"Тотальный контроль" - читать интересную книгу автора (Балдаччи Дэвид)

Глава 14

За время, пока Сидней находилась в доме одна, она обследовала все щели, движимая силой, которую не могла разгадать. Пока она часами сидела на маленьком стуле возле окна, в ее голове проносились годы, проведенные в браке. Каждая деталь этих лет, даже относительно маловажная, всплывала из глубин подсознания. Временами на ее лице появлялась улыбка, когда она вспоминала особенно забавный эпизод. Однако такие мгновения длились недолго и заканчивались неистовыми рыданиями, как только на нее обрушивалось сознание того, что больше Джейсона не будет.

Наконец, пробудившись от воспоминаний, она поднялась по лестнице, медленно прошла по коридору и вошла в маленький кабинет мужа. Осмотрев скромную обстановку, села за компьютер. Провела рукой по стеклянному экрану. Джейсон любил компьютеры уже тогда, когда они познакомились. Она работала на компьютерах, но ее познания в этом мире не шли дальше обработки документов и проверки электронной почты.

Джейсон много общался по электронной почте и проверял ее каждый день. Сидней не заглядывала в нее со дня крушения самолета. Она решила, что пора это сделать. Наверно, многие из друзей Джейсона прислали сообщения. Она включила компьютер и смотрела, как на экране мелькали ряды цифр и слов, но они по большей части ничего ей не говорили. Единственное, в чем она смыслила, — это в имеющейся свободной памяти. Ее оказалось предостаточно. Мощный компьютер был приспособлен к потребностям мужа.

Она наблюдала за цифрами свободной памяти. И подпрыгнула, догадавшись, что последние три цифры — 7, 3 и 0 образуют дату рождения Джейсона — 30 июля. Она глубоко втянула воздух, сдерживая быстро нахлынувшие слезы. Затем выдвинула ящик стола и неторопливо перебрала его содержимое. Как юрист она хорошо знала, сколько документов и процедур потребуется, пока не будет улажен вопрос о наследстве Джейсона. Большая часть имущества была нажита вместе, но все же приходилось считаться со многими юридическими тонкостями. Каждый, в конце концов, сталкивается с подобными вещами, но она не могла поверить, что ей это придется сделать так скоро.

Через ее пальцы проходили лежавшие в ящике бумаги и разные конторские принадлежности. Особое внимание привлек один предмет, который она оттуда вытащила. Хотя она не осознавала, что держит карточку, которую Джейсон бросил сюда перед самым отъездом в аэропорт, но внимательно разглядела ее. Похоже на кредитную карточку, на ней было отчеканено «Трайтон Глоубал», затем «Джейсон Арчер» и, наконец, слова «Код ограничен — уровень б». Ее лоб наморщился. Раньше она никогда ее не видела. Наверно, это какой-то пароль доступа к информации, хотя на карточке не было фотографии мужа. Она засунула карточку в карман. Компания, возможно, захочет получить ее обратно.

Когда Сидней вошла в «Амэрика Онлайн», созданный компьютером голос поздоровался и сообщил, что в электронной почте имеются сообщения. Как и ожидалось, послания пришли от многочисленных друзей. Слезы сами полились из глаз. Наконец у нее пропало желание читать все подряд, и она начала выход из компьютера. И тут вздрогнула: на экране вспыхнуло еще одно электронное послание. Оно было адресовано Арчи [email protected]. Это был адрес ее мужа. В следующее мгновение он исчез, словно озорное видение, мелькнувшее в голове и пропавшее.

Она нажала на несколько функциональных клавишей и снова быстро проверила почту. Обнаружив, что та пуста, сдвинула лоб так, что на нем появилась сетка морщин. Сидней не отрывала взгляда от экрана. Какое-то непонятное ощущение подталкивало ее к мысли, что все это только показалось. Все произошло так быстро. Он потерла заболевшие глаза и просидела еще несколько минут, с нетерпением ожидая, что вся операция повторится, хотя понятия не имела, что все это означает. Экран был пуст.

