"Дважды Шутт" - читать интересную книгу автора (Асприн Роберт Линн)

ГЛАВА 4

Дневник, запись № 508

Получив распоряжение держать в тайне подробности переброски роты к новому месту назначения, мой босс столкнулся с определенными сложностями в деле предотвращения распространения слухов. Однако положить конец хождению ложной и ошибочной информации он мог, только объявив об истинной цели переброски роты, но он этого не делал, и потому среди легионеров ходили самые разные, порой – совершенно фантастические сплетни.

Кроме того, что вполне естественно, должны были возникнуть определенные вопросы – независимо от того, насколько точные сведения получили бы легионеры.

– Сержант Бренди, можно задать вам вопрос?

Бренди стояла около доски. Она развернулась и обвела новобранцев усталым взглядом. Новое пополнение прибыло в роту «Омега» еще на Лорелее, и Бренди было поручено провести с ними курс начальной военной подготовки. Невзирая на довольно мрачные изначальные прогнозы Бренди, группа делала неплохие успехи – настолько неплохие, что сержант решила продолжить работу с ними даже после того, как они дорастут до такого уровня, что им можно будет поручать самостоятельные задания. Бренди видела, что ее подопечные прогрессируют день ото дня, но все же порой группа новобранцев заставала ее врасплох каверзными вопросиками.

Собственно говоря, каверзные вопросы в некотором роде превратились в своеобразный ритуал. В то или иное время на утренних занятий Махатма задавал Бренди вопрос, который поначалу выглядел совершенно невинно, но при ближайшем рассмотрении открывал дорогу к жесточайшему пересмотру образа жизни Легиона – то бишь именно к тому, о чем на время начальной военной подготовки новобранцы не должны были задумываться. Однако заставить Махатму молчать было невозможно, а Шутт дал ясно понять, что приказания типа «Заткнись!» (к которым порой так хотелось прибегнуть Бренди) в корне расходились с его основными принципами командования ротой. Бренди вздохнула.

– Ну, что еще, Махатма? – опасливо спросила она.

– У меня вопрос, сержант, – абсолютно серьезно проговорил Махатма – или все же в его тоне чувствовалась скрытая насмешка? Бренди никогда не удавалось выяснить, так это или нет, и все же ее не покидало ощущение, что Махатма просто-напросто морочит ей голову, но окончательно она понимала это только тогда, когда было слишком поздно ставить зануду на место. Кроме того, Бренди не уставала удивляться тому, насколько Махатма способен воспринимать любые высказывания всерьез и изыскивать в них такое значение, какое в них никто и не думал вкладывать. Бренди гадала: то ли Махатма ведет себя так положительно со всеми, то ли приберегает свое занудство исключительно для сержантов.

– Да, ты уже сказал, что у тебя вопрос, – отозвалась Бренди. После немыслимо долгой паузы, которой любой Другой уже давно бы воспользовался для того, чтобы задать вопрос, она со вздохом добавила:

– Пожалуйста, спрашивай, Махатма.

– Благодарю вас, сержант, – с невинной улыбкой проговорил легионер. – Я хотел узнать, почему нас перебрасывают? Не означает ли это, что мы здесь плохо справились с порученным заданием?

– Нет. Это означает, что с порученным заданием мы справились хорошо, – ответила Бренди. – Ландур процветает, и обстановка здесь, судя по всему, останется мирной, поэтому здесь мы больше не нужны.

Махатма улыбнулся и кивнул. По опыту Бренди знала, что это предвещало большие неприятности. Ну и естественно, этот худосочный зануда задал следующий вопрос:

– В таком случае разве нас не могли вознаградить за наши заслуги тем, что оставили бы здесь, дабы мы могли в ровной мере насладиться плодами мира и процветания?

– Задача деятельности Легиона состоит не в этом, Махатма, – ответила Бренди. – Наша задача состоит в том, чтобы не допустить развития конфликтов, и поэтому нас отправляют туда, где зарождается конфликт. Это наша работа, и мы ее чертовски хорошо делаем.

