"Тайна улицы Дезир" - читать интересную книгу автора (Сильвен Доминик)14Лола протянула руку Гийому Фожелю. Тот ответил на ее пожатие без всякого энтузиазма и молча сел в машину. Она повторила ему все то, что говорила по телефону: она нашла Константина в фургончике «Протянутой руки» и просит мсье Фожеля быть переводчиком. Ассоциация могла предложить прекрасный кофе и теплый прием, тем более что больше никто не говорит по-румынски. Пока они ехали по окружной дороге, Лола размышляла о том, что повела себя с ним все-таки достаточно любезно. Она заехала за Фожелем к нему домой, на улицу Гранж-о-Бель, воспользовавшись этим, чтобы завернуть в аптеку. Немного сбив свой жар, она попыталась завязать разговор, отчаянно ругая окружную дорогу, количество машин на которой постепенно увеличивалось. Но с самого начала их путешествия Фожель на все ее попытки отвечал односложно. Ей очень хотелось прекратить эту светскую беседу и устроить ему настоящий полицейский допрос. Какими на самом деле были ваши отношения с Ванессой Ринже? Что вы делали семнадцатого ноября между девятью и одиннадцатью часами утра? Однако директор приюта нужен был ей в хорошем расположении духа. Лола миновала Порт-де-ла-Вилетт. Темно-голубые здания Научного городка перечеркивали розовато-серое полотно неба. Это выглядело довольно красиво, но вместе с тем как-то печально. На набережной канала Урк пейзаж стал еще более печальным, но гораздо менее красивым. Единственным его украшением оказалась Ингрид. Оставленная на страже, она меряла шагами суровый бульвар, а ее белокурые волосы блестели в свете утренней зари. - С мальчиком все в порядке? - спросила ее Лола. - Он ест вместе с Кавой. - Он с тобой разговаривал? - Я решила дождаться тебя и оставила его в покое. Но контакт налажен. Он меня не боится. Я отдала ему свою шапку. Константин сидел за столом в компании женщины и двух мужчин. В свете неоновой лампы, горевшей в фургончике, его шевелюра казалась почти белой. Лола осторожно прошла вперед, осознавая, что в фургончике, полном людей и прочего хлама, она смотрится настоящей тушей. От горячего шоколада у Константина остались коричневые усы. Увидев Лолу, мальчик попятился, поставил чашку и опустил глаза. Он хрипло закашлялся, и его кашель напоминал лай маленькой собачки. Потом он увидел Фожеля и сообразил, что его выкрутасы больше не пройдут. На его лице вдруг появилось умиротворенное выражение. И Лола в свою очередь успокоилась оттого, что он не собирался упорствовать и хотел вернуться домой с повинной. В единственный дом, который у него был. Она задумалась о том, что ему скажет, и внезапно почувствовала растерянность. Какие слова выбрать? Она вспомнила о Туссене Киджо, она вспомнила своих внучек, своего сына, подумала о матери Константина, бросившей своего ребенка или отдавшей его в руки мафиози, о своей дружбе с Максимом, в которую ей ужасно хотелось верить, о страхе потерять друга в лице Максима, страхе, который теперь нарастал в ней, ведь усталость иногда позволяет страху брать над нами верх. Ох, черт, как она устала! - Можно с вами поговорить? Прямо перед собой Лола увидела девушку ростом не более полутора метров. Ее круглое лицо цвета карамели покрывали веснушки, а глаза за стеклами очков были необычного прозрачно-зеленого цвета. Лола, как завороженная, мгновение рассматривала девушку. Эта женщина отдаленно напоминала Туссена Киджо. «Или это ночная усталость играет с моим зрением злые шутки, - подумала она. - Но нет. Туссен, Туссен, ты потихоньку возвращаешься ко мне. Ты выбираешь странное время, мой мальчик. Ну ничего, я всегда в твоем распоряжении». - Ему нужно к врачу, - твердо