"Украшения строптивых" - читать интересную книгу автора (Миронов Арсений)

Press F6 If You Dare

— Быстрее, быстрее монитор сюда! — заорал я, выдергивая у жреца серебряную тарелочку с вяло вертящимся яблоком. На дне блюдца проступило мутное видение: солнечно-зеленые холмы тихо проплывают внизу… Судя по всему, съемка ведется с высоты птичьего полета — словно видеокамера установлена на плече моей вилы, несущейся в поднебесье.

— Повелитель! Сейчас ты смотришь на мир глазами Шнапс, — подтвердил Би-Джей и поспешно протянул другое блюдо, втрое потолще да погрубее. — А это взгляд Зубровки. Она летит ниже, над самою землей…

Ух ты! Глянул на донце и чуть не отпрянул: ветки мелькают, хлещут в объектив! Лихая Зубровка шла на бреющем, изредка срубая верхушки дерев — жаль, что изображение черно-белое и размытое (хорошее зрение — не главное качество боевых троллиц). Во! А это еще интереснее (жрец протянул третью тарелку) — словно экран тепловизора: холодные синие полутона бурливой речушки, желтые тени деревьев, огненно-алым пятном промелькнул рыбацкий костер… Так и есть: это информация, переданная экстрасенсорным зрением Текилы.

— Безобразие… — проворчал я, отбрасывая тяжкие помятые блюда, — До чего неудобная технология! Пялишься в тарелку, как голодный зек Иван Денисович… Экранчик крошечный, помехи, искажения… А ну — мутабор! (Я вдохнул любексового смраду и щелкнул пальцами.) — Следите за технореволюцией! Вместо волшебных яблок появляются огромные, сверхплоские, черные, как галактическая полночь, мониторы «Эппл» с диагональю полтора метра! Ширше, еще ширее! Мигают научные лампочки… десятки мониторов проступают сквозь стены, пластично отвердевают… Вспыхнули экраны! Больше контрастность! А теперь… внимание — стереозвук!

Отлично… На верхний ряд «Эпплов» выводим изображение с всевидящего «рыбьего глаза» вилы Шнапс. Рядом — тепловизор Текилы и тактическая камера Зубровки. Кошачье зрение вилы Ром, всю эту трескучую мешанину черно-зеленых точек — на вспомогательные мониторы внизу. А это что за суперзум? Ах, понятно: прицельный объектив Ракии с 40-кратным увеличением… тоже пригодится.

Фронтальная стена офиса ожила: на экранах замелькали пятна соломенных крыш, колодезные журавли, столбики дымков — ага, мои девочки подлетают к Потатрову. Вот уж засверкали в солнечной пыли кривые шпили, золоченые флюгера, искрами блеснули шлемы охранников на невысокой крепостной стене… Уфф! Я поспешно отвернулся. Зубровке надо сделать замечание: ну зачем уничтожать поголовье вражеских коров, мирно тусовавщихся под мостом на водопое? Надо беречь зажигательные патроны…

Барышни сработали четко. Еще не успел остыть гранатомет Зубровки, флегматично окучивавшей твердыню центрального бастиона, как густо-черный столб вонючего дыма оповестил жителей о пожаре в княжеском тереме. Часовые на башне оказались легкой мишенью для умницы Ракии: она снимала их методично, с царственной грацией передергивая затвор длинноствольного черногорского карабина. На боковом мониторе я разглядел сквозь дым пожарищ хрупкую темную фигурку на крыше подвесной галереи — грустно склонив голову набок, вила Шнапс расстреливала суетящихся внизу дружинников из злобно чихающего «шмайссера». Неподалеку в трескучем облаке мятущихся гильз, в серо-оранжевом тумане пороховых газов бешено грохотал, содрогаясь и елозя штативом по черепице, крупнокалиберный станковый пулемет красавицы Ром. Даже теперь, закрывая глаза, я хорошо помню белозубую улыбку, сияющую на закопченной мулатской мордочке.

