"Прячась от света" - читать интересную книгу автора (Эрскин Барбара)7Эмма вспомнила слова, сказанные Марком на прощанье, когда подъехала к коттеджу и выключила зажигание. Розовый дом с черными балками словно дремал под солнечными лучами. Одна половина крыши была соломенная, другая – покрыта черепицей, поросшей лишайником. Коттедж стоял боком к улице, в том месте, где ее пересекала более узкая дорога, ведущая за город. Разросшийся сад, словно стена, закрывал дом с фасада. Эмма вышла из машины и замерла, любуясь завораживающей картиной. Ворота были сломаны. Покрытые когда-то черной краской, теперь облупившейся, они казались такими хрупкими, что страшно было дотронуться. Эмма подошла и хотела было открыть их, но вдруг ощутила, что за ней кто-то следит. Она обернулась. Молодая женщина с велосипедом стояла в ста ярдах от Эммы, уставившись на нее и не скрывая явной враждебности. Заметив, что Эмма увидела ее, незнакомка села на велосипед и укатила прочь. Эмма пожала плечами и повернулась к воротам. Если кто-то другой собирался купить этот дом, мог бы позаботиться об этом пораньше. Так зачем же теперь возмущаться, что она осматривает участок? Она осторожно толкнула ворота. Они распахнулись, и Эмма вошла в сад. Над клумбами с цветами кружили бабочки и жужжали пчелы, составляя как бы легкую мозаику из ярких красок и благоухания. Это был дом ее детских фантазий, которые она смутно помнила. Эмма уже позабыла о той злой женщине на велосипеде. Сделав несколько шагов, она остановилась, испытывая странное ощущение. Несмотря на то, что она никогда не бывала во дворе этого дома, все казалось ей удивительно знакомым. Эмма точно знала, где какая клумба находилась среди зарослей неухоженных кустов и бурьяна; она как будто помнила, где лежит рукоятка насоса – сбоку от входной двери; знала, где растут шелковица, терн и дерево под названием «мушмула германская»; понимала, что яблоневый сад – за домом, при этом каждое дерево обложено каменными глыбами в виде круга, а груши растут вдоль забора... Покачав головой, Эмма вдруг шмыгнула носом и, к своему удивлению, обнаружила, что почему-то плачет. Вытерев слезы рукой, она сделала еще несколько осторожных шагов к двери. И только тогда вспомнила, что, охваченная желанием быстрее войти в этот дом, она забыла связку ключей в машине на сиденье. Она вернулась и нашла их. В связке было шесть ключей: два от парадной двери, один от черного хода и три – от подсобных помещений. Выбрав подходящий ключ, Эмма трясущимися от волнения руками вставила его в замочную скважину. Он легко повернулся, и дверь открылась. Еще не переступив порога, Эмма уже знала, что непременно купит этот дом, чего бы это ни стоило – морально и материально. Она теперь не сможет жить без него. Предельно взволнованная, Эмма даже и не вспомнила о самом существовании Пайерса. В коридоре было темно. Пахло пылью и хорошим, старым, дорогим деревом, нагретым солнечными лучами. Перешагнув через стопку рекламных проспектов и другой макулатуры, лежащей на коврике, Эмма остановилась, затаив дыхание. «Добро пожаловать домой, Эмма!» Голос, прозвучавший у нее в голове, был тихим, но четким. Это был тот же голос, который она слышала в магазине, но сейчас он не испугал ее. Голос был теплым, гостеприимным, зазывающим. Он словно окутал Эмму со всех сторон. Она улыбнулась и шагнула вперед. «Я давно жду твоего приезда, дорогая». Эмма нахмурилась. Невольно дрожь пробежала по ее спине. Конечно же, это была игра ее воображения, но в один момент Эмме показалось, что голос звучит не в ее сознании, а идет откуда-то извне. Она тревожно огляделась. Это Марк и Колин, с их разговорами о привидениях, виноваты во всем. Как глупо! Здесь нет никого. Никого! «Это твой дом, Эмма. Твой и мой. Мы будем здесь жить вместе. Ты будешь здесь счастлива». Голос снова зазвучал в ее сознании, являясь как бы частью ее существа. Эмма глубоко вздохнула и закрыла глаза. Когда она их открыла, голос исчез. – Есть ли здесь кто-нибудь? – тихо проговорила она. Конечно, здесь никого не было. Да и откуда? Это воображение... На первом этаже