"Дочь Севера" - читать интересную книгу автора (Берристер Инга)

2

Не желая видеть, как он уходит, Амели пристально смотрела на море.

Большинство людей, увидев ее в первый раз, думали, что в ее венах течет испанская или итальянская кровь. Ее кожа имела теплый кремовый оттенок, а темно-каштановые волосы были очень густыми и блестящими. Только ярко-зеленые глаза и упрямый маленький нос выдавали тот факт, что в ее венах течет и часть бретонской крови, унаследованной от отца. И лишь совсем немногие могли догадаться, что ее необычная внешность была результатом смеси бретонских генов и бедуинской крови ее матери.

Успокаиваясь, Амели подставила разгоряченное лицо ночному ветру, чувствуя, как он ласково играет ее волосами и вызывает мурашки на коже. Но все это не могло сравниться с ощущениями, которые буквально взорвались внутри нее, когда внезапно мужская рука легла ей сзади на шею.

— Пять тысяч и объяснение, — прошептал в ее ухо уже знакомый вкрадчивый голос.

Он вернулся! Амели не знала, радоваться ей или пугаться.

— И торг неуместен! — продолжал голос. — Пять тысяч и объяснение, или никакой сделки не будет.

У Амели пересохло в горле. Она не хотела рассказывать ему все, но разве у нее был выбор? Кроме того, хуже все равно уже не будет.

— Хорошо.

Что заставляло ее голос так дрожать? Уж точно не то, что его рука была по-прежнему на ее шее.

— Ты дрожишь, — сказал он, точно угадывая ее мысли. — Почему? Ты боишься или взволнована?

Пока он медленно говорил эти слова почти в самое ее ухо, его большой палец провел по ее шее, ловя там биение пульса.

Амели быстро высвободилась и сердито сказала ему:

— Ни то, ни другое. Мне просто холодно. Она увидела его усмешку.

— Конечно, конечно, — согласился он. — Итак, ты хочешь, чтобы я публично соблазнил тебя. — Он сказал это так, будто ему уже надоело мучить ее, как домашнему коту надоедает мучить пойманную мышь. Но этот мужчина вовсе не был похож на домашнее животное, скорее, на неприрученного зверя. — Почему? Скажи мне!

Амели глубоко вздохнула.

— Это очень длинная и запутанная история, — предупредила она.

— Расскажи мне, — повторил он снова.

Амели ненадолго закрыла глаза, чтобы привести запутанные мысли в порядок, затем открыла их снова и тихо начала:

— Мой отец был атташе во французском посольстве. Он встретился с моей матерью здесь, в Марокко, когда работал в здешнем посольстве. Они полюбили друг друга, но ее отец был против. У него были другие планы относительно моей мамы. Он считал, что дочь должна ему полностью повиноваться и в конце концов быть использованной в качестве разменной фигуры во благо семьи, каким оно ему виделось.

Амели вдруг уловила в собственном голосе гнев и горечь, которые переполняли ее. Смесь старой боли ее матери и ее собственного протеста.

— Дедушка отказался от моей матери, когда они с моим отцом вопреки его воле покинули страну. И с тех пор само ее имя оказалось в их семье под запретом. Но она-то мне много рассказывала о нем. Он был сущим тираном! — Глаза Амели мстительно сузились.

Отдышавшись, она продолжала:

— Мои родители были очень счастливы вместе. А потом они погибли в автокатастрофе, когда мне было семнадцать. Я переехала во Францию к своей крестной матери. Мой отец и она тоже познакомились здесь, когда Бланш работала во французском посольстве в Марокко. Она радушно приняла меня и окружила заботой. Мы хорошо поладили. Я окончила университет, затем путешествовала вместе с крестной, работала в «Красном Кресте» и даже собиралась… собираюсь получить степень магистра. Но потом… Некоторое время назад в Париж приехал мой дядя и связался с крестной.

Он сказал ей, что дедушка хочет встретиться со мной и просит, чтобы я приехала в Марокко. Я помнила, какую сильную боль он причинил моей матери, и, понятное дело, не хотела иметь с ним ничего общего. Мама никогда не прекращала надеяться, что он простит ее, ответит на ее письма, сделает шаг навстречу, но этого не произошло. Даже когда мои родители погибли, никто из маминой семьи не приехал на похороны. Он не позволил им это сделать!

