"МЯТЕЖНЫЕ СЕРДЦА" - читать интересную книгу автора (БРАУН Вирджиния)

Глава 18

Вскоре после полуночи у Кита начался внезапный и довольно сильный приступ кашля. Натужный хрип, похожий на агонию умирающего туберкулезника, разбудил девушку. Анжела опрометью бросилась в каюту Турка. Лишь только она добежала до двери, та сразу же отворилась – похоже, гигант даже не ложился.

– Это… Кит… – задыхаясь, похрипела мисс Линделл. – Кашляет так ужасно!

– Я сейчас приду, – Турк на мгновение скрылся в каюте и появился с небольшим саквояжем. – Все готово, пошли.

Не дойдя до каюты Анжелы, они увидели следующую картину: оттуда вывалился согнутый пополам Сейбр, все еще кашляющий. Турк, словно ребенка, поднял его и отнес в роскошную капитанскую каюту, где уложил в постель.

Встревоженная, мисс Линделл хлопотала вокруг больного, как говорил потом Турк, словно наседка над цыпленком. Гигант хотел было отправить ее подальше, но, вняв мольбам, позволил остаться.

– Хорошо, но вам придется беспрекословно мне подчиняться.

Девушка согласилась.

Вскоре в помещении остро запахло сосной, эвкалиптом и сандаловым деревом. Огромные тазы с горячей водой увлажнили воздух. В каюте запахло лечебными травами. Содрогаясь в приступах кашля. Кит наклонился над одним из тазов и накрыл голову полотенцем. Во время одного из таких ужасных приступов к нему подошел Турк. Резким движением рук он нажал на одному ему известные точки на шее и в верхней части спины капитана. Похоже, его манипуляции значительно облегчили страдания Сейбра.

– Что явилось причиной всего этого? – шепотом спросила блондинка, опуская очередное полотенце в горячую воду.

– Думаю, дым во время последнего сражения, – ответил гигант. – Он попал ему в бронхи, но это еще не самый сильный из приступов кашля, что бывают у него. Скажу одно к утру капитан будет чувствовать себя великолепно.

Анжела с сомнением посмотрела на Кита. Цвет его лица от пара сделался красным. Турк изготовил снадобье из ивовой коры, и Сейбр без колебания выпил этот не очень вкусный напиток.

К вящему удивлению девушки, к утру Кит действительно выглядел значительно лучше. Все еще очень слабый, мужчина большую часть дня провел в каюте. Анжела сидела около него, читала и, когда корсар просыпался, подносила ему холодную воду или давала предписанное лекарство.

– Тебе не надо все время сидеть возле меня, – наконец, произнес Сейбр. – Я не ребенок.

Она улыбнулась:

– Нет, но ты такой же беспокойный, как младенец. А теперь, выпей настой из ивовой коры, его приготовил Турк.

– Я не хочу.

– Но он сказал…

Сев на постели, капитан холодно произнес:

– Плевать мне на то, что он сказал! Убери это пойло!

Гневно подняв подбородок, девушка вскочила:

– Очень хорошо! Если тебе хочется вести себя подобно капризному ребенку, что ж, ради Бога. Пожалуйста, кричи, надрывайся, но никто, слышишь, никто не соизволит принести тебе холодной воды, потому что я ухожу.

С этими словами мисс Линделл направилась к выходу из каюты и изо всех сил хлопнула дверью, но та, сделанная из тяжелого дуба, не издала такого громкого звука, как ей хотелось бы. Однако девушка была уверена, что ей удалось донести до капитана свое раздражение.

– Он такой же колючий, как целое гнездо ос, – призналась Анжела Дилану несколькими минутами позже. Они стояли, облокотившись на перила, и смотрели на заходящее солнце. Юноша, улыбаясь, повернулся:

– Есть история поновей? Ну, по крайней мере, он не потерял головы.

– Гм, – девушка хитро улыбнулась. – Думаю, мне надо навестить Эмили. С ней гораздо приятнее разговаривать. Как она себя чувствует после сражения?

