"Мозаика воспоминаний" - читать интересную книгу автора (Бэйли Элизабет)

Третья глава

Когда Элен возвращалась в свою спальню, в ее груди бушевала подлинная буря чувств, грозящая в любой момент вырваться наружу. С каждым шагом ее убежденность в том, что она правильно истолковала слова графа, становилась все крепче. Он уверен, что Элен пытается заманить его в свои сети! Войдя в комнату, девушка прислонилась к закрывшейся двери, и дала волю слезам.

Как может он так думать о ней? Она считала его очень добрым… своим спасителем! Он так милостиво обошелся с ней в первый день. А ночью… ведь это был не сон… ее испуганный крик заставил его войти в ее спальню. Стал бы он делать все это, питая по отношению к ней столь низкие подозрения?

Элен всхлипнула, бросилась к кровати, упала на мягкую перину и ухватилась за один из лакированных столбиков… как в первый день, когда ее била ужасная дрожь. Разве Мег не рассказала об этом графу? Или он думает, будто она притворялась? Жестокий! Каким же чудовищем он должен ее считать?

А Мег, проявившая по отношению к ней столько заботы и сочувствия.… Неужели Элен посмела бы злоупотребить искренним состраданием этой почтенной женщины? И ради чего? Как назвал это граф?… ради того, чтобы добиться его благосклонности!

Гнев бурлил в ее груди, и Элен в ярости вытерла слезы.

– Вы, милорд Уайтем, – произнесла она вслух, – в высшей степени тщеславный человек!

Что ей делать? Она не может оставаться в доме мужчины, преследующего ее своими намеками и недоверием. Но как она уйдет? Куда ей идти? У нее нет даже воспоминаний, которые могли бы подсказать ей путь. Было бы верхом безрассудства покинуть этот гостеприимный кров. Ей ничего не остается кроме как остаться. Все, что у нее есть, это чужое платье.

Элен всхлипнула и безуспешно попыталась найти платок в карманах муслинового платья леди Генриетты. Ее взгляд упал на сморщенную материю на груди, и она невольно рассмеялась. Надо быть невероятно наивной женщиной, чтобы попытаться очаровать его светлость в таком наряде!

Встав с кровати, Элен расправила муслиновую юбку и подошла к трюмо. Она же на пугало похожа! Дело даже не в платье, хотя фасон совершенно не в ее вкусе. Неужели она всегда была такой худой? Мало того, что платье висит на ней, как на вешалке, так еще и цвет лица ужасный. Элен склонилась к зеркалу, критически изучая свое отражение. Ее глаза покраснели, как и следовало ожидать. Но откуда такая бледность?

Элен взглянула на свое лицо. Знакомы ли ей эти черты? А прическа? Носила ли она чепец? Вид собственной непокрытой головы казался ей непривычным. Значит ли это, что она замужняя женщина?

Кровь забурлила у нее в жилах, а сердце бешено забилось в груди. Почему? Почему эта мысль так сильно ее волнует? Это не может быть правдой! Но если этот мужчина не ее муж, то кто же он?

Элен тщетно пыталась восстановить в памяти лицо мужчины из своего видения. Она повторяла свои попытки снова и снова на протяжении последних двух дней, но все ее усилия оказались напрасными. Ей вспомнились слова лорда Уайтема. Доктор Горсти запретил ей подстегивать свою память. Легко говорить! Но ведь лорд Уайтем не верит, что она действительно забыла свое прошлое.

Но хоть что-то хорошее в этом есть. Если Элен узнает, что она замужем, это избавит ее от несправедливых подозрений владельца дома. А значит, их разговор принес определенные плоды.

Может, он этого и добивался? Элен вспомнила последнюю часть их беседы. Лорд предложил ей оставаться в его доме на любой срок. Было ли его предложение искренним? Если да, то что же он сделал потом? Дал ей понять, что стремится избавиться от ее нежеланного присутствия?

Лицо графа возникло у Элен перед глазами – такое, каким она его увидела при первой встрече. Его решительные черты вызвали инстинктивный отклик в ее душе, и она с готовностью положилась на его милосердие. Померещился ли ей его радушный прием? Возможно, в помутнении рассудка она увидела то, чего на самом деле не было? Элен почувствовала себя виноватой. Разве его светлость не имеет право на сомнения? А если он действительно пытался помочь ей вспомнить прошлое, она должна, по меньшей мере, поблагодарить его.

Последняя мысль заставила Элен повернуться к двери. Она обязана это выяснить! Она разыщет его и спросит.

Пройдя по галерее верхнего этажа, Элен направилась к лестнице. Лорд Уайтем говорил, что видел ее из окна. Скорее всего, он вернулся к прежнему занятию, от которого его невольно отвлекла Элен.

