"Панорама времен" - читать интересную книгу автора (Бенфорд Грегори)

Глава 23

7 октября 1963 года

Это возникло из шумов совершенно неожиданно. На экране осциллоскопа творилась какая-то неразбериха, и Гордон уже решил было применить новый полосный фильтр — недавно разработанную схему для отделения шумов. Затем неожиданно кривые ядерно-магнитного резонанса начали коробиться и изменяться. Он стоял, неподвижно уставившись в экран. Было одиннадцать часов вечера.

Гордон поднес руку ко рту, будто подавляя крик. Изгибающиеся линии продолжали танцевать на экране. Он подумал, что у него галлюцинации, и укусил себя за палец. Но обрывистые линии возникали по-прежнему. Быстро подавив волнение, поскольку работа требовала точности, Гордон начал регистрировать поступающую информацию.


ВОЗДЕЙСТВИЕ УЛЬТРАФИОЛЕТОВОГО ОБЛУЧЕНИЯ КАК БУДТО БЫ ЗАМЕДЛЯЕТ ДИФФУЗИЮ В ПОВЕРХНОСТНЫЕ СЛОИ ДИАТОМОВ НО РОСТ

RA 185 36 DEC 30 29.2

RA185FGDUEL3029.2

RA 185 36 DEC 30 292

СПОСОБСТВУЕТ ИНГИБИРОВАНИЮ ЭНЗИМА ДИ-АТОМА В ОБЩЕЙ ЦЕПИ РЕПРОДУКЦИИ ПОПЫТКА КОНТАКТИРОВАТЬ ВАМИ ПОСРЕДСТВОМ ТАХИОНО-ВОГО ЛУЧА НЕ ДАЕТ РЕЗЛТ

ВСЕ ТОЧЕЧНЫЕ ИСТОЧНИКИ МОЖНО ПРОВЕРИТЬ РА 18 5 3 MCDU DEC 30.29.2 (далее неразборчиво) КЕМБРИДОЛР КЕМБРИДЖ ЦВЕТЕНИЕ ДИАТОМА (далее неразборчиво) DEC 30 29.2 ЭТО НЕ ПРИВОДИТ СЛУЧАЙНОМУ НАРУШЕНИЮ ПОСТУЛАТОВ ФОРМУЛИРОВАННЫХ ВИЛЕРОМ-ФЕЙНМАНОМ ДО ТЕХ ПОР ПОКА В СЛУЧАЙНОМ КОНТУРЕ ВОЗМОЖНО ПРОДОЛЖАТЬ ЭКСПЕРИМЕНТ ВАМ НЕОБХОДИМО ВЫПОЛНЯТЬ ЭКСПЕРИМЕНТ ДЛЯ ПРОВЕРКИ МОЛЕКУЛЯРНОЙ ЦЕПИ (неразборчиво) 18 5 36 DEC 30 29.2 ВРЕМЯ РАЗЛИЧНОЕ (неразборчиво).


— Клаудиа, это вы? — Впервые он назвал ее по имени.

— Да. А это Гордон?

— Точно. Я веду эксперимент параллельно с вами. Вашquot; люди работали вчера вечером?

Я.., нет, я не работала.., мой студент делал какие-то измерения. Я полагаю, он закончил в шесть часов.

— Ч-черт!

— Что? Вас плохо слышно.

— Извините, не обращайте внимания. Я.., э.., проводил измерения вчера вечером около одиннадцати и получил аномальный резонансный эффект.

— Ну, у нас это два часа ночи.

— Да, конечно.

— Как долго длился этот эффект?

— Больше двух часов.

— Погодите, дайте сообразить, скоро придут студенты. Сейчас восемь часов. Гордон, вы не спите в пять утра? — В общем, да. Я ждал, когда вы приедете в университет.

— Вы спали?

— Нет, я.., я смотрел, не будет ли здесь еще чего-то…

— Гордон, отправляйтесь спать. Я поговорю со студентами. Мы будем продолжать работу сегодня. Но вам нужно доспать.

— Конечно, конечно.

— Я вам обещаю, что мы проведем измерения.

— Хорошо. Это все, что я хотел сказать.

— Гордон, миссис Эвелстайн принесла журнал “Лайф”. Почему ты мне ничего не рассказал? Там имя моего сына. Грандиозно, как сама жизнь, как название, а ты мне ничего не говоришь! Это было несколько недель назад.

— Мама, послушай, я очень сожалею, что не говорил тебе.

— И еще “Нэшнл инкуайер”. Но статья в нем мне понравилась меньше.

Гордон угрюмо вздыхал в телефонную трубку. Который же сейчас час? Господи — пять часов! Что у группы Зиннес?

— Слушай, мама, я спал.

— Ты спал? Так поздно?

— Я всю ночь работал в лаборатории. Так нельзя, ты подорвешь свое здоровье.

— Со мной все в порядке.

— Но я хотела сказать насчет “Лайфа”, это такой сюрприз.

— Мама, мне нужно еще поспать. Я очень вымотался.

— Мне просто не терпелось еще раз услышать твой голос. В последнее время я слышу его очень редко.

