"Братья Дракона" - читать интересную книгу автора (Бейли Робин Уэйн)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Эрик расхаживал взад-вперед вдоль низкого парапета на крыше Шерен-Чада. Влажный воздух был прохладен и спокоен. Улицы наполнил густой серый туман, и огни потускнели. Несколько горожан, спешивших по своим делам, казались тенями или призраками.

Призраки. Он провел весь день, читая книгу Блор. Губы Эрика сжались в узкую линию, лоб нахмурился. Он оперся ладонями о парапет и посмотрел в небо. Тучи зависали низко, словно тяжелое одеяло.

Ему не хотелось думать о призраках. Ему хотелось пива, и побольше. Дома в Даудсвилле он не осознавал эту потребность в полной мере и уж во всяком случае не считал себя алкоголиком. Он облизал губы и вытер лицо, влажное от тумана, тыльной стороной ладони, походил еще немного и подумал о том, как здорово было бы выпить ледяного «Будвейзера». Или «Короны». А еще лучше «Цзин Тао», он любил его больше всего…

Все лучше, чем думать о привидениях, тем более что они еще и эволюционируют. Дандо могут превращаться в анку, а то и в лейккио или полтергейстов. Эти последние со временем становятся баньши — если не чем-нибудь худшим. Вот, например, утбурды — духи убитых детей, шрикеры — духи принесенных в жертву животных, которых убийца может послать на любое злое дело.

Собственно говоря, он перестал верить в добро и зло много лет назад, примерно тогда же, когда потихоньку разочаровался в католицизме. Но теперь… Теперь все оказалось под вопросом. Он искал ответов — и боялся их.

Ему хотелось выпить.

Эрик хлопнул ладонью по парапету, последний раз взглянул на город и покинул крышу. Спустился на несколько лестничных пролетов, пройдя мимо умывальни, мимо комнаты Роберта, мимо своего собственного жилья. Он удивился, не обнаружив в коридорах ни единой живой души. Вчера-то здесь было полно народу.

На четвертом этаже Эрик нашел большую дверь, ведущую в столовую, и распахнул ее. Внутри было темно, но из того угла, где располагалась кухня, струился слабый свет. Он прошелся мимо низких, в восточном стиле столов и мягких подушек. К обеду сегодня подавали слабое красное вино, он от него отказался, а вот сейчас с удовольствием выпил бы.

Вдоль стен стояли многочисленные шкафы, буфеты и комоды. Порывшись, он обнаружил груды тарелок, горшков, сковородок, стаканов и кубков. Овощи и фрукты. Хлеб. Травы. Еще хлеб. И наконец, две початые бутылки. Удовлетворенно хмыкнув, он вернулся с ними в столовую.

Несколько окон были открыты, и он высунулся в одно из них, рискуя упасть, потом удобно устроился на широком подоконнике и закатал рукава, поставил одну бутылку на пол и вытащил зубами пробку из второй. Хлоп! Эрик швырнул ее в окно и, пока было видно, смотрел, как она падает, потом отпил глоток.

Он почувствовал что-то вроде вины и огляделся. Недавний обед был более чем сытным. Родриго и Блор представили его дюжине наездников, которые, кажется, жили здесь, если не были на боевом задании. Просто как монахи. Вот именно.

Он еще выпил.

Роберт, паршивец, опять замкнулся в себе. Весь обед молча пялился в окно, почти не ел даже. Аланна носилась с ним, как с писаной торбой, а он вел себя так, будто она — пустое место.

Черт, а она ничего. На обед она вышла в длинном платье с узкими рукавами и высоким воротником и заплела волосы. Появилась — и он только что рот не разинул, а то привык уже видеть ее в черной коже.

Диез прошептал ему в ухо:

— Девушка влюбилась.

«Зря ты так, девочка, — подумал Эрик. Он поставил бутылку и пожевал губу. — Уж я-то знаю своего братишку — лучше, чем он сам может предположить».

Вино было прескверное, и он безо всякого сожаления обнаружил, что первая бутылка опустела. Может, вторая будет получше. Он выдернул вторую пробку и выплюнул ее в окно. Нет, такая же гадость.

