"Юмористические рассказы" - читать интересную книгу автора (Мишин Михаил)

Экскурсант

Меня тетка все к себе на дачу звала: приезжай, свежий воздух, опять же на огороде поработаешь.

Ладно, уговорила. В выходной надел джинсы старые, футболку, поехал. По грядам поползал, в озере искупался, дров тетке наколол. Тетка, молодец, за ужином поставила. Ну, я принял под грибочки, настроение нормальное. Спасибо, говорю, тетка. Будь здорова.

Иду на станцию, сажусь в электричку, еду в город. Приезжаю. На вокзале – давка, все с чемоданами, с узелками. Многие трезвые. Поносило меня по перрону, помяло и на привокзальную площадь выбросило. Прямо к автобусу. Но не к нашему, а к интуристовскому. Их сейчас в городе тьма. Ну, понятно, летний сезон. За границей сейчас только наши посольства, а все иностранцы – здесь, под видом туристов.

Пробираюсь мимо ихнего автобуса к своему трамваю, как вдруг налетают на меня человек тридцать, обступают, по плечам хлопают, «Джек!» кричат.

– Вы что, говорю, ребята? Лишнего взяли, что ли?

Они не слушают ничего, орут, жуют, все, как я, в футболках старых, джинсы заплатанные – сразу видно, из зажиточных семей народ, буржуа.

Я только рот снова раскрыл, как из автобуса еще одна выскакивает. Тоже вся в джинсах, но уже без заплат – переводчица, значит.

Тоже «Джек!» кричит, ко мне подскакивает и по-английски шпарит. Ну, я вспомнил, чему меня в школе учили, и на том же английском отвечаю:

– Данке шон! – На всякий случай перевожу: – Чего прицепилась-то? А она с улыбочкой:

– Да-да, я очень рада, что вам нравится наш язык, но только пора ехать в отель.

Эти все услыхали, тоже закричали: «Отель, отель!», меня в кольцо и – в автобус. Переводчица впереди уселась, а остальные иностранцы – кто куда. Кто песни поет, кто целуется, а кто смирно сидит, уважая местные обычаи. Я говорю:

– Ребята! Пустите меня отсюда, потому что мне завтра на работу в полшестого вставать.

Они как захохочут. «Джек!» – кричат и пальцами себя по шее щелкают. Уже наши жесты перенять успели.

Тут автобус поехал. «Ладно, – думаю, – у гостиницы выйду. Дай пока хоть город посмотрю». Еду, смотрю. Своеобразный у нас такой город, оказывается. Шпили какие-то, купола. «Надо, – думаю, – будет ребятам показать...»

Вот автобус тормозит, дверь открывается. Эти все орут: «Отель! Отель!»

Я так вежливо говорю:

– Спасибо, джентльмены, за поездку.

Но они меня опять не слушают, опять в кольцо и в гостиницу. Там нас администратор встречает.

Я к нему.

– Товарищ, – говорю. – Пошутили – и хватит! Давайте я отсюда пойду, потому что мне завтра в утро выходить.

А переводчица администратору говорит:

– Вы не удивляйтесь. Этот от самой границы все пьет, уже и родной язык забыл.

Тут переводчица двоим чего-то по-английски шепнула, которые поздоровее. Те ей говорят: «Йес!», меня под руки берут, в номер ведут, кладут на кровать и дверь за собой запирают.

Ну до этого я раз в гостинице уже жил. В средней полосе. Тоже в люксе. В смысле – с водопроводом. Горячей, правда, не было, зато холодная – почти каждую неделю. И соседи по люксу симпатичные попались, все семеро. А тут соседей – один телевизор. Ну, я включил, поглядел. «Как же, – думаю, отсюда выбраться?» Пока думал – заснул.

Проснулся уже в автобусе. Эти-то, сразу видно, буржуа, никакого чувства локтя: сами позавтракали, а меня голодного в автобус отнесли.

