Роберт Асприн Мифо-наименования и из-вергения

ГЛАВА 1

Те из вас, кто следил за моими злоключениями знают, что меня зовут Скив ( иногда Великий Скив ) и что я вырос в измерении Пент, которое, как бы снисходительно на него не смотреть, не является центром культуры и прогресса. Вы, конечно, также знаете, что с тех пор, как я начал вести хронику своих приключений, то я немного пошатался по свету и повидал уйму измерений, и поэтому теперь на меня не столь легко произвести впечатление, как на того деревенщину, каким я был, когда впервые занялся магическим бизнесом. Но позвольте мне вас уверить, каким бы искушенным и маститым, я на мой взгляд, ни стал, ничто испытанное мной до той минуты не приготовило меня к зрелищу, представшему передо мной, когда я свалился в измерение Извр.

Местечко это было огромное, больше любого другого, где я бывал. Допустим, горизонт есть горизонт. Верно? А вот дальше любых, посещенных мною мест, оно уходило ввысь!

Здесь не имелось никаких ларьков и палаток, какие я привык видеть на Базаре-на-Деве. Вместо этого тянулись вверх, почти уходя из зоны видимости, массивные здания. В действительности, сами-то здания были видны четко, А вот небо почти пропадало! Если не смотреть прямо вверх, его вообще было не увидеть. И даже посмотрев, было трудно поверить, что маленькая яркая полоска так высоко над головой и в самом деле небо. Наверное, все могло выглядеть более впечатляюще будь сами здания поприятней на вид. К несчастью, они по большей части отличались шиком и изяществом сильно увеличенного в размерах сортира… и примерно, с такой же степенью чистоты. Никогда бы не поверил, что такие высокие здания могут произвести впечатление приземистых, но эти производили. Поразмыслив несколько мгновений, я решил, что все дело в грязи.

Все выглядело так, словно сажа и копоть нарастали слоями на всех доступных много поколений в течение века. У меня сложилось впечатление, что если смыть мощными струями грязь со зданий, то они рухнут из-за потери опоры. Этот образ показался мне увлекательным, и я несколько мгновений забавлялся им прежде чем переключить внимание на другую достойную пристального взгляда черту этого измерения — Людей.

Так вот, есть такие, кто будет спорить попадают ли жители Извра под понятие «Люди» или нет, но я, как постоянно проживающий на Базаре, взял в привычку называть «Людьми» всех разумных существ, как бы они ни выглядели и как бы ни использовали свой разум. В любом случае признавать их за людей или нет, называть их извергами или извращенцами, но уж отрицать, что их было много, никак нельзя!

Повсюду, куда не глянь, попадались толпы граждан, толкающихся и рычащих друг на друга, носясь туда-сюда. Я видел толпы на Большой Игре, показавшиеся мне буйными и грубыми, но эта многолюдная толчея с легкостью выигрывала бы приз, если речь шла о величине грубости.

Совместное воздействие зданий и толп создавало смешанное впечатление об этом измерении. Не могу сказать, привлекало меня к нему или отталкивало, но в целом я ощущал почти гипнотическую, ужасающую завороженность. Я не мог припомнить ничего похожего из всего увиденного или испытанного мной прежде.

— Похоже на Манхэттен… Только еще больше!

Эти фразы исходили от Маши. Она считается моей ученицей… хотя с виду об этом никак не догадаешься. Она не только старше меня, но измерений посетила побольше моего. Хоть я никогда не притязал на всеведение, меня раздражает, когда моя ученица знает больше, чем я.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — чуть поблефовал я. — По крайней мере, насколько нам видно отсюда.

Подобное утверждение казалось безопасным. Мы стояли в переулке, который резко ограничивал нам обзор. В основном, тут налицо попытка что-то сказать, не сказав на самом деле ничего.

— Разве ты не забываешь кое-чего, Оторва? — нахмурилась Маша, вытягивая шею и выглядывая на улицу.

Вот и весь блеф. Теперь, когда я признался, что заметил сходство между Извром и Махай-темом… где бы не находилось то местечко, от меня ожидали замечаний о различиях. Ну, если я и усвоил чего за время своей недолгой карьеры игрока в драконий покер, так это что нельзя отказываться от блефа наполовину погрузившись в него.

— Минутку, — попросил я, с большим усердием глядя в ту же сторону, что и Маша. — Сейчас найду.

Я рассчитывал попросту на нетерпение моей ученицы. Мне думалось, что она проболтается раньше, чем мне придется признаться в незнании. Я оказался прав.

— Длинное слово… похожее на чары личины?

Она прервала изучение улицы, бросив задумчивый взгляд на меня.

— О! Да, верно.

Житье на Базаре избаловало меня. Проживание в торгово-коммерческом центре измерений приучило меня к виду существ из многочисленных измерений, не моргнув глазом, шастающих рядом в поисках товара. Вызывая способность забывать, что в других измерениях существа из других миров не только странные создания, а иной раз и просто нежелательные элементы.

