"Тошнит от колец" - читать интересную книгу автора (Бэрд Генри, Кенни Дуглас К.)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. «ШЛОБОВА БЕРЛОГА» И ДРУГИЕ КУРОРТЫ

Фрито и Спэм, задыхаясь и запыхавшись, взобрались на вершину небольшого подъема и залюбовались открывшейся панорамой: пейзаж, расстилавшийся перед ними, представлял собой совершенно гладкую долину, однообразие которой нарушали лишь глубокие провалы и крутые бугры, золотые прииски, текстильные фабрики и хлопковые плантации Фордора.

Фрито тяжело плюхнулся на коровий череп, а Спэм достал из сумки коробку с полдником (сыр и сухари). В этот момент послышался шум катящихся камней, хрустящих под ногами сучьев, а затем кто-то громко высморкался. Оба болотника вскочили на ноги, и к ним на четвереньках подползла серая скрюченная фигура, шумно обнюхивавшая землю.

– Пир ла мутр! – воскликнул Фрито, отодвигаясь от зловещего существа. Спэм схватился за эльфовский перочинный ножик и тоже отошел назад. Его сердце ушло в желудок вместе с липким комом сухарей с сыром. Существо посмотрело на них зловеще скошенными к переносице глазами и с робкой улыбкой поднялось на ноги, заложив руки за спину, и принялось грустно насвистывать сквозь зубы. Вдруг Фрито вспомнил историю о том, как Дилдо завладел Кольцом.

– Ты, должно быть, и есть Годдэм, – пискнул он. – Что ты здесь делаешь?

– Ах, ну это... – очень медленно произнесло существо. – Так, ничего особенного. Я просто смотрел, не попадутся ли мне пустые бутылки, сдав которые, я смог бы заплатить за искусственное легкое свояченицы. Конечно, с тех пор как мне сделали операцию, я уже не такой проворный, как прежде. Я думаю, я просто невезучий. Интересная штука жизнь – то вверх, то вниз. Заранее никогда не угадаешь. Господи, похолодало что-то. Мне пришлось заложить пальто, чтобы купить плазму для моих любимых гусей.

Спэм отчаянно пытался разлепить вдруг ставшие свинцовыми веки, но с душераздирающим зевком он рухнул наземь.

– Ах ты, дьявол... – пробормотал он и уснул.

– Вот так всегда, – сказы Годдэм и покачал головой. – Никому я не нужен. Ну что же, я знаю, когда я лишний, – сказал он и принялся угощаться бутербродами болотников.

Фрито дал себе несколько оплеух, глубоко вздохнул и выдохнул.

– Послушай, Годдэм... – сказал он.

– Ах, нет нужды произносить это вслух. Я тут не нужен. Я это знаю. Я всегда был не нужен. Моя мать оставила меня в роддоме через двадцать четыре часа после того, как я появился на свет, мой опекун бросил меня в заколдованном лесу, когда мне исполнилось два года. Меня вырастили добрые крысы. Но, мне кажется, нет худа без добра. А как же, однажды я встретил тролля по фамилии Визинский...

Фрито пошатнулся, обмяк и захрапел еще до того, как шлепнулся на землю.

Когда Фрито и Спэм проснулись, была уже ночь, а Годдэма нигде не было. Оба болотника тщательно ощупали себя, чтобы убедиться, что все руки, ноги, пальцы и тому подобное, имелись в полном комплекте, а в их ребрах не торчало никаких случайно забытых столовых приборов. К их значительному удивлению, все было на месте, даже запонки. Кольцо крепко висело на своей цепочке, и Фрито, быстро надев его на палец, дунул в волшебный свисток. С облегчением услышал он знакомое «ми».

– Не пойму никак, мистер Фрито, – сказал наконец Спэм, пощупал языком зубы в поисках недостающих пломб, – этот... или любитель журавлей в небе, или еще чего похуже.

– Эй, там, привет! – вдруг сказала большая скала, превращаясь в Годдэма.

– Привет! – еле слышно ответил Фрито.

– Мы как раз собирались двигаться дальше, – заторопился Спэм. – Мы должны заключить договор о поставках оружия Танзании или закупить копру на Гуаме, или еще что-то где-то.

– Плохо дело, – сказал Годдэм. – Я думаю, со стариной Годдэмом хотят попрощаться. Но он привык к этому.

– Прощай, – твердо произнес Спэм.

– Прощай, прощай, свеча расставания так коротка, – сказал Годдэм. Он судорожно махнул грязным, в пятнах платком из стороны в сторону, и схватив Фрито за руку, тихо зарычал.