Амели сморгнула выступившие было на глазах слезы гнева и боли.

— Крестная умоляла меня смягчиться. Она говорила, что мои родители хотели бы, чтобы я сделала этот шаг, и семья наконец воссоединилась. Сказала, что мой дедушка — один из владельцев огромной сети гостиниц, что он предложил нам с крестной приехать и остановиться в его отеле, чтобы мы с ним могли получше узнать друг друга. Я хотела отказаться, но… — Она замолчала, покачав головой. — Я решила, что должна приехать ради моей матери. Но если бы я знала, какова реальная причина этого приглашения!

— Реальная причина? — резко переспросил он.

— Да, была причина, — с горечью повторила она. — В тот же день в отель приехал дядя со своей женой и сыном, моим двоюродным братом Ахмадом. Ему только пятнадцать лет… Они сказали, что мой дедушка плохо себя чувствует и поэтому не смог приехать. У него больное сердце, и его доктор запретил ему покидать постель и велел избегать любых волнений. Я поверила им. Но мой юный кузен, улучив момент, когда мы остались с ним одни, с юношеской непосредственностью раскрыл мне все карты, даже не представляя, какую услугу мне оказывает! Амели с горечью покачала головой.

— На самом деле, ни раскаяние, ни примирение вовсе не входило в планы этого человека. Нет! Все, что он хотел, это выдать меня замуж за одного из своих деловых партнеров! Вдобавок ко всему, моя крестная сочла это хорошей идеей. А когда я прямо спросила ее об этом, начала все отрицать. Но когда она неожиданно отправилась в Бейрут, якобы по срочным делам, прихватив при этом мои документы, у меня рассеялись последние сомнения на ее счет! Когда Бланш что-то решает, ее не переспоришь! В свое время у нее было прозвище «железная леди». Знаете, что она мне сказала? «Просто встреться с парнем, Амели, будь хорошей девочкой. Вреда ведь не будет, правда? Может быть, он тебе даже понравится. Посмотри на французскую знать. Всех женили их родители, и это принесло свои плоды, а браки по любви — это ерунда. Стерпится — слюбится. И потом, из рассказов твоего дяди я поняла, что у тебя с Шейхом Джалилем много общего. В министерстве иностранных дел все будут просто в восторге. Это очень укрепит наши отношения с Марокко». Как вам это нравится?

— Ты хочешь сказать, что твой дедушка хочет, чтобы ты вышла замуж за человека, с которым он играет в гольф и который является его деловым партнером, просто для того, чтобы повысить свой рейтинг в дипломатических кругах? — резко прервал серфер гневную тираду Амели.

Она не обратила внимание на то, с каким недоверием это было сказано.

— Ну, крестная могла сколько угодно уверять меня в том, что это единственная мотивация моего дедушки, но я не настолько глупа, чтобы поверить в это, — едко ответила она ему. — Из того, что я узнала от Ахмада, я поняла, что мой дедушка хочет, чтобы я вышла замуж за этого человека, потому что он не только является его совладельцем по гостиничному комплексу, но и тесно связан с королевской семьей Марокко. Моя мама должна была выйти замуж за двоюродного брата короля до того, как она встретилась с моим отцом и влюбилась в него. Ее отец, мой дедушка, считал этот брак очень престижным, ведь он открывал перед ним такие возможности! Думаю, что он был рад моему приезду, потому что я могу заменить мою мать в его амбициозных планах!

— Тебя беспокоит твоя смешанная кровь? — Его неожиданный вопрос застал Амели врасплох.

— Беспокоит? — Она напряглась и гордо вздернула подбородок. — С какой стати? Я горжусь, что я — плод любви моих родителей и не стыжусь того, что стала такой, какая есть.

— Ты не поняла меня. Беспокойство, о котором я говорил, может быть вызвано смесью холода севера с жаром пустыни. Бретонская кровь смешалась с кровью бедуинов, желание осесть где-нибудь и пустить корни борется с инстинктами кочевников. Ты никогда не ощущала, что тебя разрывают на части две разные культуры? Как будто ты часть их и одновременно чужая им обеим?

