"Из лягушек – в принцы (Вводный курс НЛП тренинга)" - читать интересную книгу автора (Бендлер Ричард, Гриндер Джон)

УПРАЖНЕНИЯ

Подберите себе партнера, которого мало знаете или не знаете совсем. Один из вас будет – А, другой – Б. А будет задавать вопросы. Упростите себе задачу, группируйте вопросы так, как это сделал я. Начните с эйдетических визуальных вопросов. Какого цвета сиденья в вашей машине? Какого цвета глаза вашей матери? Все эти вопросы касаются того, что люди когда-то действительно видели.

Затем перейдите к вопросам о том, чего ваш партнер никогда видел и должен сконструировать: Как вы выглядите с вашей точки зрения? Как бы выглядели если бы были лысыми? Потом можно перейти к аудиальным вопросам. Какую музыку вы любите? Какая дверь в вашем доме хлопает громче всего? Попробуйте услышать как вы поете песню «У Мэри был ягненок? « Это – все вопросы, стимулирующие к оцениванию аудиального опыта.

Невербальные ответы на них будут систематически отличаться от ответов на визуальные вопросы. Теперь задайте несколько кинестетических вопросов: Как вы чувствовали себя утром? Какова на ощупь шерсть вашего кота? Женщина: Есть ли разница в движении глаз, если человек вспоминает реально услышанный звук, или когда он представляет себе, чтобы напомнить этот звук? Когда вы говорите «представляет», то это предполагает «представление», картины, зрительные образы. Спрашивайте о звуках, которые партнер должен создать. Различия, о которых вы спрашивали, конечно будут. Откройте их для себя.

Я хотел бы предостеречь вас от других ошибок. Вы можете подумать, что слово «думать» представляет собой одну репрезентативную систему.

Но это не так. Слова думать, понимать, осознавать, верить, чувствовать, знать» являются НЕСПЕЦИФИЧЕСКИМИ. Не используйте этих слов, потому что ответ, который вы получите, будет случайным.

Вы всегда будете получать спутанные ответы, если спросите, например, « Помните, ли вы свои ощущения, которые испытывали тогда, когда вам последний раз случалось плавать? « В этом случае вы требуете, чтобы человек сделал две вещи: вспомнил и почувствовал. Они могут вспоминать визуально, аудиально или непосредственно кинестетически. Это двухступенчатый процесс. Сначала человек вспоминает, следуя вашей инструкции, затем он действительно открывает для себя чувство, которое испытывает при плавании.

Если вы получаете ответ, смысла которых понять на можете, спросите человека, что он делал, отвечая на ваш вопрос. Ваша работа состоит в том, чтобы установить связь между тем, что вы непосредственно наблюдаете, вопросами которые задаете. Связывайте род информации заложенный в ваших вопросах, с невербальными ответами, с движениями глаз собеседника. Если чего-то не понимаете спрашивайте. Вот, что я увидел снаружи.

Как это соответствует вашему внутреннему опыту? Если собеседник не знает, попросите его угадать, предположить.

Визуальная оценка глазодвигательных реакций для нормального организованного праворукого человека.

Вс – визуальные сконструированные образы Вэ – визуальные образы воспоминания или эйдетические образы (Расфокусирование взгляда и его неподвижность также говорят о процессе визуального оценивания).

Ас – аудиальные сконструированные Ав – аудиальные образы воспоминаобразыния К – кинестетические ощущения А – аудиальные образы (т. ж. вкус и запах) рисунок 1 Если вы не получите никаких реакций в ответ на ваши вопросы, сделайте вопросы более трудными. «Какого цвета туфли были у вашей матери, когда вы ее видели в последний раз? « Если вы спрашиваете какого цвета глаза у вашей матери и не получаете никакого ответа, сделайте вопрос более трудным: «Глаза у вас тоже голубые. Но темнее или светлее, чем глаза матери? « Это более сложный, требующий провести операцию сравнения вопрос. Собеседник должен будет сформировать образ цвета своих глаз и цвета глаз своей матери и сравнить их.

Через 4-5 минут вы определите для себя, какие движения глаз делает ваш партнер, используя в этот момент определенную репрезентативную систему. Затем поменяйтесь ролями, так чтобы оба из вас имели возможность и задавать вопросы и наблюдать ответы. Если вы натолкнетесь на что-то непонятное – обратитесь к нам и пойдем к вашей паре, чтобы помочь вам уловить смысл того, что происходит. Мы предлагаем вам обобщения, а любое обобщение в определенном конкретном случае может отказаться неверным. Обобщение – это только трюк (как, впрочем и многое из того, что мы здесь будем делать), используемый, чтобы привлечь внимание определенному аспекту вашего сенсорного опыта, который вы обучались не замечать. Заметив же его вы, приобретете мощный источник информации о подсознательных процессах другого человека.

Вы встретитесь с людьми самой необычной церебральной организацией в любом случае эта организация будет систематической. Даже человек, смотрящий прямо вверх, если он испытывает кинестетическое ощущение, и прямо вниз, созерцая внутренние образы, будет в этом постоянен. Важно, чтобы в вашем сенсорном опыте образовалось, кто что делает. А сейчас приступайте к упражнениям и откройте для себя, то что вам удастся открыть.

***

ОК. Как идут упражнения? Многие из вас озадачены. У многих у вас возникли затруднения или вопросы, кто-то растерялся. Давайте разберемся.

Женщина: Мы пришли к выводу, что легче обучиться, наблюдая за тем, кто задает вопросы, нежели за тем кто отвечает. По движению глаз задающего вопросы можно определить, какого рода вопрос будет задан.

Мужчина: Когда я задал моему партнеру аудиальный вопрос, он дал на него визуальную реакцию.

Помните ли вы свой вопрос? Мужчина: Каковы первые четыре ноты в пятой симфонии Бетховена? ОК. Встретился ли кто-нибудь с чем-то аналогичным? Некоторые из вас задавали аудиальные или кинестетические вопросы, замечая, что собеседник в ответ визуализирует, а затем выдает вам аудиальную или кинестетическую информацию. Понятно, ли вам что здесь происходит? Крис, что вы делали в ответ на вопрос о пятой симфонии? Читали ли вы нотные знаки? Или видели пластинку? Крис: Нет, я слышал эти ноты.

Так вы их слышали. Осознавали ли вы появление перед этим какого ни будь зрительского образа? Тут мы имеем дело с одним из интереснейших несоответствием между сознанием и тем, что Крис предлагает невербально.

Крис, знаете ли вы, с каких четырех нот начинается пятая симфония? Да, вы знаете.

Женщина: Но это может быть для него чем-то пространственным.

Можете ли вы обеспечить сенсорным опытом слово «пространственный».

В тех случаях, когда мы будем слышать от вас слова типа «задумчивый» или «пространственный», мы будем просить вас до или после употребления таких слов просто сказать о том, что вы видели, слышали или ощущали, чтобы мы могли с вами согласиться или не согласиться. Слова же типа « пространственный» имеют для каждого свой смысл.

Женщина: Хорошо. Я услышала «та-та-та-та» и увидела какой-то кусочек пространства, нет я не видела.

Те из вас, у кого сейчас были подобные Крис партнеры, пусть проверят с ними то, что я скажу. С ними происходит следующее: они ищут находят визуальный образ, который каким-то способом воспроизводит ответ на вопрос. Затем просто имитируя этот визуальный образ, они слышат звуки, соответствующие данному визуальному опыту.

Cейчас мы должны указать на одно различие. Слова, которые человек потребляет, чтобы описать свою ситуацию, позволяют нам сделать заключение об осознанной части его опыта. Они указывают нам на ту часть сложного комплекса внутренних когнитивных процессов, которая является неосознанной. Стереотипы же глазодвигательных реакций укажут вам на всю последовательность его внутреннего опыта, на стратегию его внутреннего опыта оценивая. «Ведущей системой» мы называем систему, используемую для поиска определенной информации. «Репрезентативная система» – это, то что уже введено в сознание и обозначено определенными словами. «Референтативная система» – это то, с помощью чего вы решаете, является ли известная вам информация истинной или ложной. Например, как вас зовут? Тед: Тед.

Так, Тед. Как вы об этом узнали? Смотрите он уже невербально отвечает на этот вопрос. Это абсурдный вопрос. Тед это знает, но он ответил на него. Знаете ли вы как вы об этом знаете? Если бы сейчас я к вам обратился «Джим», вы бы не ответили, не прореагировали.

Если я обращаюсь к вам «Тед? «, вы реагируете. Это кинестетическая реакция. Сейчас, без всяких дополнительных внешних стимулов, если я просто задам вам вопрос: «Знаете ли вы как вас зовут? «, есть ли у вас на это ответ? Тед: Да, есть.

Знали вы, что вы скажите, до того, что вы сказали? Тед: Нет, не знал.

Таким образом, если я спрошу: «Как вас зовут? «, а вы не ответите, вы не знаете как вас звать? Тед: Я знаю, как меня зовут, потому, что тогда когда кто-то позовет «Тед! «, я испытываю определенное чувство, потому что зовут меня.

Повторяете ли вы про себя «Тед! «, как бы повторяя проверяя ответ на мой вопрос? Тед: Да.

Таким образом, у вас имеется стратегия, позволяющая вам узнать, каким будет ответ на данный внешний стимул, так? «Тед», а не «Боб», но когда я вас спрашиваю: «Как вас зовут? «, как вы узнаете, что мне надо ответить? Тед: Никогда не думал об этом.

И так, вы не осознаете процессов, который пользуется в данном случае, ОК. Заметил ли кто-нибудь из вас, что использует Тед, хоть он сам не может дать осознанного ответа на поставленный вопрос?…

Каждый раз его взгляд направляется влево, вниз и обратно. Он слушал свое имя. Я не знаю, каким тоном оно было произнесено, но он его слышал.

И он знает, что имя «Тед» – действительно его имя, он чувствует, что оно правильно. В этом случае его предыдущая система – аудиальная: вот именно так он ищет информацию, хотя не осознает того, осознал он свое имя так же аудиально, в этом случае репрезентативная система совпадает с ведущей. Его референтативная система -кинестетическая, когда он слышит, что произносится его имя (внутри или вне его), он чувствует, что это именно его имя.

Многие люди, прослушав вопрос, повторяют его внутри себя. Вот я сейчас сказал: «Люди повторяют про себя слова» и многие в нашей аудитории повторили себе: «Да, люди повторяют слова».

Встречались ли вы с людьми, чей второй язык был бы вашим родным языком? Первое их движение глаз отражает попытку перевести услышанное на родной язык. Их глаза будут перемещаться в аудиальных направлениях.

Некоторые люди берутся отвечать на любой вопрос. Обычно они имеют сложную осознанную стратегию ответа. У одного парня замечательная стратегия и я спросил его: «Когда первый раз ты встретил Джона? „ Он углубился внутрь себя и сказал: «Когда я первый раз встретил Джона? « Давайте посмотрим. Его глаза направились вверх и он сконструировал образ Джона. Затем взгляд переместил влево, он посмотрел все возможные места, где он мог встретить Джона, одно из них вызвало у него чувство знакомости, затем он аудиально назвал это место, затем увидел себя, говорящего мне название этого места и представил себе, как он при этом выглядит. Он чувствовал, что сделав это, он будет в безопасности, поэтому он сказал себе: «Иди и сделай это“.

Существует целый набор стереотипов, которые вы можете использовать, чтобы рассмотреть структуру стратегии и изменить ее так, чтобы исключить лишние или избыточные шаги. Сюда входит рассмотрение стратегий, характерных для различных ограничений и проблем а затем «выпрямление» этих стратегий, чтобы создать внутри вас эффективные программы, которые позволили бы вам добиться запланированных результатов.

Возьмем пример из терапии. Пациент приходит с проблемой ревности.

Он говорит: «Ну вы знаете я… (смотрит вправо вверх), я действительно (смотрит вправо вниз) я испытываю ревность и (смотрит налево вниз) я говорю себе, что это сумасшествие, ведь у меня нет на это ни каких оснований, но чувство ревности все равно меня мучит» Он начинает с визуальных образов конструируя образ своей жены, которая занимается с кем-то, чем-то мерзким, но приятным. Потом он испытывает те чувства, которые он испытал бы, если бы находился в той же комнате непосредственно наблюдал бы эту картину. Обычно это все, что он осознает. Эти чувства называются «ревность» и представляют собой репрезентативную систему, кинестетическую. Таким образом, ведущая система здесь – визуальная, репрезентативная – кинестетическая и еще у него есть референтативная система – аудиальная: он слышит, что его чувства неадекватны. Таким образом, три различных системы используются тремя различными способами.

Женщина: Хотите ли вы сказать, что работая с этим человеком, вы привязались бы к кинестетической репрезентативной системе? Это зависит от того, какому результату вы стремитесь. Мы считаем, что в коммуникации нет ошибок, а есть только результаты, чтобы ответить на ваш вопрос, я хотел бы уточнить какого результата вы добивались бы. Если вы хотите установить рапорт, то будет полезно привязаться к его репрезентативной системе, на которую указывают глаголы, используемые клиентами. Он приходит и говорит: «Знаете, я ужасно ревнив, это так тяжело… не знаю, что делать» Вы можете сказать «Хорошо, я постараюсь помочь вам справиться с этим, так как я чувствую, что вы настроены на это» Давайте вступим в борьбу с этим чувством и выработаем новое его» Это будет первый шаг, который поможет вам установить рапорт. Если же вы вместо этого скажете: «Я помогу вам по-новому посмотреть на ваши чувства». Вы не получите раппорта на уровне бессознательного, что является самым важным.

Когда этот человек приходит к вам с проблемой ревности и вы видите движение его глаз, то это дает вам достаточно информации о том что за процесс внутри него происходит. Даже тогда, когда люди проникаются идеей, что подобные вещи могут происходить, они не учат людей, как чувствовать себя по-иному. Если ваш терапевт старается помочь вам создать более реалистические картины происходящего он все равно работает на содержание, оставляя структуру процесса не тронутой. Чаще всего люди не пытаются изменить существующую структуру процесса. Они стараются сделать его «более реалистичным». Это означает, что пока они рассматривают определенное содержание, то все идет хорошо, но когда содержание меняется, тогда начинаются трудности.

Процесс мотивирования самого себя имеют ту же самую структуру, что и ревность: с начала вы создаете образ, на который реагируете положительными чувствами, а затем говорите себе как этот образ сделать реальностью. Если это так, то до тех пор, пока у вас не появится новый способ самомотивироания, вы будете продолжать проигрывать эту стратегию как бы неприятно это ни было. Даже самая плохая стратегия лучше, чем никакая.