Она обходила дом с левой стороны. Спустившись по главной лестнице, Элен окинула взглядом широкий холл. Слева было три двери, и она наугад выбрала среднюю.

За дверью оказалась гостиная, оформленная в соломенно-желтых и золотистых тонах, с роскошной мягкой мебелью, обитой полосатым шелком. Элен замерла на пороге, заметив, что в комнате кто-то есть… и это не граф. Она повернулась, чтобы уйти, но ее окликнул знакомый голос.

– Не уходите! – произнесла леди Генриетта.

Элен неуверенно взглянула на сестру хозяина. Та сидела лицом к двери в кресле, стоящем сбоку от камина. Улыбка на ее тонких губах казалась до странности ненатуральной.

– Я хочу представить вам свою подругу, – сказала она, махнув рукой в сторону длинного дивана рядом с открытым французским окном.

Сидящая на нем молодая женщина казалась воплощением изящества. На ней было элегантное платье из белого муслина, ажурная лимонно-желтая шаль с бахромой и украшенная цветами соломенная шляпка, оттеняющая золотистый цвет ее локонов.

Элен, смутившись, повернулась к леди Генриетте.

– Прошу простить меня, сударыня. Я неподобающе одета.

Леди Генриетта вскинула брови и жеманно улыбнулась.

– Учитывая, что это мое платье, я посмею не согласиться с вашим утверждением.

В душе Элен шевельнулась обида, но ответила она со спокойной решимостью.

– Было очень любезно с вашей стороны одолжить мне его, сударыня, но я стесняюсь показываться в нем на людях, поскольку это платье плохо на мне сидит.

С дивана донесся резкий металлический смех.

– Слабо сказано! О чем вы только думали, дорогая Генриетта?

– Это не я, а Мег, – отрезала собеседница. Сама она была одета в платье похожего покроя, но с драпировкой на груди. – По крайней мере, это лучше, чем ночная рубашка Мег.

Элен шагнула в гостиную.

– Я искренне благодарна вам, сударыня, поскольку мне действительно нечего было надеть.

Леди Генриетта смягчилась и улыбнулась более благосклонно.

– Я рада, что смогла оказать вам услугу, – вежливо ответила она. – Пожалуйста, входите и познакомьтесь с мисс Таррингтон. Белинда, это девушка, о которой я вам рассказывала… Элен, мы полагаем.

Не сумев найти оправдание, которое не показалась бы чрезмерной грубостью, Элен неохотно пересекла комнату и пожала протянутую ей руку. Мисс Таррингтон вставать не стала, и, хотя она смотрела на Элен снизу вверх, в ее взгляде чувствовалось высокомерие.

– Я ужасно рада познакомиться с вами. Какое приключение! – Она похлопала по сиденью дивана. – Садитесь рядом и рассказывайте.

Этого Элен хотела меньше всего, но не знала, как уклониться от разговора. Она была гостьей в этом доме, и, как оказалось, ее здесь только терпят. А эта молодая леди, по-видимому, пользуется всеобщим уважением. Элен присела на длинный диван чуть поодаль.

– А теперь я хочу услышать все до мельчайших подробностей.

Элен удивленно взглянула на мисс Таррингтон. Судя по голосу, та умирала от желания выслушать свежую сплетню! Но станет ли Элен объектом ее жалости или любопытства?

– Даже не знаю, что сказать вам, сударыня. Мне почти ничего не известно, кроме обстоятельств моего пробуждения и встречи с лордом Уайтемом и его сестрами.

– О, нет, это совсем не то! – воскликнула ее собеседница. – Генриетта уже все мне рассказала. Но я понять не могу, как же вы очутились в подобной ситуации.

Это было бестактное замечание. Прежде чем Элен успела собраться с мыслями, вмешалась леди Генриетта.

– Элен была совсем измучена. Она вела себя так, как и следовало ожидать от человека в подобном состоянии. Она не понимала, где находится, у нее кружилась голова. Она даже упала в обморок, и Чарльз на руках отнес к ландо.

– Как романтично! – воскликнула мисс Таррингтон. – Даже позавидовать можно!

Растерявшись, Элен молча взглянула на гостью. У мисс Таррингтон было слишком худощавое лицо и неприятная привычка задирать свой длинный нос. Ее улыбка была полна высокомерия, во взгляде светлых глаз заметна была жесткость, а резкий голос действовал Элен на нервы.

– Насколько я поняла, ваше платье было изорвано и испачкано, – произнесла она с каким-то извращенным удовольствием. – Вы пролежали в зарослях всю ночь?

– Видимо, да.

– И были ранены, как я слышала.

– Да, – коротко подтвердила Элен.

