"Любить мужчину" - читать интересную книгу автора (Берристер Инга)

Глава 2

Позже, сидя рядом с Элвином в зрительном зале и следя за действием любовной мелодрамы, Кристи заметила, что один из героев чем-то неуловимо напоминает Айвора Холдейна. Правда, лица его она так и не разглядела…

Девушка вспомнила, что именно он дал деньги на проведение чтений, посвященных Вальтеру Скотту, и потом очень внимательно слушал ее выступление. Мало кто решается стать спонсором подобных культурных мероприятий, так что этот факт, пожалуй, говорил в пользу Холдейна.

Мои суждения об этом человеке лишено внутренней логики, вдруг осознала Кристи.

Да, у него дорогая машина, он обосновался в фешенебельном районе. Так что, за это надо его презирать? Может быть, ее неприязнь к этому человеку возникла из чувства протеста, потому что слишком уж восторгаются им другие, особенно Дорин? Что из того, что Холдейн богат? Сама Кристи относилась к достатку спокойно и не считала, что материальное положение определяет характер человека. “Легче верблюду пролезть в игольное ушко…” — вспомнила она известное изречение. Нищий и миллионер — две крайности, и нет ничего лучше золотой середины.

Девушка попыталась отбросить мысли о Холдейне и сосредоточиться на происходящем на сцене, но вопрос о том, откуда в ней такое упорное неприятие этого человека, по-прежнему сверлил ее мозг.

— Тебе все еще не дают покоя проблемы, связанные с коттеджем? — спросил у Кристи Элвин в антракте.

— Да нет… С чего ты взял?

— Ты очень рассеянна.

— Нет, со мной все в порядке, — ответила она и решила перевести разговор на другую тему:

— Воскресенье посвятишь детям?

— Да. — Элвин нахмурился. — Знаешь, Олуэн говорит, что им горько меня видеть. Господи, неужели она им сказала, что я их бросил? Она же сама захотела, чтобы мы расстались.

Кристи промолчала. Она кое-что знала о семейной жизни друга до его ссоры с женой.

Элвин был неплохой человек, но слабовольный, и сейчас, исполнившись жалости к себе, как будто забыл о своих изменах, которые побудили Олуэн требовать развода.

Были в этом браке и другие проблемы. Олуэн писала статьи для крупных журналов, переводила, выступала на конференциях. Она всегда была на виду, с ней переписывались выдающиеся литераторы, и Элвин терялся на фоне такой яркой женщины. Ему бы больше подошла домохозяйка, которая бы провожала его на работу и встречала вечером…

Какое мне дело до чужой жизни? — остановила себя Кристи.

— Не знаю, право, как у нас все получится. Я имею в виду ребятишек. Эта чертова квартирка до того тесна… — пробормотал Элвин.

Кристи смерила его недоверчивым взглядом. Она подозревала, что ему давно уже наскучило разыгрывать из себя заботливого мужа и отца, чьих прекрасных качеств не сумели по достоинству оценить. Как долго он сможет играть эту роль? Наверное, до тех пор, пока не найдет предлог неделю-другую не появляться в семье, а потом связь с детьми постепенно будет сходить на нет. Они любили Элвина, а он, хотя и был к ним привязан, все же больше всего ценил самого себя.

Впрочем, сказала себе Кристи, ты не имеешь никакого права осуждать его. У тебя нет ни детей, ни настоящей любви, и тебе не дано знать, что делают с человеческой душой семейные неурядицы.

Она невольно произнесла вслух:

— А для вас с Олуэн и в самом деле уже все потеряно?

В двадцать шесть, то есть тогда, когда ему было столько же, сколько теперь Кристи, Элвин вступил в брак с двадцатилетней Олуэн. Этому предшествовал бурный роман. И вот через пять лет они разошлись, утверждая, что больше не любят друг друга. Но ведь остались двое маленьких детей, дорогих и отцу, и матери.

Почему в человеческих взаимоотношениях все так непросто? Почему так редко складывается семейное счастье? — с грустью думала Кристи, вспоминая о том, как любили ее родители и что она пережила, потеряв их.

— Тебя это огорчает, да? — проговорил Элвин с нескрываемой укоризной.

— Ничего поделаешь, я такая.