Мужчина: Какого различия между полушариями головного мозга связи с доминирующей рукой и доминирующим глазом? Каждый раз на наших семинарах кто-нибудь задает этот вопрос. Насколько это мне известно, исследования, которое подтвердили бы идею ведущего глаза не существует. Если бы даже они и были, я не знал бы, какое отношение они могут иметь к межчеловеческой коммуникации, так что для меня этот вопрос не представляет большого интереса. Каждый глаз связан с каждым полушарием. Тенденция смотреть в микроскоп преимущественно одним глазом статически значимо, но я не знаю, как сейчас я мог бы использовать эту информацию.

Мужчина: Что вы можете сказать по поводу той ситуации, когда один глаз видит значительно лучше, чем другой? Один глаз практически не видит, а другой видит.

ОК. Если здесь какая – либо связь с ведущей рукой? Я не знаю опять таки не вижу какое отношение имеет это к организации коммуникации. Если вы видите какую-либо связь, скажите мне о ней.

Мужчина: Как вы считаете, в каком возрасте устанавливается устойчивое доминирование одной из рук? Не знаю. Лингвисты считают что где то в 4, 5 года. Явление ведущей руки – это такой параметр опыта который, как я знаю, существует в мире.

Но я никогда не приходил к выводу, что это имеет какое-либо отношение к коммуникации. Здесь, в этой комнате, существует ограниченное количество материала для сенсорного опыта.

Мы постоянно осуществляет бессознательные выборы того, что будет воспринято. Если бы мы этого не делали, то были бы похожи на «идиотов – ученых», которые не могут не забывать, не могут не знать. Если их спросить о чем либо, то они дадут целую мусорную кучу информации, которую они за всю жизнь собрали по этому вопросу.

Большинство психотерапевтических систем опираются на положение о том, что если будем знать причину возникновения явление, его корни, то это даст нам возможность и базу для изменения этого явления. Я считаю, что это положение является как точным, так и ограниченным. Да, это, один из способов изменить поведение, но только один из бесконечного числа способов его понимания. Когда у человека определяется ведущая рука, действительно, насколько могу сказать, несущественно для процесса психотерапии и коммуникации, если только вы не ставите себе задачу изменения у детей ведущей руки.

Глазодвигательные реакции, указывающие, какую систему оценку опыта человек использует, формируются в онтогенезе достаточно рано, и это действительно является важным для нас. В последнее время появилось очень много «неспособных к обучению» детей. Многие из этих «неспособностей» являются следствием системы обучения. Например, мне предложили исследовать большую группу детей «со скрещенными полушариями», как будто бы нечто такое действительно существует в мире. Я обнаружил, что все эти дети пытались называть слова по буквам, пользуясь аудиальной системой. Когда я спрашивал: Как вы напишите слово «кот» их глаза направлялись влево вниз. На вопрос о том что же они делают, они отвечали: «Произношу слово про себя», поскольку их так учили. Но поступая так, невозможно даже правильно написать само слово «фонетика»! Кто из вас хорошо владеет правописанием? Как бы вы написали слово «феномен»?

Женщина: Я прочла его.

Она увидела его и прочла. И так бы она поступила с любым словом.

Сейчас, когда вы визуализировали слово «феномен», вы каким то образом узнали, что визуализировали правильно. А сейчас замените «е» на «и» и скажите, что вы увидели теперь.

Женщина: Это перестало быть словом.

Это перестало быть словом, как вы об этом узнали? По каким переживаниям? Женщина: Все остальные буквы после «и» как бы упали…

Они действительно упали? Да, они закончились, упали и исчезли из поля зрения.

Название слова по буквам носит двухступенчатый характер. Одна ступень

– это способность визуализировать слово, а другая – включение системы проверяющей точность визуализации. Сейчас попробуйте увидеть слово «были». А теперь замените «ы» на «и» и скажите мне, что произойдет.

Женщина: Слово стало более «мягче» и это изменило его написание.

Заметил ли кто ни будь ее реакцию? Что она сделала.

Женщина: Она вздрогнула.

Я попросил ее заменить «ы» на «и» и плечи ее пошли вперед, голова откинулась назад и вздрогнула. Были заметны изменения ее ощущения, где-то поблизости от средней линии туловища. Несмотря на язык и страну, любой человек, владеющий правописанием, пользуется той же самой стратегией. Они вызывают эйдетический хранящийся в памяти образ слова, а затем проверяют правильность визуализации с помощью кинестетического ощущения средней части туловища. Все люди, испытывающие трудности с правописанием не владеют этой стратегией. Некоторые из них создают эйдетические образы, но проверяют их правильность аудиально.

Зная это мы можем задать вопрос: «Как же тогда получается, что одни дети выучиваются визуализировать и кинестетически проверять, а другие – нет? Но меня практически не интересует. Я бы задал другой вопрос: „Как вы научите ребенка, пишущего с ошибками, использовать описанную стратегию? « Если вы хотите сделать это, то не должны никогда ставить себе цель «научить“ ребенка писать правильно. Они научатся этому автоматически, если вы обучаете его определенному процессу, а не содержанию.

Мужчина: А как насчет взрослых? Можете обучать взрослых? Нет, это безнадежно (смех). Конечно, можем. Разрешите мне сформировать ваш вопрос немного по-другому. Многие ли из вас ясно видят, что они являются зрительно ориентированными людьми? Многие ли из вас чувствуют, что ориентируются в своих внутренних процессах кинестетически? Кто сказал себе, что: «Я – аудиально ориентированный человек? „ Действительно вы делаете все, о чем мы здесь говорим и делаете все время. Вопрос состоит в другом: „Какую часть этого процесса вы допускаете в сознание? Информация идет через все каналы все время, но только часть этого процесса оказывается осознанной. На наших семинарах люди часто в перерыве идут обедать и обсуждают между собой свои ведущие системы, как если бы они представляли собой нечто определенное, патологически стабилизирующие все процессы. Люди стараются определить кем же они «на самом деле“ являются, вместо того чтобы, использовать полученную информацию для того, чтобы увеличить пространство своих выборов. Люди приходят ко мне и говорят: «Я совершенно запутался в этих репрезентативных системах, потому, что вижу себя как весьма чувствующим личность“. Это важное и глубокое изречение, если вы над ним заду маетесь. Мне довелось его услышать раз 150. Кто из вас слышал что-то подобное сегодня во время завтрака? Чем думать о том, как вы ориентированы – кинестетически, аудиально или визуально – думайте лучше о том, какая система у вас более развита и уточнена. Осознайте, что вы можете потратить свое время и энергию на то, чтобы развить до такой же утонченности остальные системы. Название – это ловушка, один из способов, с помощью которого вы можете стабилизировать нежелательный фрагмент поведения это называя его. Если же вместо этого вы заметите, что большинство фрагментов вашего поведения вписывается в категорию А, то разрешите себе развивать ваши навыки в категориях Б и В.

Я сейчас хотел бы вас предостеречь еще от одной вещи. В психологии принято считать (со времен Фрейда, который сделал это очевидным и что разделяют большинство современных терапевтов), что интроспекция является надежным методом проверки любого утверждения относительно психиатрии. Другими словами, если вы узнали что-то новое в поведении, то примените это прежде всего в себе. Я прошу вас, чтобы этого не делали на нашем семинаре, поскольку при этом есть опасность попасть в ловушку. Например, кто из вас, легко визуализирующий, на что он был похож, если бы не визуализировал?…

Если вы попытаетесь ответить на этот вопрос, то испытаете головокружительное чувство. Многие из вас, наверное, во время наших упражнений, уделяли внимание – своим – глазам – тому, как они движутся. Это один из примеров интроспекции не полезных в данном контексте. Все ваши приемы служат для экстраспекции, для сенсорного опыта, для выявления чего-нибудь в других людях.

Мужчина: Пригодны ли приведенные ваши оценочные признаки, для оценки поведения других культур? Мы обнаружили существенные отличия лишь у Басков, живущих в Пиренеях в Северной Испании. В Америке же, Восточной и Западной Европе, Африке– везде наши признаки работают. Возможно для такого постоянства есть генетические, неврологические основания. У Басков же скорее всего, отличия обусловлены генетически.

Женщина: Отличаются ли глазодвигательные стереотипы у амбидекстров? У них больше отклонений от той схемы, которую мы вам предложили.

Например, у большинства амбидекстров зрительная система, инвертирована, аудиальная и кинестетическая – нет.

Для меня интересен тот факт, что среди амбидекстров и леворуких гораздо больше «гениев», чем вообще в популяции, в нашей культуре.

Человек с иной церебральной организацией вынужден находить новые вы ходы. Благодаря свой иной церебральной организации он обладает естественными способами, которыми «нормально организованный» правша не обладает.

Женщина: Вы говорили о детях которые плохо владеют правописанием, потому что действуют с помощью аудиальной системы, а вы учите пользоваться их визуальной системой. А сейчас вы говорите об амбидекстрах, имеющих более широкие возможности благодаря своей иной церебральной организацией. Стоит ли переучивать таких людей, если мы притом лишаем их возможности делать что-то, что они могли бы делать? Если я научу ребенка правильно писать, то ничего при этом у него не отниму. Различные выборы взаимно не исключают друг друга. Многие люди закрывают глаза, чтобы ощутить себя, но это уже утверждение о том, как они организуют себя. Необходимости в этом нет. Я могу ощутить в себе все, что захочу и с открытыми глазами. Подобно этому, если ко мне придет человек с иной церебральной организацией, я не разрешу ни одного выбора тех, которые у него уже есть. Я только добавлю новые выборы. И в этом состоит вся функция моделирования. Мы принимаем во внимание, что вы истратили определенное количество денег, чтобы приехать сюда, что вы компетентна в своей области и в чем то преуспели.

Мы уважаем ваши выборы и возможности. Мы говорим: «Хорошо давайте к вашим выборам, еще добавим новые, чтобы расширить их репертуар», подобно тому, как хороший механик имеет полную сумку инструментов.

Мы призываем к тому, чтобы вы все время использовали все системы.

В определенном контакте вы будете осознавать работу одной системы более интенсивно, чем работу других. Я думаю, что если вы занимаетесь спортом или любовью, то у вас возникает множество кинестетических ощущений. Если вы читаете или смотрите кинофильм, то преобладают визуальные впечатления. В своем осознании вы можете переходить от одной стратегии к другой. Существуют определенные признаки контекста, которые позволяют вам менять стратегию и использовать различные потребности. Тут нет никакого насилия.

Существует даже стратегия, креативности различные ее формы. Мы работаем как консультанты в одной из учреждений, где «планируются» психологические лучшие сотрудники. Мы определили стратегию, которой пользуются лучшие коммерческие работницы, и научили остальных сотрудников пользоваться этой стратегией на бессознательном уровне. Обученные научились пользоваться стратегией, но содержание в каждом случае оставалось уникальным. Некоторые из обученных даже улучшили эту стратегию.

Большинство людей имеют довольно мало стратегий для достижений чего-либо. Они используют ту же самую стратегию для деления всего, и получается, что что-то у них выходит, а что-то – нет. Мы определили, что большинство людей имеет по три – четыре стратегии. Действительно гибкая личность имеет 12 стратегий. Вы можете посчитать, даже ограничив каждую стратегию до 4 шагов, что в последнем случае человек имеет около тысячи возможностей.

Мы делаем очень сильное утверждение. Мы утверждаем, в чем вы нуждаетесь, это во вмешательстве модулирования, имеющего достаточный сенсорный опыт, чтобы понаблюдать, что в действительности талантливый человек делает (а не что об этом говорит) и сформировать это так, чтобы передать вам.

Мужчина: Мне кажется, что обычная цель терапии – осознание, у вас изменена представлением клиенту нового способа реагирования, который он бы мог использовать по своему выбору.

Если вы включаете сюда подсознательный выбор, то я согласен с вами. В своей работе мы опираемся на несколько положений, одно из них имеет прямое отношение к вашему вопросу: выбор всегда лучше чем его отсутствие. Но я имею в виду как сознательный, так и бессознательный выбор. Я думаю, что каждый из вас знает, что такое сознательный выбор, эквивалент вариабельности моего поведения, дающий мне возможность добиваться нужных мне результатов. Если я несколько раз сталкиваюсь с одной и той же ситуацией, и замечаю, что моя реакция на нее варьирует так, что я каждый день добиваюсь нужного мне результата, то это означает, что я имею бессознательный выбор.

Но если вы на сходные ситуации реагируете одинаково и ваша реакция вас не удовлетворяет, то у вас, скорее всего, нет выбора. Важным вопросом здесь для меня является некая структура, (а существует множество структур) отвечает за это состояние, в котором у вас не оказалось выбора. И какие шаги вы можете предпринять? Чтобы наметить состояние? Дальше мы собираемся представить вам несколько способов подобного изменения.

Мы предлагаем вам такую информацию, которая является универсальной для нас как для представителей вида, но для других людей остается вне сознания. Вы нуждаетесь в ней как в инструменте, поскольку вы работаете именно с бессознательными процессами частями личности с целью произведения эффективных изменений. Сознательная часть личности обычно уже исчерпала себя к моменту обращения человека к терапевту. Ее усилия могли быть полезными, но вы должны работать с остальными частями личности.

Пусть слова «сознательный» и «бессознательный» для вас не будут ловушкой за ними не стоит ничего реального. Они просто служат способом описания событий, удобным в контексте терапевтических изменений. «Сознательный» определяется как нечто, в чем вы отдаете себе отчет в данный момент, а «бессознательный» – это что-то другое.

Конечно, можно найти и более тонкие отличия. Существует бессознательная информация доступная нам в любой момент времени. Если я спрошу: «Что с вашим левым ухом? «, то вы тут же осознаете кинестетическое ощущение в нем. Тут переход от неосознанного к осознанному очень лег кий. Если же я вас спрошу: «Когда вы в первый раз пришли в школу, какого цвета была обувь у вашей первой учительницы? «, то на этот вопрос вы то же сможете ответить, но на это потребуется гораздо больше времени и энергии. Таким образом, существуют различия в доступности к осознанию бессознательного материала.

Обычно человек приходит к вам и говорит: «Помогите! Я хочу измениться. Мне трудно и больно. Я хочу стать иным, чем был до сих пор».

Из этого вы можете заключить, что он уже использовал все ресурсы доступные его сознанию, и потерпел неудачу. Следовательно, одна из пред посылок вашей эффективности с бессознательными ресурсами личности.

Ограничит себя сознательными ресурсами – обречь себя, на длительную, скучную и вероятно, неэффективную работу.

Кстати, здесь на семинаре, вы ни за что не сможете успевать двигаться с вашими быстрыми вербализациями, если будете действовать осознанно. Это осознанная и систематическая попытка с нашей стороны перегрузить ваши сознательные ресурсы. Мы понимаем, что обучение и личностные изменения осуществляются на бессознательном уровне, и это именно тот уровень к которому мы хотели бы обратиться. 95% процессов, ответственны за обучение являются бессознательными. Это все то, что в данный момент времени недоступно сознанию. Я хочу сейчас обратиться, именно к той части вас, чтобы там осталась полная и полезная запись всего, что здесь происходит особенно это касается того, что мы прямо не комментируем. Мы верим, что все это вы используете для дальнейшего понимания того, что вы делаете как профессиональный коммуникатор.