Спэм схватил Фрито за. другую руку и, налегая всем телом, потащил его прочь, но Годдэм держался крепко, лишь сопротивляясь минуту или две, он сдался и устало опустился на камень.

– Терпеть не могу, когда старые друзья уходят, – сказал Годдэм, небрежно прикладывая носовой платок к переносице. которая заменяла ему лицо. – Я провожу вас немного.

– Пошли, – отрешенно скомандовал Фрито, и три маленькие фигурки быстрым шагом двинулись через болота.

Вскоре путь им преградила непроходимая трясина, полузадушенная вереском и кувшинками.

– Это Нгайо Марш, (11) – торжественно сказал Годдэм, и Фрито и Спэм увидели, что в мерзких лужах загадочным образом отражаются воздушные видения тел с разукрашенными кинжалами в спинах, пулевыми отверстиями в головах и бутылками с ядом в руках.

Группка пошлепала вперед по вонючей топи, отведя взгляд от ужасных трупов, и после часа тяжкой ходьбы, мокрые и грязные, они выползли на сухую почву. Там они обнаружили узкую, прямую, как стрела, тропу, которая вела по плоской равнине прямо к наконечнику. Луна скрылась, и рассвет окрашивал небосклон в светло-коричневый цвет, когда они добрались до этой странной по форме скалы.

Фрито и Спэм сбросили сумки наземь под небольшим карнизом. Годдэм уселся рядом, напевая что-то невнятное.

– Ну-с, мы почти на балу, – сказал он бодро. Фрито застонал. Во второй половине дня болотников разбудил грохот цимбал и резкие звуки горнов, исполняющих «День водителей автобусов». Фрито и Спэм вскочили на ноги и в ужасающей близости от себя увидели огромные Врата Фордора, вделанные в отвесный склон горы. По бокам ворот стояли две высоченные башни с прожекторами наверху и с обширными навесами. Ворота были отворены и в них вливался нескончаемый поток людей. Фрито в страхе прижался к скале.

Людской поток иссяк, когда на землю уже легла ночь, и ворота, клацнув, закрылись. Спэм выглянул из-за камня и прошмыгнул к Фрито с аскетическим ужином, состоящим из хлебов и рыб. Тут же из глубокой расселины появился Годдэм с непристойной улыбкой на устах.

– Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, – сказал он.

– И я так думаю, – сказал Спэм, теребя рукоять кинжала.

С мрачным видом Годдэм сказал:

– Я знаю, каково это. Я был на войне. Меня накрыл шквал огня, когда япошки... Спэм поперхнулся, а рука его безвольно повисла.

– Умри, – предложил он. Фрито схватил буханку хлеба с изюмом и затолкал ее в пасть Годдэма. Прозвучало непонятное:

– Мммффп, ммбмл.

Маленький отряд снова отправился в путь глубокой ночью. Много долгих литров преодолели они на пути к югу. Дорога, по которой они шли, была гладкой и ровной. Когда-то здесь проходило вымощенное линолеумом шоссе. Когда луна засияла высоко в небе, они уже оставили Врата Фордора далеко позади. Около полуночи небо заволокло маленькими тучками и, чуть спустя, по стране пронесся шквал. Сначала дождь лил как из ведра, потом – как из бочки. Болотники упорно шли вперед и вперед за Годдэмом. Через четверть часа шторм утих, выплеснув на путников последнюю пару кружек

Остаток ночи они прошагали под тусклыми звездами, одуревшие от холода и идиотских шуточек Годдэма. Поздно ночью они подошли к большому лесу и, сойдя с дороги, укрылись в небольшой рощице. Через несколько мгновений они уже крепко спали.

Фрито проснулся и задрожал от испуга – вся рощица была окружена высокими, мрачными людьми в ярко-зеленой униформе. В руках они держали огромные зеленые луки, а на, их головах красовались ядовито-зеленые парики с начесом. Фрито еле выпрямился на подгибающихся ногах и лягнул Спэма.

В этот момент самый высокий из лучиков шагнул вперед и подошел к нему. На его голове сидела зеленая беретка с зеленым пером, на груди был приколот серебряный знак со словом «Шеф» и изображением нескольких голубей лапками кверху. Фрито догадался, что это – начальник.

– Вы окружены, у вас нет ни малейшего шанса на спасение, выходите по одному с поднятыми руками, – сурово произнес капитан.

Фрито низко поклонился и ответил, как того требовал этикет:

– Войди и поймай меня.

– Я – Фараслакс, Зеленый Тупей, – сказал капитан.