Его слова поразительно точно выразили переживания Амели, которые сама она никак не могла для себя сформулировать. Она надолго замолчала, переваривая услышанное. Как он смог понять, что она чувствует? Амели ощутила, как повсюду на ее коже короткие волоски встали дыбом, как от электричества, в присутствии этой непонятной силы, позволившей ему заглянуть в ее душу так глубоко.

— Я то, что я есть, — твердо сказала она ему, стараясь не обращать внимания на нахлынувшие чувства.

— А что ты есть?

Гнев начал застилать ей глаза.

— Я современная, независимая женщина, которая не позволит, чтобы ею манипулировали и использовали в угоду старому лжецу.

Мужчина пожал плечами.

— Если ты не хочешь выходить замуж за того человека, которого тебе выбрал дед, почему бы тебе просто не сказать ему об этом?

— Все не так просто, — пришлось признаться Амели. — Конечно, я сказала крестной, что не собираюсь даже встречаться с этим человеком, не то что выходить за него замуж. И именно тогда она решила уехать и забрала мой паспорт, чтобы у меня, по ее выражению, было время познакомиться с дедушкой, поглубже узнать свое культурное наследие, но, конечно, я поняла, на что она надеется. Если я останусь здесь, на попечении моего дедушки, ему удастся убедить меня сделать то, что ему нужно. Крестная уходит на пенсию в следующем году, и она, без сомнения, надеется, что правительство щедро вознаградит ее за работу, в том числе и за то, что она организовала женитьбу Шейха Джалиля. Тогда она сможет воплотить свою мечту и организовать фонд помощи военным жертвам. И, самое худшее, вся моя семья считает, что я должна быть просто в восторге от мысли, что этот человек рассматривает возможность жениться на мне!

— Обычно в таких обстоятельствах женятся люди одного круга, — прервал ее излияния холодный, можно даже сказать, утомленный скукой голос. — Я понял то, что ты сказала насчет мотивов твоего деда, но что насчет твоего будущего мужа? Этого…

— Шейха Джалиля. — Амели кинула на него угрюмый взгляд. — Это тот самый Шейх, который не одобряет ваше… поведение с гостьями отеля!

Быстрый, почти угрожающий взгляд, брошенный на нее, заставил Амели добавить:

— Я слышала, как две женщины обсуждали вас сегодня утром. — Она немного помялась. — Что же насчет того, почему Шейх Джалиль хочет жениться на мне… — Она глубоко вздохнула. — Трудно ответить. Наверное, у нас есть что-то общее: мы оба 9т смешанных браков, но в его случае кровь бедуинов передал ему его отец. Помимо этого, королевская семья Марокко считает этот брак хорошей идеей. Крестная говорит, что они посчитают себя глубоко оскорбленными, если Шейх откажется от брака, который получил их высочайшее благословение. Все, что я узнала за последнее время о культуре и нравах Марокко, говорит мне, что если любой из нас откажется от брака, когда уже все на мази, это будет сочтено глубочайшим оскорблением. Но если Шейх узнает, что мои моральные устои не соответствуют его высоким стандартам, он сможет спокойно отказаться от женитьбы.

— В твоем рассказе слишком много «если», — последовало сухое замечание с его стороны.

Амели окинула его взглядом, который мог бы ввести в ступор кого-нибудь послабее, и тихим голосом осведомилась:

— Ты считаешь, что я все это выдумала? Что ж, тогда нам не стоит более тратить время впустую.

Он миролюбиво улыбнулся ей в ответ, заметив, что с вежливо-безразличного «вы» она перешла на «ты».

— Итак, я понял причину, но почему ты выбрала меня?

Амели пожала плечами.

— Как я уже говорила, я слышала, как две особы обсуждают тебя, и из того, что они говорили, поняла, что…

Уловив ее нерешительность, он мягко переспросил:

— Поняла что?

— Что у тебя репутация мужчины, который пользуется благосклонностью женщин, которые останавливаются в этом отеле. И что твое поведение заметил Шейх Джалиль, из-за чего ты можешь потерять работу! — Амели слегка содрогнулась. — Я не понимаю, как эти женщины могут так себя вести! Я могу не желать брака по расчету, но и кидаться с головой в дешевый пляжный романчик не намерена.