Бренди понадеялась на то, что ее ответ придаст остальным легионерам гордости и заодно поможет лишить Махатму возможности изыскать некий потаенный смысл в ее высказываниях, на что он был большой мастер.

Махатма пристально глядел на Бренди через толстые круглые очки.

– А что бывает, когда мы делаем нашу работу плохо, сержант Бренди? – невинно поинтересовался он.

Бренди на этот вопрос ответила совершенно серьезно – а иначе на него и нельзя было ответить:

– Нам могут грозить большие неприятности, Махатма.

– Следовательно, если мы делаем нашу работу хорошо, нас отправляют туда, где уже есть неприятности, а если мы делаем нашу работу плохо, неприятности сами приходят к нам, – не моргнув глазом изложил свои выводы Махатма. – Прошу вас, сержант, объясните мне, каким же образом при такой системе пооощряются образцовая дисциплина и усердие?

Как случалось всегда после того, как Махатма задавал подобный проблемный вопрос, новобранцы зашушукались, пытаясь понять, что имел в виду их товарищ и к чему клонит.

– Тихо! – рявкнула Бренди.

На самом деле она не имела ничего против того, чтобы новобранцы разговаривали, но в тишине они могли и отвлечься от раздумий по поводу вопроса, заданного Махатмой, а она могла бы придумать ответ.

Бренди не сомневалась: она непременно найдет, что ответить…

– Я не желаю покидать Ландур, не разобравшись с этой скандальной историей, но как с ней разобраться, не понимаю, – сказал Шутт, расхаживая по кабинету из угла в угол. На диване рядышком сидели Бикер, Преп и Рембрандт и поворачивали головы, словно болельщики на теннисном матче.

Бикер поднял руку и проговорил:

– Сэр, позвольте мне высказать предложение. Почему бы вам просто-напросто не выплатить владельцу ресторана сумму похищенных у него денег и не возместить ущерб, нанесенный его заведению? Если к той сумме вы добавите еще немного и тем самым продемонстрируете свои добрые намерения, не сомневаюсь – он откажется от своих претензий и аннулирует заявление в полицию.

– Верно, тогда он ретируется, – кивнул Шутт. – И я действительно намерен позаботиться о том, чтобы он не пострадал в финансовом отношении, как бы ни сложились обстоятельства этого дела. Однако если я просто дам Такамине денег, это еще не будет означать, что смыто пятно с репутации роты. Тогда любой ландурец всегда сможет сказать, что мы всего-навсего откупились. И если кто-то из моих ребят действительно ограбил Такамине и устроил погром в его ресторане, я хочу, чтобы он во всем признался и понес заслуженное наказание.

Это заявление было встречено тягостным молчанием.

Чаще всего Шутт избавлялся от неприятностей именно с помощью денег. Теперь же получалось, что этого мало. Первым нарушил затянувшуюся паузу Преп.

– На мой взгляд, – кашлянув, сказал он, – ни у кого нет сомнений в том, что тот, кто совершил это преступление, является прихожанином Церкви Короля, хотя лично я сомневаюсь в том, чтобы на такое был способен истинно верующий. Кроме того, я не думаю, чтобы это был кто-то из моей паствы, капитан. Я уже упоминал о том, что среди последователей учения Короля есть немало местных жителей.

Это мог быть любой из них. То, что на нем был черный комбинезон, вовсе не значит, что это обязательно был легионер. Верующие в Короля частенько так одеваются.

– Это верно, – кивнул Шутт, остановился и внимательно посмотрел на Препа. – Однако нам не удастся оправдаться этим обстоятельством, потому что господин Такамине твердо уверен, что дебош в его заведении учинил именно легионер. Нам нужно доказать, что он ошибается, и сделать это мы должны до того, как покинем эту планету. Я, как говорится, открыт для предложений. Кто-нибудь из вас готов высказаться?

