"Иллюзии, или Приключения вынужденного Мессии" - читать интересную книгу автора (Бах Ричард)

5.

Фермерам Среднего Запада для процветания нужны хорошие поля. Нам, пилотам-бродяжкам, тоже. Нам нужно быть поближе к потенциальным клиентам, и для этого требуется поле не дальше, чем в квартале от черты города. Нам нужно ровное поле со скошенной травой, поблизости не должно быть коров, так как они могут сжевать обшивку самолета; рядом с полем должно пролегать шоссе, в изгороди необходима калитка для прохода на поле. Дома вокруг поля нежелательны — их обитатели могут быть потревожены шумом низко летящих самолетов. Поле непременно должно быть ровным, чтобы машины не развалились на кусочки при посадке со скоростью пятьдесят миль в час, и достаточно длинным. И, наконец, требуется разрешение от фермера.

Я размышлял обо всем этом субботним утром, пока мы летели на север. В тысяче футов под нами проплывали зелено-золотистые поля. «Трэвел Эйр» Дональда Шимоды летел справа от меня, отбрасывая во все стороны солнечные зайчики. Красивый самолет, подумал я, но слишком большой для нашей работы. Он берет одновременно двух пассажиров, но он и весит в два раза больше, чем «Флит», и для взлета и посадки ему нужно в два раза больше места. Когда-то и у меня был «Трэвел Эйр», но я, в конце концов, поменял его на «Флит», способный садиться на крохотные лужайки, которых обычно много рядом с городами. Я мог работать на «Флите» на пятисотфутовом поле, в то время как «Трэвел Эйр» нуждался в поле длиной в тысячу — тысячу триста футов. Ты свяжешься с этим парнем, думал я, и ты свяжешь себя ограниченностью его самолета.

И, разумеется, как только я это подумал, так тут же увидел внизу рядом с городом маленький уютный выгон. Это было стандартное поле длиной в тысячу триста двадцать футов, наполовину скошенное. Вторая его половина была отдана городу под бейсбольную площадку.

Зная, что самолет Шимоды не сможет здесь приземлиться, я бросил свою машину через левое крыло, поднял нос, убрал обороты двигателя и стал спокойно снижаться. Мы коснулись земли прямо за изгородью и остановились примерно посередине поля. Я просто хотел немного попускать пыль в глаза, показать, на что способен «Флит» с хорошим пилотом.

Остановившись, я тотчас же прибавил обороты, намереваясь взлететь опять, но, развернувшись, я увидел заходящий на посадку «Трэвел Эйр». Его хвост был опущен, правое крыло чуть приподнято. Он был похож на великолепного грациозного кондора, собирающегося сесть на ветку дерева.

Он летел так низко, так медленно, что у меня волосы встали дыбом. Посадочная скорость у «Трэвел Эйр» не меньше шестидесяти миль в час, на пятидесяти он просто сваливается в штопор. Я же собственными глазами наблюдал за тем, как белый с золотым биплан, вместо того чтобы упасть, застыл в воздухе. То есть, не то, чтобы он совсем повис, он летел, но не быстрее, чем со скоростью тридцать миль в час. Самолет, сваливающийся в штопор при пятидесяти, напоминаю я вам. Он повис в воздухе и аккуратно приземлился на три точки. Ему потребовалась половина, ну, может быть, три четверти посадочной площади «Флита».

Я сидел в кабине и смотрел, как он подрулил ко мне и выключил мотор. Когда я, продолжая тупо смотреть на него, выключил свой, он крикнул:

— Ты нашел отличное поле! Достаточно близко к городу, верно?

Появились первые клиенты. Двое мальчишек приехали на мотоцикле «Хонда», чтобы посмотреть, что здесь происходит.

— Что значит, близко к городу? — заорал я сквозь шум мотора, еще звеневший в моих ушах.

— В половине квартала.

— Я не об этом. КАК ТЫ СЕЛ? НА «ТРЭВЕЛ ЭЙР»? Как ты сел здесь?

Он подмигнул мне:

— Волшебство!

— Нет, Дон, правда… Я же видел, как ты садился!

Он мог видеть, что я потрясен и даже немало испуган

— Ричард, ты хочешь знать, как гонять по воздуху гаечные ключи, лечить любые болезни, превращать воду в вино, ходить по воде и сажать «Трэвел Эйр» на стофутовые поляны? Ты хочешь знать объяснение всем этим чудесам?

У меня было такое чувство, что он направил на меня лазерный пистолет.

— Я хочу знать, как ты здесь сел…

— Слушай! — перебил он меня. — Этот мир, и все в нем? Иллюзии, Ричард. Каждая его частица это иллюзия! Ты можешь это понять?

