"Озма из Страны Оз" - читать интересную книгу автора (Баум Лаймен Фрэнк)

6. ГОЛОВЫ ПРИНЦЕССЫ ЛАНГВИДЕР

Они медленно спускались по тропинке среди камней — впереди Тик-Ток, за ним Дороти, а замыкала шествие Биллина.

Когда они спустились с холма, Тик-Ток наклонился и с легкостью отбросил прочь валуны, закрывавшие проход. Затем он повернулся к Дороти и сказал:

— Теперь-мне-понадобится-ведерко.

Дороти быстро протянула его Тик-Току, и медные пальцы сомкнулись на ручке.

Затем маленькая процессия вышла на песчаный берег. Как только их увидели три Коле су на, оставленные сторожить пленников, они с жуткими воплями ринулись им навстречу, чтобы преградить дорогу и не дать уйти. Но когда первый Колесу и оказался совсем рядом, Тик-Ток взмахнул ведерком и нанес меткий удар по голове Колесуна. Грохот получился невообразимый. Разлетевшийся было хулиган жалобно пискнул и опрокинулся набок. Он быстро встал на колеса и что было мочи бросился наутек, истошно вопя от испуга.

— Я-же-говорил-что-они-совершенно-не-опасны, — начал было Тик-Ток, но не успел он договорить, как в атаку пошел второй Колесун.

Бабах! И снова ведерко, описав в воздухе дугу, опустилось на голову агрессора, отчего его соломенная шляпа отлетела на несколько шагов. Его воинственный пыл мигом угас, и он тоже поспешил убраться подобру-поздорову. Третий Колесун не стал дожидаться, пока его постигнет такая же участь, и сразу решил присоединиться к своим приятелям, развив внушительную скорость.

Желтая Курица разразилась торжествующим кудахтаньем. Взлетев на плечо Тик-Тока, она сказала.

— Неплохо придумано и ловко исполнено, мой механический друг. Теперь мы свободны от этих мерзких типов.

Но в этот момент из леса высыпал большой отряд Колесунов. Понадеявшись взять количеством, они ринулись на Тик-Тока. Дороти подхватила Биллину на руки, а Тик-Ток обнял девочку левой рукой. Колесуны бросились в бой.

Бам— бам-бам! Ведерко взмывало в воздух и опускалось на головы Колесунов, сея среди них панику Они стали отступать. На поле боя остался только главный Колесун. Натолкнувшись на кого-то из своих, он растянулся на земле, и, прежде чем сумел снова встать на колеса и задать стрекача, железные пальцы Тик-Тока ухватили его за воротник роскошного сюртука.

— А-ну-ка-вели-своим-молодцам-убиратьсяпрочь.

Колесун не спешил выполнять приказ, но ТикТок потряс его за шиворот, как терьер трясет пойманную крысу, отчего зубы Колесуна выбили барабанную дробь. С трудом переведя дух, он дал команду Колесунам отступить, что они тотчас же и сделали.

— Ну-а-ты-пойдешь-с-нами-и-ответишь-навсе-наши-вопросы, — сообщил Колесуну Тик-Ток.

— Вы еще горько пожалеете, что обращаетесь со мной вот так, — захныкал Колесун — Я страшен в гневе.

— Я-машина, — отчеканил Тик-Ток, — и-неумею-радоваться-или-жалеть. Но-ты-совершеннонапрасно-считаешь-себя-страшным-в-гневе.

— Почему это? — осведомился Колесун.

— Потому-что-этому-никто-не-верит. Тебеочень-мешают-твои-колеса. У тебя-нет-кулаков-иты-не-можешь-драться-или-царапаться. У-тебя — нет-ног-и-ты-не-можешь-лягаться. Ты-умеешьтолько-вопить-истошным-голосом-но-этого-никто-не-боится.

К великому удивлению Дороти, Колесун горько-горько заплакал.

— Теперь мы погибли, я и мои друзья, — всхлипывая, говорил он. — Вы раскрыли нашу великую тайну. Мы, конечно, совершенно безобидный народ, но прикидывались свирепыми и жестокими, и нас боялись. Мы писали на песке грозные предостережения, и они делали свое дело. До сих пор мы всех держали в страхе, но теперь, когда вы узнали наши слабости, враги не дадут нам спуску и наша судьба отныне плачевна.

— Нет-нет, — не выдержала Дороти, расстроенная тем, как страдает такой элегантный и щеголеватый господин. — Тик-Ток никому не выдаст вашу тайну. И мы с Биллиной гоже будем помалкивать. Только вы должны дать обещание не пугать маленьких детей, если им случится оказаться в этих местах.

