"По ту сторону черной дыры" - читать интересную книгу автора (Беразинский Дмитрий)Глава 24.К Новому году выпало столько снега, что К-702 (так называемый «Громозека») трудился полдня на расчистке. Опять же, Новый год здесь отмечали в середине июня, когда поспевала клубника, и вовсю водили хороводы вокруг костра, традиционно сжигая «Чучело Пиночета» — фигуру, затянутую отнюдь не в первые сорта мешковины. Вид елки на плацу, убранной молодежью городка, так понравился местным жителям, что отец Афанасий разрешил отмечать праздник синхронно со «всем прогрессивным человечеством». Господь не возражал, и празднование Нового года проходило с тем задором, который всегда отличал славян. Из кабинета Норвегова в вечерних сумерках было хорошо видно, как вокруг мерцающего треугольника суетится детвора. Хозяин кабинета сидел за столом, пил чаек и беседовал с сидящим напротив старшим сыном. — Завтра Булдаков пойдет на встречу с королем Франко Людовиком IX. Цифра вроде как правильная. Во всяком случае, в идентичный период на старушке-Земле царствовал Людовик с таким порядковым номером. Будем надеяться, что наш бравый подполковник не напорет там с три короба! — А зачем, отец, ты послал туда такого горячего парня? — спросил Волков, прихлебывая чай. Чай, как куст, в умеренных широтах Великолитовского княжества не произрастал, но на сладах НЗ его было умопомрачительное количество: краснодарский, грузинский, азейбарджанский и индийский. Последний был отменного качества, но упакованный в полиэтиленовые пакетики столь бездарного дизайна, что уважающий себя европеец прошел бы мимо прилавка с таким товаром, да еще бы отвернул на девяносто градусов свой шнобель. — А кого бы я еще мог послать? — хмыкнул полковник, — Семиверстов нужен тут, Рябинушкин стар, Рыженков — зампотех, Горошин — фашист, Локтев — узкий спец, Малинин — бабник, а Худавый в трансе, да еще с ребенком. Тем более, его бывшая — в Париже. — Как они, интересно? — сделал Андрей мечтательную физиономию, — не могу представить себе средневековый Париж! — Представь себе Троицкое без электрического освещения и в середину вопри Киево-Печерскую лавру. Вместо улиц прикинь Дальние пещеры — и получишь некое подобие средневекового города. И вообще. Увидишь сам, когда через пять лет поедешь на место Булдакова, — Андрей поперхнулся кипяточком и глянул на отца. Тот, прищурясь, смотрел на него. — А почему именно я? — спросил парень. — А кто? — фыркнул Норвегов, — к тому времени, если постараешься, получишь капитана. На дорогу тебе дадут майора, вернешься молодым перспективным подполковником и вскорости заменишь у штурвала дряхлого полковника Булдакова. Я так понимаю. — Олег Палыч дряхлым никогда не будет, — возразил Андрей, — не тот тип человека. Он из тех, кто умирает в девяносто, надорвавшись на переноске булыжников. — А как я умру, мосье Нострадамус? — заинтриговано спросил Константин Константинович. — Соберешь своих правнуков в каре и накажешь им заботиться об их внуках. Затем взвалишь на плечо переносной биосортир и уйдешь на восток — к Нарайяме, — полковник захохотал. Затем вытащил записную книжку. — Надо записать. Классный тост. Где вычитал? — Экспромт. Не делай такие большие глаза — нас Булдаков учил не только кулаками махать, но и словесностью орудовать изящно. Ты тоже стратег. Долго рассчитывал? — Мне только хотелось, чтобы наша база имела мудрого начальника. В тебе, сынок, есть задатки хорошего командира, а многое должно придти с возрастом. Опыт — штука возрастная. — Но почему опять я!?! — не отставал Андрей. — Да кто же, если не ты? — вспылил Норвегов, — ты думаешь, почему я командир? Почему не Горошин, Худавый или Малинин? — Ты на своем месте, отец! — Именно. Сочетания