"Абсолютная власть" - читать интересную книгу автора (Балдаччи Дэвид)

Глава 8

Джек поторопился: на его часах было тридцать пять минут второго. Он взял выходной день и большую часть его решал, что надеть. Это никогда не заботило его прежде, но теперь казалось жизненно важным.

Он расправил свой серый твидовый пиджак, прикоснулся к пуговице на белой хлопчатобумажной рубашке и в десятый раз поправил узел галстука.

Он дошел до пристани и наблюдал, как матросы драят палубу на “Черри Блоссом”, экскурсионном судне, построенном по подобию старого речного корабля с Миссисипи. В первый год их жизни в округе Колумбия они с Кейт катались на нем, когда у них изредка выдавался свободный от работы день. Они тогда стремились посещать все туристические аттракционы. Сегодня был пасмурный день. Ветер нес с запада серые облака; грозы после полудня повторялись в это время года чуть ли не каждый день.

Он присел на ветхую скамейку около маленького домика начальника пристани и наблюдал за ленивым полетом чаек над покрытой мелкой зыбью поверхностью воды. Отсюда хорошо был виден Капитолий. На знаменитом куполе стояла как воплощение власти статуя Свободы, недавно очищенная от стотридцатилетней грязи. Люди в этом городе со временем пачкаются в грязи, подумал Джек; такова особенность территории.

Мысли Джека переключились на Сэнди Лорда, самого преуспевающего компаньона фирмы и величайшего авторитета для Паттона и Шоу. Сэнди Лорд как бы представлял собой отдельный институт в юридических и политических кругах Вашингтона. Остальные компаньоны произносили его имя с таким благоговением, как будто он только что сошел с горы Синай с собственной версией десяти Заповедей, которые начинаются фразой “Да принесешь ты как можно больше денег компаньонам Паттону, Шоу и Лорду...

По иронии судьбы, Сэнди Лорд оказался одной из приманок, привлекших Джека, когда Рансом Болдуин заговорил о фирме. Лорд, пожалуй, был лучшим примером юриста, вхожего в коридоры власти, и подобных ему были десятки. Перед Джеком открылись безграничные возможности. Правда, он совсем не был уверен, что одна из этих возможностей – его личное счастье.

Он был уверен, что хочет увидеть Кейт Уитни. Он очень этого хотел. Похоже, что с приближением его свадьбы росло его внутреннее сопротивление этому событию. Он чувствовал, что отступает. А куда еще отступать, как не к женщине, которой он сделал предложение четыре года назад? Он задрожал под напором нахлынувших воспоминаний. Он боялся жениться на Дженнифер Болдуин. Боялся, что его жизнь изменится до неузнаваемости.

Что-то заставило его обернуться, он не знал, что именно. Кейт стояла на краю пристани и смотрела на него. Ветер обмотал вокруг ее ног длинную юбку, пробивающееся сквозь облака солнце заливало ее лицо светом; она отвела от глаз прядь длинных волос. Икры и лодыжки ног покрыл летний загар. Свободная блузка обнажала плечи, открывая взгляду веснушки и ту крошечную родинку в форме полумесяца, к которой Джек любил прикасаться губами после того, как они заканчивали заниматься любовью, и она засыпала, а он молча любовался ею.

Он улыбнулся, когда она пошла по направлению к нему. Очевидно, она заходила домой, чтобы переодеться. Было ясно, что сейчас на ней не те доспехи, которые она надевает для суда; эта одежда подчеркивала женственность Кейт Уитни, вряд ли когда-либо замеченную ее юридическими оппонентами.

Они прошли по улице к маленькому кафе, сделали заказ и первые минуты провели, поглядывая в окно на то, как предвещающие грозу порывы ветра раскачивали деревья, и обмениваясь смущенными взглядами, словно это было их первое свидание и они боялись смотреть друг другу в глаза.

– Спасибо, что нашла время, Кейт. Она пожала плечами.

– Мне здесь нравится. Давно сюда не заходила. Разнообразие не помешает. Обычно я обедаю на работе.

– Крекеры и кофе? – Он улыбнулся и посмотрел на ее зубы. На тот забавный зуб, который слегка загибался внутрь, будто обнимая своего соседа. Ему больше всего нравился этот зуб. Это был единственный изъян, который он видел в ней.

– Крекеры и кофе, – улыбнулась она в ответ. – И теперь я курю не больше двух сигарет в день.

– Поздравляю.

Начался дождь, и в тот же момент им принесли то, что они заказали.

Она подняла глаза от своей тарелки, ее взгляд переметнулся на окно и вновь остановился на лице Джека. Она увидела, что он разглядывает ее. Джек смущенно улыбнулся и быстро поднес к губам бокал.

Она положила свою салфетку на стол.

– Парк – слишком большое место, чтобы встретиться с кем-то случайно.

Он смотрел в сторону.

– В последнее время мне порядочно везет. – Он посмотрел ей в глаза.

Она выжидала. В конце концов он пожал плечами.

– Ну ладно, это было не совсем случайно. Но результат оказался хорошим, не так ли?

– Какой результат? Обед?

