"Любовь и страдания принцессы Марицы" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)

В Будапеште лорда Эркли ждал исключительно комфортабельный железнодорожный вагон князя Миклоша Эстерхази. Лорд Эркли сел за стол, и после великолепного искрящегося венгерского вина слуги в фамильных ливреях подали ему еду, лучше которой он не встречал в самых знаменитых ресторанах мира. Однако он не мог думать ни о чем другом, кроме конца своего путешествия и встречи с Марицей.

Этот год ему казался самым длинным годом в его жизни. Тем не менее он был достаточно умен, чтобы понимать, что необходимо соблюдать приличия, пока Марица носила траур по мужу. Только к концу лета он почувствовал, что его терпению наступает предел.

Когда король Эдуард спросил его: "Собираетесь ли вы, как обычно, со мной в Мариенбад?", он понял, что ждать осталось недолго и счастье совсем близко.

Самым мучительным испытанием для Эркли было то, что он не имел никаких сведений о Марице. Писать письма было опасно, ведь они могли попасть в посторонние руки. По этой же самой причине свидание с ней абсолютно исключалось.

Эркли знал, что герцогиня не оставит Марицу в беде, и это единственное, что его утешало после той ужасной ночи, когда он ее, истекающую кровью, отнес в спальню и положил на постель. Вспоминая прошедшее, он подумал, каких нечеловеческих усилий ему стоило тогда вернуться к королю, беседовать и смеяться, как будто ничего не произошло. Эркли помнил, что когда все отправились в казино, он, чувствуя, что сойдет с ума, если еще немного побудет в четырех стенах, решил пройтись по лесу.

Он бродил тогда в одиночестве по тропинке, по которой утром ездил с Марицей на прогулку. Он знал, что Бог услышит его молитвы и будет милосерден, а в будущем они, конечно, будут вместе.

Но на пути их счастья было еще много препятствий.

Больше всего лорда Эркли беспокоило, как скажется на здоровье Марицы все, что она перенесла, а также изнурительная церемония похорон Фридриха, ну и, конечно, надо было позаботиться о том, чтобы все случившееся осталось в тайне, ведь в противном случае разразится скандал, способный поколебать любую монархию, если откроется, что Фридрих был застрелен слугой при попытке убить свою жену. Лорд Эркли, правда, был уверен, что Джозеф будет молчать, чтобы сохранить как свою жизнь, так и доброе имя Марицы.

Он очень хорошо разбирался в людях и, хотя ему никто этого не говорил, был убежден, что единственной причиной, почему Джозеф мирился с несносным характером Фридриха и нескончаемыми оскорблениями со стороны принца, была бесконечная преданность Марице. Нечего было и думать, что он позволит себе выставить ее страдания для всеобщих пересудов и насмешек. Ясно было лорду Эркли и то, что можно положиться на здравый смысл господина, Хаммершмидта, ведь хозяева отелей больше всего боялись скандалов и их последствий для репутации заведения.

Господин Хаммершмвдт был безмерно горд, что постоянными гостями его отеля были не только король Англии, но и другие монархи. Немыслимо было рисковать из-за не слишком влиятельного немецкого принца.

Лорд Эркли узнал тогда, что тело Фридриха тайно перенесли в какую-то частную лечебницу, где никто не мог его видеть, так как он был очень плох.

Следующим утром, когда Эркли навел справки, ему очень печально сказали, что у его королевского высочества был тяжелый сердечный приступ и жизнь его в опасности.

Эта новость разнеслась по всему Мариенбаду и стала предметом сплетен узкого курортного мирка. Никто не был особенно удивлен, так как, судя по одутловатому лицу принца и репутации пьяницы, всем было ясно, что Фридрих долго не проживет.

– Бедный малый! Смерть была для него лучшим исходом! – сказал король Эдуард лорду Эркли в минуту откровенности.

– Согласен с вами, ваше величество. Думаю, что никому из нас не хотелось бы жить в таком состоянии.

Их разговор был прерван забавным анекдотом, рассказанным маркизом да Совералем, и о принце Фридрихе на время забыли.

Вернувшись с прогулки, лорд Эркли зашел к герцогине.

– Вы пришли в столь ранний час, милорд, – сказала она, протягивая ему руку, – и вы, конечно, хотите поговорить о серьезной болезни принца Фридриха, о которой мне только что сообщили слуги.

