"Английский язык с Конан Дойлем. Этюд в багровых тонах" - читать интересную книгу автора (A A A, I I I, C C C, Сарапов Михаил, Франк Илья...)
Chapter V. The Avenging Angels
(Ангелы-мстители)
ALL night their course lay through intricate defiles and over irregular and rock-strewn paths (всю ночь их маршрут пролегал по извилистым ущельям и по неровным, усеянным камнями тропам; course — курс, направление; intricate — запутанный, сложный; to strew — разбрасывать). More than once they lost their way (они не раз сбивались с пути), but Hope's intimate knowledge of the mountains enabled them to regain the track once more (но то, что Хоуп отлично знал горы: «близкое знакомство Хоупа с горами», позволяло им снова найти тропу; to regain — обретать снова; восстанавливать). When morning broke (когда наступило утро), a scene of marvellous though savage beauty lay before them (перед ними лежал пейзаж изумительной, хотя и дикой красоты). In every direction the great snow-capped peaks hemmed them in (со всех сторон их окружали огромные, покрытые снегом горные вершины; to hem — ограничивать; окружать), peeping over each other's shoulders to the far horizon (выглядывая из-за плеча друга до самого края: «до далекого» горизонта). So steep were the rocky banks on either side of them (настолько круты были горные склоны с каждой стороны от них; rocky — каменистый, скалистый; bank — крутой склон), that the larch and the pine seemed to be suspended over their heads (что лиственницы и сосны, казалось, нависли над их головой; to suspend — вешать; свешиваться), and to need only a gust of wind to come hurtling down upon them (и были готовы обрушиться на них при первом порыве ветра: «и нуждались только в порыве ветра, чтобы с грохотом рухнуть на них»; to hurtle — двигаться с шумом; нестись с грохотом). Nor was the fear entirely an illusion (и это опасение было не совсем иллюзией), for the barren valley was thickly strewn with trees and boulders which had fallen in a similar manner (так как голая долина была густо усеяна деревьями и валунами, рухнувшими сверху: «которые упали в похожей манере»; barren — бесплодный; to strew). Even as they passed, a great rock came thundering down with a hoarse rattle (как раз когда они там проходили, большая скала рухнула вниз с сиплым грохотом; to thunder — греметь, грохотать; thunder — — гром; hoarse — хриплый, сиплый; rattle — треск, грохот) which woke the echoes in the silent gorges (который разбудил эхо в тихих ущельях; to wake — будить; gorge — узкое ущелье, теснина), and startled the weary horses into a gallop (и заставил утомленных лошадей пуститься галопом; to startle — испугать; побуждать к действию).
scene [si:n], horizon [hǝˈraɪz(ǝ)n], echo [ˈekǝu]
All night their course lay through intricate defiles and over irregular and rock-strewn paths. More than once they lost their way, but Hope's intimate knowledge of the mountains enabled them to regain the track once more. When morning broke, a scene of marvellous though savage beauty lay before them. In every direction the great snow-capped peaks hemmed them in, peeping over each other's shoulders to the far horizon. So steep were the rocky banks on either side of them, that the larch and the pine seemed to be suspended over their heads, and to need only a gust of wind to come hurtling down upon them. Nor was the fear entirely an illusion, for the barren valley was thickly strewn with trees and boulders which had fallen in a similar manner. Even as they passed, a great rock came thundering down with a hoarse rattle which woke the echoes in the silent gorges, and startled the weary horses into a gallop.
As the sun rose slowly above the eastern horizon (по мере того, как на востоке: «над восточным горизонтом» медленно поднималось солнце), the caps of the great mountains lit up one after the other (вершины высоких гор загорались одна за другой; to light up — светиться, озаряться), like lamps at a festival (подобно праздничным огням), until they were all ruddy and glowing (пока все они на запылали румянцем; ruddy — румяный, покрытый румянцем; красный; to glow — рдеть, пылать). The magnificent spectacle cheered the hearts of the three fugitives and gave them fresh energy (великолепное зрелище подбодрило сердца трех беглецов и придало им энергии: «дало им свежей энергии»). At a wild torrent which swept out of a ravine they called a halt and watered their horses (у яростного потока, вырывавшегося из ущелья, они остановились и напоили лошадей; to sweep — мчаться, нестись; halt — остановка; прекращение; привал; to call a halt — назначать привал), while they partook of a hasty breakfast (сами в это время торопливо позавтракав; to partake — отведать, съесть, выпить; hasty — торопливый). Lucy and her father would fain have rested longer (Люси и ее отец охотно отдохнули бы подольше; fain — радостно; охотно), but Jefferson Hope was inexorable (но Джефферсон Хоуп был неумолим). "They will be upon our track by this time (они наверняка уже напали на наш след к этому времени)," he said. "Everything depends upon our speed (все зависит от нашей скорости). Once safe in Carson we may rest for the remainder of our lives (когда мы доберемся до Карсона: «когда в безопасности в Карсоне»», мы можем отдыхать до конца жизни: «остаток наших жизней»)."
During the whole of that day they struggled on through the defiles (весь этот день они пробирались по ущельям; to struggle — бороться; делать усилия; стараться изо всех сил; пробиваться), and by evening they calculated that they were more than thirty miles from their enemies (и к вечеру они подсчитали, что от врагов их отделяло более тридцати миль). At night-time they chose the base of a beetling crag (при наступлении ночи они выбрали место под навесом скалы; base — подножие; to beetle — нависать, выдаваться), where the rocks offered some protection from the chill wind (где скалы в какой-то мере защищали: «предлагали какую-то защиту» от пронизывающего ветра), and there huddled together for warmth, they enjoyed a few hours' sleep (и там, прижавшись друг к другу для тепла, они насладились несколькими часами сна; to huddle — жаться друг к другу). Before daybreak, however, they were up and on their way once more (однако до рассвета они опять были на ногах и снова в пути; to be up — проснуться, встать с постели). They had seen no signs of any pursuers (они не заметили никаких признаков погони: «преследователей»; to pursue — преследовать), and Jefferson Hope began to think that they were fairly out of the reach of the terrible organization (и Джефферсон Хоуп начал думать, что они явно были за пределами досягаемости той ужасной организации) whose enmity they had incurred (чей гнев они вызвали; enmity — вражда; to incur — навлекать на себя). He little knew how far that iron grasp could reach (он и не подозревал: «он мало знал», как далеко простирается их железная хватка), or how soon it was to close upon them and crush them (и как скоро она стиснет и сокрушит их; to close — подходить близко; прищемить, придавить; to crush — давить; сокрушить).
spectacle [ˈspektǝkl], energy [ˈenǝʤɪ], inexorable [ɪˈneks(ǝ)rǝbl]
As the sun rose slowly above the eastern horizon, the caps of the great mountains lit up one after the other, like lamps at a festival, until they were all ruddy and glowing. The magnificent spectacle cheered the hearts of the three fugitives and gave them fresh energy. At a wild torrent which swept out of a ravine they called a halt and watered their horses, while they partook of a hasty breakfast. Lucy and her father would fain have rested longer, but Jefferson Hope was inexorable. "They will be upon our track by this time," he said. "Everything depends upon our speed. Once safe in Carson we may rest for the remainder of our lives."
During the whole of that day they struggled on through the defiles, and by evening they calculated that they were more than thirty miles from their enemies. At night-time they chose the base of a beetling crag, where the rocks offered some protection from the chill wind, and there huddled together for warmth, they enjoyed a few hours' sleep. Before daybreak, however, they were up and on their way once more. They had seen no signs of any pursuers, and Jefferson Hope began to think that they were fairly out of the reach of the terrible organization whose enmity they had incurred. He little knew how far that iron grasp could reach, or how soon it was to close upon them and crush them.
