"Страсть к игре" - читать интересную книгу автора (Дэй Сильвия)

Глава 17

Мария тихо застонала, когда Кристофер приник к ее губам в роскошном поцелуе, наслаждаясь любимой женщиной без спешки или торопливости, словно она была восхитительным яством. Его язык проник глубоко в ее рот и по-хозяйски вылизывал нёбо. Тем временем большая рука тискала ее грудь, а нахальные пальцы умело пощипывали тугие соски, отчего те еще больше затвердевали.

Леди Уинтер вся дрожала под ним, возбужденная до предела, корчась и извиваясь всем телом.

– Мария.

Господи, до чего же ей нравится, как он произносит ее имя, – с таким жаром и почти благоговейным трепетом!

Она обвила обеими руками его мощное тело, поглаживая ладонями рельефные мускулы, столь сильные, что как она ни старалась, ей не удавалось еще теснее прижать его к себе.

Как оказалось, именно этого ей так хотелось, когда она вернулась из Брайтона, – глубокой страстной близости, дабы удовлетворить неуемное, всепожирающее желание. В отличие от Саймона Кристофер не замыкался в себе, не уходил от ответа, когда она обращалась к нему. Пират заставлял ее познать его до конца, принять его всего… принять с наслаждением.

Он вдруг отстранился, дыхание стало прерывистым, его тело судорожно затряслось.

– Ты имеешь хоть малейшее представление о том, что творишь со мной? – спросил он тихо.

Жалобные нотки в его голосе вызвали слезы у нее на глазах.

– Возможно, это очень похоже на то, что ты делаешь со мной? – ответила Мария.

Кристофер впился эротическим поцелуем в ее шею.

– Черт возьми, надеюсь, что это именно так. Думаю, что в одиночку я бы этого не вынес.

Мария уперлась руками в широкие плечи и попыталась оттолкнуть его. Он заворчал и продолжил целовать ее нежную шею, вдоль и поперек обрабатывая языком пульсирующую вену.

– Ты позволишь мне то же самое сделать с твоим членом? – прошептала она.

Вскинув златовласую голову, Кристофер устремил на нее взгляд своих темных, бездонных глаз.

– Да. – Он перевернулся на спину, увлекая Марию за собой. Обхватив ладонью ее затылок, он поцеловал ее крепким, быстрым, полным благодарности поцелуем.

Этот, казалось бы, простой жест заставил Марию улыбнуться. Она двинулась вниз по его большому телу намеренно провоцирующими движениями, скользнув губами по его груди, по пути подразнив пальцами соски, подобно тому как чуть раньше он ласкал ее соски. Он весь напрягся, дыхание стало прерывистым в предвкушении блаженства. Она быстро лизнула языком торчащий член, заставив пирата вскрикнуть от неистового наслаждения.

– Не шути, не играй со мной, – хрипло предупредил он. – Ты нужна мне.

Мария сжалилась над ним и скользнула чуть ниже, устроившись у него меж раздвинутых бедер. Мускулы Кристофера напряглись. Толстый твердокаменный пенис целеустремленно смотрел ввысь. Мария нежно подула вдоль стержня, тот дернулся, из толстой головки вырвалась струйка спермы.

– Восхитительно, – выдохнула она и, ухватив рукой его фаллос, нацелила его на собственный рот. Чем ближе она подтягивала его ко рту, тем больше бисеринок влаги выступало на головке члена, они скользили вниз вдоль толстой пульсирующей вены. Высунув кончик языка, Мария прижала его к основанию стержня и принялась неторопливо вылизывать.

– А-а-а! – Руки Сент-Джона намертво вцепились в простыни, шея напряглась. Струйка спермы увеличилась, скатываясь вниз, увлажняя ложбинку между ее пальцами и твердокаменной плотью. – Мария! – В хриплом голосе слышалось нестерпимое желание. Темные пылающие глаза смотрели на возлюбленную с нежностью.