Он не подмигивал и не смеялся. Было похоже, что он вдруг рассердился на меня за то, что я не знал всего этого с самого начала.

— Да, — все, что я смог придумать в ответ. — Принято. Иллюзии.

Ребята уже садились в его самолет, и мне не оставалось ничего другого, как найти владельца поля и попросить разрешения использовать его выгон в качестве временного аэродрома.

Единственно, как можно описать взлеты и посадки, которые совершал в тот день «Трэвел Эйр», это сказать, что на самом деле это был «Е-2 Каб» или вертолет, переодетый в костюм «Трэвел Эйр». Почему-то мне было легче поверить в плавающие по воздуху гаечные ключи, чем спокойно наблюдать, как этот самолет с пассажирами на борту взлетает со скоростью тридцать миль в час. Одно дело верить в левитацию, когда сам ее видишь, но окончательно поверить в чудеса, это совсем другое.

Я продолжал размышлять о том, что он так яростно говорил мне. Иллюзии… Когда я был подростком и учился фокусам, кто-то об этом мне уже говорил… Об этом говорили фокусники! Они терпеливо объясняли нам: «Смотрите, то, что вы сейчас увидите, вовсе не чудо, это не настоящее волшебство. Это всего лишь эффект, иллюзия волшебства». После этого они вынимали из грецкого ореха люстру и превращали слона в теннисную ракетку.

В приступе проницательности я достал из кармана «Руководство» и открыл его. На странице были напечатаны всего два предложения.

Не существует

Проблем,

Не содержащих в себе дар,

Предназначенный вам.

Вы ищете проблемы,

Потому что вам нужны

Их дары.

Не знаю почему, но, прочитав все это, я успокоился. Я перечитывал эти фразы вновь и вновь, пока не выучил их наизусть.

Городок назывался Троя, и этот выгон обещал быть для нас столь же счастливым, сколь было счастливым поле в Феррисе. Но в Феррисе я чувствовал себя спокойно, здесь же в воздухе витало какое-то напряжение, которое мне совсем не нравилось.

Полеты, которые для наших пассажиров были зачастую настоящим приключением, для меня были повседневной рутиной, к тому же омраченной этим странным беспокойством. Моим приключением был этот парень, с которым я летал, этот невероятный способ обращения с самолетом и странные объяснения этому.

Жителей Трои, впрочем, чудеса, происходящие с «Трэвел Эйр», изумляли не больше, чем меня удивил бы звон их городского колокола, молчавшего последние шестьдесят лет… И они не знали, что видят перед собой чудо.

— Спасибо за полет, — говорили они. — Вы только так и зарабатываете себе на жизнь? Вы больше нигде не работаете?

Или:

— Почему вы выбрали такой маленький городок, как Троя?

Или:

— Джерри, твоя ферма сверху выглядит не больше обувной коробки!

У нас был тяжелый день. К нам на поле приехало множество людей, и было похоже на то, что у нас появился шанс неплохо заработать. И все же внутренний голос говорил мне: прочь, прочь отсюда! Раньше я часто не придавал ему значения и в последствии почти всегда жалел об этом.

Около трех пополудни я выключил мотор, дважды съездил на автозаправочную станцию и привез четыре пятигаллоновых канистры с бензином. И тут мне пришло в голову, что ни разу не видел, как Дон заправляет свой «Трэвел Эйр». Последний раз Шимода заливал бензин в бак определенно еще до Ферриса. И только сегодня он налетал уже часов семь-восемь, не доливая ни бензина, ни масла. И хоть я и знал, что он неплохой человек и не причинит мне зла, мне опять стало страшно. На крейсерской скорости при минимальных оборотах «Трэвел Эйр» может держаться в воздухе часов пять. Но не восемь часов постоянных взлетов и посадок!

Пока я заливал бензин в передний бак и добавлял в мотор масло, он преспокойно продолжал летать, полет за полетом. В поле стояли люди, дожидавшиеся своей очереди, и, похоже, он не хотел их задерживать.

Тем не менее, я улучил момент, когда он помогал супружеской паре выбраться из кабины, и подошел к нему.

— Дон, как у тебя с горючим? Бензина не надо? — я стоял у крыла его самолета с пустой канистрой в руке.

Он посмотрел мне в глаза и озадаченно нахмурился, как будто я спросил, не нужно ли ему немного воздуха, чтобы подышать.

— Нет, — сказал он, и я почувствовал себя первоклассником-двоечником с «камчатки». — Нет, Ричард, мне не нужно бензина.

Это меня задело. Я кое-что смыслю в авиамоторах и горючем.

— Что ж, — вспыхнул я. — Ну, а как насчет урана?

Он расхохотался, и это тотчас же меня смягчило.