– Да, сударыня, – ответил лорд Эркли, поднося ее руку к губам, – и я очень обеспокоен судьбой принцессы.

– Я так и думала, – догадалась герцогиня, – но, сказать вам честно, надеюсь, Бог услышит мои молитвы.

Она посмотрела на лорда Эркли своими старыми проницательными глазами, и между ними установилось полное взаимопонимание.

– Я хотел спросить вас, – произнес лорд Эркли, – сможете ли вы поддержать принцессу и сделать для нее то, что не по силам мне.

– Я навещу Марицу, как только она меня примет, – ответила герцогиня. – И вы понимаете, лорд Эркли, не хуже меня, что вам сейчас не надо ее видеть.

– Понимаю,

– Предоставьте все мне, – сказала герцогиня, – но зайдите ко мне вечером, и я вам расскажу все, что вас интересует.

От герцогини лорд Эркли узнал, что у Марицы, несомненно, было бы нервное расстройство из-за скверного обращения мужа, и только ее любовь к Эркли поддерживала ее и придавала силы.

– Она просила меня передать вам, – сказала герцогиня, – что думает о тумане над озером и что вы поймете.

– Я действительно понимаю, – прошептал лорд Эркли.

– Она выглядит такой больной, – вздохнула герцогиня, – я боюсь, она не скоро придет в себя.

– Могу ли я попросить вас кое-что передать принцессе? – спросил лорд Эркли.

– Конечно, – пообещала герцогиня.

– Скажите Марице, – попросил он, – что я буду ждать за туманом.

Герцогиня в точности исполнила обещание и, увидев свет в глазах Марицы и слабую улыбку на ее губах, поняла, что ее страхи напрасны.

Через три дня, когда вагон, задрапированный черным крепом, увозил тело принца Фридриха в Вильценштейн, Марица уже могла сопровождать покойного мужа, хотя и через силу, и вопреки советам врача.

Позже из немецких газет лорд Эркли узнал о торжественной заупокойной службе, которую в Вильценштейне устроили в честь умершего правителя.

Принца Фридриха похоронили с той помпой и тем великолепием, которые он так любил при жизни.

На похоронах присутствовали монархи большинства европейских стран, император же, хотя и не смог приехать сам, прислал своими представителями барона фон Эхардштейна и адмирала фон Сендена. Лорду Эркли это показалось верхом цинизма, на который был способен только кайзер.

Когда Марица покинула Мариенбад, лорд Эркли больше ничего не мог о ней узнать, и одно для него было несомненно – он не должен искать встречи с ней, пока она в Германии. Необходимо было подождать, пока весь траурный церемониал закончится и Марица сможет вернуться в Венгрию.

Эркли, однако, не на шутку пал духом от своей беспомощности, когда узнал, что Марица серьезно заболела, как только все церемонии, связанные с похоронами, подошли к концу. Если бы он повиновался только импульсу обычного влюбленного мужчины, он пренебрег бы всеми условностями и поехал в Вильценштейн. Но строгий самоконтроль дипломата сослужил Эркли хорошую службу.

Несколько недель его мучила бессонница, и когда он наконец услышал, что Марица достаточно хорошо себя чувствует, чтобы вернуться в Венгрию, он ощутил, что с его плеч свалилась огромная тяжесть. Однако врожденный такт и элементарное понятие о приличии подсказали Эркли, что лучше ей не писать. Он знал, что не должен возбуждать подозрений родственников Марицы в том, что в ее жизни, кроме мужа, был и другой мужчина. Он просто договорился с герцогиней, что она будет каждый месяц посылать Марице букет цветов. Лорд даже не решался отправить ей с цветами маленькую записочку, но в конце концов это было не так уж важно, ведь она и без слов понимала, что он думает только о ней.

Смирившись с тем, что он еще не скоро сможет увидеть Марицу, лорд Эркли с таким рвением отдался работе, что все его прежние приятельницы были немало удивлены. Получая на все приглашения один отказ за другим, они решили, что у него, должно быть, новое увлечение. Поняв, что Эркли не ищет встреч с женщинами, а если такое случалось, то дама оказывалась намного старше его, они были сначала удивлены, а потом и немного обижены.

– Что могло случиться с Ианом Эркли? – спрашивали они друг друга. – Он всегда был таким остроумным и интересным собеседником, а теперь думает исключительно о работе и смеется только в обществе короля.

