"Благородство и страсть" - читать интересную книгу автора (Пирс Барбара)

Глава 3

– Мы можем и дальше обсуждать сына, но лучше поговорим о тебе.

Уинни подставила лицо, позволяя ему осмотреть на щеке синяк.

– Ну почему, Типтон, все мужчины мне это говорят, – пробормотала она. Ее хладнокровие как рукой сняло, едва он приложил полотенце к разбитой щеке. – Аи, как жжет! Что ты добавил в воду?

– Полынь. Синяк будет не так заметен.

– У меня есть шанс убедить папу, что просто переусердствовала с мочалкой, когда умывалась?

Типтон улыбнулся.

– Вряд ли. Подержи, а я взгляну на царапины на руках и ногах. – Его явно забавляло выражение лица пациентки. – Клянусь, ты можешь мне доверять. Я опытный врач.

– Хирург, – уточнила она, чувствуя некоторое волнение. – Я могу позаботиться о своих ногах сама. Спасибо.

– Уинни, все мои непристойные мысли отданы моей жене.

Он зажал ее ступню между коленями, очень аккуратно, но решительно стянул измазанные в грязи туфли. Когда Типтон коснулся ее икры, Уинни резко опустила ноги на пол.

– Ради Бога! – Девушка вскочила и отгородилась стулом. – Не то, что я тебе не доверяла, Типтон. Но… я бы никогда не позволила своему брату снимать с меня чулки. Если уж так хочешь меня унизить, то по крайней мере хоть отвернись.

Улыбаясь, он выполнил просьбу.

– Впервые мне говорят, что мои прикосновения унизительны. Я бы принял твои слова близко к сердцу, если бы у меня не было любимой жены, которая тешит мое самолюбие.

Уинни тоже повернулась к нему спиной и стала подби-1 рать юбки.

– Что-то мне подсказывает, что твоему самолюбию никогда ничто не угрожало. – Чертыхаясь, девушка стянула порванные чулки. Она рассмотрела свои ноги. – У меня будет синяк на лодыжке, прямо где Эггер… – Она не договорила, вспомнив, что не собиралась посвящать Типтона в подробности, если этого можно было избежать.

– Ах да, это, должно быть, тот самый Эггер, что без причины нападает на незнакомых женщин, – съязвил Тип-Кон. Уинни ничего не ответила, и он вздохнул: – Иди сюда и дай мне тебя осмотреть.

Опустив юбки, она села на стул.

– Но не выше колена, иначе получишь пощечину, – положив свои голые ноги ему на колени, предупредила мисс Бедгрейн.

Ближе к вечеру пешеходы, спешившие по многолюдной улице Верхнего Сеймура, бросали лишь беглый взгляд мужчину, сидевшего на ступенях одного из фешенебельных домов. Склонив голову, тот не спеша чистил острым ножом яблоко. Солнце спряталось за тучи. Но Кенан Милрой думал совсем не о том, что собирался дождь. Отрезав кусочек яблока, он отправил его в рот. Хмуро разглядывая дом напротив и две двери справа, мужчина в задумчивости жевал.

Ему не было никакого дела до любителей бокса. Впрочем, как и им до него. Да, встречались высокомерные лорды, которые рисковали запачкать свои костюмы, делая ставки на бойцов из низших классов. Кенан не брал их в расчет. Они были необходимым злом, как крысы, рыщущие в поисках объедков.

От кого ему надо было держаться подальше, так это от великолепно одетых, надушенных дам. Даже не общаясь с ними, он кое-что знал о повадках этих самовлюбленных созданий. Их платья представляли собой нелепые и нецелесообразные одеяния, которые были бы более уместны в витрине магазина. Дамы самодовольно восседали в каретах и колясках, требуя всеобщего поклонения. Естественно, эти так называемые сирены приходили в ужас, когда мужчина откликался на их безмолвный призыв.