располагались две гостиные и большая кухня. Они были освещены солнечными лучами. Узкие ступеньки из дубовых досок вели из коридора вверх к лестничной площадке, туда выходили три спальни и небольшая ванная, отремонтированная, казалось, лет сорок назад. Одна из спален была очень хорошая, окна ее выходили на дорогу и в сад перед домом, и Эмма сразу решила, что это будет ее комната. Все вокруг было грязным и обшарпанным, но, тем не менее, вселяло прекрасное ощущение счастья и покоя. В комнатах наверху витал аромат цветов. Эмма почувствовала себя как дома. «Это твой дом, Эмма!» Снова странный голос зазвучал у нее в голове. Соблазнительный. Нежный. Настойчивый. Словно голос лучшего друга. – Да, не правда ли? – Эмма улыбнулась, заметив, что говорит вслух сама с собой. – Да, вы правы, кто бы вы ни были. Это действительно мой дом! Она весь вечер бродила из одной комнаты в другую, гуляла в саду, с любопытством исследовала подсобные помещения, полностью захваченная ощущением счастья. Это был именно такой сад, о котором Эмма всю жизнь мечтала той заветной, тайной мечтой, в которой она не давала себе отчета. Неухоженный, заполоненный сорняками и беспорядочно растущими цветами и травами, сад словно умолял, чтобы кто-нибудь, наконец, пришел и любовно занялся приведением его в порядок. Эмма стояла за домом и смотрела вокруг, каждой клеточкой ощущая страстное желание заняться любимой работой, погрузить руки в землю, сорвать несколько оставшихся розовых цветков и зарыться лицом в их нежные алые лепестки. Раньше здесь был питомник, приносящий доход. Кто бы ни купил дом, садоводство стало бы образом жизни хозяина. Эмма сможет возродить былой питомник, занявшись этим бизнесом. Взглянув на часы, Эмма поняла, что надо быстрее ехать, чтобы успеть застать агента до закрытия конторы. Но вдруг перед ее глазами ясно встала молодая женщина на велосипеде, которая тогда так пристально уставилась на нее, и она встревожилась. Та женщина явно не хотела, чтобы она покупала дом. Почему? Билл Фортингейл собирался домой. Секретарь уже ушла, и он собирал бумаги со стола, когда открылась дверь и вошла Эмма. Он устало улыбнулся. – Как вы нашли дом? Вам понравилось? – Мне он очень понравился. – Эмма положила ключи на стол. – В самом деле? – Агент явно оживился. – Конечно, там долгое время никто не жил. Придется вложить в этот дом много денег. Последние владельцы содержали питомник, но в доме не жили. У них есть другой дом, в Брэдфилде. Я полагаю, они время от времени сдавали этот дом дачникам. – Он сделал паузу, снова оценивающе оглядывая Эмму из-под ресниц. «Неплохо обеспечена и на дуру не похожа», – подумал он. – Хозяева, скорее всего, примут ваше предложение. Дом уже весьма долгое время выставляется на продажу. – Кто такая была... Лиза? Вопрос Эммы застал его врасплох. – Я не знаю. Одна давняя обитательница этого дома, как я полагаю. Симпсоны, которым сейчас он принадлежит, возможно, знают. – Он взглянул на часы, разрываясь между двумя противоположными желаниями, с одной стороны – заинтересовать потенциальную клиентку, с другой – побыстрее закрыть контору и уйти домой. Эмма испытующе посмотрела на него и улыбнулась. – Я готова сделать им деловое предложение. Сегодня. Сейчас. Вы сказали, что больше никто не хочет купить этот дом, но я видела, как за мной наблюдала... какая-то женщина. – Она закрыла глаза и перевела дыхание, не справляясь с внутренним беспокойством. У нее тряслись руки. Это было, конечно, безумием, но Эмма ощутила, как волны настоящей паники подкатывают к груди. Билл Фортингейл засмеялся. – Это, скорее всего, была просто какая-нибудь любопытная соседка. Если честно, никто больше не приезжал смотреть дом за последние две недели. Когда вышел номер «Сельской жизни» с объявлением, нахлынул целый шквал интересующихся людей, но со временем их поток иссяк. – Он пожал плечами. – Участок слишком велик для дачников и слишком мал для того, чтобы бизнес процветал. – Билл, подняв брови, глядел на Эмму. – Я полагаю, вам нужна именно дача? – Нет. Я собираюсь поселиться там навсегда, – сказала, не раздумывая, Эмма