"Брак по любви" - читать интересную книгу автора (Бекнел Рексанна)

Глава 5

Казалось, от усталости она тут же заснет как мертвая, но не тут-то было. Джинкс чувствовала себя слишком расстроенной, слишком возбужденной, сбитой с толку и рассерженной.

Ближе к полуночи все у нее внутри просто кипело от злости. Как он смел врываться в ее комнату!

К двум часам она была готова совершить убийство. Этот человек посмел сначала целовать ее, а потом обвинил в том, что она решила его соблазнить!

К четырем часам Джинкс уже сгорала от стыда. Встать голой из ванны, когда он сидел совсем рядом, а потом с такой страстью его целовать — разве это не ужасно? Неудивительно, что он усомнился в ее целях. Любую женщину, которая вела бы себя так, как она, можно было бы обвинить в неблаговидных намерениях.

Когда часы на первом этаже пробили половину пятого, Джинкс решила, что пора что-то делать. Она надела мятый и все еще до конца не просохший костюм для верховой езды, натянула мокрые сапоги, закрутила волосы в узел и спрятала их под шляпу, намереваясь больше ни минуты не оставаться под одной крышей с Харрисоном Стерлингом, даже если ей придется ехать дальше одной. По словам хозяйки, до Шотландии было еще два дня пути, если, конечно, не подведет погода. По раскисшей от дождя дороге карета едет медленно, так что Колин вряд ли намного ее опередил. Может, уже сегодня ей удастся его догнать.

Лорд Хартли, конечно, придет в бешенство и бросится ее догонять — он не из тех, кто привык, чтобы кто-то его переиграл, и не захочет, чтобы она от него ускользнула, но это лишь удвоило ее решимость.

На минуту Джинкс задумалась, наморщив лоб. По иронии судьбы у нее и у лорда Хартли общая цель: не допустить брака своих родственников, с той разницей, что она хотела защитить брата. Если бы Стерлинг не слыл таким кровожадным, она не стала бы противиться браку Колина и Элис. А собственно, почему ей непременно нужно предотвратить брак Колина и Элис? Оба они достаточно взрослые и вполне могут сами решать свою судьбу. Кто она такая, чтобы вставать на их пути? Не лучше ли, вместо того чтобы помогать расстроить этот брак, прийти к ним на помощь и таким образом сорвать планы лорда Хартли?

Итак, решено, она во что бы то ни стало найдет сбежавшую парочку раньше его, а затем отвезет их в замок Бенчли.

Почувствовав себя гораздо лучше, чем пару часов назад, Джинкс толкнула дверь — и целая башня кастрюль с невероятным шумом рассыпалась у ее ног, а одна из них со звоном покатилась по коридору.

Проклятие! Какая неудача. Не удалось тихо улизнуть из дома.

Когда дребезжание металла утихло, она услышала, как наверху скрипнула дверь и на лестнице раздались тяжелые шаги. Захлопнув дверь и тяжело дыша, Джинкс прислонилась к ней спиной. Черт бы побрал этого человека за то, что он помешал ей сбежать! И вообще черт бы побрал этого несносного упрямого маркиза, с которым она имела несчастье познакомиться.

— Неудачная попытка? — Насмешливый голос прозвучал так близко за дверью, что от неожиданности она подскочила. — Теперь вы видите, что от меня не так-то просто отделаться?

Если бы этот голос не обладал такой нервирующей хрипотцой, она нашла бы, что ему возразить, честное слово! Но голос был именно с хрипотцой, глубокий и ласкающий, как бархат, отчего у нее мурашки побежали по телу.

— Черт, — выдохнула Джинкс, всерьез опасаясь за свой рассудок. Все это какое-то безумие! Почему голос этого мужчины действует на нее таким невероятным образом? Странная, почти первобытная реакция, но тем не менее это так. Остаток ночи она провела в печальных мыслях о своей несчастной судьбе, а рано утром хозяйка принесла ей в комнату поднос с завтраком. Джинкс поела только потому, что знала — ей это необходимо.

Конюх уже подвел их лошадей к входной двери, а она все еще оставалась в своей комнате. Из раздумий ее вывел стук в дверь. Это был лорд Хартли.

— Поезжайте дальше без меня. Я остаюсь, — холодно заявила она.

Она должна была предугадать, что он тут же войдет к ней.

— Вы заболели?

— Да, — ответила она, не поднимая глаз, так как боялась смотреть на него.