– Она пришла в себя гораздо быстрее, чем я ожидал. Эмили сейчас на камбузе, командует Бинзом – показывает ему, как приготовить овощное рагу. Может, вам стоит спасти обоих? Бинз – не самый терпеливый из поваров, а мисс Эмили – не самая терпеливая из девушек. Они могут устроить настоящее сражение, швыряясь кастрюлями и сковородами, так что следует поспешить.

Рассмеявшись, Анжела отправилась на выручку горничной. На полках, занимавших ' большую часть стен камбуза, стояла разнообразная посуда, пучки всевозможных трав и чеснока свисали с потолка. Сосуды со специями добавляли свой непередаваемый аромат в запахи, витавшие в святая святых каждого судна.

Бинз и Эмили стояли друг напротив друга, чуть не упираясь носами.

– Убирайся-ка ты отсюда к черту! – размахивая деревянной ложкой, орал на девушку кок. – Не буду я делать никакого поганого рагу, этой чертовой мешанины!

Огромный котел стоял на плите, ему весело вторили кастрюли поменьше, распространяя по всему помещению запах готовящегося овощного рагу. В углу стоял чан с засоленной говядиной.

– Для вас, очевидно, эта дрянь лучше? настаивала горничная, указывая на чан. – Кто захочет такое есть?

– Пойдем, Эмили, – Анжела взяла подругу под руку и потащила за собой. Та, упираясь, возмущалась. Доведя горничную до двери, мисс Линделл обернулась – Бинз, не скрывая торжествующей улыбки, стоял с ложкой в одной руке, другую вытирая о грязный фартук.

– Вместо нее мы пришлем Турка. Уж он-то посоветует вам, как правильно и вкусно приготовить еду, – не удержалась Анжела.

После этих слов девушки спешно ретировались. За закрытой дверью камбуза желающие еще долго могли слышать огорченный рев кока.

– Вот так, – торжествующе заметила Анжела. – Именно это ему и надо было сказать. Думаю, на следующий обед у нас все-таки будет овощное рагу.

– Надеюсь. Знаете, мне очень понравилась жизнь на острове. А какая там была еда, такая свежая и вкусная! – мечтательно произнесла Эмили. Немного помолчав, она спросила:

– Как капитан Сейбр?

– Лучше, но мрачен, как морской кот. У Турка имеется целая аптечка необходимых для его лечения средств. Плохо только то, что он не в силах найти такое, которое помогло бы излечить его бешеный нрав и мрачный характер.

Эмили рассмеялась:

– А мне кажется, что вам не хочется, чтобы в Сейбре что-нибудь изменилось.

– Может, ты и права, я всегда мечтала о том, чтобы знать, о чем он думает, ну, хотя бы иногда, – мисс Линделл немного помедлила, а затем решилась. – Эмили, ты считаешь, он сказал правду, объясняя причины нашего возвращения домой?

Горничная на секунду отвела глаза, затем вновь посмотрела на хозяйку:

– Не знаю, – откровенно призналась она. – Это объяснение звучит логично. Вообще-то, наше путешествие к разряду спокойных и безопасных не отнесешь. Но мне кажется, ему не хочется отпускать вас от себя.

Прислонившись к отполированным перилам, Анжела сказала:

– Ну, я думаю, что он вряд ли теперь отошлет меня, – от брошенного на нее со стороны Эмили вопросительного взгляда, она покраснела. – Мы стали очень близки.

– Да, – горничная отвела глаза, – я понимаю.

Они замолчали. Тишину нарушал лишь. привычный шорох волн, скрип мачт, хлопанье парусов. Мисс Линделл взглянула вверх, туда, где надувшийся парус едва держался на мачте. Попутный ветер быстро мчал их к конечной цели путешествия. Иногда Анжела сравнивала Кита с ветром и сожалела, что тот полюбил ее. Но Сейбр, скорее всего, не отправит ее домой, ведь между ними столько всего произошло. Нет, определенно, он должен изменить свое решение.

– Так гораздо лучше, – не глядя на Анжелу, Кит оперся о пушку. Он не хотел видеть тени под ее глазами или трясущуюся нижнюю губу девушки, которую та пыталась прикусить.

– Да, – низким голосом произнесла блондинка. – Я согласна.

– Ты скоро будешь дома, и все окажется позади.

