"Пришествие Мрака" - читать интересную книгу автора (Уильямс Шон, Дикс Шейн)

Глава 21 Фрагмент «Аны Верейн» (кабина Д) 955.2.16 0430

Через семнадцать минут «Ана Верейн» взорвалась.

Рош этого уже не видела; она находилась внутри кабины, пытаясь найти там что-нибудь полезное. До нее докатилась взрывная волна, и Рош встряхнуло, точно кости в стакане. Когда все успокоилось, она вновь выбралась наружу, чтобы оглядеться по сторонам. Больше ей ничего не оставалось.

Кейн выбрал очень подходящую для своих целей кабину.

Здесь Рош нашла множество материалов для ремонта и даже прерыватели гиперпространства, совершенно бесполезные из-за отсутствия топлива. Но ни связи, ни системы долговременного жизнеобеспечения не оказалось. Если бы ей удалось заделать пробоины, она протянула бы еще день или два, но не более того. Теоретически она могла бы связаться с дроном Совета, который следовал за «Аной Верейн», и послать просьбу о помощи Трезису; тогда у нее появился бы шанс на спасение.

Но даже если друзья Кейна не уничтожили дрона, Рош не имела ни единого шанса его найти, не говоря уже о том, чтобы передать сигнал. Она попала в ловушку.

Поэтому, когда «Ана Верейн» взорвалась, она вышла посмотреть на погребальный костер, в котором сгорели ее друзья и союзники, и место, которое она последние девять недель называла своим домом.

И тут она увидела нечто совершенно неожиданное.

Из тучи обломков, которые еще недавно были «Мародером» Дато, вылетела вытянутая звезда. Подпрыгивая и раскачиваясь, точно раненая птица, звездочка спешила к кабине.

Золотистую обшивку покрывала черная копоть.

Устроившись у отсеченного конца коридора, который некогда соединял кабину с соседней секцией корабля, Рош наблюдала за приближающимся суденышком. Несмотря на повреждения, она сразу же узнала его. Когда оно подлетело поближе, Рош выпрямилась во весь рост и помахала рукой, привлекая внимание пилота. Звездочка изменила курс и направилась к ней.

– Твой радиомаяк продолжал работать, – по радио сказал Ври. – Я следовал за ним, надеясь, что ты уцелела.

Услышав голос сурина, Рош почувствовала облегчение.

– Я рада тебя слышать, Ври.

– А я – тебя, – ответил он, сбрасывая скорость.

Но стоило Рош взобраться на борт, как от ее облегчения не осталось и следа.

Золотая броня скафандра Ври выглядела еще хуже, чем истребитель. Его пробили два выстрела с близкого расстояния – один со стороны бедра, другой в районе затылка. Голова Ври была залита кровью. В крохотной кабине едва хватало места для двоих. Рош ощутила тяжелый запах крови.

Она ничего не сказала.

– Меня отправили помогать тебе, – сказал он слабеющим голосом, – Мне не следовало оставлять Майи. Она нуждалась во мне, а меня не оказалось рядом. Мне... – Он закашлялся, поморщился и продолжал:

– Альта застала меня врасплох. Дважды выстрелила и решила, что прикончила. – Ври вымученно улыбнулся. – Когда я пришел в себя, доки горели, но «Надежда» не пострадала. Истребитель автоматически загерметизировался – он в состоянии выдержать гораздо более серьезную атаку – взрыв мины ему не страшен, – так и произошло, когда грохнули главные двигатели «Аны Верейн». Но я не мог стартовать раньше – меня бы сразу засекли. Против вражеского корабля у меня не было бы ни одного шанса. Пришлось переждать...

– Ты поступил правильно, – заверила его Рош.

– «Надежда»... – Ври замолчал, дыхание стало прерывистым, и он закрыл глаза. Похоже, силы его оставляли. – Я отдаю ее тебе.

Рош отстегнула одну из перчаток скафандра и коснулась его лба. Кожа показалась ей очень холодной, но она не знала – хорошо это или плохо. Ее взгляд скользнул по приборной доске. Хотя ей уже приходилось летать на суринских кораблях, она не нашла ни одного знакомого инструмента. Наверное, если потребуется, ей удастся открыть шлюз, но Рош сильно сомневалась, что сможет управлять истребителем.

