"Возвращение Желтой Тени" - читать интересную книгу автора (Верн Анри)

11

— Видите ли, командан Моран и вы, месье Баллантайн, — начал Желтая Тень, — меня издавна неотступно терзала мысль о насильственной смерти, которая, подкосив меня, положила бы конец всем планам успешного установления господства над миром. И я все время искал всецело надежный способ устранить возможность любого чреватого гибелью несчастного случая в моей жизни. Но любое происшествие есть явление неожиданное, обусловленное только случайностью, а посему непредсказуемое. Следовательно, помешать ему произойти невозможно. Уже несколько лет тому назад я создал то, что принято называть «дубликатором», иначе говоря, электронную машину, способную с любого оригинала создавать одну или несколько его абсолютно идентичных копий.

Работая над этой темой, я опирался на достижения американских ученых из «Дженерал Электрик Лэбораториз», которым ещё в 1945 году удалось, используя чистую энергию в качестве исходного сырья, создать новые электроны. С помощью так называемого бетатрона они бомбардировали стальную пластинку рентгеновскими лучами, полученными в результате дезинтеграции атомов вольфрама, и получали в итоге частицы новой материи.

Отталкиваясь от этого открытия, я пришел к выводу, что если пропустить определенной интенсивности ток через какой-нибудь объект, то получится невидимое силовое поле, состоящее из энерголиний, формирующих подобие также незаметного простому глазу образа этого объекта. В то же время известно, что там, где энергия, там и материя…

— А если попадется предмет, плохо проводящий ток, — вмешался Моран, — что произойдет тогда?

Месье Минг нетерпеливо отмахнулся от его вопроса, показывая тем самым, насколько ему претит быть прерванным во время изложения своих мыслей.

— Вам следовало бы знать, командан Моран, — продолжал он, — что и такого рода объекты все равно пропускают через себя электрический ток, пусть в меньшей степени, чем те, что считаются «хорошими проводниками» — и этого оказалось вполне достаточным…

Монгол чуть запнулся, как бы пытаясь восстановить нить прерванных рассуждений, но почти сразу же продолжил:

— Выяснилось, вопреки тому, что можно было бы ожидать, — что этот энергетический дубль объекта не является перевернутым «зеркальным» его отображением. Нет, это — образ, полностью идентичный оригиналу, нечто вроде его призрака. Остается лишь материализовать его.

— Итак, цель стала ясна: овеществить фантом!.. Мне удалось этого добиться, создав сложную аппаратуру, позволявшую передавать на расстоянии вдоль пучка магнитных волн дубль предназначенного для воспроизводства предмета. Я задумал сдвоенную систему полусфер. В одну закладывался оригинал, через который я пропускал электрический ток. Полученное таким образом силовое поле передавалось благодаря магнитным линиям, о которых я только что вам говорил, во вторую полусферу, в которую вводился пучок новых волн под прямым углом к силовым линиям, образовывавшим «призрак»: предмета. В точках пересечения этих силовых линий и волн образовывались энергетические узелки, электроны и протоны, расположенные полностью тождественно их аналогам в оригинале.

После окончательной доводки я получил возможность копировать любой предмет. Для этого было достаточно положить, например, пистолет в полусферу-передатчик, чтобы через несколько секунд получить во второй полусфере-приемнике его точнейшую копию. И в моем распоряжении оказывались уже два оружия, причем, отличить одно от другого было абсолютно невозможно. Вы, естественно, сразу же сообразили, какие я получил в свои руки козыри. Конечно же, я не преминул ими воспользоваться: используя единственный нужный мне экземпляр, наладил дешевое, почти в промышленных масштабах, воспроизводство оружия и всевозможных нужных материалов, включая драгоценные камни и золото, обогатившие мое и без того баснословное личное состояние… Так все это и продолжалось вплоть до того дня, когда я поставил себе задачу: использовать машину для получения дублей не только неживых объектов, но и живых существ.

Опыты проводились сначала на морских свинках и мышах. Я описался, что дубли окажутся бездыханными. Ничего подобного! В этом случае материя телепортировалась вместе с тем, что составляет сущность живого. В ход пошли кошки, затем собаки. И, наконец, создав более мощную аппаратуру соответствующих форм я провел — и со стопроцентным успехом! — эксперимент над человеком.

Ясное дело, что в голову тут же пришла мысль использовать «дубликатор» для собственного выживания в случае гибели в результате несчастного случая. Но в этом вопросе возникли два вида трудностей. Первая состояла в том, что для материализации энергии требовалось, чтобы копируемое существо было помещено под своеобразный колпак, неподвластный внешним влияниям. Но ведь очевидно, что происшествие со смертельным исходом случается где угодно. Но только не там. Второе препятствие состояло в том, что если бы дубликат возник после моей смерти, пусть даже с разрывом в несколько мгновений, он все равно оказался бы также мертвым.