Спустя некоторое время после того, как Джейсон Арчер повторно послал свое сообщение, компьютеризированный голос объявил о новом поступлении: «Вам почта». На этот раз известие не исчезло и было зафиксировано в почтовом ящике компьютера. Однако этот ящик не был прикреплен к старому дому из камня и кирпичей, не было его и на столе кабинета Сидней в фирме «Тайлер Стоун». А как раз в это время дома все отсутствовали, и никто не мог прочитать послания. Оно ждало своего часа.

Сидней встала и вышла из кабинета. По непонятной причине неожиданная вспышка на компьютерном экране зародила нелепую надежду, будто Джейсон каким-то образом поддерживает с ней связь оттуда, куда отправился после столкновения самолета с землей. «Чушь! — сказала она про себя. — Это невозможно».

Спустя час, испытав еще один приступ горя и исчерпав слезы, она схватила фотографию Эми. Надо о ней позаботиться.

Она нужна Эми. Она открыла банку супа, включила плиту и вскоре налила ячменный суп с говядиной в миску и отнесла его на кухню. Ей удалось съесть несколько ложек, пока она смотрела на стены кухни, которые Джейсон, получив в те выходные большой нагоняй от нее, собирался покрасить. Куда бы она ни смотрела, новые воспоминания, новая боль, новое чувство вины обрушивались на нее. Могло ли быть иначе? Здесь осталось так много от их присутствия, так много от него — все, что могло хранить это неодушевленное строение.

Она ощущала, как горячий суп проходит по пищеводу, но тело ее все еще содрогалось, словно у него кончалось горючее. Она схватила бутылку «Гаторада» из холодильника и пила прямо из горла, пока не прекратилась дрожь. Успокоившись, почувствовала, что внутри снова накапливаются силы.

Она вскочила из-за стола и пошла в жилую комнату. Включила телевизор. Неловкими пальцами переключала программы, пришлось смотреть неизбежное: репортажи с места крушения самолета. Она испытывала чувство вины, поймав себя на любопытстве, с каким смотрит на событие, отнявшее у нее мужа. Но понимала, что жаждала узнать побольше о катастрофе, словно подход к ней с трезвой меркой реальных фактов поможет уменьшить страшную боль, разрывавшую ее на части.

Женщина-репортер стояла на месте падения самолета. На заднем фоне продолжался сбор обломков. Сидней видела, как их уносили и сортировали по разным кучам. Вдруг она чуть не упала со стула. Один рабочий прошел прямо позади несвязно рассказывавшего репортера. Парусиновая сумка с вышивкой крестом, казалось, совсем не была повреждена, только обгорела и испачкалась по бокам. Она даже разобрала крупные инициалы, нанесенные жирной черной краской. Сумку положили в кучу подобных вещей. Сидней Арчер на мгновение застыла. Конечности онемели. В следующее мгновение ее охватила жажда действовать.

Она помчалась наверх, натянула джинсы и толстый белый свитер, надела теплые низкие ботинки и торопливо собрала сумку. Через несколько минут «Форд» уже выползал задним ходом из гаража. Она бросила взгляд на «Кугар» с открывающимся верхом, стоявший в другом отсеке гаража. Джейсон с удовольствием ездил на нем почти десять лет, и потрепанный вид машины всегда подчеркивал элегантность «Ягуара». Даже «Эксплорер» в сравнении с «Кугаром» выглядел как новенький. Этот контраст раньше ее забавлял. Сегодня вечером было не так, новый поток слез застлал ей глаза и заставил нажать на тормоза.

Она стучала руками о приборный щит, пока резкая боль не пронзила локти. Потом опустила голову на руль, стараясь отдышаться. Ей казалось, что ее стошнит, когда перловый суп подступал к горлу, но в конце концов он отступил в глубины ее дрожащего живота. Через мгновение она уже ехала по тихой улице. Она бросила быстрый взгляд на свой дом. Они прожили в нем почти три года. Прекрасный дом, построенный почти сто лет назад, с большими комнатами, широкими лепными украшениями, полом из досок разной ширины и многими потайными углами, которые не так уж трудно найти, когда пасмурным воскресным днем захочешь уединиться в уютном месте. Им обоим показалось, что это как раз тот дом, где следует растить детей. Им хотелось именно этого. Именно этого.