«Ладно, – думаю, – придет время, за все ответите!» А мы тем временем уже к музею приехали. Я на часы смотрю: все, считай, прогул поставили.

«Черт с вами, – думаю. – Не первый раз... Посмотрю хоть, что это за музей такой». Помню, в школе-то в зоопарк ходили, впечатления хорошие.

Тут оказалось не как в зоопарке, но тоже красиво. Картины висят, тетка к нам вышла, у каждой картины останавливается и по-английски объясняет. Я сперва-то молчал, не хотел знание русского языка показывать. Потом все-таки говорю:

– Я извиняюсь, а сколько, например, вот эта картина может стоить? Тетка прямо позеленела вся.

– Как вы можете? – кричит. – Это же искусство! Это в вашем обществе привыкли всё на деньги!

Я говорю:

– Тихо, тетка, я свой! Она говорит:

– Тем более стыдно, раз вы переводчик!..

В автобусе эта девица, переводчица, опять подсаживается и опять по-английски. Отвечаю ей на том же языке, но с сильным шотландским акцентом:

– Пошел ты...

– Ой, – говорит, – у вас к языкам большие способности. А сейчас, Джек, мы едем на экскурсию на завод.

А мне уже все равно.

Только когда мы приехали, стало мне уже не все равно. Потому что приехали мы к проходной родного моего предприятия, где мне сегодня надо было находиться с восьми утра.

– Стойте! – кричу. – Не желаю на ихний завод! Я, может, в ресторан желаю!

Как же! Берут меня в кольцо и в проходную тянут. И ведут прямиком к моему участку. Выходит к нам Фомичев и от лица трудящихся нас тепло приветствует. Потом на меня смотрит и говорит:

– Ну до чего этот мистер похож на одного нашего рабочего! Жаль, он сегодня не вышел, заболел. Скорее всего... А то бы им очень интересно было бы друг на дружку посмотреть.

Потом Фомичев рассказал нам о наших успехах, оборудование показал, на вопросы ответил.

Я тоже вопрос задал:

– Извиняюсь, мистер Фомичев, а если тот ваш рабочий, скажем, не заболел, а прогулял, тогда что?

Фомичев говорит переводчице:

– Скажите этому мистеру, что его вопрос – это провокация в духе «холодной войны» и что, во-первых, у нас прогульщиков нет, а во-вторых, с каждым днем становится все меньше и меньше!

Ну, потом расписался я еще в книге почетных посетителей, написал, что посещение завода запомнится мне на всю жизнь.

После завода переводчица говорит:

– Сейчас поедем в гостиницу, а потом осмотрим новые жил массивы.

То ли это она по-русски сказала, то ли я уже английский стал понимать, но только думаю: «Дудки! Мало мне завода, этак мы еще ко мне в квартиру придем. У меня обеда на всех не хватит. Придется милицию звать».

Но обошлось без милиции. Потому что только мы к гостинице подъехали глядим: у входа два швейцара одного туриста под мышки поддерживают. Мои, его как увидели, чуть с ума не сошли. «Джек! – кричат. – Джек!» Короче, это их настоящий Джек нашелся.

Я гляжу – и правда, похожи мы с этим другом, как близнецы, только он выпил больше.

Ну, все к нему вместе с переводчицей бросились. И я бросился. Но в другую сторону...

А назавтра прихожу на работу, ребята говорят:

– Слушай, тут вчера иностранцев водили. До чего один мужик на тебя похож был, представить не можешь.

– Почему? – говорю. – Вполне возможно.

– Да нет, – говорят. – Так-то он похож, но по глазам сразу видно сволочь. Все про твою получку интересовался. А сам небось миллионы гребет.

– Ясное дело, – говорю. – А может, и миллиарды!..

И пошел я искать Фомичева, чтоб прогул мне не ставил. Что, мол, тетка заболела, и все такое. А то он потом оставит без премии – и все.

1976