"Английский язык с Конан Дойлем. Этюд в багровых тонах" - читать интересную книгу автора (A A A, I I I, C C C, Сарапов Михаил, Франк Илья...)
Chapter II. The Science Of Deduction
(Дедукция как наука: «наука дедукции»)
WE met next day as he had arranged (как и договаривались: «как он условился», мы встретились на следующий день; to meet — встречать, встречаться; to arrange — договариваться, уславливаться), and inspected the rooms at No. 221b, Baker Street, of which he had spoken at our meeting (и осмотрели квартиру по Бейкер–стрит, 221 Б, о которой он говорил при нашей встрече). They consisted of a couple of comfortable bed–rooms and a single large airy sitting–room (она состояла из пары удобных спален и одной большой, просторной гостиной; airy — просторный, полный воздуха), cheerfully furnished (уютно обставленной; cheerfully — радостно, весело), and illuminated by two broad windows (и освещаемой двумя широкими окнами). So desirable in every way were the apartments (настолько привлекательной во всех отношениях был квартира; desirable — желанный; приятный, очаровательный), and so moderate did the terms seem when divided between us (и такими умеренными казались условия оплаты, поделенные на двоих: «между нами»; terms — условия оплаты), that the bargain was concluded upon the spot (что сделка была заключена прямо на месте), and we at once entered into possession (и мы сразу же вступили в права собственности; possession — владение, обладание; to come into possession = to enter into possession — вступать во владение). That very evening I moved my things round from the hotel (в тот же самый вечер я перевез свои вещи из гостиницы; to move — переезжать; переселяться), and on the following morning Sherlock Holmes followed me with several boxes and portmanteaus (а на следующее утро Шерлок Холмс последовал моему примеру: «последовал за мной» и привез несколько ящиков и чемоданов; portmanteau — чемодан; дорожная сумка). For a day or two we were busily employed in unpacking and laying out our property to the best advantage (день или два мы были заняты, распаковывая и располагая свои пожитки наилучшим образом; busily — деловито, энергично, усердно; to employ — занимать, быть занятым; to lay out — выкладывать, выставлять; property — имущество; собственность; advantage — выгода, польза). That done (покончив с этим), we gradually began to settle down and to accommodate ourselves to our new surroundings (мы постепенно начали обустраиваться и приспосабливаться к новому окружению; to settle down — поселиться, обосноваться).
couple [kʌpl], large [lɑ:ʤ], bargain [ˈbɑ:ɡɪn], advantage [ǝdˈvɑ:ntɪʤ], surrounding [sǝˈraundɪŋ]
We met next day as he had arranged, and inspected the rooms at No. 221b, Baker Street, of which he had spoken at our meeting. They consisted of a couple of comfortable bed–rooms and a single large airy sitting–room, cheerfully furnished, and illuminated by two broad windows. So desirable in every way were the apartments, and so moderate did the terms seem when divided between us, that the bargain was concluded upon the spot, and we at once entered into possession. That very evening I moved my things round from the hotel, and on the following morning Sherlock Holmes followed me with several boxes and portmanteaus. For a day or two we were busily employed in unpacking and laying out our property to the best advantage. That done, we gradually began to settle down and to accommodate ourselves to our new surroundings.
Holmes was certainly not a difficult man to live with (определенно, Холмс был довольно уживчив: «нетрудный человек, чтобы жить с = для совместного проживания»). He was quiet in his ways, and his habits were regular (он был спокойным человеком, а его привычки отличались постоянством; way — манера поведения; привычка, уклад, обычай; regular — постоянный; регулярный, систематический). It was rare for him to be up after ten at night (он редко ложился спать: «было редко для него не ложиться спать» после десяти вечера; to be up — не ложиться спать), and he had invariably breakfasted and gone out before I rose in the morning (и он неизменно успевал позавтракать и уйти, прежде чем я поднимался утром; to vary — изменять, менять; invariably — неизменно, постоянно; to rise — просыпаться, вставать с кровати). Sometimes he spent his day at the chemical laboratory (иногда он проводил день в химической лаборатории; to spend — проводить время), sometimes in the dissecting–rooms (иногда в прозекторской; to dissect — анатомировать, вскрывать), and occasionally in long walks (а время от времени — за долгими прогулками), which appeared to take him into the lowest portions of the City (которые, похоже, заводили его в самые бедные кварталы города; to appear — производить впечатление; казаться; low — низкий; низший; для Лондона — район доков; portion — часть). Nothing could exceed his energy when the working fit was upon him (ничто не могло сравниться с его энергией: «превзойти его энергию», когда у него было рабочее настроение; to exceed — превышать; превосходить; fit — припадок, приступ; порыв; настроение); but now and again a reaction would seize him (но время от времени наступала реакция; to seize — завладевать, захватывать), and for days on end he would lie upon the sofa in the sitting–room (и он днями валялся на софе в гостиной; on end — непрерывно, подряд), hardly uttering a word or moving a muscle from morning to night (едва произнося хоть слово или шевелясь: «двигая хоть одним мускулом» с утра до вечера). On these occasions I have noticed such a dreamy, vacant expression in his eyes (в таких случаях я замечал такое мечтательное, отсутствующее выражение в его глазах), that I might have suspected him of being addicted to the use of some narcotic (что я мог бы заподозрить его в пристрастии к какому–нибудь наркотику; to addict — увлекаться, быть заядлым любителем; use — употребление, применение), had not the temperance and cleanliness of his whole life forbidden such a notion (если бы умеренность и упорядоченность всей его жизни не отвергали такое предположение; cleanliness — чистота; опрятность; аккуратность; to forbid — запрещать; не позволять; notion — идея, представление).
Holmes was certainly not a difficult man to live with. He was quiet in his ways, and his habits were regular. It was rare for him to be up after ten at night, and he had invariably breakfasted and gone out before I rose in the morning. Sometimes he spent his day at the chemical laboratory, sometimes in the dissecting–rooms, and occasionally in long walks, which appeared to take him into the lowest portions of the City. Nothing could exceed his energy when the working fit was upon him; but now and again a reaction would seize him, and for days on end he would lie upon the sofa in the sitting–room, hardly uttering a word or moving a muscle from morning to night. On these occasions I have noticed such a dreamy, vacant expression in his eyes, that I might have suspected him of being addicted to the use of some narcotic, had not the temperance and cleanliness of his whole life forbidden such a notion.
As the weeks went by (с ходом времени: «пока проходили недели»), my interest in him and my curiosity as to his aims in life, gradually deepened and increased (мой интерес к нему и любопытство относительно его целей в жизни постепенно углублялись и увеличивались; deep — глубокий; to deepen — углубляться). His very person and appearance were such as to strike the attention of the most casual observer (сама его личность и внешность были таковы, чтобы привлечь внимание даже самого поверхностного наблюдателя; to strike — поражать, производить впечатление; casual — случайный; невольный). In height he was rather over six feet (ростом он был несколько выше шести футов; rather — довольно; несколько), and so excessively lean that he seemed to be considerably taller (и был настолько худ, что казался значительно выше; excessively — чересчур, чрезмерно; lean — тощий, худой). His eyes were sharp and piercing (его глаза были острые и проницательные; to pierce — прокалывать; пронзать; piercing — проницательный; пронизывающий), save during those intervals of torpor to which I have alluded (за исключением тех приступов апатии, о которых я упоминал; interval — интервал, промежуток; torpor — неподвижность, онемелость; апатия, безразличие); and his thin, hawk–like nose gave his whole expression an air of alertness and decision (а его тонкий, ястребиный нос придавал всему выражению его лица вид собранности и решительности; hawk — ястреб; сокол; alert — бдительный, настороженный; живой, проворный; alertness — настороженность, бдительность; живость, проворство; decision — решимость, решительность). His chin, too, had the prominence and squareness which mark the man of determination (его подбородок тоже был выступающим и квадратным, что характерно для: «имел ту выступчатость и квадратность, которые отмечают» решительных людей; prominence — выступ, выдающаяся часть; square — квадрат; to mark — отмечать; determination — решительность; решимость). His hands were invariably blotted with ink and stained with chemicals (его руки были неизменно испачканы чернилами и носили на себе следы химикалий: «запятнаны химикалиями»; to blot — загрязнять, пачкать; пятнать; to stain — пачкать; красить), yet he was possessed of extraordinary delicacy of touch (и все же он отличался необыкновенной деликатностью прикосновения; to possess — владеть, иметь, обладать), as I frequently had occasion to observe (в чем мне неоднократно выпадала возможность убеждаться; frequently — часто; to observe — наблюдать; замечать, обращать внимание) when I watched him manipulating his fragile philosophical instruments (когда я наблюдал, как он обращается со своими хрупкими инструментами естествоиспытателя; manipulate — манипулировать; умело обращаться; philosophical — философский; устар., относящийся к науке или натурфилософии[2]).
