"Криптография и свобода" - читать интересную книгу автора (Масленников Михаил)

Freedom not free!

Глава 2. Чуда!

Пятница, 8.00 утра. Весь курс построен и ожидает традиционного пятничного шоу – строевой подготовки. По рядам сначала шепотом, а потом все громче и громче разносится народный глас:

– Чуда!

– Чу-да!

– Чу-у–да!

И оно появляется: сначала в окне лестничного пролета на 5 этаже, а затем постепенно спускается все ниже и ниже и, наконец, ступает на грешную землю. Это наш начальник курса, отец-командир, подполковник. Начинается самое интересное, держи ухо востро, не прозевай и не забудь потом записать его чудесные мысли. Как величайшую реликвию храню я все эти годы записную книжку с почти тремя сотнями его афоризмов, дружно собранными за годы учебы всей нашей группой. Пятница – традиционный день, когда бывает наиболее богатый улов.

Шоу, как и положено, начинается с осмотра внешнего вида. По определению, почти все слушатели 4 факультета в этом смысле страшные разгильдяи, к тому же каждый божий день появляющиеся в таком виде на московских улицах, в метро, там где есть вероятность быть сцапанными обычным армейским патрулем. Единственный способ безопасного передвижения – не попадаться на глаза патрулю вообще, обходить все чумные места, стараться идти в толпе и только знакомыми маршрутами. Однако Чудо наивно верит в то, что с образцовым внешним видом патруль не найдет к чему придраться и, при невыполненном плане отлова, молча проводит глазами лакомный кусок сыра. Да и вообще, надо чем-то заниматься начальнику курса математиков. Не математикой же!

– Командирам групп докладывать о неприческах!

Командиры групп, безуспешно стараясь принять строгий вид, делают осмотр криптографического каре, и, естественно, докладывают, что непрически стремятся к нулю. Отец-командир поясняет:

– Прически, не соответствующие действительности, немедленно устранить! Сейчас мы с вами пройдемся друг по другу, точнее я по вам.

и начинает собственный таможенный досмотр. Курс замер в ожидании… конечно же, новых афоризмов!

– Стоящий рядом товарищ подчеркивает вашу неподстриженность.

– Что у вас там под шеей растет?

– У вас люфт на животе, в смысле ремня конечно, а живот надо уменьшать.

– Немедленно замените шапку-блин на шапку-шапку.

– Надо становиться в строй с чистыми сапогами, а то вы наматываете на ус, а наворачиваете только грязь.

– У вас спереди гармонь. Ой, у вас и сзади гармонь. В общем, баян!

– Что у вас с ногами? Поставьте их строевым способом!

– Я вам запрещаю в строю комедианничать, как допризывнику.

– Обрубите себе прическу!

– В строю должно быть однообразие, именно этим он отличается от бесстроия.

Строевая подготовка – это Чудино время. Чаще всего она проходила на небольшой площадке (язык не поворачивается выговорить слово «плацу») во внутреннем дворике нашей купеческой усадьбы. Часок разминки на свежем воздухе, разучивание «отходов и подходов», всегда сопровождаемое кучей анекдотов, приколов и Чудиных изречений.

– Выровняйте строй! А то привыкли на радиоэлектронике рисовать кривые.

– Ширше шаг! Что вы там шир-шир?

– Серов! Займитесь Гавриным. Постройте его и ведите строем.

– Добрынин! Не кульминируйте вокруг себя центр.

– Моторный! Вы почему обходите строй молчанием?

Но иногда ее переносили в аудиторию, для, если можно так сказать, теоретической подготовки. Здесь можно задушевно побеседовать с детьми малыми, неразумными, ничего в этой жизни не понимающими, кроме своей математики, о военной службе, учебе, отпуске и просто о разном.

Вот, например, про учебу.

– Вы вот не работаете в течение семестра, а когда подходит 30 июня, вы начинаете работать темпами «де же по де те», но «де же по де те» никакой производной не дает, поэтому у вас двойки.

– Нужно вытащить этих двоечников на бюро и спросить, сколько еще эти перлы будут блестеть изнутри.

– Комбинаторика – это ваш черный хлеб, который вы все время едите.

Иногда Чудо прямо на наших глазах делал потрясающие открытия в разных областях науки и техники, естествознания и человеческих возможностей. Оказывается, что:

– Осциллограф – не майка, его в комнате не сушат.

Это из области физики. А вот из области сначала арифметики, а затем и высшей математики:

– Ближайших метро три: Тургеневская, Колхозная, Площадь Свердлова, Площадь Революции, Дзержинская, Кузнецкий мост и так далее.