Некоторое время они молчали. Табачный дым из трубки плыл по воздуху, ароматный и крепкий, смешиваясь с таким знакомым запахом мокрой веревки и дерева. Сидя на мачте, Ролло выкрикивал свои обычные пошлости, которые прежде очень сердили девушку, но на этот раз она просто не обращала на них внимания. Не глядя на пирата, мисс Линделл проговорила:

– Полагаю, я не увижу вас больше… Капитан замялся. Веревочный трап уже свисал с левого борта «Морского тигра», ожидая Анжелу и Эмили. Только что закончились переговоры, и через небольшой промежуток времени «Ласточка» должна будет пришвартоваться в лондонском порту, возвратив девушек на родную землю. Обещания даются чрезвычайно легко, но выполнить их чертовски трудно. Зачем разбивать кому-то сердце, если сам не знаешь наверняка, что может случиться. Ветер вырвал белокурые пряди из-под муслиновой шляпки Анжелы, и Кит с трудом подавил желание заправить их обратно.

– Ты же знаешь, что после стычки на Святом Томасе каждое правительственное судно в Атлантике ищет нас. Не могу пообещать, что мы скоро встретимся.

– Ну конечно.

Черт возьми, почему он не может сказать то, что она хочет от него услышать? Ведь эти слова у одних так легко срываются с губ, а вот Сейбр все никак не может выдавить их из себя. Только одной-единственной женщине в мире Кит сказал их, и воспоминание об этом до сих пор больно отдавалось в его сердце. Нет, сейчас еще не время. Позже, когда они вновь встретятся, он расскажет девушке о своих чувствах. А сейчас ему необходимо отыскать ответы на те самые вопросы, которые мучили его столько лет.

– Они ждут, Анжела, – произнес Сейбр и взял блондинку за руку. И это прикосновение бросило мужчину в дрожь.

На прощание Дилан подарил мисс Линделл несколько вещей, отобранных у французского аристократа, плывшего в Индию. Естественно, молодой корсар не сказал девушке о происхождении обновок. Кит вынужден был признать, что эта одежда делала Анжелу еще более привлекательной – квадратный вырез платья был оторочен великолепными кружевами, едва прикрывающими полную грудь блондинки. После привычного легкого, простенького платьица, в котором он привык ее видеть, у Сейбра сложилось впечатление, что перед ним незнакомка. Такую Анжелу можно встретить только в какой-нибудь роскошной гостиной.

– Корабль ждет, – снова повторил капитан, махнув рукой в направлении ждущих Турка и Дилана. Эмили с заплаканными глазами стояла рядом с юношей, но, слава Богу, кажется, не собиралась закатывать истерику.

Дилан обернулся, и густая грива роскошных темных волос взметнулась вверх, а затем, словно затухающая волна, опустилась ему на спину. Солнце высвечивало рыже-каштановые полосы в его темных волосах, оставляя основную массу иссиня-черной. Его желтые кошачьи глаза от солнечных лучей стали похожи на испанские дублоны. Взяв Эмили за руку, Дилан наклонился и нежно ее поцеловал. Не обращая внимания на любопытные взгляды, они что-то страстно зашептали друг другу.

Подавив невольную зависть к такому безразличию, Кит чуть было сам не заключил Анжелу в объятия. Это ему стоило больших усилий.

– Я помогу тебе перелезть через борт и спуститься в лодку.

Качая головой, девушка отвела глаза:

– Нет, пусть это сделает Турк. Мои чемоданы уже на борту, так что дело осталось только за пассажирами. Боюсь, капитан уже начал нервничать.

Сейбр посмотрел в направлении «Ласточки» и увидел, что капитан Гастингс нервно машет им шляпой. Ему очень хотелось побыстрее отправиться в путь. Еще немного, и тот может отказаться от своего решения. Поэтому Кит, наконец, сделал выбор.

– Возьми ее, Турк, – с этими словами капитан осторожно передал свою ношу гиганту. -Я буду внизу.

Мисс Линделл ничего не сказала, лишь взглянула на Сейбра глазами, ставшими серебристыми от слез.

– Прощай, Кит, – прошептала она, и капитан, не найдя в себе сил что-либо вымолвить, коротко кивнул.