Королю Эдуарду, однако, было очень приятно, что лорд Эркли оказывает ему столько внимания.

Отношения между Англией и Германией оставались дружескими только благодаря неустанным усилиям "Дядюшки Берти".

Французам это внушало все большее беспокойство, ведь в любой момент мог быть заключен англо-германский союз.

Перед ежегодным отдыхом в Мариенбаде король решил посетить Германию, что привело французов в истерику при одной мысли о возможных последствиях этого визита. К счастью, никаких эпохальных событий не произошло, и, как нашел лорд Эркли, визит был очень бесцветным.

Поезд короля встречал император Вильгельм, облаченный в неизменный военный мундир и сопровождаемый свитой высших армейских офицеров.

После обеда очень много говорили о политике, и, к восхищению лорда Эркли, король Эдуард остроумно, но уклончиво парировал все замечания племянника. Напряжение, однако, было очень большим, и когда 16 августа король Эдуард наконец отправился в Мариенбад, его приближенные вздохнули с облегчением.

Еще будучи в Германии, король Эдуард однажды вечером сказал кайзеру:

– Я очень огорчился, узнав о смерти вашего кузена Фридриха Вильценштейнского, но, может быть, для него это был лучший исход.

– Фридрих? Да, конечно, Фридрих! – Кайзер сначала не мог вспомнить, о ком идет речь. – Он был покалечен взрывом бомбы, и жаль только, что этот взрыв не уничтожил его сразу.

У лорда Эркли было сильное желание ударить кайзера за столь откровенное равнодушие, но тот сменил тему, и имя Фридриха больше вообще не упоминалось.

И вот теперь, когда лорд Эркли заканчивал обед в вагоне поезда, к нему подошел старший слуга и сказал:

– Может быть, вам, милорд, угодно переодеться в костюм для верховой езды?

Лорд Эркли удивленно поднял брови, а слуга продолжал:

– На станции, конечно, будут кареты, но если вы хотите быстрее приехать во дворец, кратчайший путь лежит через лес, и к вашим услугам будет лошадь.

Лорд Эркли встрепенулся. Он знал, что между станцией и дворцом пролегал сосновый бор, напоминавший тот, что окружал Мариенбад.

Пройдя в соседнее купе, он увидел, что Хоукинс уже вынул из чемодана его костюм для верховой езды. На переодевание было затрачено всего несколько минут.

Вернувшись на свое место, он продолжал любоваться великолепным пейзажем, который открывался перед ним. Стояла сильная жара, но на горных вершинах еще лежал снег, особенно живописно выделявшийся на фоне голубого неба. Через долины протекали широкие серебряные реки и, хотя они не были так полноводны, как зимой, все же создавали очень величественный ландшафт, который дополняли многочисленные замки, возвышавшиеся на их берегах.

Приглашение погостить во дворце Эстерхази было прислано от имени самого князя Миклоша. Хотя оно напоминало самое обычное приглашение поохотиться, лорд Эркли был уверен, что Марица здесь, со своим кузеном, и очень скоро он ее увидит.

Он был возбужден и взволнован, как юноша, спешащий на первое свидание, что, признался себе лорд Эркли, было недалеко от истины.

Никого еще он не любил так, как Марицу, а за время разлуки его любовь становилась сильнее день ото дня, и все же он почти боялся, что не испытает при встрече того восторга, который всегда вызывала в нем Марица. Однако он сумел отогнать этот страх. Если двое любят друг друга с первого взгляда, как они с Марицей, если их мысли и чувства созвучны, им не страшны ни время, ни расстояния.

Поезд тем временем медленно подъезжал к небольшой станции, построенной специально для посетителей дворца. От поезда до экипажей был наскоро постелен красный ковер, и, выходя из вагона, лорд Эркли увидел встречавшего его одного из младших сыновей князя.

– Рад снова видеть вас, милорд! – воскликнул тот.

Лорд Эркли внимательно посмотрел на красивого молодого венфа. Ведь благодаря ему и его брату его предыдущий визит во дворец оказался столь приятным.

Разговаривая о путешествии и прочих пустяках, они отошли от станции, и перед ними предстал нарядный экипаж и ландо для слуг и багажа. Рядом стояла очень симпатичная лошадь из конюшен князя, считавшихся лучшими конюшнями во всей Венгрии.