Желающим высказаться снова оказался Преп.

– Я мог бы предоставить перечень местных жителей, которые, став последователями нашей веры, изменили свою внешность и уподобились Королю. Начать можно с этого.

– Начать-то можно, – кивнул Шутт и снова принялся мерить шагами кабинет. – Но как мы сможем выяснить, кто из них хулиган? Если мы сможем доказать, что преступление совершил не легионер, – отлично, но доказательства должны быть неопровержимыми. Я не желаю, чтобы кто-то мог заявить, будто бы я сфабриковал доказательства. А еще лучше было бы, если бы сумели найти настоящего преступника.

– Я просмотрела графики несения службы за указанное время, – вступила в разговор сержант Рембрандт. – Если все наши ребята были там, где им положено было находиться – что, учитывая контингент роты, вовсе не обязательно имело место, – то шестерых служащих роты можно было исключить сразу. В данное время мы устанавливаем, действительно ли они находились на своих постах.

– Это больше половины, – сказал Шутт. – Неплохо, но все равно остаются пятеро. Есть возможность установить, где они находились во время совершения преступления?

– Мы работаем над этим, – ответила Рембрандт. – Беда в том, что не всякий способен опознать истинного виновника – особенно при том, что все они на одно лицо. Получается, что при любом раскладе мы снова возвращаемся к тому, с чего начали.

– Просто из любопытства хотелось бы спросить: я исключен из числа подозреваемых или нет? – осведомился Преп, сопроводив свой вопрос извечной, слегка надменной усмешкой, которая не покидала его лицо, будучи следствием пластической операции.

– Подозрение в ограблении ресторана с вас снято, – ответила, одарив капеллана ледяным взором, Рембрандт. – Вы бы такого делать не стали. Кроме того, владелец ресторана сам сказал, что вы намного более… упитанны, чем тот мерзавец, которого он видел собственными глазами. А вот если говорить о том, кто повинен в том, что мы вообще угодили в эту историю, то…

– Не надо об этом, Рембрандт, – устало прервал ее Шутт. – Уже слишком поздно. Мы не имеем права уговаривать Препа изменить догматы его веры даже в том случае, если нам из-за них достаются неприятности.

– Позвольте мне обратить ваше внимание на еще одну Деталь, лейтенант, – обратился Преп к Рембрандт. – Если человек решил последовать по стопам Короля, то это еще вовсе не значит, что он тут же становится совершенным.

Если кто-то в группе играет фальшиво, мой долг, как и долг любого другого на моем месте, состоит в том, чтобы определить, кто это, и заставить его играть как надо. Если я выявлю преступника, я его вам предоставлю, и пожалуй, я догадываюсь, как его выявить.

– Интересно, как вы намерены это сделать? – спросил Бикер. – Если вы знаете какой-то способ различать своих прихожан, который неизвестен нам, полагаю, с вашей стороны было бы разумно поделиться этим способом с нами – на тот случай, если снова возникнут подобные обстоятельства.

– Нет-нет, не подумайте, ничего такого секретного у меня на уме нет, – признался Преп. – Я всего-навсего располагаю доступом к документам и даю слово, что непременно поделюсь с вами всей информацией, имеющейся в моем распоряжении. Надеюсь, мои прихожане с большей готовностью будут говорить со мной или кем-то из единоверцев.

Как знать – вдруг нам не удастся ограничить число подозреваемых двумя-тремя?

– Что бы вы ни предприняли – мы будем благодарны вам за оказанную помощь, – сказал Шутт. Его нервная энергия иссякла, и он, усевшись на краешек письменного стола, добавил:

– Думаю, на этом мы и закончим на сегодня. Рембрандт и вы, Преп, сообщайте мне немедленно, как только узнаете что-то новое. Если мне поведают что-либо полезное местные полицейские, я поделюсь этой информацией с вами.

