Глава 11 Страшный Летучий Икатель Массового Поражения

– Итак, демон Симеон, слушай сюда, – Подайла сел на кусок кирпичной кладки, по-хозяйски закинул ногу на ногу; Семен присаживаться не стал, грязно очень, а остался стоять: руки по швам, глаза на выкате – крайне дисциплинированный демон на приеме у высокого начальства. У почти диктатора.

– Там, за Гиблым Местом, – Подайла указал пальцем в сторону дымящихся вдалеке мусорных куч, – есть небольшой городок, Палдор называется, и живет там удельный князь Бифан. Его, кстати, я убивать не стану, слугой сделаю, самым жалким и ничтожным! Будет, мерзавец, у меня на побегушках – подай то, подай се… ужо посмотрим, кто из нас "подайла"! Так вот: у князя где-то в тайнике хранится демонский медальон, не чета твоему – раза в три больше и толще, а, значит, и силы в нем колдовской куда как поболее чем в твоем. Вот мое требование: я хочу, чтобы ты украл тот медальон и принес его мне! Когда я стану всемилостивым диктатором, то за эту работу приближу тебя к себе, обласкаю, дам орден с медалями и еще чего-нибудь подарю, там видно будет. Задание понятно? Какие будут вопросы?

Семен перестал изображать ревностного служаку, надоело: вздохнул полной грудью, потер глаза – непростое это дело, целую минуту во всю таращиться, – и сказал:

– Есть вопросы, есть, а как же… Во-первых: как попал к князю демонский медальон, во-вторых, откуда у вас книга с чертежами пентаграммы, в-третьих – не боитесь ли вы, что я сам воспользуюсь украденным медальоном и стану главным над всей нечистой силой? Я бы лично не стал доверять столь ценный предмет первому встречному… э-э… демону.

– Слишком много знать хочешь, – недовольно проворчал Подайла. – А воспользоваться ты им шиш воспользуешься – медальон выключен, заговорен то есть… Кабы он работал, Бифан давным-давно меня уже нашел и прибил, он спит и об том сны видит! А как включить магическую бляху знаю один лишь я! – Подайла постучал для убедительности себя в грудь. – В книжке, между прочим, включательное заклинание не записано, учти, – кандидат в диктаторы скрутил кукиш и показал его Семену. – И не мылься, все железно схвачено… В голове оно у меня, понял?

– Да не нужен мне ваш супермедальон, – с досадой ответил Семен, – мне своего хватает, порой с избытком! Вот еще, в цари-диктаторы… Я и вором себя неплохо чувствую.

– Правильно, – оживился Подайла, – хорошая профессия, интересная, сам иногда балуюсь для развлечения. Только красть здесь не у кого, – с презрением добавил маг Гиблого Места, – голытьба, нищета! Сами норовят у меня что попало спереть, уроды… Ну я им ужо! В порошок, в соба… – видя, что гражданина Подайлу понесло по второму кругу, Семен невежливо прервал его:

– И все же я хотел бы услышать ответы на все свои вопросы. Для дела надо! Что ж я в темную работать буду, так и засыпаться недолго, и плакало тогда ваше диктаторство… Оно вам надо? – Подайла немного поколебался, решился и сказал с кислым видом:

– Ну, если для дела… Но смотри – кому из демонов мою историю расскажешь, ни ордена, ни медалек не получишь! И вообще убью, понял? Жестоко-прежестоко, с фантазией. – Семен пошатнулся, схватился за сердце, хотел было потрястись немного от страха, но решил, что это уже перебор и не стал трястись. Подайлу произведенный эффект вполне устроил :

– Тогда слушай и не перебивай: пришел в прошлом году к княжескому дворцу один заезжий ученый, маго-историк, как он сам себя обозвал. Вид самый что ни на есть ученый: старый, очки, шляпа, лицо глупое, все как положено… У нас, Симеон, чтобы ты знал, ученых-умников не любят, одни беды от их изобретений! И колдовство тоже умники придумали, чтобы простых людей мучить, и войну они же затеяли, не поделили чего-то между собой, бес его знает чего… ну, не они сами затеяли, но с их подачи, исторический факт! Мне в приходской школе объяснили, что главные враги человечества – ученые и демоны, первые в особенности.

