— С машиной все в порядке, спасибо, — сказала Маргарет.

— А с вами? Это вы из-за него… ну, из-за Эдварда? — спросил он. — Я слышал, как вы говорили Кэтти, что между вами все кончено.

Филип выпрямился и закрыл дверцу еще до того, как она успела что-либо ответить.

Маргарет решила, что он ушел. Но в свете фар его машины, припаркованной чуть поодаль, увидела, что Филип обошел ее автомобиль, потом открыл дверцу с другой стороны и сел рядом. Она уставилась на него. Душу раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, ее охватила безотчетная радость, что он здесь, а с другой, — она понимала, насколько все это опасно.

Сквозь невеселые мысли, одолевавшие Маргарет, приглушенно донесся его тихий, чуть хрипловатый голос:

— Наверное, ничего нового не скажу, но он действительно не достоин вас. Этот человек — просто круглый идиот, если не догадался, с кем имеет дело.

Сказано грубовато, но по существу.

Ему показалось, что все эти страдания из-за Эдварда! Маргарет повернулась, чтобы объяснить, как он ошибается, но замерла, не в силах даже открыть рот. Филип был сейчас так близко, что она различала каждую черточку его лица, чувствовала бедром тепло его тела. Он протянул руку к ее щеке и нежно провел, вытирая слезы.

От прикосновения его пальцев кожу словно обожгло огнем. Ей захотелось повернуть голову и коснуться губами его ладони. Но что за глупости одолевали ее сегодня, пора взять себя в руки!

— Маргарет, не надо… — продолжал утешать он ее. Если бы знал, от чего отговаривает!

Она не сразу сообразила, как это произошло, но неожиданно поняла, что они сидят, тесно прижавшись друг к другу. Филип обнимает ее одной рукой, и его пальцы ласкают ее волосы на затылке. Такие удивительные прикосновения. Так приятно…

Маргарет не могла понять, что вдруг вызвало в нем такой прилив нежности к ней. Она посмотрела в его глаза, ища в них ответ на свой немой вопрос.

Филип слегка наклонился. Свет придорожных фонарей падал теперь на его спину и затылок, а лицо оказалось наполовину в тени. Ей видны были только четкая линия скулы, плотно сжатые губы и сверкающие в темноте глаза.

Сердце ее бешено забилось. Маргарет почувствовала, что не может отвести взгляда от его губ, смотрит и смотрит, а в горле от волнения невыносимо пересыхает и перехватывает дыхание. Она уже не может отдышаться, хватает ртом воздух… — Мэгги…

Он сказал это так проникновенно, будто лаская голосом, что Маргарет вся затрепетала.

Когда его губы коснулись ее губ, легонько, осторожно, словно боясь вспугнуть, она замерла, потом вздрогнула, приоткрыла рот, чтобы вдохнуть его дыхание.

В ответ Филип крепче прижался к ее губам, раздвигая их языком, и Маргарет инстинктивно подалась вперед, чтобы быть ближе. Плохо понимая, что делает, она обняла его за талию и притянула к себе. Чувствуя, как его язык проникает глубже, как его губы охватывают весь ее рот, Маргарет даже тихонько застонала от блаженства. Этот необычайно эротический поцелуй разбудил в ней вожделение, которое так долго спало, а теперь с каждой секундой все сильнее овладевало ею. Она закрыла глаза, в ее фантазиях, не сдерживаемых более ничем, рисовались упоительные картины того, что может последовать потом, и чего она все сильнее и сильнее желала.

Филип был в одной рубашке, и сквозь тонкую ткань чувствовалось, как напряглось его тело. Маргарет провела ладонями по его спине, с удовольствием ощущая игру мускулов. Должно быть, она делала это раньше иначе, откуда это томление, это желание принадлежать ему? Невозможно так стремиться к неизведанному…

Он прикасался дразнящими поцелуями к ее шее. Маргарет, задыхаясь от наслаждения, до сладкой боли выгибала спину, ее руки ласкали его волосы, лицо, грудь.