Я хочу покончить с этим делом до того, как мы покинем планету и отбудем к новому месту несения службы… а времени у нас мало. Так что я прошу вас взяться за работу, засучив рукава. Хорошо?

– Да, капитан, – ответила Рембрандт.

– Само собой, капитан, – добавил Преп, и на этом совещание было закончено.

Когда они вышли, Бикер проговорил:

– Сэр, я догадываюсь, что в конце концов вы намерены возместить этому ландурцу ущерб.

– Да, пожалуй, придется поступить именно так, – кивнул Шутт. – Ведь даже если мы найдем настоящего преступника, он вряд ли будет способен выплатить господину Такамине требуемую сумму. Так почему бы мне не взять это на себя? Но кроме того, мы обязаны защитить доброе имя роты. Поэтому я предпочел бы доказать, что в случившемся не повинен никто из наших ребят, но если все же окажется, что отличился кто-то из них, хотелось бы показать ландурцам, что мы не имеем обыкновения прятать тухлые яйца под ковер.

– Ваши чувства мне близки, капитан, чего бы я не сказал о ваших образных выражениях, – поморщился Бикер. – Надеюсь, вам удастся добиться того, чего вы желаете добиться.

– И я очень надеюсь на это, Бикер, – вздохнул Шутт. – Очень надеюсь. – Некоторое время он просидел в задумчивости, затем проговорил:

– А знаешь, похоже, мы сбросили со счетов один вариант, за счет которого могли бы достичь желаемого результата. Ну-ка послушай и скажи, что ты думаешь по этому поводу…

Бикер поначалу слушал своего босса с изрядной долей скепсиса, но вскоре начал согласно кивать.

– Не самая плохая идея, сэр, – сказал он наконец. – Я немедленно примусь за дело.

– Он идет.

Голос Эрни в миниатюрном наушнике Лолы прозвучал негромко, и все же она различила в нем волнение. Несмотря на то что злоумышленники уже предприняли одну попытку похищения Шутта, она почему-то сошла им с рук, и вот теперь они решили попробовать снова. Они даже мысли не допускали о том, что их вторично может постичь фиаско.

Как бы ни был забывчив капитан, в конце концов он непременно должен был бы обратить внимание на то, что одни и те же люди пытаются совершить на него покушение, и уж тогда обязательно принял бы меры по пресечению посягательства на его безопасность. Если бы сорвалась вторая попытка, возможности попытаться в третий раз похитить Шутта могло и не представиться.

Лола сделала глубокий вдох и постаралась сосредоточиться. Свою роль она должна была сыграть без сучка без задоринки, иначе нечего было и надеяться на успех всего плана. Она верила в то, что способна все сделать так, как задумала. Боялась она только того, что нарушится запланированный порядок действий, или что-нибудь не то вытворит Эрни, или Шутту повезет, и тогда не будет никакого толку от всех столь старательно проведенных приготовлений. Шутт вообще был на редкость везуч, чего он, с точки зрения Лолы, не заслуживал.

Лола затаила дыхание и не дышала до тех пор, пока не услышала ровные шаги в коридоре. Тогда она медленно выдохнула. Как только идущий по коридору человек поравнялся с тем местом, где она пряталась, Лола выбежала оттуда с диким воплем:

– Помогите! На помощь!

Рыдая, она рухнула на пол прямо под ноги будущей жертве и закрыла глаза.

– Что с вами, мисс? – услышала Лола незнакомый голос и, оторопев от неожиданности, открыла глаза.

К ней с выражением озабоченности на лице склонился официант, державший на ладони правой руки накрытый поднос, который, по всей вероятности, нес кому-то в номер.

– Ни…чего, – пробормотала Лола и, поднявшись, стала кутаться в старательно изодранное платье.

– Но, мисс, ведь вы звали на помощь, – обескураженно проговорил официант.

– Ой, заткнись, а? – рявкнула Лола и поспешила прочь.

Официант проводил ее недоуменным взглядом, пожал плечами и отправился по своим делам.