Его друг Голландец как-то заметил, что это школы для девочек портят их. Ни одна «настоящая леди» не посмеет целоваться ради удовольствия, а мужчину в свою постель пустит только с одной целью – ради зачатия наследника.

Кенан отрезал еще кусочек яблока и положил в рот. Так ужасно, что эти изысканные дамы просто красивые картинки, предназначенные лишь для того, чтобы ими восхищались. В противном случае, подумал он мрачно, его отец Уэсли Фокс, герцог Рекстер, возможно, никогда бы не связался с красивой ирландской актрисой Эйдин Милрой. Ему нужны были ее тело и сердце. Но герцог бросил любовницу, когда ровно через три месяца после того, как та родила ему внебрачного сына, законная супруга подарила ему наследника. Кенана накрыла волна дикой ярости. Это происходило всегда, когда он думал о человеке, зачавшем его. Рукоятка ножа больно впилась ему в бедро. Мужчина выругался и чуть ослабил кулак, сжимавший нож, продолжая чистить яблоко. Не то чтобы он хотел есть. Просто это занятие отдаляло тот момент, когда надо будет встать и пойти на поиски своего отца. Милрой был уверен, что если столкнется с ним сейчас, то просто перережет ему глотку.

Кенану, наконец, надоело обманывать самого себя, он вытер лезвие ножа о штаны и спрятал его в чехол. Его внимание привлек пробегавший мимо оборвыш.

– Эй, парень.

Мальчик, чуть старше десяти, повернулся на звук его голоса. Кенан показал половину очищенного яблока и бросил ему. Ребенок поймал подарок двумя руками.

Сначала он понюхал яблоко, а потом с наслаждением откусил большой кусок.

– Спасибо, – поблагодарил он с набитым ртом. И, беспечно махнув рукой, побежал дальше.

Тут же забыв о мальчишке, Кенан встал. Потянувшись, почесал подвывавший от голода живот. Его взгляд остановился на особняке. Он проследил за той девушкой до этого дома.

Милрой невольно усмехнулся. Такое с ним было впервые. Он никогда в жизни не преследовал женщин. Его привлекательная внешность и твердое правило поддерживать отношения с женщинами своего круга исключили охотничий инстинкт из его любовных похождений. Так можно было избежать никому не нужных обвинений и слез из-за неудавшейся любви.

Опустив голову, мужчина побрел прочь. Он не понимал, что привело его сюда. Ничего не изменилось. Девушка благополучно добралась до своего особняка, и он не собирался что-либо менять.

Или собирался?

Он не знал, чего ожидать, когда темноволосая девушка просто бросилась к нему в объятия, вцепилась в него, умоляя о помощи. Она сказала, что на ее хозяйку напали трое негодяев. Как он мог отказать? То, что он увидел, не удивило его. Большую часть жизни он прожил в бедных кварталах. Семейные сцены, когда муж поднимает руку на жену и избивает ее до полусмерти, были нередки. Однако отдельные детали гнусной сцены, развернувшейся тогда перед ним, говорили о том, что здесь совсем другой случай.

Когда Кенан появился, негодяй тащил ее через дорогу. Девушка сразу же приковала его внимание. Ее длинные светлые волосы растрепались в пылу драки и волочились по грязи. Но несмотря на беспомощность, в ней чувствовалась решимость: она во что бы то ни стало стремилась одолеть по силе превосходящего противника. Прежде чем Кенан успел вмешаться, девушка, как самый настоящий боец, изловчилась, и ударила негодяя камнем, – Будь она чуть сильнее – наверняка проломила бы ему голову.

Кенан пересек улицу и подошел к особняку. Что такого было в этой женщине, что привело его сюда? Даже глубоко въевшаяся грязь не могла скрыть безупречную красоту ее лица. Конечно, лакомый кусочек, но не настолько, чтобы он стал рисковать головой ради прекрасной незнакомки. Возможно, причиной была ее беспомощность. Интересно, как она оказалась у канала. Ее вид и одежда говорили, что мисс явно не из их среды.