About the middle of the second day of their flight (к середине второго дня их бегства) their scanty store of provisions began to run out (их скудные запасы провизии начали иссякать). This gave the hunter little uneasiness, however (однако это мало обеспокоило охотника; uneasiness — беспокойство, тревога; uneasy — неудобный; беспокойный, тревожный), for there was game to be had among the mountains (так как в горах водилась дичь), and he had frequently before had to depend upon his rifle for the needs of life (и раньше ему не раз приходилось полагаться на свою винтовку, чтобы обеспечить себя едой: «для жизненных нужд»). Choosing a sheltered nook (выбрав незаметное укрытие; to shelter — укрывать; защищать; nook — укромный уголок; глухое место), he piled together a few dried branches and made a blazing fire (он собрал несколько сухих ветвей и развел пылающий костер; to pile — складывать, сваливать в кучу), at which his companions might warm themselves (у которого его компаньоны могли бы обогреться), for they were now nearly five thousand feet above the sea level (так как они были теперь на высоте почти пяти тысяч футов над уровнем моря), and the air was bitter and keen (и воздух покусывал морозом; bitter — резкий, сильный; keen — острый; пронизывающий, резкий). Having tethered the horses, and bade Lucy adieu (привязав лошадей и попрощавшись с Люси; to tether — привязать пасущееся животное; to bid), he threw his gun over his shoulder, and set out in search of whatever chance might throw in his way (он вскинул винтовку на плечо и отправился на поиски того, что удача заготовила: «могла подкинуть» ему на пути; to set out — выступать; приступать). Looking back he saw the old man and the young girl crouching over the blazing fire (оглянувшись, он увидел старика и девушку, присевших к пылающему костру; to crouch — припадать к земле; согнуться), while the three animals stood motionless in the back-ground (за ними неподвижно стояли лошади и мул: «в то время как трое животных стояли неподвижно на заднем плане»). Then the intervening rocks hid them from his view (потом находившиеся между ними скалы скрыли их из виду; to intervene — находиться между; to hide — прятать, скрывать).
About the middle of the second day of their flight their scanty store of provisions began to run out. This gave the hunter little uneasiness, however, for there was game to be had among the mountains, and he had frequently before had to depend upon his rifle for the needs of life. Choosing a sheltered nook, he piled together a few dried branches and made a blazing fire, at which his companions might warm themselves, for they were now nearly five thousand feet above the sea level, and the air was bitter and keen. Having tethered the horses, and bade Lucy adieu, he threw his gun over his shoulder, and set out in search of whatever chance might throw in his way. Looking back he saw the old man and the young girl crouching over the blazing fire, while the three animals stood motionless in the back-ground. Then the intervening rocks hid them from his view.
He walked for a couple of miles through one ravine after another without success (он безуспешно пробродил пару миль по ущельям: «он шел на протяжении пары миль через одно ущелье за другим без успеха»), though from the marks upon the bark of the trees, and other indications (хотя по отметкам на коре деревьев и по другим признакам), he judged that there were numerous bears in the vicinity (он заключил, что поблизости было много медведей; to judge — оценивать; делать вывод). At last, after two or three hours' fruitless search (наконец, после двух или трех часов бесплодных поисков), he was thinking of turning back in despair (он отчаялся и подумывал о возвращении: «он думал о том, чтобы повернуть назад в отчаянии»), when casting his eyes upwards he saw a sight which sent a thrill of pleasure through his heart (когда, посмотрев наверх, он увидел то, что заставило радостно забиться его сердце: «что послало трепет удовольствия через его сердце»; to cast — бросать; eye — глаз; to cast an eye — бросить взгляд; sight — вид; зрелище). On the edge of a jutting pinnacle (на краю выступающей скалы; pinnacle — вершина, пик), three or four hundred feet above him (в трехстах или четырехстах футах над ним), there stood a creature somewhat resembling a sheep in appearance (стояло существо, по внешнему виду несколько напоминающее овцу), but armed with a pair of gigantic horns (но увенчанное: «вооруженное» парой гигантских рогов). The big-horn — for so it is called (снежный баран: «большой рог», ибо так его называют)— was acting, probably, as a guardian over a flock (вероятно, был стражем стада: «действовал, вероятно, в качестве стража стада») which were invisible to the hunter (которое было скрыто от охотника: «невидимо охотнику»); but fortunately it was heading in the opposite direction (но, к счастью, баран смотрел в противоположном направлении; to head — направлять), and had not perceived him (и его не заметил). Lying on his face, he rested his rifle upon a rock (улегшись плашмя, он пристроил винтовку на скале; to rest — класть, прислонять), and took a long and steady aim before drawing the trigger (и долго и тщательно целился, прежде чем нажать на курок; aim — прицел; мишень; to take aim — целиться; steady — устойчивый; верный; надежный). The animal sprang into the air (животное подпрыгнуло: « подпрыгнуло в воздух»), tottered for a moment upon the edge of the precipice (зашаталось на мгновение на краю пропасти; to totter — шататься; угрожать падением), and then came crashing down into the valley beneath (а затем рухнуло вниз, в долину).
He walked for a couple of miles through one ravine after another without success, though from the marks upon the bark of the trees, and other indications, he judged that there were numerous bears in the vicinity. At last, after two or three hours' fruitless search, he was thinking of turning back in despair, when casting his eyes upwards he saw a sight which sent a thrill of pleasure through his heart. On the edge of a jutting pinnacle, three or four hundred feet above him, there stood a creature somewhat resembling a sheep in appearance, but armed with a pair of gigantic horns. The big-horn — for so it is called — was acting, probably, as a guardian over a flock which were invisible to the hunter; but fortunately it was heading in the opposite direction, and had not perceived him. Lying on his face, he rested his rifle upon a rock, and took a long and steady aim before drawing the trigger. The animal sprang into the air, tottered for a moment upon the edge of the precipice, and then came crashing down into the valley beneath.
The creature was too unwieldy to lift (баран был слишком тяжел, чтобы унести его целиком: «существо было слишком громоздким, чтобы поднять»; unwieldy — большой, громоздкий, объемистый), so the hunter contented himself with cutting away one haunch and part of the flank (поэтому охотник удовлетворился тем, что отрезал заднюю ногу и часть бока; haunch — нога и филейная часть животного; flank — бок; бочок). With this trophy over his shoulder, he hastened to retrace his steps (с этим трофеем на плече он поспешил в обратный путь: «вернуться по своим шагам»; to retrace — проходить обратно по пройденному пути), for the evening was already drawing in (так как уже наступал вечер). He had hardly started, however, before he realized the difficulty which faced him (но, едва стартовав, он осознал трудность, стоявшую перед ним). In his eagerness he had wandered far past the ravines which were known to him (в своем стремлении /добыть пищу/ он забрел далеко за пределы известных ему ущелий; eagerness — пыл, рвение, старание; eager — страстно желающий, жаждущий), and it was no easy matter to pick out the path which he had taken (и нелегко было: «было нелегким делом» найти тот путь, которым он сюда пришел: «ту тропу, которую он взял»; to pick out — выбирать; отличать, различать). The valley in which he found himself divided and sub-divided into many gorges (долина, в которой он оказался, распадалась на множество ветвящихся дальше ущелий; to divide — разделяться, разветвляться; to sub-divide — последовательно делиться, подразделяться; gorge — узкое ущелье, теснина), which were so like each other that it was impossible to distinguish one from the other (которые так походили друг на друга, что отличить их друг от друга было невозможно). He followed one for a mile or more until he came to a mountain torrent (он милю или больше следовал одним из них, пока не добрался до горного потока) which he was sure that he had never seen before (который, он был уверен, он никогда раньше не видел). Convinced that he had taken the wrong turn (убежденный, что он свернул не туда: «взял неправильный поворот»), he tried another, but with the same result (он пошел по другому ущелью: «попробовал другое», но с тем же результатом). Night was coming on rapidly (быстро приближалась ночь), and it was almost dark before he at last found himself in a defile which was familiar to him (и было почти темно, когда он наконец оказался в знакомом ему ущелье; defile — узкое ущелье, теснина). Even then it was no easy matter to keep to the right track (и даже теперь нелегко было придерживаться правильного пути), for the moon had not yet risen (так как луна еще не взошла), and the high cliffs on either side made the obscurity more profound (а высокие утесы с обеих сторон делали темноту еще более глубокой). Weighed down with his burden (сгибаясь под тяжестью ноши; to weigh down — отягощать, пригибать; нагружать), and weary from his exertions (измученный своими блужданиями; exertion — напряжение, усилие), he stumbled along (он, спотыкаясь, шел вперед; to stumble — запинаться), keeping up his heart by the reflection that every step brought him nearer to Lucy (поддерживая себя: «поддерживая свое сердце» мыслью, что каждый шаг приводил: «приносил» его ближе к Люси), and that he carried with him enough to ensure them food for the remainder of their journey (и что он нес на себе: «с собой» достаточно пищи, чтобы им хватило до конца их путешествия; to ensure — гарантировать, обеспечивать; sure — надежный; уверенный; remainder — остаток; оставшаяся часть).