Извр, конечно же относился к таким измерениям. Пока я глазел, разинув рот, на ландшафт, Маша не преминула заметить, что мы привлекли несколько враждебных взглядов, когда прохожие заметили нас у входа в переулок. Я приписал это двум обстоятельствам: хорошо известному нраву извергов (который отъявленно скверный) и Маше.

Хотя моя ученица чудесный человек, внешность у нее менее чем тянет на обнаженную красотку из календаря… если календарь у вас не из местного зоопарка. Было бы несправедливо сказать, что Маша выглядела неестественно… она никогда не пробовала выглядеть естественной. Дело тут не только в ее закрученных оранжевых волосах и более чем крупной фигуре. Я имею в виду, любая особа с зеленой помадой и бирюзовым лаком для ногтей, не говоря уж о паре татуировок сомнительного вкуса, не пытается претендовать на Мисс Естественная Внешность.

Было время, когда я расстраивался из-за того, что люди пялятся на Машу. Она действительно чудесный человек, даже если ее вкус по части одежды и косметики вызовет рвоту и у козла. В конце концов я примирился с этим, когда она указала, что ожидает взглядов окружающих и одевается соответственно.

Все это объясняет, почему мне не показалось необычным, что на нас пялятся. Так же граждане Извра известны своей неприязнью ко всем вообще и иномирянам в особенности, поэтому отсутствие теплоты в направленных на нас взглядах не стоило внимания.

Но Маша напомнила мне об ином, хотя напоминания и не требовалось. Она напомнила, что мы сейчас на Извре, в их родном измерении, и будем не встречаться с ними лишь при случае, а почти постоянно иметь дело именно с ними. Мне следовало бы это понимать, после долгих лет знакомства с Извром лишь по слухам, требовалось некоторое время, чтобы до меня дошло, что я действительно там.

Нас, конечно же, не могли перепутать с туземцами. У местных зеленая чешуя, желтые глаза и заостренные зубы, в то время как мы с Машей выглядели… ну, нормальными. Насколько поражает вид извергов в некотором смысле проясняется, когда я говорю, что по сравнению с ними Маша выглядит нормальной.

Однако Маша правильно указала, что если я надеюсь добиться от местных хоть какого-то содействия, то мне придется прибегнуть для слияния с ними к чарам личины. Закрыв глаза, я принялся за работу.

Чары личины — одни из самых первых усвоенных мною чар, и я всегда полностью полагался на них… то есть, после того, как применил их первые несколько раз. Для тех, кого интересуют технические детали, поясняю: это своего рода смесь иллюзии и контроля над мыслями. Попросту говоря, если сумеешь убедить самого себя, что ты выглядишь иным, то другие тоже это увидят. Это может показаться сложным, но на самом деле тут все просто и научиться этому легко. Актеры используют этот прием не один век. Так или иначе, чары эти до смешного легкие. Без малейшей задержки моя личина оказалась на месте, и я стал готов встретиться с Извром в качестве туземца.

— Неплохая работа, Чаробой, — протянула с обманчивой небрежностью Маша. — Но ты проглядел одну мелкую деталь.

На этот раз я точно знал, о чем она говорит, но решил прикинуться дурачком. На случай, если вас интересует, да, это мой обычный модус операнди… притворяться дурачком, когда я знаю, что происходит, и знающим, когда я в полном неведении.

— Какую именно, Маша? — Невинно спросил я.

— А где моя?

В эти три слова был вложен большой заряд, все от угроз до мольбы. На сей раз, однако, я не собирался поддаваться ни на то, ни на другое. Я много думал об этом деле и твердо решил придерживаться своего вывода.

— Тебе, Маша, личина не понадобится. Ты здесь не останешься.

— Но, Скив…

— Нет!

— Но…

— Послушай, Маша, — сказал я, глядя ей прямо в лицо. — Я ценю твое желание помочь, но проблема эта моя. Ааз мой партнер, не говоря уж о том, что он мне наставник и лучший друг. И, что еще важнее, именно моя невнимательность настолько расстроила его, что он вышел из фирмы и сбежал. Как ни крути, найти его и привести обратно это моя задача.

Моя ученица глядела на меня, сложив руки и плотно сжав губы.

— Согласна, — сказала она.

—… Поэтому тебе нет смысла пытаться… что ты сказала?

— Я сказала согласна, — повторила она. -… В смысле согласна, что привести Ааза обратно это твоя задача!

Это захватило меня врасплох. Я почему-то ожидал дальнейшего спора. Даже теперь, на мой взгляд, было не похоже, что она действительно прекратила бой.

— Ну, тогда…

—… А моя задача, в качестве твоей ученицы, следовать за тобой и поддерживать твои действия. По твоей же собственной логике, Шеф, у меня перед тобой такие же обязательства, как и у тебя перед Аазом.

Довод был неплох, и у меня на миг возникло искушение разрешить ей остаться.

— Извини, Маша, — сказал я наконец, с настоящим сожалением. — Я не могу позволить тебе это сделать.