Однако говорить об этом сейчас было бессмысленно.

– Благодарю тебя, Ври.

Он открыл глаза, но Рош поняла, что он ее уже не видит.

– Боюсь, я потерпел поражение, – тихо проговорил он.

Он умер, прежде чем Рош успела что-нибудь возразить.

Первым делом Рош загерметизировала скафандр Ври и стащила его тело с кресла пилота. Ври направил «Надежду» в никуда; двигатели продолжали работать, истребитель неумолимо удалялся от кабины. Может быть, перед смертью Ври собирался изменить курс или рассчитывал, что Рош сама справится с этой задачей.

Собственная беспомощность раздражала Рош. С Ящиком у нее еще оставались какие-то шансы. Даже без имплантатов он мог подсказать ей, что следует делать. В крайнем случае было бы с кем поговорить.

Она попробовала разобраться с системой управления, и ей удалось выяснить, как включаются вспомогательные двигатели – в результате курс истребителя стал еще более безумным. Рош опасалась, что может и вовсе взорвать реактор, поэтому прекратила дальнейшие попытки и задумалась. Система жизнеобеспечения работает нормально, запаса топлива хватит надолго. В истребителе она продержится гораздо дольше, чем в кабине. «Считай, что тебе повезло», – сказала она себе. Со временем она сообразит, как работают приборы, и сумеет воспользоваться связью, что еще больше увеличит ее шансы на спасение...

Не вызывал вопросов только навигационный дисплей. Судя по всему, истребитель должен был пролететь вдоль края кольца; приблизительно через сутки она окажется в его непосредственной близости. Электрические аномалии, на которые обратил внимание Каджик, заметно уменьшились, но она продолжала их опасаться. Что она станет делать, если попадет в ловушку, Рош не знала.

Даже после того, как усталость превратила ее в бесполезное, обессилевшее существо, Рош изо всех сил боролась со сном.

Ее страшили образы, которые обязательно возникнут, стоит только закрыть глаза. Она не хотела увидеть Майи – живой или мертвой: рана была слишком свежей. А еще Гейд, Каджик и Ящик – даже Альта Ансуриан и Кейн. Особенно Кейн.

Рош верила ему, а он ее предал. Если бы все было черным и белым, она могла бы принять случившееся. Но стоило подумать о возможных последствиях, об эмоциональной стороне вопроса, как ей становилось невыносимо больно. Теперь ей до конца жизни придется размышлять о том, что произошло. Если бы удалось хотя бы на несколько мгновений забыть о Кейне, она была бы благодарна судьбе.

В конце концов Рош заснула. Никто не в силах противиться сну бесконечно. Ей ничего не снилось.

Спустя четырнадцать часов после того, как Рош покинула кабину, сияние кольца заняло почти весь передний экран обзора. Субстанция напоминала желтоватый дым, завитки которого время от времени скрывали звезды. Диковинные, блистающие полосы вспыхивали в самых неожиданных местах, напоминая сияние восхода. Рош больше не могла выделить плоскость эклиптики, или хотя бы представить себе, с какой стороны подлетает к кольцу. Оно тянулось во все стороны, и встречи с ним было не избежать.

И снова Рош пожалела, что Солнечная система лишена каких-либо отличительных черт. Если бы ей пришлось потерпеть катастрофу на Обители возле мира Сиакка или погибнуть на ионном мосту, соединяющем Какамат и Маракан в Палазийской системе, ей посчастливилось бы напоследок полюбоваться изумительным зрелищем. А она приближалась к огромной туче пыли. Рош даже не знала, какими будут последствия этой встречи. Если пыль окажется достаточно разреженной, то истребитель почти не пострадает, а если нет, система защиты «Надежды» может не выдержать.

Именно в этот момент она начала слышать голоса.

Сначала Рош показалось, что она вновь погрузилась в сон.

Она услышала обрывок фразы – возникло ощущение, будто кто-то разговаривает у нее за спиной, – потом какие-то слова.

Еще и еще, пока предложения не слились в сплошной поток.