Через несколько минут по коридору беспрепятственно проследовал капитан Шутник. Неподалеку, но на таком расстоянии, что Шутник ее бы не услышал, Лола в весьма несдержанных выражениях втолковывала Эрни, как важно при осуществлении столь ответственных планов все делать вовремя и как он ужасно промахнулся. Если бы кто-то видел в этот момент Лолу и Эрни, он бы нисколько не усомнился в том, кому из двоих на самом деле требовалась помощь. Но их никто не видел – пожалуй, к счастью для Эрни.

Дневник, запись № 511

Взяв на себя задачу убедить верхушку Якудзы в том, что он представляет суперсемейство этой мафии, Суши в некотором роде повысил себя в звании. Под этим я подразумеваю то, что он поднялся до уровня принятия решений, не свойственного рядовому легионеру. Подобно офицерам, он более не мог позволить себе прохлаждаться даже в то время, когда у него не было дел, непосредственно требовавших его участия.

Получалось так, что занят он был постоянно, и все дела становились неотложными. Кроме того, как-то уж так получалось, что кто-то то и дело просил его о чем-то сверх того, чем он планировал заняться.

Суши откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Сменившись с дежурства, он только тем и занимался, что пялился на экран компьютера, и ощущение у него было такое, что у него уже начала помаленьку плавиться сетчатка. Спина и плечи немилосердно ныли, и это было еще одним верным признаком того, что он слишком долго сидит перед компьютером и вдобавок слишком сильно волнуется. Суши к такому не привык, и от того, что он сам во все это ввязался, ему было не легче.

Прошел уже час – нет, почти два, судя по дисплею времени, с тех пор, как Рвач пытался оторвать Суши от компьютера, дабы они пропустили по кружечке-другой с приятелями в баре. Тогда Суши сказал закадычному дружку, что догонит его. «Вот только проработаю еще одну мелочь», – сказал он.

До окончания проработки было еще очень и очень далеко. Так хотелось все бросить и отправиться в бар. Около компьютера Суши удерживало лишь осознание того, что он вступил в игру не на жизнь, а на смерть, и сейчас на карту была поставлена его собственная жизнь. Этого было более чем достаточно для того, чтобы заставлять себя трудиться без передышки. Конечно, Суши этого не планировал, но деваться ему было положительно некуда.

Стук в дверь вернул его к действительности. Суши подошел к двери и поинтересовался:

– Кто там?

Было время, когда Суши открыл бы дверь, ни о чем не спрашивая, а теперь стал осторожничать.

– Это я, Бикер, – послышался из-за двери знакомый голос.

Суши открыл дверь. Вошел дворецкий Шутта.

– Садитесь, – предложил Суши и указал на мягкий диван и кресла. – Что-то стряслось?

– Капитан беспокоится из-за неприятностей, в которых повинен кто-то из секты преподобного Айреса, – ответил дворецкий. – Проблема в том, что многие члены этой секты сделали себе пластические операции, дабы внешне уподобиться своему идолу. Из-за этого возникают определенные трудности в том, как отличить их друг от друга.

– Ну да, понятно, – кивнул Суши и уселся на стул напротив дворецкого. – Парочка моих знакомых сделали себе такие операции, так я их не могу друг от дружки отличить, пока они разговаривать не начнут. Ну а от меня вы чего хотите?

– Местные полицейские располагают видеозаписью, произведенной в том ресторане, где некто, имеющий внешность члена секты, учинил ограбление и погром. Они полагают, что преступником является кто-то из военнослужащих нашей роты, – сообщил Бикер, постукивая по коленям кончиками пальцев. – Преподобный Айрес сказал о том, что в его секту успело вступить значительное число местных жителей. Он предполагает, что виновником происшествия может быть один из них.

– А что, все может быть, – кивнул Суши. – Ну а я-то тут чем могу помочь?

– Капитан просит вас произвести компьютерную обработку видеозаписи, – ответил Бикер. – Мы подумали о том, что точный анализ голоса и движений преступника могли бы послужить более надежным средством идентификации, нежели данные его внешности.

