"Брошь Афродиты" - читать интересную книгу автора (Данлоп Барбара)ГЛАВА ДЕВЯТАЯКак только дверь отеля в Майами захлопнулась, Коул тотчас заключил Сидни в объятия, и страсть в считанные мгновения овладела ими. Склонив лицо к груди Коула и вдыхая его запах, Сидни застонала от удовольствия. — Ты сводишь меня с ума, — прошептал он, запуская руку ей в волосы. В ответ она принялась молча расстегивать пуговицы его рубашки. Они потеряли шесть дней, хотя могли бы прожить их как в раю. Коул поднял Сидни на руки и отнес в спальню. Там он бережно положил ее на огромную кровать, лег рядом и, убрав волосы с ее лица, тихо и восторженно произнес: — Ты прекрасна. До чего же приятно чувствовать себя красивой и желанной! Утреннее солнце озарило величественную картину океанского побережья. А в номере отеля Коул кормил Сидни клубникой со сливками. Несмотря на ранний час, бутылка шампанского была уже наполовину пуста. После очередной ложки Коул наклонился и, поцеловав Сидни в ее клубничные губы, спросил: — Ну что, наелась, принцесса? — Принцесса? — чуть отклонившись, спросила она. — Не нравится? Тогда буду звать тебя горячей штучкой. Сидни с наигранным удивлением приподняла брови, а потом рассмеялась: — Не слишком почтительно. «Принцесса» мне нравится больше! — А если я буду звать тебя красивой, умной, веселой и божественной леди? — Длинновато, но в целом неплохо. Коул забрал у нее бокал с шампанским. — Иди сюда. — Он потянул Сидни на кровать. Они легли, и она положила голову ему на плечо. Коул принялся нежно ласкать Сидни, с наслаждением вдыхая запах ее волос. — Тебе, похоже, известно о некоторых сторонах жизни моей семьи чуть ли не больше, чем мне самому. Откуда ты почерпнула столько информации? — Я настырная. И задаю много вопросов. — А можно ли мне задать тебе один вопрос? — Валяй. — Ты говорила про приемных родителей. Она кивнула. — Мои настоящие родители погибли при пожаре, когда мне было пять лет. Коул обнял ее крепче. — А как ты оказалась у своих приемных родителей? — А они были друзьями нашей семьи. Мама Эмма и папа Холл воспитали меня. Но они были в возрасте. И их тоже вскоре не стало. — Какой удар был для тебя! — сочувственно сказал Коул. — Ужасный! Я их очень любила. А настоящих родителей я почти не помню. У меня остались от них только самые расплывчатые воспоминания. Например, я помню, как мама накануне своей гибели обняла меня и поцеловала. А вот лица не помню. — А фотографии? — Все сгорело. У соседей сохранилось несколько снимков отца, а мама, видимо, не любила фотографироваться и осталась за кадром. Сердце Коула сжалось. Это ужасно — не знать, как выглядела твоя мать. Он-то осиротел в двадцать, а Сидни было всего лишь пять. — Ты хоть что-нибудь помнишь? Мамин медальон. — Сидни чувствовала себя удивительно спокойной рядом с Коулом, будто не сомневалась в том, что ему по силам разрешить все ее проблемы. — Серебряный такой, на крышке была выбита роза, а что было внутри, не знаю. Когда мама склонялась надо мной, он выскакивал из ее одежды. А я пыталась дотянуться до него. — А где сейчас этот медальон? — Наверное, тоже сгорел. — О, Сидни! — Все нормально. Коул поправил ей волосы и нежно поцеловал в лоб. — Думаю, это многое объясняет. Она подняла голову и пристально посмотрела на него. — Объясняет что? — Твою профессию. Твое пристрастие к антикварным вещам. — Глупость какая-то! Медальона уже не существует более двадцати лет. Он дотронулся до ее лба рукой: — А здесь он есть. — И, положив руку ей на грудь, добавил: — И здесь тоже. — А ты у нас знаток в психологии? — Нет, скорее в компьютерах. — Тогда ты не должен анализировать меня. — Возможно, и так». — Ему не хотелось спорить. — Но мне кажется, я прав. Сидни зевнула. — Нам нужно хоть немного поспать, — сказал Коул. — Но уже утро. — Не совсем. Солнце только встало. И мы можем часика два-три еще поваляться. Сидни закрыла глаза и дождалась, когда Коул заснет. Она внимательно разглядывала его лицо. такое загорелое на фоне белоснежной подушки; ей безумно хотелось погладить его, поцеловать. Но она позволила себе лишь осторожно провести пальцем по подбородку. А что, если разбудить его и рассказать ему всю правду? — вдруг подумалось ей. Наверняка они могли бы решить сообща все их проблемы. Но нет. У нее не было уверенности, что Коулу это нужно. Убедившись, что он крепко спит, Сидни осторожно выскользнула из его объятий, пробралась в гостиную и позвонила Руперту Коуану. Она собиралась встретиться с ним лично. Потом, правда, придется объяснять Коулу свое внезапное исчезновение. Но если ей удастся вернуть брошь, то благодарный Коул не станет вдаваться в подробности. Она быстро оделась и направилась в вестибюль. Когда Коул проснулся, Сидни в номере не оказалось. Конечно, пора было прекратить подозревать ее в грязной игре, но ее столь неожиданное исчезновение не могло его не взволновать. Они ведь хотели работать вместе. И вдруг такие фортели. Может быть, она все-таки что-то скрывает от него? Возможно, она уехала на переговоры с перекупщиками, а может, просто выскочила на минутку и вот-вот вернется с кофе и булочками. Коул внимательно осмотрел комнату. Открытый чемодан на диване, выпитая бутылка воды. Что еще? А где же ключи? Коул заметил ручку возле записной книжки. А на чистой странице виднелся след от последней записи. Коул поднес блокнот к свету и прочел: Руперт Коуан — 2713, Харпер Вью Роуд. Не похоже на адрес магазина. Должно быть, у Сидни имелись веские основания, чтобы, узнав этот адрес, так внезапно исчезнуть. После прошедшей ночи он готов был верить ей, что бы она ни сделала. Она вернется и все ему расскажет. Коул положил блокнот на место и сел на диван. Но ждать в бездействии было чертовски сложно! |
||
|