– Такая параллель, что ни один Лобачевский не исправит.

или смеси химии и математики:

– У Вас, Смирнов, полная химия данных.

или просто мистики и аномальных природных явлений:

– Происшествия не имеют происхождения, а имеют случайности!

– Происхождение Земли, происхождение жизни на Земле, происхождение человека от обезьяны… Происшествия не происходят, а случаются. Происходят чудеса!

– Перед кем он ходатайствует? Перед Вселенной ходатайствует.

– У вас что там, Святой Угол?

– Помогаете ему стать космоносцем?

– Ой, какие важные портфели! Прямо летающие тарелки.

– Все ходят нормально, а Вы идете через Луну, иначе Ваша пряжка не могла бы окислиться.

– Почему он начальника факультета не предупредил, что на Луну полетит к врачу?

– У Вас под ремнем лунный ландшафт проявился.

Чудино абстрактное мышление не знало границ. Его нетривиальный разум постоянно рисовал в его воображении некие фантастические картины, которые затем материализовывались в такие же нетривиальные высказывания и доставляли его подчиненным ничем неописуемую радость. О, сколько нам открытий чудных…!

– Он архиводы в рот набрал.

– Вы должны запрограммировать в своем динамическом стереотипе, когда на себя посмотреть.

– Художественную литературу можно читать во сне, а не здесь.

– Создайте себе счетно-решающее устройство, чтобы знать, когда на какой трамвай и метро ногой наступить.

– Летом, даже если забраться на Эльбрус, нельзя сдать нормы ГТО по лыжам.

– Перчатки должны быть текстильные или шерстяные, а не кожаные из крокодила.

– Имейте в виду, что если холодная вода клонит куда-нибудь – не пейте ее.

– Многие товарищи идут на занятия с дебетом времени минусовым.

– Он повернулся и посмотрел на генерала, как будто это что-то эмеферное.

– У вас за строем то ли портфели, то ли базар. Надо либо убрать портфели в карман, либо самим залезть в портфели.

– Если у вас все аккуратно вверх ногами сделано, то сделайте неаккуратно.

– Трубу пароходную себе в рот положил и задымил.

– В праздники можно достать все, что угодно, даже черта лысого. Черта лысого – это может быть сильно сказано, но в последнее время прецеденты были.

– А он делает, что захочет, захочет сюда, захочет туда, куда его седьмая нога захочет. Восьмой вихрь в голове.

– И вы почувствуете, какой у нас длинный и толстый хвост. Как у доисторического ящура.

Но любимая тема – воинская дисциплина, опоздания, военная форма, outside-поведение доверенных его попечению чад. Чудо терпеливо и совершенно безнадежно пытается объяснить, как хорошо быть хорошим солдатом и как плохо быть плохим.

– Все ваши знания – это прилагательное. Существительное – это оружие и пулеметы.

– В чужих глазах вы и соринки замечаете, а в своих и бревна не замечаете. Нужно поднять работу по извлечению бревен из собственных глаз.

– Хватит ломаться и кривляться, пора выпрямляться в том смысле, что установлены порядки уставные.

– Вы такие творчества заделываете, что никто, даже крючкастый не разберется.

– С такой прической ходит как солдат спустя два месяца после демобилизации с Чукотки. Лучше бы на оленях ездил.

– Вы всегда найдете такую кривду, чтобы она смогла обволочь эту правду и представить ее в красивом виде.

– Прекратите давить информацию, в смысле разговаривать!

– Отец Корильо содержал целую камарилью парикмахеров, платил им по 1000 франков в день и стригся каждый день со своей семьей. Вот и вы можете стричься не для буржуазии, а для строя.

– Вы сами должны знать под кого стричься: под молодца, под воина или под артиста.

Как трудно сохранять спокойствие, сдерживать все рвущиеся наружу эмоции! Спокойствие, только спокойствие! Главное – математический подход: все запомнить, внести в базу данных, пронумеровать и сохранить. И когда-нибудь дать прочесть это своим детям и внукам: детки, учите лучше математику!

Контрасты – вот наилучший метод воспитания. Чудотворчества прививали нам любовь к математике гораздо быстрее любых других способов. После строевой подготовки наши преподаватели казались нам еще умнее, а все пропущенные лекции по алгебре и мат. анализу переписывались еще быстрее и старательнее. Все помнили об угрозе: в первую очередь нужны хорошие офицеры, а потом уже хорошие специалисты.