И все же она была такой же боевой, как любая пьяная уличная девка из публичного дома, которая готова перегрызть глотку за пенни. Милрой никогда не встречал такой смелости среди благородных особ. Словом, незнакомка заинтриговала его.

– Привет, старик, – обратился он к мужчине, который, сидя на корточках, красил увенчанную пиками ограду соседнего особняка. – Чей это дом?

Мужчина бросил взгляд на дом, куда указывал Кенан.

– Этот? Лорда Типтона.

Кенан неожиданно почувствовал укол ревности.

– Он женат, я полагаю.

– И на очень смелой женщине. Выйти замуж за человека, которого многие считают пособником дьявола! – Ничего интересного про Типтона он сказать больше не мог и потому снова принялся за работу.

Кенан пристально посмотрел на особняк. Значит, та женщина не свободна. Зародившиеся было планы рассыпались, как карточный домик.

– Говоришь, на нем метка дьявола?

– Нет, метка хирурга.

Нескрываемая радость мелькнула в глазах Кенана. Если бы подобное увидел Голландец, то скорее всего дал своему глупому другу подзатыльник.

– Кажется, меня как-то представляли леди Типтон. – Милрой не обратил внимания на то, что старик недоверчиво хмыкнул, хотя и отметил про себя, что его одежда да и весь вид далеки от образа джентльмена, с которым бы захотела иметь дело настоящая леди.

– Хорошенькая. Светловолосая…

– Да нет. Это не леди Типтон, – поправил старик. – Я пару раз работал у них. Леди Типтон очень симпатичная, но у нее копна ярко-рыжих кудрей, которые она прячет под кружевной чепчик. – Он задумчиво посмотрел на Кенана. – Наверное, ты видел кого-то другого.

– Наверное. – Он пожал плечами и, заметно повеселев, пошел прочь от особняка.

Кем бы ни была светловолосая девушка, она не жена Типтона. Но Кенан отказывался признавать, что страшно обрадовался этому открытию. Может, она пострадала от рук того подонка больше, чем он думал. Неужели ей понадобился хирург, чтобы вправить вывих? Подумав об этом, он почувствовал большое желание разыскать того, кто напал на нее, и сделать из него грушу для тренировок.

К счастью для Эггера, при их встрече Кенан этого не сделал; просто, связав негодяя, передал его в руки властей.

А когда боксер вернулся к каналу, таинственной дамы и всех остальных уже не было. А он ведь так рисковал ради нее! Девушка была ему должна. Кенан намеревался вернуть долг.

За дверью послышался какой-то шорох, Уинни поспешно сняла с коленей Типтона свои израненные ноги.

– Боже правый, женщина, ты хочешь лишить меня достоинства? Ты еще опаснее, чем сестра, – заявил Тип-тон, сердито глядя на нее.

Прежде чем Уинни успела извиниться, дверь распахнулась и в кабинет вбежала Девона.

– Типтон, я думала, что… – Она не договорила, увидев свою сестру, которая подозрительно близко сидела к ее мужу и почему-то покраснела. – Уинни, меня не предупредили, что ты зайдешь.

Сама того не желая, девушка покраснела еще больше и спрятала ноги под юбку.

– Типтон сказал, что ты прилегла и не следует тебя будить.

Взгляды сестер одновременно упали на чулки Уинни, брошенные на подлокотник кресла. В легком недоумении Девона подошла к креслу и подняла вышитый белый чулок, подцепив его одним пальцем.

– Это не то, что ты думаешь, – начала Уинни, глазами умоляя зятя все объяснить своей жене.

– Неужели? А что я должна думать, дорогая сестренка?

– Хватит, шалунья. Уинни сейчас не до твоих выходок. Не сказав ни слова, Типтон нырнул рукой Уинни под юбку и оголил израненную ногу.