The creature was too unwieldy to lift, so the hunter contented himself with cutting away one haunch and part of the flank. With this trophy over his shoulder, he hastened to retrace his steps, for the evening was already drawing in. He had hardly started, however, before he realized the difficulty which faced him. In his eagerness he had wandered far past the ravines which were known to him, and it was no easy matter to pick out the path which he had taken. The valley in which he found himself divided and sub-divided into many gorges, which were so like each other that it was impossible to distinguish one from the other. He followed one for a mile or more until he came to a mountain torrent which he was sure that he had never seen before. Convinced that he had taken the wrong turn, he tried another, but with the same result. Night was coming on rapidly, and it was almost dark before he at last found himself in a defile which was familiar to him. Even then it was no easy matter to keep to the right track, for the moon had not yet risen, and the high cliffs on either side made the obscurity more profound. Weighed down with his burden, and weary from his exertions, he stumbled along, keeping up his heart by the reflection that every step brought him nearer to Lucy, and that he carried with him enough to ensure them food for the remainder of their journey.
He had now come to the mouth of the very defile in which he had left them (он теперь добрался до входа: «пришел ко входу» в то самое ущелье, где он их оставил). Even in the darkness he could recognize the outline of the cliffs which bounded it (даже в темноте он смог узнать очертания утесов, которые окружали его; to bound — ограничивать). They must, he reflected, be awaiting him anxiously (наверняка они, думал он, с беспокойством его ожидают; to reflect — раздумывать, размышлять), for he had been absent nearly five hours (так как его не было почти пять часов; to be absent — отсутствовать). In the gladness of his heart he put his hands to his mouth (на радостях: «на радости своего сердца» он приложил руки ко рту) and made the glen re-echo to a loud halloo as a signal that he was coming (и заставил гулять эхо по всей долине своим громким «эй», чтобы дать знать: «как сигнал», что он приближается; to re-echo — отдаваться эхом, откликаться; glen — узкая горная долина). He paused and listened for an answer (он остановился и подождал ответа; to pause — делать паузу, временно останавливаться). None came save his own cry (не послышалось ничего: «никакой не пришел», кроме отзвука его собственного крика: «кроме его собственного крика»), which clattered up the dreary silent ravines (гуляющего по мрачным молчаливым ущельям; to clatter — сильно греметь, грохотать), and was borne back to his ears in countless repetitions (и долетевшего: «и было принесено назад» до его ушей хором бесчисленных повторений; to bear). Again he shouted, even louder than before (он снова крикнул, даже громче, чем до этого), and again no whisper came back from the friends whom he had left such a short time ago (и снова ни звука: «ни шепота не пришло назад» от друзей, которых он недавно: «такое короткое время назад» здесь оставил). A vague, nameless dread came over him (смутный безымянный ужас обуял его: «нашел на него»), and he hurried onwards frantically, dropping the precious food in his agitation (и он лихорадочно рванулся вперед, в своем волнении бросив драгоценную пищу; to hurry — торопиться, спешить).
When he turned the corner, he came full in sight of the spot where the fire had been lit (миновав поворот, он увидел целиком то место: «пришел полностью в поле зрения того места», где был разожжен костер; to turn — поворачивать; огибать; to light). There was still a glowing pile of wood ashes there (там по-прежнему тлела груда золы; wood — древесный; ash — зола, пепел), but it had evidently not been tended since his departure (но костер явно не поддерживали с тех пор, как он ушел: «с его ухода»; to tend — ухаживать; присматривать). The same dead silence still reigned all round (вокруг все еще царило все то же мертвое молчание). With his fears all changed to convictions, he hurried on (все его страхи превратились в уверенность; он заспешил вперед; conviction — убежденность, твердая вера). There was no living creature near the remains of the fire (возле остатков костра не было ни единого живого существа): animals, man, maiden, all were gone (животные, старик: «мужчина», девушка — исчезли все). It was only too clear that some sudden and terrible disaster had occurred during his absence (было совершенно: «только слишком» очевидно, что какая-то внезапная и страшная беда случилась за время его отсутствия)— a disaster which had embraced them all (беда, которая настигла их всех; to embrace — охватывать), and yet had left no traces behind it (и, тем не менее, не оставила после себя никаких следов).
He had now come to the mouth of the very defile in which he had left them. Even in the darkness he could recognize the outline of the cliffs which bounded it. They must, he reflected, be awaiting him anxiously, for he had been absent nearly five hours. In the gladness of his heart he put his hands to his mouth and made the glen re-echo to a loud halloo as a signal that he was coming. He paused and listened for an answer. None came save his own cry, which clattered up the dreary silent ravines, and was borne back to his ears in countless repetitions. Again he shouted, even louder than before, and again no whisper came back from the friends whom he had left such a short time ago. A vague, nameless dread came over him, and he hurried onwards frantically, dropping the precious food in his agitation.
When he turned the corner, he came full in sight of the spot where the fire had been lit. There was still a glowing pile of wood ashes there, but it had evidently not been tended since his departure. The same dead silence still reigned all round. With his fears all changed to convictions, he hurried on. There was no living creature near the remains of the fire: animals, man, maiden, all were gone. It was only too clear that some sudden and terrible disaster had occurred during his absence — a disaster which had embraced them all, and yet had left no traces behind it.