Когда война закончилась – они все друг дружку поубивали, главные колдуны-умники, отчего их магия развеялась, драконы окочурились, а солдаты по домам пошли – волшебство повсеместно запретили, книги сожгли, оставшихся в живых умников повесили-порезали и наступила всеобщая благодать: повсюду тихо, мирно… никто ничего не колдует и не взрывает, и золота на опыты от королей не требует. Опять же, налоги понизились – это ж сколько денег на ту чертову науку уходило, сдуреть можно! Короче, всем стало хорошо как никогда… Кое что из наук, конечно, осталось: арифметика, чтобы монеты считать, грамота – чтобы приход-расход составлять и заключенных в тюрьмах переписывать, что ж за тюрьма да без переписи? Э, отвлекся я…

Пришел, значит, к князю дед-историк, у стражников войти в замок проситься начал – а пресветлому князю скучно было, он с похмелья маялся, – князь как того умника в очках из окна увидел, враз смешно ему стало, он и дозволил его к себе пустить. Посмеяться решил: таки ж не знал князь, что историк не только проклятый ученый, но и демон! Думал, это дурачок городской приблудился, веселить сейчас будет – с такой мордой и стекляшками на носу шутом и работать, за медяк рожи корчить… Я как раз при князе хлопотал: то вина принести, то тазик вынести, очень уж ему муторно было!

Зашел тот историк к князю и давай сходу околесицу нести: де, он из другого мира прибыл, что, мол, изучает историю самобытного колдовства удаленных миров, а у нас хотел посмотреть место последней решающей битвы здешних сил добра и зла, о которой узнал из… э, чушь, чушь! И, значит, просил он у князя разрешения побыть недельку в его владениях, чтобы покопаться в руинах – это он так Гиблое Место обозвал, ха! Можно подумать, для этого высокое дозволение требуется, в мусоре ковыряться… Князь веселится, винцо попивает, на тазик уже не смотрит – полегчало ему. Ну, хорошая шутка она лучше знахаря лечит, пользу для души и тела приносит, это всем известно.

В общем, много чего понаговорил пришлый дед глупого да несуразного, потешил князя вволю: тот ему медяк сунул и велел убираться. Вот тут все и началось… Дед-историк наконец-то сообразил, за кого его приняли, завелся и стал доказывать, что он на самом деле ученый, что из другого мира: книжку из воздуха достал, эту самую, – Подайла небрежно похлопал себя по животу, – я-то заметил, а князь нет… дед ее своей монографией обозвал. "Методика и приемы самобытного магодейства в изолированных Мирах" называется, я уже после на обложке прочитал. Хитрое название, типично демонское, не людское…

Я, между прочим, уже давно смекнул, что к чему, а князь Бифан серчать начал: не любит он, когда ему перечат! Раз назначил, что дед – потешный дурачок, значит, дурачок он и есть, и нечего зря время тратить. Однако ж дед настырный попался, неуемный – решил, видать, на своем настоять, доказать князю, что он не абы кто… что-то еще принялся наколдовывать: постучит по медальону пальцем, скажет чего, глядь – появилось! Какие-то свитки-бумажки, старые вещички… муть всякая. А когда достал все, что ему нужно было, сказал тихо своему жетону: мол, хватит, выключайся. И слово запорное молвил, а я рядом был, услышал…

Князя чуть карачун не взял от эдакой наглости – надо же, в его собственный замок, в спальню, недорезанный умник-колдун явился! Даже не колдун, а вовсе демон из другого мира! Побагровел князь, за саблей потянулся – князь-то саблист известный, сколько дуэлей выиграл, не счесть, всегда оружие при нем, даже в спальне, – а демон-историк того не видит, плетет ерунду о взаимопонимании, свитки раскручивает… Понял я, чем дело сейчас закончится, умыкнул незаметно книжку и дал деру: на ходу книжку полистал, увидел, что к чему и двинул прятаться в Гиблое Место. На всякий случай отсидеться там решил… И правильно сделал! Мне потом говорили, что мертвого демона князь лично в мешке к дальнему болоту отвез и утопил, бумажки колдовские в костре спалили, а главную книжку по имени "Монография" не нашел… меня в хищении заподозрил, всюду искал! Дюжину человек на поиски в Гиблом Месте отрядил, но разве ж здесь кого найдешь, если только он сам найтись не захочет.

А медальон князь себе оставил: одна моя знакомая, прислуга из княжеского дворца, подслушала как Бифан перед друзьями спьяну тем медальоном хвастался и рассказала мне о том при случае… и еще говорила, мол, очень князь сожалел, что поспешил бумажки демона-историка спалить – у него, вишь, идея появилась медальон оживить и попользоваться спрятанным в нем колдовством. До сих пор, подлец, надеется меня найти и книгу отобрать… Еще вопросы есть?

– Теперь вроде бы нету, – Семен посмотрел на дымящиеся у горизонта кучи мусора. – Разве что такой: как мне добраться до дворца князя? Я же заблужусь в вашем Гиблом Месте!