– Конечно, – согласился Суши, – но только в том случае, если бы мы располагали такими же данными по всем подозреваемым. И вы сами только что сказали о том, что является препятствием для проведения подобного анализа: у Препа слишком много прихожан. И если мы не сумеем раздобыть видеозаписи, на которых засняты все они до одного, мы никак не сможем выявить преступника.

– Кое-что мы способны сделать очень быстро, – возразил Бикер. – Вы – наш самый опытный компьютерщик.

Капитан хотел бы, чтобы вы произвели компьютерный анализ архива роты. В вашем распоряжении – несколько головизионных дисков, на которых весь личный состав заснят в то или иное время. Если мы сумеем доказать, что преступление совершил не кто-то из легионеров, это уже будет большой успех.

– А что, если все получится наоборот? – нахмурившись, поинтересовался Суши. – Что, если окажется, что это как Раз кто-то из наших?

– Тогда у нас не останется выбора, – поджав губы, отозвался Бикер. – Вы сообщите нам, кто это, а капитан проследит за тем, чтобы этот человек понес заслуженное наказание. Иначе невозможно защитить честь и доброе имя Легиона – так считает капитан. Но мне почему-то кажется, что мы сумеем доказать, что преступление совершено не легионером. Скорее всего выявление преступника произойдет на втором этапе расследования.

– На втором этапе? – заинтересовался Суши, наклонился к Бикеру, подпер кулаком подбородок. – Ну ладно, я согласен. Что за второй этап?

Бикер приступил к объяснениям.

– Теоретически вы являетесь главой крупной квазикриминальной организации. Это положение обеспечивает вас доступом к большому массиву информации, стоит вам только сделать соответствующий запрос.

– Ну да, в каком-то смысле я действительно возглавляю Якудзу, – усмехнулся Суши. – И точно, информации у этих типчиков предостаточно. Но почему вы решили, что капитану нужны сведения именно такого рода? Наверняка на этой планете есть мафиози мелкого пошиба, но большинство из них – не японцы.

– Верно, но вот хозяин ресторана – японец, – заметил Бикер. – И наверняка он платит вашей организации за защиту. В ответ на это представители Якудзы могли бы оказать ему любезность и подключиться к поискам преступника.

– Японец? – переспросил Суши. – А как называется его заведение?

– Это ресторан «Нью-Осака Гриль» на Гастингс-стрит.

Владелец – господин Такамине.

– Да, я там как-то раз кушал. Еда приличная, дороговато, правда. Но меня-то это с какой стати касается? Если Якудза не может найти того подонка, что ограбил ресторан, без меня…

– Вы возглавляете эту организацию, – напомнил Суши Бикер. – И вас это касается в высшей степени, поскольку человек, находящийся под защитой Якудзы, ограблен, а возмездие за нанесенный ему ущерб пока не свершилось. Делу могли бы помочь сведения о других заведениях, находящихся под протекцией Якудзы. Если подозреваемый питался в этом ресторане, то, вероятно, он посещал и другие японские рестораны. Вашего статуса более чем достаточно для того, чтобы получить и проанализировать требуемую информацию, и в ходе расследования непременно будет найден преступник.

– Работы будет немало, – заметил Суши. – Придется раздобыть все эти видюшки, запустить программу их анализа…

– Я предлагаю вам выделить приоритетные направления поиска, – сказал Бикер. – Предпочтительно начать работу сразу на двух фронтах. Для начала попробуйте показать, что изобретенное вами мафиозное суперсемейство способно оказать услугу местной мафии И кроме того, трудясь над этим проектом, вы убедите капитана в том, что то время, которое вы тратите на работу, идет на благо всей роты.

– О'кей, я понял, на что вы намекаете, – усмехнулся -Суши. – Пожалуй, я прямо сразу и приступлю к делу.