Сознательный же уровень оставьте для того, чтобы отрелаксироваться и получить удовольствие от того что здесь происходит. Итак, мы остановились на вопросе: «Так что же дальше? „. Мы к какой то мере научились идентифицировать репрезентативные системы. Для чего это можно использовать? Один из способов использования этой информации – это возможность общаться с вами на бессознательном уровне и так, чтобы вы этого не осознавали. Я могу использовать не специфические слова типа „понимаю“, „верю“, и показать вам невербально, через какой сенсорный канал я хочу вас «понять“. Например: «Я хочу убедится в том что вы поняли (жест вниз налево), как далеко мы продвинулись. Мой жест на подсознательном уровне дает вам понять что я хочу чтобы вы меня поняли аудиально.

Вы можете так же использовать эту информацию, чтобы прервать процесс оценивания опыта. Все вы сознаете визуальные опыты, и видите, что происходит когда их создают. (Он поднимет руки над головой наподобие арки и помахивает ими). Мой жест разрушает все ваши картины взятые из воздуха, правда? Тысячу раз в жизни вы задавали кому -либо вопрос и вам отвечали: «Хм, давайте посмотрим и обращались внутрь себя создавая визуальные образы. Когда человек поступает таким образом, он не может в то же время реагировать на внешние, давайте представим себе, что мы оппоненты на конференции или на производственном собрании. Я начинаю говорить и стараюсь построить свое изложение и настроить себя так, чтобы вы поняли меня. После того, как я выложил вам уже определенный кусок информации в какой то момент вы начинаете оценивать свои ощущения от происходящего. Вы смотрите вверх и начинаете визуализировать или смотрите вниз и начинаете что-то говорить себе, или уделяете внимание вашим кинестетическим ощущениям. Какое бы внутренне состояние не было, важно, чтобы я сделал паузу и дал вам время для оценки информации. Если же я взял слишком быстрый темп и в этот момент продолжаю говорить что этим только запутываю вас раздражая.

Часто же происходит следующее, я замечаю что вы смотрите в сторону и думаю, что ваше внимание отвлеклось или что вы меня избегаете. Моя типичная реакция в стрессе, созданными условиями конференции – это ускорение темпа речи, увеличение объема представления информации поскольку я хочу заставить вас быть внимательными и в конце концов доказать свое. Вы же реагируете так, как будто на вас нападают, потому, что я не разрешаю вам понять о чем говорю

– просто не даю на это время. Вы в конце концов запутываетесь и ничего не понимаете в содержании. Если на конференции я являюсь председателем, то я могу заметить тот момент, когда слушатель начинает оценивать информацию и прервать или отвлечь докладчика в этот момент. Это дает слушателю время для поиска смысла того, что происходит, и для принятия решения о том согласен он или нет.

Другой пример: Если вы знаете о том, каковы ведущие и репрезентативные системы у данного человека вы можете строить сообщения так, что он не сможет сопротивляться. «Можете ли увидеть, что вы изменяетесь к лучшему? По мере того, как вы увидите себя в этом процессе, ощущаете ли вы уверенность в себе и говорите ли себе, что все идет на лад? « Если у вас преобладает стратегия построения визуальных образов на которые вы реагируете чувствами, затем следует вербальный комментарий, то при таком построении фразы вы сможете сопротивляться.

Однажды я преподавал математику в Калифорнийском университете, и преподавал в математике не искушенным. Закончилось все это тем, что я начал преподавать математику как второй язык. Студентами моими были филологи. Я обнаружил общий уровень анализа языковых и математических систем. Таким образом, вместо того, чтобы учить их математике с точки зрения математика, я просто использовал доступные им понятия перевода с языка на язык, и трактовал математические символы как слова. Так же, как в языке существуют хорошо сформированные предложения, так и в математике существуют хорошо сформированные последовательности символов. Я сделал так, чтобы весь мой отход соответствовал их модели мира, а не требовал от них достаточной гибкости, необходимой для того, чтоб они присоединились к моей модели мира.

Когда вы поступаете таким образом, то даете своим ученикам преимущества, которые заключаются в том, что вы подаете материал в наиболее достаточном для них виде. Но тем самым вы оказываете им в тоже время и плохую услугу, поддерживая ригидные стереотипы учебной деятельности. Тут важно понимать результаты тех выборов которые вы даете, формируя и подавая материал определенным образом. Если вы хотите при нести им настоящую пользу то, присоединившись к их модели надо наложить на нее другую модель, чтобы расширить их возможности к обучению.

Если вы обладаете подобной сенситивностью и способностями, то вы незаурядный учитель. Если вы сможете дать им соответствующий опыт, то они будут иметь две стратегии обучения. Теперь они могут пойти к другому учителю недостаточно чувствительному к коммуникативным процессам но, являясь теперь благодаря этим стратегиям достаточно гибкими они смогут приспособиться и к этому способу обучения. Множество школьников не успевают именно потому что имеет место несовпадения первичных репрезентативных систем у учебника и учителя. Если ни ученик, не учитель не являются достаточно гибкими, чтобы приспособиться, обучение не происходит. Зная теперь то, что мы знаем о репрезентативных системах, мы можем понять, почему ученик, который весь год числился в отстающих, на будущий год, у другого учителя успевает нормально, и почему ученик может хорошо успевать по физике и математике – а очень плохо – по истории и литературе.

В супружеских парах вы тоже можете быть переводчиком языка од ной репрезентативной системы на язык другой. Он приходит с работы до мой и хочет уюта. Он садится в кресло в гостиной, скидывает обувь, берет сигарету и пиво из холодильника обкладывается газетами и журналами и т. д. Тут заходит жена, которая очень визуальна. Она весь день убирала в доме, чтобы все выглядело, желая заслужить одобрение мужа.

Она видит вещи разбросанные по всей комнате и взрывается. Его жалобы: «Она не дает мне места в доме, где я мог бы уютно расположиться. Это ведь мой дом. Я хочу комфорта! « Она ему в ответ: «Ты так неряшлив! Ты всюду разбрасываешь свои вещи, а когда все выглядит так, я знаю, что ты меня не уважаешь! « В. Сатир в таких случаях находит кинестетические соответствие визуальным жалобам и наоборот. Она смотрит на мужа и говорит: «Вы не поняли что она сказала, правда? Вы действительно не понимаете, что она переживает. Представьте себе, что вы пришли вечером в спальню, чтобы лечь спать, а жена уже сидит в кровать, смотрит телевизор и ест печенье. Вы ложитесь чувствуете, что крошки въедаются вам в кожу.

Знаете ли вы теперь что она испытывает, заходя в гостиную и видя разбросанные вещи? « Тут нет никаких ошибок никаких обвинений. Вы не говорите клиенту: „Вы плохой“ или „Вы глупый“ или что-то подобное. Вы говорите: „Вот как вы можете понять в своей репрезентативной системе“. Муж жалуется: „когда мы бываем на людях, и я хочу ей выразить свою привязанность“.

Она говорит: «Он всегда устраивает мне сцены при публике, все время хватает меня руками» Конечно, он таким образом проявляет нежность, но ей надо видеть, что происходит. Он жалуется, что она отходит назад, а он чуть не падает. Тут вы можете найти соответствие и сказать ей: «Помните ли вы в какой либо случай когда вам остро нужна была помощь, но вы вокруг себя никого не видели, как будто вы стоите посреди пустыни и смотрите вокруг но совершенно никого не видите. Вы совершенно одна в этой пустыне, вот так себя чувствует и он, когда подходит обнять вас, а вы отстраняетесь.

Дело здесь не в том, точны эти примеры или нет. Просто вы можете различать людей по репрезентативным системам, а затем осуществлять наложение этих систем с помощью поиска соответствующего прерывания ведущей репрезентативной системе человека. Таким образом, вы создаете нечто, что взято на вооружение даже крупными страховыми компаниями в нашей стране – «безошибочную политику» Семейные терапевты, во всяком случае, должны владеть этим приемом и способом его демонстрации.

Если я могу стоять рядом с ним, давая ей возможность видеть, что говорю, и могу стоять рядом с ним очень близко, то на подсознательном мета-уровне клиенты усваивают следующее: «Я могу получать от нее такие реакции, которые ему понравятся, и я могу получать от него такие ре акции которые понравятся ей». Об этом никогда не говорят вслух все это происходит на подсознательном уровне. Тогда они будут моделировать и присваивать мои поведенческие реакции, чтобы сделать свою коммуникацию более эффективной. Существует и другой путь, установить контакт с каждым в отдельности а потом работать переводчиком между репрезентативными системами с целью более эффективной коммуникации.

Референтная система тоже очень важна. Допустим, кто-то к вам при ходит и говорит: «Я не знаю чего хочу» Он говорит тем самым, что у него нет референтной системы. Недавно на семинаре к нам обратилась одна женщина, которая переживала весьма трудный период своей жизни, она не могла даже решить, что ей выбрать из меню у нее не было критерия, согласно которым она могла бы принять решение. Она сказала нам, что ситуация с меню напоминает ей всю жизнь – она не может выбирать и всегда не удовлетворена. Что сделали мы, так это буквально создали для нее стратегию принятия решения. Мы сказали ей: «Хорошо. Вот вы должны принять решение. Обратитесь внутрь себя и скажите себе, что вы должны решить, не важно что это будет. Скажем вы пришли в ресторан.

Скажите себе: «Я должна выбрать себе еду». Теперь снова вернитесь к сенсорному опыту и определите ваши выборы другими словами, прочтите меню. Прочитав «Гамбургер», представьте себе его, проверьте каков он на вкус, и определите положительным или отрицательным для вас является это ощущение. Затем прочтите: «Яйца под майонезом» представьте, что вы видите их перед собой, попробуйте их на вкус и определите положительно или отрицательно для вас это вкусовое ощущение».

После того, как она попыталась проделать это несколько раз, она получила способ принятия решения, и начала принимать их быстро и бессознательно во всех случаях свой жизни.

Когда она прошла этот процесс несколько раз, он «сгладился» как это происходит с вождением машины. Он опустился в подсознание. Представляется, что сознание занимается теми вещами, которые мы еще не можем делать хорошо. Когда мы знаем, как делать действительно хорошо, то делаем это автоматически.

Мужчина: Мы хотели бы узнать об оценке обонятельного опыта. Мы немножко занимались к выводу, что сначала люди визуализируют объект, затем ощущают запах.

Не обязательно. Это вы пользуетесь этой стратегией. Вы сказали нам: «Вы пришли к выводу о том, что люди поступают следующим образом… И потом описали себя. Насколько мне известно, это широко распространенный стереотип в современной психиатрии, Томс Шаша сказал: „Вся психология – это биография, или автобиография“ Большинство психотерапевтов проводят психотерапию с собой, вместо того, чтобы проводить ее с другими людьми. Если прямо отвечать на наш вопрос, то надо сказать, что люди подходят к оценке обонятельного опыта самым различным способом. Но не всегда когда люди, оценивают запахи, у них расширяются ноздри. Это прямой сенсорный сигнал, позволяющий вам сделать заключение о том, что человек переживает. Этому ощущению могут предшествовать зрительные, аудиальные или кинестетические представления, движения ноздрей вы увидите всегда.

Продемонстрируем это. От детства у вас осталось много впечатлений.

Может быть у вас была бабушка, которая жила в отдельной комнате где пахло по-особенному, или вы помните какую то особенную еду, которую вы ели только в детстве, или свою плюшевую игрушку. Возьмите какой-нибудь объект из своего детства, попытайтесь его зрительно представить, сказать себе о нем, или почувствовать его на ощупь. Потом глубоко вдохните и позвольте этому объекту перенести вас в прошлое. Это один из способов сделать запахи доступным осознанию.

Эту информацию можно использовать любым из способов, который под скажет вам ваша изобретательность. Если вы используете направляемую визуализацию, то вы замечали, что есть клиенты, где этот метод работает автоматически и весьма успешно. С иными же клиентами вы даже не пытаетесь этот метод применить. Знаете ли вы, какой критерий вы при этом используете? Если они легко визуализируют, то вы применяете управляемую визуализацию, верно? Мы вам рекомендуем сделать противоположное. Для людей которые не умеют сознательно визуализировать, управляемая визуализация может стать глубоким продуктивным переживанием, ведущим к изменениям. Для тех, кто визуализирует все время, этот опыт будет далеко менее полезен. Единственное, что вы должны сделать чтобы визуализация работала у людей которые не могут нормально визуализировать – это присоединиться к их репрезентативной системе, установить рапорт, и медленно, путем наложения перевести их в ту систему, в которой вы хотите, чтобы они фантазировали. И это будет весьма мощным средством изменением, гораздо более мощным, чем вы делали бы это с человеком, который уже умеет визуализировать.

Если вы имеете какой-то опыт фрагмент переживания, то вы можете восстановить все переживание. Попытайтесь сейчас сделать следующее: наклоните плечи вперед, и закройте глаза, и представьте, что кто-то или что-то толкает вас сзади в плечи. Возьмите эти чувства, интенсифицируйте их и разрешите им превратиться в картину. Что или кого вы видите? Что в этой картине связано с какими– то звуками, которые могли быть раздаваться если бы это произошло на самом деле? А сейчас послушайте звук.

Это и есть принцип наложения. Вы всегда можете войти в репрезентативную систему, которая определяется глаголами, и произвести наложение на другую систему. Вы также можете научить человека делать это.

Ричард: Я знаю. Я сам это делал. Четыре года назад я не мог увидеть не одного образа, фактически не представлял, как люди это делают.

Я думал, что люди обманывают, говоря, что им помогает направленная визуализация. У меня и мысли не было о том, что они видят картины.

Конечно, когда впервые попытался создать образы, я пошел тем же путем, что и все люди, которые испытывают трудности в этом плане. Они говорят себе: «Ну, еще упорнее смотри на это! «, а потом чувствую себя фрустрированным. Конечно, чем больше я говорю себе, и чем больше чувств я испытываю, тем менее я способен что-либо увидеть. Я выучился делать это по принципу наложения: беря чувство или звук, а потом добавляя к этому визуальное измерение.

Вы можете использовать принцип наложения, чтобы натренировать клиента, работать во всех системах, что, я думаю, полезно для каждого человеческого существа. На себе вы можете заметить, какую систему вы используете, утонченно и изощренно, а с какой у вас возникают трудности. Потом вы можете использовать принцип наложения, чтобы достичь такой же утонченности во всех системах.

Допустим, что у вас хорошо развитая кинестетическая система, но вы совершенно не можете визуализировать. Вы можете представить себе, какова на ощупь кора дерева. Тактично исследуйте ее, пока не получите хорошую кинестетическую галлюцинацию. Затем визуализируйте вашу руку и посмотрите на нее, пытаясь увидеть, как выглядит кора дерева, базируясь на тактильных ощущениях (мягкости или твердости, шершавости или гладкости, температуры). Если вы легко визуализируете и хотите развить аудиальную систему, вы можете увидеть машины, заворачивающих за угол, а затем услышать соответствующие звуки.