Ее язык неустанно сновал туда-сюда. Кристофер издал тихий страдальческий стон, а ей самой в какой-то момент захотелось заплакать. Эмоционально они были слишком близки друг другу, оба предельно взволнованны, и каждый из них мог причинить боль другому. И Марии очень захотелось доставить ему максимум наслаждения, дать хоть капельку счастья среди этой трясины, которая засасывала их обоих в повседневной жизни.

– Господи! – выдохнул он. Тело его сотрясла сладкая судорога. – Да… Мария… Да…

Она полностью открылась ему, точно так же, как и он, когда незадолго до этого кончил с ней сегодня. Если не считать жадно трудившихся губ, Мария была совершенно неподвижной, позволяя ему самому регулировать темп и ритм движений. Он продолжал стонать, выкрикивать и вздрагивать, его слова становились все более бессвязными и хриплыми.

Скоро по краям ее губ потекла смесь его семени и слюны, рот до предела заполнил продолжавший разбухать член. Кристофер корчился в судорогах, разражаясь проклятиями; напряженное тело выдавало, как неудержимо он приближался к кульминации. Он вдруг резко задергался, упираясь в ее нёбо, и застыл, испустив вопль, в котором смешались наслаждение и неожиданное внезапное облегчение.

Горячие соленые струи спермы заливали ее рот в пульсирующем порыве, а она трудилась над ним, нежно поглаживая и сжимая его член. Пират попытался было оттолкнуть ее, убежать, но она удерживала его в своем плену, лишая воли, вынуждая сдаться. Он что-то бессвязно бормотал:

– Нет… Мария… великий Боже… да… не надо больше… не надо… – И, наконец, шепотом взмолился: – Только не останавливайся…

Она высосала его досуха, удерживая его руками и губами даже тогда, когда его член уже утратил свою невероятную твердость и размягчился под ее языком.

– Ну пожалуйста! – умолял он, уронив руки вдоль обессиленного тела. – Все, я сдаюсь.

Мария отпустила Кристофера, облизывая губы, ее собственное тело мучила ноющая боль неутоленного желания, и все равно она чувствовала удовлетворение.

Сент-Джон ошеломленно смотрел на нее, его побагровевшее лицо блестело от пота.

– Иди ко мне, – с трудом произнес он хрипло, протянув к ней распахнутые руки.

Она подползла к нему, прижалась щекой к бешено колотящемуся сердцу. Его дыхание замедлилось, стало прерывистым, казалось даже, что он погрузился в глубокий сон. Мария была близка к тому, чтобы последовать его примеру, когда вдруг почувствовала, как край ее рубашки задрался, а ноги оказались открыты.

Ледяная Вдова откинула голову и обнаружила, что он снова смотрит на нее целеустремленным взглядом вполне владеющего собой человека, которого она знала.

– Кристофер? – с некоторым сомнением в голосе спросила она, задрожав, когда горячая ладонь легла на ее холодное бедро.

Он уложил ее на спину, приподнялся, опершись головой на одну руку, а другая рука скользнула у нее между ног.

– Раздвинь ноги, – приказал он.

– Ты не можешь…

– Раздвинь. – Его рука действовала все более настойчиво.

Возбужденная его очевидным намерением, Мария раздвинула ноги, из горла вылетел легкий вздох, когда его пальцы запутались в завитках на лобке.

– Как же ты прекрасна! – Длинными пальцами он слегка потер ее клитор. Потом наклонился, обдав жарким дыханием набухший кончик клитора, обхватил его губами и принялся ритмично посасывать.

Его пальцы без устали сновали туда и обратно, Кристофер не отрывал глаз от ее лица, отмечая малейшие оттенки наслаждения.

– И все же, хоть я и обожаю внешнюю красоту моей прекрасной стервы, в жилах которой течет испанская кровь, – он склонился над ней, ловя ее прерывистое дыхание, а зловредные пальцы продолжали насиловать и ублажать ее, – именно наше внутреннее сходство, близость характеров больше всего привязывают меня к ней…

– Кристофер… – Сердце у Марии застряло в горле, она с трудом дышала. Почувствовав, что дошла до грани, она хотела было остановиться, но не смогла.