Изучив различные варианты выхода из этого тупика, я в конечном счете пришел к необходимости использовать реле-посредников. Поясняю. Для этого мне достаточно было бы в различных потаенных местах, разбросанных по всему миру, заложить мои предварительно заготовленные копии, лежавшие в полусферах-передатчиках материи. Эти копии-рели надлежало постоянно поддерживать в состоянии типа зимней спячки путем накачивания в них специальными насосами соответствующей «заморозки». И, наконец, неиссякаемый резерв электроэнергии обеспечивался генераторами, работающими на атомной энергии и способными функционировать годами без постороннего вмешательства. На более или менее далеком расстоянии от каждого тайника с подобного рода передатчиком было установлено с полдюжины других аппаратов, но уже принимающего типа, в целях восстановления конечной и вполне жизнеспособной копии.

В этом месте своего рассказа Желтая Тень замолк, стараясь уловить, какую реакцию его слова произвели на Морана и Баллантайна. Те слушали его с восхищением, смешанным, однако, с чувством враждебности, если не отвращения. Выждав пару минут, Минг продолжил:

— Итак, позвольте мне теперь продемонстрировать вам, как действует этот сложный комплекс в целом на конкретном примере.

Он чуть приостановился, чтобы специально обратиться к Биллу.

— Не исключено, что вы ещё помните, месье Баллантайн, что некоторым их своих охранников старой крепости в горах Нага, — тем, в кома я не был полностью уверен, — пришлось сделать специальную операцию. У основания черепа им вживляли миниатюрный передатчик с питанием от сухой батарейки, понятно, совсем уж микроскопической, которая автоматически подзаряжалась от электрических импульсом мозга. Батарейка была связана с мини-бомбой, величиной не более горошины. Передатчик исправно передавал в центральный пункт, расположенный внутри крепости, все слова, которыми этот человек с кем-либо обменивался. И если выяснялось, что он предатель, то дистанционно включалась мини-бомбочка, которая и разрывала его на куски… Так вот, я разработал почти такого же типа устройство, но только без бомбы. Величиной с оливку, оно вживлялось в подзатылочную часть и излучало постоянную магнитную волну. Подобными штучками снабдили каждую копию-реле или посредника, причем, таким образом, что та воспроизводилась одновременно с человеческим организмом.

Слушая последние откровения Минга, Боб Моран и Билл Баллантайн невольно подумали о небольшом, блестящем металлическом предмете, как раз размером с оливку, который они обнаружили рядом с извлеченным из могилы скелетом вблизи монгольской крепости. По всей вероятности, это и было то самое устройство, о котором говорил их противник.

— Чтобы вы яснее представили себе, как работает эта сложная система в целом, — продолжал Желтая Тень, — позвольте мне объяснить, что произошло после того, как вы, командан Моран, влепили мне точнехонько в лоб пулю в тот момент, когда я попытался покинуть монгольскую крепость, захваченную Зелеными Знаменами доктора Партриджа. В тот момент, когда жизнь ушла из моего тела, тут же прекратилось излучение в глубинах магнитной волны этим миниатюрным аппаратом, который был имплантирован мне в подзатылочную часть головы. Тотчас же пришел в движение передатчик материи, размещенный в районе Тибета, который с копии-реле воссоздал нового месье Минга в глубинах пещеры в Непале, где в боевом режиме работал приемник. Эта новая копия уже не находилась под опекой замораживающего насоса и тут же ожила. Поэтому-то я сейчас с нахожусь перед вами, абсолютно во всем подобный человеку, которого вы видели валявшимся мертвым у собственных ног в центре гор Нага.

Когда Желтая Тень замолчал, последовала длительная пауза. Монгол, гордо выпятив грудь, взглядом вопрошал своих пленников, как бы добиваясь от них восхищенного одобрения. Любому другому человеку — но только не Мингу! — Моран, ни секунды не колеблясь, наверняка тут же выразил бы свой восторг перед настолько удивительным триумфом науки, что если бы тот не опирался на точные и выверенные научные посылки, то граничил бы просто с волшебством. Но Боб слишком хорошо знал Желтую Тень, чтобы отчетливо осознавать, что весь свой ум, всю свою ученость тот поставил на службу преступлению. Поэтому вместо того, чтобы воздать Мингу хвалу, француз ограничился несколькими нелицеприятными словами:

— Вы — чудовище, Минг. Наука, несомненно, штука замечательная, но доведенная до таких рубежей, она превращается в гордыню и спесь. В сущности единственное, к чему вы стремились, — это сравняться с Создателем, и это вас погубит…

Но оценка Боба вместо взрыва гнева вызвала у Минга приступ смеха.