– Я не заглядываю в будущее. Я продвигаюсь медленно, шаг за шагом. Открываются новые перспективы. Перемены всегда к лучшему.

– Ну что ж, – с упреком сказала она, – по крайней мере, теперь ты не защищаешь насильников и убийц.

– И воров? – откликнулся он и тут же пожалел об этом.

Лицо Кейт посерело.

– Извини, Кейт. Я не это имел в виду. Она достала сигареты и спички, закурила и выпустила струю дыма ему в лицо.

– Первая или вторая за день? – Он отогнал от себя облако дыма.

– Третья. Не знаю почему, но твое присутствие всегда прибавляет мне дерзости. – Она перевела взгляд на окно и скрестила ноги.

Ее ступня коснулась его колена, и она быстро отдернула ее. Она потушила сигарету и, взяв сумочку, поднялась.

– Мне нужно возвращаться на работу. Сколько я тебе должна?

– Это я пригласил тебя на обед, – уставился на нее Джек. – К нему ты даже не прикоснулась.

Она достала десятку и, бросив ее на стоп, направилась к двери.

Джек положил рядом еще десятку и бросился за ней.

– Кейт!

Он догнал ее на улице у входа в кафе. Дождь усилился, и несмотря на то что он держал над собой и Кейт пиджак, они быстро промокли. Она как будто не замечала этого и села в свою машину. Он запрыгнул на соседнее сиденье. Она взглянула на него.

– Мне и вправду нужно возвращаться.

Джек глубоко вздохнул и вытер влагу со своего лица. Проливной дождь барабанил по крыше машины. Он не знал, как вести себя в такой ситуации. Но нужно было что-то сказать.

– Ладно, Кейт, мы до нитки промокли, уже почти три часа. Давай приведем себя в порядок и отправимся в кино. Нет, лучше поедем за город. Помнишь виндзорскую гостиницу?

Она с изумлением уставилась на него.

– Джек, ты случайно не обсуждал это с той женщиной, на которой собираешься жениться?

Джек опустил глаза. Что он мог сказать? Что он не любит Дженнифер Болдуин, несмотря на то что сделал ей предложение? В этот момент он даже не помнил, как это произошло.

– Я всего лишь хотел немного побыть с тобой, Кейт. Вот и все. В этом нет ничего плохого.

– В этом все плохо, Джек. Все! – Она собралась повернуть ключ зажигания, но он удержал ее руку.

– Я не хочу ссориться с тобой.

– Джек, ты уже принял решение. Уже поздно что-то менять.

На его лице отразилось изумление.

– Прости, это я принял решение? Я решил жениться на тебе четыре года назад. Вот каким было мое решение. А ты решила все прекратить.

Она откинула от глаз мокрые волосы.

– Да, это было мое решение. Так что теперь?

Он повернулся к ней и обнял за плечи.

– Послушай, я понял это прошлой ночью... Господи, какого черта! Я думал об этом каждую ночь с тех пор, как ты ушла от меня. Я знал, что все это – ошибка, черт возьми! Я больше не общественный защитник. Ты права, я уже не защищаю преступников. Я веду правильный, респектабельный образ жизни. Я... Мы... – Он взглянул на ее удивленное лицо, и в голове у него помутилось. Его руки дрожали. Он отпустил ее и тяжело откинулся на сиденье.

Он снял вымокший галстук, сунул его в карман и взглянул на маленькие часы на приборной доске. Она посмотрела на неподвижный спидометр, а потом на него. Она говорила мягко, но ее глаза выдавали затаенную боль.

– Джек, мне очень понравился обед. Я была рада повидать тебя. Но это все, что в моих силах. Извини. – Она прикусила губу; он не видел этого, потому что выбирался из машины.

Он просунул голову в салон.

– Будь счастлива, Кейт. Если что будет нужно, звони.

Она смотрела на его крепкие плечи, когда он под сильным дождем шел к своей машине, а потом сел в нее и уехал. Она неподвижно сидела еще несколько минут. По ее щеке скатилась слеза. Она яростно смахнула ее, завела двигатель и поехала в противоположную сторону.

На следующее утро Джек поднял телефонную трубку и медленно положил ее обратно. И в самом деле, зачем звонить? Он пришел на работу к шести, разобрался со срочными делами и приступил к проектам, ожидавшим своего часа уже не одну неделю. Он выглянул в окно. Солнечные лучи отражались от зданий из стекла и бетона. Он потер заслезившиеся от солнца глаза и опустил жалюзи.

Кейт не собиралась возвращаться в его жизнь, и ему нужно было с этим смириться. Предыдущую ночь он провел, прокручивая в голове всевозможные сценарии, преимущественно совершенно нереальные. Он пожал плечами. Подобное происходит с мужчинами и женщинами во всем мире. И порою не так, как хотелось бы. Даже при самом большом желании. Нельзя заставить человека полюбить тебя вновь. Надо двигаться вперед. У Джека было куда двигаться, и даже много вариантов. Возможно, именно теперь пришла пора подумать о своем будущем, которое у него, несомненно, было.

Он сел за свой стол и методично проработал два проекта по совместному предприятию, для которого он делал черновую, не требующую умственных усилий и довольно нудную работу, и проект для своего единственного, кроме Болдуина, клиента, Тарра Кримзона.