Он устроился поуютнее и вгляделся в небо, надеясь увидеть луну, которая показалась ему такой прекрасной. Но нет, тучи полностью скрыли ее, и весь мир был словно завернут в серое одеяло. Он поставил бутылку У себя в ногах и закрыл глаза.

Сначала он решил, что попросту опьянел. Звука открывающейся двери — вообще никакого звука — он не услышал, но в помещении определенно находился кто-то еще. По спине Эрика пробежал холодок. Он открыл глаза, силясь успокоиться, и медленно оглядел столовую.

Никого. Только свет, струящийся с кухни, недвусмысленно подтверждал, что Эрик здесь один. Посуда и подушки нетронуты. Так. Он понемногу успокоился.

Но в памяти почему-то всплыло лицо светловолосого парня. Знакомое лицо, из того сна. Скотт Силвер. Он и сам не знал причину своей уверенности, и все же… Это был друг Роберта.

Бутылка скатилась с подоконника на пол, зазвенела, словно падение не повредило ее, и опрокинулась. Вино выплеснулось, образовав темную лужицу.

У Эрика екнуло сердце. Он спрыгнул на пол, бегом пересек столовую, распахнул двери и бросился в коридор, потом — по лестнице через две ступеньки, поскользнулся и рухнул на четвереньки, замер на миг, переводя дух, и продолжил путь.

Он влетел в свою комнату, распахнул шкаф и схватил шорты Роберта. Порылся в карманах, достал вырезку и перечитал ее, громко ругаясь, когда слова плыли перед глазами.

Наконец он скомкал вырезку и прислонился к шкафу. Ох, это проклятое вино. Струится по жилам вместо крови.

Надо найти Роберта. Немедленно.

Он двинулся к выходу и остановился на полпути. Роберт, без рубашки, растрепанный, стоял на пороге с таким видом, как будто узрел привидение.

— Скотт!.. — начал он, подходя к брату.

— Что «Скотт»? — требовательно спросил Эрик, протягивая вырезку.

Роберт пристально посмотрел на скомканную бумажку.

— Я… Я просто видел его! Я спал и…

— Я тоже, Бобби! Я дважды его видел, клянусь. Он похож на твоего близнеца, да? Только глаза голубые.

Роберт дернул головой, что должно было означать кивок. Он потянулся к вырезке, но Эрик сжал кулак и отвел руку. Он был зол на брата за то, что тот скрывает от него что-то важное…

Быстрым движением он запустил вырезкой в Роберта. Бумажка ударилась о грудь его брата и упала на ковер.

— Кого это застрелили, Бобби? — спросил Эрик, когда Роберт наклонился поднять вырезку. — Скотта?

Его голос почти срывался на крик.

Роберт сжал вырезку в кулаке и выпрямился с каменным выражением лица. Но Эрика было невозможно обмануть: он слишком хорошо знал брата. Это была лишь маска, скрывающая ярость.

— Он мертв, Бобби? — заорал Эрик.

Роберт отвернулся и направился к выходу. Эрик не успел его обогнать, но пинком захлопнул дверь.

— Он мертв, да?

Роберт застонал, будто от боли. Искры посыпались из глаз Эрика, когда брат сбил его с ног ударом тыльной стороны ладони. Боль разогнала винные пары. Он приподнялся на локте и стер тоненькую струйку крови, стекающую с левого угла губ.

Роберт весь дрожал, лицо его покраснело.

— Да! — Он потряс вырезкой. — Нет! — Он замотал головой и отошел от Эрика. — Черт бы тебя побрал, Эрик! Я вообще ничего не знаю!

Эрик медленно сел, потирая подбородок. От удара и выпитого вина комната плыла перед глазами.

— Я пьян, Бобби, — извиняющимся тоном сказал он.

Роберт опустил глаза. Непроницаемая маска исчезла с его лица, но то, что увидел теперь Эрик, не было гневом. Это было страдание. Роберт прикусил губу, потом его рот сжался в тонкую линию. Эрик только сейчас осознал, что не помнит, когда последний раз видел брата плачущим.

Но и сейчас ничего подобного не произошло. Роберт просто протянул руку и помог брату встать.

— Что стряслось? — тихо спросил Эрик, приходя в себя. Он уселся на краю кровати, все еще глядя на брата.