Мужчина: Означаает ли сказанное, что слепой психотерапевт находится в невыгодном положении? Визуально оцениваемые признаки – это лишь один из способов получения информации. Существуют различные другие вещи с помощью которых вы можете получить ту же самую информацию. Например, тон голоса человека, тише при визуальной оценке и ниже при кинестетической. Темп речи выше при визуальной оценке – и ниже при кинестетической. При визуальном оценивании дыхания скорее грудное, при кинестетическом брюшное. Таких признаков существует множество. Одновременно мы можем воспринять лишь немногое. Наше сознание одновременно может вместить 7(+, -2) единицы информации. Мы говорим: «Смотрите, обычно вы обращаете внимание на определенные моменты опыта, но имеется другой класс этих моментов – обратите на него внимание, и поймите как вы можете его использовать весьма эффективно».

Ту же самую информацию я могу получить, оценивая тон голоса, темп речи, темп и глубину дыхания, изменение цвета кожи лица или тыльной стороны ладони. Слепой человек может получить ту же информацию другим путем. Движение глаз – самый легкий источник информации о репрезентативных системах. После того, как вы им овладеете, можно переходить к другим измерениям.

Вы думаете, что слепой психотерапевт находится в невыгодном положении но слепота – это удел каждого из нас. Слепой человек имеет то преимущество перед другими людьми занимающихся коммуникацией, что он знает, что он слепой и должен развивать другие чувства, чтобы компенсировать это. Например, на прошлом семинаре, у нас присутствовал совершенно слепой человек. Год назад я научил его определять репрезентативные системы иным, нежели зрительными признаками. Он научился делать это так хорошо как любой зрячий человек. Большинство людей которых я встречал, обладают весьма не развитыми сенсорными способностями.

Огромное количество опыта проходит мимо них, так как они функционируют вне того, что для меня является гораздо более интересным, нежели « предвзятые мнения». Они функционируют вне своего внутреннего мира, стараясь найти во внешнем мире то, чтобы ему соответствовало.

Кстати, это хороший способ всегда быть разочарованным. Самый лучший способ разочароваться – это конструировать образы того, каким должны быть вещи, а затем делать все, чтобы они такими стали. Вы будете разочарованы всегда когда мир не совпадает с вашими представлениями. Это безошибочный способ сохранения хронического разочарования – поскольку мир никогда не присоединиться к вашим представлениям.

Существует еще один богатый источник информации, это наблюдение за оцениванием моторных программ в тот момент, когда человек думает о какой-либо активности. Энн, примите пожалуйста, «нормальную» позу, ноги не скрещивайте. Спасибо. Сейчас я задам вам предварительный вопрос. Видите ли вы машину? (Да). Если какая то машина, которой вы пользуетесь постоянно? (Да). А сейчас я задам вам вопрос, на который прошу не отвечать вслух. Вы пользуетесь ли автоматическим переключением скоростей?… Кто получил ответ? Выскажите свой ответ и проверьте его.

Мужчина: Ручной переключатель ОК. Как вы об этом узнали? Мужчина: Я видел движение ее правой руки.

Теперь ответьте на вопрос вслух, Энн.

Энн: Автоматический переключатель.

Кто-нибудь еще видел ответ? Женщина: Да, переключатель должен быть автоматический, т. к. она маленького роста и ей трудно было бы пользоваться ручным.

Использовал ли кто-нибудь еще сенсорный опыт? Теперь я прямо отвечу на заданный вопрос. Если вы смотрели на ноги Энн, то получили бы ответ на заданный вопрос. Одним из различных моторных программ при пользовании ручным и автоматическим переключателем является необходимость нажатия на педаль, если бы внимательно смотрели, то увидели бы напряжение мышц ее правой и не левой ноги, что дало бы вам ответ.

Если вы задаете человеку вопрос, в ответ на который он должен оценивать моторную программу вы должны наблюдать за теми частями тела, которые он должен использовать, чтобы оценит информацию для ответа на вопрос он должен оценить какую-то репрезентацию. И, хотя в сознании могут быть представлена лишь одна из систем человек подсознательно пользуется всеми системами, чтобы собрать информацию нужную для ответа на вопрос.

Энн: У нас две машина, я пользуюсь обеими. Вы спросили: «Какой машиной вы обычно пользуетесь? « Если бы вы спросили меня: «Есть ли у вас другая машина? « и затем спросили бы меня о ней, были бы мои ответы другими? Двигались ли мои ноги по-другому, если бы вы спросили меня о другой машине? Да. Вы используете вашу левую ногу только тогда, когда есть педаль.

Посмотрим, как вы ответите на следующий вопрос. Во всех ваших квартирах и домах есть внешние двери. Когда вы входите в квартиру: эти двери открываются направо или налево? Ну, как вы ответили на этот вопрос?…

Руки у всех задвигались. Теперь я задам вам другой вопрос. Когда вы приходите вечером домой, и внешняя дверь бывает закрытой какой рукой вы открываете дверь?… Следите за руками.

Люди всегда стараются словарь языка тела, как будто движение головой назад может означать сдержанность, а скрещивание ног аккуратность.

Но язык тела не состоит из слов он работает по-другому. Движение глаз и тела дают вам информацию о процессе.

Основная область профессиональных коммуникаторов, по-нашему мнению, это процесс. Если вы вовлечетесь в содержание, вы неизбежно будете навязывать человеку с которым общаетесь, свои убеждения и ценности.

Проблемы, которые беспокоят людей, обычно не имеют ничего общего с содержанием. Они связаны со структурной нормой организации опыта. Если вы начнете это понимать, то проводить терапию намного легче. Вы не должны вслушиваться в содержание, вы только должны понять, как строится процесс, а это действительно гораздо легче сделать.

Теперь давайте поговорим об еще одном распространенном стереотипе.

Допустим, я – ваш клиент, и вы меня спрашиваете: «Ну, как прошла неделя? „ а я отвечаю (голова опущена тон голоса ниже, тяжелый вздох): „О, на этой неделе все было прекрасно (вздох, отрицательное покачивание головой, легкая насмешка) никаких проблем“ Ваш смех говорит о том, что тут была предложена неадекватная коммуникация. Для этого явления есть специальный термин: неконгруэнтность. То, что я предлагаю вам с помощью тона моего голоса, движения тела и головы, не соответствует моим словам. Какова будет ваша реакция на это, реакция профессиональных коммуникаторов? Какой выбор в этом случае у вас есть? Женщина: Я скажу: „Я вам не верю“ или: «Но вы не выглядите счастливым от того, что дела у вас идут хорошо“.

Итак, вы используете метакомментарий, конфронтируя человека с противоречием, которое вам удалось заметить. Кто отреагирует по-другому? Мужчина: Я постараюсь помочь вам выразить оба сообщения, возможно, попрошу усилить невербальные компоненты.

ОК. Гештальт-техника, обогащать невербальное сообщение, пока не возникнет соответствующее переживание. Да, это второй выбор. Понимает ли кто-нибудь из вас важность выбора, о котором я сейчас говорю? Наша работа – выбор. Неконгруэнтность – это неключевая точка выбора с которой вы постоянно встречаетесь, если занимаетесь коммуникацией. Вам полезно было бы иметь широкий репертуар реакций, и понимать (я надеюсь более подсознательно, нежели сознательно), какие последствия будут иметь того или иного проема или техники.

Метакомментарий – это один из выборов. И, я считаю, хороший. Но это только один из выборов. Когда я наблюдаю за терапевтами, то часто замечаю, что это – их единственный выбор в ситуации, когда они сталкиваются с неконгруэнтностью. Т. е. люди, работой которых является выбор, вообще не имеют никакого выбора. В ответ на конгруэнтность вы можете заставить человека, преувеличивать невербальный компонент, обозвать его лжецом, проигнорировать высказывания или просто использовать отражение, сказав, насмешливо и отрицательно качая головой: «Я так рад! « Или же вы можете понять местами вербальное и невербальное сообщение, сказав, улыбаясь и кивая головой: «Это ужасно! « ответ который вы на это получите, удивителен, поскольку люди не подозревают, что они вербализуют. В ответ на подобную вашу реакцию люди теряются либо начинают вербализировать сообщение, которые до этого были невербальным. Происходит так, как если бы они взяли бессознательный материал и сделали его сознательным и наоборот.

Или же вы можете отреагировать соответствующей метафорой: «Это напоминает мне историю, которую мне рассказал мой дед, О, Мора. Он был ирландцем, но в юности некоторое время скитался в Европе. Рассказал он мне об одной небольшой Прибалтийской стране. У ее правителя были проблемы – министр внутренних дел не мог найти общего языка с министром иностранных дел. То, что делал министр иностранных дел, чтобы укрепить свои отношения с соседями, правильно организовать торговлю, мешало удовлетворению потребностей страны, а удовлетворить эти потребности, как чувствовал министр внутренних дел было необходимо… « Как люди научатся неконгруэнтности? Например, приносит ребенок из школы свою поделку и показывает ее родителям. Родители смотрят на нее и отец говорит (нахмурившись), отрицательно качая головой, резким голосом: «Как я рад, что принес это домой, сынок! « Что в ответ на это делает ребенок? Может, он наклоняется к отцу и метакомментирует: «Папа, ты говоришь, что рад, но я не вижу…? « Одна из вещей, которые ребенок делает в ответ на неконгруэнтность – это гиперактивность. Одно из полушарий регистрирует визуальные и тональные впечатления, другие-слова и их значение, и одно не соответствует другому, максимальное несоответствие находится там, где полушария пересекаются в области кинестетической репрезентации. Если вы увидите теперь гиперактивного ребенка, вы заметите, что триггером для гиперактивности является конгруэнтность, и находится она у середины линии тела, распространяя затем на другие виды поведения.

А сейчас я вас о чем-то попрошу. Поднимите правую руку… Заметил ли кто-нибудь неконгруэнтность? Мужчина: Вы подняли левую руку.

Я поднял левую руку, но многие из вас сделали то же самое! Другие подняли правую руку. Третьи вообще не заметили, какую руку я поднял.

Суть состоит в том, что, будучи детьми, вы вырабатываете свой способ справляться с неконгруэнтностью. Обычно люди искажают свои опыт чтобы он стал конгруэнтным словом. Если здесь кто-то есть, кто услышал меня так: «Поднимите левую руку! «? Многие из вас подняли левую руку думая, что – подняли правую.

Если вы не заметили неконгруэнтности, чтобы сделать свой опыт конгруэнтным. Если поступают спутанные сообщения, то один из путей состоит в том, чтобы буквально отрезать одно из намерений (вербальное, тональное, движение тела, прикосновения, визуальные образы) от сознания.

И можно предсказать, что гиперактивный ребенок, отрезающий от сознания правое полушарие (продолжающее, однако, функционировать вне сознания) окажется преследуемым визуальными образами – мертвыми младенцами, плавающими над столом психиатра. Те, кто отрезает кинестетический опыт будут чувствовать у себя под кожей ползающих насекомых, что будет буквально сводить с ума. Они вам об этом скажут. Это – реальные клинические примеры. Те, кто отрезает аудиальный опыт, слышат голоса, раздающиеся из стен, поскольку они отдали этой системе все свое сознание, и информация, поступающая к ним через эту систему, защищает их от повторяющейся неконгруэнтности.

В нашей стране большинство галлюцинаций являются слуховыми, так как люди здесь мало внимания уделяют своей аудиальной системе. В других культурах галлюцинации связаны с другими репрезентативными системами.

Женщина: Не смогли бы вы подробнее прокомментировать галлюцинаторные явления? Галлюцинации, я считаю, это то, чем вы здесь занимаетесь целый день, формальных различий между галлюцинациями и теми процессами, которые вы используете, когда я прошу вас вспомнить что-нибудь – будь то событие сегодняшнего утра, или запах аммиака – просто не существует. Насколько мне известно, однако, некоторая разница между обитателями психиатрических больниц и нормальными людьми все же существует. Одно из различий это то, что больные и здоровые живут в различных зданиях. Другое – это отсутствие у больных стратегий различия между разделяемой (общепринятой) реальностью и неразделяемой. У кого есть щенок? Можете ли вы его увидеть, сидящим на этом стуле? – «Да».

ОК. А теперь можете ли вы определить, чем отличается щенок от стула, на котором он сидит? Есть ли какое-то переживание, которое позволяет вам отличить тот факт, что вы поставили визуальный образ щенка, и тот факт, что образ стула был у вас перед тем еще, как вы поставили на него образ щенка? Есть ли различия? Его может и не быть…

Женщина: Различие есть.

ОК. Каково оно? Как вы узнаете, что это – реальный стул, но не реальная собака? Женщина: Я реально вижу стул в моей реальности, здесь и сейчас. Собаку я вижу только в моей голове, внутренним зрением.

Так видите ли вы собаку, сидящую на этом стуле? Женщина: Ну, только внутренним зрением.

Каково различие между стулом, который вы видите, и собакой, которую вы видите внутренним зрением? Есть ли разница? Женщина:………… ……

Да, но как вы узнаете об этом? Женщина: Ну, если я посмотрю назад или в сторону, стул я все равно вижу. А если я перестану думать о собаке, она тут же исчезнет.

ОК. Вы можете поговорить с собой. Правда, обратитесь внутрь себя и спросите, есть ли у вас на подсознательном уровне какая-то часть которая могла бы так же ясно представить себе собаку, даже отвернувшись? Можете ли вы после этого найти различие? Потому что я догадываюсь, что у вас есть еще способы, которыми вы пользуетесь для определения различия между собакой и стулом…

Женщина: Разве образ не так ясен…

ОК. Это один из способов, которым вы проверяете реальность. Снова обратитесь внутрь себя и спросите, нет ли у вас в подсознании такой части, которая могла бы сделать образ собаки таким же ясным? Женщина: Нет, пока я бодрствую.

Я знаю, что сознательно вы это не можете сделать. Я об этом и не прошу. Можете ли вы поговорить с собой? Можете ли вы сказать себе внутренне – привет, Мари, как дела? – «Да». – ОК. Обратитесь внутрь себя и спросите: есть ли у меня на подсознательном уровне какая – то часть, которая может сделать образ собаки таким же ясным, как и образ стула? Будьте внимательны к ответу, который вы получите. Ответ может быть вербальным, визуальным, чувственным. Пока она это делает, вопрос ко всем: заметил ли кто-нибудь на себе, как определяются различия между собакой и стулом? Мужчина: Ну, когда вы раньше двигали стулья, я слышал звук, а если бы вы двигали собаку, то звука бы не было.

В сущности наша стратегия состоит в том, что вы переходите в другую репрезентативную систему и наблюдаете, есть ли соответствие верной системе.

Женщина: Я знаю, что собаку сюда поставила я! Как вы об этом узнали? Женщина: Я помнила, что я это сделала.