— Конечно, конечно, — затараторил Колесун, перестав хныкать и заметно повеселев. — В сущности, мы не так уж плохи Мы были вынуждены притворяться свирепыми и жестокими, чтобы нас никто не захотел обидеть.

— Это-не-совсем-так, — сказал Тик-Ток, двинувшись по дорожке, ведущей к лесу, и не отпуская своего пленника, который медленно катился рядом с ним. — Ты-и-твои-Колесуны-получаете-удовольствие-пугая-тех-кто-вас-боится. Вы-нахаль-ные-ибессовестные-существа. Но-если-вы-постараетесьисправиться-я-так-уж-и-быть-никому-не-расскажу-какие-вы-беспомощные-и-слабоси льные.

— Я непременно исправлюсь, — тотчас отозвался Колесун. — Позвольте поблагодарить вас, ТикТок, за вашу удивительную доброту.

— Я-машина, — сказал Тик-Ток. — Я-не-добри-не-зол. Я-не-радуюсь-и-не-огорчаюсь. Я-делаюто-что-заставляет-меня-делать-встроенный-механизм.

— А у вас имеется устройство, помогающее вам сохранять тайны? — обеспокоенно спросил Колесун.

— Я-сохраню-тайну-если-вы-будете-вестисебя-как-следует. А-кто-сейчас-правит-СтранойЭв?

— У Страны Эв сейчас нет правителя, — ответил Колесун. — Потому что все члены королевской семьи попали в неволю к Королю Гномов. В королевском дворце сейчас живет принцесса Лангвидер, племянница покойного короля. Она пользуется королевской сокровищницей, как своим собственным кошельком. Принцесса Лангвидер никакая не правительница, потому что она совершенно не правит страной, но никого другого у нас все равно нет.

— Я-ее-не-помню, — сказал Тик-Ток. — Чтоона-собой-представляет?

— Этого я не могу сказать, — вздохнул Колесун, — хотя и видел ее раз двадцать. Дело в том, что всякий раз принцесса Лангвидер появляется в новом обличье, и ее подданные узнают ее исключительно по большому рубиновому ключу, который она носит на цепочке на левом запястье. Когда мы видим этот ключ, то понимаем, что перед нами принцесса Лангвидер.

— Как странно, — заговорила Дороти, весьма изумленная тем, что услышала. — Не хотите ли вы сказать, что у вас существует несколько принцесс в одном лице?

— Скорее наоборот, — поправил ее Колесун. — Принцесса у нас одна, но она предстает перед народом в разных обличьях, причем все они очаровательны.

— Может быть, она волшебница? — предположила Дороти.

— Не думаю, — ответил Колесун. — Хотя, возможно, тут дело и не обошлось без какой-то тайны. Надо сказать, что это весьма тщеславная особа, и она живет в комнате, сплошь уставленной зеркалами, чтобы постоянно иметь возможность любоваться собственным отражением.

Это сообщение путешественники выслушали молча, так как лес кончился и перед ними открылась прелестная долина, от которой они не могли отвести глаз. Зеленые поля сменялись фруктовыми садами, за которыми виднелись очаровательные домики. Широкие ровные дороги разбегались по всем направлениям.

В самом центре этой чудесной долины, примерно в двух километрах от того места, где находились путешественники, высился королевский дворец, его стройные башни отчетливо вырисовывались на фоне голубого неба. Дворец утопал в зелени и цветах. Повсюду журчали фонтаны, а тенистые аллеи были украшены мраморными статуями.

Разумеется, все эти подробности Дороти заметила и оценила, когда они подошли к самому дворцу, и она смотрела по сторонам во все глаза, пока они не остановились у ворот королевских апартаментов.

К их разочарованию, дверь во дворец была заперта. К стене была прикреплена табличка, на которой значилось:

ВЛАДЕЛЕЦ ОТСУТСТВУЕТ Просьба стучать в третью дверь левого флигеля.

— А-теперь, — обратился к своему пленнику Тик-Ток, -ты-должен-показать-нам-где-находится-левый-флигель.

— Пожалуйста, — отозвался тот. — Он с правой стороны.

Разве может быть левый флигель справа? удивилась Дороти, решившая, что Колесун над ними насмехается.

— Так решила принцесса Лангвидер. Она не хочет, чтобы ей докучали лишние посетители.

Пленный Колесун проводил их к левому флигелю, после чего механический человек, решив, что больше в услугах Колесуна нет никакой надобности, разрешил ему удалиться. Колесун тотчас же набрал большую скорость и быстро исчез из вида.