Она почувствовала, как снова неотвратимо поднимается волна рыданий. Но продолжила путь и выехала на главную дорогу. Минут через десять она смотрела на красно-желтые цвета соседнего «Макдональдса». Она остановилась на подъездной дорожке и заказала большой кофе. Нажимая на кнопку подъема стекла машины, увидела веснушчатое лицо нескладной девочки-подростка с перехваченным сзади конским хвостом каштановых волос. Так же, как Эми, она, скорее всего, вырастет в милую молодую женщину. Сидней надеялась, что у девушки есть отец. И тут же вздрогнула, подумав, что у Эми теперь его нет.

Через час она уже ехала по дороге номер 29, узкой черной полосе, которая рассекала величественные просторы сельской местности, врезаясь сорокапятиградусным углом в Вирджинию и пересекая границу Северной Каролины. Сидней ездила по этой дороге много раз, когда училась на факультете права Вирджинского университета в Шарлоттсвилле. Это была чудесная поездка вдоль давно хранивших тишину полей Гражданской войны и старых, но все еще работающих, семейных ферм. Осенью и весной краски листвы могли поспорить с любой картиной, какую она когда-либо видела. Названия вроде Брайтвуд, Локуст Дэйл, Мэдисон, Монпелье — мелькали на дорожных знаках, и Сидней вспоминала, как не раз вместе с Джейсоном ездили в Шарлоттсвилл на то или иное мероприятие. Теперь ни дорога, ни сельские пейзажи не радовали ее.

Надвигалась ночь. Сидней посмотрела на часы приборной доски и с удивлением заметила, что время близится к часу ночи. Она нажала на газ, и машина понеслась по пустынной дороге. По мере того как дорога шла вверх, становилось все холоднее. Нависли густые облака, и в кромешной темноте светились лишь передние фары автомобиля. Она увеличила мощность отопления и включила верхний свет.

Через час она взглянула на карту, лежавшую рядом на переднем сиденье. Приближался ее поворот. Она напряглась, приближаясь к месту назначения. И стала отмечать пройденные мили по счетчику.

У Рукерсвилля она поехала на запад. Миновала графство Грин в Вирджинии. Это была настоящая деревня, далекая своей размеренной жизнью от того ритма, в котором жила и работала Сидней. Центром графства был город Стандардсвилл, эмоциональный климат которого соответствовал образовавшемуся в результате удара кратеру и обожженной земле, появлявшейся на экранах телевизоров по всему миру.

Наконец Сидней съехала с дороги и огляделась, пытаясь определить, где находится. Ее окутывал мрак сельской местности. Она включила фонарик и приблизила карту к лицу. Сориентировавшись, проехала еще милю, пока не обогнула почти голые грациозные вязы, сучковатые клены, огромные дубы, за которыми открылась ровная вспаханная земля.

В конце дороги, возле ржавого покосившегося почтового ящика, стояла полицейская патрульная машина. Справа от почтового ящика, круто извиваясь, шла земляная дорога, огороженная по обе стороны высокой вечнозеленой хорошо ухоженной изгородью. Казалось, в дали, словно фосфоресцирующая пещера, пылала земля.

Она нашла это место.

В вихре передних фар «Эксплорера» Сидней заметила, что идет редкий снег. Когда она подъехала поближе, дверца полицейской машины открылась, и вышел офицер в униформе, на которую был накинут всепогодный неоново-оранжевый непромокаемый плащ. Он подошел к «Форду», посветил фонарем на номерной знак, затем внутрь кабины, пока луч света не остановился на боковом окне со стороны водителя.

Сидней глубоко втянула воздух, нажала на кнопку, и стекло опустилось.

Лицо офицера оказалось у ее плеча. Его верхнюю губу частично закрывали густые усы с проседью, в уголках глаз собралось множество морщин. Даже под оранжевым плащом угадывались широкие мощные плечи и грудь. Офицер после поверхностного осмотра машины остановил взгляд на Сидней.

— Чем могу служить, мадам? — В голосе чувствовалась не только физическая усталость.