– Как же это могло случиться?

Элен не удержалась от колкого ответа.

– Если бы я знала, то не находилась бы сейчас в доме лорда Уайтема.

Из-за ее спины донесся не менее едкий мужской голос.

– В котором, моя дорогая Белинда, она должна быть избавлена от нездорового и вульгарного любопытства!

Мисс Таррингтон и Элен вздрогнули от неожиданности. Гостья издала возмущенный вопль, вскочила с дивана и повернулась навстречу его светлости, вошедшему через французское окно. Издав визгливый смешок, она подошла к графу и игриво хлопнула сложенным веером по его рукаву.

– Как вы посмели так напугать меня, негодник! Нет, я не вынесу вашего осуждения, Чарльз. Вульгарное, подумать только!

Эта полная негодования речь сопровождалось кокетливым хлопаньем ресниц и визгливым смехом, от которого у Элен сводило скулы. Ясно было, что мисс Таррингтон лишь притворяется оскорбленной.

Элен вынуждена была бороться с приступом раздражения и учащенным сердцебиением, вызванным внезапным появлением лорда Уайтема. К счастью, леди Генриетта избавила ее от необходимости продолжать разговор, бросившись на защиту своей подруги.

– Действительно, Чарльз, как ты мог? Если Белинда заинтригована историей Элен, в этом нет ничего удивительного.

– Заинтригована? – Мисс Таррингтон подошла к камину, заломив руки и, к тайному смущению Элен, снова посмотрев в ее сторону. – Клянусь, Генриетта, я более чем заинтригована! Я в восторге. А вы, Чарльз?

Задав этот кокетливый вопрос, мисс Таррингтон вновь захлопала ресницами и принялась поигрывать своим веером. Хотя граф подошел к ней, Элен решила, что он ограничится каким-нибудь вежливым замечанием. И действительно, его голос был совершенно равнодушным.

– Я бы не так это назвал, Белинда.

Мисс Таррингтон раскрыла веер, лукаво взглянув на графа.

– О, вам незачем это говорить! Я слишком хорошо вас знаю и понимаю, что вы тоже оценили романтичность этой истории.

– Если вы находите романтику во встрече с человеком, полностью потерявшим память, – ответил его светлость, – то у вас чрезвычайно бурное воображение.

Элен была поражена его нелюбезным тоном. Что граф хотел этим сказать? Ведь он сам дал ей понять, что не верит в ее потерю памяти.

– Чарльз, как ты можешь? – возмутилась леди Генриетта.

Мисс Таррингтон рассмеялась.

– О, не волнуйтесь, Генриетта. Если я до сих пор не привыкла к нападкам вашего брата, то это только моя вина.

– В таком случае очень странно, что вы продолжаете посещать мой дом.

– Но мы же давние друзья, Чарльз. Я привыкла к вашему обращению. Вы меня не отпугнете.

Элен показалось, что дело обстоит как раз наоборот. Чарльз встал по другую сторону камина. Готовится к отступлению? Гостья замерла в нерешительности, затем снова уселась на диван рядом с Элен.

– Естественно, Чарльз прав. Вы, наверное, были слишком измучены, бедняжка Элен. Я могу называть вас Элен?

– Конечно, ведь у меня нет другого имени.

– И даже в этом имени вы не уверены, насколько я поняла.

– К несчастью, да.

Мисс Таррингтон взглянула на его светлость и заискивающе улыбнулась.

– Ворчите сколько угодно, Чарльз, но вы должны признать, что это исключительная ситуация. – Ее взгляд вновь упал на Элен. – Бедняжка! И вы ничего не можете вспомнить?

– Боюсь, что нет.

– Невероятно.

Леди Генриетта вмешалась в разговор.

– Очевидно, вы не узнаете ее, Белинда.

– О, нет. Я не смогла бы забыть такое лицо! – От ее очередного взгляда Элен почувствовала себя пронзенной насквозь. – Такая красавица, Чарльз, и так настрадалась!

– Как я понял, ты рассказала Белинде об Элен в надежде выяснить, кто она такая? – обратился лорд Уайтем к своей сестре. Его неожиданно резкий тон удивил девушку.

Леди Генриетта заерзала в кресле.

– Все возможно, Чарльз. Я встретила Белинду у леди Лайлшелл, и подумала…

Она умолкла, и наступила тишина. Расстройство Элен сменилось замешательством. Что нужно этому человеку? Сначала он говорит ужасные вещи, убеждая Элен в том, что не верит ей, а теперь набрасывается на сестру с упреками. Если он хочет избавиться от Элен, почему его это волнует?

Мисс Таррингтон жизнерадостно заворковала, повернувшись к девушке.