Кримзон владел небольшой компанией, выпускающей аудио– и видеопродукцию, был гением компьютерной графики и, проводя в местных отелях конференции по этой тематике для аналогичных компаний, жил очень хорошо. Для куража он ездил на мотоцикле, носил драные джинсы, курил все подряд, включая сигареты, взятые у прохожих, и вдобавок выглядел, как самый безнадежный наркоман в мире.

Они познакомились с Джеком, когда друг Джека вел дело против Тарра по обвинению в хулиганстве в нетрезвом состоянии и проиграл его. Тарр пришел в суд в строгом костюме, с кейсом, с аккуратно постриженными бородой и волосами и убедительно доказал, что свидетельство полицейского не имеет юридической силы, так как потасовка случилась не на месте проведения концерта группы “Грейтфул Дэд”, что результат теста не действителен, потому что полицейский не зачитал ему правила проведения теста и при его проведении использовалось неисправное оборудование.

Судья закрыл это дело, напомнив полицейскому о необходимости в будущем строго придерживаться установленных правил. Джек с изумлением наблюдал за ходом процесса. Под впечатлением от увиденного он вышел из зала суда вместе с Тарром; вечером выпил с ним пива, и вскоре они стали друзьями.

Лишь изредка и по пустякам вступая в конфликт с законом, Кримзон был хорошим клиентом для Паттона, Шоу и Лорда. Задачей Джека было сделать так, чтобы Тарр, уволивший своего последнего адвоката, вслед за Джеком попал в ПШЛ, хотя фирма вряд ли могла отказать в услугах новому клиенту стоимостью в четыре миллиона долларов.

Он положил на стол ручку, подошел к окну и снова подумал о Кейт Уитни. Ему не давала покоя одна мысль. Когда Кейт оставила его, Джек пошел навестить Лютера. Старик не дал ему мудрого совета, не предложил способа моментально решить проблему Джека. Вообще-то от Лютера было бы странно ожидать совета, как найти путь к сердцу его дочери. И все же Джек всегда мог поговорить с ним. О чем угодно. Лютер слушал его. Действительно слушал. Он не просто выжидал, пока Джек закончит свой рассказ, чтобы приняться за повествование о собственных проблемах. Джек не вполне сознавал, что хочет сказать старику. Но что бы это ни было, Лютер обязательно выслушает его. И уже одного этого будет достаточно.

Часом позже электронный календарь Джека подал звуковой сигнал. Джек взглянул на часы и надел пиджак.

Джек быстро шел по коридору. До обеда с Сэнди Лордом оставалось двадцать минут. Наедине с ним Джек чувствовал себя не в своей тарелке. О Сэнди Лорде говорили много и, как убеждался Джек, по большей части справедливо. Секретарша Джека сообщила ему накануне утром, что Сэнди хочет пообедать с ним. А Сэнди Лорд всегда добивался желаемого. Секретарша Джека напомнила об этом осторожным шепотом, что слегка его покоробило.

Двадцать минут. Но сначала нужно проконсультироваться с Барри Элвисом по поводу документов Бишопа. Джек улыбнулся, вспомнив выражение лица Барри, когда все необходимые бумаги легли на его стол за полчаса до истечения срока. Элвис просмотрел их с явным удивлением на лице.

– Неплохо. Должен признаться, я поставил тебе жесткие сроки. – Он смотрел в сторону. – Вообще-то я не люблю этого делать. Очень ценю твои усилия, Джек. Извини, если нарушил твои планы.

– Ерунда, Барри, мне за это платят. – Джек повернулся, чтобы уйти.

Барри поднялся из-за стола.

– Джек... ммм... с тех пор, как ты работаешь здесь, мы ни разу толком не поговорили. Давай как-нибудь пообедаем вместе.

– Отличная мысль, Барри, пусть твоя секретарша договорится с моей насчет возможной даты.

В тот момент Джек осознал, что Элвис, в принципе, неплохой парень. Он задал Джеку жару, ну и что? По сравнению с тем, как старшие компаньоны обращались со своими подчиненными, Джек еще легко отделался. Кроме того, Барри был первоклассным корпоративным адвокатом, и Джеку было чему у него поучиться.

Джек прошагал мимо стопа секретарши Барри, но Шейлы там не было.

Затем Джек заметил груду коробок у стены. Дверь кабинета Барри была закрыта. Джек постучал, но ответа не последовало. Он огляделся вокруг и открыл дверь. На мгновение он закрыл глаза, а когда вновь открыл их, то увидел пустые книжные полки и прямоугольные участки невыцветших обоев, где раньше висела уйма дипломов и свидетельств.

В чем дело? Он закрыл дверь, повернулся и столкнулся с Шейлой.

Обычно безупречно одетая и причесанная, подтянутая и сдержанная, сейчас Шейла выглядела так, как будто побывала в серьезной переделке. Она работала секретаршей Барри в течение десяти лет. Шейла уставилась на Джека, в ее бледно-голубых глазах вспыхнул и погас огонь. Она повернулась, быстро подошла к своему столу и начала собирать коробки. Джек наблюдал за ней, ничего не понимая.