Роберт отошел к двери, но, вопреки ожиданию, всего лишь облокотился о косяк и поглядел в сторону распахнутого окна.

— Мы вместе были в баре и вместе вышли из него. Я как раз уговорил Скотта переехать в Нью-Йорк, и он прожил там всего с неделю. — Он крепко зажмурился, потом открыл глаза, пристально посмотрел на вырезку и развернул ее. — Потом расстались, и я не успел пройти и полквартала, когда раздались крики, а потом — выстрелы. — Он потер лоб и глубоко вздохнул. — Он умер у меня на руках на этой чертовой грязной мостовой, Эрик.

Эрик кивнул. Вот, оказывается, в чем дело. Ему стало стыдно за нападки на брата. Хотелось что-то сказать, но он не знал, что именно.

Роберт дважды ударился головой о притолоку.

— Но я видел его в лощине, — сказал он с настойчивостью. — Клянусь. Он стоял рядом с палаткой и смотрел прямо на меня, потом отвернулся и убежал в лес.

— Это был его дух, — отозвался Эрик. Теперь он знал кое-что о подобных вещах. Они были не менее реальны, чем небо или воздух. Может, их нельзя потрогать, а иногда — даже увидеть, но это мало что меняет.

— Не думаю, — сказал Роберт, все еще глядя на вырезку.

— Это был его дух, — повторил Эрик. — Он привел нас сюда, в Пейлнок.

Роберт оттолкнулся от двери и прошел к окну, скрестив руки на груди.

— С чего это? Откуда ему знать про это место — даже его духу?

Эрик прижал большой палец к виску, стараясь привести мысли в порядок и проклиная себя за выпитое вино.

— Хороший вопрос, братишка. Но куда более интересно, откуда ты знал о Пейлноке.

Роберт замер.

— Ты пишешь книгу, название которой звучит в точности так же. Это что, совпадение? — Эрик встал. — Это рассказ о двенадцати злых духах. Ты что, знал, что изначально было только двенадцать чиморг?

Роберт озадаченно помотал головой.

— Я знал, что луна называется Танадор, а кольцо вокруг нее — Мианур, что означает путь в рай.

Эрик плюхнулся на стул.

— Что еще тебе известно? — Он сложил руки на животе и вытянул ноги. — Твой роман выглядит как дурацкий, запутанный путеводитель по этому миру.

Роберт нахмурился:

— Я ничего не знаю. Я просто не могу избавиться от чувства, что Скотт жив, понимаешь? Не мог же, в самом деле, призрак притащить в наш мир медальон?

Эрик пожал плечами.

— Сумеек же орудовал вилами.

Роберта это не убедило.

— Аланна сказала, что он сделал это в приступе ярости и что такое вообще случается крайне редко. А медальон… При чем тут ярость? Это чей-то план.

Эрик поднял на брата глаза.

— Ты же сам сказал: Скотт умер у тебя на руках.

Роберт еще больше нахмурился, помолчал и наконец ответил слабым шепотом:

— Я знаю. Это загадка. Но Эрик, — голос его стал тверже, — я не уйду отсюда, пока не разгадаю ее.

Эрик поднялся и встал рядом с братом. Они вместе смотрели во тьму. Наконец Эрик осторожно взглянул на Роберта и увидел его холодное решительное лицо. Непроницаемая маска вернулась на место. Уже этого было достаточно, чтобы понять: Роберт рассказал не все.

Внезапно что-то влетело в окно и устроилось у Эрика на руке. Крошечные зазубренные лапки прочно вцепились в кожу. Отблески свечи играли на тонких сетчатых крыльях и больших зеленых глазах. Уродливое маленькое существо издавало резкое стрекотание. Эрик усмехнулся:

— Цикада!

Роберт выдавил улыбку, очевидно, ценой немалых усилий. Еще одна цикада влетела в окно и села на спинку кровати. За окном нарастал шум. Появилось третье насекомое и устроилось на кожаной штанине Роберта.

Внезапно Эрик вскрикнул.

— Черт! — Он затряс рукой. — О черт!

Цикада не отпускала. Он попытался ее прихлопнуть, наконец сбросил на пол и раздавил каблуком.

— Укусила-таки, зараза!

