"Летим в Лас-Вегас!" - читать интересную книгу автора (Джонс Белинда)

ГЛАВА 14

Официантка ставит перед нами два стакана с сомбреро величиной, до краев полные «Маргаритой». Одиннадцать утра – но в казино уже полно народу, и все едят и пьют. С какой стати нам отставать? Мы набиваем желудки пирожными и заливаем сиропом (который подается весьма оригинально – со стебельками петрушки и тоненькими ломтиками бекона).

Я как раз собираюсь попросить Иззи, чтобы она напомнила мне позвонить дяде Си Джея (все время забываю!), как вдруг она ахает:

– Смотри, это та дамочка, что была с нами на шоу!

Я поднимаю глаза и вижу Клеопатру нашего времени.

– Все в том же платье! Должно быть, и не раздевалась!

Клео проходит мимо: мы так и пожираем ее глазами. Кудрявый паричок на ней сбился набок, косметика расплылась, левый глаз лишился накладных ресниц, зато правый в полной мере сохранил скорпионистое египетское обаяние.

– Как ты думаешь, она с кем-нибудь из них переспала? – шепчу я.

– Ну, во всяком случае, не с Ларсом! – ухмыляется Иззи. – Я его так обработала – у него теперь три дня не встанет!

– Повезло тебе! А вот я с Зейном даже не поцеловалась!

– Зато он проводил тебя домой. А сегодня встречается с тобой в аквариуме. Может быть, он просто не хочет торопить события.

– Надеюсь, что ты права. Просто от стриптизера как-то не ждешь джентльменского поведения. Ох, как не терпится снова его увидеть! – изнемогаю я. – Такой красавчик, такой милашка, такой… такой сюмпумпунчик! Обожаю!

– Так выпьем за ваш первый поцелуй! – провозглашает Иззи и двумя руками поднимает пиршественную чашу.

Я не пила текилы с того дня, как в мою жизнь вернулся Си Джей. Осмелюсь ли выпить сейчас? Я делаю глоток – и вздрагиваю от наплыва воспоминаний. Тот долгий день вновь встает перед глазами…

С бутылкой «Вдовы Клико», прибереженной для особого случая, давно покончено. Бар опустел. Я смотрю на часы – пять. Самый длинный день в жизни подходит к концу. «Знакомство» с Си Джеем, ныне известным как Кристиан, превратилось в далекое воспоминание. Тела наши обмякли в креслах, а души витают где-то далеко-далеко…

Папа приканчивает виски.

– Я-то уж подумал, что вы с Иззи решили объявить лесбийскую помолвку!

– Папа! – тихо говорю я. У меня не осталось сил кричать.

– В том, что касается мужчин, у тебя всегда был ужасный вкус!

– Не всегда, – загадочно отвечаю я и смотрю, как вытягивается лицо Кристиана, отразившись в пустом бокале.

– Нет смысла оглядываться на прошлое, Джейми, – сурово говорит Иззи. – Наша сила – в будущем!

– Вас обеих ждет чудесное приключение, – вздыхает мама, и в глазах ее бледной тенью мелькает тоска. – Другая страна, другая культура, другие люди – все не такое, как здесь…

Иззи салютует маме бокалом и допивает свое вино до дна.

– Смотри, Надин, как бы мы тебя не опередили на пути к алтарю! – улыбается она.

Надин пытается презрительно фыркнуть, но тут из носа у нее вылетает кое-что лишнее. Иззи хихикает; Кристиан торопливо протягивает невесте салфетку. Вытерев нос и восстановив самообладание, Надин шипит.

– Не думаю, что твой Дейв захочет венчаться в Лас-Вегасе. Он из тех мужчин, что предпочитают церемонию проводить в мэрии, а для банкета снять зал в местной забегаловке. Что же до Джейми – ты всерьез полагаешь, что в нее кто-нибудь влюбится? Америка – страна, где сбываются мечты, но не чудеса же!

– А мне кажется, – вполголоса замечает Кристиан, что в Джейми влюбиться нетрудно.