— Я... я приехала... — ее голос оборвался. Сознание вдруг отключилось. Она смотрела на него, ее губы шевелились, но слова не сходили с них.

Плечи полицейского поникли.

— Мадам, выдался чертовски трудный день, понимаете? Здесь побывало много людей, не имеющих к этому никакого отношения. — Он внимательно посмотрел на нее. — Вы сбились с пути? — По его тону было видно — он не верит, что она попала сюда случайно.

Она с трудом покачала головой.

Он взглянул на часы.

— Телевизионщики, наконец, час назад вернулись в Шарлоттсвилл. Они поехали немного поспать. Я предлагаю вам поступить так же. Поверьте мне, обо всем, что вам нужно, можно узнать по телевизору и прочитать в газетах. — Он выпрямился, давая понять, что разговор, точнее монолог, закончен. — Вы найдете обратную дорогу?

Сидней медленно кивнула, и полицейский прикоснулся к фуражке. Она развернула машину и поехала назад. Но, взглянув в окно заднего обзора, резко остановила машину. Странный блеск манил ее. Она распахнула дверцу и вышла. Открыла заднюю дверцу «Форда», вытащила пальто и надела его.

Полицейский смотрел, как женщина приближается к патрульной машине, и тоже вышел. По его плащу стекала вода. Светлые волосы Сидней покрылись снежинками, а зимнее ненастье набирало силу.

Прежде чем полицейский успел открыть рот, Сидней протянула руку.

— Меня зовут Сидней Арчер. Мой муж, Джейсон Арчер... — Ее голос задрожал, когда поняла, что означают для нее слова, которые собиралась произнести. Она сильно прикусила губу и продолжила: — Он был на самолете. Авиакомпания предложил привезти меня сюда, но... я решила приехать сама. Не знаю почему, но я приехала.

Полицейский уставился на нее. Его взгляд потеплел, густые усы поникли, как плакучая ива, прямые плечи опустились.

— Я вам сочувствую, миссис Арчер. Очень сочувствую. Здесь были люди... из других семей. Они оставались недолго. Из Федерального управления авиации не хотят, чтобы сейчас здесь кто-либо находился. Они вернутся завтра, чтобы поискать... поискать... — Его голос замер, он опустил глаза.

— Я приехала лишь для того, чтобы... — Ее тоже подвел голос. Она посмотрела на полицейского красными, воспаленными глазами, ее щеки впали, на лбу застыли вертикальные полосы морщин. Несмотря на высокий рост, Сидней была похожа на ребенка в пальто, ее плечи подались вперед, руки нырнули глубоко в карманы, словно она хотела исчезнуть так же, как Джейсон.

Полицейский смутился, видно было, что женщина не знает, как поступить. Он взглянул на грунтовую дорогу, затем на свои ботинки.

— Подождите минуту, миссис Арчер. — Он нырнул в патрульную машину. Затем снова показалась его голова. — Мадам, залезайте сюда, укройтесь от снега, а то простудитесь.

Сидней забралась в патрульную машину. Пахло сигаретами и пролитым кофе. Свернутый журнал «Пипл» был засунут в щель переднего сиденья. Из нагромождения электронной аппаратуры смотрел экран маленького компьютера. Полицейский опустил стекло и направил прожектор на заднюю часть «Эксплорера». Снова поднял стекло, нажал несколько клавиш на клавиатуре и посмотрел на экран. Затем на Сидней.

— Просто ввел номер вашей машины. Нужно проверить вашу личность, мадам. Дело не в том, что я не верю вам. Вы же понимаете, сюда не приезжают посреди ночи на уик-энд. Я это знаю. Но есть правила, которые необходимо соблюдать.

— Понимаю.

Экран наполнился информацией, которую полицейский внимательно изучал. С приборной доски он снял блокнот, и глазами пробежал список имен. Затем бросил на нее быстрый взгляд, на его лице снова появилось смущение.

— Вы сказали, Джейсон Арчер был вашим мужем?

Она медленно кивнула. Был? Это слово привело ее в оцепенение. Она почувствовала, что ничего не может поделать с трясущимися руками. Вена на левом виске стала судорожно пульсировать.