— Знаю… Хочешь, я скажу, в чем твоя беда, Кристи? Ты далека от действительности и живешь в иллюзорном мире, где все поступают правильно. Но почему-то в этом мире ты осталась одна-одинешенька! Вспомни, каким успехом ты пользовалась в школе — и всех от себя оттолкнула! — Каждое из его слов болью отзывалось в сердце девушки, но она сохраняла невозмутимость. — Чудо-девочка Кристи! — продолжал поддразнивать ее Элвин. — Ты ведь никогда в жизни не оступалась! Не совершила ни единой ошибки! Не сломала ничьей судьбы, ни разу не встала между мужем и женой… Отличница!

Кристи собрала всю свою волю, чтобы не показать, как ранят ее жестокие слова Элвина. Она знала, что легко срывается, и научилась владеть своими чувствами, скрывая их в присутствии тех, кто был не способен понять, сколько душевных и физических сил отнимает у нее каждая минута борьбы с самой собой.

— Я просто не могу сделать то, что причинило бы другому человеку боль, — проговорила она с печалью в голосе.

Какой же горечью зажегся его ответный взгляд!

— Ты еще даже не начала понимать, что такое жизнь! — с вызовом воскликнул Эл-вин. — Ты думаешь, я этого хотел? Что у меня это было запланировано?

Конечно, Кристи чувствовала, что он весь как натянутая струна, и искренне жалела его, но не видела способа помочь. Элвин, может быть, и не планировал изменять жене, но когда это произошло, не слишком переживал по этому поводу.

— Представь себе, что ты влюблена и тебе отвечают взаимностью, но твой возлюбленный несвободен? Или ты думаешь, что такого просто не может случиться? — продолжал допытываться Элвин.

К счастью, звонок, возвещающий о конце антракта, прозвучал прежде, чем Кристи сообразила, что ему ответить. Но слова друга все время звучали у нее в ушах, не давая сосредоточиться на перипетиях происходящего на сцене. Она никогда не заводила романов с женатыми мужчинами, но почему-то укоры Элвина и его ярость взволновали ее, даже оскорбили. Он обрисовал ее бесчувственной и холодной, а разве она такая? Любить мужчину, который одновременно причиняет страдания другой женщине, уже завоевавшей права на его любовь и преданность, Кристи не смогла бы. Это ей претило! Украсть возлюбленного у незнакомой или знакомой женщины, отца у детей? Нет! Она слишком хорошо знала, что такое остаться без родителей.

Элвин проводил ее домой и на прощание сказал:

— Прости меня. Понимаешь, это была не неделя, а сплошной ад! Я хотел встретиться с Олуэн и спокойно поговорить, а она… — Он вздрогнул, и Кристи даже в сумерках разглядела, какая боль застыла у него в глазах. — Вот я и выплеснул все на тебя…

— Не переживай, я не обиделась. — Она мягко улыбнулась.

Он ни разу не делал попытки погладить ее иди поцеловать, да она и не ждала этого. У них были совсем другие отношения.

В детстве Кристи увлекала романтическая дружба с мальчишками, и они постоянно вертелись вокруг нее. Но когда случилось несчастье с родителями, большинство так называемых друзей покинуло ее, а оставшиеся стали относиться с жалостью.

Поэтому теперь Кристи не торопилась склонять мужчин к ухаживанию. Даже с первым ее возлюбленным…

Когда ей исполнилось двадцать лет, она почему-то вдруг испугалась, что останется старой девой.

С Клиффордом они вместе работали. Он был пятью годами старше Кристи, биохимик, человек серьезный и неразговорчивый. Они постоянно были вместе, и он добился ее близости. Речь даже шла о браке, но, когда они сошлись, Кристи поняла, что не хочет выходить за него.

Хотя как любовник Клиффорд устраивал ее, сама она в постели оставалась сдержанной и пропускала мимо ушей советы “осведомленных” подруг по поводу того, как разнообразить секс.

Расстались они друзьями. Он уехал в другую часть страны, и их переписка вскоре прервалась. Кристи не жалела о том, что встречалась с Клиффордом, но еще меньше сокрушалась о том, что не стала его женой.

Может быть, Элвин прав, думала она, и я слишком осторожна и холодна в отношениях с мужчинами? Может, мне стоит чаще прислушиваться к своим чувствам и смелее отдаваться им?

Впрочем, ни к чему придавать такое значение этому разговору, решила Кристи, стоя перед зеркалом и смывая макияж. Элвин ведь вовсе не ставил себе целью обидеть ее… А это означает, что он говорил искренне, вдруг поняла она.

