"ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №12 2007 г." - читать интересную книгу автора («ЕСЛИ»)
ХРИСТО ПОШТАКОВ ЭКСПАНСИЯ
 |
Борис Петров, пятидесятилетний мужчина интеллигентного вида и отменного здоровья, с уже тронутыми сединой висками, но все еще не страдающий артритом и с простатой нормальных размеров, неспешным шагом брел домой. Его крупная фигура, словно дирижабль, плыла над тротуаром пустынного переулка, неравномерно освещенного уличными фонарями, под которыми роилась мелкая мошкара снежинок. Водка, принятая «на грудь» в душевной компании друзей, сделала свое доброе дело – будничная серость посветлела, а мысли легко заструились к высотам философических обобщений.
Он не спешил – в пустой квартире его никто и ничто не ждет. Даже банальный скандал. Жена ушла от него десять лет назад, прихватив с собой сына. Покой и тишина в опустевшей квартире.
Борис пребывал в благодушном настроении, но темные окна домов и уличное безлюдье отчего-то навевали мысли о причинах и следствиях человеческого бытия. Нет-нет, не из оперы «а вот если бы да кабы, поступи я тогда иначе…» – мысли Петрова сосредоточились на поистине глобальных проблемах физического и социального естества. Такие проблемы планетарного масштаба нередко терзали ум Бориса Петрова. Ну, а когда плетешься по пустынной ночной улице, кажется естественным порассуждать о высоких материях, если к тому же ты еще и инженер…
Вот, размышлял про себя Петров, водные пары конденсируются в атмосфере – и идет дождь; если температура ниже точки замерзания – тогда снег. Вулканы извергаются вследствие повышенного давления магмы, причем там, где сопротивления земной коры недостаточно, чтобы сдержать напор… Поводом к первой мировой войне послужило убийство австро-венгерского престолонаследника в Сараево… Школьники хватают трояки и пары, потому что ленятся готовить домашнее задание. Ну, а если задуматься над вопросами: а) ПОЧЕМУ охлаждаются водные пары; б) ЗАЧЕМ давление магмы в данной точке повысилось; в) С КАКОЙ СТАТИ застрелили Франца-Фердинанда; г) ОТЧЕГО БЫ школьникам не потрудиться над уроками – вот тогда неминуемо напрашивается вывод, что сии события порождены другими событиями. Но следствия каждого события размножаются, клонируются, превращаясь во множество производных. И так до бесконечности. Дожди вызывают наводнение, обильный снег – заносы и опять же весенние наводнения, но вместе с тем все это приводит и к богатому урожаю. Вулкан сеет разрушение, но может породить цветущий остров. Мировая война – трагедия, истерзанные судьбы, тотальная разруха, но и небывалый взлет экономики. Плохая оценка в школе может раздавить будущее человека, навсегда занизить самооценку и отправить в лагерь вечных неудачников, а может и наоборот – дать стимул исправить ситуацию, доказать всему миру и себе, чего ты стоишь на самом деле. В конце концов, история знает немало примеров гениальных двоечников. Значит, последствия любого события в потенциале своем практически бесконечны. Мировой компьютер как бы прядет без устали необъятную паутину взаимных связей, и эта незримая сеть опутывает все живое и неживое на планете. Причины и следствия смешиваются, и если хорошенько поискать общий корень таких вроде бы не связанных между собой явлений, как жужжание москита в тропических джунглях, рождение тюленёнка в Антарктиде и старт космической ракеты, то определенно искомый корень отыщется в дебрях и пучинах времени. А это значит, что на Земле нет ничего случайного – с самого Первичного события все течет по каким-то единым, кем-то выстроенным раз и навсегда руслам. Хаос только выглядит беспричинным…
Глубинные размышления Бориса Петрова неожиданно дали осечку – инженер споткнулся и чуть было не растянулся на мостовой.
Но замешательство длилось не больше секунды.
