"Рама Явленный" - читать интересную книгу автора (Кларк Артур, Ли Джентри)

3

Макс проспал десять часов. Роберт и Николь внимательно обследовали его и не обнаружили никаких ран или повреждений. Тем временем Роберт несколько раз рассказал об их приключении, умолчав о том, что задержался в критическую минуту, когда Макс остался один в красном коридоре.

Большая часть заданных ему родственниками вопросов относилась к тому, что именно видели они с Максом на движущейся картинке. Не было ли напряженности в позах Эпонины и Элли? Можно ли предполагать, что их снимали насильно? Какие они были — похудевшие или отдохнувшие?

— Думаю, что теперь мы знаем много больше о наших хозяевах, — проговорил Ричард, завершая второе, более длительное обсуждение повествования Роберта. — Во-первых, ясно самое главное: распоряжаются здесь именно октопауки, они следят за нами и способны понимать наши разговоры. Как иначе могли они сообразить, что Макса и Роберта интересуют Элли и Эпонина… Во-вторых, уровень их видеотехники либо на несколько сотен лет отстал от нашей, либо — если Роберт прав, и в комнате или за стеной не было проектирующего устройства — октопауки настолько опередили нас, что кино кажется нам магией. В-третьих…

— Но, дядя Ричард, — перебил его Патрик, — почему картина была немой? Эпонине и Элли проще было сказать, что все в порядке? Быть может, это свидетельствует о том, что октопауки глухи и остановились на немых фильмах?

— Интересная мысль, Патрик, — ответил Ричард. — Я не думал об этом. Конечно, им незачем слышать, чтобы общаться…

— Создания, чья эволюция протекала в основном в глубинах морей, часто глухи, — заметила Николь. — Условия жизни заставляют их обращаться к другим длинам волн, посему, учитывая ограниченные возможности сенсоров и мозга, слух отсутствует.

— В Таиланде мне приходилось работать с глухими детьми, — добавила Наи.

— Меня просто потрясло, насколько культурными могут быть люди, неспособные слышать. Знаковый язык (или азбука) глухих необычайно широк и сложен… Людям Земли не приходится теперь охотиться или самим спасаться от хищников… А для обращения цветовой язык октопауков пригоден больше любого другого.

— Подожди-ка минутку, — проговорил Роберт. — Почему мы исключаем возможность того, что октопауки могут слышать? Как могли они узнать о том, что Макс и я отправляемся на поиски Эпонины и Элли, если не подслушивали наш разговор?

На несколько секунд наступило молчание.

— Быть может, рассказали женщины, — предположил Ричард.

— Для этого необходимо совпадение двух весьма маловероятных обстоятельств, — заметил Патрик. — Во-первых, если октопауки глухи, зачем им создавать сложное и миниатюрное оборудование для записи звуков? Во-вторых, если Эпонина и Элли смогли перевести наши слова, значит, они понимают их речь. Едва ли этого можно добиться за месяц… Нет, по-моему, октопауки определили цель путешествия Макса и Роберта на основе визуальных свидетельств — по портретам обеих женщин, заложенным в компьютер.

— Браво! — воскликнул Ричард. — Великолепная мысль…

— Вы что, ребята, решили болтать обо всем этом дерьме целую ночь, — проговорил Макс, вступая в середину группы.

Все повскакали.

— С тобой все в порядке? — спросила Николь.

— А что мне сделается! — ответил Макс. — Я даже отдохнул…

— Скажи нам, как все случилось, — перебил его Роберт. — Я услыхал твой выстрел, но, когда выскочил в коридор, парочка октопауков уже волокла мне навстречу твое тело.

— Сам не знаю, — проговорил Макс. — Прежде чем вырубиться, я ощутил огненный укол в затылок… Ну, словно оса… Похоже, один из тех, что были позади меня, выстрелил иголкой с усыпляющим средством.

Макс потер затылок. Николь приблизилась, чтобы осмотреть шею.

— Не вижу даже маленькой ранки. Наверное, у них очень тонкие иглы.

Макс мельком взглянул на Роберта.

— А винтовку забыл?