– Демон, блин, называется, – снисходительно сказал Подайла, вставая с кирпичной глыбы, – заблудиться он боится. Провожу, чего уж там… – он ходко двинул к дымным кучам, Семен пошел следом.

За Гиблым Местом простиралась гладкая пустошь, ни кустика, ни травинки, словно выгорело все когда-то и более не прижилось: вдали, за пустошью, высилась городская стена с редкими сторожевыми башенками поверху – недлинная стена, аккурат для небольшого города; чуть далее за городком виднелся лес.

– Странное место для поселения, – Семен упер руки в бока, – лучше, что ли, не нашли? Хуторок в степи, одно слово.

– Много ты понимаешь, – возмутился Подайла. – Хорошее место, исконная наша родина! Восстановленная после войны… В лесу строиться нельзя было, там владения другого князя начинаются: за городом река, по ней граница и проходит… А, собственно, какое тебе дело до всего этого? Украл, вернулся, добычу отдал и будь здоров! Ты ж не собираешься в городе селиться?

– Не собираюсь, – согласился Семен. – Нечего мне там делать. Выполню ваше задание и привет, у меня своих забот хватает! А в диктаторы вы уж сами…

– Правильно, – одобрил Подайла, – и чем быстрее выполнишь, тем лучше для твоего друга-демона, – сказал, развернулся и скрылся за ближайшей мусорной кучей.

– Эй-эй, – спохватился Семен, – а как я вас найду, чтобы украденный медальон отдать? – но ответа не последовало, ушел Подайла.

– Не беспокойся, я дорогу хорошо запомнил, – заверил Семена Мар. – А ежели заблудимся, то я транспортное заклинание в режиме местного перемещения включу: пентаграмма-то на полную катушку работает, вмиг туда снова затянет!

– Спасибо, обойдусь как-нибудь, – отказался Семен. – Разве что в самом крайнем случае, – и зашагал к городской стене.

Семен шел, не заботясь о том, как он проникнет в город, как проберется во дворец – эти мысли он оставил на потом, чего заранее тревожиться-то! – шел, с наслаждением вдыхая чистый воздух: то, что в Гиблом Месте воняло как в свинарнике, он ощутил, лишь отойдя от развалин на приличное расстояние.

– Знаешь, Мар, – сказал вдруг Семен, когда до городской стены осталось совсем немного, – а не пойду я сейчас в знатный город Палдор! Пойду-ка я сначала к реке, искупаюсь, а то после тех помоечных мест я себя грязным-прегрязным чувствую, словно в мусорном баке ночевал… Опять же, может, рыбаков на берегу встречу, потолкую с ними, разузнаю что да как – наш заказчик давно в городе не был, почти год, а за это время там многое измениться могло, – Семен взял левее, делая крюк.

Возле города земля была уже не такой твердой и мертвой: кое где пробивалась трава, а возле городских стен росли невысокие кусты; облака наконец разошлись, выглянуло солнце – Семен определил, что близился полдень, – и стало вовсе жарко; Семен, хотя и не страдал от жары, но шел, стараясь держаться короткой тени от высокой стены, чтобы солнце не слепило.

В кустах то тут, то там посверкивали осколки битых бутылок: то ли жители постарались, отдыхая на природе, то ли дозорные стражники со стены понабросали, с них станется – так или иначе, но идти надо было с оглядкой, чтобы ногу случайно не пропороть.

– Вот уж действительно гиблое место, – заметил Мар, – я бы ни за что в подобных условиях жить не стал… В крайнем случае пошел бы войной на соседнего князя, разбил его наголову и построил бы в лесу свой город. А то что за дела – у него, понимаешь, и зелень, и птицы, а ты сиди под солнцем и потей…

– Родину не выбирают, – Семен то и дело поглядывал вверх, не заметили ли его дозорные стражники? Хотя он больше опасался не того, что его увидят, а того, что ненароком на голову пустую бутылку уронят. – Какая есть, такая и есть… Разве они виноваты, что здесь крупное сражение когда-то случилось? Небось, драконы постарались, всю землю выжгли, потому до сих пор и не растет ничего, – Семен чуть не наступил на осколок бутылочного горлышка и решил больше не отвлекаться на пустые разговоры. Зато Мар принялся болтать во всю: начав с пары припомнившихся ему анекдотов о драконах, он перешел к теме удобрения полей драконьим навозом, после – к торговле выращенной на тех полях сельхозпродукцией… потом к бешеным налогам на торговые прибыли; затем медальон вспомнил о хитрых способах сокрытия доходов от налогообложения, способах, которыми за приличную мзду занимался один из его бывших хозяев, юрист по образованию… об аресте того юриста вспомнил… об Исправительном Мире, где тоже существуют и бюрократы, и налоги, и взятки… Семен уже начинал дуреть от бесконечной истории, когда Мар бодро закруглил свой рассказ:

– Ура, стена закончилась, вон и речка видна… В общем, пришибли в конце концов местные братцы-налоговики моего юриста насмерть, а я перешел к новому хозяину.