Тихие голоса принадлежали людям всех возрастов; большинство использовало стандартный галактический язык – хотя Рош удавалось разобрать лишь отдельные слова, – другие говорили на незнакомых ей наречиях. Их было так много, что Рош не могла за ними уследить и хоть что-нибудь понять. Она лишь улавливала отдельные интонации, проносившиеся мимо, точно призраки или полузабытые сны.

Голоса были счастливыми и грустными, сердитыми и обиженными, исполненными гордости и ликования...

Когда включилась система жизнеобеспечения скафандра, Рош поняла, что не спит. Температура в истребителе повысилась, но Рош так увлекли необычные голоса и разговоры, что она ничего не заметила. Вероятно, она не учла, что за долгие часы непрерывного ускорения корабль успел развить огромную скорость. Когда, недовольная своей рассеянностью, Рош принялась изучать показания приборов, она вдруг почувствовала, как дрожат от напряжения переборки «Надежды». Она не знала, как провести диагностику корпуса, поэтому не смогла выяснить, получил ли истребитель серьезные повреждения.

Оставалось только тревожиться и надеяться на лучшее. В конце концов «Надежда» пройдет сквозь кольцо. Или не пройдет.

Все предельно просто.

– Что касается топора...

Какая странная фраза... Наступила пауза, наполненная другими голосами, а потом Рош удалось расслышать продолжение. Рядом громоздилось множество других слов, но теперь Рош смогла выделить из них те, что знала, слышала раньше.

...ядерный взрыв с расстояния в сто метров. Я знаю, знаю, но, если бы не ты, я бы не попала в такое отвратительное положение. Неужели ты не понимаешь, как мне тошно находиться здесь и не иметь возможности хоть чем-нибудь заняться?

Рош продолжала слушать. Это ее голос. Она вспомнила разговор, но не ситуацию.

– Знаешь, Ящик, чем быстрее мы попадем в Штаб, тем будет лучше.

Теперь Рош сообразила, где происходил разговор – в ее каюте на «Полуночи». Она жаловалась на свою участь – ее раздражало то, что она привязана к Ящику, возмущал отказ капитана Клоуза разрешить ей осмотреть таинственную капсулу, которую корабль подобрал в глубоком космосе. Именно там все и началось.

Но почему она слышит этот разговор именно сейчас?

Есть только один ответ: ее окружает не просто пыль...

– Эй! – позвала она.

Она не стала включать переговорное устройство скафандра. Просто заговорила вслух.

– Привет, Морган, – ответил знакомый голос. – Я все ждал, когда ты догадаешься.

И удивилась она гораздо меньше, чем следовало бы.

– Это все твои голоса? – спросила она. – Твои воспоминания?

– Границы личности, известной под именем «Крессенд»; трудно определить, – ответил он. – За свою долгую жизнь я был разными индивидуумами и породил множество других.

Вроде Ящика: он вышел из меня, и его память стала частью меня, но это не я – во всяком случае, не так, как ты думаешь.

Ты слышишь голоса, каждый из которых является моим воспоминанием, однако ни один не принадлежит мне.

Рош представила себе Крессенда в виде паука, сидящего в центре громадной паутины или бегающего по тонким нитям и поглощающего разумы, полные информации...

– Эффектная аналогия, – заметил он. – И в ней есть доля истины.

– Ты читаешь мое сознание?

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал он.

– Почему же тогда ты не даешь прямых ответов?

– Потому что не позволяют вопросы, которые ты задаешь.

Голос Высшего человека легко перекрывал шепот, наполнявший корабль, а также монотонный шум ударяющихся об обшивку мельчайших частиц – шум, мешавший Рош сосредоточиться.

Она взглянула на передний экран. Облако пыли занимало его полностью, словно она попала в пылевую бурю.

– Кольцо – это ты, не так ли? – спросила Рош. – Или наоборот?

– Да, и нет. Кольцо есть физическая конструкция, на которой генерируется данная личность.

– Компьютер? – сказала Рош, зачем-то стараясь говорить громче.