«Вот тебе наглядный пример из области свободной человеческой воли! – мысленно пробормотал Петров. – Ты мог бы и дальше себе идти, не обращая внимания на эдакий пустяк, ибо этот факт является ничтожным и маловажным событием по сути своей. Но, с другой стороны, ты можешь оглянуться и выяснить, что за препятствие заставило тебя споткнуться, а факт узнавания наверняка запустит цепную реакцию новых возможностей…»
Петров выбрал лавину следствий, обернулся и шагнул к месту незначительного инцидента. На тротуаре лежал какой-то закругленный предмет. Борис присел и поднял его. Находка оказалась увесистой, матово блестела в скудном свете фонарей, а ее поверхность была рассечена какой-то замысловатой вязью букв. Петров прищурился и запихнул предмет в карман пальто, после чего продолжил путь.
Едва очутившись в уютном тепле прихожей своей квартиры, Борис снял пальто, извлек находку из кармана и прошествовал в гостиную. Порывшись в шкафчике, он нашел наконец лупу и переместился к столу.
Формой предмет здорово напоминал компьютерную мышь. С одной стороны мерцала красная звездочка, а с другой обнаружилось миниатюрное отверстие. Ничего особенного. Вот только эта надпись – гравировка отчетливая, но начертанные символы абсолютно не знакомы Петрову. На ощупь предмет оказался прохладным и твердым, а нож не оставил на поверхности ни царапинки. Наверное, из какого-то металла, почему-то решил Борис. На этом он и закончил визуальный осмотр находки. Потом задумался, разглядывая вещицу, но никаких идей относительно того, кто и с какой целью создал эту штукенцию, так и не родил.
Петров еще повертел странную «мышь» в руках и отложил в сторону, решив, что утро вечера мудренее. Но когда, направляясь к спальне, он выключил свет в гостиной, то вдруг услышал слабое потрескивание, а комнату всего на какое-то мгновение наполнило ослепительное синеватое сияние. Всего лишь вспышка – и темнота. Потрясенный Петров замер на пороге спальни. Медленно развернувшись, он щелкнул выключателем. Находка мирно покоилась на скатерти. Сколько ни крутил он ее в руках, никаких изменений не обнаружил. Разве что звездочка равномерно помигивала. На всякий случай инженер переложил штуковину на бетонный подоконник – подальше от легковоспламеняющихся предметов. Немного успокоившись, Борис снова выключил свет – ничего! – и вошел в спальню.
Заснул Петров быстро.
В течение нескольких следующих дней все мысли инженера Петрова кружились вокруг странной находки. Что с ней теперь делать? Отнести в какой-нибудь НИИ? А если окажется, что это всего лишь банальнейший прибор, ведь как инженер он не обязан знать всю технику? Его же засмеют! А может, это какое-то экспериментальное устройство, жутко секретное? Тогда с какой стати ему валяться посреди улицы? И что означала эта синяя вспышка? Борис спинным мозгом чувствовал: что-то тут не так. И жутко злился, не умея объяснить себе, что именно не так в этой псевдомыши.
Наконец Борис решил посоветоваться с друзьями. Ведь на то друзья и существуют, чтобы выручать в беде, а сомнения и отсутствие ответов на тысячи вопросов – самая настоящая беда для солидного человека.
Итак, предмет сперва перешел в руки Юлия, который был докой по части электроники. Юлий констатировал, что странная находка никаких точек соприкосновения с серьезной технической наукой не имеет. Тогда «мышь» перекочевала в кабинет Виктора, замзава лабораторией контроля сварочных работ. Там предмет просветили рентгеном и установили жутко сложную микроструктуру его начинки, выделили даже какие-то конфигурации из миниатюрных круглых образований. И все. Зачем? Как? Непонятно! Пришлось идти на поклон к «химическому богу» Петру, который ухитрился с невероятным трудом соскоблить с поверхности находки чешуйку для пробы. Анализ оглушил и ошарашил. Находка представляла собой сплав на основе титана, в состав которого входили редкие полоний, франций, актиний, плюс еще один неизвестный элемент из пустой клетки периодической таблицы. Петр авторитетно заявил, что килограммовый золотой слиток – сущая дешевка рядом с этим чудным артефактом. Во как!