А в это время на главной городской площади творилось незабываемое шоу. Речь идет о казни сребрского парня Ракеты. К несчастью для устроителей зрелища, оно внезапно превратилось в бенефис заезжей актрисы по имени вила Текила. В ореоле аметистовых искр, пугая горожан фейерверками и петардами, легконогая латиночка спикировала к эшафоту как раз вовремя: жестокосердый палач уж воздел над бритой головой Ракеты недурно заточенное орудие казни. Хладно мигнув лезвием на солнце, топор взлетел в воздух — и толпа ахнула: палач замер в неестественной позе, тараща глаза в прорезях полумаски… Это киллер Текила, скромно потупясь, вышагнула на сцену и загадочно улыбнулась экзекутору. Бедняга палач. Не к добру повстречал он на жизненном пути эту загорелую тварь… Амур сразил его наповал. «Она любит меня», — успел подумать палач, неправильно истолковав волнующий взгляд девичьих глаз. Он ошибся. Текила не подмигивала — она прицеливалась.

…Уже через четверть часа тренировочная миссия типа KKamp;D была с блеском завершена. Разрушив городские укрепления и обратив гарнизон Потатрова в постыдное бегство, зверские барышни с триумфом повернули назад, на базу. Сопровождаемый восторженным Би-Джеем, я лично вышел на балкон подземного офиса, чтобы приветствовать героинь. Мои убийственные ласточки возвращались с богатой добычей: вила Зубровка была нагружена трофеями, как боевая верблюдица. Кроме ящиков с золотом, она волокла, кажется, несколько цельных говяжьих туш…

Перед самым замком вилочки устроили озорную игру в догонялки — весело визжа, начали закидывать друг дружку награбленным золотом, колючими брызгами самоцветов… Престарелый Би-Джей смотрел на девичьи забавы и томно вздыхал: бедняга всю жизнь имел дело со старухами… И вдруг такие цыпочки! Вьются над водой, как нежные стрекокозочки: хохочут, царапаются, шутливо палят в воздух…

Медленно, натужно гудя, подлетела Зубровка — и я осознал: она нагружена не говяжьими тушами. Это были… военнопленные.

Могучая троллица тащила сразу троих насмерть перепуганных пассажиров. Вглядевшись в бледные физиономии, я несдержанно заулыбался. Старые знакомые. Вот этот, голый и поцарапанный, — сребрский юнак Ракета (сидит у Зубровки на шее, вцепившись в толстую, похожую на канат, желтую косу). Гремливая совокупность обмороженных железяк — это знаменитый витязь Акундин. А сбоку висит… ха-ха! приятная неожиданность! Рад вас видеть, герр барон! Читатель, вы слышите эти звуки? Это жестоко израненный прусский рыцарь икает от ужаса, зажатый у Зубровки под мышкой.

— Мой фюрер! Миссия выполнена, — негромко звякнул голос вилы Шнапс (она подлетела к балкону и села на парапет, аккуратно складывая за спиной прозрачные сетчатые крылья). — Герр Ракета доставлен на базу. Его здоровье удовлетворительно.

— А этих двоих псякревцев мы знайшли в пещерах, пан Штефан, — загудела, подлетая, вила Зубровка. — Они заблудились. Они пытались сопротивляться, но недолго.

— Кажется, дас ист все, что осталось от армии Потравницы, — равнодушно заметила Шнапс, доставая из-за голенища губную гармошку.

— Отличная работа, девочки. — Я потрепал Шнапс по бледной щеке. — Хозяин доволен. А теперь — осторожно отнесите пленных в джакузи. Пусть немного отмокнут. Кажется, семарглы их крепко покопали.

Мне тоже захотелось в джакузи (тело еще побаливало после томления в бочке). Вилы подхватили железный трон и доставили на третий этаж «Децебал билдинг». Здесь, в довольно неудачном соседстве с пивным рестораном и кондитерской, находился оздоровительный центр. Я, помнится, колдовал его наспех, и повсюду виднелись недоделки. Джакузи был огромный и мраморный (почти бассейн) — но почему-то бледно-розовый, как в дорогом публичном доме. Зато с подсветкой, с мягким искусственным ветерком, с прозрачным дном, сквозь которое видно бильярдную на нижнем этаже… И с музыкой. Проклятие! Выбирая сиди в музыкальном ящике, чуть не включил Andante Scherzando… Нет, только не Рахманинов. Лучше — во! «Тридцать девятый портвейн» — новый сиди Ирины Богушевич.