Знакомые силуэты деревьев закачались перед окном. Какое счастье, что она живет здесь. Пусть все ее соседи немолодые и скучные люди, пусть квартирка маленькая, но ведь это ее дом, ее крепость, за которой можно надежно укрыться.

Надежно? Но ведь ей придется лишиться всего этого, едва только Юджин Айшем потребует срочного ремонта в коттедже.

С фотографии над кроватью на Кристи смотрели родители.

Ее отец был художником, причем достаточно талантливым, но, увы, тому, чему он мечтал посвятить жизнь, суждено было остаться лишь хобби.

Он хотел, чтобы дочь занималась рисунком и живописью, собирал все ее рисунки, окантовывал…

— Моя умница! Да ты у меня настоящий художник! — не раз с гордостью говорил он дочери.

Свою серебряную свадьбу родители решили отметить путешествием в Севилью. Дело было весной, Кристи в это время училась и не могла отправиться с ними.

Стояла жаркая, сухая погода. Когда Кристи услышала об охвативших Испанию пожарах, у нее не возникло никаких дурных предчувствий, но ее родители попали в число множества людей, погибших в Севилье той весной. Местные власти только и успевали посылать телеграммы с соболезнованиями…

Девушка была дома одна, когда пришло это страшное известие. В первый момент она не могла даже осознать весь ужас случившегося и несколько часов просто сидела на краешке наскоро заправленной постели, всеми силами пытаясь удержаться от крика.

С тех пор прошло десять лет, но родители все еще были с Кристи, и она чувствовала с ними неразрывную связь.

Ей трудно было разделить чувства товарищей отца, укорявших его в том, что он в свое время не сделал надлежащих сбережений и даже не застраховал свою жизнь, — словом, не обеспечил будущего дочери. В конце концов, мог ли он предвидеть, что их с женой жизни оборвутся так рано? Родители подарили Кристи одно драгоценное, а точнее, не имеющее цены сокровище — свою любовь. То есть именно то, в чем бедняга Элвин отказал своим детям…

Пример отца и матери и их совместная жизнь внушили Кристи незыблемое правило: она никогда не смогла бы разрушить чужую семью или даже просто встать на пути другой женщины. И это не было отговоркой, объясняющей ее холодность и бесчувственность и подтверждающей тот факт, что она не создана для той великой страсти, которая заставляет человека забыть обо всем, — в том числе о самоуважении и о чести…

Право, чем философствовать о том, чего нет и, скорее всего, никогда не будет, лучше обратиться к действительному и насущному, а именно коттеджу и его, жильцу.

Может быть, поговорить с Юджином Айшемом по душам и еще раз объяснить, в какое она поставлена положение…

Погрузившись в эти раздумья, Кристи совершенно забыла о предстоящей вечеринке и, лишь встав под душ, вспомнила о том, что приглашена туда. Девушке очень не хотелось идти на этот ужин, но она понимала, что Дорин никогда этого не простит, ведь все ее планы будут нарушены, если подруга не появится.

Вчера Кристи четырежды соединяла Грега с женой: Дорин звонила ему, советуясь, что приготовить, как накрыть стол…

Кристи отметила про себя, что на четвертый звонок он отвечал уже с явным раздражением, однако сделала вид, что ничего не слышала.

Итак, придется присутствовать на торжестве и делать все, чего хочет от нее Дорин.

— Твоим партнером будет Айвор Холдейн, — сообщила та во время их последней встречи. — Он один и ты одна.

— Но ведь у него же есть кто-то, — возразила Кристи, — ты сама говорила.

— Не будем же мы вызывать Гейл из Австралии ради моего ужина. Айвор придет один.

— Но только, пожалуйста, не надо нас сватать, — умоляюще посмотрела на подругу Кристи.

— За кого ты меня принимаешь? — обиделась Дорин, но разговор о Холдейне на этом не прекратился. — Ты его знаешь? Он ведь и в самом деле…

— Мы не знакомы, но я его видела, — прервала ее Кристи, примерно уже представлявшая себе, какое направление примет эта беседа. — Это совершенно не мой тип.

У Дорин округлились глаза.

— Что значит “не твой”? Он удивительно хорош собой!

— Но при этом весьма высокомерен, — резко проговорила Кристи, и подруга наконец отвязалась от нее.

Девушка с тоской думала о предстоящем ужине, но ей не хотелось огорчать Дорин. К тому же она работала в штате у ее мужа, и тот всегда был с ней великодушен и доброжелателен.