— Извини, Макс. Я вспомнил о ней только в вагоне.

Макс поглядел на друзей.

— Итак, ребята, всем объявляю: с моим бунтом покончено. С этими типами драться бесполезно, остается покориться их воле.

Николь положила ладонь на плечо друга.

— Вот это новый Макс Паккетт, — сказала она улыбаясь.

— Быть может, я и упрямец, — ответил Макс с довольным видом, — но уж поверьте мне — не глупец.

— Не думаю, что всем нам следует перебраться в иглу, обнаруженное Патриком, — объявил Макс на следующее утро, встречая очередной вагончик со свежим запасом еды и питья.

— Почему ты так считаешь? — спросил Ричард. — Подумай. Все свидетельствует о том, что построена эта хижина для людей. Иначе зачем было октопаукам строить эту лестницу?

— Наверху нам нечего делать, — проговорил Макс. — Особенно детям. Места мало, как будем там жить?… По-моему, иглу — это нечто вроде бивака, ну, хижины в лесу, если хотите.

Николь попыталась представить себе, как все вдесятером уместятся в тесном, по словам Патрика, помещении.

— Понимаю, Макс, — сказала она, — но что ты предлагаешь?

— Почему бы кое-коему из нас не подняться туда и не оглядеться повнимательней? Быть может, во время своей короткой вылазки Патрик что-либо упустил из виду… В любом случае мы должны вести себя так, чтобы наши поступки были очевидными. Не похоже это на октопауков — ставить нас в неопределенное положение.

На разведку направили Ричарда, Макса и Патрика. Они чуть задержались, чтобы Патрик смог выполнить обещание, данное Галилею. Следом за пятилеткой Патрик поднялся по длинной винтовой лестнице и проводил его до основания второй. Тут мальчишка совершенно выдохся и уже не в состоянии был подниматься дальше. На обратном пути Галилей сдался, и Патрику пришлось нести его на руках последние двенадцать метров.

— Ну, сумеешь подняться туда во второй раз? — спросил Ричард молодого человека.

— Думаю, да, — ответил Патрик, поправляя рюкзак.

— Ну, теперь по крайней мере не придется все время поджидать нас, старых хрычей, — подмигнул ему Макс.

Трое мужчин остановились, чтобы полюбоваться видом, открывающимся с площадки наверху лестницы.

— Иногда, — проговорил Макс, разглядывая великолепную радугу, закрывающую купол лишь в нескольких метрах над его головой, — иногда мне кажется: все, что произошло со мной после высадки с «Пинты», лишь снится мне… Как можно вместить в эту картину свиней, цыплят и даже весь Арканзас?… Масштабы не те.

— Конечно трудно, — произнес Патрик, пока они шли по коридору, — согласовать все это с нормами земной жизни. Но для меня все обстоит иначе. Я родился на инопланетном космическом корабле, направлявшемся к искусственному миру, расположенному возле Сириуса, и более половины своей жизни провел во сне. Так что я не имею ни малейшего представления о нормальной…

— Не позавидуешь, Патрик, — Макс обнял за плечи молодого человека, — на твоем месте я бы свихнулся.

Поднимаясь по второй лестнице. Макс остановился и подошел к Ричарду, шедшему позади него.

— Надеюсь, вы понимаете, Уэйкфилд, — проговорил он мирным тоном, — что я простой деревенский мужик и в наших недавних спорах совершенно ничего не имел против вас лично.

Ричард улыбнулся.

— Понимаю, Макс, и, кроме того, знаю, что бываю высокомерен, поэтому твои грубости… Словом, я принимаю твое извинение, а ты прими мое.

Макс изобразил негодование.

— Какие там к черту извинения, — сказал он, поднимаясь на следующую ступеньку.

Иглу оказалось в точности таким, каким описывал его Патрик. Мужчины надели куртки, чтобы выйти наружу. Ричард, шедший первым, прямо от двери заметил другое иглу, прежде чем Макс и Патрик успели вдохнуть холодок раманского воздуха.

— Тогда этого иглу здесь не было, дядя Ричард, — заверил его Патрик. — Я обошел все вокруг.