As the weeks went by, my interest in him and my curiosity as to his aims in life, gradually deepened and increased. His very person and appearance were such as to strike the attention of the most casual observer. In height he was rather over six feet, and so excessively lean that he seemed to be considerably taller. His eyes were sharp and piercing, save during those intervals of torpor to which I have alluded; and his thin, hawk–like nose gave his whole expression an air of alertness and decision. His chin, too, had the prominence and squareness which mark the man of determination. His hands were invariably blotted with ink and stained with chemicals, yet he was possessed of extraordinary delicacy of touch, as I frequently had occasion to observe when I watched him manipulating his fragile philosophical instruments.
The reader may set me down as a hopeless busybody (читатель может заклеймить меня безнадежным охотником до чужих дел; to set down — принять за, посчитать кем–либо; busybody — человек, вмешивающийся не в свои дела), when I confess how much this man stimulated my curiosity (если я признаюсь, насколько этот человек подстрекал мое любопытство; to stimulate — возбуждать, стимулировать), and how often I endeavoured to break through the reticence (и как часто я пытался прорваться сквозь стену сдержанности; reticence — сдержанность; замкнутость) which he showed on all that concerned himself (которой он отгородил все, что касалось его; to show — показывать). Before pronouncing judgment, however, be it remembered (прежде чем произносить вердикт, следует однако вспомнить; judgment — приговор, решение суда), how objectless was my life (как бесцельна была моя жизнь), and how little there was to engage my attention (и как мало в ней было того, что могло бы привлечь мое внимание; to engage — привлекать, увлекать, занимать). My health forbade me from venturing out (мое здоровье не позволяло мне выходить; to forbid — запрещать; to venture — отважиться, решиться) unless the weather was exceptionally genial (если только не выпадала исключительно мягкая погода; genial — благоприятный; мягкий, умеренный), and I had no friends who would call upon me and break the monotony of my daily existence (и у меня не было друзей, которые могли бы навестить меня и скрасить монотонность моего существования; to break — сломать; daily — ежедневный; повседневный). Under these circumstances, I eagerly hailed the little mystery which hung around my companion (при таких обстоятельствах я с пылом приветствовал ту небольшую таинственность: «маленькую тайну», что окутывала моего компаньона; eagerly — горячо, пылко; to hang — висеть), and spent much of my time in endeavouring to unravel it (и проводил немало своего времени в попытках развеять ее; to unravel — раскрывать, разгадывать).
The reader may set me down as a hopeless busybody, when I confess how much this man stimulated my curiosity, and how often I endeavoured to break through the reticence which he showed on all that concerned himself. Before pronouncing judgment, however, be it remembered, how objectless was my life, and how little there was to engage my attention. My health forbade me from venturing out unless the weather was exceptionally genial, and I had no friends who would call upon me and break the monotony of my daily existence. Under these circumstances, I eagerly hailed the little mystery which hung around my companion, and spent much of my time in endeavouring to unravel it.
He was not studying medicine (он не изучал медицину). He had himself, in reply to a question, confirmed Stamford's opinion upon that point (он сам, в ответ на вопрос, подтвердил мнение Стемфорда на этот счет; point — пункт, момент, вопрос). Neither did he appear to have pursued any course of reading (также непохоже было, что он систематически изучал что–то; to appear — производить впечатление; казаться; to pursue — преследовать цель; заниматься чем–либо; course — курс лекций, обучения) which might fit him for a degree in science (что могло бы принести ему ученую степень: «который /курс/ мог бы подойти ему для ученой степени»; to fit — подходить, быть подходящим для чего–либо) or any other recognized portal which would give him an entrance into the learned world (или дать какой–нибудь другой общепринятый доступ в ученый мир: «или для любого другого входа, который дал бы ему доступ в ученый мир»; portal — портал, главный вход). Yet his zeal for certain studies was remarkable (и все же его познавательный пыл в определенных направлениях было трудно не заметить; zeal — рвение, усердие; studies — учение; remarkable — замечательный, выдающийся, поразительный), and within eccentric limits his knowledge was so extraordinarily ample and minute (а в рамках определенных, довольно своеобразных границ его познания были настолько необычайно широки и точны; eccentric — эксцентричный; странный; экстравагантный; limit — граница, предел; ample — богатый; обширный; minute — мелкий, мельчайший) that his observations have fairly astounded me (что его комментарии просто поражали меня; observation — наблюдение, замечание). Surely no man would work so hard or attain such precise information (несомненно, никто не стал бы работать с таким усердием или накапливать такую точную информацию; to attain — добиваться, достигать) unless he had some definite end in view (если бы не имел в виду какой–то определенной цели; end — цель). Desultory readers are seldom remarkable for the exactness of their learning (те, кто читает без разбору, редко могут похвастаться точностью своих познаний: «несистематические читатели редко примечательны точностью своих познаний»; desultory — несвязный, отрывочный; несистематический; бесцельный; remarkable — замечательный, выдающийся; learning — образованность, познания, эрудиция). No man burdens his mind with small matters unless he has some very good reason for doing so (никто не обременяет свой ум мелкими деталями без основательной на то причины: «если он не имеет очень хорошей причины так делать»; matter — тема, вопрос).
He was not studying medicine. He had himself, in reply to a question, confirmed Stamford's opinion upon that point. Neither did he appear to have pursued any course of reading which might fit him for a degree in science or any other recognized portal which would give him an entrance into the learned world. Yet his zeal for certain studies was remarkable, and within eccentric limits his knowledge was so extraordinarily ample and minute that his observations have fairly astounded me. Surely no man would work so hard or attain such precise information unless he had some definite end in view. Desultory readers are seldom remarkable for the exactness of their learning. No man burdens his mind with small matters unless he has some very good reason for doing so.
His ignorance was as remarkable as his knowledge (его невежество было столь же примечательно, как и его эрудиция; knowledge — знание; познания; эрудиция). Of contemporary literature, philosophy and politics he appeared to know next to nothing (о современной литературе, философии и политике он, казалось, не знал почти ничего). Upon my quoting Thomas Carlyle (когда я процитировал Томаса Карлейля[3]), he inquired in the naivest way who he might be and what he had done (он самым наивным образом поинтересовался, кто он такой и чем знаменит: «что он сделал»). My surprise reached a climax, however (но больше всего меня поразило: «мое удивление достигло предела, однако»; climax — наивысшая точка, кульминация), when I found incidentally that he was ignorant of the Copernican Theory and of the composition of the Solar System (когда я случайно обнаружил, что он и не подозревал о существовании теории Коперника и не знал строения Солнечной системы: «был несведущий о теореме Коперника и строении Солнечной системы»; ignorant — несведущий, незнающий; composition — структура, состав; to compose — составлять; компоновать). That any civilized human being in this nineteenth century should not be aware that the earth travelled round the sun (чтобы цивилизованный человек в девятнадцатом веке не знал, что Земля вращается вокруг Солнца: «не был осведомлен, что Земля путешествует вокруг Солнца»; human — людской, человеческий; being — живое существо; human being — хомо сапиенс; человек; to be aware — быть осведомленным) appeared to be to me such an extraordinary fact that I could hardly realize it (показалось мне настолько невероятным, что я едва мог осмыслить этот факт; extraordinary — необычный, странный; удивительный; to realize — представлять себе; понимать).
"You appear to be astonished," he said, smiling at my expression of surprise (похоже, вы удивлены, — сказал он, улыбаясь моему изумленному выражению лица). "Now that I do know it I shall do my best to forget it (ну а теперь, когда я это знаю, я постараюсь это забыть; do one's best — сделать все от себя зависящее; приложить максимум усилий)."
"To forget it (забыть)!"
literature [ˈlɪt(ǝ)rǝʧǝ], inquire [ɪnˈkwaɪǝ], climax [ˈklaɪmæks]
His ignorance was as remarkable as his knowledge. Of contemporary literature, philosophy and politics he appeared to know next to nothing. Upon my quoting Thomas Carlyle, he inquired in the naivest way who he might be and what he had done. My surprise reached a climax, however, when I found incidentally that he was ignorant of the Copernican Theory and of the composition of the Solar System. That any civilized human being in this nineteenth century should not be aware that the earth travelled round the sun appeared to be to me such an extraordinary fact that I could hardly realize it.