– Как жаль, что я не встречала вас раньше. Без сомнения, я узнала бы вас, если бы вы вращались в высшем свете, Элен.

В первое мгновение Элен не осознала оскорбительности ее замечания, хотя и почувствовала под маской любезности затаенную враждебность. Когда смысл этих слов дошел до нее, она ощутила лишь легкое удивление. Леди Генриетта тихо кашлянула и окинула свою гостью предупреждающим взглядом. Но это не помогло.

– Я уверена, что мне известны все более-менее значительные люди… в лицо, по крайней мере.

– Как и лорду Уайтему, полагаю, – заметила Элен. – Но он тоже меня не знает.

– Так в чем бы заключался интерес, если бы он вас знал? – произнесла мисс Таррингтон. – Или смысл, раз уж на то пошло.

На мгновение Элен пришла в замешательство.

– Смысл?

Направленный на нее взгляд вдруг показался ей более пристальным. Или злобным? Элен заметила, что настроение в гостиной изменилось. В затянувшейся тишине она посмотрела на леди Генриетту и обнаружила пятна румянца на ее щеках. Элен невольно повернулась к графу. Его светло-карие глаза сузились и угрожающе заблестели. Сердце тревожно забилось в груди у Элен, когда она догадалась, в чем дело.

Леди Генриетта, разделяющая подозрения графа, сообщила о них этой женщине, и лорд Уайтем пришел в ярость. Что же за отношения связывают его с мисс Таррингтон?

– Elle desire etre sa femme.

– О, вы говорите по-французски?

Элен торопливо повернулась к гостье.

– Прошу прощения?

– Вы что-то произнесли по-французски.

Замешательство мгновенно вернулось. Элен нахмурилась.

– Я вас не понимаю.

Мисс Таррингтон рассмеялась.

– Моя дорогая Элен, это я вас не поняла. Вы что-то сказали с идеальным произношением, но очень тихо. Не могли бы вы повторить это для меня?

Онемев от изумления, Элен беспомощно повернулась к лорду Уайтему. Несмотря на его подозрения, он поддерживал ее раньше и казался единственным ее сторонником в этой комнате.

– Что она имеет в виду?

К счастью, граф пришел ей на выручку.

– Не мучьте ее, Белинда. Элен не всегда отвечает за свои слова.

Он ободряюще улыбнулся, и у Элен екнуло сердце. На его лице не было ни признаков прежней ярости, ни любезности, за которой он прятал свою подозрительность. Ее вновь охватило смущение. Может, все это было плодом ее воображения?

– Вы должны понимать, что испытания, которым подверглась Элен, не прошли для нее бесследно. Беда не в том, что мы ее не знаем. Она сама себя не знает, и это очень тяжело для нее. Так что не надо сбивать ее с толку своими высказываниями.

– Но я лишь…

– Не надо! – достаточно мягко произнес его светлость. – Генриетта рассказала вам об Элен, желая выяснить, не знакомы ли вы с ней. Если не знакомы, то разговор окончен. Мы наверняка найдем кого-нибудь, кто видел ее раньше.

– О, непременно, – беззаботно воскликнула мисс Таррингтон. – Здесь, в округе не так уж много представителей знати, среди которых стоит искать. Наверняка, кто-нибудь где-нибудь видел Элен.

– Или память сама вернется к ней, – предположила леди Генриетта с приторно-сладкой улыбкой. – Я слышала о подобных происшествиях. Неожиданное потрясение часто помогает.

– В таком случае, – вмешался граф, – нам не мешало бы подготовить для вас несколько потрясений, Элен. Странно, что я сам не догадался об этом.

Резкий смех звоном отозвался в ее ушах.

– Чарльз, вы невыносимы! Я склонна считать, что она уже достаточно потрясена.

– Я согласен с вами, Белинда, – ответил он, направляясь к двери. – Оскорбления всегда поражают.

С этими словами он покинул гостиную, не попрощавшись и не извинившись. Заглаживать ситуацию пришлось леди Генриетте.

– Чарльз просто ужасен! Чего он хотел добиться подобным поведением? Прошу, не принимайте близко к сердцу, Белинда. В последние дни его слишком многое раздражает.

Это замечание сопровождалось злобным взглядом, брошенным на Элен, и резким смешком, сорвавшимся с губ сидящей рядом женщины.

– Дорогая Генриетта, вы не обязаны искать ему оправдания. Я знаю Чарльза достаточно хорошо, чтобы самой это понимать.

Но Элен заметила выражение недовольства на ее лице в тот миг, когда лорд Уайтем вышел из комнаты. Очевидно, мисс Таррингтон надеется стать графиней Уайтем, и появление в его доме Элен вывело ее из себя. Непохоже, чтобы она пользовалась расположением его светлости. Элен начала склоняться к мысли, что подозрительность графа имеет под собой определенные основания.