Второе иглу, оказавшееся примерно раз в десять меньше, располагалось в тридцати метрах от края утеса, выступающего в Цилиндрическое море. Его купол блестел в раманской тьме. Когда люди приблизились, дверь маленького иглу отворилась, и из нее вышли две крохотные человеческие фигурки ростом около двадцати сантиметров. Они светились изнутри.

— Какого беса?… — воскликнул Макс.

— Погляди-ка, — взволнованно проговорил Патрик, — это мама и дядя Ричард!

Обе фигурки повернули на юг от утеса и моря. Ричард, Макс и Патрик приблизились к ним, чтобы разглядеть получше. На фигурках были те же костюмы, что вчера на Ричарде и Николь. Точность деталей поражала. Цвет кожи и волос, черты лиц, даже форма бороды Ричарда точно соответствовали чете Уэйкфилдов, на спинах фигурок были рюкзаки.

Макс протянул руку к фигурке Николь, но, едва прикоснувшись, получил сильный электрический удар. Крохотная фигурка повернулась лицом к Максу и укоризненно покачала головой. Мужчины проследовали за парой еще несколько сотен метров, а потом остановились.

— Сомнений не остается, теперь понятно, что мы должны сделать, — сказал Ричард.

— Безусловно, — согласился Макс. — Похоже, хозяева вызывают вас с Николь.

На следующее утро Ричард и Николь собрали припасы в свои рюкзаки — в расчете на несколько дней — и распрощались со всеми членами семейства… Никки так и проспала между ними всю прошедшую ночь; когда дед с бабушкой ушли, девочка разревелась.

На лестнице им пришлось потрудиться.

— Надо было идти помедленней, — проговорила Николь, тяжело дыша, когда они в последний раз помахали рукой оставшимся с площадки под куполом. Николь ощущала, как, сбиваясь, колотится сердце у нее в груди, и терпеливо подождала, пока оно успокоится.

Ричард тоже задыхался.

— Теперь мы с тобой не так молоды, как многие годы назад в Нью-Йорке, — произнес он после недолгого молчания и, улыбнувшись, обнял Николь. — Ну, бабушка, готова ты к новому приключению?

Николь кивнула. Рука» об руку они медленно шли по длинному коридору. У подножия второй лестницы Николь повернулась к Ричарду.

— Дорогой, — сказала она с внезапным пылом. — Как здорово вновь оказаться вдвоем, пусть всего на несколько часов!. Я люблю всех наших, но. Боже мой, как мне надоели эти проклятые заботы…

Ричард непринужденно расхохотался.

— Ты сама хотела этого, Николь, никто тебя не заставлял.

Наклонившись, он поцеловал ее в щеку. Николь повернулась к нему и припала к губам.

— Не хочешь ли намекнуть своим поцелуем, — Ричард ухмыльнулся, — что нам лучше заночевать в иглу и лишь завтра отправиться в путь?

— По-моему, вы читаете мои мысли, мистер Уэйкфилд, — проговорила Николь, кокетливо улыбаясь. — Действительно, я подумала, что будет забавно представить себя сегодня ночью молодой любовницей молодого инженера… — она расхохоталась. — Хорошо хоть воображение наше еще способно взыграть.

Отойдя на три сотни метров к югу от обоих иглу, Ричард и Николь не видели перед собой ничего, кроме пятен света от фонарей. Под ногами была глина, иногда попадались мелкие камни; путь был ровен, лишь время от времени кто-нибудь из них спотыкался, если забывал смотреть под ноги.

— Наша дорога во тьме может оказаться весьма долгой и утомительной, — проговорила Николь, когда они остановились, чтобы попить.

— И холодной, — добавил Ричард, прикладываясь к фляжке. — Ты еще не замерзла?

— Пока мы идем, не холодно, — ответила Николь, поправляя рюкзак.

Почти через час они увидели в небе огонек, приближавшийся с юга и становившийся все больше и больше.

— Как ты думаешь, что это такое? — спросила Николь.