Да и, в конце концов, требуется от меня не так уж много, сказала себе Кристи, — просто быть вежливой с человеком, который является одним из клиентов фирмы.

В выборе одежды она была так же разборчива и щепетильна, как во всем остальном, так как давно взяла за правило выглядеть не хуже своих клиентов. Поэтому почти все ее платья и костюмы, не считая спортивной одежды — ковбойки и джинсов для загородных путешествий, костюма для игры в теннис и нескольких просторных и удобных свитеров, — были подобраны со вкусом.

Пожалуй, надо надеть темно-синее шерстяное платье, решила девушка. Оно очень простое, но зато идет мне — маленький круглый вырез, удлиненная талия, красиво ниспадающие складки, длинный рукав, перламутровые пуговки на груди… К нему подойдут темные колготки и туфельки из синей замши.

Что взять из украшений? — задумалась Кристи, открывая материнскую шкатулку. Там были три нитки отборного жемчуга, кольца, пара серег и очень массивный гранатовый браслет.

Маленький вырез исключал бусы, так что из украшений годится один браслет, решила она. Драгоценности матери были для нее не только украшениями, но еще и своего рода талисманами, а сегодня она чувствовала себя особенно уязвимой и нуждалась в защите.

Кристи задумчиво провела расческой по волосам. Почему ей так не хочется идти на эту вечеринку? Там соберутся знакомые ей люди.., за исключением разве что Айвора Холдейна. Да и он уже перестал быть для Кристи загадкой, ведь она его хотя и мельком, но видела, а в его дела посвящена давным-давно. Ей даже было известно, что ферму он приобрел на свое имя, а не на паях с возлюбленной.

Слегка циничная усмешка промелькнула у нее на губах. Такой тип ничем и ни с кем не станет делиться.

Интересно, что за женщина его подруга? Похоже, она уверена в себе и в его любви, иначе пожертвовала бы карьерой и не рискнула оставлять жениха без присмотра.

Кристи забавлялась, рисуя мысленно портрет возлюбленной Холдейна. Высокая, элегантная.., вероятнее всего, блондинка, с правильными, тонкими черты лица. Такой человек, как Айвор Холдейн, не мог остановить свой выбор на простушке, его женщина должна быть ему под стать, привлекая всеобщее внимание.

Перед мысленным взором Кристи возникла картина: Гейл — так, кажется, ее имя, — стоит возле роскошного “лендровера”, ветер чуть шевелит ее пышные волосы, а у ног замерли две охотничьи собаки — обе, разумеется, палевые…

Губы девушки скривились в недоброй усмешке. Да, я невеликодушна, признала она, и мистер Холдейн, похоже, это почувствовал. Недаром он так поглядел на меня — как на постороннюю, чужую, непрошеную гостью, которая его раздражает.

Господи, неужели я становлюсь еще и завистливой? — ужаснулась Кристи. Кто-то из известных людей писал, что в этом пороке особенно трудно признаться и покаяться. Нет, я не буду никому завидовать. Каждому предначертан свой, не похожий на другие путь.

И все же, как я держусь на людях? Не видно ли по мне, что я не такая, как все? Без мужа, без родителей — одна. При этой мысли Кристи невольно ощутила озноб и какую-то тяжесть во всем теле.

Ничем я не хуже других, попыталась утешить себя она. У меня множество добрых друзей и подруг…

Но если я сегодня опоздаю, одна из них на меня очень рассердится, спохватилась Кристи и закончила свой туалет.

Дорин ненавидела, когда кто-то опаздывал. У нее был вздорный характер, но хозяйкой она была превосходной, и Кристи знала, что, каким бы скучным ни оказался этот вечер, еда будет отменной.

Когда девушка подъехала к дому Грега, у подъезда уже стояло несколько машин, в том числе и “лендровер”. Она усмехнулась про себя, заметив, что сегодня машина Айвора выглядит далеко не так безупречно, как вчера — радиатор в нескольких местах заляпан грязью, шины тоже перепачканы… У Кристи промелькнула озорная мысль: а что, если та же участь постигла и его блестящие ботинки? И тут она припомнила, что вымощенный булыжником двор на ферме был немногим чище деревенской дороги.

Когда-то давно, еще до рождения Кристи, эта ферма тоже была собственностью ее семьи, но уже много лет ее сдавали внаем то одним, то другим хозяевам, а потом и вовсе продали.