Да, но как вы помните об этом? Это визуальный процесс? Или вы себе что-нибудь говорите? Сейчас я попрошу вас ту же самую операцию совершить со стулом. Поставьте стул сюда, несмотря на то, что он уже здесь.

Пройдите со стулом через тот же самый процесс, что и с собакой, а потом скажите мне, в чем тут разница. Знает ли кто-нибудь, в чем тут дело? Мужчина: Все мы здесь шизофреники…

Конечно, все тут шизофреники. Фактически, Р. Лэниг был слишком консервативен, когда он говорил о шизофрении как о естественной реакции.

Следующей ступенью, на которую мы все поднимаемся, является множественная личность. Существует только два различия между нами и теми, у кого стоит официальный диагноз (множественная личность): 1) отсутствие амнезии на то, как вы себя вели в данном контексте – находясь в другом контексте, вы помните о том вашем поведении; 2) вы можете выбирать, как реагировать в зависимости от контекста.

Если у вас нет выбора реакций на данный контекст, то вы – робот. Итак, у вас два выбора. Вы можете быть либо множественной личностью, либо роботом. Выбирайте же хорошо…

Мы сейчас постараемся подчеркнуть, различие между кем-то, кто не знает, что его галлюцинации – это галлюцинации, и вами. Различие состоит лишь в том, что у вас есть стратегия определения того, что является разделяемой реальностью, а что – нет. И, если у вас есть галлюцинации, они касаются идей, а не вещей.

Если кто-то из вашей аудитории скажет: смотрите, я действительно вижу здесь собаку и каждый может ее увидеть!, то кто-то возьмет его за руку и выведет из аудитории….

Но, когда Салли использовала слово «задумчивый», она проходила через тот же самый процесс, что и шизофреники. Например: один пациент посмотрел на нее и сказал: «Видите ли вы, что сейчас я выпью чашку крови? « Он сделал то же самое, что и Салли. Он взял какую-то информацию извне, интересным образом скомбинировал ее со своим внутренним ответом, и сделал вывод, что все пришло к нему извне.

Между госпитализированными людьми – шизофрениками и людьми из вашей аудитории существуют только два различия: 1) вы имеете хорошую стратегию проверки реальности, 2) содержание наших переживаний социально приемлемо. Ведь все вы галлюцинируете. Например, вы галлюцинируете о том, в каком настроении находится человек – в плохом или хорошем. Иногда это соответствует той информации, которую вы получаете извне, а иногда – нет. Тогда это просто отражение вашего внутреннего состояния. А если, например, плохого настроения у вашего собеседника нет, вы можете индуцировать его: «У вас что-то не так? „ «Что вас беспокоит? «, «Я не хочу, чтобы вы беспокоились о том, что произошло сегодня днем, когда вас не было“.

Пить кровь в нашей культуре не принято. Мне приходилось жить в стране, где это нормально. Члены восточно-африканского племени масаев только занимаются тем, что садятся в круг и пьют кровь из чашки, и никаких проблем. Представителям этой культуры было бы странно если бы кто-нибудь сказал: «Я вижу, что вы почувствовали себя плохо, когда я это сказал» Они начали бы удивляться вам.

Когда мы преподавали интернам-психиатрам, мы приходили в больницу пораньше и проводили много времени в палатах. У тамошних пациентов были проблемы, с которыми мы прежде не сталкивались. Мы дали им задание определить для себя, какую часть их реальности люди разделяют… а какую – нет, с тем, парнем, который пил кровь из чашки, мы поступили так: «Немедленно присоединитесь к его реальности» Мы присоединились к его реальности, так, что он начал нам доверять. Затем мы дали ему задание – определить, какую часть его переживаний остальные люди в палате могут принять. Мы не говорили ему о том, что реально, а что нет, а просто попросили назвать те переживания, которые другие люди могли бы с ним разделить. И тогда он научился – как научается ребенок, говорить о тех частях реальности, которые являются либо социальными приемлемыми галлюцинациями, либо чем-то что люди хотят видеть, слышать или чувствовать. .. И это – все что ему было бы нужно, чтобы выписаться из больницы… Сейчас у него все нормально. Он все по-прежнему пьет кровь из чашки, но делает это в одиночестве… Большинство психотиков именно и отличаются, что не умеют отличать разделяемую реальность от неразделяемой.

Мужчина: Но многие психиатры тоже не умеют делать этого, когда работают с психотиками.

Очень многие люди не умеют этого делать, насколько мне известно единственное различие состоит в том, что у психиатров есть другие психиатры, которые разделяют их реальность, так что получается хоть немного, да разделяемая реальность. Я много раз подшучивал над тем, как гуманистические психологи обращаются друг с другом, когда собираются вместе. У них есть много ритуалов, которых нет например, в электронной компании. Электронщики приходят утром на работу, не держат друг друга за руки, и не смотрят пристально друг другу в глаза в течении 5, 5 минут. И когда кто-то из них видит, как другие это делают, то говорят: «Ну и ну! Странно! « И гуманистические психологи думают, что электронщики люди холодные, бесчувственные, бездушные. Для меня -обе эти реальности – психотические, и я не знаю, какая из них является более сумасшедшей.

Но если вы будете говорить о разделяемой реальности то электронщики окажутся в большинстве.

Вы имеете выбор тогда, когда можете переходить из одной реальности в другую. И иметь взгляд на то, что происходит. Самые сумасшедшие вещи происходят тогда, когда гуманистический психолог приходит проводить семинар в организации не меняет своего поведения. Неспособность приспосабливаться к иной реальности является насколько я знаю, самым ярким признаком психоза.

Терапевты также чувствуют буквы. Я не думаю, что это является более странным, чем пить кровь из чашки. Куда бы я не пошел люди говорят мне, что они чувствуют себя К и О. Это действительно странно. Или же спрашиваешь человека: «Как ты себя чувствуешь? а он отвечает „Не плохо“ Вдумайтесь это ведь очень глубокое утверждение: „Я чувствую себя плохо“ Но ведь это не чувство. Так и ОК.

Один из наиболее мощных инструментов для коммуникатора– это умение различать свое восприятие от своих галлюцинаций. Если вы можете с ясностью отличать, какую часть вашего опыта вы выносите из внутри наружу…, в противоположность тому, что вы действительно получаете извне с помощью ваших сенсорных аппаратов, вы не будете галлюцинировать тогда, когда вам это не полезно. В действительности, необходимым галлюцинирование не бывает никогда. Любой результат психотерапии вы можете получить не галлюцинируя. Вы можете оставаться только при своем сенсорном опыте и быть очень эффективным, творческим и сильным психотерапевтом.

Чтобы добиться исключительных успехов в коммуникации, вы нуждаетесь только в трех вещах: Мы открыли, что в поведении психотерапевтических корифеев (и талантливых руководителей, продавцов) существуют три основные стереотипа: Первое, Они знают, какого результата хотят добиться. Второе. Они достаточно гибки в своем поведении. Вы должны уметь генерировать у себя множество поведенческих реакций, чтобы добиться от человека такого ответа, который вам нужен. Третье. Они обладают достаточным сенсорным опытом для того, чтобы заметить, получили ли они ответ, которого добивались. Если вы обладаете этими тремя способностями, то можете варьировать свое поведение до тех пор, пока не получите нужный ответ.

Здесь мы делаем вот что. Мы знаем, какого результата мы добиваемся.

Затем мы вводим себя в состояние, которое называем «аптайм», в котором находимся всецело в своем сенсорном опыте и вовсе не имеем сознания. Мы не осознаем наших внутренних чувств, картин, голосов – ничего внутреннего. В таком состоянии я нахожусь в своем сенсорном опыте, связанном с вами, и слежу за вашими реакциями, и продолжаю менять свое поведение до тех пор пока не получу от вас нужную реакцию.

В данный момент я знаю, что я говорю, потому, что слушаю себя извне.. . Я знаю, сколько смысла вы излагаете из моих слов, узнавая об этом по вашим реакциям, сознательным и бессознательным. Я вижу это. Я не комментирую это внутренне, просто замечаю ваши реакции и соответственно приспосабливаю свое поведение. Я не знаю как я себя при этом чувствую… что моя рука лежит в кармане. Это определенная измененная часть состояния сознания, один из многих видов транса, кстати, весьма полезный, если вы ведете игру.

Женщина: Как вы приспосабливаетесь в состоянии «аптайм»? Вы сказали, что меняете свое поведение до тех пор, пока не получите нужный ответ. Какие приспособления вы делаете? Не объяснили бы вы подробнее? Или…

Ну… я меняю все возможные параметры поведения. Наиболее явным для меня явлением тон голоса. Вы можете менять и выражение лица. Иногда вы можете сказать и то же самое, что уже говорили, но при этом поднять брови – человек вдруг понимает. Вы можете начать двигать руками… Для кого-то вы можете нарисовать картину. Иногда я объясняю одно и то же разными словами. Это все – доступные логические возможности. На самом деле существует огромное разнообразие возможностей.

Женщина: Ну, если вы меняете свое поведение, разве вы не должны сознавать каким-то образом то, что происходит внутри нас? Нет, я считаю, что большинство людей стараются делать это рефлексивно, но большинство сознательных стратегий здесь не работает. Именно потому и складываются такие безобразные межличностные отношения. Если я хочу заставить вас действовать определенным образом и говорю вам, что я сделаю, то все, что я должен делать потом – это действовать каким-то образом до тех пор, пока вы не будете вести себя так, как я хочу. Если я захочу проверить, достиг ли я намеченного результата и при этом обращусь к себе, к своим внутренним чувствам и голосам

– то это никогда не скажет аптайм – плохая стратегия. По-моему, аптайм – единственная эффективная стратегия, которую я знаю, для действия с людьми в терминах вызывания реакций.

Для того, о чем бы я не предназначал совершенно иную стратегию, потому что вы хотите узнать, что вы думаете и что чувствуете, для того чтобы сказать вам об этом. Но я не думаю, чтобы это углубило вашу связь с другим человеческим чувством. Потому что если вы это делаете то вы не уделяете внимания ему, а уделяете внимание себе. Я не говорю, что это плохо, я говорю только, что в результате этого вы не будете ощущать себя ближе к другому человеку. Вы не установите более близкого контакта с женщиной, которая сидит рядом с вами, если будете созерцать свои внутренние картины, говорить себе что-то и что-либо ощущать, а потом говорить ей об этом, так не установить контакт между ней и вами. Просто в ее сознании появится больше информации о том, что происходит внутри вас, тогда как вы не уделяете внимания ей…

У меня есть один знакомый адвокат у которого есть замечательная стратегия для решения юридических проблем. Сначала он визуально констатирует проблему, которая должна быть решена. Затем он обращается аудиальному ответу (А) и проверяет его с помощью визуального эйдетического ответа, затем – аудиальный ответ – проверяет его с помощью визуального эйдетического и так далее, пока аудиальный и визуальный ответы не сложатся в первоначальную визуальную конструкцию. Тогда он знает, что проблема решена. Это прекрасная стратегия – для решения юридических проблем, но она же ужасна, если ее использовать в межличностных отношениях, но он использовал ее и там. Сначала он создавал образ того, как он хочет взаимодействовать с кем-то затем начинал искать образ того, как он хотел взаимодействовать раньше с другими людьми. Таким образом, он не был способен ни на что новое во взаимодействиях, если это новое не состояло из уже знакомых старых кусков. Нельзя сказать, чтобы в межличностных отношениях эта стратегия страшно хороша. Когда он ее использовал, то полностью находился вне процесса взаимодействия.

Недавно по телевизору психолог учил людей, как лучше общаться. В сущности она говорила следующее: «Сначала создайте картину того, каким вы хотите быть, а затем ведите себя соответственно этой картине». Но здесь нет ничего, чтобы говорило об этой связи от других людей. Вокруг нее стояли студенты, которые говорили: мы счастливы и мы можем общаться… как приятно вас видеть… Они даже не знали, пожимают друг другу руку или нет! У них вообще не было контакта, так как каждый был внутри себя и создавал себе образы. Быть может, и вправду были счастливы, они улыбались, но нельзя сказать, что стратегия такого общения была хороша.

Однажды мы обедали с одним полковником в отставке, который решил стать коммуникатором. У него было 2 стратегии. Одна – выдавать команды, другая получать согласие. Стратегии, предназначенной для сбора информации, не было вообще, вся стратегия попросту завершалась получением согласия партнера. Несмотря на то, что он говорил, то есть он получал ответ – да, я согласен

– то он больше вообще не мог функционировать.

Когда мы стали выражать ему согласия, он не мог больше генерировать никакого поведения! Он прекращал функционировать. Затем он сидел не говоря ни слова, в течении 15 минут, пока не смог прицепиться к чему-то в нашем разговоре. Мы опять с ним согласились, он снова замолчал.

Его стратегия выбора блюд состояла в том, чтобы заставить каждого из обедающих за нашим столом выбрать себе определенное блюдо. Целью его стратегии было получение приятных ощущений от еды. Цель состояла в том, чтобы заставить выбрать каждого то, что он считает нужным. Быть может, эта стратегия и хороша, чтобы быть армейским полковником. Но вряд ли она годится для того, чтобы выбрать себе еду в ресторане или завести друзей, которых, кстати, у него не было.

Стать конгруэнтным своему сенсорному опыту – это дело всей жизни, но я не знаю, чтобы здесь существовали какие-то принципиальные стратегии. Сейчас я могу видеть, слышать и ощущать то, что два года назад казалось мне экстрасенсорной информацией. Это утверждение касается моего желания посвятить часть своего времени и энергии на выработку способности различия внутренней и внешней реальности, стимулов, поступающих по каждому сенсорному опыту и внутри каждой репрезентативной системы.

Нашу способность к зрительным различиям мы выработали благодаря М. Эриксону… Он является одним из самых совершенствованных в мире визуальных детекторов. Он видит то, что обычно для людей находится далеко за порогом восприятия, но оно действительно существует и воспринимается тем же самым человеческим зрительным анализатором. Когда мы делали упражнения, многие из вас звали меня на помощь: «Посмотрите, мой партнер не делает никакие движения глазами. Но в конце концов вы говорили: „Нет, небольшие движения он все таки делает! «Когда вы говорили « небольшие“, а это было утверждение в вашей различительной способности, а не в том, что происходило с вашим партнером.

Это подобное сопротивлению. Если терапевты будут воспринимать «сопротивление», как характеристику собственного поведения, а не поведения клиента, то я думаю, что психиатрия будет развиваться быстрее. Как бы не сопротивлялся клиент, все равно это утверждение касается того, что вы делаете, а не того, что он делает. Среди всех способов, которые вы использовали, чтобы установить контакт и раппорт вы не нашли того одного, который бы сработал. Тогда вам надо стать настолько гибким в способах представления себя, пока не получите нужной вам реакции. Следующее, что мы сделаем, это попробуем потренировать различие между сенсорным опытом и галлюцинациями. Упражнение состоит их 4-х частей.