человеческих качеств позволили мне занять этот пост. Есть задатки демократа, в отличие от Горошина, в отличие от Худавого я лучше планирую, даже личную жизнь, например! И уж не бабы у меня на первом месте, как у дражайшего Анатолия Алексеевича! Мое место означает и то, что я должен заботиться о преемнике, и о преемнике преемника. Булдаков отличный парень: из житейских неурядиц вышел победителем, и сейчас куда на более высоком потенциале! А затем плывешь ты: в лодочке, с карандашом в одной руке и с ПСМ в другой. Этакий странствующий менестрель-воин, — Андрей покраснел. — Ну ты загнул. — На мой век хватит продуктов цивилизации, — продолжал свой спич полковник, — а дальше придется заботиться обо всем тебе. Заботиться и думать за себя, и за всех остальных: износ парка вооружения, транспортного парка, одежды, в конце концов! С продовольствием проблем не будет. А вот бытовые приборы: утюги, пылесосы, вентиляторы, холодильники, электроплиты — над этим всем столько предстоит поломать голову! Простейшие лампочки накаливания необходимы во как! Наши «кулибины» пытаются разработать собственную лампочку, но их потуги пока похожи на литровую банку с гомункулусом. Ты глянь на карту, Андрей! Там же почти все полезные ископаемые, что нам нужны! — А это что? — спросил Волков, тыча в зеленый кружочек неподалеку от Бобровки. — Не обращай внимания. Это — елизовский стеклозавод «Октябрь». — Да! — хмыкнул парень, — выходов стекла на поверхность пока не обнаружено. — И не обнаружите! Кстати, какие настроения в массах? Суицидом вновь не попахивает? — Вроде бы нет. Ковалев из РЛМ (рота легковых машин) пытался смыться — полагал, что всех обманывают. Всем говорил, что командование вешает лапшу на уши — никуда часть не переместилась. Пришлось его прокатить на вертолете и объявить три наряда вне очереди. — И что он? — живо спросил командир, — поверил. — Поверил. Живо в наряды побежал. Особенно, когда я рассказал ему, что при военном положении с паникерами делают. — Эт ты хватил, — крякнул отец, — ситуация у нас, конечно, напряженная, но военным положением назвать ее трудно. — А пусть не паникует. Необходимо пресекать панику в зародыше. — Необходимо развивать промышленность, — вернулся к прежним баранам Константин Константинович, — своих людей не хватает — обучать аборигенов. Увеличить рождаемость, поощряя многодетные семьи. Чем поощрять, еще надо думать. Нас на базу собирали и по IQ. Значит, потомство наше тоже умишком обделено не будет. Сейчас в нашей школе учится всего сто пятьдесят человек. Это количество необходимо удесятерить, и это как минимум. — Да, этот вопрос необходимо решать, — согласился Андрей, — стране нужны образованные люди. Кстати, Настя говорила, что у них одних девок на выданье — около четырех десятков. Это не считая вдов, — Норвегов вздохнул. — О чем ты говоришь! На всю слободу шесть мужиков! Многоженство ввести, что ли? — А может монасей подключить? — как бы в раздумье сказал Андрей. — Ты что! — икнул отец, — за такие штуки нас Константинополь мигом от церкви отлучит! — Ну, от церкви мы и так отлучены, но ладно, оставим иноков в покое. Как не крути, а без наших парней не обойтись. Некоторые, я о себе, уже взяли в жены девушек из предместья, теперь очередь за остальными. — Дело принудительное? — осведомился Норвегов-старший. — Дело сугубо добровольное, — ответил младший надевая шапку и бараний полушубок, — я сам им займусь. — А почему ты? — задал полковник избитый вопрос. — Мы с Мурашевичем первые заимели жен оттуда, — сказал лейтенант, но я старше по званию. Пока, пап! Полковник глянул в окно, где уже совсем стемнело, а затем покачал головой. — Ну и засранец! — произнес он, — посмотрим, чем