Она вдруг заметила, что он очень внимательно смотрит на нее.

— О'кей. Значит, ты не хочешь ни брака по расчету, ни дешевых романчиков. А что ты хочешь?

— Ничего! — Амели поймала его насмешливый взгляд, и кинулась на защиту своих убеждений. — Я имею в виду, что ничего не захочу, пока не встречу мужчину, который…

— Который будет соответствовать твоим высоким стандартам? — ехидно осведомился он.

В ответ Амели сердито покачала головой.

— Пожалуйста, не договаривай за меня. Я собиралась сказать, пока не встречу мужчину, которого я могу любить, уважать, и которому могла бы довериться полностью — душой и телом. Это именно такие отношения, которые были у моих родителей, — страстно сказала она. — Именно такие отношения я собираюсь строить сама, и однажды стану учить им своих детей.

— Такой мужчина — редкость в наши дни.

— Наверное, но такого мужчину стоит ждать, — твердо сказала Амели.

— Ты не боишься, что, когда ты встретишь этот образец совершенства, его испугает твоя репутация?

— Нет, — быстро ответила Амели. — Потому что, если он будет любить меня, он примет меня и поймет, что для меня действительно важно. И к тому же… — Она остановилась, сообразив, что чуть было не выболтала этому незнакомцу, что все еще была девственницей, потому что не встретила такого мужчину. — Почему ты задаешь мне все эти вопросы? — вместо этого спросила она подозрительно.

— Просто так.

Даже в темноте Амели чувствовала, как оценивающе он смотрит на нее.

— Ну, — наконец сказал он. — Ты предлагаешь заплатить мне пять тысяч франков за то, чтобы я ухаживал за тобой, соблазнил и публично испортил твою репутацию.

— Притворился бы, что делаешь это, — быстро поправила его Амели.

— Что случилось? — поддразнил он ее. — Собираешься передумать?

— Конечно, нет! — с негодованием возразила Амели.

Она задохнулась от ужаса, когда он вдруг сделал шаг вперед и обнял ее.

— Что ты делаешь? — дрожащим голосом спросила она.

Она чувствовала запах ночи, тепло мужской кожи, жар пустыни, прохладу ветра, и все ее тело задрожало от прикосновения к нему. Он медленно наклонил голову и свет, отражающийся в его глазах, заставил ее неподвижно застыть.

— Мы заключили договор! — Она почувствовала его дыхание на своих губах. — А теперь мы должны скрепить его печатью. Раньше в пустыне это делалось кровью. Мне уколоть тебя в палец, чтобы наша кровь могла смешаться, или будет достаточно этого?

Прежде чем Амели успела запротестовать, она почувствовала прикосновение его губ. Да, я была права, промелькнула мысль на окраине ее сознания. Он также стремителен и смертельно опасен, как пантера…

Из ее горла вырвался тихий стон, когда она почувствовала, как содрогается в его объятьях и ничего уже не может с этим поделать. Его подбородок покрывала легкая щетина, которая покалывала ее нежную кожу, и ей стоило больших усилий справиться с желанием прикоснуться к его лицу рукой. Когда он попытался отстраниться от нее, Амели ощутила, что ее губы не хотят отпускать его. И, прежде чем смогла остановиться, она в порыве уязвленной гордости укусила его за нижнюю губу.

Вкус его крови на языке поверг ее в шок. В ужасе она закрыла глаза, ожидая немедленной мести, и почувствовала, как он обхватывает ее шею.

— Значит, ты все же предпочла скрепить нашу сделку кровью. В тебе больше от людей пустыни, чем я предполагал.

И он снова поцеловал ее. На этот раз его губы с силой прижались к ее полураскрытому рту. Она снова почувствовала во рту вкус его крови, ощутила горячую бархатистость его языка, услышала звук бури в своем сердце, и ощутила, что его прикосновения жарче обжигающего солнца пустыни…

Когда он внезапно отпустил ее, Амели взглянула в его глаза, которые теперь ярко освещала луна, и почувствовала, как останавливается сердце. Его глаза были вовсе не темно-карими, но имели такой же обжигающий серебристо-серый оттенок, как и знаменитые арабские клинки…

— Все утро в нашем распоряжении, Амели. Я подумала, может быть, ты захочешь пройтись по магазинам. Здесь рядом есть огромный торговый центр, в котором много бутиков от кутюр, и…

Амели попыталась сконцентрироваться на том, что говорила тетя.

