"Мошенники времени" - читать интересную книгу автора (Асприн Роберт, Эванс Линда)Глава 21 Когда Скитер с сознанием новой внутренней силы хладнокровно врезал Майку Бенсону и буквально вытер им пол – как и предлагала Рэчел – толстый коп даже не стал выдвигать против него никаких обвинений. – Ублюдок тухлый! – прорычал Скитер. – Мало того, что ты мариновал часами меня – может, я и заслужил этого, – новый удар впечатал Бенсона в стену, и он, как вырезанный из кадра персонаж мультфильма, сполз по ней на землю, – но нет, ты проделал то же самое с Маркусом, который за всю свою жизнь чертовой мухи не обидел. Вот тебе за Маркуса, гад! – Он врезал основанием ладони по носу Бенсона с силой, достаточной, чтобы сломать его, но недостаточной для того, чтобы повредить мозг хрящом. Кровь, само собой, полилась ручьем. Глаза смотрели в разные стороны. Он так и остался сидеть, не в силах пошевелить пальцем, когда Скитер свирепо протолкался через толпу пораженных зрителей. Разговор с главой службы безопасности имел место у Главных Врат, готовых вот-вот открыться. Монтгомери Уилкс в черной форме, с рыжей шевелюрой и холодно-стальными глазами, деловито прогуливался по зоне ожидания. – Ты арестован, крысеныш грязный, – буркнул Уилкс, заступая ему дорогу, и по залу пронесся зачарованный вздох множества зрителей. – Не получится, герр Гитлер, – угрожающе произнес Скитер. – Это вне твоей юрисдикции. – Нет ничего такого, что бы было не в моей юрисдикции. А люди вроде тебя – угроза обществу. И мой долг – изолировать тебя к чертовой матери. – Уилкс схватил Скитера за руку, и тот немедленно заехал вторым кулаком тому под солнечное сплетение. С выражением неподдельного изумления на лице Монти сложился пополам, отпустив при этом руку Скитера, чтобы подержаться немного за свой живот. Скитер хладнокровно воспользовался согбенной позой Уилкса и добавил ему хороший удар по загривку, от которого тот рухнул на пол. Это было славно. Уилкс долгие годы напрашивался на это. – А теперь слушай, – произнес Скитер достаточно громко, чтобы Уилкс, как бы худо ему ни было, услышал его. – Я не нарушил ни одного твоего закона. А ты просто напал на меня. Запомни, фашист, со мной лучше не связываться, и я не подпадаю под твою юрисдикцию. Или ты хочешь провести еще пару недель в кутузке у Майка Бенсона? Уилкс, не в состоянии произнести ни слова, только пронзал его яростным взглядом, словно обещающим ужасную месть. Скитер разразился смехом, от которого глаза Уилкса удивленно расширились. – Забудь об этом, Монти. Только попробуй, и я выдвину против тебя такие обвинения, от которых тебе придется гнить за решеткой весь остаток жизни. Я вырос живым богом в юрте Чингисхана. Я могу убить тебя столькими способами, что даже твое больное воображение не надумает. Так что вот тебе мой совет: ступай себе и дери налоги с честных туристов, которые не могут или не хотят связываться с таким говном, как ты. Он сплюнул, метко угодив тому прямо в подбородок. Глава ДВВ даже не моргнул. – Подумай хорошенько, Уилкс. Ты не лучше, чем я. Просто у тебя есть возможность прятаться за казенным значком, обдирая людей как липку и присваивая себе все лучшее, прежде чем занести все это в официальные ведомости. Так что укороти руки, мистер Столп Законности. Я не куплюсь на это, и я не боюсь ни тебя, ни твоих грязных штучек. Понял, Монти? Монти холодно покосился на него с пола и мрачно кивнул. Скитер взял его за живое, и они оба понимали это. – Отлично. Ты оставляешь в покое меня, а я, так уж и быть, оставляю в покое тебя. Бог мой, вот это здорово! Когда он отвернулся и зашагал прочь, злость, судя по всему, просто исходила от него как жар, поскольку все шарахались с его пути. Даже агенты ДВВ. Это напоминало Скитеру ту древнюю киношку Чарльтона Хестона, где море расступалось перед Детьми Израиля, бегущими от фараонова гнева. Что ж, пока что все неплохо. Двое засранцев свое получили. Один опасный поединок впереди. Следующая остановка: кабинет Кита Карсона. Он равнодушно прошел мимо стойки администратора "Замка Эдо", вступил в лифт, нажал на кнопку без номера и был поднят прямиком в личные владения Кита Когда он ворвался в кабинет, даже не позаботившись снять ботинки, брови Карсона недовольно