Тем временем Тик-Ток отыскал третью дверь и громко постучал. Дверь отворила маленькая девушка в чепчике с яркими лентами. Вежливо поклонившись, она спросила:

— Что вам угодно?

— Вы принцесса Лангвидер? — спросила Дороти.

— Нет, я ее служанка.

— Мы хотели бы увидеть принцессу.

— Я доложу ей, что вы просите у нее аудиенции, — ответила служанка, — а вы пока можете пройти в гостиную.

Дороти вошла в помещение. За ней проследовал механический человек. Но как только то же самое попыталась сделать Желтая Курица, маленькая служанка замахала на нее фартуком и стала кричать: «Кш-ш!»

— Сама ты кш-ш! — возмущенно пискнула Курица, отскочив и нахохлившись. — Почему у тебя такие дурные манеры?

— Ты умеешь разговаривать? — удивилась служанка.

— Ты разве плохо слышишь? — обиделась еще больше Биллина.

— Перестань размахивать фартуком и не стой в дверях — дай мне пройти за моими друзьями.

— Принцесса будет недовольна, — нерешительно протянула маленькая служанка.

— Мне совершенно все равно, как она к этому отнесется, — сказала Биллина и, шумно захлопав крыльями, полетела прямо на служанку Та испуганно отпрянула, и Биллина в целости и сохранности приземлилась рядом с Дороти.

— Ну что ж, — только и сказала служанка — Если все вы попадете в беду из-за этой глупой курицы, не вините меня. С принцессой Лангвидер шутки плохи.

— Передайте ей, пожалуйста, что мы ее ждем с нетерпением, — с достоинством отозвалась Дороти — Биллина — мой верный друг и сопровождает меня повсюду.

Без дальнейших объяснений служанка провела их в уставленную дорогой мебелью гостиную, освещенную солнцем, проникающим через красивые окна с разноцветными стеклами.

— Подождите здесь, — сказала маленькая служанка. — Как прикажете доложить?

— Я — Дороти Гейл из Канзаса, а это механический человек Тик-Ток. Желтая Курица — моя подруга Биллина.

Маленькая служанка отвесила поклон и удалилась. Она прошла через несколько коридоров, поднялась и спустилась по нескольким лестницам и оказалась в апартаментах хозяйки.

Комната принцессы Лангвидер была действительно сплошь уставлена огромными зеркалами — от пола до потолка, а пол был сделан из чистого серебра — в нем все отражалось, как в зеркале. Кроме того, зеркала были и на потолке. Так что когда принцесса Лангвидер сидела в своем кресле-качалке и тихо наигрывала на мандолине, ее фигура и лицо многократно отражались в зеркальных поверхностях стен, потолка и серебряного пола — куда бы она ни поворачивала голову, она с удовольствием созерцала свои прелестные черты. Это было ее любимым занятием, и, когда в комнату вошла служанка, принцесса говорила сама себе:

— Эта головка с каштановыми волосами чрезвычайно симпатична. Надо надевать ее гораздо чаще, чем я это делаю, хотя, разумеется, это не самая очаровательная головка в моей коллекции.

— К вам посетители, ваше высочество, — доложила служанка с низким поклоном.

— Кто такие? — зевая, осведомилась принцесса.

— Дороти Гейл из Канзаса, Тик-Ток и Биллина, — сообщила служанка.

— Какие странные имена, — пробормотала принцесса, несколько заинтересовавшись — Какие же они из себя? Эта Дороти Гейл, например, она хорошенькая?

— В общем-то да.

— А Тик-Ток — привлекательной ли он наружности? — последовал новый вопрос.

— Я бы этого не сказала, ваше высочество. Но он очень блестящий. Ваше высочество благоволит их принять?

— Пожалуй, Нанда, я их приму. Но мне уже надоела эта голова, и, если эта Дороти Гейл думает, что она хороша собой, я должна сделать все, чтобы не проиграть в сравнении с ней. Пойду-ка я к себе в кабинет и надену голову номер семнадцать. По-моему, это моя лучшая голова. Как ты считаешь, Нанда?

— Голова номер семнадцать — одно загляденье, — ответила Нанда и снова поклонилась.

Принцесса Лангвидер опять зевнула.

— Помоги мне подняться, — приказала она.

Маленькая служанка помогла ей встать на ноги, хотя принцесса Лангвидер была гораздо крупнее и сильнее Нанды. Затем принцесса Лангвидер медленно, еле переставляя ноги, побрела по серебряному полу в свой кабинет, поддерживаемая верной служанкой.