ОПЫТ ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ 1. Объединитесь пожалуйста в группы по 3 человека – А, В, С. А будет детектором, В будет испытывать различные ваши переживания, С будет наблюдать, и будет также регулировать переход от одной части упражнения к другой. В, выберете, пожалуйста, ничего не говоря вслух, три различные переживания, которые были бы для вас достаточно интенсивными.

Они должны быть похожими друг на друга. Назовем эти переживания – 1, 2, 3.

Теперь возьмите А за руки и скажите: Один. Затем углубитесь внутрь постарайтесь от сенсорного опыта, переместиться в то время и место, и переживите снова, но вслух ничего не говорите что это… пусть пройдут минуты 2, 3 чтобы полностью оживить опыт… теперь скажите 2 и работайте со своим переживанием… теперь 3.

А сейчас одно важное замечание. Для тех из вас, кто весьма и визуален, обязательно не видит себя со стороны, а видит, что было тогда вокруг вас.

Например, закройте глаза и представьте, что вы едите на велосипеде по горной дороге, посмотрите на себя с боку или сверху, вот вы сейчас перед крутым спуском… А сейчас войдите внутрь образа, станьте этим велосипедистом и посмотрите на то, что вокруг вас. Это совершенно различные два переживания. Кинестетические ощущения возникают тогда, когда вы разрушаете диссоциацию (видите себя со стороны) и помещаете свою перцептивную позицию внутрь тела.

Когда вы вернетесь к упражнению снова испытаете ваши три переживания, важно, чтобы они не были диссоциированными. Вы можете начать, видя себя со стороны, потом войдите внутрь картины. Когда вы очутитесь внутри картины и переживете те ощущения, которые возникали у нас там и тогда, пожмите руки, а чтобы дать понять, что именно сейчас у вас возникло переживание.

А должен просто наблюдать за всеми теми изменениями, которые происходят с Б, когда он испытывает переживание. Наблюдайте за изменениями цвета кожи, размерами нижней губы, дыхания, позы, тонуса мышц и т. п. С Б будут происходить много изменений, которые вы можете зарегистрировать визуально.

2. Б делает тоже самое, что и в первой части упражнения: он называет номер и испытывает соответствующее переживание. Но в этот раз А не только наблюдает за изменениями, происходящими с Б, но и описывает их воздух: «Уголки вашего рта приподнимаются, кожа темнеет, дыхание высокое, поверхностное, убыстряющееся. Левая щека напряжена больше чем правая» С должен следить, базируется ли описание А на сенсорном опыте, если А скажет: «Сейчас вы выглядите счастливым, а сейчас обеспокоенным», то это не будет основано на сенсорном опыте. «Счастливый или обеспокоенный» – это суждение С должен останавливать А всякий раз, когда его высказывания не будут основаны на сенсорном опыте.

3. Сейчас Б испытывает переживания не называя номера. Б может начинать с любого переживания. А наблюдает за Б ничего не говоря до тех пор пока Б не закончит переживать. Тогда А должен сказать, какой из трех переживаний имело место. Б должен продолжать перебирать переживания, в различных порядках до тех пор, пока не научится верно идентифицировать их. Если А не угадывает, не говорите ему ничего, а продолжайте дальше. Не говорите ему, какое переживание было на самом деле, а просто продолжайте дальше. Это – способ тренировки ваших ощущений, их остроты.

4. В этот раз Б испытывает одно из переживаний, а А старается угадать содержание это переживание, настолько близко, насколько это возможно. Поверьте мне, что угадать можно очень подробно и очень точно.

В первых трех частях упражнения вы ограничивались только своим сенсорным опытом, в 4 части я предлагаю вам галлюцинировать. Это надо для того, чтобы провести четкое различие между опытами и галлюцинациями. Галлюцинации можно использовать очень эффективно и позитивно.

Тот, кто учился В. Сатир, знает, что она использует галлюцинации очень эффективно и творчески, например, в (семейной скульптуре)собрав информацию она делает паузу и перебирает визуальные образы, которые у нее есть, готовясь к скульптуре или семейному стрессовому балету. Она перебирает образы, до тех пор, пока не получает, что один из них верен.

Затем она берет образ, который удовлетворяет ее очень кинестетически, и накладывает на семью, создавая скульптуру. Это тоже (вижу-чувствую) стратегия, что и при ревности или правописании. В данном случае, галлюцинации являются частью творческого и очень эффективного процесса.

Галлюцинации не хороши не плохи, это – просто другой выбор. Но важно знать, что же именно делать.

***

Хорошо. Если какие-то замечания по последним предложениям? Некоторые из вас удивлены тем, что смогли так точно угадать содержание переживания, не так ли? Другие не угадали ничего.

Угадали вы или нет – на самом деле это не имеет значение. В обоих случаях вы получили важную информацию о том, что вы не в состоянии воспринимать и соответствует ли содержание ваших галлюцинаций тому, что вы воспринимаете. Продолжая тренироваться так, как вы делали, вы можете заметить, общаясь со своим клиентом или любимым, что ответы, которые вы от них получаете, не таковы, какие бы вам хотелось. Если вы примите это как признак того, что вы делаете, не работает, и измените свое поведение, то произойдет – что-нибудь еще. Если вы будете вести так же, то будете получать и дальше то что имели это на практике, то вы от этого семинара получите столько, сколько люди не получали еще никогда. По некоторым причинам реализовать это утверждение на практике – самое трудное на свете дело, значение вашей коммуникации – это ответ, который вы получаете. Если вы заметите, что получаете не то, что хотите, измените ваше действие.

Но чтобы это заметить, вы должны ясно отличить то, что вы получаете из вне, от того, как вы интерпретируете этот материал на подсознательном уровне, примешивая сюда свое внутреннее состояние.

Упражнение, которое мы сейчас выполним, ограничивается только одним сенсорным каналом. Упражнение должно было помочь вам считать сенсорный опыт визуальным выходом. Держа партнера за руку, вы получите определенную кинестетическую информацию. Вы можете распространить это упражнение и на аудиальную систему. Тогда А должен закрыть глаза, а Б – описать свои переживания звуками, но без слов. Тональность и темп звукоряда будут различны, и, так как глаза А будут закрыты, он будет иметь только сенсорный вход – аудиальный.

Или же вы можете думать об определенном переживании, а говорить о приготовлении ужина. В супружеских парах такое происходит довольно часто. Он создает себе образ того, как жена ему изменяет и тут же они говорят о том, как бы им выехать на природу. Он говорит: (сердито) « Как бы мне хотелось выехать с тобой, мы бы прекрасно провели время, а я бы взял топор, чтобы нарубить много дров».

Что еще делают супружеские пары, так это «борются». Знаете ли вы о кавычках? Это прекрасный стереотип. Если у вас есть клиенты с невысказанной агрессией, например, против своих начальников, и они не могут ее реально выразить, так как это было бы неадекватно (или их могли бы после этого выгнать), то обучить их стереотипу кавычек. Это прекрасно, так как ваш клиент может зайти к своему боссу и сказать: «Только что на улице какой-то человек наступил мне на ногу и сказал: „Ты глупый сопляк“ А я то знал что ему ответить. А вы чтобы сделали, если бы вас кто-то обозвал глупым сопляком? Вот так прямо на улице? „ Люди почти не знают метауровней если отвлечь их внимание содержанием, однажды я читал лекцию группе психологов, которые были весьма обидчивы и задавали много глупых вопросов, я сказал им о стереотипе кавычек. Затем я привел пример – и даже сказал, что я делаю как М. Эриксон рассказал мне как он останавливался на индюшачьей ферме, индюки страшно шумели и ночью он даже проснулся от этого шума, не зная что же делать. Однажды он вышел из дома, и я повернулся лицом ко всем психологам – и увидел, что со всех сторон окружен индюками, сотнями индюков. Индюки тут, индюки – там, индюки везде. И он посмотрел на них и сказал: „Вы, индюки“. человека два в той аудитории поняли, что я делаю и были шокированы до онемения. Я стоял на сцене перед этими людьми, которые платили мне своим вниманием и говорил: «Вы индюки“ и они не знали, что же делать. Они сидели и серьезно кивали головами.

Если вы будете конгруэнтным, то они и не узнают если вы отвлечете людей, интересным содержанием, то можете экспериментировать с любым стереотипом. Когда я сказал: «Сейчас я расскажу историю про Милтона» все искали «пространство содержания» и там утонули.

В середине своего рассказа я даже отвернулся и сдержанно посмеялся потом я развернулся обратно и закончил свои рассказ. Они подумали что это – странное поведение или объяснили это тем, что я готовлю их к самой смешной части рассказа. (Милтон отвернулся и рассмеялся). В конце дня эти люди подходили ко мне и говорили: «Я хочу сказать, как это было для меня важно», а я отвечал: «Спасибо. Вы слышали историю о Милтоне? Я не хотел бы чтобы вы думали, что это история про вас! « Вы можете тренировать любое новое поведение и это будет выглядеть так как будто это делаете не вы, кавычки вам дают больше свободы экспериментирования, для достижения гибкости поведения

– ведь это означает, что вы можете делать буквально все. Я могу войти в ресторан, подойти к официанту и сказать: «Я вошел в умывальную, а этот парень подошел и сказал подмигни» и посмотреть, что произойдет дальше. Она подмигнет, а скажу: «Ну не странно ли? „ И пойдет прочь. Это был не я, так что нечего мне об этом беспокоится – это хороший прием для увлечения личной свободы. Вы можете больше не отвечать за свое поведение, так как – это «поведение кого-то другого“.

На одной конференции для психиатров я подошел к кому-то и сказал: «Сейчас я был на лекции с доктором Х, и он сделал такую вещь, какую я не видел, чтобы кто – ни будь делал. Он подошел к одному человеку, поднял его за руки вот так, и сказал: «Смотрите на эту руку, затем я провел гипнотическое внушение и погрузил этого человека в гипнотическое состояние. Затем я хлопнул его по животу, чтобы вывести его из этого состояния и сказал: «Он себе позволяет странные вещи, не так ли? « Он ответил: «Да, конечно, он не должен позволял себе ничего подобного, а вы? « «О, никогда! «

– никогда ответил он.

Кавычки также прекрасно работают в семейной терапии, когда члены семьи соперничают, постоянно спорят, и не слушают друг друга и терапевтов, вы можете склонить и сказать: «Я рад, что сейчас имею дело с такой ответственной семьей, потому что, работая с предыдущей семьей, я должен был смотреть на каждого и сказать: „захлопни свой рот! « Вот что я был вынужден им сказать: «Это напоминает мне группу которую мы вели в Сан-Диего. Там собирались где-то 150 человек и мы им сказали: «Следующее, о чем мы вам хотим сказать, то, как пары соперничают“.

«Ну, если бы ты мне это сказал, ты знаешь, что я бы тебе ответила? « « Ну если бы ты мне сказала, что я должен это сделать, я бы послал тебя к черту! « « Послушай, если бы ты мне когда-нибудь это сказал, то я бы взяла и так… « Неприятно лишь то, что кавычки скоро теряются и пара переходит к реальной борьбе. Большинству из вас кавычки известны по семейной терапии. Вы спрашиваете: «Как дела? « и если они не начнут сразу же спорить, то делают это в кавычках, потом теряют их и спорят уже по настоящему. Все невербальные аналоги поддерживают это. Кавычки – это диссоциативный стереотип, и когда диссоциация разрушается, идут кавычки.

Печаль обычно представляет собой подобный стереотип. Печалящийся человек делает следующее: он создает СКОНСТРУИРОВАННЫЙ зрительный образ и видит, например, себя вместе с любимой, которая умерла, уехала или как-то по другому стала недоступной. Реакция, называемая «печалью» или « чувством потери» – это сложная реакция на диссоциацию, свою отделенность от этих воспоминаний. Он видит себя вместе со своей любимой, вспоминает это чудное время и чувствует себя опустошенным, поэтому что он НЕ НАХОДИТСЯ СЕЙЧАС ВНУТРИ ЭТОЙ КАРТИНЫ. Если бы он вошел внутрь этой самой картины, которая и стимулирует печаль, он открыл бы в себе те самые кинестетические чувства, которые он разделял с той, которую потерял. Это могло бы служить ему ресурсом для конструирования чего-то нового в своей жизни, вместо того, чтобы быть триггером для тоски и печали.

Вина устроена несколько по-другому. Существует множество способов почувствовать себя виновным. Лучший из всех способов это создать образ лица какого-то человека в тот момент, когда вы сделали ему что-то неприятное. Это визуальный эйдетический образ. Таким образом вы можете почувствовать себя виновным в чем угодно. Но если вы выйдите из этой картины, другими словами, обернете ту процедуру, которую мы проделали с печалью, то перестаньте чувствовать вину, так как буквально увидите все по-новому получите новую перспективу.

Звучит это очень просто, не правда ли? Это и есть очень просто.

Из ста депрессивных пациентов, которых я видел, у девяноста девяти был именно этот стереотип. Сначала он визуализирует и (или говоря себе о некотором переживании, которое действует на них угнетающе. Но в сознании у них всех – кинестетические чувства. Они используют соответствующие слова: «тяжело, тяготит, давит, тянет». Но если вы зададите им определенные вопросы об их чувствах, они дадут вам элегантное невербальное описание того, как они создают свою депрессию. «Как вы узнаете о том, что у вас депрессия? « «Давно ли вы чувствуете себя таким образом? « «Когда это началось? « Точность вопросов совершенно не нужна, вам они нужны только для того, чтобы оценить процесс.

Депрессивные пациенты обычно создают серию визуальных образов сконструированных и неосознаваемых. Обычно они и представления не имеют о том, что создают какие-то образы. Некоторые из вас столкнулись сегодня с этим явлением. Вы говорите, что ваш партнер оценивает что-то визуальное, а он отвечает: «А я и не знаю об этом! « и он действительно не знает, поскольку не осознает.

Очень многие люди, которые мучаются от своей полноты, проделывают ту же самую вещь. Они слышат гипнотический голос, который говорит: «Не ешь пирожное, которое стоит в холодильнике! „ «Не думай о конфетах, которые стоят в буфете в гостиной! « «Не ощущай голода! « Многие совершенно не понимают того, что это не запреты, а, фактически разрешение на соответствующее поведение. Чтобы понять предложение: «Не думай о голубом“, вы должны оценить значение слов и подумать о голубом.

Если ребенок находится в опасной ситуации и вы скажете ему: «Не упади! », он чтобы понять, что вы ему сказали, должен в какой-то репрезентативной системе оценить смысл слова «падать». Это внутреннее представление особенно если оно кинестетическое, обычно имеет своим результатом поведение, которое родители хотят предотвратить. Но если вы дадите позитивные инструкции, например: «Будь острожен держи равновесие, иди медленнее», внутренние репрезентации помогут ему справиться с ситуацией.