Когда Грег провел гостью в зал, она поняла, что явилась едва ли не позже всех. Приглашенные уже собрались в гостиной и оживленно болтали, потягивая аперитивы. Зная, что Кристи не пьет, хозяин поставил перед ней стакан с минеральной водой.

Она глянула украдкой на Айвора Холдейна. Он стоял, облокотясь на камин, и что-то оживленно доказывал архитектору Рейнольду Логану. Тут же была жена Рейнольда, которая очень внимательно слушала Айвора, не сводя с него глаз. Логан женился на Грете после восьми лет вдовства, и сейчас ему было пятьдесят лет, а ей всего тридцать пять.

Да ведь она и Холдейн ровесники, сообразила Кристи.

— Я по происхождению, можно сказать, плебей и, признаться, не понимаю многого в жизни так называемого “высшего общества”, — рассуждал Айвор. — Вот, например, что значит “интеллигенция со средствами”? На мой взгляд, интеллигенция должна сохранять добрые старые традиции, и вообще, у меня с этим словом связаны благородство, честь, красота. А люди со средствами — это уже не интеллигенция, а буржуазия. Или, может быть, так называют тех, кто занимается творческим трудом, а доходы получает от своих арендаторов?

— Среди моих знакомых нет никого, кто подошел бы под это определение, — смущенно ответила Грета.

— Я очень сочувствую вам, мистер Холдейн, и, разумеется, помогу в обустройстве, — сказал Логан. — Да, вот еще что: завтра я покупаю у вас пакет акций.

Айвор Холдейн каким-то образом почувствовал, что Кристи наблюдает за ним, и сразу же поспешил поменяться местами с архитектором. Теперь уже не она держала его в поле зрения, а он ее.

Неужели он меня узнал? — спросила себя девушка. Или ему просто захотелось встать так, чтобы лучше меня видеть?

У нее часто забилось сердце, и, поняв, что не ошиблась в своих предположениях, она стала вздрагивать при каждом звуке, будь то чей-то голос или звон бокалов.

— Пойду на кухню, спрошу у Дорин, не надо ли ей помочь, — шепнула Кристи Грегу.

Но в этот момент Айвор Холдейн как будто бы собрался подойти к ней.

Почему я должна от него прятаться? — мысленно возмутилась Кристи. Все равно за ужином нам придется сидеть рядом и беседовать друг с другом. Пора взять себя в руки!

— Зачем? Ей же помогает Энн! — ответил Грег, явно недоумевая, но Кристи все равно пошла на кухню, где Дорин давала наставления Энн Холлис.

Энн была вдовой и жила одна. Она договорилась с несколькими богатыми женщинами о том, что будет помогать на приемах, званых обедах и других торжествах, и это давало ей небольшой приработок, к тому же внося разнообразие в довольно скучную жизнь.

Кристи улыбнулась ей.

Дорин, как всегда, выглядела безупречно — ухоженные ногти, шелковое платье без единой морщинки…

— О, кресс-салат! Чудесно! — выразила свой восторг Кристи.

— К нему будет копченый лосось. — Дорин поморщилась. — Приходится угождать вкусам мужа. Узнать бы еще, что любит Айвор Холдейн, а то, похоже, он сегодня не в духе…

— Скорее всего, он предпочел бы бифштекс с кровью! — съязвила Кристи.

— Когда это ты успела так много о нем узнать? — Хозяйка явно приняла ее слова всерьез и расстроилась. — С ним ведь не так легко найти общий язык.

Дорин славная женщина, но ей иногда не хватает чувства юмора, вздохнула Кристи и спросила:

— Тебе помочь?

Та отрицательно покачала головой.

— Нет, нет, все уже готово. — И повернулась к Энн. — Через пять минут подашь суп, хорошо? — Она вытолкнула Кристи из кухни и крикнула вдогонку:

— Как там Грег, справляется? Он должен всех представлять друг другу. Скажи ему, что можно приглашать гостей к столу!

На столах Кристи сразу же заметила серебряные яблоки с держателями для карточек, на которых значились имена гостей. Ох уж эта Дорин! — мысленно усмехнулась она и собралась уже сесть на свое место, как вдруг услышала за спиной голос:

— Позвольте мне!

Это, конечно, был Айвор Холдейн. Кристи смотрела без всякого воодушевления, как он выдвигает для нее стул, но потом заставила себя дружелюбно улыбнуться.