– Шейла, что происходит? Где Барри?

Она не отвечала.

Ее руки двигались все быстрее, пока она не начала буквально швырять вещи в коробку. Джек приблизился к ней и сверху вниз смотрел на ее хрупкую фигуру.

– Шейла! Что, черт возьми, происходит? Шейла! – Он схватил ее за руку.

Она дала ему пощечину и, испугавшись своего поступка, внезапно села. Голова ее склонилась к поверхности стола и замерла в таком положении. Она начала тихо всхлипывать.

Джек вновь огляделся. Может быть, Барри мертв? Может, произошел несчастный случай, и никто не сообщил ему? Неужели люди в этой огромной фирме настолько бессердечны? И ему суждено прочитать об этом в официальном сообщении? Он посмотрел на свои руки. Они дрожали.

Он присел на краешек стола и осторожно коснулся плеча Шейлы, стараясь вывести ее из состояния отчаяния, но безуспешно. Джек начал беспомощно оглядываться по сторонам, так как всхлипывания становились все громче и жалобнее. Наконец, появились две другие секретарши и молча увели Шейлу, недружелюбно поглядывая на Джека.

Что, черт возьми, он им сделал? Он посмотрел на часы. Через десять минут встреча с Лордом. Внезапно ему очень захотелось попасть на этот обед. Лорд знал обо всем, что происходило на фирме, и, как правило, заранее. Затем у него возникла ужасная мысль. Он вспомнил прием в Белом доме и свою разгневанную невесту. В разговоре с ней он упомянул Барри Элвиса. Но она же не могла...? Джек стремительно побежал по коридору, так что за его спиной развивались полы пиджака.

“Филлморз” был сравнительно новой достопримечательностью Вашингтона. Тяжелые двери красного дерева были инкрустированы толстым слоем бронзы, ковры и занавеси – исключительно ручной работы и чрезвычайно дороги. Каждый столик представлял собой уединенный уголок и настраивал на неспешную и размеренную еду. К услугам посетителей были телефоны, факсы и копировальные аппараты. Вокруг резных столиков стояли роскошно драпированные стулья, на которых восседала элита вашингтонских деловых и политических кругов. Цены были под стать клиентуре.

Даже в заполненном посетителями ресторане не чувствовалось никакой спешки; его клиенты, не привыкшие кому-либо подчиняться, передвигались с такой скоростью, какая была им удобна. Порой само их присутствие за определенным столиком, приподнятая бровь, сдержанный кашель, понимающий взгляд были для них содержанием целого рабочего дня и приносили огромные прибыли лично для них или для тех, кого они представляли. Отчетливо различимый дух денег и власти витал в зале.

Официанты в тесных рубашках и безупречных галстуках-“бабочках” появлялись и исчезали в четко определенной последовательности. Постоянных клиентов здесь почти нянчили, их обслуживали, выслушивали или оставляли одних, как они того желали. Размеры чаевых говорили об удовлетворенности клиентов подобным положением вещей.

Сэнди Лорд предпочитал обедать именно в “Филлморз”. Поверх меню он быстро, но методично исследовал своими колючими серыми глазами огромное пространство зала в поисках потенциальных деловых партнеров или, возможно, чего-то еще. Он грациозно пошевелился на стуле всей тяжестью своего грузного тела и осторожно вернул на место пару седых волосков. Как ни печально, но с течением времени знакомые лица исчезали из виду: их уносила смерть или они уходили на отдых. Он стряхнул пылинку с манжета рубашки, на котором красовалась его монограмма, и вздохнул. Лорд ловко обирал всех этих людей и, может быть, даже весь этот город.

Он протянул руку к сотовому телефону и проверил сообщения на автоответчике. Уолтер Салливан до сих пор не звонил. Если дело Салливана выгорит, Лорд сможет заполучить в качестве клиента одну из стран бывшего Восточного блока.

Целую страну в качестве клиента! Сколько можно запросить со страны за юридические услуги? Даже по нормальным расценкам очень много. Проблема состояла в том, что у экс-коммунистов не было денег, если не считать все эти рубли, купоны, копейки и тому подобное, что вполне может использоваться в качестве туалетной бумаги.

Лорда это не беспокоило. Чего у экс-коммуняк было в изобилии, так это сырьевых ресурсов, которые Салливан хотел прибрать к рукам. Поэтому-то Лорд и провел там три этих чертовых месяца. Но если у Салливана все получится, это время не пропадет зря.

Лорд привык сомневаться во всех и в каждом. Но если кто и мог пропихнуть это дело, так это Уолтер Салливан. Похоже, что все, к чему он прикасался, умножалось в геометрической прогрессии, и то, что перепадало его сподвижникам, наполняло их души священным трепетом. Даже на исходе седьмого десятка старик не сбавил темпа. Он работал по пятнадцать часов в сутки и был женат на какой-то красотке лет двадцати с небольшим, которая, казалось, пришла прямо из эротического кинофильма. Сейчас он находился на Барбадосе, куда улетел вместе с тремя политиками самого высокого ранга, чтобы обсудить кое-какие дела и заодно развлечься. Он должен был позвонить. И небольшой, но впечатляющий список клиентов Сэнди пополнится еще одним именем, и каким!