Стерлинг попытался потрогать ее лоб, но Джинкс отскочила настолько далеко, насколько это было возможно.

— Кто учил вас манерам? — взорвалась она. — Это не ваша комната, а я не ваша забота. Уходите. Мне надоела вся ваша пустая затея, я возвращаюсь домой.

— В Гемпшир? В свой замок? — Он подозрительно посмотрел на нее.

Джинкс кивнула. Ей было совсем не просто отвести от него взгляд: стройный, красивый какой-то особенной суровой мужской красотой, он против воли вызывал в ней неодолимое влечение, хотя на самом деле все должно быть наоборот, потому что, кроме мужественной красоты, другие достоинства у него отсутствовали. Маркиз был слишком высокомерен и самонадеян, слишком богат; а вот есть ли у него интеллект и умеет ли он рассуждать здраво, об этом она не имела ни малейшего представления.

И еще Харрисон — преданный брат, напомнил ей едва слышно внутренний голос, он серьезно озабочен судьбой сестры.

Даже слишком серьезно озабочен, решила Джинкс, увидев, с каким выражением он смотрит на нее.

— Я вас здесь не оставлю, и мое решение окончательно. Начнем с того, что вы не можете совершить обратный путь до Гемпшира без сопровождающего. Во-вторых, я не верю, что вы поедете домой, а позволить вам ехать в Гретна-Грин одной не могу, как вы сами догадываетесь.

— Я уже сказала, что передумала и не еду в Гретна-Грин.

— Нет, едете. — Стерлинг схватил ее за запястье и заставил встать.

— Сейчас же прекратите! Кто вы такой, что позволяете себе распоряжаться мной? Я…

Но лорд Хартли был явно сильнее и предпочел пропустить ее слова мимо ушей. Схватив дорожную сумку и не обращая внимания на протесты Джинкс, он поднял ее на руки и понес из комнаты вниз по узкой лестнице к выходу, где их ждали лошади, а затем довольно грубо посадил в седло и сам вскочил на своего коня. Хозяйка сунула в руку Джиллиан узелок с хлебом и сыром, и они выехали со двора.

Весь день Джинкс вынашивала свой план. Они поднимались на холмы, спускались с них, миновали широкие долины, а она все время думала, как ей отомстить этому деспотичному лорду Хартли, и поэтому упорно молчала, не отвечая ни на одно его замечание.

— Откуда у вас это имя — Джинкс?

Она снова не ответила, и он сделал это за нее:

— Вы были трудным ребенком, почти таким же трудным, как сейчас.

Джинкс смотрела вперед, поклявшись себе, что не перестанет на него злиться. К сожалению, он передразнил ее таким смешным фальцетом, что она еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Да, очень трудным, — продолжал он. — Упрямые и неразумные женщины, как правило, своим поведением напоминают малых детей.

— Я вовсе не неразумная, — высокомерным тоном заявила Джинкс.

— Тогда признайте, что вы упрямы.

— Это вы упрямы, а я просто решительная.

Он придержал коня, и теперь они ехали рядом.

— Большинство людей посчитало бы молодую женщину, которая пустилась одна на поиски своего брата, даже чересчур решительной.

Джинкс бросила на него сердитый взгляд: его покровительственный тон вернул ей прежнюю злость.

— Меня всегда учили не быть рабой чьего-то мнения. Я поступаю так, как считаю правильным.

— Совсем как я.

Вконец расстроенная, девушка подстегнула Одуванчика. Ей не следует ехать рядом с ним, беседуя так, будто они на обыкновенной прогулке в парке, но и оскорблять его она не будет, потому что ни к чему хорошему ни то ни другое не приведет.

Вот только не в ее привычках было молча страдать — она предпочла бы пустить в ход свой острый язычок. К несчастью, Джинкс никак не могла понять, как же ей относиться к Харрисону Стерлингу: когда она попыталась его шокировать, он ее поцеловал, да так, что она до сих пор не может оправиться от этого поцелуя.

Да, но он самый высокомерный, самый самодовольный, самый… У нее не было слов, какими она хоть отдаленно могла определить степень своей злости. Самый большой эгоист из тех мужчин, которых она когда-либо имела несчастье знать.

К вечеру снова пошел дождь. Они уже продвинулись далеко на север, и теперь их окружали высокие горы, красивые озера, густые леса. Дорога была в хорошем состоянии, так что они ехали довольно быстро. Когда они спустились в долину, ее похититель — так она называла про себя маркиза — свернул с дороги в какой-то частный парк. Джинкс, которая до этого момента была погружена в свои мысли, встрепенулась и стала оглядываться.