Она позвонила Амели вечером предыдущего дня и предложила показать ей город. Что бы Амели ни думала о поведении своего деда, тетя ей нравилась.

Поэтому сейчас они сидели в огромном холле отеля и решали, куда отправиться в первую очередь.

— Твой дедушка знает, как ты расстроена тем, что врачи пока запрещают ему повидаться с тобой, поэтому он попросил одного друга семьи, который… который тоже является владельцем этого отеля, показать тебе тут все самое интересное, и, если ты согласишься, он повозит тебя по стране. Джалиль тебе понравится. Он очень обаятельный и образованный человек.

Амели пришлось прикусить язык, чтобы не выдать от негодования свою маленькую тайну. Благодаря Ахмаду, своему разговорчивому кузену, она уже точно знала, кто такой Джалиль и чего он хочет.

Она не могла заснуть всю ночь, снова и снова вспоминая происшедшее на пляже и ругая себя за то, что была настолько глупой, что позволила всему этому случиться. Наконец сон одолел ее, и все же утром она встала с глазами, в которые, казалось, кто-то насыпал песок пустыни.

Недосыпание и нервное напряжение заставляли ее вздрагивать от малейшего звука. Нет уж, магазины — это последнее, что она хотела бы сейчас увидеть. Кроме того, вдруг он захочет как-то связаться с ней? Он это сделает, или ей придется самой искать его на пляже, чтобы кинуться на шею так, как это делали другие женщины? Одна мысль об этом шокировала ее. Стоп, ведь наша договоренность состоит в том, что это он будет преследовать меня, напомнила она себе. Преследовать и соблазнять…

Соблазнять. Сильная дрожь пробежала по ее телу.

— Уж не замерзла ли ты, дорогуша? — озадаченно спросила тетя.

— Замерзла? В тридцать градусов жары? — засмеялась Амели.

Ее тетя могла возразить на это, что в Марокко сейчас зима, но смолчала.

— Твой дедушка надеется, что вскоре поправится и сможет увидеться с тобой, — продолжала тетя. — Он очень этого хочет и постоянно спрашивает, похожа ли ты на свою мать…

Амели постаралась не обращать внимания на эти слова.

— Если бы он действительно хотел это узнать, он мог бы сделать это уже очень давно, пока она была жива, — сказала она, не позволяя своему сердцу смягчиться.

Вот было бы здорово рассказать тете, что мне известна настоящая причина, по которой меня пригласили в Марокко… Но я не должна впутывать Ахмада в неприятности, великодушно решила Амели.

— Что ты думаешь об отеле? — спросила ее тетя, тактично сменив тему разговора.

— Он просто потрясающий, — признала она. — Я еще не все осмотрела, конечно. Ведь он больше похож на маленький город. Но то, что я уже видела…

Амели очень понравился мавританский дизайн отеля и окружающих его вилл. Между ними было множество маленьких двориков, в которых росли сладко пахнущие растения, раскидистые пальмы, фруктовые деревья, и постоянно слышалось музыкальное журчание воды в фонтанах, напоминая ей сказки «Тысячи и одной ночи», которые в детстве читала ей мама.

— Когда Джалиль будет тебе тут все показывать, ты должна сказать ему это. Хотя, к сожалению, он не сможет этого сделать еще несколько дней. Сегодня утром он звонил твоему дедушке и сказал, что ему надо срочно уехать по делам королевской семьи… Другой проект, над которым он работает в пустыне.

— Он? Работает? — Амели даже не пыталась скрыть свое удивление.

Из того, что рассказал ей Ахмад, она поняла, что ее так называемый жених был слишком богатым, чтобы заниматься чем-то столь земным, как работа.

— Конечно, — уверила ее тетя. — Помимо того, что он является одним из владельцев этого отеля, он еще и спроектировал его. Он очень талантливый архитектор. И его работы пользуются большим спросом неспроста, он с отличием закончил Оксфорд.

Итак, архитектор! Амели поморщилась. Она никак не желала уважать человека, которого уже решила всеми силами презирать.