Bewildered and stunned by this blow (сбитый с толку и потрясенный этим ударом), Jefferson Hope felt his head spin round (Джефферсон Хоуп почувствовал, что его голова пошла кругом; to spin — прясть, сучить /шерсть/; плести /о пауке/; крутиться, вертеться, выписывать круги), and had to lean upon his rifle to save himself from falling (и ему пришлось опереться на винтовку, чтобы устоять на ногах: «спасти себя от падения»). He was essentially a man of action, however (однако он был прежде всего человеком действия; essentially — по существу; главным образом), and speedily recovered from his temporary impotence (и он быстро оправился от временной утраты сил; impotence — бессилие, слабость; беспомощность). Seizing a half-consumed piece of wood from the smouldering fire (выхватив из тлеющего костра полусгоревшую ветвь: «наполовину поглощенный кусок дерева»; to consume — поглощать; уничтожать; to smoulder — медленно, без огня гореть, тлеть), he blew it into a flame (он раздул ее, пока она не запылала ярким пламенем: «раздул в пламя»; to blow — дуть), and proceeded with its help to examine the little camp (и с ее помощью осмотрел: «и принялся с ее помощью осматривать» маленькую стоянку; to proceed — приступать; приняться за; camp — лагерь; место привала). The ground was all stamped down by the feet of horses (земля была вся истоптана копытами лошадей), showing that a large party of mounted men had overtaken the fugitives (что говорило о том, что беглецов настигла большая группа конных; to mount — садиться на лошадь; to overtake — догнать; обрушиваться, застигать врасплох), and the direction of their tracks proved that they had afterwards turned back to Salt Lake City (а направление следов показывало, что они затем отправились: «повернули назад» в сторону Солт-Лейк-Сити). Had they carried back both of his companions with them (увезли ли они с собой обоих его товарищей)? Jefferson Hope had almost persuaded himself that they must have done so (Джефферсон Хоуп почти убедил себя, что они наверняка так и сделали), when his eye fell upon an object which made every nerve of his body tingle within him (когда его глаз упал на то, что заставило затрепетать каждый нерв его тела; object — объект, предмет). A little way on one side of the camp was a low-lying heap of reddish soil (немного поодаль от стоянки он заметил: «недалеко по одной стороне лагеря был» невысокий: «низкорасположенный» холмик красноватой земли; to lie — лежать; быть расположенным), which had assuredly not been there before (которого точно не было здесь раньше; assuredly — конечно, несомненно). There was no mistaking it for anything but a newly-dug grave (его ни с чем невозможно было спутать — это было недавно вырытая могила; to mistake — принять за что-либо другое; to dig — копать, рыть). As the young hunter approached it, he perceived that a stick had been planted on it (когда молодой охотник подошел к ней, он заметил воткнутую палку: «что палка была воткнута в нее»; to perceive — воспринимать, ощущать, различать), with a sheet of paper stuck in the cleft fork of it (с листком бумаги, воткнутым в ее расщепленный конец; to stick — втыкать; to cleave — раскалывать; fork — вилка; разветвление). The inscription upon the paper was brief, but to the point (надпись на бумажке была краткой, но исчерпывающей; to the point — по существу; point — точка; острие):
JOHN FERRIER, FORMERLY OF SALT LAKE CITY, Died August 4th, 1860 (Джон Феррьер из Солт-Лейк-Сити, умер 4-го августа 1860 г.; formerly — когда-то, прежде).
Bewildered and stunned by this blow, Jefferson Hope felt his head spin round, and had to lean upon his rifle to save himself from falling. He was essentially a man of action, however, and speedily recovered from his temporary impotence. Seizing a half-consumed piece of wood from the smouldering fire, he blew it into a flame, and proceeded with its help to examine the little camp. The ground was all stamped down by the feet of horses, showing that a large party of mounted men had overtaken the fugitives, and the direction of their tracks proved that they had afterwards turned back to Salt Lake City. Had they carried back both of his companions with them? Jefferson Hope had almost persuaded himself that they must have done so, when his eye fell upon an object which made every nerve of his body tingle within him. A little way on one side of the camp was a low-lying heap of reddish soil, which had assuredly not been there before. There was no mistaking it for anything but a newly-dug grave. As the young hunter approached it, he perceived that a stick had been planted on it, with a sheet of paper stuck in the cleft fork of it. The inscription upon the paper was brief, but to the point:
JOHN FERRIER, FORMERLY OF SALT LAKE CITY, Died August 4th, 1860.
The sturdy old man, whom he had left so short a time before, was gone, then (значит, крепкий еще старик, с которым он расстался: «которого он покинул» так недавно, умер; sturdy — крепкий, здоровый), and this was all his epitaph (и это была вся его эпитафия). Jefferson Hope looked wildly round to see if there was a second grave (Джефферсон Хоуп судорожно огляделся в поисках второй могилы; wildly — дико), but there was no sign of one (но ее не было заметно: «там не было ее следов»). Lucy had been carried back by their terrible pursuers to fulfil her original destiny (Люси увезли назад ее ужасные преследователи, чтобы сбылась предначертанная ей судьба; to fulfil — выполнять; исполнять, осуществлять; original — первоначальный, исходный), by becoming one of the harem of the Elder's son (чтобы она стала одной из гарема сына старейшины). As the young fellow realized the certainty of her fate (когда молодой парень осознал неотвратимость ее судьбы; certainty — определенность; уверенность), and his own powerlessness to prevent it (и свое бессилие помешать этому; to prevent — предотвращать; мешать, препятствовать), he wished that he, too, was lying with the old farmer in his last silent resting-place (он пожелал, чтобы и он тоже лежал со старым фермером на своем последнем тихом месте отдыха).
Again, however, his active spirit shook off the lethargy which springs from despair (однако снова его неугомонный дух стряхнул летаргию, порождаемую отчаянием; active — активный; живой; деятельный; to shake — трясти; to shake off — избавляться; to spring — бить /о струе воды/, бить ключом; возникать, происходить). If there was nothing else left to him (если ничего другого ему не остается: «не было оставлено ему»), he could at least devote his life to revenge (он, по крайней мере, может посвятить свою жизнь мести). With indomitable patience and perseverance, Jefferson Hope possessed also a power of sustained vindictiveness (помимо неистощимого терпения и упорства, Джефферсон Хоуп также отличался злопамятностью: «способностью к непреходящей мстительности»; indomitable — неукротимый; неудержимый; perseverance — настойчивость, упорство; to sustain — поддерживать; обеспечивать; sustained — устойчивый, постоянный), which he may have learned from the Indians amongst whom he had lived (которую он, возможно, перенял у индейцев, среди которых он жил; to learn — учиться). As he stood by the desolate fire (когда он стоял у заброшенного костра), he felt that the only one thing which could assuage his grief would be thorough and complete retribution (он почувствовал, что единственное, что может унять его горе, — полное и окончательное возмездие), brought by his own hand upon his enemies (его врагам от его собственной руки: «принесенное его собственной рукой на его врагов»). His strong will and untiring energy should, he determined, be devoted to that one end (его сильная воля и неиссякаемая энергия будут, он решил, посвящены достижению одной этой цели). With a grim, white face, he retraced his steps to where he had dropped the food (с мрачным, побледневшим лицом он вернулся: «вернулся по своим следам» к тому месту, где он бросил добытое им мясо: «пищу»), and having stirred up the smouldering fire (и, расшевелив тлеющий костер), he cooked enough to last him for a few days (он приготовил достаточно пищи, чтобы ему хватило на несколько дней; to last — хватать, быть достаточным). This he made up into a bundle (ее он упаковал в сверток; to make up — укладывать, связывать), and, tired as he was, he set himself to walk back through the mountains upon the track of the avenging angels (и, несмотря на всю свою усталость, он отправился в путь обратно через горы по следу ангелов-мстителей; to set — ставить задачу, цель; to walk — идти пешком).
The sturdy old man, whom he had left so short a time before, was gone, then, and this was all his epitaph. Jefferson Hope looked wildly round to see if there was a second grave, but there was no sign of one. Lucy had been carried back by their terrible pursuers to fulfil her original destiny, by becoming one of the harem of the Elder's son. As the young fellow realized the certainty of her fate, and his own powerlessness to prevent it, he wished that he, too, was lying with the old farmer in his last silent resting-place.
Again, however, his active spirit shook off the lethargy which springs from despair. If there was nothing else left to him, he could at least devote his life to revenge. With indomitable patience and perseverance, Jefferson Hope possessed also a power of sustained vindictiveness, which he may have learned from the Indians amongst whom he had lived. As he stood by the desolate fire, he felt that the only one thing which could assuage his grief would be thorough and complete retribution, brought by his own hand upon his enemies. His strong will and untiring energy should, he determined, be devoted to that one end. With a grim, white face, he retraced his steps to where he had dropped the food, and having stirred up the smouldering fire, he cooked enough to last him for a few days. This he made up into a bundle, and, tired as he was, he set himself to walk back through the mountains upon the track of the avenging angels.