– Что делало здесь это несносное создание? – поинтересовалась Мег, войдя в гостиную через несколько минут после ухода мисс Таррингтон и леди Генриетты.

Элен и сама не сознавала, насколько расстроил ее недавний разговор, но стоило лишь двери закрыться, как она откинулась на мягкую спинку дивана и испустила долгий вздох облегчения. У нее не было сил выдержать натиск Мег.

– Элен, вы здесь? А где Чарльз? Я думала, он тоже тут. Зачем, во имя всего святого, вы надели это ужасное платье? О, только не говорите, что вы показались в таком виде перед Белиндой!

Элен беспомощно развела руками.

– На какой вопрос ответить сначала?

– О, дорогая, простите меня! – Мег промчалась через комнату и упала на диван. – Не обращайте внимания! Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, спасибо, – ответила Элен и умолкла, с любопытством взглянув на джентльмена, вошедшего в гостиную следом за Мег. Это был мужчина средних лет с приятным улыбчивым лицом и коротко остриженными темными волосами. Но когда он уставился на нее, смешно разинув рот, ее щеки покраснели от смущения.

Мег рассмеялась.

– Мэтт сражен наповал! Это мой муж, Мэттью Хантли. Вы не должны принимать близко к сердцу его слова, потому что он постоянно шутит. Главное, это не обращать на него внимания. Я все время так делаю.

Элен широко раскрыла глаза, не зная, что ответить. Мистер Хантли поклонился ей с очаровательной улыбкой.

– Мне описали вашу внешность, дорогая, но надо признать, словесный портрет ни в какое сравнение не идет с действительностью. – Он окинул взглядом ее фигуру, и его усмешка стала еще шире. – Если не считать этих лохмотьев! Какое счастье, что моя жена знакома с хорошей портнихой.

– Да, действительно, – поддержала его Мег. – Завтра утром она приедет сюда и все уладит в один миг. Но объясните мне, Элен. Зачем Генриетта притащила сюда эту сплетницу, и как вы познакомились с ней?

Элен предпочла не упоминать о своей беседе с графом, сказав лишь, что искала встречи с его сиятельством, желая узнать, как проходят его поиски.

– Но мне так и не удалось расспросить его, поскольку я по ошибке вошла в эту комнату и обнаружила здесь леди Генриетту и ее гостью. Мне кажется, она хотела выяснить, не знакома ли со мной мисс Таррингтон.

Мистер Хантли, занявший кресло напротив, расхохотался.

– Черта с два! Прости, любимая. Разве я не говорил, что Генриетта намерена поиграть в детектива?

– Скорее уж, в сводню, – раздраженно бросила Мег. – Я так и знала, что она расскажет Белинде, как обстоят дела!

Мистер Хантли многозначительно кашлянул и сдвинул брови. Элен взглянула на Мег и заметила некоторое смущение на ее лице. Но не успела она удивиться, как дверь открылась, и вошла леди Генриетта.

– Генриетта! – гневно воскликнула Мег. – Как ты могла привести сюда эту женщину? И не думай, будто я не догадываюсь, чего ты добиваешься!

– Тише, Мег! – осадила ее сестра.

Элен заметила брошенный в ее сторону выразительный взгляд. Но сейчас она чувствовала лишь гнетущую слабость. Смысл их намеков и недоговорок был для нее очевиден. Естественно, она стала причиной семейного спора. Мег, похоже, на ее стороне, но трудно понять, разделяет ли мистер Хантли подозрения графа. Сердце Элен упало, и она встала с дивана.

– Простите, но я чувствую себя усталой. Думаю, мне лучше пойти прилечь.

Вернувшись в свою спальню, Элен решила больше не покидать ее. Никто не сможет обвинить ее в попытках соблазнить графа, если она не станет показываться ему на глаза!

Элен беспокойно вышагивала по коридорам верхнего этажа Кливдон-Хауза. Выйти на воздух не позволял проливной дождь, сменивший вчерашнюю жару. Всю ночь бушевала гроза, и девушка совершенно не выспалась. Что вовсе не удивительно, учитывая услышанный ею накануне вечером отрывок разговора.

Благодаря усилиям миссис Дроксфорд, старательной портнихи, которую наняла Мег, Элен решила удивить своих хозяев, появившись за обеденным столом. Миссис Дроксфорд перешила для нее вечернее платье из прозрачного газа с розовой нижней юбкой, длинными рукавами и глубоким вырезом на груди, прикрытым кружевной оборкой из уважения к предполагаемому незамужнему статусу Элен. Готовое платье так подняло ее настроение, что Элен решила прервать затворничество и спуститься к обеду, хотя и предупреждала Мег, что собирается поесть в спальне.