Лорд заметил молодую женщину в рискованно короткой юбочке и в туфлях на тоненьких “шпильках”, которая пересекала зал.

Она улыбнулась ему; он ответил ей, слегка приподняв брови, сигналом, который нравился ему своей двусмысленностью. Это была подружка Лорда, сотрудница одной большой ассоциации с 16-й улицы; впрочем, его мало интересовало, откуда она. Она была хороша в постели, вот что было важно для Лорда.

Ее появление навеяло приятные воспоминания. Нужно будет вскоре позвонить ей. Он сделал заметку об этом звонке в своей электронной записной книжке. Затем его внимание, а также большинства женщин в зале, привлекла высокая угловатая фигура Джека Грэма, шагающего прямо к нему.

Лорд поднялся и протянул ему руку. Джек не принял ее.

– Что, черт возьми, произошло с Барри Элвисом?

Лорд окинул его оценивающим взглядом и вновь уселся на ступ. Появился официант, моментально отогнанный коротким взмахом руки Лорда. Лорд посмотрел на Джека, продолжавшего стоять.

– Ты не даешь мне перевести дух. Ну что ты разгорячился? Это не всегда разумно.

– Я не шучу, Сэнди. Я хочу знать, что происходит? Кабинет Барри пуст, его секретарша пялится на меня так, как будто я лично отдал приказ о его уничтожении. Будь любезен, объясни. – Джек повысил голос, и Лорд посмотрел на него еще пристальнее.

– Что бы ты там ни думал, я уверен, мы можем обсудить это с гораздо большим достоинством, чем ты сейчас проявляешь. Может быть, ты присядешь и будешь вести себя, как компаньон лучшей юридической фирмы в этом необыкновенном городе?

Несколько секунд они, не моргая, смотрели друг другу в глаза, и в конце концов Джек медленно опустился на стул.

– Выпьешь?

– Пиво.

Опять возник официант, чтобы через мгновение исчезнуть с заказом на пиво и крепкий джин с тоником для Сэнди. Сэнди закурил сигарету “Рэйли”, рассеянно посмотрел в окно, а затем вновь на Джека.

– Значит, тебе известно о Барри.

– Я знаю только, что его нет. И я хочу, чтобы ты рассказал мне, куда он делся.

– Что тут рассказывать? Ему предложили уйти. И побыстрее.

– Почему?

– А тебе какое дело?

– Мы с Барри работали вместе.

– Но вы же не были друзьями.

– У нас до сих пор не было шанса стать друзьями.

– И чего, скажи на милость, тебе так хочется подружиться с Барри Элвисом? Он был обычным членом корпорации, я на своем веку повидал много таких.

– Он был очень хорошим юристом.

– Нет, с технической точки зрения, он был достаточно компетентным адвокатом, имеющим богатый опыт в области корпоративных сделок и налогов, и вдобавок специалистом по страхованию жизни. Но он не пошевелил и пальцем для развития бизнеса и никогда не пошевелит. Следовательно, он не был “очень хорошим юристом”.

– Проклятье, ты понимаешь, что я имею в виду. Он был очень ценным сотрудником. Кому-то ведь нужно делать эту чертову работу.

– У нас есть около двух сотен адвокатов, которые вполне могут делать эту чертову работу. С другой стороны, лишь дюжина или около того из наших компаньонов приводят в фирму выгодных клиентов. Это не то соотношение, которое нужно стремиться сохранить. Много солдат, мало командиров. Ты воспринимаешь Барри Элвиса как ценного сотрудника, мы воспринимаем его как дорогостоящую обузу, без способности к самосовершенствованию. Он достаточно много наобещал и обеспечил себе безбедное существование. Мы, компаньоны, зарабатываем деньги другими способами. Поэтому было принято решение разорвать наши отношения.

– И ты хочешь меня убедить, что Болдуин нисколько не повлиял на тебя?

На лице Лорда появилось выражение неподдельного изумления. Юрист, более тридцати пяти лет выпускавший дым людям прямо в лицо, был непревзойденным лжецом.

– А какого черта Болдуины будут беспокоиться насчет Барри Элвиса?

Джек пристально взглянул в мясистое лицо Лорда и перевел дух. Внезапно почувствовав, что попал в глупое положение, он смущенно посмотрел по сторонам. Неужели все впустую? А если Лорд лжет? Он вновь взглянул на него, но лицо Лорда было бесстрастным и непроницаемым. Но зачем ему лгать? В голове Джека пронеслось несколько возможных ответов, но ни один из них не мог его удовлетворить. Неужели он ошибся? Неужели выставил себя полным идиотом перед самым могущественным компаньоном фирмы?

Лицо Лорда смягчилось и приобрело почти сочувствующее выражение.