Круто повернувшись на каблуках, боясь передумать, Кит твердыми шагами пересек палубу. Он ни разу не обернулся, чтобы, подобно жене Лота, не превратиться в соляной столб при виде Анжелы, уходящей из его жизни. Смешно, конечно, но если как следует разобраться – они едва знакомы. За такой короткий срок редко какому мужчине удается понять, что на уме у его любимой женщины.

Все это так, но Сейбр хорошо помнил изящную линию плеча, припухлость и нежную кожу груди вкупе с другими не менее соблазнительными частями тела своей недавней пассажирки. Он слышал ее смех, низкий музыкальный, похожий на перезвон маленьких серебряных колокольчиков, вспоминал и восхищался ее мужеством, ее гордостью. Черт возьми, как можно отправлять восвояси женщину, настоявшую на спасении издыхающей медузы, а несколькими часами позже убившую человека, покушавшегося на жизнь подруги? Это было выше его понятия, но Кит все же не желал ничего менять.

«Кто-то обязательно должен описать сцену прощания, – устало размышлял корсар, войдя в каюту и бросившись в большое мягкое кресло, – ее следует назвать „Человеческая глупость“ или еще как-нибудь, но слово „глупость“ должно присутствовать непременно».

Потирая лоб, он сидел в кресле до тех пор, пока не услышал ни с чем не сравнимый звук -"Морской тигр" продолжил свое путешествие. Тени стали длиннее и расплывчатое, Ролло что-то невнятно пробормотал и сунул голову под крыло. Кит даже не помнил, когда птица прилетела к нему. Неужели он, гроза морей, начал стареть и раскисать? Нужно немедленно выйти из депрессии и заняться более важными, чем жалость к самому себе, делами.

Поднявшись с кресла. Кит отправился на палубу.

И вот, наконец, долгожданная Англия! «Ласточка» с трудом пробиралась между судами, снующими вверх и вниз по Темзе. В долине реки между Тауэром и Лондонским мостом располагался центр морской жизни столицы Британской Империи. По реке плавал мусор. Судно уверенно шло мимо причалов и складов. Анжела, стоя на палубе, с удивлением принюхивалась к знакомым запахам гниющего дерева и воды, загаженной нечистотами.

– Уф! – прижав к носу платок, пробормотала Эмили. – В бухте Святого Томаса пахло гораздо приятнее.

Мисс Линделл не ответила. Ей не хотелось думать ни о той бухте, ни о «Морском тигре», ни о Ките. Не в силах что-либо вымолвить, измученная бессонными ночами и качкой корабля, девушка молча смотрела, как «Ласточка» вошла в порт. Знакомые очертания Лондона не пробудили в иссохшей душе никаких чувств. Единственное, чего ей хотелось, так это найти мягкую постель, которая не будет качаться, улечься в нее.

– Мисс Анжела, – возбужденно проговорила горничная, разогнав мрачные мысли. – Посмотрите, кто нас встречает!

Гася загоревшуюся в душе искорку надежды, Анжела, повернувшись, увидела родителей, стоявших у причала и напряженно вглядывавшихся в пассажиров у трапа. Сердце отчаянно забилось. Мать, похоже, совсем не изменилась – те же короткие волосы, посеребренные пылью мудрости и возраста, полная фигура облачена в безупречно сшитое платье. Но папа… Его лицо избороздили новые морщины, глубоко врезавшиеся в кожу, а волосы совсем побелели. Старик тревожно вглядывался в толпу, и она приветственно подняла руку. Мать тут же принялась плакать, а отец похлопал ее по плечу, как делал всегда, и тоже поднял руку.

Лицо девушки осветила неподдельная улыбка. Миссис Линделл сжала дочь в объятиях и снова заплакала, дыша прямо ей в шею, непрестанно при этом повторяя, что думала, будто уже никогда не увидит свою девочку. Отец суетился около, словно пчела вокруг цветка, время от времени вставляя слово.

– Моя бедная девочка, бедная девочка… всхлипывала Алисия Линделл, а Джон Линделл, откашлявшись, попытался ее успокоить. Так продолжалось несколько раз. В конце концов «бедную девочку» сменило «все уже позади».