Тонкая струйка крови стекала по его руке. Насекомые продолжали влетать в комнату. Одно с жужжанием кружило над свечой. Роберт тут же стряхнул цикаду со штанины и с хрустом наступил на нее. Эрик опустил рукава, чтобы защитить руки, и поскорее наглухо закрыл ставни.

Роберт заорал и хлопнул себя по спине. Насекомое пыталось впиться в его тело между лопатками. Эрик легко отодрал бешено дергающуюся цикаду и со всей мочи швырнул ее о стену.

Эрик полез в шкаф, достал ботинок и легко расправился с оставшимися цикадами.

— Вот, последняя, — удовлетворенно сказал он, прикончив цикаду, усевшуюся на стол возле свечи.

— Не думаю, — мрачно отозвался Роберт и показал на ставни. — Слышишь?

Ночь гудела, ставни тряслись от ударов бесчисленных цикад.

— Их там небось тысячи, — сказал Роберт. — Миллионы.

Другой, высокий трубный звук перекрыл пение цикад. Братья сразу же узнали его.

— Драконы! — воскликнул Эрик.

Они переглянулись. Эрик схватил с полки рубашку швырнул брату. Они оба кинулись к двери.

— Подожди! — Эрик заметил на полу нож брата, который выронил при падении, поднял его и протянул Роберту. — Не то чтобы что-то, но он острый.

Его собственный армейский нож лежал рядом с тазиком для умывания: Эрик побрился и оставил его сушиться.

— Ну разве мы не грозная парочка? — пробормотал он и выскочил в коридор.

В коридоре было уже полно одетых в кожу секурнен, они торопились к лестнице, ведущей наверх.

— Вот почему Скотт хотел меня предупредить! — казал Роберт, и они с братом побежали вслед за остальными.

— Он хотел предупредить тебя? — Эрик несся рядом, перескакивая через три ступеньки. Он думал о том, что случилось в столовой, о лице из снов. Может, друг Роберта хотел предупредить и его?

— Ну вроде того. Он появился во сне, и я почувствовал, что что-то не так.

Они поднимались с одного этажа на другой вслед а секурнен и слугами, несущими фонари, свечи и стеклянные шары. В умывальне толпился народ, стремящийся попасть по единственной лестнице на крышу.

Сверху доносилось пение. Эрик и Роберт выбежали на крышу. Воздух был наполнен жужжащими цикадами. Насекомые садились на зеленый шар с секой'мелин и почти заглушили его свет. Толстая цикада запуталась в волосах Эрика. Тот выругался, отодрал ее и раздавил.

— Что они делают? — закричал Роберт.

Все новые обитатели Шерен-Чада высыпали на крышу и вставали у парапета. Все они брались за руки и присоединялись к пению. Эрик разглядел Родриго и Даниэля. Он схватил брата за руку и побежал с ним к старому испанцу в надежде получить объяснение.

Но Диез и Даниэль лишь втащили братьев в круг.

— Пойте! — сказал им врач.

Эрик не знал слов. Это был какой-то гимн. Он быстро разобрался в мелодии и подхватил ее.

Держа за руки брата и Диеза, Эрик посмотрел через парапет. Жители Расула выбежали на улицы и на крыши домов. Они брались за руки и затягивали ту же песню. У Эрика перехватило дыхание.

Братья, довольно, довольно молчать,

Довольно скрываться в ночи!

С губ побледневших сорвите печать,

И пусть наша песнь прозвучит.

Эрик запел, отдавшись без остатка этому порыву. Цикады садились ему на руки. На одежду. На голову. Он чувствовал их тяжесть. Но были еще руки Роберта и Родриго. Что-то кольнуло его в щеку. Странное вибрирующее жужжание, краткое касание крыльев. Но он пел.

Пойте, дети и старики, —

Не запугать нас, нет!

Мы единством нашим крепки —

Залогом грядущих побед.

Аланна поднялась на крышу в том золотом струящемся платье, в котором выходила обедать. Ее черные волосы развевались, одеяние трепетало на ветру. На мгновение ее чистый голос перекрыл все остальные. Она влезла на парапет, раскинула руки и стояла там, словно распятая, потом вдруг бросилась вперед.