– Через лес дорога гораздо короче, – сказал молодой человек, встретивший лорда Эркли, – и вы простите меня, если я не буду сопровождать вас, но думаю, вы найдете кое-кого, кто выведет вас прямо к дворцу!

Глаза его при этом загадочно сверкнули. Не мешкая, лорд Эркли вскочил на коня и, устремившись к лесу, понял, что после столь долгого ожидания, он наконец увидит Марицу!

Неожиданно на фоне сосен он заметил вдалеке лошадь и всадницу. Сердце его учащенно забилось, он быстро подъехал и несколько секунд пристально смотрел на нее, не веря своим глазам. Будь она в толпе, он бы, конечно, никогда ее не узнал. Но ее глаза, ищущие его взгляда, остались прежними. Посмотрев друг на друга, оба почувствовали, что им не требуются слова, чтобы выразить свое изумление и восторг.

– Марица!

Лорд Эркли произнес ее имя на одном дыхании, и это был возглас не только радости, но и удивления. Не было больше худой, несчастной женщины, которую он помнил, напряженной от страха, с выражением боли в бездонных глазах. Перед ним была юная, светящаяся радостью девушка, казавшаяся воплощением весны.

На Марице был тонкий бледно-желтый костюм. Было очень жарко, и она скинула жакет и осталась в блузке того же цвета, но из еще более тонкой ткани.

Ожидая лорда Эркли, она сняла свою широкополую шляпу и повесила на луку седла. Солнечный свет, проникающий через кроны деревьев, как-то особенно нежно освещал ее темные волосы, сиял на ее ослепительно-белой коже и застывал в блеске ее глаз.

Ни одна женщина, подумал лорд Эркли, не могла бы выглядеть более счастливой и более очаровательной.

Сначала они не могли произнести ни слова. Затем Марица сказала:

– Вы здесь!

Она, похоже, сообщала это самой себе.

– Я здесь! Так же как и вы, моя дорогая!

От этих слов Марица пришла в смущение. Потом призналась:

– Было бы невыносимо встретить вас в присутствии кого-то третьего. Мне есть что показать вам.

Они ехали рядом по лесной тропинке, выведшей их к озеру. Оно было больше, чем мариенбадское, и даже живописнее, потому что окаймляли его прекрасные деревья и освещенные солнцем горы.

Марица улыбнулась лорду Эркли:

– Боюсь, здесь нет кафе, но мы можем побыть вдвоем.

– Ничего большего я и не желаю! – ответил он.

Они остановили лошадей, и лорд Эркли спешился. Подойдя к Марице, он видел, что она ждет, когда он поможет ей сойти с коня.

Она была по-прежнему легка, как пух, хотя и немного пополнела со времени их последней встречи, и с ее лица исчезла отнюдь не украшавшая ее острота. Милые округлости довольно отчетливо выступали под мягкой тканью ее блузки.

Эркли поставил Марицу на землю и обнял ее. Лошади щипали траву, растущую на берегу озера, а они стояли вдвоем под величественными соснами.

– Вы скучали обо мне? – спросил лорд Эркли.

Она не сделала никаких попыток высвободиться из его объятий, даже прижалась к нему крепче.

– Я думала, этот год никогда не кончится, – прошептала она.

– Вы еще любите меня?

Марица улыбнулась, отчего сразу стала еще более юной.

– Я сама хотела спросить вас об этом. Я так боялась иногда, что вы меня забудете.

– Вы считаете, это возможно?

Его проникновенный голос привел ее в трепет.

– Я… я думала обо всех хорошеньких женщинах, с которыми вы общались, – начала она и вдруг, помолчав немного, добавила: – Я была уверена, совершенно уверена, что наша любовь была слишком необыкновенной, чтобы так просто угаснуть.

– Да, вы правы, – подтвердил лорд Эркли. – Мне этот год показался просто нескончаемым.

– Я люблю вас!

Голос Марицы звучал очень слабо, но Эркли расслышал ее слова. Он крепче прижал ее к себе и коснулся губами уст Марицы. Он давно мечтал об этом, но помнил, что Марицу еще никогда не целовали мужчины и это для нее первый поцелуй. Целуя ее, он был мягок и нежен, как будто держал в руках цветок, и в соприкосновении их губ было все чистое и святое, что соединяло их души.