– Как я и говорил, переломов нет, раны несерьезные. Перевяжу лодыжку, чтобы ты смогла добраться до дома.

Перед сном подержи ногу в холодной соленой воде. Может, тебе дать настойки опия, чтобы снять боль?

– Ты очень внимателен, но не стоит беспокоиться из-за какой-то лодыжки. Все, что мне надо, это чашечка настоя ромашки, и через день-два я поправлюсь, – заверила его Уинни, встряхнув мокрое полотенце, которое она скомкала в руке, и медленно приложила его к пострадавшей щеке.

Девона взяла Уинни за запястье, отняла ее руку от скулы и ахнула:

– Что у тебя с лицом? Типтон, что здесь происходит? – Медленно взяла полотенце из руки Уинни и дотронулась до припухшей щеки.

Типтон сверлил Уинни взглядом.

– Зачем объяснять очевидное, любимая. Твоей сестре была нужна медицинская помощь.

– Вижу, – пробормотала Девона. – И что же? – Она свирепо посмотрела на сестру.

Почувствовав, что ее загнали в угол, Уинни тревожно заерзала в кресле. Этого-то ей и хотелось избежать. Она, была не в духе объяснять кому бы то ни было, что случилось.

– Все вышло так глупо. Я спокойно прогуливалась по берегу канала. Ну ты знаешь, Девона. У него находятся отцовские склады.

Девона кивнула.

Уинни забрала у сестры полотенце и приложила к щеке.

– В общем, я оступилась и упала.

Девона с сочувствием посмотрела на сестру и обняла ее, чтобы успокоить.

– О дорогая, это ужасно. Откуда же у тебя синяк на щеке?

– Да, Уинни, – насмешливо поддержал супругу Тип-тон, – откуда у тебя синяк?

Она даже не взглянула в сторону зятя. Ясно, что тот не верил ни единому ее слову.

– Я ударилась лицом. Должно быть, о какой-нибудь камень. Спек наткнулся на нас…

– Спек? Там был Спек?

Господи, что еще они у нее выпытают?

– Сначала я подумала, что Типтон приказал этому горгулье следить за мной. – Уинни, не моргая, выдержала испытующий взгляд хозяина дома. – Но Спек сказал, что пришел посмотреть на бой.

Девона нахмурила брови.

– Что за бой?

Уинни небрежно махнула рукой.

– Между Безрассудным Милроем и каким-то Уйвером. Так, слышала мимоходом.

– Ты была на боксе?

– Нет. Бой совпал с моей прогулкой, – небрежно ответила она и постаралась сменить тему: – Пора домой. Ты же знаешь, папа вечно волнуется. Как ты думаешь, Люсьен не проснулся? Хотелось бы его увидеть перед уходом.

Девона взглянула на сестру, словно желая понять, что кроется за ее словами. Видимо, не разузнав ничего, что могло бы ее разочаровать, она пожала плечами:

– Пойду схожу за Люсьеном. Он будет капризничать, если не поиграет с тетей. – Она наклонилась и нежно поцеловала сестру в другую щеку. – Я скоро вернусь.

Когда Девона закрыла за собой дверь, Уинни решилась взглянуть на Типтона. Она была рада, что он собирался заняться ее лодыжкой и ей не придется смотреть ему в глаза.

– Ловко ты с ней. Можно подумать, ты практиковалась в этом… ну скажем, годами. – Он снял ее ногу с колен. – Ты была права. Я слишком опекал тебя. Конечно, а что прикажешь делать, когда Спек прибегает сюда и рассказывает, что на тебя напал какой-то сумасшедший?

Он помолчал, чтобы дать ей выговориться. Но девушка не проронила ни слова. Тряхнув головой, Типтон поднял ножницы, вытер и убрал обратно в свой саквояж.

– Можешь, по крайней мере, выслушать мнение врача? На твоем месте я бы избегал поклонников преклонного возраста, а уж от сумасшедших просто держался бы подальше.

Но Уинни не хотела ничего комментировать.