— Куда вы меня завезли — надеюсь, не к кому-нибудь из своих друзей?

Не хватало еще, чтобы о ее «подвиге» кто-то узнал; Бенч-ли и так называют странными. Если пойдут слухи, что она провела все это время наедине с лордом Хартли, ее репутация будет погублена окончательно, и тогда у нее вообще не останется шанса выйти замуж.

Эта мысль заставила Джинкс еще больше выпрямиться и насторожиться. Лорд Хартли одержим желанием оградить репутацию своей сестры, а ее репутация его, по-видимому, ничуть не волнует.

— Куда вы меня везете? — повторила она. — Это не дорога на Гретна-Грин. Почему мы свернули в сторону?

— Значит, вы все-таки решили заговорить со мной? — Он бросил на нее недовольный взгляд.

— Я должна защитить свою репутацию. — Она гордо подняла голову. — И мне бы не хотелось скомпрометировать себя пребыванием в вашем обществе. Полагаю, вы должны заботиться о том же самом.

Его губы слегка дрогнули.

— Вчера вы, по-моему, так не думали, или я не прав?

Краска стала медленно заливать ее щеки.

— Если бы вы были джентльменом, вы не стали бы вспоминать об этом.

— Если бы вы были леди, то не пустились бы в такой путь одна!

— Но я ведь не одна! Я нахожусь в обществе мстительного маркиза, который твердо решил убить моего единственного брата, а заодно вознамерился погубить и меня! — Тут Джинкс резко повернула Одуванчика, так что он чуть было не сел на задние ноги, и помчалась обратно на дорогу.

Разумеется, Стерлинг тут же нагнал ее — его конь был сильнее и беспрекословно подчинялся своему требовательному всаднику. Поравнявшись с ней, он выхватил ее из седла, словно она была мешком с картошкой, редиской или луком-пореем. Джинкс не стала сопротивляться, потому что не хотела попасть под копыта, и ей пришлось крепко держаться за руку, которая властно обнимала ее за талию.

— Негодяй, подлец! — вопила она. — Что вы себе позволяете! Сейчас же остановитесь! Варвар! Отпустите меня!

— Отпущу, когда доедем до дома! — проворчал он и приподнял ее повыше в седле.

— Я не желаю, чтобы все видели, как я сижу у вас на коленях! Вы хотите, чтобы о нас начали сплетничать, а?

— Это мой дом. Никто не будет сплетничать.

Его дом? Дело принимало серьезный оборот. Джинкс вдруг стало не по себе. Зачем он привез ее сюда?

— Чтобы обеспечить вам сопровождение, — ответил Стерлинг, когда она задала ему этот вопрос. — Вам и моей сестре.

— О!

Хотя ей не хотелось в этом признаваться, идея о сопровождении была вовсе не плоха, поэтому она умолкла и перестала дергаться.

Парк был необыкновенно красивым, со старыми грабами, могучими дубами и липовой аллеей. Обогнув небольшой пруд, они выбрались на прямую дорогу, и тут перед ними возник четырехэтажный загородный дом с высокими трубами и множеством окон с наличниками, но без башенок и причудливых водосточных труб.

Во дворе перед домом их встретили два конюха.

— Мисс Бенчли ушиблась, — не задумываясь соврал Харрисон в ответ на их удивленные взгляды. — Она упала и подвернула ногу. Скажите миссис Дауни, чтобы приготовила для мисс Бенчли комнату за террасой. А вам, — шепнул он на ухо Джинкс, — лучше не сопротивляться, если вы действительно цените свою репутацию столь высоко, как заявляете.

Надо же, чем он обеспокоен! Впрочем, это к лучшему. Джинкс велела себе расслабиться. Похоже, маркиз и вправду заботится о ее репутации, а за то время, что они задержатся в его доме, у Колина и Элис будет возможность осуществить свой план.

Однако расслабиться, когда Харрисон Стерлинг несет тебя на руках, подложив одну руку под спину, а другую под колени, оказалось чрезвычайно трудно.

Не дожидаясь появления домоправительницы, маркиз отправился с ней сначала вверх по лестнице, потом по длинному коридору. Расстояние оказалось порядочным, а Джинкс вовсе не была таким уж перышком, но Харрисона, похоже, это не обескуражило. Зато Джинкс была смущена до крайности, потому что способность Харрисона нести ее не имела никакого отношения к тому, что происходило. Она чувствовала, как напрягаются и двигаются мускулы его рук, слышала тяжелое биение его сердца, вдыхала его запах, от которого у нее слегка кружилась голова.