Ее радостного состояния духа хватило ненадолго. Элен подошла к дверям столовой, расположенной справа от главной лестницы, и уже взялась за дверную ручку. Но тут изнутри донесся отчетливый голос Мег, заставивший ее замереть на месте.

– Это из-за тебя она не выходит из комнаты, Генриетта. И ты, Чарльз, виноват в том, что под влиянием Генриетты перестал верить Элен!

– Я сам не знаю, во что верю, – ответил граф.

– Не удивительно, что ты позволила обвести себя вокруг пальца, Мег. У Чарльза, по крайней мере, хватило ума сомневаться.

Это был насмешливый голос леди Генриетты. Затем снова заговорил лорд Уайтем.

– Не надо так смотреть на меня, Мег. Ты же знаешь, что меня как только не преследовали.

– Верно, – вмешался новый голос. Позже Элен догадалась, что он принадлежал мистеру Хантли. – И я тому свидетель. Чарльзу приходится быть настороже.

– Да, конечно. Но не в этом случае, Чарльз.

– Почему не в этом?

Сердце Элен забилось так сильно, что она пропустила несколько фраз. Теперь ей хотелось лишь спастись бегством, но, должно быть, она произвела какой-то шум, поскольку, как только она отпустила ручку, дверь распахнулась изнутри. Элен столкнулась лицом к лицу с Моффетом, дворецким, и доносящийся из столовой разговор мгновенно оборвался.

Она застыла на пороге, страдая от собственной нерешительности, в то время как четыре пары изумленных глаз смотрели на нее из-под гигантской люстры, освещающей столовую.

Затем Мег встала и торопливо бросилась к двери со словами приветствия на устах. Элен подошла к длинному дубовому столу, а когда джентльмены встали, освобождая для нее место, поняла, что сумеет вести себя, как ни в чем не бывало.

С легкой улыбкой Элен выслушала комплименты графа и посмеялась над замечанием мистера Ханли о том, что перешитое платье никогда еще не казалось таким нарядным. Но когда ей подали суп из крабов на первое, ощущение неловкости вернулось и так и не исчезло до конца обеда.

Разговор не клеился. Лорд Уайтем был предельно вежлив. Мег, пытаясь скрыть гнев, бросала на сестру сердитые взгляды и обращалась к Элен с подчеркнутой сердечностью. Леди Генриетта упорно молчала, сидя с каменным лицом. Только мистер Хантли сохранил обычный беззаботный вид, хотя и посматривал время от времени на жену с сочувственной гримасой.

Элен горько пожалела, что уступила соблазну спуститься в столовую. Теперь ее печальные сомнения подтвердились. Но еще сильнее ее расстроила мысль о том, что она невольно внесла раздор в семью. Если бы у нее был другой выход кроме вынужденного покровительства графа Уайтема! Но пока этот выход не будет найден, надо постараться не попадаться хозяевам на глаза.

Завтрак она отнесла на подносе в свою спальню, надев очередное платье Мег, перешитое за ночь неутомимой миссис Дроксфорд. Леди Маргарет передала ей через горничную, что будет отсутствовать большую часть дня. Элен, вполне довольная этим обстоятельством, села дожидаться доктора.

Но осмотр не принес никаких неожиданностей.

– Рана заживает хорошо, сударыня, и больше я ничего не могу для вас сделать. Но не стесняйтесь обращаться ко мне даже по самому незначительному поводу. Или, – он понимающе улыбнулся, – если провалы в памяти будут слишком сильно вас тревожить.

Гораздо сильнее ее тревожили жестокие подозрения хозяев, но в этом доктор не мог ей помочь. Элен пыталась успокоиться после его ухода, но ей наскучила скудная обстановка ее спальни. И тогда она отправилась бродить по Кливдон-Хаузу.

Желая избежать встречи с членами семьи, она поднялась наверх. Одних только картин, развешанных на стенах, оказалось достаточно, чтобы отвлечь ее и пробудить любопытство. Бесцельные блуждания по коридорам привели ее на четвертый этаж, а затем на галерею.

Комнаты, мимо которых она проходила, были заперты, так что никто не смог бы обвинить ее в подглядывании. И все же одна из крайних дверей оказалась приоткрытой. Попытавшись закрыть ее, Элен дернула за ручку и нечаянно распахнула дверь настежь.

Чувствуя себя виноватой, девушка шагнула внутрь. Комната оказалась маленькой и почти пустой, если не считать двух дорожных сундуков у стены, кресла с прямой спинкой и продавленным сиденьем и странного предмета, накрытого пыльной простыней. По-видимому, это заброшенное помещение использовалось в качестве кладовой.