закончится это перекрестное опыление. — Мужики! — обратился к бойцам стоящим в каре Волков. — Товарищи! — поправил его стоящий рядом особист. — Мне, товарищ майор, сегодня нужны мужики, — твердо сказал лейтенант, — в прямом смысле слова. Худавый подумал, что это намек и побагровел. — Все вы знаете, — продолжал Андрей, что в Бобровке сложилась тяжелая ситуация, которую мы можем разрешить. Точнее, не все мы, а некоторые из нас, которых, кстати, большинство. Это должен быть взаимовыгодный союз. Для успешного и привычного существования нам необходимо развивать все отрасли промышленности, как ни нереально это звучит. Кто мне скажет, что необходимо в первую очередь? — Деньги, — ляпнул кто-то. — Нет, — усмехнулся Андрей, — для этого нужна голова, а также носитель для этой «боеголовки». — Нужны люди, — донеслось из строя. — Умница! — похвалил лейтенант, — нужны люди, много людей. — Мы пойдем их ловить? — восторженно спросил Горомыко. — Нет, господин ефрейтор, делать. Мне нужны добровольцы. Человек шестьдесят, — каре в мгновение ока стало ближе, и Волков почуял жаркое дыхание, обжигающее лицо. Он покачал головой. — Стать в строй. Мне этот ваш энтузиазм вполне понятен, но есть маленькая закавыка. В этом деле будут участвовать лишь те, кто готов связать себя узами брака. По рядам прокатился вздох разочарования. — Нужно, парни, нужно! — сделал строгое лицо Андрей, — во имя будущего нашей маленькой цивилизации. Вперед шагнуло человек тридцать. Особист вздохнул: — Мало! Нужно еще столько. Я понимаю, что у некоторых есть пассии среди наших девушек, но поверьте мне, на всех не хватит. Потом будете кусать локти. Черт побери! Ради светлого будущего даже я готов еще раз рискнуть! Ну, а вы! Слабо? — Жен назначать будете? — поинтересовался Резник. — Будет что-то вроде «Любви с первого взгляда»: смертельная лотерея «шестьдесят из шестидесяти», — засмеялся Худавый. — Тогда ладно, — Горомыко вышел из строя и повернулся к особисту, — жените, папенька! — Какой я тебе, нахрен, папенька! — задохнулся от возмущения майор. — Вы ведь посаженым отцом будете, — обиделся солдат, а то я не играю… — Хорошо, хорошо! Всем буду, бля буду! — торопливо согласился Худавый. Необходимое количество потенциальных отцов набралось в три минуты. — Сбор во всей красе через два часа у штаба. Выдвигаетесь на двух «Икарусах» под предводительством худавого майора, — особист скорчил гримасу, — остальные по своим планам. Разойдись! Сам Андрей оседлал верного «Уазика» и помчал в слободу. По дороге он связался с Ратибором. — Дружище! — прокричал он в транк, — собирай народ — я скоро буду. Вскоре он уже въезжал в Бобровку. Женская толпа молча переминалась с ноги на ногу. Сбоку стоял печальный староста, размышляющий о том, что плохо, когда зять нихрена «папой» не называет. — Спокойно, девицы! — прикрикнул Андрей на толпу, загудевшую при его появлении, — сейчас все объясню. Он глянул на Ратибора, который давился от смеха, затем на носки своих сапог. — Сваты к вам едут, — громко сказал лейтенант, — у вас товар, у нас — купец! — К кому? — тревожно охнула толпа. На лицах женщин читалось ошеломление, отчаяние и надежда. — Ко всем незамужним. Хлопцам приперло жениться, да и вам зимой делать особенно неча… Выберут, какая кому понравится. Вы, надеюсь, не против? — толпа еще раз охнула и бросилась врассыпную. — Что с ними? — не понял Волков, — я их только уговаривать собрался… — Прихорашиваться поперли, — отозвался староста, — что их уговаривать! Бабы, они ведь завсегда готовы на это дело. Андрей обалдело замотал головой. — Во, блин! Наверняка, мой идиотский план удастся! Представляешь, старина, наш Худавый тоже жениться придет! Вот теперь я понимаю, что такое