— Нет, спасибо, я уже заправлялся в прошлом году.

В следующую минуту он уже опять сидел в кабине, разворачивая свой самолет для очередного сверхъестественного взлета.

Мне хотелось, чтобы все эти люди поскорее ушли отсюда, чтобы я смог спокойно улететь куда глаза глядят, найти где-нибудь большое пустое поле, сесть, подумать, написать обо всем этом в моем летном журнале и, может быть, сделать кое-какие выводы.

Пока Шимода приземлялся, я отдыхал, стоя рядом с «Флитом». Наконец, он подрулил ко мне, мотор «Трэвел Эйр» оглушительно ревел. Я подошел к его кабине.

— Сегодня я налетался, Дон. Я хочу отдохнуть где-нибудь подальше от городов. С тобой было приятно полетать. Когда-нибудь увидимся, о'кей?

— Он и глазом не моргнул.

— Еще один полет, и я составлю тебе компанию, человек давно ждет.

— Ну, хорошо.

Человек ждал, сидя в инвалидном кресле. Все его тело было искорежено, как будто вдавлено в кресло гравитацией, но он хотел лететь. Вокруг стояло человек сорок-пятьдесят, некоторые сидели в машинах, ожидая, как Дон будет сажать его в самолет вместе с креслом.

Он не обращал на них никакого внимания.

— Вы хотите лететь?

Человек в кресле вымученно улыбнулся и кивнул куда-то в сторону.

— Так давайте полетим, вперед! — сказал Дон, как будто он разговаривал с кем-то, кто давно ждал своей очереди вступить в игру, сидя на скамейке запасных.

Сейчас, по прошествии времени, я вспоминаю, что мне тогда показалось странным то напряжение, с которым он говорил. Оно было ненавязчивым, но, тем не менее, фраза прозвучала как приказ встать и идти и, во что бы то ни стало, сесть в самолет. То, что произошло дальше, было похоже на финал последнего акта спектакля, в котором этот калека только играл роль инвалида. Это было похоже на заранее отрепетированную сцену. Какая-то сила вытолкнула его из кресла, он бросился вперед, сам себе удивляясь, и почти побежал к самолету.

Я стоял совсем близко и хорошо все слышал.

— Что вы со мной сделали? — пробормотал он. — Что вы со мной сделали?

— Вы собираетесь лететь, или вы не собираетесь лететь? — спросил Дон. — Плата три доллара. Деньги, пожалуйста, вперед.

— Я лечу, — ответил тот. Шимода даже не помог ему забраться в кабину, как он обычно помогал другим пассажирам.

Люди, сидевшие до этого в машинах, уже стояли на поле, со всех сторон доносился неясный приглушенный ропот, затем наступила напряженная тишина. Этот человек не ходил с тех пор, как одиннадцать лет назад он вместе со своим грузовиком упал с моста.

Как ребенок, надевающий сделанные из простыни крылья, он запрыгнул в кабину и скользнул в кресло, размахивая руками так, будто их ему дали на время поиграть.

Прежде чем кто-то успел вымолвить слово, Дон прибавил обороты, «Трэвел Эйр» поднялся в воздух и стал набирать высоту.

Может ли мгновение быть радостным, и, в то же время, ужасать? В дальнейшем таких мгновений было много. А тогда я был свидетелем чуда, которое можно было назвать только сверхъестественным исцелением человека, который, похоже, заслуживал того, и, все же, я чувствовал, что когда эти двое вернутся, случится что-то нехорошее. Люди стояли напряженной толпой и ждали. В воздухе пахло насилием.

«Трэвел Эйр» сделал несколько крутых восьмерок, узкую спираль, и вот он уже спускался над изгородью, медленно, как тарахтящая летающая тарелка. Если бы он хоть чуть-чуть подумал, он высадил бы своего пассажира в дальнем конце поля, побыстрее взлетел бы, и был таков. К полю стекались люди. Какая-то женщина почти бегом катила перед собой еще одно инвалидное кресло.

Он подрулил к толпе, развернул самолет и выключил мотор. Люди бросились к кабине, и мне на секунду показалось, что сейчас они сорвут с корпуса обшивку, чтобы схватить этих двоих.

Было ли это с моей стороны трусостью? Не знаю. Я подошел к своему самолету, включил зажигание и подтолкнул пропеллер, чтобы завести мотор. Затем я сел в кабину, развернул «Флит» против ветра и взлетел. Взглянув вниз, я увидел Дональда Шимоду, сидящего на краю своей кабины, и толпу, окружившую его.

Я повернул на восток, потом на юго-восток, и через некоторое время приземлился на огромном поле с деревьями и ручьем. Оно было далеко от городов.