– А я – просто Фрито, – дрожащим голосом ответил Фрито.

– Можно, я их немножко убью? – пропищал низенький, коренастый человечек с черной повязкой через нос и подбежал к Фараслаксу с петлей-удавкой в руках.

– Нет, Магнавокс, – сказал Фараслакс. – Кто вы такие? – спросил он, поворачиваясь к Фрито. – И какое зло вы замыслили?

– Я иду с моими друзьями в Фордор, чтобы бросить Великое Кольцо в Ямы Зазу, – сказал Фрито.

Услышав это, Фараслакс вдруг заскучал, лицо его даже потемнело. Он внимательно посмотрел на Годдэма и Спэма, потом еще раз на Фрито, повернулся и на цыпочках, с робкой улыбкой, вышел из рощи и вместе со своими людьми скрылся в окружающем их лесу. Далеко разносилась их веселая песня:

До ночи оставалось немного и, неторопливо пообедав румяными, как яблоки, щеками и похожими на лопухи ушами, Фрито, Спэм и Годдэм вернулись на шоссе, оставив лес, и направились в обширную асфальтированную пустыню, раскинувшуюся у восточного склона Фордора. К ночи они добрались до черных печных труб Супа-с– Лапшой, ужасного города, расположенного напротив Минас Трони. Глубоко под землей раздавалось тяжелое «уомп-уомп», это работали мерзкие станки, производящие боты и вещмешки для военной машины Сорхеда.

Сквозь бурую мглу Годдэм привел Фрито и Спэма к деревянной лестнице, ведущей почти вертикально вверх, к утесам массивного Сол Гурока, великой скалы Фордора. Им казалось, что они карабкаются уже целый час. Час спустя они добрались до вершины, усталые и задыхающиеся от спертого воздуха, и растянулись на площадке перед входом в пещеру.

Над ними кружили огромные стаи черных пеликанов, сверкали молнии, просыпались и снова засыпали усыпальницы.

– Если я не ошибаюсь, черное это место, – сказал Спэм.

Из пещеры изливался ядовитый запах старой солонины и гнилой репы, а где-то далеко в тайных помещениях звякали вязальные спицы.

Фрито и Спэм, как завороженные, вошли в пещеру, а Годдэм, озаренный редкостной улыбкой, шаркал за ними.

Много веков назад, когда мир был молодым, а сердце Сорхеда еще не затвердело, как черствая головка сыра, он взял себе в жены молодую троллицу. Она носила имя Мазола, а эльфы звали ее Бланш, и вышла замуж она за прекрасного молодого короля ведьм, хотя ее родители и возражали, говоря, что он «не очень тролльский» и не сможет удовлетворить некоторые ее потребности. Но эти двое были молоды, и глаза их светились мечтой. По прошествии первой сотни тысяч лет новобрачные были все еще счастливы. Они жили тогда в переоборудованной трехкомнатной подземной темнице с неплохим видом. Пока честолюбивый муженек изучал демонологию и делопроизводство на вечерних курсах. Мазола родила ему девять рослых духов. Но настал день, и Сорхед узнал о Великом Кольце и о власти, которую оно принесет ему в его пути наверх. Забыв обо всем остальном, он забрал, несмотря на резкие, скрипучие протесты жены, своих сыновей из медицинского училища и прозвал их Ноздрулями.

Но Первая Война за Кольцо была проиграна. Сорхед и его окольцеванные сторонники едва остались в живых. С этого момента семейная жизнь Сорхеда начала становиться все хуже и хуже. Сорхед проводил все свое время на фабриках зла, а Мазола сидела дома, творила злые заклятья и смотрела многосерийные программы по МАЛЛОМАРУ. Она начала полнеть. И вот однажды Сорхед застал Мазолу и мастера по ремонту МАЛЛОМАРОВ в положении, которое устраивало их обоих, возбудил бракоразводный процесс и попутно добился присуждения ему опекунства над девятью Ноздрулями. Мазола, изгнанная теперь в мрачные подземелья Сол Гурока, лелеяла и разжигала свою жажду мести. Теперь ее называли Шлобой. Тысячелетиями вскармливала она свою ненависть карамельками, киножурналами и изредка спелеологами. Сначала Сорхед, повинуясь чувству долга, высылал ей ежемесячные алименты в виде дюжины, нарков-добровольцев, но эти посылки вскоре иссякли, ибо распространился слух о том, чем чревато приглашение на обед к бывшей супруге Сорхеда. Ярость ее не имела предела. Веками мечтала она об отмщении, бродя по своей темной, темной берлоге. То, что Сорхед отключил у нее электричество, стало последней каплей.