– Очень хорошо, – Семен зевнул. – Хорошо, что его вовремя убили. Не то загрузил бы ты меня окончательно всякой налоговой ерундой вместе с приходами-расходами и финансовой документацией, будь она неладна! Бухгалтер я какой, чтобы в этой мути разбираться? Чуть не уснул на ходу, – Семен, предвкушая удовольствие от купания, направился к реке.

Река была широкая, полноводная: заросшие кустарником берега соединял добротный бревенчатый мост на мраморных плитах-сваях, взятых явно из Гиблого Места; от моста к городу тянулась наезженная дорога и упиралась в настежь раскрытые по дневному времени железные ворота. Возле ворот, в тени, побросав как попало алебарды, сидели четверо стражников в красной форме и медных кирасах – от нечего делать стражники резались в карты и подозрительного бродягу-оборванца, пришедшего со стороны Гиблого Места, за игрой не заметили; Семен поспешил укрыться в кустах.

– Работнички, – съязвил Мар. – У них под носом, можно сказать, объявился преступный элемент воровской специализации, а им хоть бы хны! Никакой бдительности… Думаю, Семен, входить в город надо обязательно невидимым, а то начнут охранные ребята от скуки приставать к тебе с глупыми вопросами, могут и побить мало-мало, для развлечения. Вишь как от безделья маются, – в это время один из стражников, проигравший, встал, задрал голову к сторожевой башенке над воротами и под дружный хохот товарищей надсадно заорал: "Мазур, опять дракон летит! Труби сбор пока живой, а то он первым делом толстых жрет!" Из окошка башенки, как кукушка из часов, тут же высунулся толстый стражник, погрозил игрокам начищенной трубой-горном, метко плюнул в крикуна и так же быстро скрылся – видимо, про дракона-людоеда башенный Мазур слышал сегодня не в первый раз. Хохот грянул с новой силой, оплеванный стражник крепко ругнулся, вытер лицо рукавом и сел играть в карты дальше.

Семен потихоньку спустился к реке по крутому бережку, цепляясь руками за кусты: у самой воды берег становился пологим, песчаным, можно было идти, не опасаясь свалиться в реку. Купаться вблизи от стражников Семен не решился, мало ли что, а сразу пошел к мосту: уж там вряд ли кто его увидит.

За все время, пока Семен шел, ему не встретился ни один рыбак – то ли они, рыбаки, предпочитали ловить рыбу в каком другом месте, то ли в реке вообще не было рыбы… Зато в изобилии встречались следы гулянок: старые костровища, пустые бутылки и забытые шампуры. Да, любил здесь народ погулять, ох и любил!

Под мостом было прохладно. Семен превратил костюм в плавки, зашел в реку не снимая пояса с кошелем и принялся оттирать себя пучком сорванной травы – мыться с предложенным Маром шампунем Семен не захотел, пена по воде пойдет, могут обратить внимание… Зачем рисковать зря?

Пока Семен купался, по мосту несколько раз прогрохотали колеса, в одну и другую сторону: Семен в первый раз от неожиданности нырнул и притаился, а после нырять не стал – увидеть его из едущей повозки было невозможно. Искупавшись, Семен вышел на бережок и, раскинув руки, принялся стоя обсыхать.

По настилу моста часто защелкали каблуки, кто-то торопливо шел с дальнего берега к этому – акустика под мостом была хорошая, как в оперном театре, звук отдавался от медленной воды звонким эхом. Каблуки простучали у Семена над головой и стало тихо.

– Семен, что-то мне эта походка очень и очень знакомой кажется, – встревожился Мар. – Надо бы посмотреть, кто там прошел!

– Ты думаешь, что… – Семен не стал договаривать, превратил плавки в легкий спортивный костюм с кроссовками – не хотелось ему вновь одеваться как бомж, – вскарабкался по берегу и, раздвинув ветки кустов, посмотрел.

Возле стражников стояла Олия, живая-здоровая, с сумкой на плече, и что-то объясняла им, показывая рукой то в сторону дальнего леса, то на городские ворота. Стражники, перегородив алебардами проход в город, слушали ее рассказ скептически ухмыляясь; толстый Мазур, рискуя свалиться, высунулся по пояс из сторожевой башенки, но больше не плевался, а тоже слушал. И тоже ухмылялся.