сказала молодая женщина. - По-моему, у Константина ринофарингит. И он, должно быть, давно не ел. И еще он напуган. Здесь слишком много народу. - Я полностью согласна с вами, мадемуазель. Итак, сейчас все, включая меня, выйдут из фургончика, и с Константином будет разговаривать Гийом Фожель. Моя коллега Ингрид удовольствуется ролью слушательницы. Все будет происходить тихо. Вы согласны? Когда Ингрид вышла из фургончика, Лола сидела, поджидая ее, в машине, а над ее головой раскинулось небо необычайной красоты. Бескрайняя насыщенная синева, по которой плыли маленькие аккуратненькие тучки. К синеве, возвещая о близкой зиме, примешивался мерцающий белесый свет. В этом ледяном блеске фиолетовый корпус машины Лолы казался живым существом. Лола опустила стекло. Ингрид остановилась у дверцы. - Он сбежал, потому что очень любил Ванессу. После ее смерти Константин почувствовал себя покинутым. Однако Ванесса совершенно точно не имела никаких дел с мафией. - Должна сказать, это плохо. - Почему? - Ванесса искалечена албанскими мафиози, которые заслуженно пользуются репутацией очень жестоких людей, - а версия была логичной и стройной. Ну, что ж, зато сейчас мы уверены, что имеем дело с сумасшедшим. Ладно, Ингрид, продолжай. - Фожель остается. Он попробует уговорить Константина вернуться в приют вместе с ним. Мальчик согласен пойти к врачу. - Неужели это все, Ингрид? - No! Wait! [Нет! Подожди! (англ.)] Ванесса и Константин часто спорили. - Мне казалось, она не говорила по-румынски. - Она всегда находила какого-нибудь мальчишку, и тот переводил. Очевидно, она пыталась приободрить его. - Но если Ванесса чувствовала какую-то угрозу, она вряд ли стала бы рассказывать о своих проблемах мальчишке, которого жизнь и так не балует. - That's right. [Это верно (англ.).] Но она рассказала ему, что когда тебя что-то гнетет, чтобы полегчало, нужно говорить, писать или рисовать. И вот здесь дело поворачивается интересно: Ванесса сказала ему по секрету, что уже давно ведет дневник, и это ей помогает. Помогает жить. - Неужели мы наконец сделали шаг вперед? Тут Лола позвонила Жерому Бартельми. Ингрид услышала, как она назвала его «мой любимый ученик». К концу разговора лицо Лолы приобрело задумчивое выражение, и она пересказала Ингрид, что узнала от лейтенанта: личный дневник не входил в число вещей, изъятых на Пассаж-дю-Дезир, обидчик клошаров не сообщил по делу Ванессы Ринже ничего существенного, Максима Дюшана днем вызывали в комиссариат на улице Луи-Блан. - Поехали навестим Хлою и Хадиджу. Они не сказали полиции об этом дневнике. Я уже размечталась. Представь: в этом дневнике - имя возлюбленного, написанное крупными буквами. И, возможно, ключи к ящику Пандоры, началу начал. - Да кто тебе сказал, что этот возлюбленный существует, Лола? Почему всем девушкам обязательно его иметь? - Эта Ванесса была потрясающе красива. - И что? - Редкий случай, но я чувствую, что ты меня переспоришь. Поехали лучше в «Монопри». - В который? - В тот, что на улице Сен-Мартен, конечно. Мы же возвращаемся. Давай! В машину. Первая партия в сражении с гриппом осталась за Лолой. Вслед за своей энергичной спутницей Ингрид поворачивала направо, потом налево, потом снова направо, поднималась по лестнице, потом вновь направо и налево - как быстро она шагает, когда исполнена решимости! Что она ищет? «Совместите несовместимое с помощью наших новых производителей! Ощущение шелка и крупная шотландская клетка. Соблазнительные колготки и чемпионские кроссовки. Превратите свой гардероб в бордель!» Голос, предназначенный для того, чтобы задерживать покупательниц у витрин, повторял эти соблазнительные слова в