Марица испытывала такое чувство, будто врата рая открылись перед нею и она обрела то, чего так давно желала. Именно это, она была уверена, находилось и за туманом, и под сенью сосен, именно это было и в их душах. Ее восторг невозможно было выразить словами, и ей казалось, что их существа сливаются в одно. Она чувствовала, что Эркли несет ее в тот заколдованный мир, о котором они так много говорили, но который она никогда не надеялась найти. И вот наконец он с ней. Он был ее Хозяином, Учителем, Опорой, в которую она так верила.

Это было так великолепно, так удивительно, что, когда лорд Эркли поднял голову и Марица взглянула на него, он ей показался неземным существом, озаренным нимбом.

Увидев торжество в ее глазах, почувствовав нежность ее губ и биение ее сердца, он сказал:

– Я боготворю вас, моя драгоценная. Мы вместе, и всем вашим страданиям конец. Клянусь, я сделаю вас счастливой.

– Я люблю вас, – ответила Марица. – Я люблю вас, и на всем свете нет ничего, кроме любви.

– Так будет всегда.

Он опять стал целовать ее, и губы его были теперь требовательнее, но несравненно нежнее, ведь она была так хороша.

Потом они сели на заросшую травой скамейку, стоящую у самой воды, и, по-прежнему обнимая Марицу, Эркли пристально смотрел на нее, любуясь ее красотой.

– Вы еще красивее, чем в моей памяти, – сказал он. – Это потому, что исчез страх за вас, постоянно преследовавший меня. Все это время мне хотелось быть рядом с вами и защищать вас.

– Вы сделали это.

– Я теперь всегда буду вашим защитником, до конца наших дней.

Марица издала легкий счастливый вздох и положила голову на плечо Эркли.

– Я так боялась, что это сон, – призналась она, – и что-нибудь помешает вам приехать ко мне.

– Ничто в мире не могло мне помешать приехать к вам, – ответил он, – хотя король Эдуард настоятельно приглашал меня в Мариенбад.

– И вы отказались?

– Да, и так твердо, что он даже не спорил, – улыбнулся лорд Эркли. – Ему все равно придется обходиться без меня, пусть привыкает.

– Обходиться без вас? – удивилась Марица. – Вы имеете… в виду…

– Я имею в виду, что мне будет необходимо много времени уделять жене.

Она радостно вскрикнула:

– Вы знаете, что я хочу быть с вами каждый миг и увидеть ваш дом, обставленный французской мебелью… дом, который должен стать моим домом.

– Так и будет, – пообещал лорд Эркли. – Когда вы выйдете за меня замуж, моя драгоценная?

– Как только вы захотите.

– Тогда сегодня же или в крайнем случае завтра!

Она рассмеялась.

– Я еще даже не сказала своим домашним, зачем вы приезжаете в Венгрию. Просто попросила кузена Миклоша пригласить вас, но чувствую, что все догадываются.

– Почему?

– Наверное, потому, что я не смогла скрыть своего счастья, когда узнала, что вы приняли приглашение кузена.

– Если бы он и не прислал мне приглашения, я все равно бы приехал, – сказал лорд Эркли. – Мы отдали дань условностям и поцеловались, моя дорогая, но ведь мы хотим большего. Мы свободны – свободны любить друг друга так, как нам это нравится.

– Я люблю вас всем своим существом, – прошептала Марица. – Но, кажется, вы разочарованы? – Она увидела, что лорд Эркли улыбнулся, но так как он промолчал, добавила: – Я столько слышала о вашей славе самого привлекательного мужчины в Лондоне и, подозреваю, в Париже.

– Вы мне льстите, – ответил лорд Эркли. – А вы, любимая, должно быть, не очень часто смотритесь в зеркало, иначе вы бы видели, что вы самая очаровательная женщина во всем мире!

– Вы, конечно, преувеличиваете, – заметила Марица. – Но мне очень хочется, чтобы это было так!

Говоря это, она приблизила губы к губам Эркли, и он целовал ее до тех пор, пока им обоим не показалось, что деревья, небо и озеро вертятся вокруг них. От нее также не ускользнуло, что в его глазах и поцелуях появилась доселе неведомая ей страсть.

– Я хочу быть с вами! – воскликнул Эркли. – Я не могу больше ждать!