В итоге, когда находка вернулась к своему обладателю, о ней было известно одно: она стоит бешеных денег.
И вот в субботу Борис созвал «консилиум» – разумеется, в их любимом кабачке. «Ученые мужи» заняли круглый стол в углу пивнушки и какое-то время молча разглядывали загадочный предмет, бесперебойно мигающий красным глазком.
Наконец Петров нарушил молчание:
– На неделе я показал это филологам университета, надеялся, что кто-нибудь сумеет прочесть надпись. Однако даже самые именитые лингвисты не смогли распознать этот язык. Такого языка, говорят, не существует и никогда не существовало – мы бы, дескать, знали. Просили оставить им вещицу для более детального изучения, но я не согласился. Один доцент, большой спец по мертвым языкам, и вовсе уверен, что надо мной просто подшутили – нацарапали закорючки забавы ради, да и…
– Нацарапали? – перебил Петр. – Ну-ну, филологи, что с них взять! Ха, нацарапали!
– Скажу вам так, мужики: перед нами предмет сверхсекретной технологии! – вмешался Юлий. – Что, конечно, не объясняет ни надпись, ни тот факт, что эта хрень вот так просто валялась на улице. Ведь если она и в самом деле как-то связана с оборонной промышленностью, тогда какой идиот мог обронить ТАКОЕ?!
– Предмет функционирует! – напомнил Борис. – Не перестает мигать с того самого вечера, когда я наблюдал вспышку.
– Вот в этом и загадка, – промямлил Виктор. – Мерцает-то не диод, не лампочка, а собственно корпус, точнее, точка на нем. Непонятно, каким образом – электроника тут явно ни при чем. Ты вот что, Боря, выброси эту штуковину от греха подальше. Или продай кому-нибудь, кто предложит хорошие деньги. Иностранцам хотя бы.
– Ага, в страну, где проводятся космические исследования, – поддакнул Петр. – Титановые сплавы используются в ракетной технике.
– Ни за что! – затряс головой Борис. – Пока не разберусь сам, никому не отдам. Вот ведь, словно с неба свалилась!…
– А может, так оно и есть – инопланетяне уронили, – то ли пошутил, то ли серьезно сказал Петр.
Друзья замолчали, задумчиво разглядывая странный артефакт. А штуковина мигала себе в центре стола, бросая отблески на пивные кружки (до окончания «консилиума» к водке решили не прикасаться).
– Слушайте! – снова заговорил Борис. – Но ведь эту штуку кто-то и для чего-то собрал!
– Ну… – нестройно протянули приятели.
– Значит, она что-то должна делать.
– Ну… – опять закивали друзья.
– Что вы заладили: «ну» да «ну»! Мы для того и собрались, чтобы разобраться во всем! Хотя бы на уровне гипотез.
– Вот с этим как раз у нас и загвоздка, – пробормотал Юлий, отхлебывая из кружки. – Ноль идей. А раз так – чего мы цедим эту желтую муть, давайте наконец водки закажем!
На том и закончился «ученый совет». Штуковина выдержала наскок противника, который немедленно залил свое поражение водкой.
Недели проходили, улетали в прошлое, а тайна оставалась нераскрытой. Однако Борис Петров нутром чуял: вокруг что-то происходит. Все началось с мелочей. Сначала он уловил изменения в цветовой гамме на экране домашнего компа. При том, что с видеокартой все было в порядке. Надо бы к офтальмологу сходить, рассеянно подумал Петров. Но за будничными делами случай забылся, к новой цветовой гамме Борис привык, и больше она его не раздражала. Но чуть позже он вдруг обратил внимание, что и с самим монитором что-то не так – какой-то он округлый стал, а раньше вроде бы корпус был угловатый, со строгими, прямыми линиями… Хотя нет: это старые модели походили на кирпичи. Объяснение не развеяло сомнений. На всякий случай Петров позвонил Юлию.