For five days he toiled footsore and weary (пять дней он пробирался, измученный и на стертых /до крови/ ногах; to toil — с трудом идти, тащиться; footsore — со стертыми ногами; weary — усталый, изнуренный, утомленный) through the defiles which he had already traversed on horseback (по ущельям, которые он уже преодолевал верхом; to traverse — пересекать, проходить, преодолевать).
At night he flung himself down among the rocks, and snatched a few hours of sleep (ночью он падал на скалы и урывал несколько часов сна; to fling — бросаться, кидаться; to snatch — схватить, ухватить, урвать; заполучить в спешке); but before daybreak he was always well on his way (но к рассвету он всегда был давно в пути). On the sixth day, he reached the Eagle Cañon (на шестой день он добрался до Орлиного ущелья), from which they had commenced their ill-fated flight (в котором началось их злополучное бегство). Thence he could look down upon the home of the saints (оттуда ему открылся вид на лежащую внизу страну святых: «оттуда он мог посмотреть вниз на дома святых»). Worn and exhausted, he leaned upon his rifle and shook his gaunt hand fiercely at the silent widespread city beneath him (изнуренный и вымотанный, он оперся на винтовку и яростно погрозил исхудавшей рукой распростершемуся под ним тихому городу; widespread — раскинувшийся). As he looked at it, he observed that there were flags in some of the principal streets, and other signs of festivity (глядя на него, он заметил флаги, вывешенные на нескольких основных улицах, и другие признаки готовящегося праздника: «он заметил, что на нескольких основных улицах были флаги и другие признаки празднества»). He was still speculating as to what this might mean (он все еще ломал голову над тем, что бы это могло означать; to speculate — обдумывать; размышлять) when he heard the clatter of horse's hoofs, and saw a mounted man riding towards him (когда он услышал стук копыт и увидел человека верхом, направлявшегося к нему; to ride — ехать верхом). As he approached, he recognized him as a Mormon named Cowper (когда он подъехал поближе: «приблизился», он узнал его — это был мормон по имени Каупер), to whom he had rendered services at different times (которому он неоднократно: «в разное время» оказывал услуги). He therefore accosted him when he got up to him (поэтому он заговорил с ним, когда тот поравнялся с ним; to accost — приветствовать; обращаться; заговорить), with the object of finding out what Lucy Ferrier's fate had been (с целью выведать о судьбе Люси Феррьер).
For five days he toiled footsore and weary through the defiles which he had already traversed on horseback.
At night he flung himself down among the rocks, and snatched a few hours of sleep; but before daybreak he was always well on his way. On the sixth day, he reached the Eagle Cañon, from which they had commenced their ill-fated flight. Thence he could look down upon the home of the saints. Worn and exhausted, he leaned upon his rifle and shook his gaunt hand fiercely at the silent widespread city beneath him. As he looked at it, he observed that there were flags in some of the principal streets, and other signs of festivity. He was still speculating as to what this might mean when he heard the clatter of horse's hoofs, and saw a mounted man riding towards him. As he approached, he recognized him as a Mormon named Cowper, to whom he had rendered services at different times. He therefore accosted him when he got up to him, with the object of finding out what Lucy Ferrier's fate had been.
"I am Jefferson Hope," he said (я Джефферсон Хоуп, — сказал он). "You remember me (вы меня помните)."
The Mormon looked at him with undisguised astonishment (мормон посмотрел на него с неприкрытым удивлением)— indeed, it was difficult to recognize in this tattered, unkempt wanderer (и в самом деле, трудно было признать в этом оборванном, грязном путнике; unkempt — неопрятный; неряшливый), with ghastly white face and fierce, wild eyes (с мертвенно-бледным лицом и дикими яростными глазами; ghastly — наводящий ужас; мертвенно-бледный; похожий на привидение; fierce — лютый, свирепый), the spruce young hunter of former days (щеголеватого молодого охотника прежних дней; spruce — нарядный, элегантный; щеголеватый). Having, however, at last, satisfied himself as to his identity (но когда, наконец, он удостоверился, что перед ним именно он; to satisfy — удовлетворять; убеждать; доказывать; identity — личность), the man's surprise changed to consternation (изумление этого человека перешло в ужас; consternation — ужас; испуг; оцепенение).
"You are mad to come here," he cried (да ты сошел с ума, явившись сюда, — вскричал он). "It is as much as my own life is worth to be seen talking with you (стоит кому-нибудь увидеть, что я с тобой говорю, и моя жизнь пропала: «цена моей жизни — быть увиденным беседующим с тобой»; worth — стоящий, имеющий стоимость). There is a warrant against you from the Holy Four for assisting the Ferriers away (Четверо Святых издали приказ задержать тебя, за то что ты помог бежать Феррьеру с дочкой; warrant — ордер на арест, обыск; предписание; приказ)."
"I don't fear them, or their warrant," Hope said, earnestly (не боюсь я ни их, ни их приказов, — серьезно/прямо заявил Хоуп). "You must know something of this matter, Cowper (наверняка ты что-нибудь об этом знаешь, Каупер). I conjure you by everything you hold dear to answer a few questions (заклинаю тебя во имя всего, что дорого тебе: «что ты держишь дорогим», ответить на несколько вопросов). We have always been friends (мы всегда были друзьями). For God's sake, don't refuse to answer me (Бога ради, не отказывайся мне отвечать)."
"I am Jefferson Hope," he said. "You remember me."
The Mormon looked at him with undisguised astonishment — indeed, it was difficult to recognize in this tattered, unkempt wanderer, with ghastly white face and fierce, wild eyes, the spruce young hunter of former days. Having, however, at last, satisfied himself as to his identity, the man's surprise changed to consternation.
"You are mad to come here," he cried. "It is as much as my own life is worth to be seen talking with you. There is a warrant against you from the Holy Four for assisting the Ferriers away."
"I don't fear them, or their warrant," Hope said, earnestly. "You must know something of this matter, Cowper. I conjure you by everything you hold dear to answer a few questions. We have always been friends. For God's sake, don't refuse to answer me."
"What is it?" the Mormon asked uneasily (в чем дело, — неохотно спросил мормон; uneasily — беспокойно; тревожно). "Be quick (поторопись: «будь скор»). The very rocks have ears and the trees eyes (даже у скал есть: «самые скалы имеют» уши, а у деревьев — глаза)."
"What has become of Lucy Ferrier (что стало с Люси Феррьер)?"
"She was married yesterday to young Drebber (ее вчера выдали замуж за молодого Дреббера). Hold up, man, hold up, you have no life left in you (эй, держись, дружище, ты на ногах не стоишь: «в тебе не осталось жизни»)."
"Don't mind me," said Hope faintly (не обращай на меня внимания, — едва слышно сказал Хоуп; faintly — слабо; едва). He was white to the very lips (он побледнел так, что даже губы побелели: «он был бледен до самых губ»), and had sunk down on the stone against which he had been leaning (и осел на камень, на который опирался; to sink — опускаться, падать). "Married, you say (замуж, говоришь)?"
"Married yesterday (вчера вышла замуж)— that's what those flags are for on the Endowment House (вот почему эти флаги на Доме пожертвований; endowment — вклад, дар, пожертвование). There was some words between young Drebber and young Stangerson as to which was to have her (молодой Дреббер и молодой Стенджерсон изрядно поспорили, кому она должна достаться; there was some words between young Drebber and young Stangerson… = young Drebber and young Stangerson had some words…; to have words — поссориться, крупно поговорить). They'd both been in the party that followed them (они оба были в том отряде, что выследил их; to follow — преследовать, гнаться), and Stangerson had shot her father (и Стенджерсон застрелил ее отца; to shoot — стрелять), which seemed to give him the best claim (так что, казалось, у него на нее больше прав; best — лучший; claim — требование; претензия; притязание); but when they argued it out in council (но когда они вынесли спор на совет; to argue — приводить доводы; обсуждать), Drebber's party was the stronger (сторона Дреббера оказалась сильнее), so the Prophet gave her over to him (и Пророк отдал ее ему). No one won't have her very long though (да она никому надолго не достанется), for I saw death in her face yesterday (так как я вчера видел печать смерти на ее лице). She is more like a ghost than a woman (она больше походит на привидение, чем на женщину). Are you off, then (ты что, уходишь)?"