Сперва я думаю, что это мне померещилось, но по выражению лиц родных – особенно Надин – понимаю, что эти слова прозвучали на самом деле Осознав свою ошибку, Кристиан поспешно добавляет:

– Ведь она так похожа на мою Надин!

Он, бедняга, еще не понял, что любое сравнение со мной Надин воспринимает как личное оскорбление.

Я же от его слов впадаю в некое скорбное блаженство, сродни блаженству ракового больного, накачанного морфием.

В девять часов становится ясно, что праздник себя исчерпал. Мы сидим в гостиной и делаем вид, что смотрим детектив по, телевизору. Мама листает свою тайную коллекцию туристических рекламных брошюр – должно быть, ищет упоминания о Лас-Вегасе. Папа прихлебывает черный кофе и подсчитывает, сколько будет ему стоить пополнение домашних запасов спиртного. Надин дожидается рекламной паузы и, пробормотав что-то о долгом дне и утомительном путешествии, уволакивает Кристиана наверх. Иззи звонит Дейву, чтобы заехал за ней и отвез домой.

А я? Я просто свернулась калачиком на диване, не в силах шевельнуться, без мысли и без цели обводя пальцем цветы на обивке. Все во мне словно одеревенело, и за это я благодарна судьбе. В какой-то миг я закрываю глаза, затем снова их открываю…

Если верить будильнику, пролетело четыре часа. Светящиеся стрелки показывают половину второго. Телевизор выключен: я сижу в полной темноте. В горле сухо и горько: я нащупываю на мамином столике бокал с остатками шерри и опрокидываю остатки в себя. Потягиваюсь… и вдруг замечаю в дверном проеме темную фигуру. Фигура, похоже, принадлежит Кристиану. Я застываю на месте, словно воришка, пойманный с поличным.

– Проснулась? – шепчет он.

Сердце мое бьется о ребра теннисным мячом.

– Вроде того. Только-только глаза открыла.

Он входит в комнату. Я успеваю заметить, какой небрежно-сексуальный вид придают ему белая футболка и пижамные штаны. Волосы, прежде аккуратно причесанные, растрепались и лезут в глаза. Падающий из прихожей свет вырывает из мрака ключицу и золотые волоски на сильных руках. Мальчик, которого я любила, стал мужчиной.

– Я… э… просто решил выпить стакан воды. Хочешь чего-нибудь?

– Вода – это замечательно. Давай я сама налью.

Я чувствую себя обязанной сыграть роль хозяйки дома. Однако, когда пытаюсь встать, суставы у меня хрустят и ноги подгибаются – отсидела.

– Не вставай, я тебе принесу.

Все тело мое напрягается; его сотрясает дрожь предвкушения. Я несколько раз глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться. Безжалостный день заставлял нас притворяться незнакомцами; но теперь, в Сумеречной Зоне, мы снова можем стать самими собой. Такими, как были когда-то. Слова любви заполнят пропасть шириной в десятилетие: а потом мы утешим друг друга и исцелим боль.

Я слышу, как открывается и закрывается кухонная дверь. Он идет…

«Если положил в воду кубики льда в форме дельфинов, значит, он будет моим, – загадываю я. – Если обычные кубики – значит, может быть и так, и так. Если принесет воду безо льда – останется с Надин».

Слышатся приглушенные шаги и позвякивание льда в бокале. Сердце у меня замирает.

Вдруг с лестничной площадки доносится скрип половицы.

– Куда это ты несешь воду? – Это Надин!

– Ну… в гостиной, кажется, остались чипсы. Что-то есть хочется, деточка.

Я кривлю губы. «Деточка!» Гадость какая! С тяжелым вздохом Надин шлепает вниз по ступенькам.

– Давай сюда воду. Ведь не донесешь, обязательно уронишь, разольешь… Захвати мне пару апельсиновых долек. И не задерживайся – ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты бродишь по ночам!