сдвинулись. Скитеру было плевать. Он понимал, что, начни он махать руками, Кит сделает его в два счета, поэтому расслабился и уперся руками в край необъятного стола. – Так, Карсон Давайте разберемся. Почему? Кит не пошевелился. Молчание слегка смутило Скитера, как бы ни распалял он себя к этому разговору. – Сядь, Скитер! – Это было не приглашение. Это был приказ, и не из тех, что можно ослушаться. Скитер сел. Кит наконец чуть пошевелился в своем кресле, и несколько секунд пристально смотрел на Скитера. Одежда его была еще несколько растрепана после общения с Бенсоном, а костяшки пальцев ныли, поцарапанные о физиономию Монти Монстра. В конце концов Кит махнул рукой на занимавшую целую стену батарею мониторов справа от Скитера. Тот осторожно повернулся, не понимая, что хочет показать ему Кит. Потом вдруг до него дошло. Один из экранов давал прямую картинку того, что происходило сейчас у Главных Врат, – наверное, подключенный к камере службы безопасности. Он увидел Майка Бенсона, неуверенно поднимающегося на ноги. Кровь до сих пор сочилась из его расквашенного носа; двое его сотрудников помогали ему встать. Вид подкашивающихся ног приятно грел Скитеру сердце. Есугэй одобрил бы это. – Вот это, Скитер, было представление. – Голос Карсона был сух, как песчаная буря. – Я ничего не изображал, – буркнул Скитер. – И вы мне еще не ответили. – Он отвернулся от мониторов и посмотрел на Кита, чей смех настолько поразил его, что он чуть не забыл, зачем пришел сюда. – Ты хоть можешь себе представить, – Кит аж прослезился, – сколько я ждал, пока кто-нибудь хлопнет этого самонадеянного говнюка по мозгам? И конечно, это положит начало новому витку войны между ДВВ и администрацией Вокзала. Ох, да не пугайся ты так, парень. Я как раз только что говорил по телефону с Буллом Морганом, так тот так ржал, что и говорить-то не мог толком. – На мгновение лицо его осветилось знаменитой улыбкой. – И не бери в голову все эти угрозы отдать тебя под суд или выставить с вокзала. Оба эти идиота получили то, что давно уже заслужили. Ну да, слухи в Ла-ла-ландии только что не опережают события. Скитер вздохнул: – О’кей. Значит, все рады тому, как я защищал свою честь. Отлично. Но вы все еще не ответили на мой вопрос. Кит посмотрел на него еще некоторое время. Потом встал из-за стола и босиком – если не считать черных чулков-таби – подошел к роскошному бару. Он снял с полки бутылку старинной формы, почтительно повертел в руках, потом нашел две стеклянные стопки. Он наливал очень осторожно, не пролив ни капли, потом так же осторожно вернул бутылку на место. Скитер понял, что удостаивается редкой чести, но не знал, за что. Кит вернулся к столу, поставил одну из стопок перед ним и сел на место. Взгляд его карих глаз был тверд и спокоен. – Маркус – мой друг, – негромко сказал он. – Я не мог отправиться за ним, и у меня сердце, черт возьми, рвалось на части от этого. На моих глазах этот парень превратился из забитого раба в сильного, уверенного в себе человека. Я десятки раз предлагал ему работу, но он всегда вежливо отказывался: говорил, что ценит дружбу больше благотворительности. Кит помолчал немного, держа стопку в руке. – Мы с тобой не слишком-то любили друг друга все эти годы, Скитер. То, чем ты жил, что хотел сделать с моей внучкой… – он тряхнул головой. – Уж поверь мне, я слишком хорошо понимаю тот страх, который ты так хочешь скрыть. Но четыре недели назад ты сделал что-то, чего я никак не ожидал от тебя. Это потрясло меня. Ты пытался спасти Маркуса от этого ублюдка Фарли или как там зовут его по-настоящему. Говорят, тебе довелось многое пережить там, в Нижнем Времени, прежде чем вам удалось бежать. Скитер почувствовал, как пылают его щеки Он пожал плечами. – Собственно, школа гладиаторов не так уж и страшна, если только не бесить надсмотрщика настолько, чтобы он портил тебе шкуру бичом. И я ведь побил-таки Люпуса на арене, вчистую. Ничего особенного. – Нет, очень даже особенно, – тихо возразил Кит. – Не забывай, я тоже дрался за свою жизнь на этой же арене. – Об этом Скитер сгоряча забыл. – И насколько мне известно, этот бой был первым серьезным боем в твоей жизни. И это первый случай, когда ты поставил чью-то жизнь превыше своей. Скитеру снова стало не по себе. Кит поднял стакан. Скитер неуклюже взял свой. – За честь, – тихо произнес Кит. У Скитера перехватило горло. Хоть кто-то из жителей Восемьдесят Шестого наконец понял. Он залпом проглотил бурбон – ну и букет! Где это Кит раздобыл такой? И почему поделился им со Скитером? Кит поставил пустую стопку на стол дном вверх. Скитер повторил его движение. – Я предложил оплатить больничный счет, – сказал наконец Кит, – потому что ты заработал свои раны в отчаянной борьбе за то, чтобы вернуть Маркуса туда, где он должен быть, – к жене и детям. И я очень хорошо знаю, сколько у тебя сейчас денег. – Ну да, ведь все мои деньги в счет пари до сих пор у Брайана… Да, кстати, что там с этим пари? Вам известно что-нибудь? Улыбка снова вспыхнула и погасла. – Голди целую неделю визжала и брыкалась после того, как Брайан приостановил пари до твоего возвращения. Собственно, оно до сих пор приостановлено – до первого твоего визита в библиотеку. Скитер обдумал эти новости. Пари казалось ему теперь чем-то совершенно неуместным. Но он мог использовать те деньги, что лежали у Брайана. Он представил себе побагровевшее от ярости лицо Голди и улыбнулся. Потом вздохнул. – Жаль, что я вообще заключил это проклятое пари, – признался он, удивившись сам себе. Кит медленно кивнул: – Хорошо. Это еще один повод для бурбона. – Он усмехнулся. – Знаешь, а он контрабандный. Захватил как-то давно с собой несколько бутылок из Нижнего Времени. Скитер не верил своим ушам. Кит не только разговаривал с ним как с равным, но и признавался ему в том, что и на его безукоризненной репутации имеются, оказывается, кое-какие пятнышки. Ведь не может же он не понимать, что делает себя уязвимее? Он медленно поднялся из-за стола. – Спасибо, Кит. Я обязан вам больше, чем вы думаете. И за "водку" тоже спасибо. Она здорово укрепляет дух, а мне как раз это сейчас кстати. – Скитер не знал другого способа сказать Киту, что он будет держать язык на привязи насчет этого восхитительного, но незаконного бурбона. Кит чуть изогнул рот, и в глазах его мелькнул ехидный огонек, но вслух он сказал только: – Не за что. И я думаю, Брайан уже ждет тебя. Скитер кивнул, подошел к двери, но обернулся. – Извините за ботинки. Больше не повторится. – В смысле, если его хоть раз еще пригласят в святая святых Кита Карсона, что представлялось ему по меньшей мере невероятным. Он закрыл за собой дверь, постоял немного в коридоре, пытаясь понять, что он чувствует, потом вздохнул, нашел лифт и, покинув "Замок Эдо", направил стопы в библиотеку. Несколько монет, сохранившихся с его круга почета, бренчали у него в кармане. Если пари еще действительно, дело пахнет для него керосином. Любая мелочь, которую он сумеет наскрести, может пригодиться. Когда он вошел в библиотеку, Брайан Хендриксон оторвался от своего компьютера. – Ага, – произнес тот со своим неповторимым акцентом. – Мне уже говорили, что ты выздоровел и готов продолжать. Хоть раз приятно увидеть, что слухи не врут. Видишь ли, я тебя тут целый месяц ждал. Скитер, который уже немного поостыл в кабинете Кита Карсона, выудил монеты из кармана и выложил их на стойку. – М-м-м… мило, очень мило. И даже золотые аурии, да? – Брайан поднял взгляд. – Ну и каким образом ты вступил в обладание ими? Скитеру хотелось сказать, что это из тех двух кошельков, что он украл на рынке, но это было бы неправдой. Те деньги он потратил до последней унции, прорываясь с Маркусом через Врата. Все, что у него оставалось, – это несколько монет с арены. – Я подобрал их с песка, когда публика в Большом Цирке кидала ими в меня во время моего круга почета. Видите ли, я… гм… побил их любимого чемпиона, и они там… на некоторое время с ума посходили. – Ты его убил? – с любопытством спросил Брайан. – Нет, – вздохнул Скитер. – Но я выбил, к черту, из него дух, и Клавдий пощадил его. Некоторое время Брайан Хендриксон слепо смотрел перед собой. – Это, – произнес он наконец, – стоило посмотреть своими глазами. Клавдий дарил жизнь очень немногим. – Потом он встряхнулся, и на лице его появилось скорбное выражение. – Боюсь, это не может пойти в счет твоего пари, Скитер. Ты заработал их честным путем. Скитер почти ждал такого ответа, поэтому только кивнул и собрал деньги обратно в карман. – Будешь менять их где-нибудь? – Нет. Монеты напоминали ему об одном из высших моментов его жизни, когда – пусть всего на несколько минут – толпа действительно превозносила его как бога, каким назвал его как-то Есугэй Доблестный Он ссыпал монеты обратно в карман. "Хоть какой-то, но бог". Все те годы, когда он убеждал себя в том, что поступает правильно, оказались пустой тратой времени, пустыми фантазиями, с помощью которых он позволял себе не видеть того, кем он был на самом деле и куда катится. Спасибо Маркусу Без него Скитер, возможно, так никогда и не проснулся бы – Спасибо, Брайан. Он вышел из библиотеки, не зная, куда теперь идти и что делать. Странное дело, он оказался в конце концов у дверей доктора Мунди Еще через несколько минут он был усажен в удобное кресло и обставлен микрофонами. Скитер выложил все как на духу – все, что знал про Есугэя, Темучина, ту юрту, в которой жил как богда, а потом как дядя ханского первенца. Потом, почти без понуканий со стороны доктора Мунди, выложил и все остальное Когда он наконец закончил, он знал, что страх и боль покинули его, поселившись теперь на магнитной ленте и лазерных дисках, – вот их пусть теперь и мучают кошмары Он отказался от положенной платы, поразив бедного Мунди до глубины души, потом тихо вышел, навсегда закрыв за собой эту часть своей жизни. Письмо через Главные Врата пришло к Марго и Малькольму примерно тогда же, когда Скитер Джексон молотил Майка Бенсона по разным частям его толстого тела. Запечатанное письмо со всеми положенными печатями и штампами. – Открывай же! – потребовала Марго. – Спокойствие! – рассмеялся Малькольм – Ты же знаешь, что у меня его не было никогда! – Ага, вот тебе еще одно домашнее задание! По крайней мере взгляд уличной ирландской кошки не изменился ни капельки с тех пор, как она пошла в колледж. Малькольм осторожно вскрыл конверт перочинным ножом, сложил лезвие, убрал нож в карман и только после этого достал лист с сухим, официальным ответом. – По делу Уильяма Хантера, известного также как Чарльз Фарли. Упомянутый Хантер задержан при раскопках нелегального захоронения объектов древнего искусства в г. Денвере. Ваши записи весьма помогли добиться его сотрудничества со следствием и послужат доказательством на суде. Понимая, что это интересует вас, и несмотря на обычную практику воздерживаться от каких-либо выводов до суда, я все же доверяю вам эту информацию как находящимся на ВВ-86 в далеком прошлом. Он действительно был агентом, собиравшим в прошлом необычные произведения искусства и пересылавшим их своему заказчику – Глаза Малькольма округлились, когда он прочитал всемирно известную фамилию этого заказчика. – Разумеется, по делу последнего также предстоит отдельный судебный процесс. Судя по всему, он и еще один богатый джентльмен, насчет которого у нас нет никаких свидетельств, кроме устных показаний мистера Хантера, заключили несколько лет назад пари, кто из них сможет набрать в свои частные коллекции больше вышеупомянутых произведений искусства Мы уже арестовали одно собрание и незамедлительно по окончании судебных процессов передадим его представителям МФВУОИ. Судя по всему, судебные процессы не займут много времени Мне казалось, что это будет интересно знать вам, ибо вы наряду с законом приложили максимум усилий к тому, чтобы предать этого преступника во времени правосудию Позвольте пожелать вам счастья, а также искренне поблагодарить вас за неоценимую помощь в изобличении этого преступного пари. При виде подписи глаза округлились уже у Марго. – Уау! Самый настоящий министр юстиции, а не кто-то из его подручных! Малькольм фыркнул, аккуратно сложил листок бумаги и убрал его обратно в конверт. – Хотелось бы мне посмотреть на лицо нашего приятеля Фарли, когда они взяли его с поличным. Он получит пожизненный срок за одну только контрабанду во времени, а возможно, и смертный приговор за всех тех, кого он убил при этом. – Он вздохнул. – Всегда предпочитаю хэппи-энды, – признался он Марго с улыбкой. Она потянулась и поцеловала его, нимало не заботясь о том, видит ли их кто-нибудь или нет. – Пошли сделаем несколько копий, а? Отдадим одну тому, что осталось от Бенсона, другую – Буллу Моргану, может, даже еще одну этому мерзкому Монтгомери Уилксу. В конце концов неуплата пошлин находится в его ведении. Малькольм хохотал так, что на них начали оглядываться, потом запечатлел на ее губах еще один поцелуй. – Я согласен, чертовка ты этакая. – Чертовка? Ха! Подожди только, пока я не заполучу тебя наедине, англичашка ты чопорный! И улыбаясь, как пара Чеширских котов, они отправились прямиком к Буллу Моргану. Бесцельно слоняясь по вокзалу, Скитер очутился в конце концов в гриль-баре "Нижнее Время", где как раз дежурил за стойкой Маркус. Он покраснел и чуть было не вышел обратно, но Маркус нацедил ему его любимого пива, окликнув: "Эй, Скитер, выпьешь со мной?" Он замер и медленно обернулся. – Нет денег, Маркус. – Ну и что? – совершенно серьезно спросил Маркус. Он обогнул стойку, протянул Скитеру пенящуюся кружку и присел за столик со своей. Несколько минут они пили молча, кидая в рот соленые орешки. – Я хотел поблагодарить тебя, – тихо сказал Маркус. – Угу. А я – тебя. Последовала новая пауза, заполненная орешками и пивом. – Возвращаю тебе долг, – произнес наконец Маркус. – Я понимаю, что этого мало, но для начала так. – Послушай Маркус При всем уважении к твоему чувству чести, я не собираюсь тянуть из тебя никаких говенных дол… В дверях появилась Голди Морран. Маркус подмигнул Скитеру и вернулся за стойку. Голди подошла и, к большому неудовольствию Скитера, опустилась на стул за его столиком. – Рада снова видеть тебя, Маркус, – сказала она, всем своим видом выказывая искренность. Тот молча кивнул в знак признательности. – Будь так добр, смешай мне высокий бурбон с капелькой содовой, ладно? Вернувшийся к своим обязанностям бармена Маркус приготовил питье для Голди и подал его на подносе вместе с еще одной кружкой пива для Скитера. – Ну, – сказала Голди, – вы все-таки выбрались из всего этого, да? Я не надеялась уже увидеть вас живыми. Скитер недобро прищурился. – Живыми? – угрожающе переспросил он. – Пять лет в юрте отца Чингисхана, и ты сомневалась, что я смогу выжить? Голди невинно округлила глаза, и вдруг маска ее делась куда-то, оставив ее старой, усталой и до странного беззащитной. Она вцепилась в свой стакан так, как Скитер цеплялся за ту охотничью пику на арене. Интересно, подумал он, кто из нас скажет это первым? Прежде чем кто-то из них смог собраться с духом, Майк Бенсон – оба глаза подбиты, чуть прихрамывает – вошел в бар и очень осторожно присел к ним за столик. Он перевел взгляд с одного на другую. – Я получил сегодня извещение Министерства юстиции. – У Скитера похолодело в желудке. – Я… гм… хотел спросить, не может ли кто-нибудь из вас дать мне показания в случае, если встречался за последние несколько недель с профессиональным похитителем древних ценностей по имени Уильям Хантер? Он один из лучших в мире. Крадет античную порнографию для одного коллекционера из Верхнего Времени, поспорившего с другим коллекционером. Да, кстати, одним из его псевдонимов был Фарли. Чак Фарли. Скитер с Голди переглянулись. Оба молчали. – Ладно, тогда дайте мне знать, если кто-нибудь из вас видел этого ублюдка. Им требуются свидетели для суда – он состоится в будущем месяце. С этими словами Бенсон ушел. Голди покосилась на свое питье, потом на Скитера. – Профессионал? Похоже, по сравнению с ним мы были парой чертовых дилетантов. – Ага. – Скитер пригубил пива из кружки, пока Голди судорожно глотала свой бурбон. – Смешно, правда? Мы тут корячились, пытаясь выиграть это дурацкое маленькое пари, а он походя обчистил нас обоих, чтобы выиграть пари своему боссу. Я чувствую себя дурак дураком, понимаешь? – Да, понимаю, – произнесла Голди очень тихо. Несколько секунд она не отрывала взгляд от своего стакана, потом подняла его, встретившись с ним глазами. – Я… гм… мне показалось, что я должна извиниться. Это я сказала тому гладиатору, где найти тебя. – Спасибо, Голди, – фыркнул Скитер. – Но я уже знаю. Глаза Голди расширились. – Маркус сказал мне это перед тем, как я вышел на арену биться с Люпусом Мортиферусом. Голди побледнела. – Я не думала, что все зайдет так далеко. – Я тоже, – пробормотал Скитер. – Тебе бы почувствовать то, что чувствую я каждый раз, когда шевелю спиной и плечами. Я уже выпил вот такой, – он изобразил руками диаметр и высоту, – флакон болеутоляющих таблеток. Это не говоря об антибиотиках, расслабителях мускулатуры и прочей дряни, что Рэчел колет мне каждые несколько часов. Прямо как в подушечку для булавок, будь она неладна. Да еще такую, по которой проехалось двенадцать гоночных колесниц. Голди прокашлялась. – Я не думала… – она замолчала, подбирая нужные слова и собираясь с духом произнести их. – Это наше дурацкое пари… – она отхлебнула бурбона для храбрости. – Мне кажется, нам нужно прекратить это, потому что из него не вышло ничего хорошего, только вред для кучи людей. – Ее взгляд скользнул на Маркуса, потом обратно. – Хороших людей. Скитер кивнул: – Принимается, Голди. Они пожали друг другу руки, а Маркус стоял над ними молчаливым свидетелем. – Мне кажется, нам нужно пойти и сказать Брайану, – пробормотал Скитер. – Да. Пошли, пока у меня остатки пьяной храбрости не выветрились. Скитер встал и помог встать Голди. Она удивленно посмотрела на него, потом полезла за деньгами. – Голди, – окликнул ее Маркус из-за стойки. – Твоих денег за это не надо. Она бросила на бывшего раба долгий, внимательный взгляд. Потом резко повернулась и пошла к выходу. – Спасибо, Маркус, – сказал Скитер. – Не за что, друг. Следом за Голди Скитер вышел в Римский город, где рабочие споро чинили поврежденные мозаики. Они шагали по плиткам по возможности осторожнее, потом направились в библиотеку. Слух опередил их. Как это получается, никто не знал, но, как бы это ни было, волшебство снова проявило себя, ибо, когда они подошли к дверям библиотеки, там уже собралась огромная толпа местных и репортеров с видеокамерами наготове, причем каждый старался подобраться ближе. Голди пошатнулась. – Эй, это же всего только наши плюс несколько жалких газетчиков. По сравнению с гладиатором-чемпионом или чем-то в этом роде это просто ерунда, – пробормотал Скитер. Краска снова вернулась на ее лицо – пусть всего двумя яркими пятнами на скулах. Она решительно шагнула в толпу. – А ну прочь с дороги, дурак! Да шевелись же! Скитер ухмыльнулся про себя и последовал по проложенной дорожке. Потом он увидел в толпе Кита Карсона – тот улыбнулся ему и подмигнул, отчего Скитер пару раз оступился. Но все же он был рад, что Кит тоже здесь и на его стороне. А потом, слишком быстро, они оказались лицом к лицу с Брайаном Хендриксоном. – Мы прекращаем пари, Брайан, – бесцветным голосом сообщила Голди. В библиотеке воцарилась мертвая тишина, только стрекотали чуть слышно камеры, нацеленные объективами на Скитера. Он пожал плечами. – Да. Глупый вышел спор. Не имеет смысла продолжать. И тут же все зашумело и зашевелилось: кто-то выплачивал проигрыш, репортеры оживленно говорили что-то в свои микрофоны, и все до одного гадали о причинах такого решения. Скитеру было наплевать. Он подписал бумагу, которую сунул ему Брайан, потом проследил за тем, как ее подписывает Голди, забрал свои деньги, распихал их по карманам, одолжил у Брайана конверт для монет с арены, потом на ватных ногах двинулся через толпу к выходу, не обращая внимания на задаваемые ему вопросы. "Пусть уж дальше Голди сама разбирается, – устало подумал он. – Я больше не хочу участвовать в этом". Значительная часть толпы потянулась за ним в Общий зал, шепотом заключая пари, что он будет делать дальше. Не обращая внимания ни на кого из них – включая двух особо надоедливых репортеров, – брел он через Новый Эдо, Приграничный поселок, Римский город… Единственное, что предупредило его, – это блик света на остром стальном клинке. А потом Люпус Мортиферус – "Как, черт возьми, он сумел еще раз просочиться через Врата?" – бросился в атаку с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Скитер сделал единственное, что ему оставалось в его безоружном положении. Он повернулся, нырнул в оцепеневшую от удивления толпу и побежал. Монеты и купюры в карманах мешали ему, но совсем немного. Люпус остался позади – он тоже бежал изо всех сил, но расстояние пока не сокращалось. По крайней мере пока. Быстрый взгляд через плечо показал, что за ним гонится Люпус Мортиферус, а за тем – каким бы невероятным это ни показалось – двое репортеров, на ходу снимающих все подробности этой смертельной погони. Скитер чертыхнулся, перемахнул через парапет и взвыл от боли: все его римские травмы снова дали о себе знать. Он взмыл по пандусу, на ходу крича разинувшим рты туристам, чтобы те убирались с дороги. Перепуганные женщины подхватывали своих детей или ныряли в двери магазинов. Карманы рубахи стали заметно легче – он рассыпал деньги, прыгая через парапет. Вот черт! Он продолжал бежать, по крикам за спиной зная, что Люпус все еще преследует его. "Неужели этот парень никогда не сдается? Ну-ну, Скитер, ты же сам ограбил его, а потом унизил на глазах у самого императора, не говоря уж о болельщиках. Так что или ты убежишь от него, или он сделает из тебя деликатесную нарезку. И ведь ты ее заслужил". Так и не оторвавшись ни от Люпуса, ни от вспотевших репортеров, Скитер свернул за угол, подпрыгнул, уцепился за стальную трубу перекрытия, раскачался и соскочил на галерею в то самое мгновение, когда из-за угла показались Люпус и совершенно ничего не понимавшие, но продолжающие усердно снимать репортеры. Он бросился назад той же дорогой, что прибежал сюда, слыша далеко за спиной разъяренный рык. Потом рык прозвучал ближе. Скитер знал, что выдыхается, а усталые, сведенные судорогой мускулы замедляли его бег еще сильнее. Он спрыгнул на мостовую Общего зала и устремился в Жилой сектор, надеясь оторваться от погони в лабиринте лифтов и коридоров. Возможно, если повезет, он сможет вскочить в лифт, опускающийся в спортивный зал, и найти там себе какое-нибудь оружие. Лучше что-нибудь из автоматических винтовок, которые Энн хранит в своем кабине-тике, и набитый патронташ в придачу. Люпус устремился к нему по коридору, выкрикивая грязные латинские ругательства и с каждым прыжком сокращая дистанцию. Задыхающийся, одуревший от боли Скитер не сразу заметил это. Как раз тогда, когда он привалился к двери лифта и лихорадочно зашарил рукой по стене в поисках кнопки, в голове у него послышался нестерпимо низкий гул, и прямо между ним и рассвирепевшим гладиатором разверзлись Врата – судя по пульсации краев, ужасно нестабильные. Они вспухли, потом съежились до размеров игольного ушка, потом разом заглотили коридор. Сквозь невыносимо болезненную вибрацию костей черепа Скитеру послышался испуганный вопль. Он уставился в черное пульсирующее отверстие, гадая, видит ли кто-нибудь, что там, с другой стороны Врат? Прежде чем сам он смог различить что-то, Врата захлопнулись. Исходя потом, Скитер сполз по стене на пол, и только тут до него дошло, что он больше не видит Люпуса – только двух разинувших рты репортеров. – Т-ты в-видел т-то, что п-показалось мне? – пробормотал один заикаясь. – Кажется, да. Это должно было остаться на пленке. Совершенно потеряв интерес к Скитеру, они переглянулись и устремились по коридору в другую сторону. Скитер устало нашарил в кармане огрызок карандаша, заставил себя встать на подгибающиеся ноги и как мог обрисовал на полу и стенах конфигурацию и местонахождение Врат. Те места на потолке, до которых он не дотянулся, он отметил стрелками. С нестабильными Вратами ему делать нечего. Будет время и возможности, и определением их точного размера и продолжительности займутся профессионалы. Буллу Моргану он может позвонить и из дома. Он устало полез в карман за ключами, которые надсмотрщик в школе гладиаторов отобрал у него по меньшей мере месяц назад, потом вспомнил, что Люпус Мортиферус тогда же разбил его дверь в щепы. Обойдемся и без ключа. Может, у него даже хватит денег на то, чтобы оплатить ремонт двери. Он побрел в сторону своей квартиры и нашел ее точно такой же, как оставил месяц назад, – будто и не уходил никуда. Пузырьки с водой, которую он собирался продавать за чудодейственное зелье, так и стояли на столе, и он сердито сгреб их в мусорную корзину. Потом пошарил в аптечке в поисках флакона таблеток, так живо описанного им Голди. Он вытряхнул на ладонь две таблетки, подумал и добавил к ним третью. Он проглотил их, не запивая, потом повалился в кровать Странно, в то утро он так и не выключил свой маленький телевизор. И телевизор, и сама квартира вдруг показались ему какими-то чужими. Он собирался уже было вырубить его, когда увидел на экране заставку новостей, а потом самого себя, улепетывающего от Люпуса под бестолковые комментарии задыхающегося репортера, – что-то там насчет застарелой кровной вражды Скитер недовольно заворчал и снова потянулся к дистанционнику, но застыл. – Как вы видите, это фрагмент того, что объективы наших камер запечатлели сквозь нестабильные Врата. По некоторым слухам, эти кадры уже возбудили ожесточенные дебаты среди проживающих на Вокзале ученых. Затаив дыхание смотрел Скитер на экран, где Люпус с испуганным воплем летит в темный проем Врат и приземляется на каменную ступень. Одну из множества, ведущих на вершину пирамиды с плоской вершиной. Стискивая свои меч и кинжал, Люпус смотрел вниз, на огромную толпу разряженных в перья индейцев. – Наверняка, – продолжал комментатор, в то время как остолбеневший Люпус на экране не трогался с места, – это может пролить свет на происхождение легендарного богоподобного Виракоши, явившегося в Центральную Америку бледнокожим и обучившего людей множеству новых для них знаний, а потом уплывшего за океан на запад, пообещав вернуться. Различные толкования этой легенды давно уже волновали наших ученых. Как бы то ни было, эта видеозапись представляет собой большую научную ценность, не говоря уже о большой журналистской удаче на пути познания нашего прошлого. Скитер опустил руку на пульт и нажал кнопку. Экран со вздохом погас. Скитеру было почти жалко Люпуса – вряд ли тот заслужил такую судьбу. Он по себе знал, что должен испытывать человек, случайно провалившийся в нестабильные Врата, без всякой надежды вернуться обратно домой. Нов глубине души он еще больше радовался тому, что до сих пор жив. Ты все такой же эгоист, а, Скитер? Не без огорчения он вынужден был признать, что да и останется таким. Но болеутоляющее уже взялось за работу, так что он даже не смог разжечь в себе достаточно досады. А через минуту он провалился наконец в блаженное небытие. – Маркус… Голос ее звучал в темноте сонно. Он лежал молча, снова обнимая ее и гадая, не подарят ли боги им на этот раз сына. – Да, любовь моя? Йанира нежно коснулась его лица рукой – его бритый подбородок, к которому он пока еще не привык, забавлял и нравился ей. – О, Маркус, – прошептала она ему на ухо, – что бы я делала, если… Он мягко накрыл ее губы пальцами. – Не будем испытывать Фатум, милая. Этого ведь не случилось. Давай больше не говорить об этом. Ее руки обняли его за плечи, и на мгновение она уткнулась лицом ему в плечо. Что за чудо… но она хотела поговорить с ним о чем-то, поэтому он подавил в себе желание и просто провел рукой по ее шелковистым волосам. – Ты хотела что-то сказать, милая? Она повернулась, поцеловала его ладонь, потом вздохнула. – Да. Тот телефонный разговор, из-за которого ты так рассердился сегодня вечером. Маркус почувствовал подступивший к горлу смешок. – Не сердился. Я просто очень нетерпелив. В награду она еще раз коснулась его губ своими. Потом устроилась уютнее в его руках, обернувшись вокруг него, словно кошка. Совсем маленьким он держал у себя котенка, единственного оставленного от всего помета. Может, им попросить разрешения завести котенка для девочек? То-то сюрприз им будет… – Маркус, ты же не слышал ни слова из того, что я сказала! – Прости, милая. Я только думал, не попросить ли нам у администрации разрешения завести котенка. Для девочек. Теперь настала очередь смеяться Йанире. – Ты все-таки неисправимый фантазер. Будь иначе, ты никогда не был бы моим. – Так о чем ты говорила, милая? – Странно, как слова, которые он никогда не мог заставить себя произнести, теперь сами просились на его губы. – Телефонный разговор. По делам Совета. Они собирали голоса по телефону, чтобы ускорить процесс. Маркус чуть повернул голову. – Что могло быть таким срочным? – Скитер, – очень тихо произнесла она. – Он больше не Потерянный. Поэтому ему надо дать шанс стать Найденным. Маркус кивнул. – И что ты ответила? – Да, конечно. Как ты думаешь, кто вообще затеял все эти звонки? Маркус рассмеялся – негромко, чтобы не разбудить спящих дочерей, потом повернулся к Йанире и крепко-крепко обнял ее. На этот раз он не удержал любви, что рвалась из него. Йанира тихо вскрикивала, стонала, звала его по имени и жадно искала его губы. Маркус двигался медленно, сонно, думая о котятах, сыновьях и том чуде, которое дарит Фатум им двоим. |
|
|