Теперь самое время кое-что объяснить поподробнее. У принцессы Лангвидер было тридцать голов — столько, сколько обычно дней в месяце, но надевать она, естественно, могла только одну, потому что у нее, как и у нас с вами, всего одна шея. Головы хранились в так называемом кабинете, красиво отделанной гардеробной, расположенной между спальней принцессы и комнатой, в которой мы ее застали, где стены и потолок были уставлены зеркалами. Каждая голова хранилась в отдельном шкафчике, обитом изнутри бархатом.

Весь кабинет был уставлен этими шкафчиками — на каждой дверце был проставлен номер, а внутри были зеркала, усыпанные драгоценными камнями.

Утром этого дня принцесса Лангвидер проснулась, встала со своей хрустальной кровати, отправилась в кабинет, открыла один из шкафчиков и сняла с золотой полки хранившуюся там голову.

Затем с помощью зеркала, встроенного в дверцу шкафа, она приладила голову, чтобы ровно сидела на шее, и только тогда позвала служанку одеваться. Принцесса всегда носила простой белый наряд, который подходил к любой из тридцати имеющихся в ее распоряжении голов. В отличие от очень многих особ женского пола, вынужденных обходиться одной-единственной головой, но зато постоянно меняющих платья, принцесса Лангвидер была совершенно равнодушна к туалетам.

Зато ее коллекция голов отличалась удивительным разнообразием: не было двух голов, хотя бы отдаленно походивших одна на другую, и все смотрелись превосходно. Там были головки белокурые, каштановые, черные, золотистые — не было только седых. Глаза имелись на выбор карие, черные, зеленые, серые, голубые. Отсутствовали лишь красные. Волосы были на любой вкус, очаровательные ротики — самых разных форм и размеров — при улыбке обнажали жемчужные зубы. Что касается ямочек на щеках и подбородках, то и в них недостатка не было. Имелись даже веснушки, чтобы оттенить белизну кожи лица.

Все шкафчики открывались одним ключом. Ключ был причудливой формы, сделанный из огромного кроваво-красного рубина. Принцесса Лангвидер носила его на левом запястье, на тонкой, но прочной золотой цепочке.

Когда Нанда доставила принцессу к семнадцатому шкафу, та отперла его своим ключом и, передав служанке голову номер девять, которую она носила с утра, взяла с полки голову номер семнадцать и стала прилаживать ее на плечах. У этой головы были черные волосы, темные глаза и белоснежная кожа — надевая ее, принцесса Лангвидер не сомневалась, что выглядит писаной красавицей.

У головы номер семнадцать был, пожалуй, единственный недостаток. Под очаровательными темными волосами и ослепительной белой кожей скрывался буйный и капризный нрав. Порой он заставлял принцессу совершать необдуманные поступки, в которых она, надевая другие головы, начинала горько раскаиваться. Но сегодня эта особенность головы номер семнадцать как-то ускользнула от ее внимания — приладив ее, принцесса отправилась к пришельцам, ни минуты не сомневаясь, что поразит их своей красотой.

Тем больше было ее разочарование, когда она обнаружила, что в гостиной ее ожидали всего-навсего маленькая девочка в клетчатом ситцевом платье, механический заводной человек и желтая курица, которая самым нахальным образом расположилась в любимой корзинке для рукоделия принцессы, где лежало фарфоровое яйцо для штопки чулок. Вы, наверное, удивитесь, узнав, что принцесса занимается такой будничной работой, как штопка чулок. Но немного поразмыслив, вы согласитесь, что и на чулках принцесс появляются дырки, как у самых обыкновенных людей, просто считается дурным тоном говорить об этом вслух.

— О-о! — разочарованно протянула принцесса Лангвидер, слегка вздернув носик головы номер семнадцать. — А я-то решила, что ко мне пожаловали важные особы.

— Вы не ошиблись, — уверила ее Дороти. — Я, например, достаточно важная особа. Биллина тоже любит поважничать, когда снесет яйцо. Что же касается Тик-Тока, то он…

— Прекрати! Сию же минуту прекрати! — перебила ее принцесса, окидывая собравшихся испепеляющим взором. — Как ты смеешь надоедать мне подобными глупостями!

— Какая ты невоспитанная! — воскликнула Дороти, не привыкшая к столь грубому обращению.

Принцесса посмотрела на нее чуть повнимательней.

— Скажи-ка, — осведомилась она. — В тебе часом нет королевской крови?

— В моих жилах течет кровь получше, — ответила Дороти. — Я из Канзаса.

— Тьфу! — вознегодовала принцесса. — Ты всего-навсего глупый ребенок, и я запрещаю тебе морочить мне голову подобной ерундой Убирайся отсюда, маленькая нахалка, и расскажи эту чушь кому-нибудь еще!