Эрик и Роберт одновременно вскрикнули, но Диез и Даниэль крепко их держали. Падающую Аланну подхватил янтарный дракон: он поднырнул снизу, девушка ухватилась за луку седла и тут же оказалась на спине могучего зверя.

Даниэль передал руку Роберта кому-то другому и тоже вскарабкался на парапет. На его лице не было и тени страха, только нечто вроде блаженства. Он прыгнул и вскоре взмыл вверх на своем опаловом драконе.

Братья, довольно, довольно молчать,

Довольно скрываться в ночи!

К ним присоединилось еще с полдюжины наездников. Они пели, и драконы вторили им. Эрик обменялся взглядами с братом. Роберт тоже пел! Он выучил слова.

Цикады по-прежнему жужжали, но не садились. Одна из них задела ухо Эрика, но не укусила. Живое коричневое облако висело над Расулом. Миллионы цикад. Но что-то изменилось. Диез был весь в крови от бесчисленных мелких укусов, но на его теле Эрик не заметил ни единого насекомого. С Робертом было то же самое.

С губ побледневших сорвите печать,

И пусть наша песнь прозвучит.

Эрик так и не понял, что именно произошло. Пение каким-то образом отогнало от них цикад. Весь Расул пел, охваченный единым порывом. Это было какое-то волшебство, и он сам был к этому причастен! Годы с трудом скрываемого одиночества и тайных страхов оказались позади. Он слишком долго прятался в своем мирке, никогда не покидая его, ни на что толком не решаясь, но теперь так никогда уже больше не будет. Интересно, чувствует ли то же самое Роберт? Господи, дай ему тоже это почувствовать!

Эрик едва успел подумать это, как по барабанным перепонкам ударил пронзительный вопль. Нет! Этот крик звучал не в ушах, а прямо в мозгу. Потом кто-то действительно вскрикнул. Эрик быстро обернулся. Крышу заливал свет.

Огромный шар, наполненный секой'мелин, ослепительно пылал. Все инстинктивно отшатнулись, прикрывая глаза, но бежать было некуда. Вершина шара взорвалась, разбрасывая осколки. Жидкость поднялась, шипя и пенясь. Потоки ее хлынули вверх, почти тут же испаряясь, наполняя ночь странной светящейся дымкой.

В центре «фонтана» корчилась огромная прозрачная фигура. Гигант открывал рот, испуская жуткие вопли, напрягая все силы. «Словно вылупляется из яйца», — подумал Эрик. Боль гиганта мешалась с яростью. Он протянул руку в небо, словно собираясь кого-то схватить. Цикады, летавшие над башней, обратились в сверкающие искры. Все бросились на пол или прижались к парапету, надеясь укрыться от посыпавшегося сверху горячего пепла.

Видение исчезло так же внезапно, как и возникло. Свет погас: секой'мелин испарился.

— Флогис! — закричал Родриго, вскакивая на ноги. Он и еще несколько человек, в том числе Эрик и Роберт, побежали к лестнице. Воздух продолжал звенеть от пения цикад, а жители Расула, не умолкая, исполняли гимн.

Старая Блор лежала навзничь на полу у входа в святилище Флогиса. Под ее правым глазом расплылся большой синяк — след удара о каменный пол.

— Каэша! — в отчаянии воскликнул Родриго. Валис схватил врача за руку:

— Назад!

Он показал на маленький сверкающий камушек, лежащий рядом с телом Блор:

— Это алмаз.

— И что? — спросил Роберт. Он тоже попытался приблизиться, но Эрик удержал его: Валис не остановил бы Диеза, если бы это не было опасно.

Диез обеспокоенно облизал губы:

— В руках знающего человека алмаз может вызвать глубокий транс. Кто-то напал на Флогиса… а сначала на Блор.

Эрик поглядел на испанца:

— А эти цикады — что-то вроде диверсии, да?

Диез не ответил. Сейчас он видел перед собой только Блор.

— Если мы приблизимся к тому камню, заклинание распространится и на нас.

— Если бы только не этот свет, — сказал Валис, показывая на два мерцающих шара слева и справа от двери. — Без света алмаз потерял бы силу.

Диез ломал руки:

— Что делать? Ведь к ним мы тоже не можем приблизиться!