— Мне надо было проверить. На самолете находился еще один Арчер. Некий Бенджамин Арчер.

На мгновение у нее появилась надежда, но действительность снова вернула ее на землю. Ошибки не было. Если бы она произошла, то Джейсон позвонил бы. Он находился на том самолете. Как бы ей ни хотелось противоположного, но он там находился. Она посмотрела на далекие огни. Он был там сейчас. Все еще там.

Она откашлялась.

— У меня с собой фотографии, офицер. — Она открыла бумажник и передала ему.

Он заметил водительские права, затем перевел взгляд на фотографию Джейсона, Сидней и Эми, снятую меньше месяца назад. Он рассматривал ее несколько мгновений. Потом быстро вернул бумажник.

— Больше проверять ничего не надо, мадам Арчер. — Он посмотрел в окно. — На дороге остановились еще двое заместителей шерифа, кругом Национальная гвардия. Некоторые ребята из Вашингтона все еще там, вот почему горят огни. — Он взглянул на нее. — Я никак не могу покинуть свой пост, мадам Арчер.

Он уставился на свои руки. Она следила за его взглядом. Увидела обручальное кольцо на левой руке, палец, на котором было кольцо, опух, так что его было не снять, не содрав кожу. Глаза офицера сощурились, по щеке скатилась капля. Он неожиданно отвел взгляд, быстро поднял руку к лицу и снова опустил ее.

Затем включил зажигание и передачу. Посмотрел на Сидней.

— Мадам Арчер, не понимаю, почему вы сюда приехали, однако не советую вам здесь долго оставаться. Здесь нет... ничего хорошего, это не подходящее место. — Патрульная машина поехала, трясясь и подпрыгивая на грунтовой дороге. Офицер напряженно смотрел вперед, в сторону ослепляющих огней.

— Мадам Арчер, дьявол в аду, Бог — наверху. Дьявол распорядился этим самолетом, и теперь все те люди вместе с Богом, все до последнего. Верьте этому и не позволяйте никому убедить себя в обратном.

Сидней поймала себя на том, что утвердительно кивает, ей очень хотелось верить, что все именно так.

Пока они приближались к огням, Сидней чувствовала, как ее мысли все дальше и дальше уходят куда-то.

— Там была большая парусиновая сумка с голубыми вышитыми крест-накрест полосами. Это сумка моего мужа. На ней его инициалы. ДУА. Я ее сама купила для него несколько лет назад перед одной поездкой. — Улыбка скользнула по ее лицу, когда давние дни всплыли в памяти. — Я купила ее шутки ради. Мы немного поссорились, это была самая отвратительная сумка, какую я тогда смогла найти. Как выяснилось, она ему пришлась по вкусу.

Она вдруг подняла голову и поймала удивленный взгляд офицера.

— Я... я увидела ее по телевизору. Она даже не пострадала. Можно взглянуть на нее?

— Мне очень жаль, мадам Арчер. Все, что собрали, уже увезли. Грузовик приезжал около часу назад, чтобы забрать последний на сегодня груз.

— Вы знаете, куда его увезли?

Офицер покачал головой.

— Я ничем не мог бы помочь, даже если бы знал. Они вас туда не пустят. После расследования, надеюсь, вам вернут сумку. По всей видимости, на расследование уйдут годы. Сожалею.

Патрульная машина остановилась в нескольких футах от другого полицейского в униформе. Офицер вышел из машины, немного посовещался с коллегой, дважды указав пальцем в сторону патрульной машины. Сидней сидела в машине, не в силах оторвать глаз от огней.

Она испугалась, когда в окне машины показалась голова офицера.

— Мадам Арчер, вы можете выйти здесь.

Сидней открыла дверцу и вышла. Она бросила взгляд на второго офицера, тот нервно кивнул. В его глазах отражалась боль. Боль, по-видимому, ощущалась повсюду. Эти мужчины тоже предпочли бы находиться дома в кругу семьи. Здесь правила бал смерть. Она присутствовала везде. Казалось, она, также, как снег, цеплялась за ее одежду.