После утренней разминки – лекции. Здесь не до шуток, нужно максимальное внимание чтобы, записывая лекцию, еще и попытаться вникнуть в смысл доказанных теорем и облегчить себе дальнейшую подготовку к экзамену. Лекции по алгебре, мат.анализу, теории вероятностей – это особая глава в этой книге, пока же отметим, что эти лекции требовали максимальной сосредоточенности, внимания, напряжения, а, следовательно, и эмоциональной разрядки в перерыве. Перекуры – не очень хорошая разрядка, к тому же многие (включая автора этих строк) были абсолютно некурящими. И очень естественно такая разрядка была найдена – домино! Народный козел, не требующий особых умственных усилий, но очень эмоциональный и с элементами математики: умением считать до шести. И вот аудитория, где только что доказывали сходимости к различным предельным распределениям, оглашалась ответной реакцией:

– Конца взял!

– Руби шестерочный!

– С конца слез!

– Мочи!

– Рыба!

Естественно, с комментариями, присущими любому чисто мужскому коллективу.

В представлении Чуды это была ересь. Как могут эти головастики опускаться до уровня слесарей? А он, хранитель их математической невинности, должен это терпеть? Нет, нет и еще раз нет! Козловый дух должен быть изгнан, побежден любыми способами!

А какими? Играли ведь не на деньги, не всерьез, не на лекциях, а в перерывах. Первый способ, естественно, воспитательно-уморительный, с новыми афоризмами:

– Соберите всех козлов и на следующем перерыве зайдите ко мне.

Козлы, как и положено, на следующем перерыве, вместо законного забивания фишки забиваются в кабинет Чуды.

– Любители козла и козьего молока! Там полстола, здесь полстола. Там, где козел посидел, полстола нет.

– А почему нельзя играть?

– Потому что потому кончается на «у».

Ясное и понятное математическое объяснение. Не станешь же спорить и говорить что «потому» кончается на «ы» или «и». Но козлы по-прежнему плодятся, как кролики, и Чудо с огорчением констатирует:

– Теперь командир отделения стал главным козлеправом, а два самых главных учебных боевика учат как давить на козловые фишки и выдавливать из столов и его компонент козловый дух.

– Почему в ваше присутствие здесь витает козловый дух? И опять той же плеяды…

Заменить домино на шахматы! Вот в представлении Чуды игра, достойная математиков.

– Это хорошо, что он развивает свою память, делает шахматные и конские ходы.

Шахматная мысль в его воображении проникает на 4 факультет, завоевывает молодые умы, соединяется с математикой, порождает новых Алехиных и Ботвинников, затем вырывается на волю, в межпланетное пространство и… Дальше все где-то уже было описано. Но опять его не поняли.

– Козловый дух уберите! Замените его на шахматы. Это математическую мысль развивает.

– А домино в комбинаторике помогает.

– В комбинаторике? Под пол-литру оно помогает!

Недолго велись мирные переговоры. Очень скоро козловому духу была объявлена война до последней доминошной кости.

– Ну-ка давайте сюда козла.

– Какого козла?

– Беленького, который жил-был у бабушки.

Тихонько подойти к аудитории, застукать козловый дух и отобрать фишки с обещанием возвратить их после окончания факультета – вот такую наступательную тактику избрал наш padre, бесстрашно начав карательные операции в партизанской войне почти со всем курсом. А выиграть партизанскую войну, да еще в одиночку, заведомо невозможно. Новый комплект домино, продававшийся в спортивном магазине на соседней улице Кирова, стоил 99 копеек. Четверо играющих, у которых конфисковывалась фишка, скидывались по 25 копеек и тут же отсылали гонца за новым комплектом, выполняя таким образом магазину план по продаже домино лет на 5 вперед. А платяной шкаф в Чудином кабинете превращался в огромное фишкохранилище с перспективой вытеснения оттуда всего остального.

В конце концов было объявлено перемирие. На одном из Ленинских субботников Чудо попросил нескольких человек «прибраться у него в кабинете, в шкафу», заведомо осознавая, к чему это приведет. Арестованная фишка мигом разбежалась по всему курсу и весело застучала, празднуя свое счастливое избавление из ненавистного шкафа. Жалко, что на этом закончились и афоризмы про козловый дух.

Да, нелегкая задача досталась Чуде: сделать из нас хороших военных. По сложности примерно такая же, как сделать из него хорошего математика. Довольно скоро выяснилось, что традиционные методы кнута и пряника или разделяй и властвуй в применении к 4 факультету не шибко эффективны. Какой у начальника курса был основной кнут? Строевая подготовка по субботам, после занятий, где-то около часа. Обидно, но не смертельно, особенно если при этом еще удавалось разжиться очередными афоризмами на эту тему.