Израненных гостей бережно погрузили в теплую бурливую воду. Парни по-прежнему пребывали в шоке. Ракета испуганно таращил красивые карие глаза; фон Кульбитц, напряженно озираясь, вздрагивал и глухо икал — а благородный Акундин и вовсе наотрез отказался снять остатки доспеха. Так и полез в воду в помятом панцире. Да… нелегко далась им битва с семарглами.

Сбросив клетчатое одеяло на огромный искусственный кактус, я осторожно положил любимый «маузер» на малахитовый столик и тоже спустился по лесенке в гудящее бульканье подкрашенной воды. О… о… лепота. Жмурясь в блаженной улыбке, подставил струям утомленное тело.

— Господа, не желаете мартини? — спросил я ласково и громко, чтобы перекрыть голосом ровный гул массажных водометов. Мановением пальца подозвал вилу Ром (отражаясь в золотистых зеркалах, мило повиливая поджарым задом, она подбежала с коктейлями — уже успела переодеться из кубинского хаки в коротенькое платье с кружевным передничком). — Может быть, кофе с коньяком?

Мой невинный вопрос произвел неожиданное действие.

— Не издевайся! — выпалил Ракета.

— Шайссен, — прохрипел фон Кульбитц, крюча пальцы в кулаки. — Доннер веттер роттенблюмен! Проклята Штефан теперь нас немножко мучить?! Он есть немножко садистише швайн!

— Не понял, — обиделся я. — Вы не любите мартини?

— О, недостойный Штефан Тешило! — гневно загудел Акундин из-под мокрого забрала. — Зачем ты приказал своим летучим вилам притащить нас в сию хладную пещеру? Неужели затем, чтобы низко глумиться над славными витязями? Оставь сие! Предлагаю тебе честно сразиться на мечах!

— Сра… сразится на мечах?! — Я чуть не утонул в минерализованной воде. — И это после того, как я вытащил вас из подземного лабиринта, пригласил во дворец, посадил грязными задницами в теплую ванну?..

— Дворец? — быстро спросил Ракета. — Друг… Разве… ты не понимаешь, что мы сидим в темной пещерице, где нет ничего, кроме разрослей вонявого любекса?

Со вздохом, с кроткой улыбкой я протянул несчастному сребру стакан сухого коктейля. Ракета в ужасе перевел взгляд на мою протянутую руку…

— В твоей руке ничего нет, Стефане, — глухо сказал он.

— Твой проклято рука пуст, — подтвердил барон фон Кульбитц.

— Друзья! Вы не в своем уме. Я держу в руке узкий стакан из горного хрусталя, до половины наполненный восхитительной смесью льдистой сибирской водки и горького вермута, — терпеливо объяснил я. М-да… Плохи дела. Парней надо лечить.

Фон Кульбитц вдруг замер. Голубоватые глаза округлились.

— Доннер веттер… Фелики боян прав, — прошептал он. — Я вижу дер чарка мит водка! Аквавит! Шайссен… Нихт понимает, откуда он фозникайт? Дас ист фолшепство, магия!

— Знамо дело — чаромагия, — пробормотал Ракета. — Только вот на меня она не действует. В твоей руке пусто, брат Стефане… Да и откуда взяться водкице в этой пещере?

— О какой пещере ты говоришь?! — разозлился я. — Оглянись вокруг! Только осторожно — чтобы не ослепнуть от блеска золота! Чтобы не обожгла сетчатку горячая игра многоцветных бликов на мраморе! Окунись в снежное шипение ароматной пены! Напряги слух — и почуешь, как из-под воды звучит тихая музыка, как скользят по влажному кафелю резвые ножки служанок, как звенит колючий газ в бокале шампанского…

— Пудь я проклят, — выдохнул фон Кульбитц, восхищенно загребая руками розоватую пену с ароматом марки «Зимний вечер на Ваикики-бич».