— Мадам Арчер, когда захотите уехать, скажите Билли, и он сообщит мне по радио. Я приеду и заберу вас.

Когда он садился в машину, она его окликнула.

— Как вас зовут?

Офицер оглянулся.

— Юджин, мадам. Заместитель шерифа Маккенны.

— Спасибо, Юджин.

Он кивнул и коснулся рукой своей фуражки.

— Не задерживайтесь слишком долго, мадам Арчер.

Когда он уехал. Билли повел ее в сторону огней. Он смотрел прямо вперед. Сидней не знала, что сказал Маккенна партнеру, но чувствовала, как весь он излучает горе. Строен, молод, моложе двадцати пяти лет, подумала она, а выглядит больным и нервным.

Наконец он остановился. Сидней увидела, как впереди по полю ходят люди. Ограждения и желтая полицейская лента были видны повсюду. Под искусственным дневным светом Сидней увидела полное разорение. Это место было похоже на поле боя, земле, казалось, нанесли страшную рану.

Молодой офицер дотронулся до ее руки.

— Мадам, вам следует оставаться здесь. Эти ребята из Вашингтона очень придирчивы к людям, которые появляются здесь. Они боятся, что кто-нибудь споткнется о что-нибудь и сдвинет с места. — Он глубоко вздохнул. — Везде валяются вещи, мадам. Везде! Никогда не видел ничего подобного и, надеюсь, не увижу до конца своих дней. — Он снова уставился вдаль. — Когда будете готовы, найдете меня там. — Он указал в направлении, откуда они пришли, и пошел обратно.

Кутаясь в пальто, Сидней остановилась и снова двинулась вперед. Прямо под зонтом огней находился холм земли. Она видела его в новостях много раз. Кратер от столкновения самолета с землей. Говорили: в него вошел весь самолет. И хотя она знала, что это правда, трудно было поверить в возможность такого.

Кратер от удара. Джейсон тоже покоился в нем. Эта мысль стала столь невыносимой, столь душераздирающей, что она даже не впала в истерику, а просто обессилела. Сидней зажмурила и снова открыла глаза. Крупные слезы катились по щекам, она даже не пыталась их стереть.

Она не думала, что еще когда-либо будет улыбаться.

Даже когда заставляла себя вспомнить Эми, прекрасную малышку, оставленную ей Джейсоном, ни малейшая радость не могла пробиться сквозь ее огромное горе. Она смотрела вперед, холодный ветер дул ей в лицо, развевая длинные волосы.

В это время несколько крупногабаритных машин направились к кратеру, их ревущие моторы изрыгали черный дым, выхлопные трубы выбрасывали газы из чрева. Экскаваторы и бульдозеры яростно набросились на кратер, поднимая полные ковши земли и сбрасывая ее в ожидавшие своей очереди грузовики, выезжающие по специальным колеям на местность, которая была уже обследована. Скорость стала важным фактором, даже важнее риска изуродовать остатки самолета. Всем отчаянно хотелось добраться до «черного ящика». Это было самое главное. Пусть даже в ходе ускоренных раскопок появлялась вероятность превратить обломок в четверть дюйма в нечто меньшее.

Сидней заметила, как земля покрывается снегом. Новая забота для ведущих расследование, подумала она, увидев, как некоторые из них носятся по полю с фонарями и останавливаются, чтобы воткнуть маленькие флажки в быстро белеющую землю. Подойдя поближе, она разглядела национальных гвардейцев в зеленой одежде, патрулирующих свои сектора с перекинутым через плечо оружием и постоянно поглядывающих в сторону кратера. Подобно всемогущему магниту, место катастрофы, казалось, неумолимо притягивало внимание всех. Цена, которую надо платить за многие радости жизни, — это угроза внезапной, необъяснимой смерти.

Когда Сидней снова пошла вперед, ее нога задела что-то, покрытое снегом. Она нагнулась, чтобы посмотреть, что это такое, и в ее памяти возникли слова молодого полицейского. Везде разбросаны вещи. Повсюду. Она застыла, затем продолжила искать с присущим живым существам любопытством. А через мгновение уже бежала вниз по грунтовой дороге, ее ноги заплетались и скользили. Руки неуклюже выбрасывались вперед, безудержные рыдания вырывались из легких.