Мужчина: Не могли бы вы подробнее рассказать о вине? Вина подобна всему остальному. Это только слово. Вопрос состоит в том, какой опыт соответствует этому слову? Люди годами ходят в психиатрические учреждения разного рода и говорят: «Я перед всем виноват».

«Услышав слово „вина“, психиатры говорят: „Да, я понимаю что вы имеете в виду“. Если бы тот же самый человек сказал: „Я страдаю от Х“, то терапевт и не подумал бы даже, что понимает этого человека.

Суть состоит в том, что мы стараемся понять, как устроена депрессия, ревность или вина, что за процесс скрывается за этими словами.

Каким образом человек узнает, что он переживает чувство вины. Мы привели пример – (но это только один пример) того, каким образом можно испытывать чувство вины, создавая образ человека, которого вы обидели, а потом реагируя на этот образ неприятными чувствами. Существуют и другие способы почувствовать себя виноватым. Вы можете создавать сконструированные визуальные образы, или высказывать себе вербально упреки. Подобных способов существует великое множество. В каждом случае важно определить, как человек создает эйдетические образы, вы можете заставить его изменить эйдетический образ на сконструированный.

Если он пользуется сконструированными образами, можно заменить их на эйдетические. Если он что-то говорит себе, заставьте его петь.

Если у вас достаточно разработан сенсорный аппарат, что позволяет вам определить стадии процесса, через который человек проходит, создавая различные явления, которые ему неприятны и от которых он хотел бы избавиться, то это дает вам много точек вмешательства в этот процесс. Вмешательство может, например, состоять в замене одной системы другой, так это разрушает стереотип.

У одной женщины была фобия высоты. Наш кабинет находился на четвертом этаже. Я попросил подойти ее к окну, посмотреть вниз и рассказать мне, что при этом с ней происходит. Первый раз она ответила, что страшно волнуется и начинает задыхаться. Я сказал ей, что это неадекватное описание. Я хотел знать, как она доходит до такого состояния.

Задавая ей много вопросов, я понял, что сначала она создает сконструированный образ самой себя, как она падает, затем испытывает ощущение падения, потом ощущает тошноту. Все это происходит очень быстро, и образы оставались вне сознания.

Затем я попросил ее снова подойти к окну, но при этом петь про себя национальный гимн. Сейчас это звучит глупо, но тем не менее, она подошла к окну и посмотрела вниз без фобической реакции. А ведь от этой фобии она страдала многие годы.

Однажды у нас на семинаре был индейский шаман, и мы обсуждали с ним различные кросс – культурные приемы, которые приводят к быстрым и эффективным изменениям. Если человек страдает от головной боли, то один полугештатильский прием заключается в том, чтобы посадить человека в пустое кресло, поставить перед ним другое пустое кресло, предложить ему интенсифицировать ощущение боли и увидеть, как она превращается в облако дыма над пустым креслом. Постепенно это облако применяет образ этого человека, с кем были невыяснены отношения, и с этим вы можете что-то делать. И этот прием работает – головная боль исчезает.

Этот шаман всегда носил с собой лист белой бумаги, когда к нему кто-то приходил и говорил: «У меня болит голова, помогите мне пожалуйста», шаман отвечал: «Хорошо, но сначала я попрошу вас в течении пяти минут внимательно смотреть на этот лист бумаги, потому что для вас он представляет большой интерес» Общее в этих двух вмешательствах то, что в обоих случаях осуществляется изменение репрезентативной системы. Вы разрушаете процесс, через который человек проходит, создавая различные явления, которые ему мешают, приковывая его внимание к иной репрезентативной системе, нежели та, из которой человек обычно получает сообщение о боли. Результаты в обоих случаях идентичны. Интенсивно изучая лист белой бумаги или интенсифицируя боль и превращая ее в образ над креслом, вы делаете одно и то же. Вы меняете репрезентативные системы, а это действительно глубокое вмешательство в случае любой проблемы. Все, что меняет стереотип или последовательность событий, через которые проходит человек внутри себя, реагируя на внутренние или внешние стимулы, делает нежелательные явления невозможными.

У нас был пациент из Калифорнии, который, когда видел змею (неважно, на каком расстоянии и кто при этом рядом с ним находился) пугался и его зрачки немедленно расширялись. Мы находились достаточно близко от него, чтобы заметить это. Он создавал образ змеи, летящей в воздухе. Этот образ был вне сознания, пока мы его не открыли. Когда пациенту было шесть лет, кто-то неожиданно швырнул в него змею, чем его ужасно напугал. И до сих пор он реагирует на внутренний образ летящей змеи кинестетическим ответом шестилетнего ребенка. Одна из вещей, которую мы смогли сделать, это изменить содержание картины.

Мы заставили его создать образ человека, шлющего ему воздушные поцелуи. То, что мы действительно сделали – так это изменили порядок, в котором функционировали репрезентативные системы. Сначала мы заставили его отреагировать кинестетически и лишь затем -создать внутренний образ. Это сделало существование фобии невозможным.

Вы можете устранить любой ограничение, которое представляется уникальным достижением данного человека. Если вы поняли, из каких шагов состоит процесс, то вы можете поменять порядок шагов, изменить их содержание, ввести новый шаг или изъявить один из существующих.

Вы можете сделать много интересных вещей. Если вы считаете, что важным условием изменения является «понимание истоков проблемы и ее глубокого скрытого значения» и что вы должны иметь дело с содержанием и в результате с его изменением, то вероятнее всего, на изменение человека у вас будут уходить годы.

Если вы будете работать с формой, то вы достигните по крайней мере таких же хороших результатов, как если бы вы работали с содержанием. Инструменты, направленные на изменение формы, гораздо более доступны. Изменить форму гораздо легче, и изменения получаются более устойчивыми.

Что за вопросы вы задаете, чтобы выявить шаги процесса? Попросите пациента вспомнить о неприятном переживании. Спросите когда он испытал это в последний раз, или что бы случилось, если бы он пережил приступ прямо здесь сейчас. Или пусть он вспомнит, когда это с ним случилось в последний раз. Любой из этих вопросов вызовет те самые невербальные реакции и ответы, которые мы здесь вам продемонстрировали. Когда я здесь на нашем семинаре задаю кому-либо вопрос, то получаю невербальный ответ более быстрый и точный, чем осознанный вербальный.

«Как вы узнаете о том, что в данный момент испытывает фобию, а в другой момент нет? Как вы узнаете? – вопросы этого типа дадут вам информацию обо всем, что вам нужно. Люди имеют тенденцию скорее демонстрировать это, нежели вводить в сознание.

Наша книга «Структура магического» посвящена тому, что мы называем «мета-модель» Это – вербальная модель, способ слушания формы, а не содержания высказывания. Одно из специфических отличий» мета-модели» – это т. п. «неспецифический глагол». Если я ваш клиент и говорю вам: «Мой отец пугает меня» – то понимаете ли вы, о чем здесь идет речь? Нет, конечно, нет. Это все равно, как если бы я сказал: «Мой отец Х меня», потому что для одного человека это означает, что отец прикладывает к его виску дуло пистолета, а для другого – что отец просто ходит по комнате и ничего не говорит. Так что предложение « Мой отец пугает меня» несет в себе очень мало содержания. Оно просто указывает на то, что имеет место какой-то неспецифический процесс. Но конечно, следует быть внимательным, чтобы не пропустить момент, когда человек адекватно специфицирует с помощью языка какой-то фрагмент своего опыта.

Одна из вещей, которой учит мета-модель – это задавание вопросов специфицирующих процесс, обозначаемый глаголом «пугает». «Как именно он пугает вас? „ „Как именно вы узнаете, что вы испытываете депрессию, вину или фобию? « «Знать“ -это еще одно слово, подобное слову «пугать“.

Оно не специфицирует процесс. Так что, если я скажу: «Я ДУМАЮ, что у меня есть проблема», это ничего не скажет вам о процессе. Если вы спросите: «Да, но как вы об этом думаете? „, человек сначала ответит: „Что? « Но, пройдя через начальный шок от того, что ему задали столь странный вопрос, он начнет демонстрировать вам процесс, сначала невербально. Он скажет: «Ну, так прямо и думаю“ (глаза и голова идут прямо влево вверх). Или: «Ах, я не знаю. Вы знаете, это просто мысль, которая ко мне пришла“. (глаза и голова идут влево вниз). Комбинация использования неспецифических глаголов и невербальной спецификации – движение глаз и тела – даст вам ответ на вопрос, будет ли этот ответ осознанным или нет.

Если вы будете продолжать задавать вопросы, человек обычно осознает процесс и объясняет вам, что происходит, хотя делает это с пренебрежением к вам, поскольку каждый убежден, что у всех процессы протекают точно также, как и у него. Один известный терапевт очень серьезно сказал нам однажды: «Каждый взрослый, интеллигентный человек всегда мыслит образами» Но это утверждение касается только ЕГО.

Это его способ организации большей части своей сознательной активности. И более чем к половине населения этой страны его утверждение не имеет никакого отношения.

Очень часто на подобных семинарах люди задают вопросы такого типа: «Что вы делаете с теми, кто находится в депрессии? „ (указывает на себя). Слова „с теми“ неспецифированны, они не имеют референта в опыте, но невербальная коммуникация в этом случае весьма специфична, и люди делают то же самое с другими вербальными процессами. Если вы научитесь идентифицировать невербальные признаки, вам станет совершенно ясно, как работает процесс. Человек обычно приходит и говорит: «Ну, у меня есть проблема“, а его невербальное поведение уже демонстрирует вам, как он ее продуцирует.

Итак, вопросы типа «Как именно? „ или «Как вы узнаете? « обычно дают вам полную невербальную спецификацию процесса, через который проходит человек. В «структуре магического“ содержится полная спецификация того, как задавать соответствующие вопросы, используя метамодель.

Один наш студент научил мета-модели сестринский персонал одной больницы так, если пациент говорил: «Я уверен, что мне станет хуже», или «Я больше не смогу подняться», сестра спрашивала его: «Как вы об этом узнаете? « и продолжая затем задавая вопросы по мета-модели помогая пациенту осознать ограниченность своей модели мира.

Результат состоял в том, что средний срок пребывания больных в этой больнице снизился с четырнадцати до двенадцати дней.

Вся идея мета-модели дает вам возможности систематического контроля над языком. Когда мы начали обучать мета-модели наших студентов, результат был следующий: сначала они ходили и мета-моделировали друг друга, примерно в течении недели. Затем они начали слышать, что говорят они сами. Иногда они останавливались на середине фразы, поскольку начинали слышать себя. Это – еще одно свойство мета-модели: она учит слушать не только других людей, но и себя.

Затем произошло следующее: они обратились внутрь себя и начали моделировать свои внутренние диалоги. Это превратило их внутреннюю речь из терроризирующего факта в нечто полезное.

Мета-модель – вещь действительно упрощенная, но именно она служит основанием всего, что мы делаем. Без нее, и без систематического контроля над ней вы будете работать неряшливо. Различие между теми людьми, которые делают свою работу хорошо, и всеми остальными заключается в наличии контроля за мета-моделью. Она буквально составляет основание всего того, что мы делаем, вы можете быть блестящим остроумным и прекрасно использовать сложнейшие метафоры, но если вы не умеете хорошо собирать информацию, как внешнюю, так и внутреннюю вы не будете знать, что делать. Вопросы мета-модели дают вам нужную информацию немедленно. Она может превратить ваши внутренние диалоги в нечто полезное.

Когда вы говорите с людьми, то они полагают, что все ими воспринятое внутреннее и есть то, что вы сказали. Внутри происходит так много всего, что им некогда осознавать внешнюю форму вашей коммуникации. Вы можете произносить предложения, которые вовсе не имеют смысла, и люди будут отвечать так, как будто то, что вы сказали, имеет смысл. Мне удивительно то, что кто-то заметил, что шизофреники говорят «словесной окрошкой». Я посетил много мест, говоря там словесной окрошкой, а люди отвечали мне так, как будто я говорил на совершеннейшем английском.

Мужчина: Есть ли различия в зависимости от интеллектуального уровня клиентов, так сказать, умственно отсталый гений? Нет… О таких различиях мне ничего не известно. Это даже забавно но подсознание функционирует у всех одинаково, вне зависимости от образования и интеллектуального уровня. 10 – это тоже функция тех самых структур, о которых мы все время говорим.

Женщина: Когда вы предлагаете человеку пережить те ощущения, которые его беспокоят и наблюдаете за ним, осознаете ли вы, через какой процесс они проходят? Да, в специфическом смысле слова «осознание». Сегодня здесь на семинаре я не сделал ничего такого, что я осознавал бы в нормальном, рефлексивном смысле слова «осознание», в смысле отдавания себе отчета в том, что же я сейчас делаю. Я осознаю, что я делаю или говорю только в тот момент, когда я слышу себя или уже делаю что-то. Это важно. Я действительно убежден в том, что коммуникация лицом к лицу с другим человеком, не говоря уже о группе людей, слишком сложна для того, чтобы производить ее осознанно. Вы не можете делать это осознанно. А если вы все-таки делаете, то нарушаете естественный поток коммуникации.

Есть ли среди вас музыканты? ОК. Кто из вас делает это сознательно?.. . Конечно, никто. Вы осознаете результат, слышите звуки, которые производите, но не процесс создания этих звуков. Что же произойдет, если вы в середине пьесы вдруг осознаете, что вы делаете? Бум? Вы завалите выступление. Но чтобы НАУЧИТЬСЯ играть ту же самую пьесу, на некоторых этапах вы должны воспользоваться своим сознанием.

Общаясь здесь с вами, я осознаю происходящее в том смысле, что реагирую непосредственно. Но рефлексивно я не осознаю, что я делаю.

Если бы я осознавал это, я бы делал другую работу.

Представьте себе, что в понедельник утром вы возвращаетесь в свой кабинет и новый клиент говорит вам: «У меня фобия жевательной резинки». И в вашей голове возникает голос, который говорит: «О, это прекрасный случай для меня попробовать что-то новое». Затем вы смотрите вверх и спрашиваете клиента: «Так, и когда же вы в последний раз испытали интенсивную фобическую реакцию? « Клиент начинает реагировать различными движениями глаз. И если вы будете при этом представлять себе доску этой аудитории, на которой нарисована схема движения глаз и повторять про себя все то, что от нас здесь услышали, и испытывать чувства на предмет того, удастся ли вам применить что-то новое или нет, то вы не получите никакой сенсорной информации, которая бы послужила вам базой для выбора действия. В этом смысле рефлексивное осознание в процессе коммуникации отнюдь не полезно. Если вы, проведя терапию, что-то говорите себе, представляете картины или испытываете чувства, то, вероятнее всего, вы кончите тем, что будете проводить терапию, на себе самом. Я думаю, что, в основном, это и происходит.

Очень часто терапевты проводят терапию но с другим человеком, сидящем у него в кабинете, а с самим собой. И многие клиенты, которые при этом меняются метафорически.