– Этот термин совершенно не подходит, – с некоторой снисходительностью ответил он. – Кольцо состоит из освобожденной массы целой солнечной системы, способной функционировать как ее отдельные компоненты, черпающие энергию Солнца. Солнца, полмиллиона лет назад породившего существа, от которых мы произошли, Масштабы описываемой Крессендом системы произвели на Рош впечатление. Маскировка получилась великолепной: из всех, кого до сих пор встречала Рош, только Ересиарх заподозрил, что кольцо есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Теперь становилось ясно, чем вызваны необычные электрические импульсы и почему возникали навигационные проблемы: даже пылевые туманности могут испытывать беспокойство из-за пролетающих рядом кораблей и располагать средствами защиты от них.

Но Крессенд говорил не только об этом. Породило, сказал он.

– Так вот почему мы здесь, – сказала она. – Ты и все остальные. Все началось в Солнечной системе.

– Сейчас тут не на что смотреть, – ответил он, – но все началось действительно здесь. Для тех, кто знает, система остается символом. Не святыней; место рождения не следует почитать. Солнечная система существует – и этого достаточно.

– А что произошло с планетами? – Одна из них, сообразила Рош, являлась родиной человечества.

– Слишком длинная история, Морган, сейчас не время ее рассказывать.

– Ты мне не расскажешь?

– Некогда, – сказал он. – У тебя мало осталось времени.

– Значит, я умру?

– А ты хочешь умереть?

Еще один уклончивый ответ. Прежде чем она успела что-то сказать, корабль швырнуло в сторону.

Когда он выровнялся, Рош спросила:

– Ты можешь меня отсюда вытащить? И починить истребитель, чтобы я вернулась на «Флегетон»? Если он, конечно, еще не уничтожен.

– До этого еще далеко, Морган. Совету повезло. Враг узнал о твоем решении, и необходимость в том, чтобы удерживать все свои силы в одном месте отпала. Многие из воинов-клонов покинули нашу систему и отправились в долгое путешествие домой. Точнее, к дому своих хозяев. По мере того как будут стихать сражения в Солнечной системе, начнутся приготовления к войне во всей галактике. Мы находимся на рубеже новой эры, Морган: сегодня мирное доминирование человечества, основанное почти на полном геноциде другого вида разумных существ; завтра – грандиозные сражения, которые со временем приведут к более сбалансированному будущему.

– Значит, ты хотел именно такого исхода? – Рош, как и во время первого разговора с Высшим человеком, не понимала его мотивов. – Я до сих пор не знаю, как ты относишься к решению, которое я приняла.

– А разве мое мнение имеет значение?

– Конечно, имеет!

– Если я заявлю, что ты приняла правильное решение, получится, будто я поддерживаю войну. Если же скажу, что ты ошиблась, меня обвинят в геноциде.

Некоторое время Рош молчала.

– Мне просто хотелось, чтобы нашелся другой выход. – Она говорила совсем тихо, ее слова были едва слышны на фоне бесконечного шепота, заполняющего окружающее пространство.

Крессенд ничего не ответил, и она не знала, слышал ли он ее слова.

Температура продолжала повышаться, голоса звучали громче, думать становилось все труднее. Воздух наполнился золотым сиянием; казалось, даже стены корабля окружены ореолом.

– Расскажи мне о твоем последнем разговоре с Адони Кейном, – попросил Крессенд.

– Что? Зачем? – Рош не понравилось, что Крессенд пытается ее отвлечь, вместо того чтобы помочь.

– Он сообщил что-нибудь новое о себе?

– Что он пришелец, например?

Ей показалось, что Крессенд вздохнул.

– Он так сказал?

– Он сказал, что Человечество уничтожило его создателей И завладело галактикой. Ты знал?

– Мы подозревали, – ответил Крессенд. – О тех временах осталось очень мало сведений, и только самые старшие члены моей касты занимаются событиями, случившимися тогда, но мы знали, что нашей расе предшествовала какая-то другая – которая, возможно, некоторое время существовала одновременно с нами. Представляется вероятным, что она была уничтожена в войне, о которой до нас дошли только легенды. Мы предполагали, что это связано с появлением врага в Солнечной системе.

– Вот почему мы не смогли найти породившую врага касту, – заметила Рош. – Ее просто не существует, не так ли? Мы зря теряли время.