— Наверное, Голубая Фея,[10] - ответил Ричард. — Выбери звезду и загадай желание. Какая нам разница, кто прилетит…

Николь рассмеялась.

— Ты невозможен.

— После вчерашней ночи, — сказал Ричард, пока огонек приближался к ним,

— я вновь ощущаю себя мальчишкой.

Николь усмехнулась и качнула головой. Они молча взялись за руки, тем временем светящийся шар продолжал увеличиваться в размерах. Минуту спустя он остановился — в двадцати-тридцати метрах от них, высоко над головой. Ричард и Николь выключили фонарики, поскольку теперь могли видеть местность вокруг себя более чем на сотню метров.

Затенив глаза, Ричард попытался определить природу источника света, однако тот оказался чересчур ярок. Трудно было глядеть прямо на него.

— Не знаю, кто к нам прилетел, — проговорила Николь, когда они тронулись дальше, — но существо это, похоже, знает куда нам надо.

Часа через два Ричард и Николь вышли на дорогу, уводившую на юго-запад, по обе стороны тропы тянулись поля. Они остановились, чтобы перекусить, зашли в поле и обнаружили один из плодов, которым их так часто кормили под куполом: на вкус вроде зеленой фасоли, но по виду желтая тыква. Других овощей здесь не выращивали. Между грядками были высажены невысокие ярко-красные растения, которые люди никогда не видели.

Вырвав одно из красных растений, Ричард немедленно бросил его, когда оказавшаяся на поверхности зеленая кожистая сфера шевельнулась на красном стебле. Упав, растение змеей проползло несколько сантиметров к своей ямке и укрыло собой зеленую сферу.

Ричард расхохотался.

— Теперь я дважды подумаю, прежде чем рискнуть на что-нибудь подобное.

— Погляди-ка, — проговорила Николь мгновение спустя. — Видишь, кажется там одно из существ, которые построили нашу лестницу?

Они зашли по тропе в поле, чтобы лучше видеть. Действительно, к ним приближался один из тех больших псевдомуравьев с шестью длинными конечностями. Существо убирало овощи с поразительной эффективностью, обрабатывая по три грядки с каждой стороны. Каждая похожая на слоновый хобот конечность обрывала плоды с одной грядки и складывала их между рядами, в кучи, разделенные примерно двумя метрами. Это было удивительное зрелище: шесть рук одновременно выполняли различные действия на разном удалении от тела.

Создание достигло тропы и быстро втянуло руки. Потом оно сместилось на шесть гряд и вновь направилось по полю, но уже в противоположную сторону. Урожай собирали с юга к северу, и поэтому, когда Ричард и Николь отправились дальше, они увидели часть поля, которую гигантские муравьи уже обработали. Здесь повсюду сновали быстрые маленькие существа, похожие на грызунов; они убирали разбросанные груды овощей и уносили их на запад.

Ричард и Николь пересекли несколько троп, и каждый раз светящийся шар над ними поворачивал в нужную сторону. Поля протянулись на много километров, и растительность в них несколько раз менялась. Уставшие и проголодавшиеся люди не стали останавливаться, чтобы разглядеть каждый новый вид овощей. Наконец они добрались до плоской открытой равнины. Шар сделал три круга над мягкой почвой, потом повис.

— Полагаю, что здесь мы должны провести ночь, — решил Ричард.

— Согласна, — проговорила Николь, с помощью Ричарда снимая рюкзак. — Едва ли мне придется долго засыпать даже на этой твердой земле.

Они пообедали и обнаружили удобное место, где можно было лечь рядом. Когда Ричард и Николь уже находились в области, пограничной между сном и бодрствованием, огонек над ними начал тускнеть, а потом пошел вниз.

— Погляди-ка, — прошептал Ричард, — он собирается приземлиться.

Николь открыла глаза и увидела, как все еще угасавший огонек описал над ними изящную дугу и приземлился на противоположной стороне прогалины. Он тускло светился и на земле. И хотя Ричарду и Николь не все было видно, они заметили широкие крылья по бокам длинного и тонкого тела.

— Гигантский светлячок! — воскликнул Ричард, когда свет погас окончательно.