Фрито и Спэм спускались в подземелье Сол Гурока, следом за ними шел Годдэм. По крайней мере, они так думали. Глубже и глубже спускались они в темные, тяжелые пары изъязвленных проходов, спотыкаясь все время о пирамиды, сложенные из черепов, и о гниющие сундуки с сокровищами. Ничего не видящими глазами вглядывались они в черноту.

– По-моему, тут очень темно, – прошептал Спэм.

– Очень верное наблюдение, – тоже шепотом проговорил Фрито. – Ты уверен, Годдэм, что мы идем как надо? Ответа не было.

– Наверное, он ушел вперед, – оптимистично сказал Фрито.

Очень долго, дюйм за дюймом, пробирались они вперед по сумрачным туннелям. Фрито крепко сжимал Кольцо. Он услышал впереди в туннеле какой-то свистящий звук. Фрито остановился: и поскольку Спэм, шедший позади, держался за его хвостик, они оба упали с таким грохотом, который прогремел по всем уголкам пещеры. Свистящий звук смолк, затем возобновился, но уже громче. И ближе.

– Назад, бежим быстрее, – проскрежетал Фрито.

Болотники помчались, сворачивая то в одну, то в другую сторону, но свистящий звук нагонял их. Воздух наполнился вонью от прогорклых карамелек. Они бежали и бежали, пока какая-то возня впереди не преградила им путь.

– Берегись, – прошептал Фрито. – Это патруль нарков.

Скоро Спэм убедился в этом, ибо их подлый язык и звякающее вооружение нельзя спутать ни с чем. Нарки, как обычно, спорили о чем-то и отпускали скверно пахнущие шуточки. Фрито и Спэм прижались к стене, надеясь, что их не заметят.

– Крипстос! – прошипел голос во тьме. – У меня от этого места всегда мурашки по коже.

– Заткнись! – откликнулся второй. – Дозорные сообщили, что болотники с Кольцом здесь.

– Ага! – высказался третий. – И если мы их не поймаем, Сорхед загонит нас в какой-нибудь кошмарный сон.

– Удовольствие ниже среднего, – согласился четвертый.

Нарки приближались, и болотники затаили дыхание, когда она проходили мимо. Когда Фрито уже подумал, что они прошли, холодная слизистая лапа схватила его за грудь.

– Ого-го! – завопил нарк. – Я поймал их! Я поймал их!

Через секунду нарки набросились на них с резиновыми дубинками и наручниками.

– Сорхед обрадуется, увидев вас, – прокудахтал один из нарков, крепко обнимая Фрито.

Как вдруг громкий, желудочный стон потряс туннель, и нарки в ужасе шарахнулись назад.

– Е-к-л-м-н! – взвизгнул какой-то нарк. – Это ее милость!

– Шлоба! Шлоба! – заорал другой, невидимый во тьме.

Фрито выхватил свой Пинцет из футляра, но не видел, куда бы им ткнуть. Очень быстро поразмыслив, он вспомнил о волшебном «шаре со снежинками», подаренном ему Лавалье. Держа шар в вытянутой руке, он с надеждой нажал на маленькую кнопку внизу. Сразу же вспыхнула вольтовая дуга и залила ослепительным светом сырое помещение, задрапированное дешевым ситцем. И там, впереди, перед ними, была ужасная туша Шлобы.

Спэм закричал при виде этого страшного облика. Это была огромная, бесформенная масса колыхающейся плоти. Ее огненно-красные глаза тлели, как угли. Она, с трудом переваливаясь, приближалась к наркам. Сорочка с поблекшим узором волочилась по каменному полу. Наваливаясь всем жирным телом на застывших от страха нарков, она разрывала их когтистыми шлепанцами и острыми клыками, с которых капали крупные капли желтого куриного бульона.

– Мыть надо за ушами! – визжала Шлоба, разрывая нарка на кусочки и сдирая его доспехи как конфетную обертку.

– Ты никогда меня никуда не водишь! – клокотала она, запихивая в пасть извивающееся туловище. – Я отдала тебе лучшие годы своей жизни! – бесновалась она, протягивая острые красные когти к болотникам.

Фрито отступил на шаг и, прижавшись к стене, хлестнул по жадным когтям Пинцетом. Ему удалось лишь поцарапать эмаль. Шлоба, еще пуще разъярившись, завизжала. Когда жуткая тварь нависла над ним, Фрито, перед тем как потерять сознание, увидел, что Спэм отчаянно всаживает шприц с жидкостью от насекомых в беспредельную задницу Шлобы.