К тому моменту, когда маркиз ударом ноги открыл дверь и усадил Джинкс на покрытую чехлом кушетку, она уже на него не сердилась, так как ее куда больше заботило то, что происходит с ней. Когда это она успела стать такой бестолковой?

Опустив ее, Харрисон разогнулся, и тут их взгляды встретились. Он замер. Потом откашлялся.

— Джинкс, притворитесь, что вы подвернули ногу, прошу вас.

Не отрывая от него взгляда, она кивнула. Боже, какие у него красивые глаза! Темные, как ночь, но с искорками в самой глубине.

— Не смотрите на меня так, — прохрипел он.

Но «так» она не могла не смотреть. Он вызывал у нее раздражение, и все же еще ни один мужчина не возбуждал в ней таких чувств. По какой-то неведомой Джинкс причине ему удалось разжечь то небольшое пламя, которое прежде тлело в ней где-то очень глубоко.

Теперь оно уже не тлело, оно бушевало.

Маркиз, не отрываясь, смотрел ей в глаза, и она застонала, поняв, что он хочет ее поцеловать. Но тут в дверь постучали, и он выпрямился.

— Простите, сэр, что заставила вас ждать, — затараторила домоправительница, бросая любопытные взгляды то на своего хозяина, то на его гостью.

Джинкс не знала, смеяться ей или плакать, — женщина вошла именно в тот момент, когда она вот-вот могла узнать, что же происходит между ней и Харрисоном! В то же самое время ей ничего так не хотелось, как сбежать от него, чтобы он больше не искушал ее. По иронии судьбы ни то ни другое ей никак не удавалось.

Наконец маркиз представил ей миссис Дауни, а потом, отойдя в сторону, дал возможность двум горничным под руководством домоправительницы снять с мебели чехлы, отдернуть занавески и открыть окна.

— Я давно не был в Грассимире, — как будто извиняясь, сказал он.

— Должно быть, приятно иметь столько поместий?

Маркиз недовольно нахмурился и повернулся к миссис Дауни:

— Можете идти. Мы будем ужинать в столовой. Приготовьте что-нибудь самое простое. — Когда женщины ушли, он посмотрел на Джинкс и сказал, словно защищаясь: — Иметь много поместий не столько приятно, сколько обременительно.

— Я не собиралась вас обидеть… просто… хотела быть вежливой, и… вам не следует оставаться здесь со мной наедине, — добавила она.

— Разве не вы намекали на то, что моей сестре нет необходимости выходить замуж за богатого человека? — Он заложил руки за спину и выжидающе посмотрел на нее.

— У моего брата есть свое поместье, — возразила Джинкс, — и вам это прекрасно известно. Хотя оно и не такое большое и богатое, как ваше, но достаточно удобное, несмотря на облупившуюся штукатурку и не очень новые кареты. В такой дом мужчина вполне может привести молодую жену.

— Два дня назад мне казалось, что вы были настроены так же решительно, как и я, — вы были против того, чтобы ваш брат и моя сестра поженились. Вижу, что ваше отношение к этому браку изменилось. Сначала вы решаете прекратить погоню, а теперь уверяете, что ваш брат способен обеспечить Элис достойную жизнь. Неужели вы изменили свое мнение о том, что им не следует вступать в брак? Отвечайте!

Вместо ответа Джинкс сжала губы и отвернулась.

— Ладно, тогда подумайте вот о чем. Если они поженятся, мы с вами станем родственниками. Вы этого хотите?

— Нет.

Она этого действительно не хотела. С другой стороны, если этот брак не состоится, может случиться так, что она больше никогда не увидит Харрисона Стерлинга.

Так чего же она, в конце-то концов, хочет?

Маркиз, видимо, почувствовал, что его гостья колеблется, и подошел к ней на расстояние вытянутой руки. Ей следовало бы отступить назад, но она не смогла. Тогда он осторожно взял ее за плечи.

— Чего же вы хотите, Джинкс?

Она подняла на него взгляд и, стараясь быть честной, сказала:

— То, что было между нами, никогда больше не должно произойти.

Он усмехнулся.

— Неужели?

— А вы разве так не считаете?

Он медленно покачал головой:

— Я в этом не уверен.