Наверное, она даже назвала его по имени. Филип прошептал что-то и поднял голову. Маргарет не видела его лица, все расплывалось перед глазами, но ее губы искали новых ласк, и он, поняв это, буквально впился в ее рот жадным, страстным поцелуем. Дикое, едва сдерживаемое желание пронзило ее тело, она обвила руками его шею, прижалась крепче, целуя в ответ его губы, проникая языком все глубже в его рот.

Маргарет почувствовала, как по его телу пробежала дрожь, Филип застонал, прильнул к ней, плотно обхватив сильными руками. Обмирая в кольце его объятья, она мечтала, чтобы он продолжал, не останавливался, мучил ее сладкими поцелуями, терзал ласками. Ей хотелось ощущать его руки на своей обнаженной груди, прижиматься к его сильному мускулистому телу…

Неожиданно в салон проник свет фар проехавшего автомобиля, потом еще одного, тишину нарушил резкий гудок — видимо, одна машина обгоняла другую. Этот шум мгновенно отрезвил Маргарет, она осознала, что происходит.

Филип, почувствовав это, тут же отпустил ее.

— Извини, — сказал он хрипловатым голосом. — Я не хотел… не собирался… Так получилось. Мне почему-то кажется, что я знаю тебя очень давно.

Маргарет почувствовала, что от смущения заливается краской. Эти извинения… Она не знала, что предпринять, что сказать, просто сидела, глядя прямо перед собой.

— Послушай, почему бы тебе не оставить машину здесь? — продолжал Филип. — Я отвезу тебя домой. Ты в таком состоянии можешь и не добраться.

— Я вполне могу вести машину.

Маргарет понимала, что, если он задержится еще на минуту, она за себя не отвечает.

Как получилось, что обычное утешение превратилось в любовную ласку? Филип проявил к ней сочувствие, а в результате она готова была отдаться ему прямо в машине.

Неужели той кошмарной ночью именно так все и произошло? И, одурманенная крепкими коктейлями, не отдававшая себе отчета в том, что творит, она накинулась на него, как изголодавшаяся по сексу женщина. Он выглядел затем весьма довольным, похоже, ему понравилось… Да, а что он сказал только что? «Мне кажется, что я знаю тебя очень давно». Неужели его губы узнали ее, в то время как не узнали даже глаза?

— Пожалуйста, уходи. Я хочу вернуться домой, — проговорила она срывающимся голосом.

Он молчал, но и не двигался с места. Маргарет чувствовала, что атмосфера становится напряженной. Если он вздумает с ней спорить, она взорвется.

— Уходи, Филип, — настаивала она. — Пожалуйста.

Она услышала, как открылась дверца, но он не спешил выйти.

— Я все-таки считаю, что тебе сложно будет справляться с дорогой, — сказал он. — Поэтому поеду за тобой. Хочу убедиться, что ты доберешься до дома. И не смей спорить, — добавил он уверенно. — Иначе силой посажу тебя в свою машину, ясно?

— А вы не боитесь, мистер Уиллис, — неожиданно для себя самой спросила Маргарет, — что вас могут упрекнуть в сексуальном домогательстве?

Боже мой, что я плету? — с ужасом подумала она. Это не я говорю. Это Норма и все мои комплексы, вместе взятые.

Он с неподдельным изумлением посмотрел на нее, потом вышел из машины, захлопнул дверцу и направился к «ягуару», стоявшему чуть поодаль. Наблюдая за ним, Маргарет боролась с желанием выскочить на улицу и броситься к нему. Он прав — ей трудно будет вести машину она даже не помнит, где именно следует поворачивать.

Нет, не нужно никуда бежать, выдавая себя с головой, расписываясь в собственной слабости. Если бы не было далекой злополучной ночи, может быть, у них и появился бы шанс. Но тот ужас теперь всегда будет стоять между ними. Рано или поздно Филип вспомнит пьяную растрепанную девчонку, которой было безразлично, что с ней проделывал незнакомый мужчина. О каких светлых чувствах можно говорить после всего этого! Даже если он вспомнит тот полузабытый эпизод своей жизни не сразу, а гораздо позже, ему тем более будет неприятно, что его столько времени водили за нос, и он не сможет простить ей этого никогда. Да и она вряд ли сможет его простить…