Многие терапевты получают специализацию, но в ходе учебы они не узнают ничего, что было бы им полезно для будущей работы. Они изучают статистику: «3, 5% клиентов являются… « Но очень редко к вам в кабинет являются сотня пациентов, с тремя из которых вы начинаете работать. Существуют также практические занятия по психотерапии. Но их проводят люди, которые умеют очень хорошо проводить терапию, но совершенно не знают ничего о том, как же они это делают.

Они расскажут свои мысли о том, что они делают, отвлекая таким образом ваше внимание от клиента, с котором они работают. Если вам повезет, то вы на подпороговом уровне ухватите признаки, на которые они ориентируются, и сможете реагировать на пациента систематическим образом. Но большинству это не удается. Существуют многие психотерапевты, которые работают непродуктивно. Что вы должны начать делать так это реструктурировать свое собственное поведение, чтобы начать уделять внимание своему клиенту.

Мне кажется, что вам, как профессиональным коммуникаторам, надо потратить некоторое время на то, чтобы сознательно отработать специфические виды коммуникационных стереотипов, чтобы они функционировали у вас подсознательно и автоматически, как навыки вождения машины или мотоцикла. Вы можете так натренировать себя, чтобы ваше поведение стало систематическим, что требует первоначально некоторой сознательной практики. Так, когда вы видите, что человек визуализирует, а слышите аудиальные предикаты, то у вас может происходить автоматический выбор: реагировать присоединением, или неприсоединением, или любой коммуникацией которая придет к вам в голову.

Другими словами, вам нужен подсознательный систематический репертуар стереотипов, на каждую точку выбора, с которой вы неоднократно сталкиваетесь в вашей работе. Например, как я устанавливаю раппорт с другим человеком? Как я поступаю, если пациент не знает, как ответить на мой вопрос сознательно, вербально? Как я реагирую на неконгруэнтность? Все это и есть точки выбора. Идентифицируйте, какие точки выбора повторяются в вашей работе, и для каждой такой точки постарайтесь насчитать шесть своих реакций, то, я считаю, вы вообще не действуете с позиции выбора. Если у вас только один путь – вы робот. Если два, то вы находиться в конфликте с самим собой.

Вы нуждаетесь в солидном основании для своих выборов. Один из путей приобретения такого основания – это рассмотрение структуры своего поведения в ходе терапевтической активности. Соберите точки выбора, которые повторяются для вас, убедитесь, что на каждую точку у вас существует выбор из некоторого множества реакций – и забудьте обо всем этом. И добавьте еще один ингредиент – мета-правило: «Если то, что вы делаете, не срабатывает, попробуйте сделать что-нибудь другое».

Поскольку ваше сознание ограничено, уважайте это и не говорите: «Я смогу теперь делать все то, о чем говорилось на нашем семинаре». То что вы действительно сможете сделать, так это посвящать первые пять минут каждой третьей беседы следующему: «Перед тем, как начать сегодня нашу беседу, я хотел бы узнать некоторые вещи о вашем когнитивном функционировании. Скажите мне, пожалуйста, какого цвета верхний фонарь светофора? « Оцените репрезентативные системы пациента, чтобы знать, что произойдет в беседе дальше в условиях стресса. Каждый четверг вы можете присоединяться к предикатам первого клиента и отсоединяться от предикатов второго. Это – способ систематического открытия последствий своего поведения. Если вы не организуете свое поведение таким образом, оно остается случайным. Если вы организуете свое поведение и разрешите себе ограничиваться определенными стереотипами, последствия которых вам известны, а затем будете изменять эти стереотипы, вы создадите надежный репертуар реакций на подсознательном уровне. Это – единственный путь, который мы знаем, ведущий к достижению СИСТЕМАТИЧЕСКОЙ гибкости поведения. Возможно существуют и другие пути. Но так происходит, что нам сейчас известен только один из них.

Мужчина: все это прозвучало так, как будто вы советуете нам экспериментировать с нашими клиентами, мне кажется, что как профессионал я обязан:…

Не согласен. Я считаю, что вы обязаны экспериментировать с КАЖДЫМ клиентом, чтобы развивать свои профессиональные навыки, поскольку в будущем вы должны помогать все лучше все большему количеству людей.

Если, срываясь под маской профессионализма, вы не будете совершенствовать свои навыки и экспериментировать, я думаю, что вы пропустите свои шанс и профессионализм станет для вас способом ограничивать себя. Подумайте о профессионализме. Если под этим поведением скрывается для вас набор тех вещей, которые вы НЕ можете делать, то вы ограничиваете себя в своем поведении.

В кибернетике существует закон необходимого разнообразия. Он гласит, что в любой системе, состоящей из людей или машин, элемент обладающий наибольшей вариабельностью, будет являться контролирующим элементом. А если вы ограничиваете свое поведение, вы теряете необходимое разнообразие реакций.

Самый яркий пример того – психиатрические больницы. Я не знаю как в вашем штате, но у нас в Калифорнии очень легко выделить персонал больниц, так как у него есть профессиональная этика. У них есть групповые галлюцинации, которые являются более опасными для них самих, нежели для кого-то другого, так как они верят в то, что должны ограничивать свое поведение определенным образом. Это заставляет действовать в определенных ситуациях одинаково, но пациенты не должны играть согласно этим же правилам. Большая гибкость поведения позволяет вам добиться от людей нужных реакций и контролировать ситуацию.

Кто же способен вызвать наибольшее количество реакций -психиатр, который действует «нормально» или пациент действующий странным образом? Сейчас я приведу вам мой любимый пример.

Мы шли по коридору одной Калифорнийской больницы вместе с группой молодых психиатров. Приближаясь к большой гостиной, мы говорили нормальными голосами. Когда мы подошли к двери и вошли в комнату, все психиатры начали говорить шепотом. Конечно, и мы тоже начали шептать.

В конце концов мы посмотрели друг на друга и спросили: «Отчего же мы шепчем? « Один из врачей повернулся к нам и сказал: «Здесь находится кататоник. Мы не хотим его беспокоить « Ну, если кататоник имеет большее необходимое разнообразие поведения, нежели профессионал, то я присоединяюсь к кататонику.

В Калифорнии каждая группа психотерапевтов имеет свою этику.

Например: чтобы быть хорошим коммуникатором, вы должны одеваться как рабочий фермы. Второе правило – это обнимать всех СЛИШКОМ крепко. Они всегда смеются над психиатрами, которые носят галстуки! Мне их поведение представляется ограниченным и одномерным. Вся беда с этими профессиональными кодексами заключается в том, что они ограничивают поведение. И каждый раз, когда вы скажите себе: «Этого я делать не могу», на это найдутся люди, с которыми вы не сможете при этом работать.

В этой же самой комнате я прошел очень близко от кататоника, наступив ему при этом на ногу так сильно, как только мог, и получил немедленную реакцию. Он вышел из своей «кататонии» подскочил и закричал: «Не смейте этого делать! „ Франк Фарелли, автор «Провакативной терапии“, представляет собой прекрасный пример необходимого разнообразия поведения. Он готов на все, чтобы добиться контакта и рапорта.

Однажды он демонстрировал женщину, которая уже три или четыре года находилась в кататоническом состоянии. Он сел рядом с ней, посмотрел на нее и честно предупредил: «Я собираюсь добраться до вас».

Она конечно, не дала никакой реакции, продолжая пребывать в кататоническом состоянии. Он наклонился и вырвал у нее волосок из ноги тут же над лодыжкой. И снова никакой реакции, так? Затем он поднялся на один дюйм вверх и вырвал еще один волосок. «Убери руки! „ закричала она. Большинство из вас скажут, что это «Непрофессионально“. Но самое интересное насчет непрофессиональных вещей – это то что они СРАБАТЫВАЮТ! Франк сказал тогда, что он и не намерен был подниматься выше колена.

Однажды я читал лекцию в аналитическом институте Техаса. перед началом лекции они три часа рассказывали мне о своих исследованиях.

Результат их сводился к тому, что психически больным людям нельзя помочь. К концу я сказал: «У меня складывается определенная картина.

Разрешите мне проверить, прав ли я. Вы мне хотите сказать, что терапия, в ее настоящем виде, бессильна? « Они отвечали: „Нет, мы хотели сказать, что никакая форма терапии никогда не будет помогать шизофреникам“. Я ответил: „хорошо. Вы действительно в своем праве: все мы, психиатры, должны поверить в то, что мы не можем помогать людям“. Они на это: «Нет, будем же говорить о психотиках. Люди, которые живут в психотической реальности и та-та-та… И все эти вещи о рецидивах.

Я спросил: «Но что вы делаете с этими людьми? « Тогда они рассказали мне о видах терапии, которые они применяют. Они никогда не сделали ничего, чтобы добиться от этих людей желаемой реакции.

У Франка Фарелли в отделении лежала больная, которая была убеждена в том, что она любовница Христа. Вы должны признать, что это малополезное убеждение. К каждому человеку она подходила и объявляла: «Я – любовница Христа». И конечно, они отвечали «Да нет, это только иллюзия, бред… но так ли? „ Большинство психических больных преуспевают в странном поведении и вызывание нужных им реакций. Франк обучил молодую девушку, социального работника вести себя систематически определенным образом и запустил ее в это отделение. Когда эта пациентка подошла к ней и сказала: «А я – любовница Христа“ та ответила: «Да, знаю, он мне о вас говорил, причем ответила с презрением, глядя немного назад. Через сорок путь минут пациентка сказала: «Я слышать не хочу больше про Христа и все эти вещи! « Есть такой человек – Джон Розен. Многие из вас о нем определенно слышали. У Розена есть две вещи, которые он делает систематически, получая отличные результаты. Одна из вещей, которые он делает систематически, получая отличные результаты. Одна из вещей, которые Розен делает очень хорошо, что описал Шеффлин – это он так хорошо присоединяется к миру шизофреника, что разрушает его. Это – то же самое, чему научил Франк девушку – социального работника.

Психотерапевты из Техаса никогда не пробовали сделать ничего подобного. Когда я сказал им об этом, у них вытянулись лица, потому что то, что я предлагал, выходило за рамки их профессиональной этики.

Они выросли в системе убеждений, которая гласила: «Ограничивай свое поведение. Не присоединяйся к миру клиента, жди пока он присоединится к твоему. Но ведь психически больному гораздо труднее войти в мир психиатра, чем профессиональному коммуникатору – в его мир. Но меньшей мере, первое – более маловероятно.

Мужчина: вы клеймите многих людей, которые здесь сидят! Конечно! Слова всегда это делают – на то они и слова. Но если эти слова вы относите непосредственно к себе, то у вас есть потребность, чтобы на вас нападали.

Один из моментов, на котором застревают коммуникаторы, мы называли «модальный оператор». Клиент говорит: «Я не могу говорить сегодня об этом. В этой группе я не могу раскрыться. И я не думаю, что вы можете это понять» Если вы будете вслушиваться в содержание, вы просто уничтожите себя. Скорее всего вы скажите: «Что случилось? „ Стереотип состоит в том, что клиент говорит: „Я не могу“, или „Я не должен Х“. Если пациент приходит и говорит: „Я не должен сердиться“, то гештальт – терапевт отвечает: «Скажите лучше, что вы не хотите“. Фриц Перлс говорил на немецком, и, быть может, в немецком эти слова существенно различны, но в английском языке этой разницы нет.

«Не хочу, не могу, не должен» – в английском языке все это то же самое. Не важно, не хотите ли вы, не должны или не можете – все равно вы не делаете. Итак, человек говорит: «Я не в состоянии сердиться».

Если вы спросите: «Почему? „, он начнет объяснять вам причины, и вы с большей вероятностью попадете в тупик. Но если вы спросите: «Что же произойдет, если вы все-таки рассердитесь“ или «Что же удерживает вас от этого? « вы получите что-то гораздо более интересное.

Все эти идеи мы опубликовали в нашей книге «Структура магического», и многих потом спрашивали, читали ли они эту книгу. Нам отвечали: «О да, трудолюбиво прочел». А почерпнули ли вы что-нибудь от туда, например, из четвертой главы? « Я считаю, что это – единственная осмысленная глава во всей книге. „Конечно, все это я прекрасно знаю“.

«Хорошо, тогда я буду клиентом, а вы будете задавать мне вопросы.

Итак, я не в состоянии рассердиться». «И как вы думаете, в чем здесь проблема? « – это вместо того, чтобы спросить: «Что же удерживает вас? « или «Что же произойдет, если вы все-таки рассердитесь? « Без систематической тренировки в задавании вопросов мета-модели люди заходят в тупик. Наблюдая за работой Сэла Минушина, Вирджинии Сатир, Фрица Перлса и Милтона Эриксона, мы заметили, что они интуитивно пользуются многими из двенадцати вопросов мета-модели.

Чтобы не думать о том, что же надо делать, вы должны пройти через программу тренировки ваших выборов. Если же вы будете думать о том, что надо делать, вы не заметите того, что происходит. Сейчас мы говорим о том, как организовать свое сознание, чтобы справляться со сложной задачей коммуникации.

Понимает ли клиент то, что происходит, совершенно не имеет значения. Если же он хочет знать, что происходит, самое легкое – это ответить: «Есть ли у вас машина? Наверное, вы иногда ее ремонтируете.

Объясняет ли вам автомеханик, перед тем, как начинает работу, что он будет делать с вашей машиной подробно и детально? Или: «Вам делали когда-нибудь операцию? Объяснял ли вам хирург, какие мышцы он будет перерезать и как он будет тампонировать артерии? « Я думаю что эти аналоги вполне годятся как реакции на попытку пациента к такому роду исследования.

Психиатрические учреждения у нас, в Европе продуцируют множество людей, которые могут подробно и уточнено дать полный анализ своих проблем. Они расскажут вам, в чем состоят их проблемы, откуда они взялись и как они поддерживают в настоящее время их неадаптированное поведение. Но это вербально осознанное понимание своих проблем не даст чтобы реорганизовать свое поведение и свои переживания.

А сейчас я хочу сделать вам внушение. Конечно, мы здесь только гипнотизеры, и только внутренние это будет. Мы хотели бы внушить бессознательной части психики каждого из вас, с кем мы имели сегодня удовольствие общаться, что в ней представлены все переживания которые сегодня возникли, сознательные и подсознательные. Эта ваша часть использует естественный процесс сна и сновидений, являющийся естественной частью вашей жизни, как возможность сортировки сегодняшних переживаний. В этой вашей части представлено все, чему вы научились сегодня, полностью не осознавая этого. По прошествии дней, недель, месяцев вы сможете с удовольствием обнаружить, что вы делаете что-то новое. Вы обучились чему-то новому, не зная об этом, и будете приятно удивлены, обнаружив это в своем поведении. Будете ли вы помнить ваши сны, которые, мы надеемся, будут сегодня достаточно странными, или нет, мы разрешаем вам спокойно отдыхать, чтобы завтра снова встретиться с вами освеженными и готовыми к восприятию новых и волнующих вещей. До завтра.