– Да всегда они такие были! – отрезал друг. – Я же в этой сфере давно, за новинками слежу. А вообще-то, прямоугольный экран удобнее, но с другой стороны…
Борис извинился, наспех попрощался и положил трубку. Во рту горчило. Тьфу, кажется, паранойя начинается!… И вдруг он уперся взглядом в стену. Растерянно моргнул. Он видел свои стены словно в первый раз. Обои были мохнатые, с ворсом – мягким, шелковистым. Что за бред! На этот раз Петров набрал номер Виктора и сказал:
– Слушай, у меня что-то случилось с обоями!
– Ты что, Боря, не проспался со вчерашнего? Опохмелись, полегчает. Старые гладкие обои уже двадцать лет как вышли из моды. А ворсистые изолируют лучше и смотрятся куда приятнее… Да мы же их с тобой вместе покупали, а я потом клеить помогал! Ты самые понтовые выбрал – с липким слоем.
– Извини, наверное, забыл… Работы много, вот голова кругом и пошла, – пролепетал Петров, кладя трубку. И задумался о переменах, ворвавшихся в его жизнь. Унял дрожь и попытался трезво проанализировать сложившуюся ситуацию. Первое, что пришло на ум: да у тебя, братец, склероз! Или вовсе амнезия. Возраст.
Напуганный такой догадкой, Борис немедленно отправился к врачу и стоически прошел полный медосмотр.
– Здоровье у тебя отменное! – заверил врач. – Немногие в твои годы похвастаются тем же.
Но почему-то слова эскулапа его не успокоили. Борис по-прежнему ощущал дискомфорт и внутреннее напряжение, душу терзала смутная тревога, ему все казалось: вот-вот случится что-то очень нехорошее. И оно случилось. Появилось тихо и ненавязчиво. Через два дня Борис вдруг осознал, что изображение у телевизора, оказывается, объемное, а в выключенном состоянии аппарат походит на скорлупу выеденного яйца – довольно элегантного вида, надо признать. По словам Юлия, такие модели производились еще до их с Борисом рождения.
Но когда исчез телефон, а на его месте Петров обнаружил переносное гнездо объемного изображения, тогда окончательно стало ясно: мир вокруг инженера стремительно меняется. Или все-таки просто мозги набекрень съехали? Да нет же – действительно что-то происходит!
Весь остаток дня Борис тупо просидел на месте, буравя взглядом потолок, который тоже теперь был иным.
Прошло еще немного времени, и в один прекрасный день зеркало в ванной комнате словно испарилось, а его место занял объемный отражатель. И в его фокусе вместо себя Борис увидел нелепое существо с огромными глазищами да парой дырок вместо носа. Петров пару раз моргнул, существо ответило каким-то жутким всасыванием глаз в орбиты, и тогда Борис пулей вылетел из ванной и бросился к гнезду голофона, которое обычно стояло в гостиной. Лихорадочно набрал… нет, произнес номер, вспомнив мимоходом, что кнопок уже давно не существует. Удивление, вызванное открытием столь очевидного факта, немного смягчило накатившую волну сокрушительной паники. Тренькнул сигнал вызова, и на экране возникло лицо друга.
Друг выслушал сбивчивые слова Петрова и усмехнулся, шутливо выставив наружу раздвоенный язык.
– Не надоело тебе дурака валять? – осведомился тот, кто отзывался на имя Петр… или что-то в этом роде. – Все в порядке, приятель, у тебя просто разыгралась фантазия. Вот что, давай вечером соберемся с ребятами в
– Приду, – упавшим голосом ответил Борис и дал отбой.
Самое странное, он действительно понимал, о чем речь. «Криб» – это кабачок, «митилка» – водка. Явно пришло время сдаваться и принимать действительность таковой, какая она есть.