"You appear to be astonished," he said, smiling at my expression of surprise. "Now that I do know it I shall do my best to forget it."
"To forget it!"
"You see," he explained (видите ли, — объяснил он), "I consider that a man's brain originally is like a little empty attic (я полагаю, что изначально память человека подобна пустому чердаку: «человеческий мозг первоначально похож на маленький пустой чердак»), and you have to stock it with such furniture as you choose (и вам приходится обставлять ее мебелью на свое усмотрение; to stock — снабжать; обеспечивать; to choose — выбирать). A fool takes in all the lumber of every sort that he comes across (глупец тащит туда всякий хлам, что ему попадается; lumber — ненужные громоздкие вещи, брошенная мебель; хлам; sort — вид, род, сорт; to come across — сталкиваться, натыкаться), so that the knowledge which might be useful to him gets crowded out (так что то знание, которое может пригодиться ему, оказывается вытесненным; to crowd — давить, толкать; to crowd out — вытеснять; замещать), or at best is jumbled up with a lot of other things (или в лучшем случае свалено в одну кучу с грудой других вещей; to jumble up — сваливать без разбора в одну кучу) so that he has a difficulty in laying his hands upon it (так что ему лишь с трудом удается докопаться до него: «так что у него возникают трудности в том, чтобы положить свои руки на это = добраться до этого»). Now the skilful workman is very careful indeed as to what he takes into his brain–attic (а опытный мастер очень осмотрителен в выборе того, что он поместит в чердак своего мозга). He will have nothing but the tools which may help him in doing his work (у него не будет ничего, кроме тех инструментов, которые могут помочь ему выполнять его работу), but of these he has a large assortment, and all in the most perfect order (но их у него богатый выбор, и все они находятся в идеальном порядке; assortment — набор, ассортимент). It is a mistake to think that that little room has elastic walls and can distend to any extent (ошибка думать, что эта маленькая комната имеет эластичные стены и может растягиваться до любого размера; extent — размер, величина). Depend upon it there comes a time when for every addition of knowledge you forget something that you knew before (можете положиться на то, что придет момент, когда любое прибавление знания обернется тем, что вы забудете что–то, что знали раньше: «на каждое добавление знания вы забываете что–то…»). It is of the highest importance, therefore, not to have useless facts elbowing out the useful ones (очень важно, следовательно, не позволять бесполезным фактам вытеснять полезные; elbow — локоть; to elbow out — вытеснять: «выталкивать локтем»)."
"You see," he explained, "I consider that a man's brain originally is like a little empty attic, and you have to stock it with such furniture as you choose. A fool takes in all the lumber of every sort that he comes across, so that the knowledge which might be useful to him gets crowded out, or at best is jumbled up with a lot of other things so that he has a difficulty in laying his hands upon it. Now the skilful workman is very careful indeed as to what he takes into his brain–attic. He will have nothing but the tools which may help him in doing his work, but of these he has a large assortment, and all in the most perfect order. It is a mistake to think that that little room has elastic walls and can distend to any extent. Depend upon it there comes a time when for every addition of knowledge you forget something that you knew before. It is of the highest importance, therefore, not to have useless facts elbowing out the useful ones."
"But the Solar System!" I protested (но Солнечная система, — запротестовал я).
"What the deuce is it to me?" he interrupted impatiently (а какое, черт возьми, мне до нее дело? — нетерпеливо прервал он меня; deuce — deuce — двойка, два очка /при игре в карты и кости/; черт, дьявол, бес /в проклятиях, ругательствах, как эмоционально–усилительное восклицание/); "you say that we go round the sun (вы говорите, что мы вращаемся вокруг Солнца). If we went round the moon it would not make a pennyworth of difference to me or to my work (если бы мы вращались вокруг Луны, это не оказало бы ни малейшего влияния на меня или на мою работу; to make — делать; pennyworth — стоимостью в пенни; капелька, чуточка; difference — разница; отличие)."
I was on the point of asking him what that work might be (я как раз собирался спросить его, чем является эта его работа), but something in his manner showed me that the question would be an unwelcome one (но что–то в его манере показало мне, что вопрос будет нежеланным). I pondered over our short conversation, however (тем не менее я обдумал нашу короткую беседу; to ponder — обдумывать; размышлять), and endeavoured to draw my deductions from it (и попытался сделать из нее выводы; to draw — тащить, волочить; извлекать; deduction — логический вывод). He said that he would acquire no knowledge which did not bear upon his object (он сказал, что не станет приобретать знания, которые не связаны с его целью; to bear — касаться, иметь отношение). Therefore all the knowledge which he possessed was such as would be useful to him (следовательно, все знания, что у него есть, таковы, что могут быть ему полезны). I enumerated in my own mind all the various points (я мысленно перечислил все те области; mind — ум, разум; point — пункт, момент, вопрос) upon which he had shown me that he was exceptionally well–informed (в которых он проявил мне свою исключительную эрудированность; to show — показывать; well–informed — хорошо осведомленный). I even took a pencil and jotted them down (я даже взял карандаш и набросал их на листке бумаги; to jot down — кратко записать; бегло набросать). I could not help smiling at the document when I had completed it (я не мог сдержать улыбки, когда посмотрел на плод моих трудов: «не мог не улыбнуться этому документу, когда я его завершил»). It ran in this way (это выглядело следующим образом; to run — бежать, бегать; гласить) —
deuce [dju:s], draw [drɔ:], acquire [ǝˈkwaɪǝ]
"But the Solar System!" I protested.
"What the deuce is it to me?" he interrupted impatiently; "you say that we go round the sun. If we went round the moon it would not make a pennyworth of difference to me or to my work."
I was on the point of asking him what that work might be, but something in his manner showed me that the question would be an unwelcome one. I pondered over our short conversation, however, and endeavoured to draw my deductions from it. He said that he would acquire no knowledge which did not bear upon his object. Therefore all the knowledge which he possessed was such as would be useful to him. I enumerated in my own mind all the various points upon which he had shown me that he was exceptionally well–informed. I even took a pencil and jotted them down. I could not help smiling at the document when I had completed it. It ran in this way —
SHERLOCK HOLMES — his limits (Шерлок Холмс — пределы его познаний: «его ограничения»; limit — граница, предел).
1. Knowledge of Literature. — Nil (знание литературы — ноль). 2. Philosophy. — Nil (философии — ноль). 3. Astronomy. — Nil (астрономии — ноль). 4. Politics. — Feeble (политики — слабое). 5. Botany. — Variable (ботаники — неравномерное; variable — изменчивый, непостоянный). Well up in belladonna, opium, and poisons generally (хорошо знаком с белладонной, опиумом и ядами вообще; to be well up in something — быть сведущим, хорошо разбираться в чем–либо). Knows nothing of practical gardening (ничего не знает о садоводстве). 6. Geology. — Practical, but limited (геологии — практическое, но ограниченное). Tells at a glance different soils from each other (с первого взгляда определяет разницу между разными почвами). After walks has shown me splashes upon his trousers (после прогулок показывал мне брызги грязи на брюках; splash — пятно; to splash — забрызгивать; брызгать), and told me by their colour and consistence in what part of London he had received them (и по их цвету и консистенции говорил, из какой они части Лондона: «в какой части Лондона он их получил»; to tell — говорить). 7. Chemistry. — Profound (химии — глубокое). 8. Anatomy. — Accurate, but unsystematic (анатомии — точное, но несистематическое). 9. Sensational Literature. — Immense (уголовной хроники: «сенсационной литературы» — обширное; sensational — сенсационный). He appears to know every detail of every horror perpetrated in the century (похоже, он знает все подробности каждого злодеяния: «каждую деталь каждого ужаса», совершенного в этом веке). 10. Plays the violin well (хорошо играет на скрипке). 11. Is an expert singlestick player, boxer, and swordsman (отлично фехтует любым оружием и боксирует; singlestick — деревянная рапира, палка с рукояткой для обучения фехтованию и тренировке; sword — меч; swordsman — фехтовальщик). 12. Has a good practical knowledge of British law (имеет хорошие практические познания британского законодательства).