перерыве между двумя рекламными объявлениями и двумя отрывками фоновой музыки. Лола внезапно остановилась, сказала, что лексикон французов становится таким же грубым, как у американцев, бросила взгляд на Ингрид и снова рванула с места. Наконец они остановились у отдела канцелярских принадлежностей. - Какого цвета? Лола с чрезвычайно серьезным видом продемонстрировала два блокнота. - Зачем это? - Сюрприз, Ингрид. Так какого цвета? - М-м-м… красного. Как твой халат. - Держи, злючка. Официально ресторан еще не открылся, однако они уселись за любимым столиком Лолы. Максим был на кухне, Хлоя накрывала столы в зале. Но Хадиджи видно не было. - У нее кастинг, - объяснила Хлоя. - Она придет попозже. - Тогда принеси нам чего-нибудь поесть, - попросила Лола. - Да, но чего? - Того, что уже готово. И пусть подогреют кофе. - Конечно, мадам Лола. Хлоя вернулась с двумя порциями вареной свинины с чечевицей. Она не забыла прихватить их фирменного вина. - Если мы выпьем, то упадем лицом в тарелки, - заметила Ингрид. - Есть - потребность желудка, а пить - это потребность души, - ответила Лола, наполняя бокалы. - Кто это сказал? - Брийя-Саварен. - Не знаю такого. - Неудивительно. Давай чокнемся. За дневных и ночных красавиц, то есть за Ингрид Дизель и Лолу Жост. И жуй как следует, моя милая, тогда проснешься. - Чечевица на завтрак - это странно, Лола. - Не будем преувеличивать. Уже четверть двенадцатого. А вот сиренево-желтый перуанский колпак за завтраком - это действительно странно. - В «Монопри» была их распродажа. - Тоже неудивительно. - Я пока не буду его снимать, у меня никак не согреются уши. Через некоторое время Лола, казалось, впала в оцепенение, глаза у нее стали закрываться. Благодаря ее стараниям кувшин с фирменным вином уже практически опустел, а сама она попросила третий двойной эспрессо. Ингрид, несмотря на усталость, внимательно наблюдала за ней, размышляя о том, что следствие принимает новый оборот, а Лола забыла даже о существовании красного блокнота, мирно дремавшего в кармане ее плаща. Однако тон спутницы заставил Ингрид изменить мнение: - Хлоя, составь нам компанию на пять минут. Быстренько! Девушка неохотно подошла. И осталась стоять, не зная, что делать. - Садись, - сказала Лола. - Но, мадам, посетители собираются… - Мне хватит даже двух минут. Хлоя села рядом с Ингрид. Лола вынула из кармана красный блокнот и потрясла им в воздухе, прежде чем положить на стол и накрыть своей полной рукой. - Знаешь, что это? - Нет, мадам Лола. - Дневник Ванессы. Ингрид внимательно смотрела на девушку. Та дрогнула на какую-то долю секунды, но все же дрогнула. Она взяла себя в руки, но было уже поздно. Ингрид пришла в восторг от своей неутомимой спутницы. - В нем Ванесса рассказывает о своем возлюбленном. - Вот как? - Ты его знаешь. - Нет. - Это не вопрос, Хлоя. - Да нет, мадам, я его не знаю. - Но ты знаешь, что он существует. - Я такого не говорила. - За тебя сказали твои глаза. - Я действительно не представляю, о ком вы говорите. - Ты знаешь, что я в отставке? - Да, Максим говорил мне об этом. - Ты мне доверяешь? - Конечно, мадам Лола. - Тогда чего ты боишься? - Да ничего, просто нервничаю из-за всего того, что произошло за последние дни. - Я понимаю. Но я совершенно не собираюсь арестовывать ни тебя, ни твою соседку, ни твоего хозяина. Ты знаешь, что он вызван в комиссариат? Максим - мой друг. «Красавицы» - мой любимый ресторан. В моем возрасте не хочется менять привычки. Хорошо подумай, Хлоя. Если ты поможешь мне найти того, кто это сделал, ты поможешь Хадидже и Максиму. И самой себе. «Черт!» - подумала Ингрид, увидев, как Хадиджа Юнис открывает двери «Красавиц», вернувшись с кастинга или откуда-то еще. Пышная шевелюра, черный редингот поверх облегающего пуловера леопардовой раскраски, полинявшие джинсы, сидящие как вторая кожа, изящные ботинки. Она без улыбки поздоровалась с их троицей и приготовилась пройти на кухню, но, заметив Хлою, свернула к их столу. - В чем дело? - Мадам Лола решила вести параллельное расследование, - ответила Хлоя. Ингрид заметила, что приход Хадиджи подействовал на Хлою благотворно. Она стала лучше выбирать слова и вновь обрела уверенность в себе. Лола тоже это заметила. И ответом бойкой невесте Максима было каменное молчание. Лола явно хотела произвести на ту впечатление. - Не стоит, мадам Лола. Ваши бывшие коллеги и так с нас глаз не спускают. Вы же не хотите сделать нашу жизнь невыносимой? Пошли, Хлоя, у нас много работы. - Потише, красавица, - осадила ее Лола. - Ты от меня так просто не вырвешься. - Лола, вы дружите с Максимом, и я должна уважать вас. Однако позвольте вам сказать, что для меня, в отставке вы или нет, вы навсегда останетесь полицейским. Кроме того, я первый раз в жизни столкнулась с вашими коллегами, и у меня остались самые неприятные впечатления. По-моему, все вы заслуживаете своей репутации. - Мадам Лола нашла дневник Ванессы, - тихо сказала Хлоя. Мгновение Хадиджа раздумывала, глядя в бесстрастное лицо Лолы, потом пододвинула стул и села на него верхом. Ингрид не могла не признать, что в ней был стиль. Казалось, сейчас она запоет что-нибудь очень парижское, только в рэп-версии. Или в версии «фанк». Однако девушка засмеялась тихим безрадостным смехом, который тотчас же оборвался: - Подождите минутку. Вы нашли дневник Ванессы… Лола ограничилась тем, что не моргнув глазом пристально уставилась на девушку. Ингрид очень нравилось, как Лола проделывает подобные штуки, и хотелось стать столь же невозмутимой. Однако на Хадиджу это не произвело впечатления. - …хотя ни я, ни Хлоя не говорили Груссе о его исчезновении. «Она могла бы сказать: ни Хлоя, ни я», - подумала Ингрид. Максим был прав, говоря, что Хадиджа эгоцентрична. Сейчас, в сильном возбуждении, она сопровождала свою речь бурной жестикуляцией: - Это неправда. Я не понимаю, каким чудом вы могли найти этот дневник. Разве что задушив Ванессу. - Мадам Лола показала его мне, - сказала Хлоя. - Дайте-ка его сюда! Я тоже хочу посмотреть. Лола вынула блокнот из кармана и показала пустые страницы. - Я же говорила, что это липа. - Возможно. Но эта липа позволила мне убедиться, что вы сказали Груссе далеко не все. - А кто бы захотел разговаривать с этим животным? - Ты знаешь, что Максима вызвали в участок? - Нет. - Ну так знай. Теперь дело за тобой, деточка. Ингрид не понравилось то, что она увидела: кажется, Хадиджу это задело. Во всяком случае она повернула озабоченное лицо в сторону кухни, где виднелось лицо Максима, склоненное над плитой, и откуда доносились аппетитные запахи готовящихся блюд. - Прежде чем начать работать у Фожеля, Ванесса была билетершей в «Звездной панораме» на бульваре Мажента. Это специализированный кинотеатр. Груссе в конце концов узнает об этом, но вам я даю фору. - That's the spirit, [Прекрасно! То, что надо (англ.).] - весело сказала Ингрид. Хадиджа метнула в ее сторону испепеляющий взгляд, едва удерживаясь от вопроса, зачем та впуталась в эту историю. Но ее взгляд обжигал, как огонь. Когда Хадиджа встала со стула и направилась в кухню, Ингрид почувствовала укол в сердце. По виду Хадиджи легко можно было понять, что ночная ссора забыта, как дурной сон. Она представила, как девушка снимает свой редингот, повязывает фартук и обнимает Максима, чтобы поцеловать его. |
||
|