– Я так рада снова видеть всех вас! – наконец сказала Анжела и поняла, что это действительно так. Если ей нельзя быть с Китом, то пусть ее окружают любящие родители. Осторожно освободившись от объятий матери, девушка, отступив на несколько шагов, встала рядом с Эмили, включив тем самым ее в круг встречающих. – Мы обе рады вернуться, – намеренно сделав ударение на первом слоге, заявила она.

Начал моросить мелкий дождичек, и миссис Линделл поспешила к ожидающему их экипажу, чтобы поторопить с погрузкой багажа. Через несколько минут коляска Линделлов покинула порт.

Анжела, почти не обращая внимания на болтовню матери о друзьях и знакомых, которые сойдут с ума при известии о ее возвращении, уставилась в окно. Струйки воды стекали по стеклу и фамильным гербам на дверцах кареты. Они проехали резиденцию мэра Лондона, затем проследовали вниз по Кэннон-стрит мимо собора Святого Павла, потом миновали перекресток Блэкфайер-роуд и Фаррингтон.

Сент-Джеймс и Пикадилли давно остались позади, и вот экипаж торжественно въехал в фешенебельный район Мейфейр, где десять лет назад Джон Линделл построил свой роскошный особняк.

Когда, наконец, показалась их улица, старый мужчина нарушил молчание:

– С тех пор, как ты покинула нас, Анжела, мои дела стали идти еще лучше.

Переведя глаза на отца, блондинка пробормотала:

– Как хорошо, папа…

– Да, да, именно так. Не далее как месяц назад меня свели с очень интересным человеком, ну, может, не с самим этим человеком, а с одним его поверенным, который сделал мне весьма заманчивое предложение. Из всех деловых людей Лондона он выбрал меня.

Девушке с трудом удалось изобразить на своем лице заинтересованность:

– Уверена, этот человек сделал наилучший выбор.

– Мне тоже хочется так думать, – не скрывая торжествующей улыбки, мистер Линделл выпрямился на сиденье. – Сотрудничать локоть к локтю с самим Чарльзом Шериданом не каждому под силу. Такая удача редко кому выпадает.

Нахмурившись, Анжела попыталась вспомнить, где ей уже доводилось слышать это имя?

– Чарльз Шеридан? Почему это имя мне так знакомо?

– Потому, – улыбка отца стала еще шире, что он герцог Тремейнский. Представь себе, нас пригласили на вечеринку в его дом. Мы будем в одной компании с аристократами, как тебе это нравится, а?1 Алисия Линделл встрепенулась и, задыхаясь от волнения, произнесла:

– Представить себе не могу, что мне там говорить и во что я должна быть одета! О… как хорошо, Анжела, что ты вовремя вернулась домой целой и невредимой после столь опасного путешествия! – ее большие голубые глаза немного сузились. Она с любопытством оглядела сидящую рядом дочь. – Чтобы не возникало лишних вопросов, тебе обо всем нужно рассказать в газете. Отец настроен весьма решительно насчет этого, у него имеются связи со многими издательствами, так что мы не будем говорить об этом еще раз.

Девушка удивленно посмотрела на мать. Миссис Линделл раскрыла веер и принялась обмахивать им свое пухлое лицо, причем делала это настолько быстро, что тот с бешеной скоростью начал мелькать перед глазами дочери. Итак, ее пленение пиратами необходимо объяснить, для чего в газету надо дать статью. Имя Кита Сейбра не должно упоминаться вместе с ее, потому что такого рода информация губительно скажется на карьере отца и светской жизни матери. Анжела проглотила резкий ответ и перевела взгляд на омытые дождем улицы. Ничего большего от своих родителей она и не ожидала, так было всегда, и, наверное, так будет вечно. Вообще-то девушка чувствовала, что очень несправедлива к ним. Родители любили ее и старались защитить от любой опасности, однако требовали, чтобы их дочь подчинялась общепринятым правилам общества, а не своим собственным. По крайней мере, Анжела знала, что от нее требуется, как понимала и то, что старики. хотят оградить ее от жестоких сплетен. Родителям, очевидно, даже не приходило в голову, что их дочь может желать чего-нибудь еще.