— Похоже на то, что он очень занятой человек, — сказала она тете. — Ему вовсе необязательно тратить драгоценное время на то, чтобы показать мне отель. Я могу прекрасно справиться сама.

— Нет. Не надо этого делать, — запротестовала тетя.

— Нет? Может быть, тогда Ахмад составит мне компанию? — Амели не смогла справиться с желанием немного подразнить свою тетю.

— Нет, нет! Лучше будет, если тебе здесь все покажет Джалиль. В конце концов, это он спроектировал отель.

— А его жена? — невинно спросила Амели. — Разве она не будет против того, что я отниму так много его драгоценного времени?

— О, нет, конечно, — поспешно успокоила ее тетя. — Разве я не говорила тебе, что он не женат? Он обязательно тебе понравится, — с энтузиазмом продолжила она. — У вас так много общего и…

В этот момент к ним подошел служащий отеля и попросил тетю ответить на телефонный звонок. Амели видела, как по мере разговора лицо тети становится все более и более взволнованным.

— Что случилось? — Спросила она, как только тетя вернулась от стойки портье обратно к ней. — Что-то с дедушкой? Он…

Амели прикусила губу и не стала продолжать. Она почувствовала досаду от того, что неожиданно для самой себя проявила беспокойство о здоровье деда.

— Звонил твой дядя, — ответила та. — У дедушки рецидив. Он знает, что ему надо лежать в постели и отдыхать, но не желает мириться с этим! Я должна возвращаться домой, Амели. Извини меня.

В какой-то миг Амели была готова умолять, чтобы ей тоже разрешили поехать. Она хотела увидеть дедушку, самого близкого своего родственника, но быстро взяла себя в руки, совладав с неуместными эмоциями. Этот человек для меня ничего не значит, подумала она. Ведь и я для него ничего не значу! Я не могу забыть прошлое и его сегодняшние планы на мой счет. Нет, конечно же, я не буду умолять о встрече с ним. Моя мама просила и даже умоляла, но все, что получила в ответ — это боль от того, что на ее мольбы не обратили ни малейшего внимания. Я не позволю, чтобы со мной поступили так же, угрюмо подумала Амели, глядя, как уходит ее тетя.

Итак, в ее распоряжении был целый день. Она могла пойти и посмотреть на ремесленников, которые прямо на глазах способны сотворить маленькое чудо, которое просто невозможно не купить. Потом можно сесть в гондолу и совершить прогулку по рукотворным каналам, окружающим отель, или побродить в спокойствии и тишине садов. А можно пойти поплавать в один из великолепных бассейнов или даже на море.

К бассейнам и пляжу можно было дойти по причудливо украшенному подземному туннелю.

Как Амели уже знала, на пляже или у бассейна услужливый работник отеля сразу принесет ей полотенце и устроит на понравившемся шезлонге, подвинет зонтик от солнца под нужным углом и даже вызовет официанта, если она захочет сока или фруктов.

Благодаря прекрасной организации и великолепно обученному персоналу любое желание гостя удовлетворялось почти мгновенно. С родителями, а йотом с крестной Амели исколесила полмира, и все же этот отель был лучшим из того, что она видела.

Разглядывая женщин, одетых по последней моде, которые гордо проплывали мимо нее, Амели вспомнила о четырех чемоданах одежды, которые привезла сюда.

Но уж я-то здесь не на отдыхе, и не собираюсь менять наряды каждые пять минут, подумала Амели, и зачем я только все это сюда тащила. Все благодаря подругам! Они основательно потрудились над моим гардеробом до отъезда.

Амели знала, что на Востоке от женщины ждут скромности, и потому, несмотря на протесты подруг, выбирала рубашки с длинными рукавами и юбки ниже колена. Но, как выяснилось, приезжие совершенно не придерживались местных обычаев, и никто от них этого не требовал. Поэтому, надень она даже бикини, и то оказалась бы более одета, чем некоторые туристки.

Но дома, в Париже, она предпочла выбрать прохладные льняные костюмы и скромные закрытые купальники. Правда, она все же не устояла и купила брючный костюм из шелка матового кремового цвета.

К брюкам прилагался облегающий блейзер с таким глубоким вырезом, что открывал большую часть груди. Но напрасно продавщица и подружки убеждали ее купить именно его.