Беседа продолжалась недолго: один из стражников, скорее всего старший, сказал что-то повелительное и указал алебардой на ворота – двое подчиненных стражников, встав по бокам Олии, повели ее в город; девушка не сопротивлялась, но шла неохотно.

– На дознание повели, – с ужасом сказал Мар. – За воротами, как правило, есть домик для стражников, они там первичное дознание всяких подозрительных проводят… Ты понимаешь, что может случиться? Девушка, одна-одинешенька, никого и ничего не знает, толпа солдат…

– Мар, включай невидимость, – приказал Семен; едва вокруг него знакомо возник полупрозрачный колпак из чешуек-шестигранников, Семен кинулся к воротам со всех ног.

– И… звук дай… – на бегу крикнул Семен, – что-нибудь жуткое… рев дракона у тебя есть? Громкое… на всю мощь, – не успел Семен подбежать к воротам, как в чистом небе ударил гром такой силы, что стражники у ворот присели, уронив алебарды. Гром повторился, перейдя в протяжный вой падающей авиабомбы, а потом уж громыхнуло так громыхнуло! Толстый Мазур, вереща что-то невнятное и бестолково размахивая трубой, то высовывался из окна башенки, вертя головой по сторонам, то прятался, и был похож на окончательно спятившую часовую кукушку; стражники у ворот, забыв про алебарды, кинулись закрывать железные створки. Семен, воспользовавшись суматохой, проскочил мимо стражников и вбежал в город: позади с грохотом закрылись ворота, с опозданием заголосила сигнальная труба.

– Люблю эффекты! – радостно крикнул медальон. – От-то шороху воякам задали! – Семен огляделся: справа от него находился каменный дом с вывеской "Досмотровая" над дубовой, перетянутой железными полосами дверью; Семен со всей силы двинул ногой по доскам возле ручки, но дверь оказалась надежно заперта.

– Момент, – засуетился Мар, – отойди-ка! – Семен отпрыгнул в сторону: в воздухе глухо ухнуло и дверь разлетелась облаком мелких стружек, деревянных и железных; Семен кинулся в дверной проем. К счастью, ничего страшного не случилось, пока что не случилось! Семен успел вовремя.

Олия отбивалась от одного из уведших ее стражников сумкой, лупила его наотмашь, как придется: девушка так и застыла – разъяренная, с занесенной для удара сумкой, – когда взорвалась дверь; второй стражник лежал возле порога оглушенный, видимо хотел разобраться, кто там стучится и мешает необходимому досмотру, да не успел открыть… Стражник возле Олии, крупный, со снятыми доспехами и расстегнутой формой, стоял вполоборота ко входу, недоуменно шаря взглядом по пустой комнате – Семена он, разумеется, не видел.

– Привет! – рявкнул Семен, – нокаут пришел! – и со всей силы врезал стражнику кулаком в челюсть, снизу вверх, а когда тот, хоть и закатил глаза, но остался стоять, повторил удар, уже с левой: стражник рухнул на пол.

– Симеон! – закричала Олия, прижимая сумку к груди, – это ты?

– Я, – Семен схватил девушку за руку. – Пошли отсюда скорее… Держись ко мне поближе, – Семен втянул Олию под колпак невидимости.

– Симеон! – Олия наконец увидела Семена, обняла его с такой силой, словно решила немного придушить на радостях:

– Ура! Я нашла тебя! Шар предсказаний не соврал! А я так боялась… – чего она боялась, Олия не сказала, не успела: в досмотровую через дверной проем заглянул пробегавший мимо стражник, запыхавшийся, перепуганный; увидев лежащие на полу тела, стражник завопил дурным голосом:

– Драконья атака! Невидимый дракон! А-а-а, убивают! Всех уби-и-и-или!!! – и убежал, исчез, словно его тот невидимый дракон слизнул.

– Пошли отсюда, – взявшись за руки и прижимаясь друг к дружке, нарушители спокойствия бросились вон из дома.

Улица напоминала место боевых действий: по ней, сломя голову, носились стражники, то и дело сталкиваясь друг с другом; кто-то баррикадировал ворота, заваливая их чем попало – бочками, досками, камнями, даже рояль с испугу откуда-то приволокли и навалили его на шаткую баррикаду; кто-то стрелял из арбалетов в небо, наугад; кто-то под шумок грабил ближайшие магазинчики. В общем, оборона шла во всю, неорганизованная и опасная – уже появились первые раненые: кому-то ногу роялем отдавило, кого-то поранили упавшие с неба арбалетные стрелы.