— Но…

—… Потому что ты будешь моей заменой, когда остальная команда нападет на королеву Цикуту.

Это, как я и рассчитывал, заставило ее умолкнуть, и она, закусив губу, уставилась в пространство, когда я продолжал:

— И так плохо, что остальным предстоит вести за меня мою войну, но дать отсиживаться нам обоим просто немыслимо. Кроме того, ученица нужна для того, чтобы я мог быть одновременно в двух местах… не так ли?

Я полагал, что на этом дискуссия и закончится, но недооценил Машиной решимости.

— Ладно, тогда ты возглавь битву против Цикуты, а я доставлю Чешуйчатое чудо.

Я покачал головой.

— Брось, Маша. Ты же знаешь, что такого лучше и не пробовать. Именно мое невнимание и заставило его покинуть нас. Если кто и может заставить его вернуться, то только я.

Она пробурчала что-то под нос, чего я (вероятно, и к лучшему) что не расслышал, но был уверен, что искреннего согласия в ее словах нет. Имея и так уже одну проблему, вызванную моей невнимательностью к настроениям моих сотрудников, я счел нежелательным игнорировать расстроенное настроение своей ученицы.

— Слушай, мы можем урвать несколько минут и обсудить, что на самом деле тебя беспокоит? — обратился я к ней. — Я предпочел бы не расставаться с тобой на фальшивой ноте.

Маша на миг поджала губы, а затем тяжело вздохнула.

— Мне просто не нравится мысль о том, что ты в одиночку берешься за такой труд, Скив. Знаю, ты больше меня разбираешься в магии, но это одно из самых норовистых измерений. Я бы чувствовала себя лучше, будь у тебя поддержка, вот и все… Даже ели эта поддержка всего лишь механика, вроде меня. В прошлом эти мои игрушечки не раз помогали выкрутиться.

Она говорила, конечно же, о своих драгоценностях. Почти вся применяемая Машей магия относилась к фокуснической разновидности… магические кольца, магические кулоны, магические булавки в носу… отсюда и бытующее среди профессионалов прозвище «механик». У нее, однако, хватило вежливости не подчеркивать чересчур сильно то обстоятельство, что ее игрушки зачастую бывали надежней и эффективней, чем моя личная «естественная» форма магии.

— Ты права, Маша, и мне очень хотелось бы видеть тебя рядом… но ты будешь еще нужнее против Цикуты. Но прежде, чем ты слишком расстроишься, вспомни лишь, что в прошлом я справлялся с кое-какими весьма тяжелыми ситуациями.

— Они бывали не на Извре, и с самым тяжелым справлялся партнер, — заявила напрямик она. — У тебя даже нет с собой И-Скакуна.

— Я получу его у Ааза, когда найду его. Если преуспею, мы вернемся вместе. А если нет, то, думаю, он даст мне И-Скакун и установит его для отбытия на Пент, просто чтоб избавиться от меня.

—… А если ты вообще не сможешь его найти? — Маша многозначительно показала на уличные толпы. — На случай, если ты не заметил, тут не самое легкое место для розыска кого-либо.

Для разнообразия я кивнул.

— Об этом не беспокойся. Я его найду. Для такого дела у меня в рукаве есть несколько фокусов. Главный фокус будет, как заставить его передумать.

— Ну, ты не мог бы по крайней мере сделать одну вещь? В порядке услуги для своей усталой старой ученицы?

Она сняла с левого мизинца кольцо и вручила его мне.

— Надень его, — предложила она. — Если ты не появишься к концу недели, я прибуду искать тебя. Оно поможет мне обнаружить тебя, если ты все еще будешь в этом измерении… или ты хочешь рискнуть застрять здесь?

Кольцо свободно налезло мне на правый большой палец. Будь оно чуть побольше, мне пришлось бы носить его, как браслет. Когда я уставился на него, в голове у меня внезапно промелькнуло подозрение.

— А что еще оно делает?

— Прошу прощения? — ответила Маша, с такой невинностью, что я уверился в своей правоте.

— Ты меня слышала, ученица. Что еще оно делает помимо службы маяком?

— Нуууу… оно следит за твоим сердцебиением и предупредит меня если твое физическое состояние внезапно изменится, скажем если, например, тебя ранят. Если такое случится, я, может, заскочу чуть пораньше, посмотреть, что стряслось.

Я был неуверен, что мне это нравится.

— Но, что, мое сердцебиение изменится по нормальным причинам… например, потому что я встречусь наедине с прекрасной девушкой?

За это я заработал сильное подмигивание.

— В таком случае, Девятый Вал, мне бы хотелось быть здесь и познакомиться с ней. Не можем же мы допустить, чтобы ты гулял с кем попало, не так ли?

И прежде, чем я сумел придумать подходящий ответ, она сгребла меня в сокрушительные объятия.

— Побереги себя, Скив, — прошептала с неожиданным неистовством она. — Без тебя все будет не то.

В воздухе раздался тихий хлопок, и она пропала. Я остался один на Извре, самом скверном из всех известных измерений.