– Да. – Его рот приблизился к ее губам, почти касаясь их. – Шокирует, правда?

Мария вцепилась в простыни, поддавая бедрами в такт медленным, затягивающим толчкам в ее растаявшее от блаженства лоно, которое так сильно увлажнилось, было настолько возбуждено, что всасывало, а затем с величайшей неохотой выпускало его член.

– Ух, какая цепкая и жадная! – пробормотал он. – Если бы я только что не кончил, излив все, до последней капли, я бы я не отказался начать все сначала.

– Потом, – простонала леди Уинтер, крепко сомкнув глаза.

– Потом, – согласился он хриплым сонным голосом. – А теперь смотри на меня, когда кончаешь. Мне хочется видеть, до какой степени тебе нравится, когда я довожу тебя до оргазма таким способом.

Заставляя себя держать глаза открытыми, Мария была поражена нежностью, которой буквально светилось его лицо. Волосы пирата были взъерошены, взгляд – она могла поклясться в этом – выражал любовь. Она подхватила ладонями свои распухшие, ноющие груди и принялась тискать их, пытаясь уменьшить свои сладкие мучения.

Он вновь глубоко проник в нее, потерся, поерзал в ней и вышел.

– Ну пожалуйста, – прошептала Мария, корчась в муках.

– Нищие, несчастные попрошайки – вот мы кто, когда это касается нас с тобой, обоих. – Кристофер с улыбкой поцеловал ее мягким нежным поцелуем, столь противоречащим тому, что в этот момент проделывали его пальцы. Приподняв голову, он большим пальцем вращательными движениями потирал ее клитор, наблюдая, как она бьется в оргазме, выкрикивая его имя, как ее тело сотрясает сильнейшая дрожь.

Когда Мария упала без сил, Кристофер нежно подхватил ее. Обнял и крепко прижал к себе. И уснул.

Амелия быстро перелезла через забор и помчалась к речке. Уэр стоял лицом к реке, скрестив руки за спиной.

– Прости меня, – запыхавшись, с трудом выговорила она, вставая рядом с ним.

Граф медленно повернулся к ней, окинув взглядом с головы до ног.

– Ты не пришла на свидание вчера, – сказал он. Амелия густо покраснела, воспоминания о страстных поцелуях Колина заставили ее сердце учащенно забиться.

– Меня задержали. Я чувствую себя ужасно.

– Глядя на тебя, никак не скажешь, что ты себя ужасно чувствуешь. У тебя вполне здоровый вид, а глаза так просто сияют.

Не зная, что сказать, девушка лишь пожала плечами. Уэр подождал мгновение, а затем предложил ей руку.

– Может, ты расскажешь мне, отчего у тебя такой сияющий вид?

– Пожалуй, нет.

Он рассмеялся, затем дружески подмигнул, доставив ей тем самым неимоверное облегчение. Амелия ужасно боялась, как бы между ними не возникла некоторая неловкость, и с радостью обнаружила, что ее опасения оказались напрасными.

Они спокойно гуляли по берегу, пока не добрались до места их прошлого пикника. И снова там ожидало расстеленное одеяло на полянке, откуда открывался прелестный вид. Мелкая речушка струилась по гладкому каменистому дну с мелодичным журчанием. Воздух был наполнен ароматом луговых трав и полевых цветов, согретых пробивавшимися сквозь листву солнечными лучами.

– Ты сердишься на меня? – спросила Амелия Уэра с робкой улыбкой, устроившись на одеяле, нервно расправляя руками юбки белоснежного платья.

– Скажем, слегка разочарован, – произнес он, растягивая слова. – Но не сержусь, нет. Я действительно полагаю, что на тебя просто невозможно сердиться.