– Бежим! – крикнул Семен и они помчались прочь от бравых защитников, побежали не выбирая дороги, то и дело сталкиваясь с зеваками, спешившими поглазеть на происходящее у ворот. Сбитые с ног любопытствующие граждане немедленно подхватывали общий крик:

– Невидимый дракон! Дракон! – отчего паника лишь усиливалась; вдалеке ударил набат.

– Какой ажиотаж! Какая экспрессия! – воодушевился Мар. – Эдак и до уличных беспорядков недалеко… До чего же здешний народ легковозбудимый! От жаркого климата, да-да. Кровь горячая, страсти бурные… – Семен свернул в первую попавшуюся улочку, после в другую, в третью и остановился чтобы отдышаться; Олия отпустила его руку, в изнеможении прислонилась к стене дома.

Улочка, к счастью, была тихая, ни одного человека; ставни на окнах домов плотно закрыты, а двери наверняка заперты изнутри на засовы. Похоже, жители этих домов не очень-то опасались невидимого дракона, но вполне серьезно относились к прогнозу Мара насчет возможных беспорядков.

– Что это было? – спросил Семен, малость отдышавшись. – Неужто действительно натуральный драконий рев?

– Ты о чем? – не поняла Олия.

– Это я Мару, – Семен тоже прислонился к стене. – Его работа! То, что сейчас творится в городе: паника и всякое такое. Умелец, ничего не скажешь! Паникодел.

– Ну, типа да, дракон прозвучал, – охотно подтвердил медальон. – Один из моих хозяев страсть как этих животных любил, все с ними возился, кормил, заботился, и всякие оригинальные звуки своих питомцев коллекционировал… Его дракон и съел, но уже без меня: хозяин перед этим махнулся мной на упаковку драконьих витаминов и…

– Короче можешь? – Семен нетерпеливо постучал пальцем по медальону.

– Можно и короче, – согласился Мар. – Это драконья кормежка была: дракон пару раз икнул, зевнул и пукнул. Вот и все. Я лишь чуток усилил звук, – скромно добавил медальон. – Самую малость, для пущей убедительности.

– Молодец, – рассеянно сказал Семен, оглядывая улицу: прохожих не наблюдалось, пора было идти дальше.

– Олия, мне срочно надо отыскать дворец местного князя, – Семен повернулся к девушке. – Мы чуть попозже обо всем поговорим, ладно? Найдем во дворце безопасное местечко и побеседуем, – он приобнял Олию за плечи, чтобы она случайно не вышла из-под колпака невидимости, и воровская парочка отправилась на поиски княжьего жилища.

Найти княжеские хоромы оказалось несложно, достаточно было выйти на центральную улицу: проспект заканчивался небольшим парком, обнесенным оградой в виде чугунных копий, посреди которого и стоял тот дворец… Как выяснилось, к величественным зданиям княжеский дом никакого отношения не имел – обычное трехэтажное строение с чердачной крышей, оштукатуренное, с крохотными балкончиками на верхних этажах и с внушительным мраморным подъездом. Окрестить столь громким званием банальную трехэтажку мог только человек, никогда не видевший настоящих дворцов. Такой, например, как гражданин Подайла, самодельный маг из Гиблого Места.

Впрочем, для города Палдор, застроенного сплошь одноэтажными домиками, и здание в три этажа было дворцом.

Идти по центральной улице пришлось осторожно, по-над стенами домов, чуть ли не впритирку – народ еще не успокоился, буянил народ, хотя паника понемногу стихала: нельзя же, в самом деле, так долго пугаться неведомо кого!.. Олия предложила было превратить маскировочные костюмы в такую же, как у встречных, одежду и идти дальше не таясь, не опасаясь ненужных столкновений, но Семен не разрешил – скорее всего дом князя охраняется и пробраться в него двум простым горожанам будет невозможно. Тем более после атаки невидимого дракона…

Семен оказался прав: у ворот в парк и впрямь дежурили стражники, но не в красной, как у городской стражи, а в темно-синей форме, со стальными кирасами. И вооружены охранники были не тяжелыми алебардами, а мечами и короткими арбалетами – несомненно это была личная гвардия князя. Вдоль чугунной ограды прохаживались такие же стражники: нет, попасть обычному человеку в княжеский парк было нелегко.

– Думаю, нет смысла обходить забор, – шепнул Семен Олии. – Уверен, стражники повсюду.

– А что станем делать? – тоже шепотом спросила Олия. – У тебя есть план? – Семен пожал плечами.