1. Knowledge of Literature. — Nil. 2. Philosophy. — Nil. 3. Astronomy. — Nil. 4. Politics. — Feeble. 5. Botany. — Variable. Well up in belladonna, opium, and poisons generally. Knows nothing of practical gardening. 6. Geology. — Practical, but limited. Tells at a glance different soils from each other. After walks has shown me splashes upon his trousers, and told me by their colour and consistence in what part of London he had received them. 7. Chemistry. — Profound. 8. Anatomy. — Accurate, but unsystematic. 9. Sensational Literature. — Immense. He appears to know every detail of every horror perpetrated in the century. 10. Plays the violin well. 11. Is an expert singlestick player, boxer, and swordsman. 12. Has a good practical knowledge of British law.
When I had got so far in my list (дойдя до этого места: «когда я зашел так далеко» в своем списке) I threw it into the fire in despair (я в отчаянии бросил его в огонь). "If I can only find what the fellow is driving at by reconciling all these accomplishments (если я могу обнаружить, к чему стремится этот парень, только найдя общее во всех этих достоинствах; to drive — гнать; to drive at — иметь в виду; клонить к; to reconcile — мирить, примирить; согласовывать), and discovering a calling which needs them all," I said to myself (и обнаружив род занятий, который требует их всех, — сказал я сам себе; calling — профессия; деятельность, род занятий), "I may as well give up the attempt at once (я могу с тем же успехом сдаться: «оставить попытку» сразу)."
I see that I have alluded above to his powers upon the violin (я вижу, что я упоминал выше его мастерство в обращении со скрипкой). These were very remarkable (хотя и примечательное само по себе: «эти = они /способности, мастерство/ были очень примечательны»), but as eccentric as all his other accomplishments (оно было таким же специфическим, как и прочие его таланты; eccentric — эксцентричный; вызывающе оригинальный; экстравагантный; accomplishment — достоинства; таланты). That he could play pieces, and difficult pieces, I knew well (что он мог исполнять музыкальные произведения, и трудные причем, я хорошо знал; piece — кусок; часть; произведение искусства), because at my request he has played me some of Mendelssohn's Lieder, and other favourites (потому что по моей просьбе он исполнял мне некоторые из «Песен без слов» Мендельсона и другие популярные мелодии; Lieder — мн. число от das Lied — нем., песня; романс; favourite — любимый, наиболее предпочтительный). When left to himself, however (но предоставленный самому себе; however — однако, несмотря на это), he would seldom produce any music or attempt any recognized air (он редко исполнял музыкальные произведения или пытался воспроизвести какую–нибудь узнаваемую мелодию; to produce — создавать; вызывать, служить причиной). Leaning back in his arm–chair of an evening (развалившись в кресле вечером), he would close his eyes and scrape carelessly at the fiddle (он имел обыкновение закрывать глаза и небрежно водить смычком по струнам скрипки; to scrape — скрипеть; пиликать; fiddle — разг., скрипка) which was thrown across his knee (лежащей у него на коленях: «которая была брошена поперек колена»). Sometimes the chords were sonorous and melancholy (иногда аккорды выходили звучные и печальные). Occasionally they were fantastic and cheerful (порой — причудливые и бодрые). Clearly they reflected the thoughts which possessed him (/совершенно/ очевидно, они отражали мысли, одолевавшие его; to possess — владеть; овладевать /например, о мыслях, чувствах/), but whether the music aided those thoughts (но помогала ли музыка этим мыслям), or whether the playing was simply the result of a whim or fancy was more than I could determine (или была игра просто результатом прихоти или причуды, понять я не мог: «было больше, чем я мог определить»). I might have rebelled against these exasperating solos (я мог бы возмутиться по поводу этих несносных соло; to rebel — протестовать; возмущаться; to exasperate — сердить; раздражать; изводить) had it not been that he usually terminated them by playing in quick succession a whole series of my favourite airs (если бы он обычно не завершал их быстрой чередой моих любимых мелодий: «исполняя быстрой последовательностью целую серию моих любимых мелодий») as a slight compensation for the trial upon my patience (в качестве частичной компенсации за испытание моего терпения; slight — легкий, небольшой; trial — испытание, проба).
When I had got so far in my list I threw it into the fire in despair. "If I can only find what the fellow is driving at by reconciling all these accomplishments, and discovering a calling which needs them all," I said to myself, "I may as well give up the attempt at once."
I see that I have alluded above to his powers upon the violin. These were very remarkable, but as eccentric as all his other accomplishments. That he could play pieces, and difficult pieces, I knew well, because at my request he has played me some of Mendelssohn's Lieder, and other favourites. When left to himself, however, he would seldom produce any music or attempt any recognized air. Leaning back in his arm–chair of an evening, he would close his eyes and scrape carelessly at the fiddle which was thrown across his knee. Sometimes the chords were sonorous and melancholy. Occasionally they were fantastic and cheerful. Clearly they reflected the thoughts which possessed him, but whether the music aided those thoughts, or whether the playing was simply the result of a whim or fancy was more than I could determine. I might have rebelled against these exasperating solos had it not been that he usually terminated them by playing in quick succession a whole series of my favourite airs as a slight compensation for the trial upon my patience.
During the first week or so we had no callers (на протяжении первой недели или около того посетителей у нас не было), and I had begun to think that my companion was as friendless a man as I was myself (и я начал подумывать, что у моего компаньона, как и у меня, не было друзей). Presently, however, I found that he had many acquaintances (вскоре, однако, я обнаружил, что у него было множество знакомых), and those in the most different classes of society (причем из самых различных слоев общества; class — общественный класс). There was one little sallow rat–faced, dark–eyed fellow (был один щуплый тип с землистым крысиным лицом и темными глазами; little — маленький, небольшой; sallow — желтоватый, болезненный, землистый) who was introduced to me as Mr. Lestrade, and who came three or four times in a single week (он был мне представлен как мистер Лестрейд и приходил за одну неделю три или четыре раза). One morning a young girl called (однажды утром нанесла визит молодая девушка), fashionably dressed, and stayed for half an hour or more (модно одетая, и задержалась не менее чем на полчаса: «на полчаса или больше»). The same afternoon brought a grey–headed, seedy visitor, looking like a Jew pedlar (тот же день привел к нам седого потрепанного посетителя, похожего на еврея–лоточника; seedy — изношенный, обветшалый; pedlar — торговец вразнос), who appeared to me to be much excited (который показался мне сильно взволнованным), and who was closely followed by a slip–shod elderly woman (по пятам за которым явилась неряшливая пожилая женщина; closely — тесно, непосредственно; to follow — следовать, идти за; slipshod — неаккуратный, неряшливый). On another occasion an old white–haired gentleman had an interview with my companion (приходил также престарелый седой джентльмен и о чем–то беседовал: «в другом случае престарелый седой джентльмен имел интервью» с моим компаньоном; occasion — случай, событие); and on another a railway porter in his velveteen uniform (а еще железнодорожный носильщик в своей вельветовой униформе). When any of these nondescript individuals put in an appearance (когда являлся любой из этих непонятных посетителей; nondescript — не поддающийся описанию или классификации, трудноопределимый; to put in — входить; появляться; appearance — появление), Sherlock Holmes used to beg for the use of the sitting–room (Шерлок Холмс обычно просил позволения использовать гостиную), and I would retire to my bed–room (и я удалялся в свою спальню). He always apologized to me for putting me to this inconvenience (он всегда извинялся за то, что доставлял такое неудобство; to put — класть, ставить). "I have to use this room as a place of business," he said (мне приходится использовать эту комнату как рабочий кабинет: «место бизнеса», — сказал он), "and these people are my clients (а все эти люди — мои клиенты)." Again I had an opportunity of asking him a point blank question (опять у меня была возможность задать прямой вопрос; point blank — напрямую; to point — направлять; целиться; blank — яблочко у мишени), and again my delicacy prevented me from forcing another man to confide in me (и снова моя деликатность не позволила мне вынудить другого человека раскрывать свои секреты: «доверять мне»; to prevent — мешать, препятствовать; to confide — верить, доверять). I imagined at the time that he had some strong reason for not alluding to it (я считал тогда, что у него была какая–то убедительная причина не упоминать, чем он занимается; to imagine — полагать, думать; strong — сильный, значительный; to allude — упоминать), but he soon dispelled the idea by coming round to the subject of his own accord (но он вскоре развеял это заблуждение, затронув эту тему по собственной инициативе; idea — идея; мысль; to come round — обращаться; of one's own accord — по собственной воле, без принуждения).
acquaintance [ǝˈkweɪnt(ǝ)ns], occasion [ǝˈkeɪʒ(ǝ)n], client [ˈklaɪǝnt], idea [aɪˈdɪǝ]
During the first week or so we had no callers, and I had begun to think that my companion was as friendless a man as I was myself. Presently, however, I found that he had many acquaintances, and those in the most different classes of society. There was one little sallow rat–faced, dark–eyed fellow who was introduced to me as Mr. Lestrade, and who came three or four times in a single week. One morning a young girl called, fashionably dressed, and stayed for half an hour or more. The same afternoon brought a grey–headed, seedy visitor, looking like a Jew pedlar, who appeared to me to be much excited, and who was closely followed by a slip–shod elderly woman. On another occasion an old white–haired gentleman had an interview with my companion; and on another a railway porter in his velveteen uniform. When any of these nondescript individuals put in an appearance, Sherlock Holmes used to beg for the use of the sitting–room, and I would retire to my bed–room. He always apologized to me for putting me to this inconvenience. "I have to use this room as a place of business," he said, "and these people are my clients." Again I had an opportunity of asking him a point blank question, and again my delicacy prevented me from forcing another man to confide in me. I imagined at the time that he had some strong reason for not alluding to it, but he soon dispelled the idea by coming round to the subject of his own accord.