– А вот другие, кажется, не думают так…

– Ну и глупо с их стороны. По мне, так лучше уж относиться к тебе со снисхождением и не судить слишком строго. – Он улегся на своем краю одеяла, подложив руку под голову.

– Если я попрошу тебя об одной услуге, – тихо попросила Амелия, – ты постараешься исполнить ее?

– Конечно, – пробормотал Уэр, бросив на нее изучающий взгляд.

Он всегда внимательно смотрел на нее. Иногда она чувствовала, что Уэр изучает ее, даже когда и не смотрит пристально, как сейчас. Она, казалось, представляла для него большой интерес, хотя причину такой заинтересованности ей еще предстояло выяснить.

Амелия открыла сумочку и вытащила письмо, написанное Марии.

– Я хотела попросить тебя отправить это письмо почтой. Боюсь, правда, что у меня нет ее адреса. Но моя сестра пользуется столь дурной известностью, что тебе не составит труда найти ее. Ну и, кроме того, ты ведь не сочтешь слишком ужасным, если она захочет мне ответить через тебя?

Уэр протянул руку за посланием и взглянул на написанное от руки имя.

– Пресловутая леди Уинтер. – Вскинув брови, он удивленно посмотрел на Амелию и произнес: – Надеюсь, ты снизойдешь до ответа на некоторые мои вопросы?

Амелия кивнула:

– Конечно. Каждый имеет право на любопытство.

– Во-первых, почему ты просишь меня отправить это письмо вместо того, чтобы сделать это самой?

– Мне не дозволено переписываться ни с кем, – объяснила она. – Даже беседовать с лордом Уэлтоном я могу только через гувернантку.

– У меня это вызывает большую тревогу, – произнес граф тихо серьезным голосом. По правде говоря, Амелия впервые увидела его таким, она думала, что Уэр ко всему относился с юмором. – Мне также не нравится вид мужчин, которые патрулируют границы усадьбы, где ты живешь. Скажи мне, Амелия, ты здесь пленница?

Сделав глубокий вдох, девушка решила рассказать своему другу всю правду. Он выслушал ее с таким вниманием, словно каждое слово, вылетевшее у нее изо рта, имело огромное значение.

К тому времени, когда Амелия завершила свой короткий рассказ, Уэр сидел перед ней, скрестив ноги по-турецки, мрачно глядя своими темно-синими глазами.

– И ты никогда не подумывала о побеге?

Амелия заморгала и опустила взгляд на свои переплетенные руки.

– Да, пару раз, – призналась она. – Но вообще-то со мной неплохо обращаются. Служащие добры ко мне, мои гувернантки ласковы и даже терпеливы со мной. У меня красивая одежда, я получаю надлежащее образование. Что я буду делать, если убегу? Куда мне деваться? Какой я должна быть дурой, чтобы получить свободу и не знать, как ею распорядиться, да еще оставшись без средств к существованию! – Она пожала плечами и снова взглянула на графа. – Если мой отец прав насчет моей сестры, то он всего лишь оберегает меня.

– Ты сама не веришь в это, – мягко сказал Уэр, положив ладонь поверх ее скрещенных рук. – Иначе ты не просила бы меня отправить это письмо.

– А разве тебе самому это не любопытно? – спросила она, искренне пытаясь узнать его мнение.

– Конечно, но ведь я любопытный парень.

– Ладно, ну а я любопытная девушка.

Его синие глаза улыбнулись.

– Отлично, моя прекрасная принцесса. Я просто смиренно исполню это ваше поручение.

– Ох, спасибо большущее! – Амелия порывисто обвила руками его шею и поцеловала Уэра в щеку, как брата. Затем, смутившись столь пылким проявлением своих чувств, она, покраснев, отступила.

На аристократическом лице Уэра появилась мягкая понимающая улыбка.

– Не на такой поцелуй, однако, я надеялся, – пробормотал он. – Но еще не вечер… Всему свое время.