"What is it?" the Mormon asked uneasily. "Be quick. The very rocks have ears and the trees eyes."
"What has become of Lucy Ferrier?"
"She was married yesterday to young Drebber. Hold up, man, hold up, you have no life left in you."
"Don't mind me," said Hope faintly. He was white to the very lips, and had sunk down on the stone against which he had been leaning. "Married, you say?"
"Married yesterday — that's what those flags are for on the Endowment House. There was some words between young Drebber and young Stangerson as to which was to have her. They'd both been in the party that followed them, and Stangerson had shot her father, which seemed to give him the best claim; but when they argued it out in council, Drebber's party was the stronger, so the Prophet gave her over to him. No one won't have her very long though, for I saw death in her face yesterday. She is more like a ghost than a woman. Are you off, then?"
"Yes, I am off," said Jefferson Hope, who had risen from his seat (да, ухожу, — сказал Джефферсон Хоуп, поднявшись: «который поднялся со своего сиденья»). His face might have been chiselled out of marble (его лицо могло быть высечено из мрамора), so hard and set was its expression (таким окаменевшим и неподвижным было его выражение), while its eyes glowed with a baleful light (в то время как глаза горели мрачным светом; baleful —злой; мрачный; зловещий).
"Where are you going (куда ты направляешься)?"
"Never mind," he answered (не твое дело: «не обращай внимания», — ответил он); and, slinging his weapon over his shoulder (и, закинув винтовку: «оружие» на плечо), strode off down the gorge and so away into the heart of the mountains to the haunts of the wild beasts (зашагал вниз по ущелью в глубь гор, туда, где обитали лишь дикие звери: «к логовам диких зверей»; haunt — логово; место кормежки диких животных). Amongst them all there was none so fierce and so dangerous as himself (среди всех них не нашлось бы ни одного, который был бы так же яростен и опасен, как он).
risen [ˈri:z(ǝ)n], chisel [ʧɪzl], weapon [ˈwepǝn]
"Yes, I am off," said Jefferson Hope, who had risen from his seat. His face might have been chiselled out of marble, so hard and set was its expression, while its eyes glowed with a baleful light.
"Where are you going?"
"Never mind," he answered; and, slinging his weapon over his shoulder, strode off down the gorge and so away into the heart of the mountains to the haunts of the wild beasts. Amongst them all there was none so fierce and so dangerous as himself.
The prediction of the Mormon was only too well fulfilled (предсказание мормона сбылось в точности: «было только слишком хорошо исполнено»). Whether it was the terrible death of her father or the effects of the hateful marriage into which she had been forced (была ли причиной ужасная смерть ее отца или виноват был ненавистный брак, к которому ее принудили), poor Lucy never held up her head again (бедная Люси так и не воспрянула духом; to hold up one's head — гордо держать голову; иметь чувство собственного достоинства), but pined away and died within a month (но зачахла от тоски, и не прошло и месяца, как умерла: «умерла в течение месяца»). Her sottish husband, who had married her principally for the sake of John Ferrier's property (ее пьяница-муж, женившийся на ней, главным образом, ради собственности Джона Феррьера; sottish — глупый, тупой, бестолковый; отупевший от пьянства), did not affect any great grief at his bereavement (и не пытался изображать скорбь: «великое горе» по поводу своей утраты; to affect — делать вид, прикидываться); but his other wives mourned over her (но его другие жены оплакивали ее), and sat up with her the night before the burial, as is the Mormon custom (и просидели с ней ночь перед похоронами по обычаю мормонов). They were grouped round the bier in the early hours of the morning (они сидели вокруг гроба ранним утром: «в ранние часы утра»; to group — группироваться, собираться), when, to their inexpressible fear and astonishment (когда, к их невыразимому ужасу и удивлению), the door was flung open (дверь распахнулась; to fling — совершать резкие, неконтролируемые движения), and a savage-looking, weather-beaten man in tattered garments strode into the room (и одичалый, потрепанный человек в рваной одежде вошел в комнату; savage — дикий; находящийся в природном состоянии; weather-beaten — загорелый; обветренный; видавший виды; потрепанный; to tatter — превращаться в лохмотья; рваться в клочья; to stride — шагать большими шагами). Without a glance or a word to the cowering women (даже не глянув на отпрянувших женщин и не сказав им ни слова; to cower — сжиматься, съеживаться), he walked up to the white silent figure which had once contained the pure soul of Lucy Ferrier (он подошел к белому безмолвному телу, в котором когда-то обитала несчастная душа Люси Феррьер; to contain — содержать в себе). Stooping over her, he pressed his lips reverently to her cold forehead (склонившись над ней, он благоговейно прикоснулся губами к ее холодному лбу; to press — прижимать), and then, snatching up her hand, he took the wedding-ring from her finger (а затем, схватив ее руку, он снял с ее пальца обручальное кольцо). "She shall not be buried in that," he cried with a fierce snarl (она не будет похоронена с этим, — прорычал он; snarl — рык, рычание), and before an alarm could be raised sprang down the stairs and was gone (и прежде чем успели поднять тревогу, он бросился вниз по лестнице и исчез; to spring — прыгать; бросаться). So strange and so brief was the episode (этот эпизод был таким странным и коротким), that the watchers might have found it hard to believe it themselves or persuade other people of it (что свидетели могли бы не поверить себе и не убедили бы других), had it not been for the undeniable fact that the circlet of gold which marked her as having been a bride had disappeared (если бы не неоспоримый факт исчезновения золотого колечка, свидетельствовавшего о том, что она была невестой; to mark — отмечать).
The prediction of the Mormon was only too well fulfilled. Whether it was the terrible death of her father or the effects of the hateful marriage into which she had been forced, poor Lucy never held up her head again, but pined away and died within a month. Her sottish husband, who had married her principally for the sake of John Ferrier's property, did not affect any great grief at his bereavement; but his other wives mourned over her, and sat up with her the night before the burial, as is the Mormon custom. They were grouped round the bier in the early hours of the morning, when, to their inexpressible fear and astonishment, the door was flung open, and a savage-looking, weather-beaten man in tattered garments strode into the room. Without a glance or a word to the cowering women, he walked up to the white silent figure which had once contained the pure soul of Lucy Ferrier. Stooping over her, he pressed his lips reverently to her cold forehead, and then, snatching up her hand, he took the wedding-ring from her finger. "She shall not be buried in that," he cried with a fierce snarl, and before an alarm could be raised sprang down the stairs and was gone. So strange and so brief was the episode, that the watchers might have found it hard to believe it themselves or persuade other people of it, had it not been for the undeniable fact that the circlet of gold which marked her as having been a bride had disappeared.