It was upon the 4th of March, as I have good reason to remember (это было четвертого марта, как я хорошо запомнил: «как у меня есть хорошая причина помнить»), that I rose somewhat earlier than usual (когда я поднялся несколько раньше, чем обычно), and found that Sherlock Holmes had not yet finished his breakfast (и обнаружил, что Шерлок Холмс еще не закончил завтрак). The landlady had become so accustomed to my late habits (наша хозяйка настолько привыкла к моим поздним привычкам) that my place had not been laid nor my coffee prepared (что мое место еще не было накрыто, а кофе не подан; to prepare — готовить). With the unreasonable petulance of mankind (с необоснованной раздражительностью человечества; unreasonable — неразумный; необоснованный) I rang the bell and gave a curt intimation that I was ready (я позвонил в колокольчик и довольно резко сообщил: «дал резкое указание», что я готов; to ring — звонить; curt — отрывисто–грубый, резкий; intimation — сообщение, указание). Then I picked up a magazine from the table and attempted to while away the time with it (затем я схватил журнал со стола и попытался скоротать время за ним; to pick up — поднимать, подбирать), while my companion munched silently at his toast (пока мой компаньон молча жевал свои гренки). One of the articles had a pencil mark at the heading (заголовок одной из статей был помечен карандашом: «одна из статей имела карандашную отметку у заголовка»), and I naturally began to run my eye through it (и, естественно, я стал пробегать ее глазами).
It was upon the 4th of March, as I have good reason to remember, that I rose somewhat earlier than usual, and found that Sherlock Holmes had not yet finished his breakfast. The landlady had become so accustomed to my late habits that my place had not been laid nor my coffee prepared. With the unreasonable petulance of mankind I rang the bell and gave a curt intimation that I was ready. Then I picked up a magazine from the table and attempted to while away the time with it, while my companion munched silently at his toast. One of the articles had a pencil mark at the heading, and I naturally began to run my eye through it.
Its somewhat ambitious title was "The Book of Life (ее несколько претенционный заголовок был «Книга жизни»; ambitious — честолюбивый; претенциозный)," and it attempted to show how much an observant man might learn (и она пыталась показать, как много наблюдательный человек может узнать) by an accurate and systematic examination of all that came in his way (внимательно и систематически изучая все, что происходит у него перед глазами). It struck me as being a remarkable mixture of shrewdness and of absurdity (она произвела на меня впечатление как примечательная смесь проницательности и абсурда; to strike — поражать, производить впечатление). The reasoning was close and intense (доводы были последовательны и убедительны; reasoning — объяснения; аргументация; close — тщательный; подробный; intense — упорный, настойчивый), but the deductions appeared to me to be far–fetched and exaggerated (но выводы показались мне притянутыми за уши и преувеличенными; far–fetched — надуманный, натянутый, искусственный; far — далеко; to fetch — принести, достать; приносить убитую дичь /о собаке/; достигать). The writer claimed by a momentary expression (автор утверждал, что по мимолетному выражению лица; to claim — заявлять, утверждать), a twitch of a muscle or a glance of an eye (подергиванию мускула или движению глаз; glance — быстрый взгляд), to fathom a man's inmost thoughts (может узнать самые потаенные мысли человека; to fathom — измерять глубину; понимать). Deceit, according to him, was an impossibility in the case of one trained to observation and analysis (человека, искушенного в наблюдении и анализе, по его словам, невозможно обмануть: «обман, по нему, был невозможностью в случае человека, тренированного в наблюдении и анализе»; deceit — обман; according to — согласно; по; impossibility — невозможность). His conclusions were as infallible as so many propositions of Euclid (его /такого человека/ выводы были столь же непогрешимы, как теоремы Евклида). So startling would his results appear to the uninitiated (такими поразительными покажутся результаты непосвященным) that until they learned the processes by which he had arrived at them (что, пока они не узнают, как он пришел к ним; process — прием, способ; to arrive — достигать, приходить) they might well consider him as a necromancer (они могут счесть его колдуном; necromancer — некромант, человек, занимающийся черной магией; колдун).
Its somewhat ambitious title was "The Book of Life," and it attempted to show how much an observant man might learn by an accurate and systematic examination of all that came in his way. It struck me as being a remarkable mixture of shrewdness and of absurdity. The reasoning was close and intense, but the deductions appeared to me to be far–fetched and exaggerated. The writer claimed by a momentary expression, a twitch of a muscle or a glance of an eye, to fathom a man's inmost thoughts. Deceit, according to him, was an impossibility in the case of one trained to observation and analysis. His conclusions were as infallible as so many propositions of Euclid. So startling would his results appear to the uninitiated that until they learned the processes by which he had arrived at them they might well consider him as a necromancer.
"From a drop of water," said the writer (по капле воды, — говорил автор), "a logician could infer the possibility of an Atlantic or a Niagara (человек, умеющий аналитически мыслить: «логик», может вывести существование: «возможность /существования/» Атлантического океана или Ниагарского водопада; to infer — заключать; делать вывод) without having seen or heard of one or the other (не видев ни того, ни другого и не слышав о их существовании: «не видев и не слышав ни о том, ни о другом»). So all life is a great chain (итак, вся жизнь — великая цепь /причин и следствий/), the nature of which is known (природа которой становится известной) whenever we are shown a single link of it (всякий раз, когда нам показывают ее единственное звено). Like all other arts (подобно всем другим искусствам), the Science of Deduction and Analysis is one (наука дедукции и анализа такова) which can only be acquired by long and patient study (что может быть постигнута долгой и кропотливой учебой; to acquire — приобретать; овладевать; patient — упорный; настойчивый) nor is life long enough to allow any mortal to attain the highest possible perfection in it (а жизнь не столь длинна, чтобы позволить какому–либо смертному достичь высшей степени совершенства в ней; possible — возможный). Before turning to those moral and mental aspects of the matter which present the greatest difficulties (прежде чем обратиться к тем моральным и интеллектуальным аспектам дела, которые представляют наибольшие сложности), let the enquirer begin by mastering more elementary problems (пусть исследователь начнет с овладения более простыми приемами; enquirer — тот, кто спрашивает, делает запрос; спрашивающий; to master — овладевать, усваивать; elementary — азбучный, примитивный, простой; problem — проблема; вопрос; задача). Let him, on meeting a fellow–mortal (пусть он, встречая такого же смертного; fellow — товарищ, коллега, собрат), learn at a glance to distinguish the history of the man (научится с первого взгляда определять жизненный путь человека; to distinguish — различить; разглядеть; history — события прошлого), and the trade or profession to which he belongs (и ремесло или профессию, которую он практикует: «которой он принадлежит»). Puerile as such an exercise may seem (каким бы детским ни казалось это занятие; puerile — юношеский, ребяческий, детский), it sharpens the faculties of observation (оно оттачивает наблюдательность; to sharpen — заострять; точить; sharp — острый; faculty — дар, способность), and teaches one where to look and what to look for (и учит, куда смотреть и на что обращать внимание). By a man's finger nails (по ногтям человека), by his coat–sleeve (по его рукаву), by his boot (по его ботинку), by his trouser knees (по тому, как сидят брюки у него на коленях: «по коленям его брюк»), by the callosities of his forefinger and thumb (по мозолям на указательном и большом пальцах), by his expression (по выражению лица), by his shirt cuffs (по манжетам рубашки)— by each of these things a man's calling is plainly revealed (по каждой из этих деталей легко можно узнать профессию человека: «по каждой из этих вещей профессия человека явственно обнаруживается»; calling — профессия; деятельность, род занятий; to reveal — обнаруживать, показывать). That all united should fail to enlighten the competent enquirer in any case is almost inconceivable (и почти невозможно представить, чтобы все это вместе взятое не дало компетентному исследователю необходимых сведений в любом деле: «что все вместе может не просветить компетентного исследователя в каком угодно случае является почти непредставимым»; to fail — потерпеть неудачу; не иметь успеха)."