Остановившись у лестницы, он провожает Надин взглядом. Выждав несколько секунд, чтобы убедиться, что она ушла, возвращается в гостиную.

– Что тебе сказать? – вздыхает он. – Пришли джинны и забрали всю воду!

– И украли мой волшебный лед! – вздыхаю я. – Прости.

– Ладно, неважно. Я уже нашла полбанки теплой пепси.

– Нет, я хочу извиниться… за сегодняшний день. Одеревенение проходит, оно давно прошло – но теперь я не знаю, с чего начать. Он тоже не знает, так что несколько секунд мы смотрим друг на друга и молчим.»

– Я и представить себе не мог…

– Я тоже, – отвечаю я.

– Только теперь, когда увидел вас вместе, мне стало ясно сходство…

– И различие.

– Да. – Он обхватывает голову руками. Затем поднимает на меня взгляд.

– Ты по-прежнему носишь волшебный браслет.

– Конечно. И театральную маску, что ты мне подарил.

– Я уже видел за ужином. И спросил себя, вспоминала ли ты обо мне.

– Си Джей… или теперь тебя надо называть Кристианом?

Он усмехается.

– Раньше одни звали так, а другие этак. А теперь… понимаешь, Надин терпеть не может прозвищ. К тому же у меня теперь серьезная работа, с перспективой карьерного роста… – Он умолкает. – Знаешь, а ты стала еще красивее.

Я чувствую; как пылают щеки, и благодарю небо за темноту.

– Когда ты постригся? – спрашиваю я, делая вид, что комплимент меня совсем не тронул.

– Давным-давно. Я много лет назад бросил корчить из себя лорда Байрона.

У меня падает сердце.

– Много лет назад?

– Ну да, довольно-таки давно. Понял, что от стихов в реальной жизни проку мало. А ты как? Играешь на сцене?

– Да нет. Наверно, Джад Лоу и Сэди Фрост заняли места, предназначенные для нас! Он смеется.

– Знаешь, порой я думал о том, что могло бы у нас получиться…

Он опускается на колени у моего кресла. Теперь наши лица вровень. От взгляда его зеленых глаз у меня перехватывает дыхание, больше всего на свете я хочу к нему прикоснуться.

– Я всегда тебя любила! – выпаливаю я, не в силах больше держать это в себе.

– И, надеюсь, всегда будешь любить.

Он придвигается ко мне все ближе, ближе… На лестнице скрипит половица. Мы замираем.

– Мне пора, – говорит он, вскакивая и торопливо сгребая с тарелок чипсы и апельсины.

Уже поворачивается к дверям – но, обернувшись ко мне, секунду медлит, затем наклоняется и нежно целует меня в губы. И исчезает.

Не знаю, долго ли я сижу неподвижно, бесхитростно наслаждаясь ощущением его прикосновения. В воздухе еще витает его запах. Я боюсь вздохнуть, словно дыхание развеет следы его присутствия.

Наконец ко мне возвращается способность мыслить. И первое, что я готова сделать, – надавать себе пощечин за то, что не задала главного вопроса: «Почему ты не позвонил? Почему не написал? Как посмел исчезнуть из моей жизни на десять лет?»

Затем я начинаю размышлять над происшедшим. Что означал этот поцелуй? «Помню и люблю»? Или «Прощай, прошлое!»?

Или «Давай встречаться тайком», как предположила Иззи на следующее утро?

– А вообще, – заметила она, – что толку гадать? И так плохо, и этак нехорошо. Только представь, что устроит Надин, если ты попробуешь его вернуть!

– Но что, если он захочет вернуть меня, а я… а я уже в Лас-Вегасе?!

– В разлуке любовь крепнет, давно известно.

– Иззи, я серьезно!

– Я тоже. Поэтому тебе и нужно уехать. Или ты хочешь еще десять лет по нему сохнуть? Ты свой ход сделала, теперь его очередь. Подожди немного: может быть, в конце концов этот парень овладеет сложным искусством набора твоего телефонного номера…