– Советую не рыпаться, а малость подождать, – порекомендовал бывалый медальон. – Раз в городе тревожная обстановка с драконами и возможными беспорядками, то без гонцов или осведомителей дело не обойдется… Во, легок на помине! Готовьтесь, сейчас ворота откроют, – по улице к парковым воротам бежал знакомый Семену толстый Мазур, на бегу пытаясь дудеть в горн, но получалось убого, неприличное вяканье какое-то получалось; подбежав к воротам, Мазур последний раз дунул в горн и крикнул:

– С донесением от начальника городской стражи!

Охранники раскрыли ворота: Семен и Олия вбежали в парк следом за толстяком. Мазур, хрипло дыша и часто хватаясь за правый бок, припустил по дорожке к дому; остановившись возле мраморного подъезда, толстый стражник приложил к губам сигнальную трубу и издал ею до того неприличный звук, что Семен едва не расхохотался.

Потешный сигнал был услышан: на балкон второго этажа вышел князь собственной персоной. То, что это был именно он, князь, а не кто другой, сомнений не вызывало – Мазур встал по стойке смирно и отдал честь, впопыхах приложив к голове руку с зажатым в ней горном.

Князь – рослый, осанистый, коротко стриженый, с аккуратной бородкой и ухоженными николаевскими усами – был одет по-домашнему: в длинном черном халате, с прицепленной к поясу саблей в серебряных ножнах и в уютных шлепанцах на ногах; в руке князь держал хрустальный рог с чем-то темным. Судя по утомленному виду хозяина дома, в роге был не чай.

– Чего надобно? – грозно спросил князь, сделав изрядный глоток из рога. – По какому делу тревожишь?

– Ваша светлость! – принялся докладывать Мазур, – у меня донесение от начальника городской стражи! Атака невидимого дракона отбита, имеются раненые и ушибленные, также есть некоторые разрушения винных магазинов…

– А что дракон? – князь снова приложился к рогу. – Убит, надеюсь?

– Дракон? – растерялся Мазур. – Ну… э-э… он помирать полетел. Уже, наверное, и помер, не рычит больше.

– Молодцы! – расцвел князь. – Орлы! С такими людьми нам никакие напасти не страшны, ни драконы, ни ураганы, ни злобные происки завистливых соседей! Наш великий народ, несмотря на тяжесть военного наследия и происки врагов, уверенно смотрит в будущее! Мы… – князь заглянул в рог, увидел, что там пусто и быстренько закруглил победную речь:

– В общем, передай начальнику стражи, чтобы наградил всех защитников отечества медалями! И немедленно, сообразно личной заслуге. Свободен, герой. Пшел вон, – князь повернулся и скрылся в доме.

– Так точно! – гаркнул Мазур, – будет исполнено! – толстяк потрусил по дорожке к выходу из парка, радостно крича на бегу:

– Медали для всех, по заслугам! Никто не уйдет обиженный! Ура князю! – крик толстого стражника затих вдали; лязгнули, закрываясь, парковые ворота.

– Пойдем, – Семен потянул Олию за руку, – пора… Искать надо медальон, такой же как у меня, но гораздо больше. С оладью размером, примерно.

– А зачем? – Олия непонимающе уставилась на Симеона. – Тебе одного Мара не хватает?

– Хватает, еще как хватает, – Семен вздохнул. – Ладно, придется немножко задержаться… вижу, надо рассказать, что случилось, а то втемную работать неинтересно, азарт не тот, – он отвел девушку в сторону от дорожки, мало ли какой еще герой-трубач с донесением примчится, и поведал ей о беглом Подайле, об украденной им у пришлого магоисторика книжки, о "пентухраме" и Хайке в ней. И о задании, назначенном Подайлой в обмен на свободу черепахового бойца, тоже рассказал – подробно, чтобы Олия знала, что они ищут и зачем.

Олия выслушала рассказ Семена, сказала, что Хайка, конечно, надо сначала вытащить из ловушки, а после уж решать, как наказать самодельного мага-негодника… может, доверить Хайку провести воспитательную работу? Он справится.

Семен отказался от столь решительных мер, сославшись на принципы гуманизма, и намекнул, что он уже придумал, каким будет то наказание: говорить о задумке Семен не захотел, вдруг сглазит! Сказал лишь, что для этого все равно потребуется медальон, спрятанный у князя Бифана; Олия ничего не имела против – гуманизм так гуманизм! Только бы Подайле досталось на всю катушку за его гнусные проделки…

Коли пошел столь обстоятельный разговор, Семен решил не торопиться с работой, никуда она от них не убежит, – а узнать, где была Олия и как она ухитрилась выйти к гостеприимному городу Палдор… неужто смогла без подсказок разобраться, как работает шар в режиме предсказаний? Хайк ведь не объяснил, не успел…

Рассказ девушки был куда короче и менее красочен, чем повесть Семена: очутилась в лесу, вначале испугалась и растерялась, но после вспомнила о шаре предсказаний в сумке – хорошо, что сумку взяла она, а не Хайк! Помудрила над шаром часа два, и так и эдак, в конце концов поняла, что надо делать: увидела в шаре картинку с городскими воротами, стражников, Семена, пробирающегося мимо них… Ну и пошла в нужном направлении – когда сбивалась с пути, изображение в шаре становилось тусклым, а то и вовсе пропадало; так она пришла к воротам, а дальше Семен и сам все знает.