"From a drop of water," said the writer, "a logician could infer the possibility of an Atlantic or a Niagara without having seen or heard of one or the other. So all life is a great chain, the nature of which is known whenever we are shown a single link of it. Like all other arts, the Science of Deduction and Analysis is one which can only be acquired by long and patient study nor is life long enough to allow any mortal to attain the highest possible perfection in it. Before turning to those moral and mental aspects of the matter which present the greatest difficulties, let the enquirer begin by mastering more elementary problems. Let him, on meeting a fellow–mortal, learn at a glance to distinguish the history of the man, and the trade or profession to which he belongs. Puerile as such an exercise may seem, it sharpens the faculties of observation, and teaches one where to look and what to look for. By a man's finger nails, by his coat–sleeve, by his boot, by his trouser knees, by the callosities of his forefinger and thumb, by his expression, by his shirt cuffs — by each of these things a man's calling is plainly revealed. That all united should fail to enlighten the competent enquirer in any case is almost inconceivable."
"What ineffable twaddle!" I cried, slapping the magazine down on the table (что за неописуемая чушь, — вскричал я, бросив журнал на стол; ineffable — невыразимый, неописуемый; twaddle — пустая болтовня; чепуха; to slap — швырять, бросать со стуком), "I never read such rubbish in my life (за всю свою жизнь никогда не читал такого вздора; rubbish — абсурд, вздор, ерунда)."
"What is it?" asked Sherlock Holmes (о чем это вы: «что это»).
"Why, this article," I said (да вот об этой статье, — сказал я), pointing at it with my egg spoon as I sat down to my breakfast (садясь за завтрак и указывая на нее чайной ложечкой; egg — яйцо; egg spoon — маленькая ложечка, которой едят вареное яйцо). "I see that you have read it since you have marked it (я вижу, что вы ее прочитали, раз уж вы ее отметили). I don't deny that it is smartly written (я не отрицаю, что это толково написано; smart — толковый, сообразительный; остроумный; умный, разумный; smartly — умело, искусно; умно; остроумно; to write — писать). It irritates me though (но все же она меня раздражает; though — тем не менее; однако; все–таки). It is evidently the theory of some arm–chair lounger (очевидно, эта теория какого–то кабинетного теоретика; arm–chair — кабинетный; доктринерский; lounger — бездельник, тунеядец; to lounge — бездельничать: to lounge away one's life/time — праздно проводить жизнь/время) who evolves all these neat little paradoxes in the seclusion of his own study (который разрабатывает все эти очаровательные парадоксальные суждения в уединении своего кабинета; to evolve — развивать, выводить). It is not practical (это не имеет практического применения; practical — практический; осуществимый, реальный). I should like to see him clapped down in a third class carriage on the Underground (хотелось бы мне посмотреть на него, когда он оказался бы в вагоне третьего класса метро; to clap — упрятать, упечь; carriage — вагон), and asked to give the trades of all his fellow–travellers (и его попросили бы определить профессии всех его спутников; fellow — коллега, собрат; traveller — путешественник). I would lay a thousand to one against him (я бы поставил тысячу против одного, что он с этим не справится; to lay — класть, положить)."
"You would lose your money," Sherlock Holmes remarked calmly (вы бы потеряли свои деньги, — спокойно заметил Холмс). "As for the article I wrote it myself (а что касается статьи — я сам ее написал)."
twaddle [twɔdl], deny [dɪˈnaɪ], irritate [ˈɪrɪteɪt], though [ðǝu]
"What ineffable twaddle!" I cried, slapping the magazine down on the table, "I never read such rubbish in my life."
"What is it?" asked Sherlock Holmes.
"Why, this article," I said, pointing at it with my egg spoon as I sat down to my breakfast. "I see that you have read it since you have marked it. I don't deny that it is smartly written. It irritates me though. It is evidently the theory of some arm–chair lounger who evolves all these neat little paradoxes in the seclusion of his own study. It is not practical. I should like to see him clapped down in a third class carriage on the Underground, and asked to give the trades of all his fellow–travellers. I would lay a thousand to one against him."
"You would lose your money," Sherlock Holmes remarked calmly. "As for the article I wrote it myself."
"You (вы)!"
"Yes, I have a turn both for observation and for deduction (да, у меня есть склонность как к наблюдению, так и к дедукции; turn — склонность). The theories which I have expressed there (теории, которые я изложил здесь), and which appear to you to be so chimerical (и которые вам кажутся столь химерическими) are really extremely practical (на самом деле абсолютно практичны; extremely — чрезвычайно, крайне, в высшей степени) — so practical that I depend upon them for my bread and cheese (настолько практичны, что мой хлеб и сыр зависят от них)."
"And how?" I asked involuntarily (и как? — непроизвольно спросил я).
"Well, I have a trade of my own (ну, у меня есть моя собственная профессия). I suppose I am the only one in the world (я полагаю, что я единственный такой в мире). I'm a consulting detective, if you can understand what that is (я детектив–консультант, если вы можете понять, что это такое). Here in London we have lots of Government detectives and lots of private ones (здесь в Лондоне существует множество детективов на службе у государства и множество частных; government — правительство; государство; государственный). When these fellows are at fault they come to me (когда эти парни теряют след, они приходят ко мне; fault — ошибка, недочет; to be at fault — быть озадаченным; потерять след), and I manage to put them on the right scent (и мне удается направить их в нужном направлении: «пустить их по верному запаху»). They lay all the evidence before me (они сообщают мне все факты: «они выкладывают все улики передо мной»; evidence — улика), and I am generally able, by the help of my knowledge of the history of crime, to set them straight (и я обычно в состоянии, при помощи моего знания истории преступности, указать им верный путь; to set straight — исправлять; правильно поставить; просветить; вывести из заблуждения). There is a strong family resemblance about misdeeds (у всех преступлений сильное фамильное сходство; misdeed — преступление), and if you have all the details of a thousand at your finger ends (и если вы располагаете всеми подробностями тысячи /преступлений/; finger — палец; end — конец, край; have something at one’s finger ends — знать что–либо как свои пять пальцев, владеть чем–либо в совершенстве), it is odd if you can't unravel the thousand and first (было бы странно, если бы вы не смогли распутать тысяча первое). Lestrade is a well–known detective (Лестрейд — известный детектив). He got himself into a fog recently over a forgery case, and that was what brought him here (он недавно полностью запутался в деле о подделке, и это привело его сюда; to get into a fog — попасть в туман = заблудиться, запутаться; forgery — подделка, подлог, фальсификация; to forge — выковывать, ковать; альсифицировать, обманывать, подделывать /документы, печати, подписи и т. д./)."
"Yes, I have a turn both for observation and for deduction. The theories which I have expressed there, and which appear to you to be so chimerical are really extremely practical — so practical that I depend upon them for my bread and cheese."
"And how?" I asked involuntarily.
"Well, I have a trade of my own. I suppose I am the only one in the world. I'm a consulting detective, if you can understand what that is. Here in London we have lots of Government detectives and lots of private ones. When these fellows are at fault they come to me, and I manage to put them on the right scent. They lay all the evidence before me, and I am generally able, by the help of my knowledge of the history of crime, to set them straight. There is a strong family resemblance about misdeeds, and if you have all the details of a thousand at your finger ends, it is odd if you can't unravel the thousand and first. Lestrade is a well–known detective. He got himself into a fog recently over a forgery case, and that was what brought him here."
"And these other people (а все эти другие люди)?"
"They are mostly sent on by private inquiry agencies (большей частью их присылают частные сыскные агентства; to send — посылать; inquiry — расследование, следствие; to inquire — осведомляться, справляться, спрашивать, узнавать; наводить справки, добиваться сведений). They are all people who are in trouble about something, and want a little enlightening (все они тем или иным образом попали в беду и хотят, чтобы им немного посоветовали; trouble — беда, неприятность; to enlighten — осведомлять; информировать; помочь понять; to lighten — светлеть; становиться ярче; освещать, рассеивать тьму). I listen to their story (я выслушиваю их историю), they listen to my comments (они выслушивают мои комментарии), and then I pocket my fee (и затем я кладу в карман свой гонорар; to pocket — класть в карман)."