– То, что мы расстались с Барри Элвисом, – это часть усилий по очистке ведущего персонала компании от слабых людей. Нам нужны адвокаты, которые способны и выполнять свою работу, и приводить в фирму новых клиентов. Как, например, это делаешь ты. Все очень просто. Барри не первый и не последний. Мы уже давно работаем над этим, Джек. Это началось задолго до твоего появления здесь. – Лорд помолчал и остро посмотрел на Джека. – Может, ты чего-то недоговариваешь? Вскоре мы станем компаньонами, нельзя иметь секреты от своих компаньонов.

Лорд хмыкнул. В его отношениях с клиентами было множество секретов.

Джек хотел было съязвить, но сдержался.

– Я еще не компаньон, Сэнди.

– Это чистая формальность.

– И все же не стоит опережать события.

Лорд неловко заерзал на стуле и помахал сигаретой наподобие дирижерской палочки. Значит, слухи о том, что Джек намеревается запрыгнуть на их лайнер, вероятно, имеют под собой почву. Именно из-за этих слухов Лорд сидел в ресторане вместе с молодым юристом. Они посмотрели друг на друга. Уголки рта Джека растянулись в сдержанную улыбку. Четыре миллиона долларов, добытые Джеком, были аппетитной приманкой. Особенно потому, что это обещало Лорду еще четыреста тысяч баксов. Не то чтобы они были ему нужны, но и отказываться от них он не собирался. Он пользовался репутацией порядочного мота. К тому же юристы не уходят в отставку. Они работают, пока окончательно не свалятся. Лучшие из них зарабатывают кучу денег, но по сравнению с промышленными магнатами, рок-звездами и актерами их заработки довольно скромны.

– Я думал, тебе понравится наш ресторанчик.

– Понравился.

– Ну и?..

– Ну и что?

Сэнди обвел взглядом зал ресторана. Он заметил еще одну свою знакомую, одетую в дорогой деловой костюм, под которым, как был уверен Сэнди, на ней не было абсолютно ничего. Он проглотил остаток своего джина с тоником и посмотрел на Джека. Лорд все более и более раздражался. Тупой, неопытный сукин сын.

– Ты бывал здесь раньше?

Джек покачал головой и пролистал толстое меню в поисках бифштекса с жареной картошкой, но не нашел его.

Лорд внезапно выхватил у него меню и наклонился к нему, обдавая его лицо своим тяжелым дыханием.

– Тогда почему бы тебе не осмотреться?

Лорд жестом подозвал официанта и заказал виски с содовой, которое ему принесли минутой позже. Джек откинулся на спинку стула, но Лорд надвинулся на него, качнув рукой стол.

– Хочешь верь, хочешь – нет, но я уже бывал в ресторанах, Сэнди.

– Но не в этом, правда? Видишь, вон ту малышку? – Удивительно тонкие пальцы Лорда скользнули в воздухе, направив взгляд Джека на женщину в мини-юбке. – За последние полгода я трахался с ней пять раз.

Лорд не удержался от улыбки, видя, что Джек оценил предмет разговора, и тот произвел на него должное впечатление.

– А теперь скажи, почему такое создание снизошло до того, чтобы спать с таким большим жирным мешком, как я?

– Может, ей тебя жалко, – улыбнулся Джек.

Лорд не оценил шутки.

– Если ты так думаешь, то твоя наивность граничит с некомпетентностью. Ты что, в самом деле веришь, что женщины в этом городе целомудреннее мужчин? Да с какой стати? То, что у них большая задница, и то, что они носят юбки, не означает, что они не возьмут своего и не используют для этого все доступные им средства.

– Водишь ли, сынок, это все потому, что я могу дать ей то, что она хочет. Я не хочу сказать “в постели”. Она это знает, я это знаю. В этом городе я могу открывать двери, которые могут открыть немногие. И поэтому она позволяет мне трахать ее. Чисто коммерческая сделка между разумными и искушенными сторонами. Как тебе это?

– Как что?

Лорд опять сел на свой стул, закурил новую сигарету и выпустил вверх ровные колечки дыма. Он прикусил губу и ухмыльнулся.

– Что в этом смешного, Сэнди?

– Я просто подумал, что ты, когда был студентом, наверное, ни во что не ставил людей вроде меня. Считал, что никогда не станешь похожим на меня. Собирался защищать бедняг, просящих политического убежища, или требовать высшей меры для несчастных сукиных сынов, прихлопнувших уйму народа и обвиняющих в этом свою мамочку, которая шлепала их по попке, когда они плохо себя вели. Ну ладно, признайся, ведь было такое?

Джек ослабил узел галстука и отпил пива. Он знал повадки Лорда и чувствовал, что тот к чему-то клонит.

– Сэнди, ты один из лучших юристов в этом городе, все так говорят.

– Черт, я много лет не занимался юридической практикой.

– Неважно, здесь все работает на тебя.

– А что работает на тебя, Джек?

Услышав свое имя, сорвавшееся с губ Лорда, Джек ощутил, как сердце его екнуло. Это означало большую близость в их отношениях, которая ужаснула его, хотя он и понимал, что это неизбежно. Компаньон? Он вздохнул и пожал плечами.

– Откуда знать, кем они захотят стать, когда вырастут?

– Но ты, Джек, уже вырос, и пора платить швейцару. Ну так как?

– Я не понимаю, о чем ты.