– Сейчас мы с вами на глазах у всей публики почистим зады.

– Если в субботу вы входите в число желающих на строевую подготовку, то всякие свадебные и около того путешествия должны быть отложены.

Ну а пряники? Доска почета, благодарности и все прочие подобные кондитерские изделия зависели только от учебы, авторитетом пользовался тот, кто сильнее разбирается в задачах по алгебре и мат. анализу, а не тот, у кого бритый затылок и громкий командирский голос. Все попытки привить бациллу солдафонства изнутри, найти себе среди курса «друзей и помощников» заканчивались тем, что эти люди с трудом переползали экзаменационные сессии и в конце концов были либо отчислены за неуспеваемость, либо полностью дискредитированы перед остальным курсом своими двойками на экзаменах по математике. И вот в результате в борьбе за нашу образцовость и нравственность со всеми неприческами, козловыми духами, зелеными и прочими змиями-искусителями и искусительницами остался только один преданный боец – Чудо, со своими цитатами бросившийся в отчаянный бой с этой танковой армадой.

– Когда горит под полом, надо отрывать ломом половые половицы.

– Вы почему опаздываете, вы что, последний из могикан?

– Лукьянцу тоже не хватило утюга на заднюю часть корпуса.

– Речь идет о том, чтобы показать умение и энергию, а не хвост.

– Вы не Дон–Кихот, чтобы разъезжать с индульгенцией где вам вздумается.

– Была показана архинизкая дисциплина.

– У вас что во рту: жевательная резинка или язык потолстел?

– Вы в Якутии были? Так вот, там живут такие шаманы, как нажрутся мухоморов и балдеют.

– Вы должны идти работать в театр мимикрии и там показывать носы, языки и прочие органы.

– И пыхнет своей цигаркой в лицо, считая что он Зевс… от слова зевать.

– У вас такой беспорядок в комнате, все равно что Тотоша и Кокоша мочалки жевали.

– Делайте маленькое, но дело. Не превращайте большое дело – политинформацию – в ересь.

– Командиры должны шевелиться и скрипеть, но не в плохом смысле, а в смысле первой скрипки.

– Касательство, встречи с бутылками и хождения вокруг них обходите.

– Зайдешь в вашу аудиторию и после надо чистить нос специальной чистилкой от грязи и бедлама.

– И эта реляция навечно осталась в скрижалях журнала.

Насчет реляции – это верно. На всех наших встречах после окончания факультета книжечка с Чудиными афоризмами неизменно пользовалась большим успехом. Но в целом это был довольно безобидный человек, дальше уморительных цитат его деятельность по нашему воспитанию, как правило, не шла. Правда, высказываемое им иногда выражение «Не шутите с военной службой!» сразу же воспринималось большинством из нас как предостережение: смотрите, к чему может привести излишнее усердие на военной службе. Но и это предостережение было, пожалуй, излишним: особо усердствовавших и увлекавшихся военной службой среди математиков 4 факультета не было. И это тоже легко объяснимо: среди математиков почти все поступили на факультет сразу же после школы, избежав службы в армии. Это была сознательная политика, которой придерживались кадровики, набиравшие абитуриентов: человек, прошедший армию, редко сохранял способности к математике. Но помимо математиков за год до нашего поступления на факультете открыли отделение радистов (военных радиоинженеров), вот там уже математика в таком объеме не требовалась, поэтому среди радистов соотношение служивших/не служивших в армии было примерно равным. Но численно это была лишь одна учебная группа на курсе, а математиков – три. Чудо всегда любил ставить нам радистов в пример, а на сборах в Балашихе после первого курса наши «родные» командиры групп были заменены радистами. Но кто кого в результате перевоспитал – неочевидно, один командир-радист, попадая, пусть даже и командиром, в среду математиков, не мог оставаться прежним носителем Чудиных идей.

Где-то на третьем курсе Чудина активность по нашему перевоспитанию стала спадать, у него появился новый объект для перевоспитания – молодые первокурсники, в числе которых был и будущий целитель разных компьютерных вирусов Е.Касперский. Но арьергардные бои продолжались почти до самого окончания факультета.

– Отцы, по моему, у всех есть, а то многие смотрят на меня и сомневаются.

Много позже, слушая разных «слуг народа» по TV, я часто ловил себя на мысли: «Какие чудесные люди! Какое сходство!»

– Некоторые товарищи продолжают держать позицию недержания. Завяжите… узелком.