Интересно, будет ли мать стремиться узнать правду о ее двухмесячном отсутствии, упадет ли в обморок, узнав, что дочь влюбилась в пирата? Или то, что она скучает по нему и надеется, что тот вспомнит о ней? Почему-то Анжела была в полной уверенности, что мать не станет задавать таких вопросов…

Солнечные лучи, проникающие в комнату через огромные окна, осветили лицо вошедшей девушки. Отец, оторвавшись от газеты, поприветствовал ее:

– Ты сверкаешь, как алмаз, моя дорогая! улыбаясь, произнес он, когда дочь усаживалась за стол. – Как мы скучали по тебе…

В ответ Анжела улыбнулась. Хороший сон восстановил ее силы, вернул бодрое расположение духа, и она снова почувствовала себя уютно в таком добром домашнем кругу.

– Спасибо, папа, – блондинка развернула белоснежную салфетку и положила ее на колени.

Появился слуга с подносом, на котором стояла серебряная посуда. Джон Линделл вернулся к чтению газеты, но после того, как дочь спросила его о значительных событиях, произошедших в мире, пока она находилась в плену у пиратов, вновь поднял голову.

– Как обычно, Наполеон повергает в хаос половину Европы. Не могу понять, зачем парламент заключил с ним договор? Ведь всем ясно, что он немедленно разорвет соглашение, когда захочет. Хм, у него везде шпионы, причем все о них знают, но продолжают принимать у себя. Это нелепо и смешно!

Удивившись, Анжела сказала:

– Если их принимают, то, конечно, не без тайны и выгоды для себя, папа. – Ха, кое-кто однажды позволил сбежать красивой женщине, имеющей на руках важную информацию. В результате этого половина нашего флота была поставлена под угрозу. Глупость, глупость чистой воды!

– Прекрасная шпионка? Я сгораю от нетерпения. О чем ты говоришь?

– Об этой француженке, ла Дьяболик. «Дьяволик» – более подходящее для нее имя. Говорят, она на редкость красива: волосы цвета воронова крыла, голубые глаза и кожа цвета девонширских сливок. Если она смертна, то ей где-то около сорока, хотя мужчины продолжают падать к ее ногам, как ласточки в бурю, – Линделл наклонился вперед и гневно потряс газетой. – Говорят, ее принимал сам Питт, а это означает, что секреты страны больше не будут в безопасности.

– Но ты же знаешь, что это всего лишь слухи. Только некоторые из них верны, в остальных же вымысел давно вытеснил правду. Может, эта ла Дьяболик только просила об аудиенции с премьер-министром, а из этой мухи газетчики раздули слона.

– По-моему, слухи верны, – недовольно пробормотал отец. – Но я твердо придерживаюсь мнения, что ее, при первой же возможности, нужно погрузить на ближайший корабль и отправить через Пролив. Эта женщина повсюду сует свой нос. Ее можно встретить на вечеринках, королевских приемах – принц растаял, как мороженое, приударив за ней и наболтав ей кучу всякой чепухи. Но чего можно ожидать от наследника, женившегося на миссис Фитцжерберт? Боже мой, в какой неразберихе живет страна! Вот почему я так радуюсь знакомству и сотрудничеству с герцогом. У него есть редкостная интуиция и деловая хватка.

– Герцог? – Тремейнский. Я же говорил тебе. Чарльз Шеридан. Он хорошо разбирается не только в торговле, но и в политике. Некоторые из его мыслей мне очень нравятся. Не желая слушать о дрязгах в правительстве, Анжела поинтересовалась, присоединится ли к ним мать?

– Увы, нет. У нее обычный приступ мигрени, и она уже приняла порошки, – немного помолчав, отец добавил:

– Думаю, это у нее от радости, что ты вернулась. Мы очень волновались. – Мужчина сделал еще одну паузу. -Когда капитан «Испытания» сказал нам, что тебя захватили пираты… – Мистер Линделл не докончил предложения, и девушка вся напряглась.

– Капитан… Ты говоришь о Турновере?

– Конечно, иначе как бы мы узнали о случившемся? Все остальные были либо убиты, либо взяты в плен этими кровожадными пиратами, но Турноверу чудом удалось спастись, и он рассказал нам о тебе. О, мы не спали столько ночей, думая, жива ты или нет!