и вдруг опомнилась. Это же бессмыслица. Абсолютный вздор! Как она сможет там жить постоянно? Конечно, это будет просто дача. Если только будет... Эмма на ощупь пыталась найти рядом со столом Билла стул. Опустившись на него, она закрыла лицо руками. Пайерс никогда не согласится. Она не сможет это сделать без его разрешения. – Что такое? Вам плохо? – Билл пристально смотрел на Эмму. Он понимал, что она сейчас чувствует, он с этим сталкивался, и не раз. Синдром «влюбленности в дом», синдром длительного, тоскливого ожидания «того дня, когда мечта воплотится». Эмма, сидя напротив него, в течение всего лишь нескольких секунд как бы воплотила мечту в жизнь. Люди, как правило, долго обдумывают свои поступки, пытаются выиграть время, взвесить свое решение. Или они предлагают некоторую сумму, как правило, смехотворно низкую, что делает невозможным принять их предложение, и таким образом избегают позора, или же просто бесследно исчезают – когда мечта отвергнута ими самими и признана неосуществимой. Билл обошел вокруг стола. – Вам подать воды? Лицо Эммы было мертвенно-бледным. Она кивнула, сцепив руки. Он пошел в конец офиса к буфету, который служил и маленькой кухонькой, и вернулся со стаканом воды. Эмма жадно выпила ее и поставила стакан на стол. В голове снова зазвучал голос, уже не ласковый, а настойчивый. «Ты должна купить его, Эмма. Должна. Мы слишком долго ждали этой возможности. Покупай его, Эмма!» Она глубоко вздохнула. – Я должна его купить. Я не могу объяснить... Это такая глупость... – В ее голосе прозвучала душевная боль. Что будет с ее работой? Эмма ведь любила ее... Но действительно ли ей так нравится работать в Сити? Считает ли она это главным делом своей жизни? В Эмме словно заговорила ее внутренняя сущность, она будто стремилась вернуть то прекрасное время, когда была ребенком, был жив папа, и вся жизнь была наполнена ощущением покоя и постоянства. А что будет с Пайерсом? Казалось, что Эмма вот-вот расплачется, и Билл невольно с сочувствием сжал губы. – Почему бы вам не отложить решение этого вопроса, мисс Диксон? Никто, кроме вас, пока не делал четкого предложения. – Опять он ее изучает, пытается разгадать! Что это с ним? – Вы могли бы подумать один-два дня. Может быть, еще раз поедете туда и возьмете кого-нибудь с собой для объективной оценки? – Билл помолчал. Он вдруг ощутил ясное и четкое желание, чтобы она побыстрее убралась из офиса. Он чувствовал себя рядом с ней крайне неловко. От этой женщины явственно исходили волны тревоги и даже страха, из-за чего Биллу просто становилось нехорошо. Эмма сидела, закрыв глаза, и он вдруг усомнился, слышит ли она его вообще. – Какая сумма их устроит? – спросила она вдруг. Билл задумался в нерешительности, прикидывая, не вздуть ли цену. Но что-то удержало его. Он покачал головой. – Их устроит пятьдесят процентов от запрашиваемой цены, чтобы быстрее избавиться от этого дома. – Согласна. – Эмма уже контролировала свой голос. – Я куплю его. – Она действительно могла себе это позволить. У нее были сбережения, а также деньги, оставшиеся от отца в наследство. Он бы одобрил это решение, Эмма была уверена. Папа всегда был на ее стороне. – Вам нужен план дома и участка? – Билл никак не мог свыкнуться с такой непосредственностью клиентки. Это было вне его представлений о приличиях. – Нет. – Эмма покачала головой и встала. Она подошла к окну и стояла, глядя на улицу, на пустой магазин через дорогу, где она утром так неожиданно выпила кофе. Сейчас он выглядел пустынным и необитаемым, входная дверь была заперта на замок. Эмма повернулась к Биллу. – Позвоните владельцам. Убедитесь, устраивает ли их предложенная цена. – Она так впилась в край стола пальцами, что суставы их казались белыми на его фоне. – И насчет задатка. Они потребуют задаток? – Не раньше понедельника, мисс Диксон. – Билл теперь был весьма обеспокоен. – Честно говоря, если хотите, считайте, что дом ваш. – Он открыл папку и стал искать номер телефона, указав Эмме на стул. – Пожалуйста, присядьте, пока я буду им звонить. Я уверен, что все будет в порядке. |
||
|