Он оказался выше ростом, чем показался ей на первый взгляд, и гораздо шире в плечах, но, хотя костюм сидел на нем превосходно, у нее невольно возникло ощущение, что перед ней простой деревенский парень.

Голос у Холдейна был глубокий, тон размеренный и вежливый, но отнюдь не любезный. Непохоже было, чтобы он хотел произвести на нее впечатление.

— Официально нас не знакомили, — заметила девушка. — Я Кристи Карлтон.

— Да. Я понял.

Он, даже не улыбнулся ей, и она не заметила в его взгляде ни намека на теплоту, скорее, даже наоборот. Наверное, у нас взаимная антипатия, решила Кристи.

Айвор откровенно изучал ее, но не так, как это делали другие мужчины.

— Я… Я работаю у Грега, — добавила она скороговоркой и сама удивилась, зачем ей понадобилось вдаваться в разъяснения.

Они сели за стол, и Энн стала разливать суп. Так как сосед слева стал ухаживать за другой своей соседкой, Кристи не оставалось ничего другого, как попытаться завести беседу с Айвором Холдейном.

— Вы ведь нездешний? , — Да, в отличие от вас. Ваша семья тут всем известна. Это крупные землевладельцы, не так ли?

Кристи утопила ложку в супе. Ей только кажется, или он и в самом деле взял враждебный тон? У него явно устаревшие сведения. Ее семья потеряла право на владение землей пятьдесят лет назад.

— Да, были когда-то, но потом… — начала она, но не закончила фразу, потому что с ней заговорил сосед слева.

Дорин, как всегда, приготовила великолепное угощение, но Кристи чувствовала, что не может отдать должное искусству хозяйки, потому что ее желудок начало сводить жестокими спазмами.

Почему от Айвора Холдейна веет таким холодом? Почему она испытывает беспокойство в его присутствии?

Ну да, он от нее не в восторге, но ведь и она его не любит; почему же тогда ей так трудно преодолеть тревожное чувство и к горлу подступила тошнота?

Другая бы теперь на моем месте постаралась убедить себя в том, что все вокруг — милые и добрые люди, разозлилась на себя Кристи. А может, нарушить данный себе зарок и выпить шампанского?

Она чувствовала себя не в своей тарелке, а такого с ней еще никогда не случалось. Кристи умела ладить с людьми и не раз с честью выходила из самых неприятных ситуаций.

Ужин подходил к концу, и гости наслаждались приятной беседой, вдыхая кофейный аромат. Сосед Кристи слева встал и вышел перекурить. Этим не преминула воспользоваться Дорин, которая подсела к подруге и пустилась в расспросы:

— Ну, что с твоим коттеджем, дорогая? — Не дожидаясь ответа, она стала объяснять Холдейну, в чем дело. — Бедняжка Кристи поставлена в ужасное положение. Представьте себе, она получила в наследство от дальней родственницы прелестный коттедж в живописном месте, но там, увы, по-прежнему обитает арендатор, вздорный старик. Ужас!

Кристи мысленно усмехнулась, сравнив картинку, нарисованную Дорин, с тем, что было на самом деле.

— Он ведет себя просто возмутительно, правда, Кристи? Требует, чтобы она все перестроила и переставила, грозит ей судом, а платит, между прочим, сущие гроши! И переезжать отказывается… Нехорошо старому человеку жить одному. Если бы он убрался, Кристи могла бы…

— Продать дом вместе с землей какой-нибудь строительной фирме! — жестко перебил ее Айвор Холдейн.

Кристи глянула на него с изумлением, и даже Дорин была в замешательстве. Слышавшие этот разговор гости могли решить, что Холдейн осуждает собеседницу за какой-то конкретный проступок.

— Она вовсе не собирается продавать его! опомнилась Дорин. — Просто хочет…

— Чего? — не унимался Айвор. — Выдворить вон восьмидесятилетнего старика, а потом выгодно использовать свою собственность?

— Вы меня просто не поняли! — Дорин устремила на него недоумевающий взгляд. — Юджин Айшем ужасный человек, и бедняжка Кристи…

— Я отлично все понял, — мягко прервал ее Айвор. — Видите ли, этот старик — мой дядя. — Он резко повернулся к Кристи, и она услышала полные угрозы слова:

— Да, теперь я начинаю понимать, почему он вас так боится! Но учтите, мисс Карлтон, существуют законы, согласно которым лица, подобные вам, несут ответственность за клевету. Вы опорочили имя честного человека. Кроме того, законодательство предписывает землевладельцам выполнять свои обязанности по отношению к арендаторам. Впрочем, вы все сами это прекрасно знаете, и именно поэтому спешите поскорее отделаться от моего дяди.