— Я знаю, мама. Позвоню тебе на днях.

— Хорошо, Гордон.

Он положил трубку и отправился досыпать.

Группа Зиннес ничего не обнаружила. Гордон больше не получал сигналов. Он продолжал проверку до конца недели. На пятницу был назначен факультетский коллоквиум по физике плазмы, который проводил Норман Ростокер. Гордон вошел в аудиторию, отыскал себе местечко подальше и сел. На первом слайде, который продемонстрировал Ростокер, был текст:

Семь фаз программы термоядерного(синтеза:

1. Ликование 2. Конфуз 3.Разочарование 4. Поиски виновных 5. Наказание невиновных 6. Награждение поучаствовавших 7. Погребение телерассеивание пепла по ветру.

Гордон хохотал вместе с аудиторией. Ему хотелось бы знать, в какой из этих фаз он сейчас находится. Впрочем, вся эта история с посланием никак не относилась к направленному исследовательскому проекту. Это было открытие. И то, что он — единственный человек в мире, который в это верит, не имело существенного значения. Хотя, кажется, подойдет фаза “Поиски виновных”. Какое-то время он раздумывал над этим, а потом глаза его сами собой закрылись, и к середине лекции Ростокера он крепко спал.

Рамсей попросил Гордона зайти к нему в лабораторию. Химику удалось преобразовать переплетающуюся цепочку в разумную конфигурацию — фосфор, водород, кислород, углерод. В этом уже угадывался какой-то смысл. Более того, полученная конфигурация подходила к классу, который напоминал пестициды. Правда, цепь получалась более сложной, но с четким линейным развитием пестицидов. Гордон, не совсем проснувшийся после коллоквиума, улыбался.

— Хорошая работа, — проговорил он. Лицо Рамсея сияло.

Возвращаясь к себе. Гордон прошел мимо леса стак-дянных лабораторных конструкций. Ему стал нравиться ритм работы этой лаборатории. В дальнем углу зала у биологов стояли клетки для подопытных животных. Гордон, ре торопясь, подошел к ним, подсознательно чувствуя себя очень довольным. На тележке, стоявшей в проходе, находились подносы, на которых лежали потрошеные хомячки, похожие на большие картофелины. Жизнь во благо жизни. Он быстро отошел.

В шесть часов вечера, когда он складывал в кейс бумаги и книги, зазвонил телефон. Накануне уик-энда физический корпус почти опустел, и эхо звонка разнеслось по коридору.

— Гордон, это Клаудиа Зиннес.

— Привет, как вы?

— Мы получили кое-что интересное. Прерывистые сигналы… — И она начала описывать подробности.

— Вы можете сделать мне одолжение? Разбейте их по похожим группам. Я знаю, что у вас уже девять часов, но если ВЫ…

— Я поняла вас…

— Посмотрите, не подойдет ли азбука Морзе, — сказал он взволнованно.

В ответ раздался тихий смех.

— Я попробую, Гордон.

Он попросил позвонить ему домой и назвал номер телефона.

— Я тебе говорила на прошлой неделе, — сказала Пенни. — Мы летим на “Эйр Кол” в Окленд в субботу утром, в десять, из Линдеберга.

— Я что-то этого не помню.

— Черт, я же тебе говорила!

— Пенни, у меня будет много дел в этот уик-энд. Мне нужно о многом подумать.

— Подумаешь в Окленде.

— Нет, я не могу, скажешь своим родителям, что мы… В этот момент раздался телефонный звонок.

— Клаудиа? — Гордон, вы были правы.

Горячая волна поднялась у него внутри, и он почувствовал легкое головокружение.

— О чем там говорится?

— Это астрономические координаты, о которых вы мне сообщали. Вот и все это они повторяются целыми страницами.

— Великолепно. Просто великолепно.

— Что это должно означать?

— Я не знаю.

Они еще немного поговорили. Клаудиа обещала продол жать эксперимент непрерывно. Сила сигнала прибывает г убывает апериодично. Гордон слушал, кивал, соглашался Но его мысль не задерживалась на деталях. Какое-то странное ощущение, зародившееся в ногах, теперь подбиралось к груди. Попрощавшись, он положил трубку и почувствовал, что волосы на затылке становятся дыбом. Это стало реальным Где-то в глубине души у него таился страх, что он просто пижон, что в эксперименте какая-то ошибка, что он “слышал звон, да не знает, где он”, как когда-то сказала Пенни. Но теперь он твердо знал: кто-то пытается связаться с ним.

— Гордон, в чем дело?

— Зиннес звонила из Нью-Йорка. — Он оглянулся вокруг, еще не придя в себя. — Они установили это.

Пенни поцеловала его, и они сплясали джигу. Нет, он не пижон. Гордон прыгал по комнате, бессвязно восклицая: “Ура! Я выиграл! Я был прав!” У него закружилась голова. Он сел на софу, неожиданно почувствовав себя очень усталым. Нацарапать гипотезу, констатировать факт. Но что он должен делать после этого?

— Пенни, ты права. Мы отправляемся в Окленд.