— Это надо же: достичь уровня Создателя!.. — весело воскликнул н. — Вы явно преувеличиваете, командан Моран. Разве копиист, каким бы талантливым он не был, отправляясь в музей для создания копии полотна Мастера, сможет когда-либо стать на одну доску с великим артистом, создавшим оригинал? Да нет же… Так и я — всего лишь ловкий подражатель и не более того…

— Сатана тоже умело подстраивается, — заметил Боб.

Монгол фыркнул:

— Раз уж вам так хочется, командан Моран, — снисходительно и безразлично бросил он, — скажем и так: я — воплощение Сатаны.

В глубине души Моран ликовал. Рассказ Желтой Тени не потряс его сверх меры, поскольку после событий в монгольской крепости, истина ему уже частично приоткрылась. Если он не ошибся в оценке следующих шагов, то вполне вероятно, что вскоре Минга ожидает пренеприятный сюрприз.

— Хотелось бы задать вам один вопрос, — обратился Боб к монголу.

— Валяйте, командан Моран, — откликнулся Желтая Тень с поощряющей улыбочкой. — Осужденному на смерть грешно в чем-то отказывать… кроме помилования.

Француз, казалось, даже и не слышал этой едва завуалированной угрозы. И заговорил он вполне спокойным тоном.

— Вы только что поведали нам, Минг, что на более или менее удаленном расстоянии от каждого передатчика с копией-реле, вы установили с полдюжины приемных устройств. Как получается, что они не срабатывают одновременно, выдавая сразу целую серию дублей?

Широкое, оливкового цвета лицо монгола сохраняло свою прежнюю снисходительную мину.

— А я-то полагал, командан Моран, что вы и сами могли бы догадаться и получить ответ на этот вопрос. Все, что я могу вам сказать, так это то, что эти приемники благодаря простенькой системе прерывателей были отрегулированы так, что вступают в действие один за другим, таким образом, чтобы зараз производить не более одной копии…

Вдруг Моран весьма неуместно расхохотался. И то был смех максимально неестественный. Целиком предназначавшийся для этих конкретных условиях.

— Значит, они были отрегулированы так, чтобы зараз производить не более одной копии!.. Ха-ха-ха!.. Нет, это просто умора, Минг! Ха-ха-ха!.. Ну и потеха!..

Несмотря на все свое хладнокровие, Минг не сумел скрыть своей озадаченности.

— Эй! Командан Моран, что это на вас нашло? Что случилось?

— Случилось, говорите? — Боб даже стал икать, делая вид, что с великим трудом обретает серьезность после столь безудержного приступа веселья. — Хотите знать, что происходит?.. Да всего-навсего то, что ваши прерыватели не сработали или же всю вашу чертову механику закоротило… Вы слышите меня?.. Произошло короткое замыкание!..

На этот раз Желтая Тень даже и не пытался подавить охватившее его нетерпение.

— Объяснитесь, командан Моран! — потребовал он тоном, не предвещавшим ничего хорошего. — Выкладывайте все, что у вас за душой!

Француз сразу стал серьезным.

— Ладно, раз вы настаиваете, я так и быть объясню… Я хотел сказать лишь то, что в момент вашей смерти там, в горах Нага, ваша цепь «дубликаторов» сработала плохо. Где-то что-то заело, возможно, подвело какое-нибудь соединение. В итоге: вместо одного-разъединственного месье Минга вылупилось двое. Один из них сейчас находится здесь, а второй… не очень далеко от этих мест.

Монгола словно подбросило пружиной. Он взревел:

— Вы лжете, командан Моран!.. Вранье!.. То, что вы говорите, — просто невозможно!.. Я принял все меры предосторожности к тому, чтобы…

— Сядьте, Минг, — прервал его Боб. — Лучше выслушайте меня до конца.

Как ни странно, но Желтая Тень послушался, и моран стал в деталях излагать те события, которые произошли несколькими днями раньше в старой развалившейся крепости на границе между Индией и Бирмой.

Когда Боб закончил, лоб Желтой Тени пересекала складка глубокой озабоченности.

— И вы полагаете, командан Моран, что этот… Минг номер два бродит где-то тут поблизости?

Боб утвердительно кивнул.

— Откровенно говоря, меня удивляет, что его все ещё нет в этом зале, — подчеркнул он. — Сегодня после обеда, когда мы достигли, направляясь к вашему убежище, деревни Кимпонг, он уже покинул её.

Монгол на несколько минут задумался, будто пытаясь отделить истинное от вымышленного в рассказа Морана. В конце концов все морщины с его лба исчезли.

— Даже допуская, что вы говорили мне истинную правду, командан Моран, — произнес он, — все равно ситуация для меня не столь уже серьезная, как вы считаете. В самом деле, с какой стати этот Минг номер два — если, конечно, он существует вообще! — заделался бы моим врагом, учитывая, что он — это я сам?