Дороти расстроилась настолько, что какое-то время просто не знала, что сказать. Но когда она поднялась, чтобы уйти, принцесса, внимательно изучавшая внешность незваной гостьи, остановила ее, сказав чуть приветливее:

— Подойди-ка поближе, девочка.

Дороти послушалась, не ожидая ничего худого, и подошла к принцессе, которая снова стала всматриваться в лицо девочки.

— А ты довольно привлекательна, — наконец сказала принцесса. — Разумеется, ты вовсе не красавица, но в тебе есть нечто, чего нет ни у одной из моих тридцати голов Пожалуй, я возьму твою голову, а взамен ты получишь от меня номер двадцать шесть.

— Ни за что! — отрезала Дороти.

— Отказываться бесполезно, — продолжала принцесса, — потому что как раз твоей головы и не хватает для полноты моей коллекции Она мне необходима, а в Стране Эв моя воля — закон. Признаться, я никогда не любила номер двадцать шесть, к тому же эта голова несколько поношена. Но тебе она подойдет не хуже, чем твоя теперешняя.

— Я не видела голову двадцать шесть, но она меня совершенно не интересует, — возразила Дороти. — Я не привыкла носить вещи с чужого плеча, так что обойдусь своей собственной головой.

— Ты что, отказываешься? — нахмурилась принцесса Лангвидер.

— Конечно, отказываюсь, — последовал уверенный ответ Дороти.

— В таком случае, — сказала принцесса, — я запру тебя в башне, и ты будешь там сидеть, пока не согласишься поменяться головами. Нанда, — обернулась она к маленькой служанке, — позовика мою армию.

Нанда позвонила в серебряный колокольчик, и тотчас же в гостиную вбежал толстопузый полковник в ярко-красном мундире, а за полковником десяток солдат, тощих и весьма унылых. Они отсалютовали принцессе самым меланхоличным образом. — Отведите эту девчонку в Северную башню и заприте ее там, — приказала принцесса Лангвидер, кивком головы указывая на Дороти.

— Слушаю и повинуюсь, — отозвался полковник и схватил Дороти за руку.

Но в этот момент Тик-Ток взмахнул ведерком и опустил его на голову полковнику, отчего толстякофицер сел на пол, с удивлением и испугом озираясь по сторонам.

— Караул! — закричал он, и десять солдат ринулись на помощь своему командиру.

Началась невообразимая суматоха. Тик-Ток размахивал ведерком, и уже семеро вояк валялись по разным углам комнаты, как вдруг механический человек судорожно дернулся, и ведерко, занесенное для очередною удара, застыло в воздухе.

— Мой-завод-кончился, — бесстрастно доложил он Дороти.

— Побыстрей-заведи-меня.

Дороти стремглав кинулась выполнять его просьбу, но толстяк-полковник успел встать на ноги и крепко схватил девочку. Она попыталась вырваться, но у нее ничего не получилось.

— Плохо-дело, — заменил механический человек, — я-думал-завода-еще-хватит-на-шесть-часов-но-долгое-путешествие-и-сражение-с-Колесуна ми-все-изменили.

— Ничего не поделаешь, — вздохнула Дороти.

— Будешь меняться со мной головами? — вопрошала между тем принцесса.

— Ни за что!

— Тогда в башню ее, и побыстрее! — распорядилась принцесса, и солдаты отвели Дороти в башню, расположенную в северной части дворца, где заперли ее на замок.

Затем солдаты попытались забрать и Тик-Тока, но он был настолько тяжел, что им не удалось даже сдвинуть его с места. Его так и оставили стоять посреди гостиной.

— Пусть думают, что у меня появилась новая статуя, — сказала принцесса. — Ничего страшного. Главное, чтобы Нанда не забывала хорошенько чистить медь.

— Что прикажете сделать с курицей? — осведомился полковник, только сейчас увидевший, что в рабочей корзинке находится Биллина.

— Отправьте ее в курятник! — велела принцесса. — Как-нибудь я велю зажарить ее к завтраку.

— Она какая-то жилистая и тощая на вид, ваше высочество, — сказала Нанда.

— Это самая настоящая клевета, — ответила Биллина, пытаясь вырваться из рук полковника. — Но я считаю своим долгом предупредить, что курицы нашей породы — сущий яд для принцесс.

— В таком случае, — сказала принцесса, — жарить мы ее не станем. Пусть несет яйца, а если она будет делать это плохо, тогда я прикажу утопить ее в корыте.