"But do you mean to say," I said (то есть вы хотите сказать, — сказал я), "that without leaving your room you can unravel some knot which other men can make nothing of (что не покидая своей комнаты вы можете разгадать какую–нибудь загадку: «распутать какой–нибудь узел», которая поставила в тупик других; to make nothing of — никак не использовать /что–либо/; не понять /чего–либо/), although they have seen every detail for themselves (хотя они сами видели каждую деталь)?"
"Quite so (совершенно верно: «вполне так»). I have a kind of intuition that way (у меня что–то вроде интуиции в этом деле; way — область, сфера занятий). Now and again a case turns up which is a little more complex (время от времени подворачивается более сложный случай; to turn up — неожиданно появляться; случаться). Then I have to bustle about and see things with my own eyes (тогда мне приходится побегать и осмотреть все собственными глазами; to bustle about — хлопотать, суетиться). You see I have a lot of special knowledge which I apply to the problem (видите ли, у меня богатый запас специальных познаний, которые я применяю для решения проблемы; a lot of — много), and which facilitates matters wonderfully (что чудесно облегчает дело: «которые /знания/ содействуют делу замечательно»). Those rules of deduction laid down in that article which aroused your scorn (те правила дедукции, которые изложены в статье и вызвали вашу насмешку; to lay down — устанавливать, утверждать; to arouse — будить, пробуждать; scorn — презрение, пренебрежение; насмешка), are invaluable to me in practical work (неоценимы для меня в практической работе). Observation with me is second nature (наблюдательность — это моя вторая натура). You appeared to be surprised when I told you, on our first meeting (вы выглядели удивленным, когда я сказал вам при нашей первой встрече), that you had come from Afghanistan (что вы прибыли из Афганистана)."
"They are mostly sent on by private inquiry agencies. They are all people who are in trouble about something, and want a little enlightening. I listen to their story, they listen to my comments, and then I pocket my fee."
"But do you mean to say," I said, "that without leaving your room you can unravel some knot which other men can make nothing of, although they have seen every detail for themselves?"
"Quite so. I have a kind of intuition that way. Now and again a case turns up which is a little more complex. Then I have to bustle about and see things with my own eyes. You see I have a lot of special knowledge which I apply to the problem, and which facilitates matters wonderfully. Those rules of deduction laid down in that article which aroused your scorn, are invaluable to me in practical work. Observation with me is second nature. You appeared to be surprised when I told you, on our first meeting, that you had come from Afghanistan."
"You were told, no doubt (вам кто–то сказал, несомненно)."
"Nothing of the sort (ничего подобного). I knew you came from Afghanistan (я знал, что вы приехали из Афганистана). From long habit the train of thoughts ran so swiftly through my mind (по укоренившейся: «долгой» привычке цепочка мыслей так быстро промелькнула у меня в голове; to run — бежать, бегать; mind — ум, разум), that I arrived at the conclusion without being conscious of intermediate steps (что я пришел к заключению, не осознавая промежуточных шагов; to arrive — достигать, приходить; conscious — сознающий). There were such steps, however (тем не менее, такие шаги присутствовали). The train of reasoning ran (цепочка рассуждений выглядела так), ‘Here is a gentleman of a medical type, but with the air of a military man (вот джентльмен похожий на доктора, но с выправкой военного; medical — врачебный, медицинский; type — типаж; тип; air — внешний вид). Clearly an army doctor, then (очевидно, армейский врач тогда). He has just come from the tropics (он недавно прибыл из тропиков), for his face is dark (так как у него смуглое лицо), and that is not the natural tint of his skin, for his wrists are fair (и это не естественный цвет его кожи, так как его запястья белые; tint — окраска, оттенок; fair — светлый). He has undergone hardship and sickness (ему пришлось переносить трудности и болезнь; to undergo — переносить, испытывать), as his haggard face says clearly (как явственно говорит его изнуренное лицо). His left arm has been injured (его левая рука была повреждена). He holds it in a stiff and unnatural manner (он держит ее неестественно и старается ею не шевелить; stiff — негибкий, неэластичный; неловкий, неуклюжий; unnatural — неестественный; manner — манера). Where in the tropics could an English army doctor have seen much hardship and got his arm wounded (где в тропиках мог английский доктор встретиться с множеством трудностей: «увидеть множество…» и получить ранение руки)? Clearly in Afghanistan (очевидно, в Афганистане).’ The whole train of thought did not occupy a second (весь поток мыслей не занял и секунды). I then remarked that you came from Afghanistan, and you were astonished (я затем заметил, что вы прибыли из Афганистана, и вы удивились)."
through [Ɵru:], conscious [ˈkɔnʃǝs], wrist [rɪst], injure [ˈɪnʤǝ], wound [wu:nd]
"You were told, no doubt."
"Nothing of the sort. I knew you came from Afghanistan. From long habit the train of thoughts ran so swiftly through my mind, that I arrived at the conclusion without being conscious of intermediate steps. There were such steps, however. The train of reasoning ran, ‘Here is a gentleman of a medical type, but with the air of a military man. Clearly an army doctor, then. He has just come from the tropics, for his face is dark, and that is not the natural tint of his skin, for his wrists are fair. He has undergone hardship and sickness, as his haggard face says clearly. His left arm has been injured. He holds it in a stiff and unnatural manner. Where in the tropics could an English army doctor have seen much hardship and got his arm wounded? Clearly in Afghanistan.’ The whole train of thought did not occupy a second. I then remarked that you came from Afghanistan, and you were astonished."
"It is simple enough as you explain it," I said, smiling (это достаточно просто, когда вы все объяснили, — сказал я, улыбаясь). "You remind me of Edgar Allen Poe's Dupin (вы напоминаете мне Дюпена Эдгара Аллана По). I had no idea that such individuals did exist outside of stories (я и не думал, что такие люди существуют не только в книжках: «за пределами книжек»; individual — индивидуум; особа, человек; story — повесть, рассказ)."
Sherlock Holmes rose and lit his pipe (Шерлок Холмс поднялся и разжег трубку; to rise — подниматься; to light — зажигать). "No doubt you think that you are complimenting me in comparing me to Dupin," he observed (несомненно, вы думаете, что делаете мне комплимент, сравнивая меня с Дюпеном, — заметил он; to compliment — делать комплимент). "Now, in my opinion, Dupin was a very inferior fellow (но по–моему, Дюпен был весьма посредственный тип; opinion — взгляд, мнение; inferior — плохой; посредственный). That trick of his of breaking in on his friends' thoughts with an apropos remark after a quarter of an hour's silence (этот его трюк, когда он вторгается в мысли друга с уместным замечанием после пятнадцатиминутного молчания; to break in — вмешаться в разговор; прервать) is really very showy and superficial (вообще–то очень театральный и показной; superficial — внешний, неглубокий, поверхностный). He had some analytical genius, no doubt (несомненно, он обладал определенным аналитическим талантом); but he was by no means such a phenomenon as Poe appeared to imagine (но он никоим образом не является таким феноменом, каким, похоже, считает его По)."
"Have you read Gaboriau's works?" I asked (а Габорио вы читали? — спросил я). "Does Lecoq come up to your idea of a detective (Лекок соответствует вашему представлению о детективе)?"
"It is simple enough as you explain it," I said, smiling. "You remind me of Edgar Allen Poe's Dupin. I had no idea that such individuals did exist outside of stories."
Sherlock Holmes rose and lit his pipe. "No doubt you think that you are complimenting me in comparing me to Dupin," he observed. "Now, in my opinion, Dupin was a very inferior fellow. That trick of his of breaking in on his friends' thoughts with an apropos remark after a quarter of an hour's silence is really very showy and superficial. He had some analytical genius, no doubt; but he was by no means such a phenomenon as Poe appeared to imagine."
"Have you read Gaboriau's works?" I asked. "Does Lecoq come up to your idea of a detective?"