Она заметила мужчину, только когда со всего разбега врезалась в него и сбила с ног. Оба полетели на землю, причем мужчина был удивлен не менее ее, а может быть, даже больше.

— Черт, — задыхаясь, проворчал Ли Соер, приземлившийся на ком земли. Через секунду Сидней вскочила на ноги и понеслась дальше по извилистой дорожке. Соер побежал за ней, пока у него не перестала сгибаться коленка, — рецидив случившейся много лет назад погони за атлетом-грабителем банка по бетонированному тротуару через двадцать длинных кварталов.

— Эй, — заорал он ей вслед, неуклюже прыгая на одной ноге и потирая колено. И пустил луч фонаря ей вслед.

Когда Сидней обернулась, в дуге света от фонаря прорисовался ее профиль. В следующий миг мелькнули ее наполненные ужасом глаза. Затем она исчезла. Он вернулся на то место, где впервые заметил ее, и посветил фонарем вокруг. Кто, черт возьми, она такая и что здесь делает? Пожал плечами. Вероятно, любопытная местная жительница, наткнувшаяся на то, чего не хотела бы увидеть. Вскоре опасения Соера подтвердились. Он нагнулся и поднял маленькую туфельку. Она выглядела крохотной и беспомощной на его большой ладони. Соер посмотрел в сторону Сидней Арчер и глубоко вздохнул в темноте. Его огромное тело затряслось от неистового гнева, когда перед ним возникла, прямо под носом, ужасная дыра в земле. Он поборол желание закричать во всю мощь своих легких. Во время работы в ФБР очень редко случалось, когда Соер не хотел, чтобы задержанных им людей судили. Это был как раз тот случай. Он молил Бога, чтобы найти виновников этого ужаса. А уж тогда... тогда он сделает что-нибудь такое, да все что угодно, что позволит избавить страну от необходимости платить за спектакль в средствах информации и на судебном процессе. Соер положил туфельку в карман пальто и, оберегая колено, заковылял на встречу с Капланом. Затем он вернется в город. У него назначена встреча в Вашингтоне. Он серьезно приступит к изучению Артура Либермана.

Офицер Маккенна озабоченно смотрел на Сидней, помогая ей выйти из патрульной машины.

— Мадам Арчер, вы уверены, что мне не надо никого вызывать, чтобы помочь вам?

Сидней, белая как мел, с конвульсивно подергивающимися конечностями, с грязными от падения руками и одеждой, решительно покачала головой.

— Нет! Нет! Со мной все в порядке.

Она прислонилась к патрульной машине. Ее руки и плечи непроизвольно подергивались, но душевное равновесие потихоньку возвращалось к ней. Она закрыла дверцу патрульной машины и нетвердой походкой направилась к своему «Форду». На прощание обернулась. Маккенна стоял рядом с машиной и пристально наблюдал за ней.

— Юджин?

— Да, мадам?

— Вы были правы — в этом месте не стоит долго оставаться.

Эти слова были сказаны глухим голосом существа, полностью лишенного души. Она повернулась, медленно подошла к «форду» и села в него.

Заместитель шерифа Юджин Маккенна медленно кивнул, его большое адамово яблоко быстро задвигалось вверх-вниз, когда ему потребовалось подавить хлынувшие из глаз слезы. Он распахнул дверцу машины и скорее упал, чем сел, на переднее сидение. Он закрыл дверцу, чтобы звуки, которые вот-вот готовы были вырваться из него, никто не услышал.

Когда Сидней направлялась в обратный путь, в машине зазвенел сотовый телефон. Этот совершенно неожиданный звук заставил ее дернуться так сильно, что она почти потеряла управление над «Эксплорером». Сидней посмотрела на телефон, изумилась, словно не верила в происшедшее. Никто не знал, где она. Женщина взглянула на царивший кругом мрак, словно кто-то наблюдал за ней. Ободранные деревья были единственными свидетелями ее возвращения домой. Сидней показалось, что она единственное живое существо в этих местах. Ее рука медленно потянулась к телефону.