Марица спрятала лицо на его груди и очень тихо произнесла:

– Если вы уверены в этом и не хотите, чтобы на нашей свадьбе было очень много народу, мы могли бы обвенчаться в дворцовой часовне.

– Конечно же! – обрадовался лорд Эркли. – Я совершенно забыл о часовне. Лучшего места для венчания не найти, а присутствовать будут только ваши родственники.

– Именно этих слов я от вас и ждала, – произнесла Марица. – Я хочу носить, только вашу фамилию и ничью больше.

– Когда вы будете моей женой, – ответил лорд Эркли, – мы забудем обо всем, что с вами произошло, как будто мы просто встретились на балу у вашего кузена. – Поцеловав ее, он продолжил: – Я англичанин, хорошо знаю женщин и даже циничен в этом отношении, а в Венгрию приехал, чтобы пострелять куропаток.

Марица с почти детским выражением лица слушала эту историю.

– Приехав во дворец, – рассказывал лорд Эркли, – я встречаю девушку по имени Марица Эстерхази, только что со школьной скамьи. Она молода, невинна и столь прекрасна, что я до безумия влюбляюсь в нее.

– Что же потом? – спросила Марица.

– Я нахожу, что тоже нравлюсь ей немного.

– Не немного.

– Хорошо, очень нравлюсь.

– Она любит вас больше всего на свете, больше моря и неба, вместе взятых!

Голос Марицы звучал так проникновенно, что лорд Эркли не удержался и снова прижал ее к себе. Она подумала, что он собирается опять поцеловать ее, но он только мягко сказал:

– Марица Эстерхази – очаровательнейшее существо, какое я когда-либо встречал, но ее, оказывается, никто никогда не целовал.

– И это не оттолкнуло искушенного и циничного лорда Эркли?

– Напротив, он очень заинтригован этим!

Лорд Эркли еще крепче прижал Марицу к себе, и их губы соединились. Он целовал ее до тех пор, пока сердце ее бешено не забилось. Подняв голову, он сказал:

– Разве вы, моя любимая, можете оттолкнуть мужчину или надоесть ему? – Своей щекой он чувствовал мягкую кожу ее лица, – Мне надо стольким вещам научить вас, и это будет для меня увлекательнейшим занятием.

– И самым чудесным, самым удивительным занятием для меня!

– Дорогая, я сделаю вас счастливой!

– Я уже счастлива, потому что вы здесь, а ожидание было таким долгим и трудным.

– Мы же договорились, что забудем прошлое, – ответил лорд Эркли. – В вашей жизни не будет ни туч, ни драм, ни трагедий. У нас будет вполне обыкновенная, но все же удивительная жизнь!

– Как я этого хочу! – пылко сказала Марица. – Когда я с вами, я чувствую себя как за каменной стеной и очень, очень счастлива. Все остальное забудется.

– Это будет прекрасно, ведь у нас столько общего, нам о стольких вещах еще нужно поговорить, что прошлое быстро сгладится из нашей памяти.

– Я уже забыла обо всем! – воскликнула Марица. – Для меня существуете вы… вы… и только вы.

Лорд Эркли опять поцеловал ее. Они оба встали со скамейки, как бы одержимые стремлением скорее начать новую жизнь, жизнь вместе.

Лошади паслись рядом. Лорд Эркли продолжал держать руку Марицы, и они смотрели друг другу в глаза.

– Я не знал, что можно так сильно любить и быть таким счастливым, – сказал он.

– Мы околдованы, – ответила Марица, – и у меня такое чувство, что я проснулась от долгого глубокого сна и нашла великолепный мир, который только смутно представляла, но о котором даже не думала, что он может быть моим.

– Он ваш, моя дорогая, – произнес лорд Эркли. – Мир, в котором, обещаю вам, есть только любовь.

Потеряв контроль над собой, Марица приблизилась к нему, и он опять крепко обнял ее.

– Это настоящая любовь, дорогая, – сказал лорд Эркли, – и ее очарование останется с нами на всю жизнь.

Он говорил торжественно, как бы произнося обет себе и ей. Затем он опять долго целовал ее, и в его поцелуях чувствовался не только неземной восторг, но огонь желания, сжигавший его, подобно солнцу.

Они были теперь одним существом, как это было в прошлом и обязательно будет в грядущем, – один разум, одно сердце, одна душа.