Лорд опять надвинулся на него, кулаки его сжались; он был похож на боксера-тяжеловеса, готовящегося к контратаке и выискивающего малейшую брешь в обороне противника. Казалось, он действительно ударит его. Джек напрягся.

– Считаешь меня подонком, верно?

Джек снова взял в руки меню.

– Что ты порекомендуешь?

– Слушай, паренек, ты думаешь, что я жадный, эгоцентричный подонок, который обожает власть и которому нет дела ни до чего, что для него бесполезно? Не правда ли, Джек? – Лорд повысил голос; его тучное тело приподнялось над стулом.

Он вырвал из рук Джека меню и бросил его обратно на стол. Джек нервно оглядел комнату, но в их сторону никто не смотрел, и это значило, что каждое слово из их разговора было услышано и принято к сведению. Налитые кровью глаза Лорда впились в глаза Джека, как будто притягивая его.

– Знаешь, я действительно подонок. Да, я именно такой, Джек.

Лорд, торжествуя, опять уселся на стул. Он усмехнулся. Джеку тоже захотелось улыбнуться, несмотря на испытываемое отвращение.

Джек немного расслабился. Как будто почувствовав эту перемену в нем, Лорд придвинул свой стул к стулу Джека. На мгновение Джек всерьез подумал о том, чтобы осадить старика: всякому терпению приходит конец.

– Правильно, именно этим я и являюсь, Джек, именно этим и еще много чем! Но, знаешь что, Джек? Я как раз такой. И я не пытаюсь скрывать это или объяснять это. Каждый сукин сын, который когда-либо со мной встречался, в точности знал, кто я и что я. Я верю в то, что делаю. Это истинная правда. – Лорд глубоко вздохнул и затем медленно выдохнул.

Джек покачал головой, стараясь привести мысли в порядок.

– А ты, Джек?

– Что – я?

– Кто ты, Джек” Во что ты веришь, если ты вообще во что-то веришь?

– Я двенадцать лет проучился в католической школе. У меня есть своя вера.

Лорд утомленно покачал головой.

– Ты меня разочаровываешь. Мне говорили, ты умный мальчик. Либо мне доложили неправду, либо эта ухмылка у тебя на лице, как будто ты наелся дерьма, вызвана опасением сказать лишнее.

Рука Джека, подобно тискам, сжала запястье Лорда.

– Какого черта тебе от меня нужно?

Лорд улыбнулся и осторожно постучал по руке Джека, пока тот не разжал пальцы.

– Тебе нравятся такие местечки? С таким клиентом, как Болдуин, ты будешь питаться в подобных ресторанах, пока твои артерии не станут тверже камня. Лет через сорок ты отбросишь копыта на каком-нибудь пляжике на карибском побережье и оставишь вдовой молодую и внезапно разбогатевшую цепкую красотку, но ты умрешь счастливым человеком, поверь мне.

– Для меня все местечки одинаковы.

Лорд тяжело ударил кулаком по столу. На этот раз к ним повернулись несколько человек. Хозяин заведения посмотрел в их направлении, стараясь скрыть улыбку понимания под густыми усами.

– Об этом-то я и говорю, о твоем чертовом безразличии. – Он понизил голос, но не отодвинулся от Джека. – На самом деле, одно местечко явно отличается от другого. У тебя есть ключ к этому заведению, тебе это известно. Твой ключ – Болдуин и его милая дочурка. И тогда возникает вопрос: кто откроет для тебя эту дверь – ты сам или кто-то другой? И этот вопрос довольно любопытным образом возвращает нас к моему первоначальному вопросу: во что ты веришь, Джек? Потому что если ты не веришь в это, – Лорд широко раскинул руки, – если ты не хочешь стать Сэнди Лордом следующего поколения, если ты смеешься над моим образом жизни, моей педантичностью, если угодно, либо проклинаешь ее, если ты искренне веришь, что ты выше всего этого, если тебе претит мысль заполучить мисс Болдуин и если ты не видишь в этом меню ни одного аппетитного блюда, тогда почему ты не пошлешь меня подальше? И не встанешь, чтобы выйти отсюда с высоко поднятой головой, чистой совестью и непоколебленными убеждениями? Потому что, откровенно говоря, эта игра слишком важна и трудна, чтобы в нее мог играть непосвященный.

Подавшись назад, Лорд плюхнулся на стул, заполнив его своей массой.

На улице стояла прекрасная осенняя погода: ни дождя, ни повышенной влажности, только прозрачное голубое небо. Легкий ветерок шуршал брошенными газетами. Казалось, город на время сбавил темп, в котором жил в течение предыдущих знойных летних месяцев. В Лафайет-парке на траве лежали загорающие люди, стараясь впитать в себя побольше солнечных лучей, пока не установилась холодная погода. Рядом сновали велосипедисты, бросая короткие взгляды на неприкрытые ноги и расстегнутые блузки.

А в ресторане Джек Грэм и Сэнди Лорд в упор смотрели друг на друга.

– Надеюсь, в этом нет никакого подвоха? – Я бы не стал тратить на это время, Джек. По крайней мере, в течение последних двадцати лет. Если бы я не был уверен, что с тобой можно говорить открытым текстом, я бы навешал тебе лапши на уши и ограничился этим.