Кристи остолбенела.

Беспомощно окидывая взглядом стол, она как будто искала себе защиты. Но Дорин выглядела удрученной, а на лицах большинства гостей можно было прочесть плохо скрываемое злорадство.

Юджин Айшем меня боится? Вот это новость! — с горечью подумала девушка. Вспомнив, как мучил ее этот злобный старик, она выпрямилась и бесстрашно посмотрела в глаза своему обвинителю.

— Видимо, произошло какое-то недоразумение, — сказала она спокойно, но Холдейн продолжил свою обвинительную речь:

— Вы ошибаетесь, это не так. Вероятно, вы считаете, что ваше происхождение дает вам право делать с людьми все, что заблагорассудится… Но я не намерен оставаться в стороне, когда моего дядю преследуют и запугивают только потому, что кому-то не терпится нажиться на наследстве…

Нажиться? А он хотя бы видел этот коттедж? Понимает ли, какие деньги надо вложить, прежде чем его можно будет выставить на продажу? Неужели Холдейн рассчитывает, что она, как и все, кто знает Айшема, примет на веру обрисованный им сюжет?

Кристи неловко поднялась из-за стола, изменившись в лице. Повернувшись к Дорин, она со слезами в голосе проговорила:

— Прости меня, но, думаю, мне лучше уйти.

Как он посмел опорочить ее доброе имя?

Впервые в жизни, если не считать раннего детства, девушка на людях не могла сдерживать слез. Будь на столе молочник или кофейник, она бы, наверно, вылила на голову обидчика все его содержимое. Горечь, озлобление, ярость клокотали в ней и готовы были выплеснуться наружу.

Надо уйти, пока я не сорвалась, не дала волю своим чувствам, мысленно твердила себе Кристи.

— Это и впрямь какое-то недоразумение, Айвор! — послышался с другого конца стола голос Грега, но она покачала годовой, прося его прекратить разговор.

— Не надо, Грег. Пусть мистер Холдейн говорит все, что он думает. Он лучше всех здесь присутствующих знает, из какой я семьи, сколько у меня денег, какие прегрешения лежат на моей совести… Он человек осведомленный, — выпалила Кристи с горечью и, оттолкнув пытавшуюся остановить ее Дорин, бросилась к выходу.

О, как она хотела бы посмотреть на Холдейна, когда он узнает всю правду о своем драгоценном дядюшке.., и о ней! Он думает, вероятно, что она какая-нибудь избалованная дочка богатых родителей, процветающая и занимающая видное положение в обществе.

Но до чего же этот тип высокомерен! И как груб! Он согласился быть ее соседом за ужином, заранее строя коварные планы публично оскорбить! И ведь надо же было Дорин в его присутствии заговорить о коттедже…

Кристи не сразу поняла, что превысила скорость. Вот и хорошо.., разобью машину, думала она, находя в этом какое-то облегчение.

Как он ей ненавистен! Недаром она с первого взгляда невзлюбила этого человека — видимо, интуитивно разгадала его отвратительную сущность…

Оказавшись дома, Кристи поняла, что ей не удастся ни успокоиться, ни уснуть. Она переоделась в джинсы, плотный свитер и кроссовки и, хотя было уже совсем темно, решила выйти прогуляться и ходить по улицам до тех пор, пока не устанет. Иначе ей не избавиться от обиды, поселившейся в душе В каком-то дальнем уголке ее подсознания промелькнула мысль, что затея эта безрассудна и опасна, но Кристи уже не могла остановиться.

Выскочив из дома, девушка быстрым шагом направилась по узкой тропинке. Слезы катились по ее щекам, и вскоре она уже не шла, а почти бежала туда, где за церковкой тянулся пустырь, а поодаль стоял дом, где прошло ее детство.

Дом как дом. Отдельный, но не такой уж большой.

Кристи вспомнились знакомые запахи, желтые и черные ромбики паркета, обои в болотных тонах…

Она не могла заставить себя приблизиться и остановилась поодаль, вся дрожа и ощущая на губах соленый привкус слез.

Как такое могло произойти? Как мог посторонний, недавно появившийся здесь человек бросить ей в лицо несправедливые обвинения, причем сделать это в присутствии людей, знающих ее семью?! А ведь на многих лицах было написано злорадство, с горечью припомнила Кристи, хотя всем этим людям было как дважды два ясно, что Холдейн говорит не правду!