Петров беспомощно обвел глазами комнату, его взгляд внезапно зацепился за некогда деревянный стол (теперь пластиковая
Петров оторвал взгляд от штуковины и продолжил осмотр, узнавая «свои» вещи и безошибочно определяя их смысл и предназначение. Вот затейливо округлые линии полок
«Я в безумном мире, – сказал себе Борис. – Здесь все не так, как прежде, кроме имен да голофонных индексов… хотя и в этом я уже не уверен. Вот только штуковина все такая же».
Борис взял ее
Линейный темпоральный ускоритель событийрегрессивного энтропийного действия.
Стандартная модель планетарного поражения.
Собственность Галактического военного ведомства Криготии,
Главное управление «Экспансии».
Открывшаяся правда саданула под ребра. Петров почувствовал, что задыхается, остатки человеческого разума агонизировали… Ну конечно же! Небольшая штуковина, найденная им на улице – невероятно сложное устройство, предназначенное менять реальность, навязывая свою собственную. Может быть, предмет был подкинут еще на заре зарождения земной жизни. А может, и позже. Это уже не имеет значения. Важно другое: невидимые щупальца страшного устройства медленно уничтожали все земные события, изменяя их до неузнаваемости. Синеватое сияние, виденное Борисом, вероятно, просто побочный эффект, вызванный перемещением в прошлое, а потрескивание, скорее всего, было связано с транспортировкой крохотного, но мощного информационного носителя, способного внедриться в местный узор событий и причин, а затем исподволь перекроить их под создателей ускорителя. А дальше все просто: устройство только направляло события в соответствии с чужой логикой. Конечно же, ускоритель не потеряли. Его подбросили! Чтобы какой-нибудь лопух подобрал да и привел в действие. И лопух, открывший двери Вторжению, нашелся. Им стал инженер Петров.
Вторжение без крови и уничтожения. Зачем убивать и порабощать, когда можно просто незаметно ассимилировать аборигенов, превращая их в себе подобных! Очень гуманно.
Существо, некогда бывшее инженером Борисом Петровым, схватилось за голову, раздираемую жуткой болью. Жалкие остатки человеческого сознания стремительно распадались, а вместе с ними растворялась и память об ином существовании. Через мгновение головная боль прошла. Больше ничего не тревожило.
Тренькнул голофон, и в объеме экрана материализовалась синяя физиономия Виктора. Приятель выглядел взволнованным, лобовые отростки тревожно шевелились.
– Ну, как себя чувствуешь? Ага, вижу, что уже лучше… Ты хоть помнишь, какую ты чушь нес?… Ну да ладно, я, собственно, опять по поводу встречи в крибе. На всякий случай напоминаю: не просто так пьем, а по поводу. Все-таки величайшее событие в истории нашей расы! Боря, обязательно приходи, нельзя же в такой день не поднять бокал в честь Пятого цикла нашей вселенской экспансии! Сегодня напьется всякий уважающий себя кригот, даже в самом глухом углу Галактики. На центральных мирах проводятся неслыханные празднества, ну а в нашей глуши мы ограничимся парой объемов митилки. Парад можно посмотреть и по гиперпространственному голо… Ну так как, придешь?
– Да, скоро буду, – вымолвил Петров. – Спасибо, что напомнил. Что-то я в последнее время и в самом деле неважно себя чувствовал, совсем замучила мигрень, такой туман в мозгах был! Неудивительно, что забыл. Но, дружище, я тебе вот что скажу: мы сегодня просто обязаны напиться – и не просто по случаю праздника. А потому, черт возьми, что мы и в самом деле величайшая цивилизация во всей Вселенной!
Красный глазок линейного темпорального ускорителя событий мигнул в последний раз и погас.
Перевел с болгарского Николай ТЕЛЛАЛОВ
© Христо Пощаков. Инвазия. 2005. Публикуется с разрешения автора.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |