"Мошенники времени" - читать интересную книгу автора (Асприн Роберт Линн)

Глава 8

Подобно большинству Вокзалов Времени, ВВ-86 собрал со всего света талантливых ученых, лучших в своей области. И Роберт Ли не исключение.

Частные коллекционеры и музеи наперебой старались залучить его, охотились за консультантом, и количество разоблаченных им безупречных по исполнению подделок не поддается подсчету.

И неспроста: никто не превзошел, Роберта Ли по части изготовления подделок оригинальных произведений искусства. При этом работа его была – почти всегда – совершенно законной. Как туристы, так и представители музеев все время приносили к нему в мастерскую объекты, с тем чтобы он выполнил их точнейшие копии, которые затем экспортировались по всему миру как официальные репродукции с торговой маркой Ли. Однако иногда Роберту Ли – как и большинству жителей ВВ-86 – смертельно надоедало чистоплюйство ДВВ.

Он обладал исключительно сильным (если не уникальным) чувством справедливости. И чем пристальнее люди Монтгомери Уилкса наблюдали за его деятельностью, тем больше его это возмущало – до тех пор, пока это неизбежно не приобретало таких отчаянных форм протеста, как помощь в отправке краденых объектов в Верхнее Время (разумеется, после того как похитители давали ему возможность сделать копию).

Но даже и в этом случае «украденная» вещь чаще всего возвращалась разведчиками туда, где ей полагалось находиться, хотя прежде он опять-таки делал с нее репродукцию. И совсем уж редко объект, попавший к нему на рабочий стол, был так оглушительно прекрасен, так уникален, что он просто не в силах был противостоять искушению. Он восторгался фарфором эпохи Минь, но от античной бронзы мог просто сойти с ума. Поэтому в тайне от ДВВ – да и от всех других, если на то пошло, – Роберт Ли содержал персональный сейф размером со спальню, в котором хранил свои самые ценные экземпляры. Его коллекция античной бронзы не уступала собранию Лувра и уж наверняка превосходила собрания коллекционеров из Верхнего Времени, обладавших куда большими средствами, чем он.

Некоторые вещи просто нельзя продавать.

К таким вещам относилась, во-первых, античная бронза; во-вторых, друзья.

Голди Морран была, говоря откровенно, жадной стервой, которая продала бы свои зубы, если бы за них хорошо заплатили, но все же она была другом и одним из немногих людей на земле, чье знание камней и редких монет могло сравниться с его собственным. За долгие годы их знакомства Голди оказала ему парочку услуг, раздобыв для него вещи, по которым его сердце давно уже томилось, так что втайне он даже восхищался ее способностями.

В отличие от Кита Карсона он никогда не пытался обыграть ее на бильярде, зная свои недостатки так же хорошо, как свои сильные стороны.

Кроме того, он хорошо сознавал, что при той жизни, которую ведет Голди, для нее нет ничего святого. Поэтому, когда она вошла к нему в кабинет, Роберт Ли застегнул свои карманы, запер все ящики и дверцы, до которых мог дотянуться, не сходя с места, и изобразил на лице самую задушевную улыбку.

– Ба, Голди, что это привело тебя сюда? Она кивнула и положила на стол карбункул с резной гранью.

– Что ты думаешь об этом? Он с любопытством посмотрел на нее, потом взял камень и достал свою лупу.

– Гм… очень мило. Чрезвычайно искусное изображение статуи из Большого Цирка, и я не видел еще лучших изображений поворотных столбов. Кто подделал эту вещицу для тебя?

– Вот ублюдок! – возмутилась Голди, всем своим видом изображая оскорбленную добродетель. – Как ты догадался?

Он только печально посмотрел на нее из-под насупленных бровей.

– Ладно, – фыркнула Голди. – Но это хоть может обмануть большинство людей? Даже разборчивого коллекционера?

– О, несомненно. Если только, – он улыбнулся, – они не наймут кого-нибудь вроде меня, чтобы проверить ее подлинность.

– Удвой то, что я говорила тебе. Нет, утрой. Сколько это будет?

Роберт тихо усмехнулся.

– За молчание? Или за поддельное свидетельство о подлинности?

– И то, и другое, ты, бессовестный…

– Голди! – В голосе его прозвучала обида любовника, оскорбленного недоверием госпожи его сердца.

– Роберт, ты в долгу передо мной. И я в отчаянном положении.

– ДВВ глаз с меня не сводит. Ходит слух, что Монти собирается прищучить и тебя, и Скитера.

Голди умела ругаться более изобретательно, чем любой другой известный Роберту Ли человек, – а ведь он был знаком со всеми разведчиками времени, работавшими с ВВ-86.

Роберт слишком хорошо знал Голди, чтобы похлопать ее по руке, но какое-то сочувствие проявить все же стоило.

– Ну конечно, я не сомневаюсь, что ты всегда можешь отравить Уилкса, но мне кажется, тебе проще постараться несколько дней держаться подальше от всех незнакомых тебе людей. Вокзал кишит переодетыми агентами.

Глаза Голди угрожающе вспыхнули.

– Скажи, Булл знает об этом? Если ДВВ действует исподтишка, они превышают свои полномочия, и уж Монтгомери Уилкс не может не понимать этого.

Прежде чем Роберт успел ей ответить, в кабинет вошел Кит Карсон.

Походка его была на первый взгляд ленивой, но на поверку поразительно быстрой.

– Привет. Новость слышали?

– Какую новость? – поинтересовалась Голди, не в силах скрыть волнение.

Кит усмехнулся и подмигнул Роберту.

– Свидетели, на которых можно положиться, утверждают, что крики было слышно даже сквозь шумоизолирующую стену.

– Булл и Монти? – спросил Роберт, заметно оживившись. – Говорят, на этот раз Монти слишком много себе позволил.

– Не то слово, – рассмеялся Кит. – Ни за что не догадаетесь, что сделал Булл.

– Искупал его в пруду? – спросила Голди, осторожно накрыв резной карбункул рукой. Понятие «искупать в пруду» восходило к тому случаю, когда Марго вышла из себя от приставаний какого-то мультимиллиардера, питавшего слабость к рыжим нимфеткам. Марго действительно швырнула его в пруд с рыбками.

Кит громко расхохотался. Роберт Ли не сомневался, что Голди не случайно напомнила Киту Карсону о том инциденте. И о том, какой вопль поднял этот старый мокрый козел, угрожая засудить всех и вся.

К счастью, Булл Морган настоял на том, чтобы дело вышеупомянутого козла рассматривалось там, где произошло нападение, вслед зачем объяснил, что ни одному адвокату при исполнении служебных обязанностей не разрешается совать нос на ВВ-86. Так, мол, лучше для всех.

Но конечно, то, как выглядела и двигалась Марго…

Вряд ли чувака можно было винить в том, что он попытался… Не всем же везет так, как Малькольму.

Кит с видом заговорщика подался вперед.

– Неплохое предположение, но мимо.

Слушатели Кита, сами того не осознавая, тоже подались вперед. Кит ухмыльнулся.

– Булл Морган распорядился, чтобы Майк Бенсон посадил старину Монти под арест. Сунуть его в камеру в компанию к семнадцати алкашам, полудюжине дебоширов и трем побитым молью ворам, настолько неуклюжим, что позволили поймать себя.

– Что???

Этот вопрос прозвучал как бы стереофонически, с двух сторон одновременно; голос Голди сорвался при этом на визг.

Ухмылка Кита осветила его худое усатое лицо подобно дьявольскому фонарю-тыкве с Хэллоуина.

– Вот именно. Похоже на то, что во время их беседы в кабинете Булла насчет предела полномочий досада и чувство приверженности букве закона Монти подстегнули его к… гм… скажем так, к нападению.

Роберт Ли поперхнулся:

– Монти? Ударил?? Булла??? И он еще жив?!

– Ох нет, – рассмеялся Кит; глаза его озорно блестели. – Нечто получше. Монти напал на любимую фарфоровую статуэтку Булла, на трофейного Бессмертного Элвиса. Ну ты наверняка помнишь ее, она стояла у него на столе много лет, словно Будда какой-нибудь, с тех пор как он… гм… позаимствовал ее в новоорлеанском борделе.

Глаза Голди сделались круглее карбункула, который она пыталась укрыть от острого взгляда Кита.

– Он разбил Элвиса?

– Они до сих пор выдергивают осколки из стены. И потолка. И ковра.

– О Боже, – хрипло произнес Роберт зажмуриваясь. – Ты хоть понимаешь, что это означает?

– А как же! Открытие сезона охоты на агентов ДВВ, равно как и на сотрудников безопасности вокзала. Драки уже начались. Мне показалось, стоит вас предупредить. Некоторое время здесь будет довольно горячо. Да, еще одно, напоследок… – Он подмигнул Роберту. – Тот карбункул, что ты пытаешься спрятать, слышишь, Голди? Забудь и думать о том, чтобы продать его той славной юной штучке, которая попросила тебя найти ей такой. Она новенькая на службе у Монти.

Голди разинула рот. Роберт ухмылялся. Киту редко удавалось застать ее вот так, врасплох. Потом Голди спохватилась и закрыла рот.

– Пожалуй, я обойдусь без вопросов, – сказала она со всем достоинством, на какое только была способна. – Всего доброго, джентльмены.

Она забрала свой карбункул и ушла.

Роберт с любопытством посмотрел на Кита.

– Эта девица, о которой ты говоришь… Она правда работает у Монти?

– Будь я проклят, если знаю точно, – усмехнулся Кит. – Но она ходит и разговаривает как ДВВ, при всех ее кружевах, духах и глазках, которые она строила Скитеру Джексону. Он прячется каждый раз, когда видит ее. И я еще не помню случая, чтобы этого парня подвел нюх на копов в штатском.

– Похоже, ты прав, – хихикнул Роберт. – Бедный Скитер. Бедная Голди.

Ну и паутина.

– Ну, если уж на то пошло, они сами ее сплели, разве нет? Мне просто не нравится мысль о том, что ДВВ бросило свои силы на то, на что их юрисдикция не распространяется. Пусть себе занимаются своими пунктами проверки, а мы будем заниматься своими делами. С проблемами вроде Голди и Скитера мы как-нибудь разберемся сами.

Роберт Ли расхохотался, вспомнив о том, как Кит «разобрался» со Скитером в том, что касалось его собственных семейных проблем. Парень до сих пор становился ниже травы, стоило Киту оказаться поблизости.

– Когда приезжает Марго? – не удержался он от вопроса.

На лице Кита засияла его известная на весь мир улыбка.

– В следующее же открытие Первого зала. Малькольм берет ее в Денвер.

– Да, я слышал.

– Послушай, хоть что-нибудь здесь можно сохранить в тайне?

– В Ла-ла-ландии? – хихикнул Роберт Ли. – Спустись на землю, Кит. Эй, а вот и клиент.

Кит повернулся и вышел, пропустив внутрь девушку. В дверях он задержался, сделав Роберту выразительный знак: «Поосторожнее с этой девицей!» – и зашагал по Общему залу, весело насвистывая что-то. Роберт Ли пристально рассматривал туристку, пока она глазела на антикварную мебель, привезенную из Лондона Нижнего Времени, а потом на стеклянный стеллаж, уставленный нефритовыми божками.

– Могу я чем-нибудь помочь вам? – вежливо спросил ее Роберт.

– Привет. Я как раз думала, не поможете ли вы мне? Мне хотелось бы купить что-нибудь папе на день рождения, а он с ума сходит по римским безделушкам. И он ужасно увлекается спортом. Поэтому когда эта торговка камнями показала мне обалденную гемму с вырезанным на ней Большим Цирком…

– Она похлопала ресницами в дюйм длиной, оставив конец фразы висеть в воздухе. Она была вся в кружевах, духах и строила глазки. И голос ее сладостью и коварством не уступал меду тысячелетней выдержки. Но Кит все верно сказал: она держалась как опытный агент, и в этом медовом голоске угадывались-таки нотки, говорившие Роберту: «Да, Монти их здорово вышколил, это точно. Эта детка жаждет крови».

Роберт Ли сложил руки на животе и принялся ждать продолжения. От бабки по материнской линии, китаянки, он унаследовал некоторые характерные черты внешности, которых не заглушила даже скандинавская кровь его матери; при необходимости ему удавалось оставаться непроницаемым. Эта тактика, безотказно действовавшая с другими клиентами, и ее несколько вывела из себя: во всяком случае, она заметно покраснела на мгновение, прежде чем совладала с собой.

– Понимаете, я надеялась, что вы сможете подсказать мне… чтобы я была уверена в том, что плачу за нее правильную цену.

– Я торгую антиквариатом, – скромно сказал Роберт, – и разбираюсь немного в мебели, а также интересуюсь южноамериканским нефритом, но не претендую на познания в области оценки драгоценных камней.

– Но у вас на витрине знак МФОИВУ, – выпалила она, словно хорошо знала то, что требуется для того, чтобы стать официальным представителем МФОИВУ.

– Боюсь, милая леди, оплата моей консультации будет пустой тратой денег.

– Оплата консультации?

– Разумеется, ведь мое время и услуги стоят денег. Это не противоречит правилам МФОИВУ, а зарабатывать на жизнь-то надо. – Он вежливо улыбнулся. – Боюсь, тысяча долларов за слова «Я не знаю» будет слишком обременительна для особы чувствительной, каковой, полагаю, вы являетесь. Вы наверняка ведь получили уже такой ответ у кого-нибудь из здешних торговцев камнями? Глаза ее подозрительно прищурились.

– Все порекомендовали обратиться к вам.

– Разумеется, я буду рад постараться, но не забывайте, мне нужно блюсти свою репутацию. Подумайте, что станет с ней, если я оценю камень неверно. Обманутыми окажетесь вы, обманутым окажется нынешний владелец геммы, и никто больше не будет доверять моим суждениям. Я знаю предел своим возможностям, милая леди, так что я не хочу подвергать свою репутацию такому испытанию, о котором вы просите.

Она сжала губы. Он буквально видел в ее глазах мысль: «Ты замешан во все это, ублюдок, ты по уши в этом, а я не могу этого доказать…»

– Спасибо, – коротко бросила она. Все ее обаяние и воркование куда-то делись. – Надеюсь, день у вас будет удачный.

«Черта с два ты надеешься, девочка!» Тем не менее Роберт мило улыбнулся.

– И вам желаю того же. И вашему батюшке. Да будет день его рождения отмечен свободой, которую он заслужил своими земными трудами.

Какое-то мгновение ему казалось, что она сорвется и заорет, что Монтгомери Уилксу недолго сидеть в каталажке, но она сдержалась. Она только вышла из его кабинета, выпрямив спину, как на парадном плацу. «Такая молоденькая, – вздохнул Роберт, – а этот кретин Уилкс ее уже портит. Прямо умственный запор какой-то у этого идиота». Потом он напомнил себе о том, что ДВВ – в какой бы привлекательной обертке ни преподносился – остается врагом, и озадачился несколькими телефонными звонками. У него были друзья, которых стоило предупредить, пока эта маленькая штучка не заявилась к ним.

Она явно жаждала крови Голди.

Роберт Ли продавал самые разные вещи за самую разную цену.

Но он никогда не продавал друзей. Даже если этот друг – такая змея подколодная, как Голди Морран. То, что она продала бы его с потрохами при малейшей возможности, еще не означало, что он жаждал наказать ее за беспринципность или там за плохие манеры. И ведь было еще кое-что, чего агенты ДВВ никак не могли уразуметь. Во всяком случае, те, которых вышколил Монтгомери Уилкс. Иногда Роберт просто не мог понять, что же движет этим типом. Но что бы это ни было, это уже вышло боком многим жителям ВВ-86, а ведь Большое Пари еще не кончилось.

Он по памяти набрал номер.

– Алло? – отозвался голос на том конце провода.

– Очень симпатичная юная штучка из персонала Монти Уилкса делает обход, пытаясь ужалить Голди, а также, возможно, и тебя заодно. Она только что вышла от меня и чертовски хороша собой. Совершеннейшая лапушка с этакими глазками – до тех пор, пока не поймет, что ей ничего не светит. Ты ее ни с кем не спутаешь. Мне казалось, тебе стоит знать.

– Угу. Спасибо. Я дам знать дальше. Ты кого хочешь взять на себя, от «А» до «М» или от «Н» до «Я»?

– Я уж доведу до конца тех, с кого начал. Пусть будет от «А» до «М».

– Значит, за мной от «Н» до «Я». Спасибо за звонок.

В трубке раздались гудки.

Роберт ухмыльнулся, потом набрал новый номер.

– Прошу внимания. Первые Врата откроются через пять минут. Извещаем всех отбывающих, что, если вы не прошли медконтроль, вам не будет разрешено войти в Первый зал Приготовьте ваш багаж для таможенного досмотра.

Необходимые платежи принимаются агентами Бюро Допуска к Вратам Времени, которые выдадут соответствующие квитанции…

Малькольм Мур придвинулся ближе к Киту.

– Не хотелось бы мне стоять в этой очереди сегодня. Агенты нынче явно не в духе. Кит усмехнулся.

– А чего еще от них ожидать, если их босс В тюрьме? Дураки, они сами не понимают, как им повезло. Конечно, после всех этих потасовок…

Половина агентов ДВВ мужского пола из всех, находившихся в поле зрения, щеголяла фингалами под глазом и разбитыми в кровь кулаками. Да и у части женщин на лице виднелись царапины. Майку Бенсону пришлось посадить на губу половину своих людей, распорядившись при этом перевести агентов ДВВ на временное поселение в одну из ближних к Первому залу гостиниц, чтобы разъединить враждующие стороны на время, пока страсти не поутихнут – Мне кажется, они все сейчас жалеют, что Скитер Джексон и Голди Морран вообще уродились на свет, не говоря уже об этом идиотском пари.

Кит снова покосился на часы. Малькольм рассмеялся.

– Время не будет идти быстрее от того, что ты смотришь на эти проклятые цифры.

Кит аж покраснел, потом почесал в затылке.

– Ну, если честно, я соскучился по этой чертовке. Малькольм прокашлялся.

– Ладно, если ты уж заговорил об этом, мне тоже не терпится увидеть ее снова.

Кит бросил на него оценивающий взгляд.

– Конечно. Ты хоть понимаешь, что она может сказать «нет»?

– Понимаю. – Тихая боль, прозвучавшая в этом ответе, выдала его с головой. Он не мог отделаться от мысли, что его печально известное счастье может изменить ему.

– На что это она может сказать «нет»? – послышался голос у них за спиной.

Малькольм вздрогнул. Они с Китом разом повернулись и оказались лицом к лицу со Свеном Бейли, упершим руки в бока и созерцавшим их с видом удивленного бульдога.

– Какого черта ты здесь делаешь? – выпалил Малькольм.

Свен ухмыльнулся – у большинства людей от его улыбки кровь стыла в жилах.

– Встречаю свою ученицу, разумеется. Хочу посмотреть, все ли она помнит из того, чему я ее обучил.

– Если забыла, – усмехнулся Кит, – мы оба размажем ее по мату.

– Боже! – Свен Бейли, известный всем как самый опасный человек на ВВ-86, радостно потер руки. – Не терпится посмотреть. Туристы не доставляют мне столько удовольствия.

Малькольм легонько щелкнул его по носу.

– Это потому, что туристы имеют обыкновение подавать в суд.

Единственный на весь вокзал инструктор по рукопашным единоборствам и владению холодным оружием только поморщился.

– Адвокаты в Ла-ла-ландию не допускаются, и это тебе хорошо известно.

– А это очень удобно и для вас тоже, – произнес новый голос. – Так ведь, Свен?

Они обернулись и обнаружили улыбающуюся Энн Уин Малхэни. Единственную, возможно, особу на ВВ-86, кто осмеливался смеяться над самим Свеном Бейли, миниатюрную наставницу по огнестрельному оружию. Глаза ее сияли от удовольствия. Вместе они составляли забавную пару: этакий квадратный бык семь-на-восемь рядом с крохотной, изящной ловчей птицей.

– Как это понимать? – пробормотал Малькольм. – Это что, комитет по торжественной встрече?

– Ну, в конце концов она моя ученица, – заявила Энн. – Могу я по крайней мере поздороваться с ней и проверить, помнит ли она хоть что-нибудь? – Лицо ее излучало веселье, но был ли причиной тому смущенный вид Малькольма или воспоминание о первых уроках Марго, он не знал.

Свен только фыркнул. Энн удивленно покосилась на него, и Кит снова рассмеялся.

– Свен тоже так утверждает. Вы оба невозможные лгуны. С чего это вам любить эту чертовку, если вы знаете, во что она нас втравила?

– Любить? Ее? – возмутился Свен. Ему даже удалось изобразить возмущение – поразительное достижение, учитывая то, что обычно – и постоянно – он был здорово похож на готового к нападению взбесившегося бульдога. – Ха! Любить ее! Надо же, сказал! Ну ладно, Кит. Мне просто хотелось еще раз посмотреть на рукоять твоего меча работы Мусаси. Помнишь, ты сам говорил, что я смогу посмотреть на него, если вышколю ее.

– А я, – с очаровательной улыбкой подхватила Энн, изобразив лесть куда удачнее, чем Свен – обиду, – мечтаю провести еще один медовый месяц в номере для новобрачных «Замка Эдо». – Она очаровательно опустила ресницы.

Кит только застонал. Малькольм расплылся в улыбке.

– Ты не лучше их, Кит, если надеешься, что я поверю в твои театральные стоны больше, чем в их вздорные объяснения.

Кит сложил руки и сжал губы с видом оскорбленного достоинства, словно в рот ему попал отравленный стручок и он не знает, выплюнуть его или просто выругаться.

– Друзья! – В голосе его звучало неподдельное отвращение.

– Кит, – рассмеялась Энн, тронув его за плечо, – ты самый большой притворщик из всех, кто когда-либо ступал на камни Восемьдесят Шестого. За это мы тебя и любим.

Кит только фыркнул.

– Ты говоришь точь-в-точь как Конни Логан. Уж не в сговоре ли вы все, женщины?

Энн подмигнула.

– Разумеется. Ты же у нас знаменитость. Половина всех попадающих сюда туристов с ума сходит, только бы хоть издали посмотреть на Кита Карсона.

Кит пожал плечами. Его отвращение к туристам давно уже сделалось в Ла-ла-ландии легендой.

– Придется напомнить вам, я ведь далеко не единственный знаменитый Кит Карсон.

Свен понимающе кивнул.

– Но вы ведь оба разведчики, верно?

Кит неожиданно улыбнулся.

– Собственно, меня назвали так вовсе не в честь Кита Карсона, знаменитого разведчика с Дикого Запада.

Все трое удивленно уставились на него. Малькольм первым опомнился и подобрал отвисшую челюсть.

– Не в его честь? А в чью же?

Глаза Кита озорно блеснули.

– Вовсе не в его. В детстве я только и делал, что строил модельки аэропланов, запускал их со скалы, а потом сбивал из рогатки. У нас в Далонеге, штат Джорджия, – сухо добавил он, – нет особых достопримечательностей, зато скал в избытке. Так что когда я начал сбивать каждый маленький самолетик славным камешком, мой дедуля прозвал меня Китом в честь его любимого аса Второй мировой войны, полковника Кита Карсона. У него сбитых самолетов ненамного меньше, чем у Чака Йегера.

– Значит, истребитель? – произнес Свен, округлив глаза от удивления. – Черт, знаешь, Кит, мне кажется, это тоже не так уж плохо – быть названным в честь истребителя-аса. Послушай, а ты сам-то летал когда-нибудь?

На лице Кита появилось хорошо знакомое Малькольму отсутствующее выражение.

– Да, – очень тихо произнес он.

Прежде чем кто-нибудь успел сказать хоть слово, вокзальные громкоговорители снова ожили:

– Прошу внимания. Первые Врата откроются через одну минуту…

Умолкнув, все четверо стали наблюдать, как зона ожидания отправляющихся Первого зала превратилась в форменный бедлам: проверка багажа, багровые лица, злобные протесты и бешеные суммы денег, конфискованных агентами, явно не расположенными спускать что бы то ни было кому бы то ни было в это конкретное отправление. Ко времени, когда Врата начали отворяться, отчего виски Малькольма загудели, страсти по обе стороны таможенных стоек накалились до предела.

– Хорошо, что Врата открываются, а то у нас было бы уже несколько драк, – пробормотал Малькольм, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Угу, – по обыкновению лаконично согласился Свен.

Возвещавший об открытии Врат звук, который не был звуком, усилился. За впечатляющим нагромождением рогаток, вооруженных охранников, пандусов, оград, металлодетекторов, рентгеновских аппаратов и медицинских диагностов возвышался пологий пандус – он поднимался футов на пятнадцать и резко обрывался. Воздух в этом месте начал переливаться всеми цветами радуги, и почти сразу же основные Врата Шангри-ла – единственное, что связывало его с внешним миром, миром Верхнего Времени, – отворились.

Прибывшие из Верхнего Времени сплошным потоком хлынули вниз, волоча свой багаж к постам медицинского контроля. Вокзальные медики сканировали их по одному, занося данные в карту. Малькольм в холодном поту ждал, когда в этой толпе мелькнет единственная стройная фигурка, которую он мечтал увидеть уже много месяцев – и одновременно страшился этой встречи. И вот, прежде чем он успел подготовиться к этому, она показалась. Волосы ее снова приняли естественный рыжий цвет; от каштановой краски не осталось и следа до тех пор, пока она не будет готова профессионально заняться разведкой времени.

Марго…

Живот Малькольма непроизвольно напрягся. И как это он мог забыть, что творит вид этой девчонки с обменом веществ в мужском теле, даже если она всего-то спускается по самому обычному пандусу? К удивлению Малькольма, Марго была одета в строгое платьице, доходившее ей почти до колен. Даже то, как развевался его подол, как облегала ткань ее кожу, болезненно отражалось на дыхании Малькольма. Волосы ее тоже стали длиннее и – если это вообще возможно – еще более возбуждающими. «Боже мой, что, если она ответит „нет“?

Ради Бога, Марго, только не сходи с этого пандуса и не говори мне, что ты познакомилась в школе с одним мальчиком…»

Она увидела его, и лицо ее сразу же осветилось, как рождественская елка на Пиккадилли. Она опустила тяжелую спортивную сумку на землю и послала ему воздушный поцелуй. Его живот сжался еще сильнее, отчего он вообще перестал дышать. Он помахал в ответ. Колени его подгибались.

– Держись, приятель, – прошептал ему на ухо Кит. – Ты белее полотна.

Кольцо в кармане жгло его сквозь ткань. Он надеялся отдать ей его прямо здесь, но не при таком же скоплении зрителей… И тут, опять-таки прежде чем он приготовился к этому, она отделалась от медиков и, отшвырнув свою сумку, бросилась прямо ему в объятия.

Что-что, а целоваться Марго Смит не разучилась.

Когда они наконец оторвались друг от друга, в толпе совершенно незнакомых Малькольму туристов раздались аплодисменты. Марго покраснела, улыбнулась и обняла Кита.

– Я по тебе соскучилась!

– Уфф! – произнес Кит, прижимая ее к себе. – По тому, как ты приветствовала Малькольма, я уж думал, что ты забыла о существовании деда!

Марго удивила их всех, разразившись слезами.

– Забыть тебя? – Она обняла его еще крепче. – Даже не надейся!

Малькольм деликатно покашлял, пока Кит удерживал ее, зажмурившись.

После всего, что пережил Кит, нечаянное признание Марго означало для него больше, чем она, возможно, думала. И после их жутких ссор приятно было видеть на лице Кита это выражение.

В конце концов она вытерла глаза и застенчиво шмыгнула носом.

– Извини. Я правда очень по тебе соскучилась. Свен! И Энн! Вы тоже пришли меня встречать?

Энн крепко обняла свою бывшую ученицу.

– Добро пожаловать домой, Марго.

Свен Бейли, верный себе, выказал свою привязанность, с размаху сунув кулак ей под диафрагму. Впрочем, Марго на пути кулака уже не оказалось.

Несмотря на длинное платье, она бойко увернулась и успела даже хлопнуть его по пузу, прежде чем крепко обняла. Он испустил приглушенный яростный звук и не без усилия высвободился.

– Гм. Приятно видеть, девочка, что ты еще помнишь кое-что из того, чему я тебя учил. Марго расплылась в улыбке.

– На самом деле очень немного. Надеюсь, мы продолжим образование?

Конечно, я старалась не терять форму…

Глаза Свена Бейли загорелись, как у злого гнома из сказки.

– Всегда к твоим услугам!

И удивив всех присутствующих, он подхватил багаж Марго и зашагал к выходу.

– В «Замок Эдо»? Домой к Киту? Или к Малькольму? – спросил он через плечо.

Марго покраснела до корней волос, виновато покосилась на Кита, прикусила губу, но все же выговорила:

– Э… к Малькольму…

Кит сразу понурился, но Марго снова обняла его.

– Только до завтра, ладно? Я хочу сказать… ну… ты же понимаешь…

Кит покраснел еще сильнее, чем Свен только что. Энн громко рассмеялась.

– Эй, Кит, ты должен мне двадцатку.

Кит со вздохом достал кошелек.

– Ты смотри поосторожнее, Марго, – назидательным тоном сказал он.

Марго показала ему язык.

– Это я обещала еще до того, как отправилась в школу. А я держу свое слово. Теперь держу, – добавила она, посмотрев на него. – Этот урок я усвоила! Но я хотела поужинать с тобой в «Радости», так что лучше не забивай себе рабочий график на сегодняшний вечер, ладно?

Кит облегченно улыбнулся.

– Арли уже заказал для нас столик.

– Здорово! А то от еды в колледже меня тошнило!

– Выбирай выражения, – мягко заметил Кит.

– Нет, правда, – весело сказала она.

Взгляд ее упал на пышные украшения, свисавшие с галерей Общего зала, и глаза округлились от удивления.

– О, Малькольм, гляди! Что это такое?

– Это еще одна новая традиция Восемьдесят Шестого, с которой ты пока не знакома, – со смехом ответил Кит. – Конкурс рождественских украшений.

Торговцы у каждых Врат стараются переплюнуть друг друга. Год назад пластиковый Санта-Клаус, ростом в три этажа и с размахивавшими руками, загорелся.

– Ух ты! Должно быть, долго потом пришлось выветривать всю эту вонь.

– Ага, – усмехнулся Малькольм, – во всех смыслах.

Марго вздохнула. Веселый декор был, на ее вкус, совершенно неотразим.

Потом она спохватилась и посмотрела на Кита.

– Да, кстати… Я решила, что возвращаться в Верхнее Время в ту школу, куда ты меня устроил, это пустая трата времени. Библиотека у Брайана гораздо лучше, и потом там просто ужасно!

Прежде чем Кит успел взорваться, Марго положила руку ему на локоть.

– Ты просто подумай пока об этом. Мы, мы позже это обсудим, ладно?

Кит возмущенно фыркнул.

– Ладно, детка моя, – сказал он, – но тебе придется говорить быстро и убедительно, если хочешь, чтобы я передумал.

Марго рассмеялась – совсем по-взрослому, непохоже на прежнее девчачье хихиканье.

– О, я постараюсь. Не надо хмуриться из-за этого, хорошо?

Когда она взяла Малькольма под руку, ему показалось, что воздух вокруг его головы звенит и искрится. Интересно, подумал он, слышит ли Марго, как громко колотится у него сердце от одного прикосновения ее пальцев?

– Есть что-нибудь многообещающее в этой группе? – поинтересовалась Энн, завороженно наблюдавшая за всей этой сценой. Она кивнула в сторону остальных прибывших из Верхнего Времени, вывалившихся из Первого зала на ярко освещенный проспект Общего.

– Гм… если подумать, то да. Вон идет группа палеонтологов, они собираются в Нижнее Время через Врата Дикого Запада. Пара докторов, трое аспирантов. Они подготовились – им так кажется, – хихикнула Марго, – к исследованию Костяных войн.

– Костяных войн? – удивленно переспросила Энн.

Марго покосилась на Кита с видом довольной кошки, стянувшей с чужой тарелки редкую закуску.

– Да, Костяных войн. Видите ли, было два палеонтолога, Коуп и Марш, которые вечно воевали друг с другом из-за доисторических животных с американского Запада. Что-то вроде необъявленного пари насчет того, кто откроет больше неизвестных видов и переправит их останки в музеи на Востоке. Их агенты буквально нападали на лагеря друг друга, уничтожали находки неприятеля, даже перестреливались – в общем, занятная была история.

Но благодаря этому соревнованию они нарыли чертову уйму костей динозавров, открыли бог знает сколько новых видов, и так далее, и тому подобное. Так что эти парни – ну, вообще-то одна из аспиранток вовсе даже женщина, – в общем, они хотят изучить все это непосредственно на месте. Они сказали, что взяли с собой собственное оружие – пистолеты и карабины, но что они упакованы на время путешествия через Главные Врата. Я заставила их пообещать, что они покажут мне свои ружья и прочее снаряжение перед отправкой Вниз, и заставила поклясться именем Господа и ангелов небесных, что прежде они пройдут краткий курс подготовки у тебя. Мне кажется, по меньшей мере один из них скорее дотронется до гремучей змеи, чем до ружей, которые у них с собой.

– Вот умница! – улыбнулась Энн.

– Это проще простого, – засмеялась Марго. – Четверо из них – мужчины – готовы были на что угодно, только бы поболтать со мной. – Она закатила глаза. – Мужчины, что с них взять!

Волна горячей ревности захлестнула Малькольма. Марго быстро подняла на него глаза. Должно быть, она заметила, как дернулась его рука, потому что спросила:

– С тобой все в порядке, Малькольм?

– Замечательно, – соврал он. «Интересно, и на что похожи эти так называемые палеонтологи?» Он всмотрелся в толпу прибывших, но она была так велика, что он отказался от попытки найти их.

Марго сжала его руку.

– Эй, Малькольм. Они меня утомили. То, как блеснули ее глаза, когда она улыбнулась, обожгло его огнем и холодом одновременно.

– Правда? – «Спокойно, старина, спокойно! Держись, приятель, как говорит Кит, – она ведь еще не сказала „нет"“.

– Ха! – добавила она. – Даже их ископаемые твари были бы интереснее, чем они сами! Мне только хотелось посмотреть на их карабины.

Кит рассмеялся.

– Малькольм, мне кажется, ты выиграл свое пари, а?

Марго чуть заметно покраснела.

– Я бы этого не сказала. Время, установленное уговором, истекло давным-давно.

– Ничего, – вздохнул Малькольм. – Есть ведь, наверное, и другие способы узнать историю твоей жизни.

– Гм. Посмотрим, посмотрим, мистер Мур, насколько вы окажетесь изобретательны. – Но она крепко сжала его пальцы.

– По крайней мере, – заметил Кит, любуясь этой парой, – ты, похоже, неплохо изучила американскую историю. Может, идея Малькольма не так уж и плоха.

– Идея Малькольма, – буркнул Малькольм, – задумывалась как сюрприз.

Широко раскрыв глаза, Марго подняла на него взгляд.

– Сюрприз? Вы приготовили для меня сюрприз? Жар бросился ему в лицо.

– Угу. И твой дедуля делает все, чтобы его испортить.

– Вы что, поспорили? – подозрительно спросила Марго.

– Только не я, – вздохнул Малькольм. – Но я бы не удивился, если бы узнал, что он поспорил с кем-нибудь.

– Разумеется, со всей Ла-ла-ландией, – рассмеялась Энн. – Надеюсь, у тебя есть компания на ужин – или это внутреннее семейное дело?

Марго снова покраснела.

– Гм, ты не будешь против, если мы встретимся лучше завтра за ленчем?

– Ни капельки. – Энн взъерошила Марго волосы. – Проказница. Славно видеть тебя снова дома. Она махнула рукой и убежала. Кит почесал в затылке.

– Э… у меня, гм… тоже дела срочные…

– Так скоро? – удивилась Марго. Он покосился на Малькольма.

– Мне кажется, Малькольм хочет пообщаться с тобой наедине. Дед может и подождать. Но не очень долго, – добавил он свирепо.

Она крепко обняла его.

– Обещаю.

Кит поцеловал ее как маленькую, в затылок, потом осторожно высвободился.

– И приоденься к ужину, ладно?

– Обязательно.

Он взъерошил ей волосы так же, как Энн только что, и ушел. Малькольм сглотнул, ощутив, что горло его вдруг совершенно пересохло.

– Слушай, не хочешь, гм… перекусить сначала? Зеленые глаза Марго загорелись огнем.

– Я умираю от голода. Но не по еде. Ну же, Малькольм. Это я, Марго. Он рискнул улыбнуться.

– Похоже, лечение тебе помогло. Она улыбнулась.

– Да, психотерапевт, снимавшая стресс после изнасилования, здорово помогла. Но твои объятия нравятся мне гораздо больше. – Глаза ее вдруг наполнились слезами, и она обхватила его руками. – Боже, как я соскучилась по тебе! У меня голова пухнет от всего вздора, который нам вдалбливали в этой самой школе. Пожалуйста, обними меня и скажи, что все это позади!

– Эй, что случилось с моей маленькой пожирательницей огня?

Рубаха на груди у него оказалась мокрой.

– Ей было ужасно одиноко. Неужели ни один мальчик из Верхнего Времени не утешил ее? Малькольм надеялся, что нет.

– Мы уже почти пришли, – пробормотал он, прижимая ее к себе. – Нам, гм… о многом надо поговорить.

– Правда? – Она просияла и смахнула с лица слезы. – О чем, например?

– О, очень о многом. – Они вошли в лифт и нажали кнопку этажа. – Ну, например, о пари, которое заключили Голди и Скитер. Кто из них награбит больше за месяц – и Голди не имеет права пользоваться своими знаниями редких монет и камней, – тот останется в Ла-ла-ландии. Проигравший должен уехать.

Марго округлила глаза.

– Ты шутишь? Ничего себе пари! – Она хитро улыбнулась. – Мы можем как-нибудь помочь Скитеру?

– Я думал, ты его ненавидишь!

Марго рассмеялась, и зеленые глаза ее загорелись дьявольским огнем – ни дать ни взять чертенок, только что из адского огня.

– Пожалуй, да. Но Голди заслуживает большего, чем получила от нас.

Гораздо большего! – Металл в ее голосе напомнил Малькольму его любимого поэта:

Известно каждому на свете

То, что сказал еще мудрец:

У всех животных самка, дети,

Стократ опасней, чем самец…

– Ого! Это напоминает мне, что находиться с вами, юная леди, по разные стороны баррикад опасно для здоровья. – Воспоминание о тех ужасных днях в Риме, когда он искал ее, оказалось почти нестерпимым, но прикосновение руки Марго сказало ему гораздо больше, чем ее глаза, а в них он читал боль и тоску, встряхнувшие его, как физический удар. Но приугасшие было надежды разгорелись вновь.