— Чур меня! — простонал Акундин, зачарованно оглядываясь и пытаясь попробовать на вкус синтетическую морскую соль из позолоченного ведерка.

— Ах, неужели! Вы прозрели, — торжествующе сощурился я. — Добро пожаловать в гостеприимные чертоги Великого вебмастера Тешилы. Люксовые номера с видом на подземное озеро. Чарующий сервис. Лучшее пиво в галактике.

— Все ложь! — Ракета вдруг жестко схватил за руку. — Цветочные грезы! Я вижу само-только мрачну пещерицу… вы трое лежите в луже ледяной воды — и бредите наяву! Одумайся, Стефане! Уходим — прочь, живо!

Я улыбнулся. Кажется, знаю, как убедить строптивого серба. Я познакомлю его с… прекрасной соотечественницей. Посмотри, Ракета: там смуглая узкая ступня мелькает под долгим подолом, нежная шея непокорно выгибается под тяжестью темной косы, оплетающей маленькую голову… тих серебряный звон у висцов, сух ядрань в глазах и высоке дойце под расшитой сорочкой. Она похожа на царевну Маро…

Вила Ракия покорно приблизилась к теплому борту джакузи — подставила гордое лицо для поцелуя. Но безумный Ракета шарахнулся прочь.

— Слушай, слушай меня, Стефане! — быстро зашептал на ухо. — Ово не иста девойка! Наважденка, мавка, лживый зрак! Да правда ли, шта видишь чертоги, и злато, и наложниц? Скажи… да ли ты крещен?

— Нет. Разве это что-нибудь меняет?

Ракета отвел взгляд. Его крупные уши покраснели от переживаний.

— Попробуй расслабиться. — Я сделал глоток мартини. — Ну… притворись, что все в порядке. Не ломай игру. Составь компанию.

— Лучше уйду. Страховито овде и хладно. Пыльца глаза колет.

— Останься до завтра. Утром уйдем вместе. Обещаю.

— Эге… Ты не можешь обещати, — вздохнул Ракета. — Ты си болестан. Добро, я останусь до рассвета. Я буду твой будильник. Иначе ты проспиши утро и задремлеши в этой пещере навсегда. Это… опасно чаротворство, Стефане.

— Не знаю. Мне нравится.

— Гляди: ты стал как Потравница. Она такодже заманива льуди…

— ШАЙССЕН!!! — Кульбитц вдруг взревел, как раненый кабан. — Проклята Маринка! Нихт напоминает! Я пуду убивает Потравниц цум тофель!

В лицо ударило брызгами — темпераментный барон кинулся душить нетактичного Ракету. К счастью для сребра, в схватку немедля вмешался завсегда боеготовый витязь Акундин.

— НЕ ПОЗВОЛЮ!!! Я сам, сам убью Маринку! — зарычал и навалился на фон Мракобруна сзади. — Я ее ненавижу! Живьем сожгу! В землю зарою!

— Их ферботен! — хрипел сдавленный барон, пытаясь прокусить Акундину кованый нагрудник. — Их бин больше ненавидеть проклята Морген! Она есть опмануль майн сфетли чуфство! Я пуду рубить Потравница пополам!

— Примечай, Стефане… — выдохнул Ракета, выныривая из-под дерущихся витязей. — Тако-то бывает, когда развеваются чары. Недавно они называли Маринку возлюбленной. Теперь желают ее казни.

— В принципе неплохая идея, — пробормотал я. Щелчок пальцами — и старый Би-Джей, скользя туфлями по мрамору, подлетел к джакузи.

— Напомните мне, любезный… — мокрой рукой я поправил ему галстук, — как мы обычно разыскиваем старых знакомых? Есть у нас система обнаружения и перехвата?