Он вздохнул. Можно было попрощаться с надеждой на то, что сегодня ему удастся выкроить минутку и заскочить в бар, да и не только сегодня…

– Со временем вы увидите, что ваш труд принесет достойные плоды, – сказал Бикер и поднялся.

– Это я понимаю, – вздохнул Суши. – Но холодненького пивка дернуть так хотелось…

Бикер вздернул брови.

– Смею вас заверить в том, молодой человек, что в то время, когда вы завершите свой труд, пиво в баре будет столь же холодным, как и теперь, и от чувства удовлетворения, которое у вас возникнет вследствие хорошо проделанной работы, его вкус покажется вам еще более приятным.

– Ox, это точно, – кивнул Суши. – Просто, понимаете… Что-то мне вдруг жалко стало, что я вдруг такой матерый стал.

Бикер едва заметно улыбнулся.

– Зрелость, пожалуй, не самое привлекательное время в жизни, но если вы спросите меня, то лично я рад, что живу в эту пору. Вероятно, по прошествии времени вас посетит то же самое чувство. Доброго вам дня, молодой человек.

На этот раз все должно было получиться. «На этот раз пусть только не получится!» – мысленно твердила Лола. На самом деле можно было считать, что им с Эрни несказанно повезло в том смысле, что две неудачные попытки похищения капитана Шутника сошли им с рук. Вряд ли им могло так же везти в дальнейшем. Если на этот раз попытка сорвалась бы, пришлось бы отказаться от задуманного плана и столкнуться с последствиями фиаско. Но покуда заказчики похищения не велели Лоле поселиться в одном номере с Эрни, все остальное она смогла бы перенести.

– Он идет, – прозвучал голос Эрни в наушнике.

– Ты уверен? – прошептала Лола.

– Да, уверен, детка. Можешь плясать от радости.

Голос Эрни звучал спокойно и уверенно, но Лола на всякий случай ему не поверила. Точно так же Эрни был уверен в себе и в прошлый раз, когда Лола, как последняя дура, рухнула под ноги какому-то официанту. Она надеялась на то, что обескураженный официант никому ничего не рассказал об этом происшествии, ну а если и рассказал, то случившееся сочли пьяной выходкой подгулявшей постоялицы отеля. Но если капитан был настороже относительно возможных покушений на его безопасность, то шансы на успех могли сильно упасть. А на взгляд Лолы, они с Эрни и так уже потерпели слишком много неудач.

После того как предыдущая попытка завершилась крахом, Лола решила, что во избежание любых эксцессов лучше всего будет устроить засаду рано поутру, когда капитан будет направляться в свой кабинет. В случае удачи в это время Шутт мог бы оказаться заспанным и вялым – Лола на это очень надеялась. Ну, должны же все-таки быть хоть какие-то преимущества в том, чтобы подняться ни свет ни заря.

Заслышав шаги, Лола выглянула из-за широких листьев развесистого растения, посаженного в кадку. Да, действительно, по коридору шел капитан. Лола выскочила из-за растения и упала на пол под ноги капитану, который, как она надеялась, этого совершенно не ожидал.

– Капитан! – жалобно вскрикнула Лола. – Помогите!

По ее мнению, она значительно прогрессировала в исполнении этой роли, и в том случае, если бы порученное ей дело сорвалось окончательно, она могла бы попробовать поступить в труппу казино и стать участницей кордебалета, сопровождавшего выступления Ди-Ди Уоткинс.

– Что с вами, мисс? – склонившись к Лоле, участливо осведомился капитан Шутник.

«Есть контакт!» – обрадовалась Лола, изо всех сил удерживаясь от победной улыбки. По крайней мере на этот раз все пошло по плану.

– Этот… жуткий тип… Он опять гонится за мной! – воскликнула она, стараясь изобразить нешуточный испуг.

– Правда? – нахмурил брови капитан и огляделся по сторонам. – И где же он?