Вилка чуть не выпала из ослабевших пальцев девушки:

– Капитан Турновер трус и лжец! Джон Линделл, широко открыв глаза, посмотрел на дочь:

– О чем ты говоришь?

– Он оставил нас привязанными к мачте на горящем судне, хотя вполне мог бы усадить в спасательные шлюпки. Капитан с самого начала плавания с трудом переносил наше присутствие на «Испытании». Если бы пираты не забрали нас, мы бы утонули вместе с судном.

– Это очень тяжелое обвинение, дочь моя.

– Но справедливое, – девушка набрала в легкие побольше воздуха. – Я была там, папа, и знаю, что произошло.

Мужчина скомкал газету, а на его лице появилось суровое выражение:

– Если это правда, то Турновер будет наказан.

– Если это правда? – Анжела, широко открыв глаза, будто не веря, посмотрела на отца. – Ты сомневаешься в моих словах?

– Нет, нет, вовсе нет, но я слышал… – старик не закончил фразу и, опустив голову, уставился в тарелку.

– Что ты слышал, папа?

Линделл вздохнул и посмотрел на дочь:

– Я слышал, что пираты вас захватили, а не спасли. В этом есть большая разница, и я, заметь, Анжела, ничего не рассказал твоей матери. Она знает только то, что вас, после того, как «Испытание» пошло ко дну, подобрало проходившее мимо судно. На возвращение в Англию тебе потребовалось некоторое время, вот и все.

Указывая на смятую газету, которую отец все еще держал в руке, девушка, тщательно подбирая слова, спросила:

– А в статье говорится о нашем спасении? Оно описано в красочных подробностях, или же мне опять придется читать между строк?

Рот Линделла превратился в тонкую линию:

– Там написано, что ты находишься на отдыхе перед свадьбой с бароном.

– Свадьба!!! – изумленная Анжела некоторое время молча рассматривала отца. Отдаленный звон посуды говорил о том, что слуги, приставив ухо к двери, стараясь не произнести ни единого слова, внимательно слушали их разговор. Девушка подавила желание негодующе вскрикнуть и спокойно спросила:

– И с кем же я собираюсь сочетаться браком?

С бароном Ван Гузден-Лиаром, конечно. так понимаю, что ты не выскочила замуж за того роялиста дю Плесси. Через две недели после твоего отъезда мы получили его письмо.

– И ты прочел его.

– Ну конечно. Анжела, я был в ярости. Я бы вскрыл корреспонденцию, предназначенную королю, если бы, по моему мнению, в ней содержалась касающаяся тебя и твоего местонахождения информация.

Пристыженная, девушка только кивнула:

– Хорошо, я понимаю. Но чего я никак не могу уразуметь, так это твоего желания выдать меня замуж за барона. Тебе никогда не приходило в голову, что я давно вышла из того возраста, когда мною можно вертеть, как куклой?

– Естественно. Но в свете того скандала, который могло раздуть твое внезапное исчезновение, что мне еще оставалось делать? Мне пришлось представить подходящее объяснение, которое не бросило бы тени на твою репутацию. Конечно, ты понимаешь…

– Да, папа, но сейчас я вернулась. Все хорошо, – разрезая вилкой остывшее яйцо, Анжела отлично понимала, что отец пытается заставить ее действовать по родительскому плану. Но недаром же она сумела выжить и храбростью завоевать расположение пиратов.

– Я отказываюсь выходить замуж за барона, и настаивать на этом – бесполезно! Если же ты не остановишься, я расскажу всю правду о своей жизни за последние несколько месяцев.

Джон Линделл, словно потеряв дар речи, во все глаза уставился на дочь. Молчание становилось невыносимым. Наконец, он пожал плечами и сказал:

– Поступай как знаешь, Анжела. Я не могу сражаться с тобой и твоей матерью одновременно. Сейчас у меня и без того забот полон рот.

Первый день ее пребывания в Лондоне после возвращения начался не совсем удачно. Девушка с горечью подумала, что многое бы отдала, лишь бы вернуться на «Морской тигр». Там, по крайней мере, было ясно, где противник и кто он.