— У вас прекрасная фигура, — настаивала продавщицу.

Но Амели вместо этого купила строгий френч со стоячим воротничком из той же коллекции.

Теплая улыбка появилась на ее губах при воспоминании о том, как две самые отчаянные из ее подруг наперебой убеждали ее купить костюм в восточном стиле, состоящий из топа, не доходящего до талии и украшенного бахромой и кисточками, и шелковых брюк, низко сидящих на бедрах. Такой наряд оставлял бы ее пупок открытым, и великолепно подошел бы для исполнения танца живота. Но они зря старались.

Внезапно вспомнив о дедушке, Амели поморщилась. Был ли он настолько болен, как тетя пыталась представить? Или это просто ложь, очередная попытка заставить меня плясать под его дудку? Она нахмурилась. Я не собираюсь сдаваться! Мама рассказывала, что дедушка большой любитель поиграть с людьми в «кошки-мышки». Скорее всего, этот мнимый приступ — всего лишь продолжение его игры. Если это правда, он от меня доброго слова не дождется! Но что, если я ошибаюсь, вдруг он действительно очень болен?

Хотя Амели тронули доброта и внимание, с которыми ее встретили дядя и тетя, ее неприязнь к дедушке со временем только усилилась. У меня есть все основания не любить его и не доверять ему, сказала она себе. Так почему же мне так пусто и одиноко оттого, что меня до сих пор не приняли в его семье? Отчего меня так волнует все, что там происходит?

Пока она сидела в холле, мимо нее прошла большая семья: все три поколения, счастливо болтающие друг с другом. Внезапно Амели почувствовала зависть и попыталась изо всех сил подавить это чувство. Ей на ум невольно пришли воспоминания детства, ощущение того, что она не такая, как все, боль ее матери и чувство бессилия от невозможности что-нибудь изменить. Она завидовала другим детям, которые на Рождество показывали подарки от любящих бабушек и дедушек.

Я, кажется, расчувствовалась, подумала Амели. Дедушка пригласил меня сюда по одной единственной причине, и к любви она не имеет никакого отношения! Я просто ценная фигура в его игре, ведь он любит играть чужими жизнями, чтобы увеличить свое влияние и власть.

Но что, если… если он серьезно болен? Что, если произойдет что-то непоправимое до того, как мы с ним встретимся?

Проглотив комок в горле и сморгнув непрошеные слезы, Амели пошла к лифтам. Лучше она отправится в номер и там решит, как провести остаток дня.

Номер, в котором ее поселили, был роскошным, элегантным, здесь легко могла бы разместиться целая семья. В нем была огромная ванная с душевой кабинкой, а также отдельная гардеробная и спальня с самой большой кроватью, на которой она когда-либо спала. Кроме того, там был огромный балкон с шезлонгом, выходящий на один из внутренних двориков отеля.

Войдя в номер, Амели подошла к туалетному столику и поставила на него сумочку. Взглянув в зеркало, она застыла, не веря своим глазам. В зеркале отражалась кровать и… мужчина, который на ней лежал. Ее будущий соблазнитель у сообщник. Его руки были свободно заложены за голову, а тело почти полностью обнажено, если не считать полотенца, обернутого вокруг бедер. Капли воды блестели на его коже, как будто он только вышел из душа… Из моего душа, гневно напомнила себе Амели, не в силах скрыть потрясения от увиденного. Она повернулась и недоверчиво уставилась на него.

В ее номер, так же, как и в другие номера на этом этаже, можно было попасть только на лифте, войти в который можно было только при помощи личного ключа! Но для этого мужчины, похоже, не было ничего невозможного.

Амели, словно в трансе, смотрела, как он опускает ноги на пол и встает. Если полотенце, которое он обернул вокруг бедер, упадет…

Она нервно облизнула пересохшие губы. И внезапно почувствовала жар, заметив на его нижней губе маленький свежий шрам. Она застыла, как зачарованная, безуспешно пытаясь отвести глаза от шрама и… от него.

Кто выключил кондиционер? — не к месту подумала Амели. В номере стало невыносимо жарко…

Он уже шел к ней, и через несколько секунд… Она стала пятиться назад.