— У тебя все еще с собой кровавик, который ты давал Эрику? Или другие камни? — спросил Роберт.

Родриго потянулся к мешочку, висящему на поясе.

— Конечно, — нетерпеливо ответил он. — Но это лечебные камни, они не помогут против магии алмаза.

Роберт протянул руку:

— Камень есть камень. Хочешь спасти свою подругу — тогда дай мне два камня.

Эрик сообразил, что задумал брат.

— Дай и мне один. Замечательно. Аметист, мой камень по гороскопу.

Роберт выбрал полированный тигровый глаз и взвесил его на ладони.

— Мой шар — слева. Правый — тебе.

— Конечно, я ведь всегда прав, — хмыкнул Эрик.

— Кроме тех случаев, когда ты не прав. Спокойно, Родриго. В детстве мы сбивали камешками банки. Так. А теперь отойдите, ребята.

Они бросили камни одновременно. Стеклянные шары разлетелись в куски. «Драконье молоко» зашипело, испаряясь. В воздухе зависла тонкая переливчатая дымка, через несколько мгновений уступив место полной темноте.

То и дело поскальзываясь, они прошли по осколкам. Откуда-то со стороны дверей Диез окликнул:

— Каэша!

— Найдите алмаз! — сказал Валис. Он ползал на четвереньках в поисках страшного камня. — Если сюда проникнет какой-то свет…

— Нашел! — закричал Диез. — Все в порядке, я спрятал его в мешочек.

Кто-то распахнул двери святилища, оттуда хлынул жутковатый алый свет. Диез стоял возле Блор на коленях.

Валис приблизился к входу:

— Ох! Мать-драконица!

Эрик и Роберт вошли в святилище за ним следом. Комнату наполнял леденящий холод; люди выдыхали клубящийся белый пар. Двенадцать мужчин и женщин в белом и толстый привратник лежали на полу. Валис подходил к ним по очереди и осматривал, надеясь найти у них признаки жизни.

Эрик сделал осторожный шаг к золотому кругу. Флогиса, похоже, здесь не было.

— Боже правый!

Эрик обернулся на голос брата и подошел поближе. У него в животе все сжалось, рука непроизвольно потянулась ко рту. Молодой человек отвернулся, с трудом удерживая рвоту.

Тело, которое скрыли от первого взгляда дверь и густая тень, теперь было отчетливо видно. Впрочем, какое там тело — от тела ничего не осталось, сплошное мясо, обрывки одежды и знакомая лакированная маска. На стене под самым потолком виднелось большое темное пятно.

Роберт сказал:

— Вот где он ударился.

Эрик вспомнил, как у себя в комнате швырнул цикаду о стену, как хрустнул ее панцирь и вылезли внутренности. Ему снова стало нехорошо.

— Чем же Флогис его ударил? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

— Вот идиот! — ругнулся за его спиной Валис. Он склонился над лежащей у другого входа перевернутой шкатулкой, из которой рассыпались драгоценные камни и какие-то инструменты.

Эрик пошел посмотреть. Прямо перед дверью на полу виднелись какие-то знаки, сделанные, очевидно, мелом. Они напоминали золотые гексаграммы, но были нарисованы явно в спешке. Что-то мягко хрустнуло под ногой. Листья кремат!

— Значит, так. Листья, камни, инструменты, мел, — подытожил Валис, выпрямляясь. Он вздохнул и покачал головой. — Этот идиот пытался изгнать дух Флогиса.

— Похоже, Флогису это не слишком понравилось, — отозвался Роберт. — Вон того парня он раздавил как муху.

Эрик прикусил губу и огляделся. Он думал, что уже достаточно хорошо знает Шерен-Чад, благо бродил тут несколько дней, да и Родриго кое-что показал.

— И как он это сделал, Валис? Как он пролез сюда и добрался до всех? Это место кажется таким безопасным.

Он задумчиво поскреб затылок. Валис оттолкнул шкатулку носком ботинка, потом подошел к краю золотого круга.

— Знаете, он сам бы не справился. — Он повернулся лицом к товарищам. Рослый секурнен выглядел почти пугающе в кроваво-красных лучах. — В башне есть предатель.