личный пример младших политруков! А где Ильинична? — Сегодня ее смена. Готовит на караул. А что? — Пожевать охота. Через час приедут женихи, а я с утра мотаюсь голодный. — Заморим червячка, — широко улыбнулся Ратибор. Червяка морили долго всякой всячиной: филе леща, «оливье», котлеты, картофель и оладьи. Ратибор слазил в подпол и достал маслят. Оттуда же появилась на свет запотевшая емкость той конфигурации, которая редко встречалась в этом мире. «Хрусталь с Большой Земли» в Бобровке ценилась на вес золота. — Скоромимся? — обрадовался Андрей. — Сегодня пошла седьмая зима, как не стало моей Варвары, — скорбно признался хозяин. Андрей сделал приличествующее случаю лицо, — помянем старушку! Надо отметить, что она меня так не кормила! Андрей разливал «по-булькам», а Ратибор продолжал погружаться в воспоминания. — Как дивно она грибочки солила, как хорошо пела! Пусть земля ей будет пухом! — Аминь! — поддакнул зять, опрокидывая стопку в рот. Так, невинно резвясь, они и не заметили, как прошли полтора часа. За окном все отчетливей стал слышен гул женских голосов. Андрей наконец глянул на часы и, поспешно сунув в рот котлету, встал из-за стола. — Пойдем, батенька, а не то наши невесты бузить начинают, — Ратибор тупо посмотрел на него. Махнув рукой, лейтенант оделся и вышел на улицу. Там было шумно и весело. В воздухе носились женские гормоны, жаждущие воссоединения с гормонами мужскими, и Андрею показалось, будто он попал в общую баню. — Андрюша! — закричала издалека Мара, разодетая павлином, — иди сюда! — Что ты тут делаешь? — недоуменно спросил он, подходя. — Женихаюсь, — ответила жеманница. — Тебе ведь всего пятнадцать! — Ну и что? Много кому пятнадцать! — Ты же моему Косте в жены годишься! — фыркнул Андрей. — Обижаешь, братец! — Ни в коем разе. Вместе бы в песочке играли, а не то он там свою тетку обрюхатит. — Я не играю в песочке и знаю, что такое инцест, как вы однажды изволили выразиться, папочка, — перед ним стояло собственное чадо, напоминая о грехах отрочества. Рядом весело переминалась Анастасия. — Салют, папаша! — улыбнулась жена, — я тут подумала, не составить ли тебе компанию. — Кто вас привез? — Константин Константинович. Он приехал посмотреть на твои успехи. Действительно, недалеко от них стоял полковник и о чем-то оживленно беседовал с Алексием — братом Ратибора. Андрей повернулся к сыну. — Костя, нравится тебе эта кукла? — он указал на Мару, — кровь с молоком, не правда ли? — Ничего, — протянул Костик, беззастенчиво рассматривая девушку с ног до головы, — правда, великовата… — Вы что, серьезно? — попятилась Мара. — Вполне, — отозвался Костя, — будешь мне памперсы менять. А писаюсь я часто! — Но ведь он еще совсем маленький! — протянула девчонка. На нее было жалко смотреть. — А ты уже большая! — хмыкнула Настя, — ты его старше всего на шесть зим; настолько же тебя старше любой из этих женихов. Зато потом тебе все бабы завидовать будут: муж-то молоденький! — Но Настя… — Погуляешь еще немного, — безапелляционно заявила жестокая кузина, — мы тебя в девках не оставим, правда, Костя? — А она такая же мягкая, как и Полина? — малыш задумался, — любопытно… — Можешь потрогать, — разрешила мачеха, — думаю, она куда мягче! Мара издала громкий вопль и скрылась среди домов. Андрею стоило громадных трудов не расхохотаться, но Анастасия грозно глянула на него. — Пойдем, муж, пошепчемся! — сказала она, взяв его под локоть и отводя в сторонку. — Вообще-то, твое дело, но лучшей подруги для малыша мы не найдем, — Волков остолбенело глянул на нее: — Ты шутишь, родная! В его возрасте только о девках думать! Куда ему теперь жена, да еще подобная твоей двоюродной сестре! Она полгарнизона опробует с