Свен Бейли оставил сумку Марго в ящике для посылок перед дверью.

Малькольм отпер ключом свою ячейку, достал оттуда пожитки Марго, затем отворил дверь в квартиру и пропустил Марго внутрь.

– Ой, ты ее заново обставил! Уау! У тебя теперь настоящая мебель!

Малькольм пожал плечами.

– Немного денег еще никому не повредило.

– Не расстраивайся из-за меня, Малькольм, – рассмеялась Марго. – Я знаю, что сама виновата в том, что нас всех чуть не убили, но видишь: что-то хорошее из этого все-таки вышло! – Она махнула рукой, чуть не сбив на пол лампу. – Ой! Извини.

Это была его любимая Марго, точно. Вот только захочет ли она стать его Марго?

– Я… э… у меня тут есть кое-что. Я… то есть…

– Малькольм, – она взяла обе его руки в свои, – что с тобой? Это же я.

Та самая безмозглая дуреха, которую тебе пришлось спасать с костра португальских охотников на ведьм.. Ты же весь дрожишь! Что случилось?

Он смотрел в ее бездонные зеленые глаза, переполненные тревогой и даже страхом. Когда она потянулась и коснулась его губ, он почувствовал, что в его душе что-то тает. Если она скажет «нет»…

– Все в порядке, Малькольм. Что бы ни было, скажи мне.

«Не смей больше увиливать», – мрачно приказал он сам себе и полез в карман за маленькой желтой коробочкой.

– Я тут смотался Наверх на пару дней и… вот, заказал для тебя…

Она с любопытством открыла коробочку и побледнела.

– Малькольм!.. – Голос ее дрогнул. И потрясающие зеленые глаза тоже.

– Ты согласна? – прошептал он. По лицу ее пробежала тень нерешительности, и сердце у Малькольма перестало биться.

– Малькольм, ты же знаешь: мое сердце и моя душа мечтают о разведке, – прошептала она. – Ты… ты не будешь против?

Он прокашлялся.

– Нет, если только ты будешь брать меня с собой. Глаза ее округлились.

– Но…

– А я-то думал, давно прошли уже те времена, когда я мог трусить.

И вдруг Марго оказалась в его руках, плача и целуя его одновременно.

– Никогда больше не говори так! Слышишь меня, Малькольм Мур? Никогда, никогда не говори так!

Потом она отдала ему кольцо и протянула руку. Пальцы его дрожали.

Только с третьей попытки Малькольму удалось надеть кольцо ей на безымянный палец. Золотое колечко, которое прижмет ее сердце к его сердцу… Марго согнула пальцы и долго молча смотрела на кольцо. Бриллиант, в поисках которого она чуть не погибла в Южной Африке, сиял в мягком свете лампы.

– Да, – прошептала она. – О да, Малькольм, я согласна.

И прежде чем к Малькольму успело вернуться дыхание, глаза ее вдруг тревожно расширились.

– О Боже, а что скажет Кит?

Малькольм сумел даже несмело усмехнуться.

– Дедушка не против.

Брови ее сдвинулись у переносицы, и зеленые глаза вспыхнули – сейчас она была совсем как ирландская бродячая кошка.

– Ах, значит, он знает, да? Интересно, я единственная на вокзале не знала, что выхожу замуж?

Малькольм в замешательстве почесал нос.

– Ну, гм… ты же знаешь Ла-ла-ландию.

– Еще бы мне не знать, – недоверчиво пробормотала она, но взгляд ее смягчился. – Марго Мур. Что ж, мне нравится, как это звучит.

Звучание своей фамилии в сочетании с ее именем оказало удивительное воздействие на кровь Малькольма. Свет в комнате странным образом померк.

– Тогда… Как ты насчет медового месяца в Денвере? Я купил билеты…

Поцелуи Марго смогли бы свести с ума и самого здравомыслящего человека. Когда они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, Марго выдохнула ему в щеку:

– Мысль мне нравится. А теперь перестань увиливать, Малькольм Мур, и тащи меня в постель!

Без лишних слов он так и поступил. Он опасался, что страдания, причиненные ей теми проклятыми португальскими торговцами, могут каким-то образом поставить между ними барьер, которого ни он, ни она не смогут одолеть. Но нежность и страсть, которые так хорошо запомнились ему по Риму, только удвоились в тиши его спальни. Он почти с ума сходил от жажды прикосновения, ласки и стремления дарить наслаждение той, что выстрадала так много. И после того как они, обессиленные, оторвались друг от друга, Марго снова заплакала, почти так же горько, как в тот ужасный день в Риме.

Но на этот раз, вместо того чтобы убегать, она прижалась к нему и позволила утешать себя всеми глупыми, бессмысленными словами. И они подействовали, потому что она уснула на его плече, прижавшись к нему мокрой щекой.

Малькольм целовал ее волосы и думал, сможет ли она когда-нибудь доверить ему свою душу так же, как доверила тело.

Кольцо, поблескивающее в полутьме на ее пальце, вселяло в него надежду. По крайней мере начало положено. Малькольм лежал без сна, глядя в темноту, и обнимал ее, спящую. Когда она наконец проснулась, их второе слияние прошло еще прекраснее. И на этот раз, задремывая у него на груди, она сказала чуть слышно, словно вздохнула, те слова, которые он так давно хотел услышать от нее:

– Я люблю тебя, Малькольм Мур. Обними меня…

Так он и сделал.