– Отсутствие доказательств еще не есть доказательство отсутствия, Морган, – как ты сама недавно сказала. Нам необходимо подтверждение.

Рош подозревала, что Крессенд по-прежнему пытается ее отвлечь, но ей и самой хотелось забыть о громких звуках бомбардировки.

– Так кем же они были? – громко спросила она. – Откуда пришли?

– О них упоминается лишь косвенно. – Голос Крессенда зазвучал громче, перекрывая грохот пылевых ударов. – Чаще всего их называли «Соразмерные». Однако их происхождение остается тайной.

– Кейн сказал, что они являются групповым разумом и в будущем намерены возродить свою расу при помощи информации, заключенной в их интронах.

– Мы подозревали, что месть не может быть единственной задачей врага, – сказал Крессенд. – Возрождение расы – вот их главная цель.

– Что вы предпримете, если до этого дойдет?

– То, что делаем всегда: будем наблюдать.

– Вы не станете им мешать?

– Таково твое решение, Морган.

– Но я приняла решение, считая, что они люди! И полагала, что, если они нас уничтожат, человечество не исчезнет!

– Человечество никогда не исчезнет, – заверил ее Крессенд. – Они не смогут уничтожить Высшую касту. Во всяком случае, до тех пор, пока не достигнут нашего уровня развития.

Кроме того, выживут бесчисленные Низшие касты. В самом худшем варианте развития событий погибнут все земные люди, но и то лишь на время. В глазах врага это будет торжеством справедливости; в наших – почти ничего не изменит.

Рош попыталась осмыслить слова Крессенда, хотя ей очень мешал грохот. Он сказал правду. Деятельность земных людей не имеет принципиального значения. Реальную работу галактического масштаба делают Высшие люди. Земные касты лишь восполняют пробелы, давая возможность Высшим наблюдать за ними в свободное время...

Система жизнеобеспечения вышла из строя, – и в лицо Рош ударил горячий воздух. Она полностью загерметизировала скафандр и закрыла глаза. Вцепившись в ручки кресла, она ждала, когда истребитель выйдет из полосы завихрений. Рош не знала, сколько у нее осталось времени.

– Ты готова изменить свою точку зрения? – Голос Крессенда четко звучал внутри шлема. – Получив новую информацию, что ты думаешь о своем решении?

Рош не стала открывать глаз, отчаянно борясь с подступающим страхом, который мешал ей сосредоточиться на его вопросе.

– Нет, – ответила она. – Кейн и его раса заслуживают шанса на выживание. Я лишь жалею о своей глупости.

– В каком смысле?

– Кейн сказал мне, что он человек, и я ему поверила!

– Он ничего подобного не говорил, Морган.

– Нет, говорил, – возразила Рош. – После Палазийской системы, когда мы вывели его из комы, он передал мне зашифрованное послание!..

– Да, но он имел в виду совсем другое, – сказал Крессенд. – Вот точная формулировка: «Я такой же человек, как и ты».

Рош широко раскрыла глаза, словно только сейчас поняла истину, которая от нее ускользала.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Рош. – Что я не человек?

– Ты такой же человек, как и я, Морган. Такой же человек, как Кейн. Или, если хочешь, как Ящик. Такой тебя создали.

Ей хотелось отшатнуться от слов Крессенда, но деваться было некуда, она попала в ловушку. Оставалось лишь слушать.

– Высшая каста нуждалась в существе, способном принять решение, которое она сама была не в состоянии – или не готова – принять. Однако мы не могли доверить это решение тому, кто не обладал необходимыми качествами. Поскольку земные люди по определению ненадежны и необходимого нам человека попросту не существовало, мы решили его создать. Тебя, Морган.

Она покачала головой.

– Но зачем?

– Ты обладаешь упорством, и тебя трудно столкнуть с выбранного пути. Ты видишь все стороны проблемы и стараешься поступать честно. Ты обладаешь развитым чувством долга, причем на многих уровнях. Ты благородна и не шарахаешься даже от самой неприятной правды. Ты не видишь себя такой, поскольку мы наделили тебя скромностью, но ты хорошая личность. Хороший человек. Мы знали, что, если судьба земных людей окажется в твоих руках, ты примешь достойное решение.