познавательной целью, пока Костя войдет в фазу полового созревания! — Я за ней прослежу, — пообещала супруга, — твой сын будет великим человеком. А судьбу великого человека планируют заранее, даже еще до рождения. Так мой дедушка говорит. У Андрея при воспоминании о старом волхве пробежал мороз по коже. Он машинально кивнул, а Настя продолжала: — Лучшей жены ни у кого не будет — я свою сестру знаю. — Кроме меня, — связал два слова Волков, — дай-кось, поцелую! Завершить разговор не удалось по причине прибытия сватов. Все потонуло в восторженном гуле. План, предложенный Андреем смазался в самом начале, когда тридцатилетняя вдова Маришка с криком д`Артаньяна «А этот — мой!» повисла на шее у майора Худавого. Особист был смят в физическом и моральном смысле и отправился обговаривать условия сдачи к Маришке «на хату». Вдовы вообще, первыми нашли себе мужей. С решительными лицами они быстро разобрали приглянувшихся парней, растащили их по домам, и этим самым заставили более молодую часть женского населения Бобровки проявить несвойственную им до сих пор поспешность. Утром на стол Норвегова легло пятьдесят шесть заявлений о вступлении в брак. На них размашистым почерком отца Афанасия стояло «Благословляю». — Ну и ловкач! — восхитился Константин Константинович, — тебе бы, сынок, свахой работать! Не лейтенант-силовик, а баба-Ханума! За один день пятьдесят шесть брачных контрактов! — Почти пятьдесят семь, — скромно сказал Андрей. — Что значит «почти», не въехал? — насторожился полковник. Стоящий рядом с отцом Костя провозгласил: — Имею честь, дед, сообщить о нашей с Марой помолвке! — Норвегов, в этот момент потягивающий из бутылки компот, поперхнулся. — Захотели устроить мне инфаркт? — спросил он откашлявшись. — Все на полном серьезе, — произнес Андрей. — Кто такая эта Мара? — раздраженно спросил полковник. Он не любил, когда что-то не укладывалось в рамки его мировоззрения. — Двоюродная сестра Анастасии. Анастасия — моя жена. — Спасибо за напоминание, — сардонистически скривился хозяин кабинета. — Пожалуйста. — Да вы, лейтенант, кажется, издеваетесь над отцом и командиром? — глаза сына озорно блеснули. Норвегова озарило: — Ну-ка, что ты там еще отмочил? Признавайся, черт бы тебя побрал! Андрей подошел к стопке заявлений и начал их перебирать. Найдя нужное, протянул его отцу. Тот быстро пробежал глазами текст на листе и положил обратно. Затем снова глянул на сына, потянул задумчиво из бутылки. — Да это же компот! — недвусмысленно объявил он, встал и подошел к холодильнику. В результате трехминутных манипуляций на столе возник потный пузырь водки и тарелочка с колбасой домашнего копчения. Полковник чуть замешкался, а затем выудил из стола другой стакан и молча протер его салфеткой. Затем налив в оба стакана грамм по сто прозрачной холодной жидкости, увлеченно тяпнул свою порцию. Андрей последовал его примеру. Положив в рот аппетитно пахнущий чесноком кружок, он глянул на Константина Константиновича. Тот развел руками, собираясь что-то сказать, но передумал. Разлил по второй, оприходовав которую осведомился: — Небось, доволен собой? — А ты? — У меня нет слов, — полковник снова развел руками, — как ты обработал Худавого? Как это получилось? — В приказном порядке, — серьезно ответил Андрей. Норвегов хрюкнул и снова потянулся за бутылкой. Отойдя после третьей, он лукаво глянул на отпрыска. — Только не надо заливать! — поднял он указательный палец правой руки. Вмешался Костя. Оторвавшись от созерцания секретной карты КБВО, внук произнес: — Дед, правда! Папа Худавому сказал: «Женитесь, товарищ майор! Это — приказ». А тот ответил: «Слушаюсь, товарищ лейтенант! Спасибо!» Полковник вновь потянулся к холодильнику. |
||
|