– Что ты хочешь сказать?

– Все, что я хочу знать – это в игре ты или вне игры. Конечно, с Болдуином ты можешь пойти в любой другой ресторан в городе. Полагаю, ты выбрал нас, потому что тебе понравилось то, что ты увидел.

– Болдуин рекомендовал мне вас.

– Болдуин умен. Многие люди могли бы пойти за ним. Ты уже год работаешь у нас. Если ты решишь остаться, то станешь компаньоном. Честно говоря, годовой срок был чистой формальностью, мы просто хотели убедиться, что ты нам подходишь. По истечении этого срока у тебя никогда не будет никаких финансовых затруднений, не считая расходов твоей будущей жены. Единственным твоим занятием будет ублажать Болдуина, расширять эту область бизнеса и приводить в фирму новых клиентов. Потому что, если смотреть правде в глаза, единственное обеспечение любого юриста – подконтрольные ему клиенты. Тебя не учили этому на юридическом факультете, но это самый важный урок, который тебе следует усвоить. Никогда, никогда не упускай этого из виду. Никакая рутинная работа не должна затмевать этот факт. Всегда найдется тот, кто может заняться рутинной работой. У тебя будет карт-бланш на расширение бизнеса. У тебя не будет никаких начальников, кроме Болдуина. Тебе не нужно будет следить за выполняемой для Болдуина юридической работой, это за тебя сделают другие. Так что перспектива не такая уж и пугающая.

Джек посмотрел на свои руки и увидел там лицо Дженнифер. Такое безупречное и совершенное. Он почувствовал сожаление от того, что обвинил ее в увольнении Барри Элвиса. Затем он подумал о том нудном времени, когда он работал общественным защитником. В конце концов его мысли обратились к Кейт, но быстро оборвались. И что у них было особенного, подумал он. Ничего. Он поднял глаза.

– Один глупый вопрос. Могу я продолжать заниматься юридической практикой?

– Если ты этого хочешь. – Лорд пристально посмотрел ему в лицо. – Значит, я могу считать, что ты согласен? Джек опустил глаза на меню.

– Котлеты из крабов, наверное, мне подойдут.

Сэнди пустил к потолку струю дыма и широко улыбнулся.

– Я обожаю их, Джек. Я чертовски их обожаю.

Двумя часами позже Сэнди стоял у окна в своем огромном кабинете и наблюдал за оживленной улицей; селекторное совещание подходило к концу.

В комнату вошел Дэн Кирксен; его тугой галстук-бабочка и хрустящая рубашка скрывали поджарое тело бегуна. Кирксен был руководящим компаньоном фирмы. Он имел власть над всеми, кто работал в учреждении, кроме Сэнди Лорда. А теперь, возможно, и Джека Грэма.

Лорд равнодушно взглянул на него. Кирксен сел и терпеливо ждал, пока участники селекторного совещания прощались с Лордом. Лорд отключил селектор и опустился на стул. Откинувшись на спинку стула, он закурил, глядя в потолок. Помешанный на здоровом образе жизни Кирксен слегка отстранился от стола.

– Что у тебя? – Глаза Лорда, наконец, остановились на худом, чистом лице Кирксена. Этот человек стабильно получал шестьсот тысяч долларов из доходов фирмы, но эта сумма была сущим пустяком для Сэнди Лорда, и он не скрывал своего презрения к руководящему компаньону.

– Нас интересует, как прошел обед.

– Может, будешь говорить начистоту? У меня нет времени разгадывать твои недомолвки.

– До нас дошли тревожные слухи, и затем Барри Элвис был уволен после звонка мистера Болдуина.

Лорд махнул рукой.

– Об этом надо помалкивать. Он с нами, он остается. И я потратил на него два часа.

– С учетом денег, поставленных на карту, Сэнди, мы, мы все полагали, что так будет лучше для фирмы, только ты мог произвести должное впечатление...

– Да. Я умею считать, Кирксен, и получше тебя. Я знаю толк в цифрах. Ясно? Ну так вот, Джек остается в деле. Если повезет, лет через десять он удвоит свои доходы и свои связи, и мы сможем с чистой совестью уйти в отставку. – Лорд оглядел Кирксена, который как будто таял под его взглядом. – Знаешь, он хваткий парень. У него больше мозгов, чем у любого из моих компаньонов.

Кирксен поморщился.

– Более того, он мне даже чем-то симпатичен. – Лорд поднялся и, пройдя к окну, смотрел, как десятью этажами ниже группа дошкольников, соединенных веревкой, пересекает улицу.

– Значит, я могу сообщить комитету, что результат положительный?

– Что хочешь, то и сообщай. Только помни: не вздумайте больше беспокоить меня по подобным вопросам, если это не является действительно важным. Ты меня понял?

Лорд еще раз взглянул на Кирксена и опять стал смотреть в окно. Салливан до сих пор не позвонил. Плохо. Он чувствовал, как его страна удаляется от него, подобно тому, как исчезали за углом дошкольники. Исчезли.

– Спасибо, Сэнди.

– Не за что.