Элен уже собиралась уйти, но неожиданно очертания загадочного предмета привлекли ее внимание. Девушка взглянула на него, чувствуя, что разгадка близка. Не задумываясь, она потянула простыню за край и медленно ее стащила.

Она, как зачарованная, смотрела на арфу. Перед ее глазами вспыхнула картина: пальцы на струнах, а за ними… с нежностью в глазах и мечтательной улыбкой… лицо мужчины.

Элен всхлипнула. Выронив простыню, она взмахнула рукой и ухватилась за раму. Если бы не эта опора, девушка бы упала. Через миг видение исчезло, и теперь она смотрела лишь на собственные дрожащие руки, крепко сжимающие гладкое дерево.

Что это было? Кто это был? Тот самый мужчина? Чувство глубокой грусти охватило Элен, и она поняла, что не хочет вспоминать.

Колени ее подкосились. Выпустив арфу, она дошла, пошатываясь, до старого кресла и опустилась в него, не сводя глаз с рокового инструмента. Наконец-то хоть что-нибудь! Но у нее не хватало смелости задуматься об этом. Один только вопрос о том, кому принадлежит это лицо, приводил ее в ужас.

Элен подняла руки и повернула их, разглядывая согнутые пальцы. Эти ли пальцы перебирали струны арфы? Есть только один способ проверить!

С лихорадочной поспешностью она вскочила и бросилась к арфе. Протянула к инструменту дрожащую руку. Ее пальцы пробежались по струнам, издавшим вибрирующий звук. Придвинув кресло поближе, Элен села так, чтобы арфа оказалась у нее между коленей. Она глубоко вздохнула, наклонила арфу, тряхнула пальцами и поднесла их к струнам.

Звуки музыки привлекли внимание графа, когда он выходил из своей комнаты на втором этаже. Он только что переоделся, вернувшись вместе с зятем с утренней верховой прогулки, прерванной из-за дождя. Остановившись у главной лестницы, он прислушался.

Тихая музыка доносилась откуда-то сверху. Этот звук не раздавался в доме на протяжении многих лет, но граф узнал его сразу. Но кто мог играть там… и в такой прерывистой манере? Отрывок, который услышал граф, был совсем недолгим. Несколько аккордов, а затем тишина. Игра неожиданно прекратилась. Затем возобновилась, чтобы вновь оборваться на середине аккорда.

Ему в голову пришел ответ. Возможно ли это? Больше никто в этом доме не умеет играть на арфе. Заинтригованный, Чарльз торопливо подошел к лестнице в противоположном конце галереи и бегом поднялся на два пролета. Идя на звук, он сделал несколько быстрых шагов, приведших его в конец коридора. Перед ним оказалась распахнутая дверь маленькой комнатки.

Конечно, это Элен! Разве чутье не подсказывало ему? С сосредоточенным лицом, сдвинув брови, девушка пыталась вспомнить последовательность нот. По-видимому, она хорошо знала инструмент, поскольку ее пальцы двигались с отработанной плавностью, извлекая верные ноты. Но мелодия от нее ускользала.

В течение нескольких мгновений Чарльзу удалось следить за ней, не обнаруживая себя. Она казалась более юной… и трогательно невинной!… в белом платье, окутывающем ее стройную фигуру и спадающем изящными складками. Со смешанным чувством Чарльз взглянул на ее лицо. Откуда она пришла… с такими тонкими чертами? С таким очарованием небесно-голубых глаз! Не будь он столь нетерпимым к обману, то с радостью покорился бы ее чарам… если только она действительно самозванка.

Генриетта, конечно, не испытывает подобных сомнений. Чарльз сильно на нее рассердился, но его гнев не мог сравниться с яростью Мег, когда она узнала, что их сестра поделилась своими подозрениями с Белиндой.

– Какая же ты болтливая, Генриетта! – бушевала Мег. – Разве ты не понимаешь, что вся округа узнает об этом еще до конца дня?

– Верно, – согласился Мэтт. – Эта девушка известная сплетница.

На следующий день он не находил себе места, ожидая предсказанных Мег визитов соседей. Но их не было. Впрочем, Элен опять не выходила из спальни, а сестры возобновили старый спор – именно в тот момент, когда Элен спустилась к обеду.

Слышала ли она их? Если да, то осталась на удивление спокойной. Впрочем, после ухода Элен, когда они перебрались пить чай в гостиную, Генриетта заявила, что ее спокойствие было напускным и что ей выгодно не замечать подозрений в свой адрес.