– Типтон… Он прервал ее:

– Правда, я тебе благодарен. Что бы ты там ни задумала, хоть не впутываешь в это мою жену. Одно это доказывает, насколько ты прозорлива. – Скрестив руки на груди, лорд откинулся на спинку стула и изучающе посмотрел на свояченицу. – Или у тебя это просто в крови?

– Не стоит иронизировать, милорд. – Уинни медленно встала, от сидения в неудобной позе у нее затекли мышцы. – Будь джентльменом и отвернись. Мне действительно пора домой.

Типтон развернул стул к камину.

– Это всего лишь часть твоей сказочки, которая никуда не годится.

– Очень умно перевирать мои слова, – говорила Уинни, натягивая чулки и завязывая ленточки выше колена. – Я имела в виду, что Спек все не так понял. Все было не так Ужасно, как могло показаться.

– Мне вызвать Гара и доказать, что ты лжешь, Уинни?

Она почувствовала, как ее накрыла волна страха, и рассердилась:

– Не могу понять, как Девона выносит этот произвол, Типтон. – Она расправила юбки. – Закончим на этом!

Он резко встал со стула и повернулся к ней. Хотя и странный, и упрямый, но Уинни должна была признать, что муж ее сестры – интересный мужчина. По классическим канонам его трудно было назвать красивым. Горделивая посадка головы, точеные черты лица говорили о том, что жизнь была сурова к этому человеку, но он выстоял, и теперь все было в его руках. Медово-каштановые волосы смягчали жесткий взгляд.

К удивлению девушки, Типтон игриво потрепал ее за подбородок.

– Жена мне просто доверяет. Уинни улыбнулась:

– Бог мой, что я слышу. Ты ли это?!

– Ха, но ведь Девона знает о моем властном характере, и я с самого начала был в курсе всех ее авантюр. Мы рассчитываем друг на друга. Это и есть доверие. Поймешь, когда сама выйдешь замуж.

Только задумавшись об этом, она заметила свою шляпку на столе, подошла и взяла ее. Шляпка была безнадежно порвана, зато идеально подходила к растрепанным волосам.

Стоя перед зеркалом над камином, Уинни поправила выбившиеся локоны.

– Может, мне не суждено выйти замуж, Типтон. Боюсь, я слишком разборчива.

К тому же она все привыкла решать сама, а советы мужа ее только утомляли бы, если не раздражали.

Догадываясь, о чем задумалась девушка, Типтон сверкнул светло-голубыми глазами.

– От мужа не так легко утаить секреты, как от семьи, – предупредил он.

Поправив шляпку, она посмотрела на Типтона.

– Тогда мне просто повезло, что у меня нет мужа.

Кенан вошел в игорный дом. Он был одет скорее как повеса, ищущий приключений в публичных домах, чем как человек, который был зачат в подобном месте. Азартные игры не привлекали его – ни карты, ни кости. Слишком многое зависело от удачи.

Он любил сам управлять своей судьбой. Сегодня он был озабочен поисками человека, который мог ввести его в круг высшего общества.

– Милрой!

Он кивнул джентльмену, который его позвал, и стал пробираться к его столу. Но не стоило сразу выдавать, что он пришел сюда по делу. Увидев хозяйку «Серебряной змеи», Кенан направился к ней, чтобы поздороваться.

Бланш Шабер было около сорока. После смерти мужа десять лет назад она стала сама управлять этим небольшим заведением. Под ее умелым руководством доходы выросли втрое.

– Мистер Милрой, как мило, что вы нас не забываете. – Она изящно протянула ему руку.

Кланяясь, он сказал:

– Миссис Шабер. К сожалению, я слишком долго был лишен радости общения с вами.

Ей понравилось, как он красиво выразился.

– Подлиза! – И забыв о формальностях, женщина крепко обняла его. – Кенан Милрой, только посмотри на себя. Разоделся, как важная птица. Я едва тебя узнала!