– Он побежал вон туда, – проговорила Лола и указала в сторону бокового коридора, отходившего от главного под прямым углом. Эта часть коридора вела к тренажерному залу, в который завсегдатаи казино наведывались не слишком часто, а вот легионеры, наоборот, пользовались залом нередко. Рано утром в тренажерный зал не спешил никто, поэтому Лола и Эрни и решили, что здесь будет идеальное место для засады.

– Пойдемте со мной, – сказал капитан, и Лоле пришлось закусить губу, чтобы не улыбнуться.

– Ладно, – храбро кивнула она. – Только не отходите от меня, – сказала она и милостиво позволила капитану помочь ей подняться на ноги. – Я ужасно боюсь, что он меня поймает.

– Не бойтесь, – успокоил ее капитан. – Вам нечего опасаться. Он, наверное, уже убежал. Ну а если не убежал, мы его непременно изловим.

С этими словами он развернулся и ровным – пожалуй, сверхъестественно ровным – шагом пошел по коридору. Лола почему-то подумала, что он, наверное, в совершенстве владеет каким-нибудь боевым искусством, а может быть – и не одним, а несколькими, и порадовалась тому, что в их с Эрни планы не входит состязание с капитаном в единоборстве. От мысли о таком варианте развития событий Лола поежилась, и это весьма вписалось в ту роль, которую она столь старательно разыгрывала – роль женщины, которой грозит опасность.

Капитан остановился и посмотрел на нее.

– Ну, перестаньте бояться, мэм, – сказал он, среагировав на ее поведение именно так, как она и рассчитывала. – Здесь за всем присматривает Легион, и мы не позволим, чтобы с вами что-то случилось.

– О, спасибо вам! – с чувством проговорила Лола. – Если вы не против, я буду держаться за вами.

– Наверное, так будет лучше, – кивнул капитан, развернулся и устремил взгляд вперед.

Лола напряглась. Там; впереди, затаился Эрни, поджидая того мгновения, когда настанет его время сыграть роль в задуманном ими маленьком представлении. Капитан неторопливо продвигался вперед. Он явно осторожничал. Сделает ли Эрни все как надо?

Капитан снова остановился и заглянул в боковой коридор, ведущий к аварийному выходу. Он кивнул, шагнул вперед, и тут…

– Вон он! – пронзительно взвизгнула Лола, и как только капитан обернулся, Эрни сделал свое дело.

Оружие для нападения на капитана Эрни и Лола выбрали такое, чтобы как можно скорее лишить свою жертву чувств, но при этом не нанести Шутту сильных травм, да и не только ему, но и себе тоже. Зенобианские парализаторы пока не поступили в открытую продажу, поэтому злоумышленники решили воспользоваться пистолетом, при выстреле из которого из дула вылетал здоровенный ком липкого желе, которое затем обволакивало жертву с головы до ног, и в результате тот, в кого стреляли, уподоблялся мухе, угодившей на ленту липучки. Полицейские на всех обитаемых планетах пользовались этим оружием во время уличных беспорядков.

Не сказать, чтобы это оружие предусматривало «защиту от дурака»: порой стрелявшие из таких пистолетов и сами увязали в липком желе, пытаясь обезвредить жертву, а порой как бы обезвреженная жертва все же ухитрялась прилепить их к себе.

Но Эрни успел хорошо попрактиковаться заранее. Как только желе облепило Шутта с головы до ног, он сработал переключателем, и из дула пистолета хлынула прозрачная жидкость, которой Эрни щедро полил плененного капитана. Теперь можно было хватать жертву голыми руками без опаски прилипнуть к ней.

– Эй, что вы делаете? – крикнул капитан, но было уже слишком поздно. В следующее мгновение Лола приготовила кляп из липкой ленты и ловко заклеила им рот капитана, а Эрни сбегал за угол и выкатил оттуда тележку для перевозки белья. Злоумышленники уложили Шутта на тележку, забросали его грязными полотенцами и проворно вкатили тележку в кабину грузового лифта.