— Нет, — покачал головой Боб. — Он — это совсем не вы, как и вы — не он. Вначале вы действительно были двумя, во всем тождественными личностями. Но теперь это уже не так. Вы вели свободный образ жизни, в то время как Минг номер два почти год был пленником подземелья, причем у него не было иных напитков, кроме вина. Он не только превратился в алкоголика, но и свихнулся. Поэтому сейчас — это совсем другая личность, чем вы, и вам следует его опасаться. Он полон злобы и останется таковым до тех пор, пока не прикончит вас. Вполне вероятно, что к этому моменту он уже каким-нибудь образом проник в монастырь. Не забудьте, что если он и отличается от вас тем, что тронулся разумом, то в остальном — в первую очередь это касается знаний в области, — у него сохранились те же возможности, что и у вас.

Что-то изменилось в манере поведения месье Минга. То ли он поверил Морану? То ли нет? Сказать об этом с уверенностью было невозможно. Но одно было очевидно: прежнее добродушие с покровительственным оттенком, которое было характерным для него до сего момента, уступило место выражению жестокости, почти свирепости на лице.

— Нельзя исключать, что вы лжете, командан Моран, — отрывисто бросил он. — Тем не менее, я расположен поверить вам, так как поломка одного из моих «дубликаторов» — вещь вполне возможная. Если мой двойник околачивается где-то рядом, как вы утверждаете, и при этом пылает ко мне ненавистью, то вполне вероятно, что очень скоро мне придется принимать меры, чтобы отбить атаки с его стороны. И потому, чтобы получить свободу маневра в этой борьбе, я вынужден, как можно скорее, освободиться от вас и вашего друга…

Минг повернулся к двери и хлопнул в ладоши, намереваясь вызвать покинувших зал дакоитов. Но ослабление всего на какое-то мгновение внимания Минга, позволило Морану предпринять свои меры. Он, резким движением задрав штанину на левой ноге, подхватил небольшой пистолет, закрепленный двумя полосками клейкой ленты к внутренней стороне мышцы икр, и молниеносно наставил его на Желтую Тень.

— Нет уж, так дело не пойдет, Минг, — прогремел голос француза. — Я не из тех, кто отличается беззаботностью и не подстраховывается. Напрасно вы позабыли об этом. И не думайте, что вам удастся применить против нас один из ваших любимых фокусов с гипнозом. Вы уже, наверное, заметили, что я избегаю смотреть вам в глаза. Довольствуюсь тем, что упорно рассматриваю ваш живот, куда при малейшем движении, не колеблясь, всажу пулю…

Баллантайн в мгновение ока проделал то же самое, что и его друг, направив свой пистолет на дверь и приготовившись открыть огонь, как только на пороге появятся дакоиты.

Желтая Тень попытался было вступить в переговоры, урезонить этих европейцев, чья отвага постоянно брала верх над его могуществом.

— Месье, ваше желание убить меня бессмысленно, потому что стоит мне умереть, как тут же во вполне определенном месте материализуется копия, полностью идентичная моей личности…

— Но, вероятно, это произойдет достаточно далеко от этого места, — подхватил Моран. — А пока суть да дело, мы уже унесем отсюда ноги.

— Но не забываете ли вы о моих верных дакоитах? — вкрадчиво спросил Минг.

Моран усмехнулся.

— Что же, придется рискнуть. Нам с Биллом будет не впервой пробиваться сквозь одну из ваших бандитских шаек и до сих пор нам всегда удавалось выходить из этих переделок с честью…

Лица всех участников этих событий были повернуты теперь к двери в ожидании появления призванных хлопком Желтой Тени дакоитов. Но почему-то абсолютно ничего не происходило. И если раньше в этом громадном здании уже царила глубокая тишина, то теперь её природа как бы изменилась. Прежнее уважительное спокойствие сменилось какой-то атмосферой полной тревоги, сгустилось в неясную угрозу.

Неожиданно это безмолвие взорвалось раскатами безумного смеха. Боб Моран и Билл Баллантайн их тут же узнали, поскольку слышали всего несколько дней тому назад в монгольской крепости в горах Наги.

Так прошли несколько напряженных секунд. Затем тяжелая портьера из шкуры яка, закрывавшая дверь зала, приподнялась, и на пороге выросли с полдюжины дакоитов. Их обычно замкнутые и жестокие лица были искажены выражением суеверного ужаса. Вслед за ними в зал вступил человек высокого роста. Одет он был, как тибетский паломник, а под заостренной кверху шапкой-ушанкой на широком оливкового цвета лица с приплюснутым носом устрашающе пылали два желтых глаза, высеченных, казалось, из обломков топаза или светло-золотистого янтаря.