Она игриво пошлепала его по груди. Кенан терпел ее добродушные подтрунивания и материнские ласки. Ему было всего пятнадцать, когда муж Бланш, Генри, притащил его, избитого до полусмерти, в заднюю комнатушку в игорном доме, где жили супруги. На него напала банда уличных сорванцов – четверо против одного, – и Кенан истекал кровью, когда Генри спас его, зная, что благодарности вряд ли дождется.

– Бланш, любовь моя, у меня тут мальчонка, который вообразил себя боксером! – воскликнул Генри, человек, который жил тем, что разжигал азарт в других. – Пока еще смотреть не на что. Но их было четверо, и он успел уложить двоих! С возрастом ты возмужаешь, парень, – добавил он, обращаясь к Кенану. – В свое время кормить тебя будут твои кулаки.

Слова Генри запомнились мальчику. Он был прав, этот игрок-профессионал. Шаберы оставили беспризорного мальчишку под своей крышей. Они кормили его, Кенан всегда мог переночевать здесь, и, хотя был слишком горд и недоверчив, чтобы жить у них постоянно, однако же всегда возвращался к ним. Генри предложил тренировать его, чтобы потом выпустить на ринг; перед таким искушением устоять было невозможно. В конце концов, Кенан выиграл свои первые бои. Он был в неоплатном долгу перед Генри.

– Что ты тут делаешь, дорогой? – спросила Бланш, прервав его воспоминания. – Знаешь, я всегда рада тебя видеть, но ты никогда не выбрасывал денег на ветер в игорных домах.

«В отличие от твоего отца».

Кенан вздрогнул, словно она произнесла это вслух. Высвободившись из ее объятий, сквозь дымовую завесу он попытался разглядеть одного человека. Наконец он его узнал. В углу сидел Уэсли Фокс, герцог Рекстер. Его благородный папаша.

– Давно он здесь?

Но подчеркнуто безразличный тон Кенана не сбил Бланш с толку.

– Слушай, Кенан, мне не нужны из-за тебя неприятности!

Вскипая, Кенан наблюдал, как отец открыл свои карты, как человек, который отказался от него, рассмеявшись, подтолкнул локтем игрока слева и нагнулся над столом, чтобы собрать свой выигрыш. То, что все словно так и должно быть, привело сына, не замечаемого отцом, в страшную ярость.

– Он не стоит того, – прошептала Бланш, пытаясь успокоить молодого мужчину; она поглаживала Милроя по руке. – Если не думаешь о себе, подумай хотя бы обо мне. Такие, как он, покровительствуют моему заведению, и выгнать одного – значит отказать всем. – И умоляюще посмотрела на него, взывая к здравому смыслу. – Они напиваются до беспамятства и тратят кучу денег, пока не протрезвеют. Это ли не месть?

Не зная, что делать с переполнявшими его чувствами, Кенан снял шляпу, взъерошил светло-русые волосы и снова надел ее.

– Этого недостаточно, мадам. Только не для меня. Только не для меня!

Бланш вздрогнула: с такой злостью он произнес эти слова. По доброте душевной она никогда не могла понять, как можно кого-то ненавидеть.

– Мне трудно разговаривать, когда ты в таком состоянии. Судя по тому, как ты одет, думаю, ты вряд ли пришел сюда, чтобы драться. Усмири свой гнев, иначе из-за старого пьяницы испортишь себе вечер. Стыдись, я была о тебе лучшего мнения.

Нападать на собственного отца не входило в планы Милроя. Он чувствовал себя джентльменом и собирался им быть. Он знал, как отомстить ему по-другому.

– Конечно, ты права, дорогая. – Он взял обе руки миссис Шабер и поцеловал пальцы. – Напои его хорошенько и подтасуй карту похуже.

Почувствовав, что буря улеглась, она радостно защебетала:

– Вот так, мой мальчик. Сразу видно, в тебе течет ирландская кровь.