Sherlock Holmes sniffed sardonically (Шерлок Холмс презрительно фыркнул; to sniff — презрительно фыркнуть; sardonically — сардонически, злобно, язвительно). "Lecoq was a miserable bungler," he said, in an angry voice (Лекок — жалкий дилетант, — сердито сказал он: «сказал сердитым голосом»; bungler — плохой работник, "сапожник"; bungle — плохая работа, плохо сделанная работа; to bungle — неумело работать, портить работу; грубо ошибаться); "he had only one thing to recommend him, and that was his energy (его можно похвалить только за одно, и это его энергия). That book made me positively ill (от этой книга меня буквально тошнило; positively — поистине, воистину; ill — больной, нездоровый). The question was how to identify an unknown prisoner (проблема состояла в том, чтобы идентифицировать неизвестного заключенного). I could have done it in twenty–four hours (я бы сделал это за двадцать четыре часа). Lecoq took six months or so (у Лекока на это ушло примерно шесть месяцев). It might be made a text–book for detectives to teach them what to avoid (эти книгу можно использовать как учебник для детективов, чтобы учить их, каких ошибок следует избегать: «чего избегать»)."
I felt rather indignant at having two characters (меня довольно–таки возмутило, когда с двумя литературными героями; to feel — чувствовать; character — образ, герой) whom I had admired treated in this cavalier style (которыми я восхищался, разделались так бесцеремонно; to treat — обращаться, обходиться; cavalier — рыцарь; кавалер; cavalier — высокомерный, надменный; бесцеремонный, обращающийся как рыцарь с чернью). I walked over to the window, and stood looking out into the busy street (я подошел к окну и остановился, глядя на оживленную улицу; to stand — стоять). "This fellow may be very clever," I said to myself (может быть, этот парень очень умен, — сказал я сам себе), "but he is certainly very conceited (но он определенно очень самоуверен)."
"There are no crimes and no criminals in these days," he said, querulously (в наше время нет ни настоящих преступлений, ни настоящих преступников, — ворчливо сказал он). "What is the use of having brains in our profession (что толку иметь мозги в нашей профессии). I know well that I have it in me to make my name famous (я хорошо знаю, что у меня есть все задатки, чтобы прославить свое имя: «сделать мое имя знаменитым»). No man lives or has ever lived (никто из ныне живущих или когда–либо существовавших) who has brought the same amount of study and of natural talent to the detection of crime which I have done (не внес такого глубокого знания предмета и такого: «принес то же количество изучения и» природного таланта в расследование преступлений, как я). And what is the result (и каков результат)? There is no crime to detect (нечего раскрывать: «нет преступлений, которые надо раскрывать»; to detect — раскрывать, расследовать преступление), or, at most, some bungling villainy with a motive so transparent that even a Scotland Yard official can see through it (или, в лучшем случае, какое–нибудь грубо сработанное преступление с мотивом настолько прозрачным, что его тут же разглядит даже чиновник из Скотленд–Ярда; to bungle — неумело работать, портить работу; bungling — неумелый; villainy — злодейство; преступление; to see through — видеть насквозь, разглядеть истинную подоплеку)."
bungler [ˈbʌŋɡlǝ], energy [ˈenǝʤɪ], cavalier [ˌkæv(ǝ)ˈlɪǝ], conceit [kǝnˈsi:t]
Sherlock Holmes sniffed sardonically. "Lecoq was a miserable bungler," he said, in an angry voice; "he had only one thing to recommend him, and that was his energy. That book made me positively ill. The question was how to identify an unknown prisoner. I could have done it in twenty–four hours. Lecoq took six months or so. It might be made a text–book for detectives to teach them what to avoid."
I felt rather indignant at having two characters whom I had admired treated in this cavalier style. I walked over to the window, and stood looking out into the busy street. "This fellow may be very clever," I said to myself, "but he is certainly very conceited."
"There are no crimes and no criminals in these days," he said, querulously. "What is the use of having brains in our profession. I know well that I have it in me to make my name famous. No man lives or has ever lived who has brought the same amount of study and of natural talent to the detection of crime which I have done. And what is the result? There is no crime to detect, or, at most, some bungling villainy with a motive so transparent that even a Scotland Yard official can see through it."
I was still annoyed at his bumptious style of conversation (я все еще был раздражен его таким самонадеянным тоном: «его самоуверенным стилем разговора»). I thought it best to change the topic (я решил, что лучше сменить тему).
"I wonder what that fellow is looking for?" I asked (интересно, что ищет этот парень, — сказал: «спросил» я), pointing to a stalwart, plainly–dressed individual (указывая на дюжего, просто одетого человека; stalwart — здоровый, крепкий, сильный) who was walking slowly down the other side of the street, looking anxiously at the numbers (который медленно шел по другой стороне улицы, озабоченно вглядываясь в номера домов). He had a large blue envelope in his hand, and was evidently the bearer of a message (в руке у него был большой голубой конверт, и он, очевидно, был посыльным: «носителем послания»; to bear — носить, нести).
"You mean the retired sergeant of Marines (вы имеете в виду сержанта морской пехоты в отставке; to retire — уходить в отставку, на пенсию; Marines — морская пехота)," said Sherlock Holmes.
"Brag and bounce!" thought I to myself (ну что за хвастун, — подумал я про себя; brag — хвастун; bounce — хвастун, задавака). "He knows that I cannot verify his guess (он знает, что я не могу проверить его догадку)."
The thought had hardly passed through my mind (едва эта мысль промелькнула у меня в голове; to pass — идти; проходить) when the man whom we were watching caught sight of the number on our door (как человек, за которым мы наблюдали, увидел номер на нашей двери; to catch — ловить; поймать; sight — вид; образ; to catch sight — заметить, увидеть), and ran rapidly across the roadway (и быстро перебежал через дорогу; to run). We heard a loud knock (мы услышали громкий стук), a deep voice below (низкий голос: «низкий голос внизу»), and heavy steps ascending the stair (и звук тяжелых шагов на лестнице: «и тяжелые шаги, поднимающиеся по лестнице»).
I was still annoyed at his bumptious style of conversation. I thought it best to change the topic.
"I wonder what that fellow is looking for?" I asked, pointing to a stalwart, plainly–dressed individual who was walking slowly down the other side of the street, looking anxiously at the numbers. He had a large blue envelope in his hand, and was evidently the bearer of a message.
"You mean the retired sergeant of Marines," said Sherlock Holmes.
"Brag and bounce!" thought I to myself. "He knows that I cannot verify his guess."
The thought had hardly passed through my mind when the man whom we were watching caught sight of the number on our door, and ran rapidly across the roadway. We heard a loud knock, a deep voice below, and heavy steps ascending the stair.
"For Mr. Sherlock Holmes," he said (для мистера Шерлока Холмса, — сказал он), stepping into the room and handing my friend the letter (заходя в комнату и вручая моему другу письмо; to step — ступать, шагать, делать шаг; to hand — давать, передавать, вручать).
Here was an opportunity of taking the conceit out of him (это была возможность сбить с него спесь; to take out — удалять; разрушать, уничтожать; conceit — самомнение, заносчивость). He little thought of this when he made that random shot (он не ожидал такого поворота, когда высказал свое предположение наугад: «мало он думал об этом, когда он сделал свой выстрел наудачу»; random — случайный, произвольный). "May I ask, my lad," I said, in the blandest voice (могу ли я спросить, уважаемый: «мой парень», — сказал я самым мягким своим голосом; bland — вежливый; ласковый; вкрадчивый), "what your trade may be (какая у вас профессия)?"
"Commissionaire, sir," he said, gruffly (посыльный, сэр, — сказал он хриплым/грубым голосом; commissionaire — посыльный, курьер; gruffly — угрюмо, мрачно; хрипло, грубо). "Uniform away for repairs (форму сдал в починку; away — далеко, вдали)."
"And you were?" I asked, with a slightly malicious glance at my companion (а раньше, — спросил я, с легким злорадством смотря: «со слегка злорадным взглядом» на моего компаньона; malicious — злонамеренный, совершенный со злым умыслом).
"A sergeant, sir, Royal Marine Light Infantry, sir (сержант, сэр, Королевская морская легкая пехота, сэр). No answer (ответа не будет)? Right, sir (есть, сэр)."
He clicked his heels together (он щелкнул каблуками), raised his hand in a salute (отдал честь: «поднял руку, отдавая честь»; salute — отдание чести), and was gone (и ушел).
"For Mr. Sherlock Holmes," he said, stepping into the room and handing my friend the letter.
Here was an opportunity of taking the conceit out of him. He little thought of this when he made that random shot. "May I ask, my lad," I said, in the blandest voice, "what your trade may be?"
"Commissionaire, sir," he said, gruffly. "Uniform away for repairs."
"And you were?" I asked, with a slightly malicious glance at my companion.
"A sergeant, sir, Royal Marine Light Infantry, sir. No answer? Right, sir."
He clicked his heels together, raised his hand in a salute, and was gone.