– Если вы уже все обсудили, – подал голос Мар, до этого деликатно молчавший, – то не пора ли заняться работой? День, понимаешь, уже к вечеру клонится, а еще ни фига не сделано! Или вы собираетесь всю ночь с факелами по дому бегать, не привлекая к себе внимания? Эх, сдается мне, что найти заказанную хреновину будет не просто… Я на вашем месте подпалил бы дом под утро, князь и выскочил бы из него с особо ценными вещами в охапке! С саблей, хрустальным рогом и медальоном, хе-хе… Вот тут-то его и надо брать, – убежденно сказал Мар. – Не князя, а медальон, естественно.

– Отличная идея, – обрадовался Семен. – Мар, дружище, спасибо! Олия, похоже, не будем мы искать заказанный медальон – князь его нам самолично вручит. Мало того, благодарить будет за то, что забираем!

– Как так? – изумилась и Олия, и Мар; правда, вредный Мар сразу же поинтересовался:

– Семен, а поджигать дом со спящими людьми вполне соответствует твоим принципам гуманизма? Или гуманизм сам по себе, а работа – сама по себе?

– Не буду я ничего поджигать, – твердо сказал Семен для медальона, а Олии пояснил:

– Мар предлагал запалить дом, чтобы князь выбежал с самым для него ценным… Варварский способ, чесслово! Нет, мы пойдем иным путем, более верным. И более… э-э… смешным, что ли.

– Каким? – заинтересовался Мар; Олия же промолчала – она слушала.

– Значит так, – Семен посмотрел на дом. – Находим кухню и подсыпаем в еду князя…

– Яд! – с сарказмом подсказал Мар. – Из чувства немереного гуманизма травим всех подряд, а после не торопясь находим медальон и дуем к помойному магу спасать Хайка. Мда, не ожидал от тебя, Семен, такого предложения… – Семен и бровью не повел на столь провокационное заявление:

– Подсыпаем в еду какое-нибудь средство, от которого князь на время становится больным: мощное слабительное или что другое, но не менее действенное… а утром приходим к князю под видом лекарей и сообщаем ему, что на него пало отсроченное колдовское проклятье – мол, в доме хранится нечто магически опасное, вызвавшее ту болезнь. Забираем медальон для снятия с князя злых чар и заодно вылечиваем пациента с помощью железного стакана. – Семен подмигнул Олии:

– Справишься с ролью? Твой маскировочный комплект, кстати, может превращаться в какую-нибудь подходящую для лекаря одежку? Желательно мужскую: как правило, в известных мне Мирах лекарями-аптекарями работают в основном мужчины. И одежды, кстати, у них темные, учти.

– Надеюсь что может, я пока не пробовала, – Олия оглядела себя: ее платье медленно превратилось в безразмерную черную куртку с капюшоном; под стать куртке были и брюки, и высокие сапоги. Мешковатая одежда скрадывала очертания девичьей фигуры и Олия в ней вполне могла сойти за парня. Ежели, конечно, спрятать волосы и особенно к Олии не приглядываться.

– Сойдет, – одобрил Семен. – Волосы уберешь под куртку, а на голову не забудь накинуть капюшон. Теперь насчет слабительного…

– Нафиг то слабительное! – прервал Семена медальон. – Еще не сработает, или сработает, да не так, как надо… Знаю я те самопальные лекарства в отсталых Мирах, от них недолго по-настоящему заболеть. Есть у меня в запасе одно замечательное, изумительное средство… Поверь, Семен, князь будет рыдать от восторга, когда ты его вылечишь!

– А что за средство? – насторожился Семен. – Надеюсь, не опасное?

– Для здоровья – нет, – хихикая ответил Мар. – Разве что для самолюбия… Веселый карнавальный порошок, контрабанда из Пузырькового Мира! Лежал у меня за ненадобностью уж не помню сколько лет… Как ты там говорил – пойдем смешным путем? Ну, тогда пошли.

– На кухню? – уточнил Семен. – В княжий ужин порошок сыпать?

– В ужин ненадежно, – рассудительно сказал медальон. – Съест еще не тот, кто нам требуется… В вино, только в вино! В то, которое один лишь князь пьет.