Чарльз склонен был верить Элен. Она держалась с ним подчеркнуто холодно. Его уже начала раздражать ее непостижимая способность уклоняться от разговора. Она даже к Мэтту проявляла большее дружелюбие!

Мег снова вызвала его недовольство.

– Ничего не остается, Чарльз, – заявила она. – Завтра я проедусь по округе и поговорю с людьми сама.

Он нахмурился.

– Не люблю, когда меня принуждают. Я предпочел бы дождаться ответов от соседей.

– Жены которых с удовольствием расскажут эту историю всем и каждому, – ехидно заметила Генриетта, разозлив его еще сильнее.

Прежде чем Чарльз успел ответить, вмешался Мэтт.

– Бессмысленно строить догадки. Время уходит. Мы должны выработать план действий.

– Вот именно, – согласился Чарльз. – Что ты собираешься рассказывать, Мег? Хуже всего, что я по-прежнему не доверяю Элен.

– И кто в этом виноват? – воскликнула Мег, окинув сестру испепеляющим взглядом.

– Перестань, Мег!

Обрадовавшись очередному вмешательству Мэтта, Чарльз обуздал свой гнев.

– Правда это или нет, она под моим покровительством. Дать понять людям, что я не верю в ее историю, было бы верхом бестактности.

– Чего же ты хочешь от Мег? – спросила Генриетта. – Стоит ей упомянуть об этом, и люди сами догадаются об истинном положении дел.

– Это не истина! – отрезал Чарльз. – Если у меня возникли подозрения, это еще не значит, что я убежден. Как раз наоборот.

Мег встретила его слова аплодисментами, и, в конце концов, было решено, что ей не стоит упоминать о недоверии графа, если только у нее не спросят напрямую.

– А тогда я отвечу, что Белинда неправильно тебя поняла. Даже если мне не поверят, то, по крайней мере, начнут сомневаться. Всем известно, что Белинда слышит только то, что хочет услышать.

Но Чарльзу это показалось недостаточным.

– Если Белинда сошлется на тебя, Генриетта, ты должна сказать, что заблуждалась.

– Святые небеса, почему я?

– Генриетта, ты обязана сделать это для Чарльза, – поддержала его Мег.

– Я не даю тебе выбора, Генриетта, – холодно произнес граф. – Если хочешь остаться здесь, то только на этих условиях.

Мег просияла.

– Пожалуйста, пусть возвращается домой. Элен достаточно и одной компаньонки, а я вполне подойду на эту роль.

Чарльз так и знал, что его ожидания тщетны. Генриетта пошла на попятный, заявив, что прекрасно знает, чем кончится дело, если предоставить Мег самой себе. Можно было надеяться лишь на то, что усилия его сестры окажутся плодотворными и предотвратят появление самых неприятных сплетен.

Чарльз заметил, как замерли пальцы Элен. Она повернула голову, и тихий вздох слетел с ее изогнутых губ. Ее ладонь легла на струны, прервав их вибрацию.

– Я напугал вас? Прошу, не прекращайте игру.

Она вновь поставила инструмент в вертикальное положение и обхватила себя руками.

– Я не должна была начинать.

– Почему? – легким тоном произнес Чарльз, входя в комнату. – Это инструмент моей матери. Никто не играл на нем уже многие годы.

Элен опустила голову.

– Это и игрой-то не назовешь.

– Да полно вам. Может, вы утратили навык, но ваш талант очевиден.

Она, нахмурившись, посмотрела на арфу.

– Я ничего не могу вспомнить.

– Вероятно, слишком напрягали свою память?

– Вероятно, я всегда плохо играла.

Чарльз улыбнулся.

– Не верю.

Элен взглянула на него полными слез глазами.

– А вы хоть во что-нибудь верите?

Значит, она слышала их разговор! Граф тут же почувствовал себя виноватым. Но что ответить? Он помолчал, заметив, что девушка отвела взгляд. Ее бледные щеки окрасились румянцем.

– Прошу прощения. Я не должна была… я не хотела говорить об этом.

Граф скрепил сердце.

– Наверное, и я тоже.

Она вновь взглянула на него.

– Да?

Была ли боль в ее глазах? Граф отошел к окну, чтобы не встречаться с ней взглядом. Чувство вины вспыхнуло вновь. Откуда оно? У него есть все причины для подозрительности. И все же при виде ее расстроенного лица он испытывал угрызения совести. Если она невинна, то имеет полное право расстраиваться. Чарльз обернулся.

– Из-за нас вы чувствуете себя неловко. Простите хотя бы за это.

– Но не за ваши подозрения. – Элен вскочила с кресла и бросилась к двери.

Неожиданная волна эмоций нахлынула на Чарльза. Не раздумывая, он промчался через комнату и схватил девушку за руку.