Плакать она больше не могла, но голова у нее раскалывалась, а лицо распухло от слез.

Мой старый дом… Как счастлива я была под этим кровом!.. Какой уверенной и защищенной чувствовала себя тут…

Постояв немного, Кристи двинулась в обратный путь и вскоре увидела свою машину.

Но что это? Бок о бок с ней стоял знакомый “лендровер”! Его дверца приоткрылась, и из кабины выглянул Айвор Холдейн.

Куда деваться, запаниковала девушка, ведь он меня уже увидел? И, высоко подняв голову, она пошла прямо навстречу врагу.

Он пристально всмотрелся в ее лицо, и она с опозданием сообразила, что скрыть следы слез не удастся.

Пусть радуется, что довел меня до ручки, подумала Кристи и смерила его уничтожающим взглядом.

— Я только что говорил с Гретом, — подчеркнуто вежливым тоном произнес Холдейн.

— Ах, вот как! О чем же? Убеждали его, что меня надо уволить?

Кристи торжествовала, заметив, что он покраснел.

— Он просто объяснил мне, в каком вы находитесь положении. Оказывается…

— Что? Что я не миллионерша? — Кристи ринулась в бой. — Ну, и дала же я маху. До чего же я недогадлива! Ребенку впору было бы сообразить, что вы с Юджином Айшемом близкие родственники. Редкостное сходство — просто два сапога пара.

Она услышала его прерывистое дыхание и поняла, что зашла слишком далеко, но нимало не сожалела об этом.

Он публично унизил ее в гостях у Дорин, и ей давно не приходилось испытывать такой боли и обиды, но она ни за что не покажет, что уязвлена.

— Постойте! — проговорил Холдейн и сделал шаг ей навстречу.

Кристи испуганно попятилась, но он подскочил к ней и схватил за плечи. Она попыталась вырваться — до сих пор никто не смел даже притронуться к ней против ее воли.

— Да успокойся ты ради Бога, дурочка маленькая! — воскликнул Холдейн.

Он был так близко, что девушка чувствовала аромат его одеколона, и почему-то от его сильного, большого тела на нее веяло теплом и покоем.

— Нет, пожалуйста, нет!

Но его властный поцелуй прервал ее трогательную мольбу.

Кристи понимала, что он означает, — Холдейн наказывал ее и одновременно выражал свое к ней презрение. В прикосновении его губ не было ни нежности, ни страсти.

Девушка задыхалась от ненависти. Она была близка к обмороку, и он, поняв это, разжал объятия. Чуть отступив назад, Кристи услышала, как Холдейн выругался, и содрогнулась всем телом. Потом он снова схватил ее за плечи, и она застыла, уже не в силах шевельнуться. У нее теперь даже не было сил умолять его о пощаде и все стало безразлично.

Кристи смотрела ему уже не в глаза, а куда-то в подбородок. Сейчас она снова испытает его натиск, исполненный ледяного бешенства… Но теперь губы Холдейна почему-то были теплыми и нежными, а поцелуй бережным, успокаивающим…

Девушка все еще дрожала, а он целовал ее — осторожно и ласково. Мысли с трудом поворачивались у нее в голове. Что-то подсказывало ей, что теперь самое время бежать — ведь Холдейн обнимает ее совсем не крепко. Но если она воспротивится, его поцелуи снова станут грубыми и оскорбительными, как вначале. Нет! Лучше оставаться неподвижной и по возможности спокойной.

Вдруг Кристи осознала, что вся ее ненависть к этому человеку куда-то испарилась. Она забыла и оскорбление за столом, и первый издевательский поцелуй, и ей нестерпимо захотелось закрыть глаза, прижаться к нему плотнее…

И все же она заставила себя сделать резкое протестующее движение. Холдейн тут же отпустил ее, и она всей грудью вдохнула холодный воздух.

Как это понимать? — недоумевала Кристи. Неужели я ему, приятна.., желанна? Да нет, я, наверное, схожу с ума, вернее, уже потеряла рассудок… Иначе как я могла допустить?..

Тут она заметила, что губы Айвора Холдейна шевелятся. Похоже, он пытался ей что-то объяснить, но слов не было слышно.

Кристи круто повернулась и бросилась к дому. Айвор окликнул ее, но она не обернулась.