For some months Jefferson Hope lingered among the mountains (несколько месяцев Джефферсон Хоуп бродил по горам; to linger — задерживаться), leading a strange wild life (ведя странную, дикую жизнь), and nursing in his heart the fierce desire for vengeance which possessed him (и лелея в своем сердце яростную жажду мести, обуявшую его; desire — страстное желание; to possess — овладевать, захватывать). Tales were told in the City of the weird figure which was seen prowling about the suburbs (в городе ходили слухи о загадочном силуэте, не раз виденном в пригородах; tale — рассказ; басни, россказни; weird — таинственный, жуткий; странный; figure — личность, фигура; to prowl — красться, бродить), and which haunted the lonely mountain gorges (и обитавшем в глухих горных ущельях; to haunt — жить, обитать). Once a bullet whistled through Stangerson's window and flattened itself upon the wall within a foot of him (однажды пуля просвистела через окно Стенджерсона и расплющилась о стену в футе от него). On another occasion, as Drebber passed under a cliff a great boulder crashed down on him (другой раз, когда Дреббер проходил под скалой, огромный камень рухнул на него; boulder — валун, глыба, большой камень; to crash — с грохотом рушиться), and he only escaped a terrible death by throwing himself upon his face (и он избежал ужасной смерти, только бросившись ничком на землю). The two young Mormons were not long in discovering the reason of these attempts upon their lives (два молодых мормона недолго искали причину этих покушений на их жизни; to discover — обнаруживать, раскрывать, узнавать), and led repeated expeditions into the mountains in the hope of capturing or killing their enemy (и неоднократно организовывали экспедиции в горы в надежде схватить или убить своего врага; to lead — вести; возглавить; to repeat — повторять), but always without success (но каждый раз безуспешно). Then they adopted the precaution of never going out alone or after nightfall (затем они из предосторожности взяли за правило: «приняли предосторожность» никогда не выходить из дома в одиночку или после наступления ночи), and of having their houses guarded (и организовали охрану своих домов: «приняли предосторожность … не выходить … и иметь свои дома охраняемыми»). After a time they were able to relax these measures (через некоторое время они стали соблюдать эти правила не так строго: «смогли ослабить эти меры»), for nothing was either heard or seen of their opponent (так как их врага не было ни видно, ни слышно), and they hoped that time had cooled his vindictiveness (и они надеялись, что время остудило его мстительность; vindictive — мстительный).
For some months Jefferson Hope lingered among the mountains, leading a strange wild life, and nursing in his heart the fierce desire for vengeance which possessed him. Tales were told in the City of the weird figure which was seen prowling about the suburbs, and which haunted the lonely mountain gorges. Once a bullet whistled through Stangerson's window and flattened itself upon the wall within a foot of him. On another occasion, as Drebber passed under a cliff a great boulder crashed down on him, and he only escaped a terrible death by throwing himself upon his face. The two young Mormons were not long in discovering the reason of these attempts upon their lives, and led repeated expeditions into the mountains in the hope of capturing or killing their enemy, but always without success. Then they adopted the precaution of never going out alone or after nightfall, and of having their houses guarded. After a time they were able to relax these measures, for nothing was either heard or seen of their opponent, and they hoped that time had cooled his vindictiveness.
Far from doing so, it had, if anything, augmented it (отнюдь, если оно и имело какой-то эффект, то, скорее, распалило ее; to augment — усиливать). The hunter's mind was of a hard, unyielding nature (охотник по природе обладал упрямым и непреклонным умом; hard — жесткий, несгибаемый; to yield — уступать), and the predominant idea of revenge had taken such complete possession of it (и преобладающая мысль о мести настолько овладела им) that there was no room for any other emotion (что там не осталось места для других эмоций). He was, however, above all things practical (однако он был, прежде всего, практического склада). He soon realized that even his iron constitution could not stand the incessant strain which he was putting upon it (он вскоре понял, что даже его железный организм не сможет вынести те постоянные нагрузки, которым он его подвергал; constitution — конституция, телосложение). Exposure and want of wholesome food were wearing him out (жизнь под открытым небом и недостаток полноценной пищи изнуряли его; exposure — подвергание какому-л. воздействию; выставление, оставление /на солнце, под дождем и т. п./; to expose — делать видимым, обнажать; показывать, выставлять на показ; подвергать /опасности; воздействию непогоды/). If he died like a dog among the mountains, what was to become of his revenge then (если он как собака умрет в горах, что тогда станется с его местью)? And yet such a death was sure to overtake him if he persisted (а ведь такая смерть наверняка ждала его, если он ничего не изменит; to overtake — случаться внезапно, застигать врасплох; to persist — упорствовать, упорно продолжать). He felt that that was to play his enemy's game (он чувствовал, что так он подыгрывает своим врагам: «это было игрой по правилам его врагов»; to play the game — играть по правилам), so he reluctantly returned to the old Nevada mines (поэтому он неохотно вернулся к прежним шахтам в Неваде), there to recruit his health and to amass money enough (чтобы восстановить там здоровье и накопить денег достаточно) to allow him to pursue his object without privation (что позволило бы ему преследовать свою цель, не терпя лишений).
Far from doing so, it had, if anything, augmented it. The hunter's mind was of a hard, unyielding nature, and the predominant idea of revenge had taken such complete possession of it that there was no room for any other emotion. He was, however, above all things practical. He soon realized that even his iron constitution could not stand the incessant strain which he was putting upon it. Exposure and want of wholesome food were wearing him out. If he died like a dog among the mountains, what was to become of his revenge then? And yet such a death was sure to overtake him if he persisted. He felt that that was to play his enemy's game, so he reluctantly returned to the old Nevada mines, there to recruit his health and to amass money enough to allow him to pursue his object without privation.
His intention had been to be absent a year at the most (его намерение было отсутствовать год самое большее), but a combination of unforeseen circumstances prevented his leaving the mines for nearly five (но стечение непредвиденных обстоятельств не давало ему покинуть шахты на протяжении почти пяти лет; to prevent — мешать, препятствовать). At the end of that time, however, his memory of his wrongs and his craving for revenge were quite as keen (однако к концу этого периода он столь же хорошо помнил о причиненном ему зле и так же страстно жаждал мести; memory — память; wrong — зло, несправедливость; craving — страстное желание, стремление; keen — глубокий, сильный) as on that memorable night when he had stood by John Ferrier's grave (как и в ту памятную ночь, когда он стоял у могилы Джона Феррьера). Disguised, and under an assumed name, he returned to Salt Lake City (изменив свой облик и под фальшивым именем он вернулся в Солт-Лейк-Сити; to disguise — изменять внешность, облик; assumed — вымышленный; to assume — принимать, брать на себя; притворяться), careless what became of his own life, as long as he obtained what he knew to be justice (не заботясь о том, что случится с его собственной жизнью, лишь бы ему удалось свершить правосудие: «лишь бы получить то, что, как он знал, было правосудием»; justice — справедливость; правосудие). There he found evil tidings awaiting him (там он обнаружил, что его ждали плохие вести). There had been a schism among the Chosen People a few months before (за несколько месяцев до этого в рядах избранных произошел раскол; schism — схизма, раскол), some of the younger members of the Church having rebelled against the authority of the Elders (некоторые из более молодых членов церкви взбунтовались против власти старейшин), and the result had been the secession of a certain number of the malcontents (в результате чего определенное количество недовольных отреклось от мормонской веры; secession — выход; отделение), who had left Utah and become Gentiles (и покинуло Юту: «которые покинули Юту и стали немормонами»; Gentile — язычник; немормон). Among these had been Drebber and Stangerson (среди них были Дреббер и Стенджерсон); and no one knew whither they had gone (и никто не знал, куда они отправились). Rumour reported that Drebber had managed to convert a large part of his property into money (ходили слухи, что Дреббер смог обратить изрядную часть своей собственности в деньги), and that he had departed a wealthy man (и что он уехал богатым человеком), while his companion, Stangerson, was comparatively poor (в то время как его компаньон, Стенджерсон, был сравнительно беден). There was no clue at all, however, as to their whereabouts (однако не было никакой информации относительно их местопребывания; clue — клубок, моток; путеводная нить).
schism [sɪzm], whither [ˈwɪðǝ], wealthy [ˈwelƟɪ]
His intention had been to be absent a year at the most, but a combination of unforeseen circumstances prevented his leaving the mines for nearly five. At the end of that time, however, his memory of his wrongs and his craving for revenge were quite as keen as on that memorable night when he had stood by John Ferrier's grave. Disguised, and under an assumed name, he returned to Salt Lake City, careless what became of his own life, as long as he obtained what he knew to be justice. There he found evil tidings awaiting him. There had been a schism among the Chosen People a few months before, some of the younger members of the Church having rebelled against the authority of the Elders, and the result had been the secession of a certain number of the malcontents, who had left Utah and become Gentiles. Among these had been Drebber and Stangerson; and no one knew whither they had gone. Rumour reported that Drebber had managed to convert a large part of his property into money, and that he had departed a wealthy man, while his companion, Stangerson, was comparatively poor. There was no clue at all, however, as to their whereabouts.