С другой стороны, тебе требовался доступ к информации, которую не способен переварить обычный человек – в особенности когда придет время столкнуться лицом к лицу с врагом в виде Адони Кейна, – мои отношения с Содружеством Империй позволили передать тебе в руки Ящик.

Единственное отличие от остальных людей состояло в том, что ты могла обнаружить врага, но даже и здесь твои возможности были сильно ограничены. В целом, ты самый обычный человек, который, впрочем, не должен ломаться ни при каких обстоятельствах. Это наш дар тебе, Морган, – он очень пригодился в последние несколько недель.

– Какая часть меня... – Она не смогла закончить вопрос.

В ее сознании сталкивалось множество образов, мыслей и чувств. Окружающий мир стремительно разваливался на части.

– Уверяю тебя, ты не менее реальна, чем все остальные.

– Ассенсио – приют?..

– Самые настоящие воспоминания, – ответил он. – Вот только взяли мы их у другого человека.

Рош закрыла глаза.

– Бод Гайя?

– Собственный опыт. Начиная с появления в Военном колледже, все настоящее. Но это не делает твои воспоминания более «реальными». Они все принадлежат тебе, Морган. Именно благодаря им ты такая, какая есть.

Рош подумала о родителях, которых рассчитывала когда-нибудь найти и о которых забыла после поступления на службу в Разведку СОИ. Она вспомнила своих друзей из приюта и о том, как сбежала с родной планеты, надеясь изменить свою жизнь. Перед глазами вновь, словно это произошло вчера, пронеслась вспышка двигателей «Гегенсхайна», когда он сошел с орбиты и понес ее к новому дому и новой судьбе.

Все это принадлежит ей.

– И все фальшивое...

Скрежет рвущегося металла стал невыносимым, казалось, истребитель сейчас развалится на части.

– У меня не было выбора, не так ли? – Она почти кричала, чтобы перекрыть шум, хотя прекрасно знала, что Крессенд свободно читает ее мысли – как и всегда.

– Конечно, у тебя был выбор, Морган. В этом все и дело.

– Но ты создал меня для того, чтобы я решила определенную задачу. И я не могла отказаться. Ты бы мне не позволил!

– Может быть, но...

– А могла ли я избежать этого? – Она вновь увидела тело Майи, пылающую «Ану Верейн», окружающее ее золотое сияние. – Неужели я должна закончить свою жизнь здесь?

– Неуместный вопрос, – заявил Крессенд. – Сейчас ты здесь, и только это имеет значение.

Завыла сирена.

– Зачем ты вообще со мной разговариваешь? – гневно спросила она. – Зачем задаешь вопросы о Кейне? Почему бы тебе просто не изъять информацию из моей памяти? Что тебе нужно? Ты хочешь получить отпущение грехов? Я правильно тебя поняла?

– Я не нуждаюсь в отпущении, Морган. И у меня нет скрытых мотивов. Твоя роль в этой фазе войны действительно сыграна.

– И теперь меня можно вышвырнуть на помойку? – выкрикнула Рош. – Да?

– Ты не робот, Морган, – сказал Крессенд.

– Но я не настоящая!

– Возможно, тебе трудно это принять, но ты не менее настоящая, чем любое другое существо, с которым встречалась. У тебя есть разум, воля и характер. А откуда взялось твое тело, значения не имеет.

– И ты думаешь, что я приму твои объяснения?

– Со временем примешь.

– Но у меня нет времени, – возразила Рош. – Истребитель горит!

– Да, – без малейшего раскаяния сказал Крессенд. – Истребитель горит. У тебя осталось около минуты, прежде чем он окончательно развалится.

Рош отчаянно сражалась с охватившим ее ужасом, боролась с брызнувшими из глаз слезами.

– Мне страшно, – прошептала она.

Крессенд ничего не ответил.

Она снова закрыла глаза, истребитель отчаянно трясло. Шум голосов заглушил скрежет металла. Рош показалось, что она кричит, но она уже больше не слышала себя. Она стала звуком: звуком и движением, движением и болью, болью и...

Налетел невыносимый жар, а потом наступила тишина.