Many a man, however vindictive, would have abandoned all thought of revenge in the face of such a difficulty (многие — и весьма мстительные — перестали бы и думать о возмездии, столкнувшись с такими трудностями: «отказались бы от всякой мысли о возмездии перед лицом таких трудностей»; to abandon — покидать, оставлять; отказываться, прекращать), but Jefferson Hope never faltered for a moment (но Джефферсон Хоуп ни на секунду не отклонился от своих планов; to falter — колебаться). With the small competence he possessed (с помощью тех небольших средств, которыми он располагал; competence — достаток, материальное обеспечение), eked out by such employment as he could pick up (и пробавляясь случайными заработками: «такой работой, какую он мог найти»; to eke out — пополнять сбережения; пробавляться, с трудом зарабатывать на жизнь; employment — работа по найму; to pick up — подобрать, найти на скорую руку), he travelled from town to town through the United States in quest of his enemies (он путешествовал по Соединенным Штатам из города в город в поиске своих врагов). Year passed into year, his black hair turned grizzled (год шел за годом, его черные волосы поседели), but still he wandered on, a human bloodhound (а он по-прежнему странствовал, ищейка в человеческом облике; bloodhound — бладхаунд, ищейка), with his mind wholly set upon the one object upon which he had devoted his life (с умом, сконцентрированным на единственном, чему: «ум, целиком настроенный на ту единственную цель, которой» он посвятил свою жизнь). At last his perseverance was rewarded (наконец его упорство было вознаграждено). It was but a glance of a face in a window (он всего лишь мельком увидел лицо в окне; to glance — взглянуть мельком; едва заметить; glance — взгляд), but that one glance told him (но этого ему было достаточно, чтобы понять: «но этот один взгляд сказал ему») that Cleveland in Ohio possessed the men whom he was in pursuit of (что в Кливленде, штат Огайо, находились те люди: «что Кливленд … располагал теми людьми», за которыми он гонялся). He returned to his miserable lodgings with his plan of vengeance all arranged (он вернулся в свой жалкий угол с полностью сформированным планом мести; lodgings — сдаваемая комната; to arrange — устраивать; систематизировать). It chanced, however, that Drebber, looking from his window (однако случилось так, что Дреббер, посмотрев в окно), had recognized the vagrant in the street (узнал бродягу на улице), and had read murder in his eyes (и увидел смерть в его глазах; murder — убийство). He hurried before a justice of the peace, accompanied by Stangerson (он кинулся к мировому судье в сопровождении Стенджерсона), who had become his private secretary (который стал его личным секретарем), and represented to him that they were in danger of their lives from the jealousy and hatred of an old rival (и рассказал ему, что их жизни угрожает опасность из-за ревности и ненависти старого соперника; to represent — показывать в каком-либо свете; излагать; объяснять). That evening Jefferson Hope was taken into custody (этим вечером Джефферсона Хоупа взяли под стражу; custody — опека; надзор; охрана; to take into custody — арестовать, взять под стражу), and not being able to find sureties, was detained for some weeks (и так как никто не мог за него поручиться, его задержали на несколько недель; surety — гарантия, залог, порука, поручительство). When at last he was liberated (когда его, наконец, освободили), it was only to find that Drebber's house was deserted (он обнаружил, что дом Дреббера был покинут), and that he and his secretary had departed for Europe (а он и его секретарь отправились в Европу).
Many a man, however vindictive, would have abandoned all thought of revenge in the face of such a difficulty, but Jefferson Hope never faltered for a moment. With the small competence he possessed, eked out by such employment as he could pick up, he travelled from town to town through the United States in quest of his enemies. Year passed into year, his black hair turned grizzled, but still he wandered on, a human bloodhound, with his mind wholly set upon the one object upon which he had devoted his life. At last his perseverance was rewarded. It was but a glance of a face in a window, but that one glance told him that Cleveland in Ohio possessed the men whom he was in pursuit of. He returned to his miserable lodgings with his plan of vengeance all arranged. It chanced, however, that Drebber, looking from his window, had recognized the vagrant in the street, and had read murder in his eyes. He hurried before a justice of the peace, accompanied by Stangerson, who had become his private secretary, and represented to him that they were in danger of their lives from the jealousy and hatred of an old rival. That evening Jefferson Hope was taken into custody, and not being able to find sureties, was detained for some weeks. When at last he was liberated, it was only to find that Drebber's house was deserted, and that he and his secretary had departed for Europe.
Again the avenger had been foiled (снова мститель потерял след; to foil — сбивать собаку со следа; to avenge — мстить), and again his concentrated hatred urged him to continue the pursuit (и снова его ненависть: «концентрированная ненависть» заставила его продолжать погоню; to urge — заставлять, побуждать). Funds were wanting, however (однако его средства были ограничены; funds — денежные средства, деньги; to want — испытывать недостаток, нехватку), and for some time he had to return to work (и на какое-то время он был вынужден работать: «вернуться на работу»), saving every dollar for his approaching journey (сберегая каждый доллар для предстоящего путешествия). At last, having collected enough to keep life in him (наконец, накопив достаточно, чтобы не умереть с голоду: «удержать в нем жизнь»), he departed for Europe, and tracked his enemies from city to city (он отправился в Европу, преследуя своих врагов из города в город; to track — выслеживать; track — след), working his way in any menial capacity (не гнушаясь никакой работой, чтобы заработать себе на жизнь: «зарабатывая себе на дорогу любой грязной работой»; menial — подобающий слугам; занимающийся неквалифицированным трудом, особенно по дому; capacity — роль, качество), but never overtaking the fugitives (но ни разу не нагнав беглецов). When he reached St. Petersburg they had departed for Paris (когда он добрался до Санкт-Петербурга, они уехали в Париж); and when he followed them there he learned that they had just set off for Copenhagen (а когда он отправился вслед за ними туда, он обнаружил, что они только что отбыли в Копенгаген). At the Danish capital he was again a few days late (в столицу Дании он снова опоздал на несколько дней), for they had journeyed on to London (так как они отправились: «продолжили путешествие» в Лондон), where he at last succeeded in running them to earth (где ему, наконец, удалось их настигнуть; to run to earth — /охот./ загнать норного зверя в нору; настигнуть, отыскать в результате долгих поисков). As to what occurred there, we cannot do better than quote the old hunter's own account (о том, что произошло там, нам лучше всего узнать из показаний старого охотника: «мы не сможем сделать лучше, чем процитировать рассказ старого охотника»), as duly recorded in Dr. Watson's Journal (надлежащим образом записанных в дневнике доктора Ватсона), to which we are already under such obligations (которому мы и так уже стольким обязаны; to be under obligation — обязанный кому-либо).
Again the avenger had been foiled, and again his concentrated hatred urged him to continue the pursuit. Funds were wanting, however, and for some time he had to return to work, saving every dollar for his approaching journey. At last, having collected enough to keep life in him, he departed for Europe, and tracked his enemies from city to city, working his way in any menial capacity, but never overtaking the fugitives. When he reached St. Petersburg they had departed for Paris; and when he followed them there he learned that they had just set off for Copenhagen. At the Danish capital he was again a few days late, for they had journeyed on to London, where he at last succeeded in running them to earth. As to what occurred there, we cannot do better than quote the old hunter's own account, as duly recorded in Dr. Watson's Journal, to which we are already under such obligations.