— Сейчас обеспечим, — тонко улыбнулся морщинистый Би-Джей, исчезая за шелковой портьерой. Вскоре вернулся в сопровождении двух вил, с трудом тащивших огромное (в человеческий рост) хрустальное зеркало.

— Сие есть дивье зырцало, зовемое «Вручиглаз». — Би-Джей смахнул с тусклого хрусталя незримую пылинку. — О, великий Император! Молви заветное заклинание — и сразу узришь местобытие искомого человечка…

— Фи, как скучно, — протянул я. Отсталая технология. Ладно, попробуем:

Темный хрусталь задрожал и начал зеленеть. Сквозь болотную муть проступила жутчайшая мохнатая харя — моргая совиными глазами, уставилась прямо на меня и щелкнула темной кривозубой пастью:

— Ух! Ух! Пф-фу… Хто-то звал? Кому-то меня нада?

Я повторил запрос по возможности твердым голосом.

— Ух… без утайки расскажу, службу верно сослужу, — покорно закряхтела харя, дико ворочая очами. — Вон Маринка по тропинке прочь от горочки бежит, стонет воет и кричит — побегу-де, мол, туда, где высокая вода: буду долго ворожить, пену колесом кружить, злобу по ветру пущу и Траяну отомщу…

— Что за клошар позорный? — шепотом спросил я у Би-Джея.

— Леший Вердынской рощи, — пояснил верховный жрец. — Он Маринку заметил и на твой запрос откликнулся. Работа у него такая…

Леший смолк. Волшебное зеркало мигнуло — и… вместо мохнатой хари возникло рябое личико косоглазой девки с серо-зелеными волосами.

— Ха-ха, — холодно рассмеялась девчонка. — И я, и я Потравницу видала! На медовом на лугу, чертыхаясь на бегу, по тропинке пробежала, ни травинки не сорвала — торопилась, видать, поскорее колдовать. До дому стремглав летела, злобно зубьями скрипела!

— Русалка Гржучего ручья, что живет у Люлеевой рощи, — поспешно зашептал Би-Джей. — Стало быть, Маринка по ее лугам пробегала…

— Леший, русалка… зоопарк какой-то! — проворчал я, когда зеркало погасло. — Неужто нельзя без фольклорных элементов?

— Никак нельзя. — Жрец развел руками. — На мелкой нечисти все земное колдовство держится. Лешаки, домовые да русалицы любому чародею да волхву рады услужить! И доносят, и подглядывают, и жалобничают — помогают людишками управлять.

— Мерзоватые твари, — поморщился Ракета.

— И грязные какие-то, — согласился я. — А нельзя ли их… уволить? Вслед за старухами, а? На заслуженный отдых?

— Нет-нет: никак нельзя! — Би-Джей замахал иссохшими руками. — Ты не в силах их уничтожить, о, повелитель! Они не Траяновы, а… ну как бы… всеобщие!

— Общечеловеческие? — фыркнул Ракета.

— Именно! — строго кивнул верховный жрец. — Они и Сварогу прислуживают, и старухе Мокоше, и даже иноземным божкам… По всей земле расселены: по овинам, по дворам, по баням и гумнам, по оврагам, косогорам, по чащобам и ручьям! Везде хозяйничают, все видят, обо всем докладывают!

— Так уж и везде?

— Ну… почти везде. — Би-Джей почему-то смутился. И добавил вполголоса: — Вот только… Креста они опасаются. А так — всюду живут.

— У нас в Сербии эта нечисть ране такодже над льудьми хозяйничала, — заметил Ракета. — Только мы их теперь молитвами разогнали. Почти всех.

— И что… они обязаны подчиняться любому колдуну? — перебил я. — Обо всем рассказывать, снабжать необходимой информацией?

— Именно так! — Жрец поклонился и многозначительно добавил: — Эти существа послужат всякому, кто знает волшебные заклинания!

Я улыбнулся и подмигнул хмурому Ракете. Пощелкал кнопками на пульте дистанционного управления: переключил водометы на массаж пяток. И задумался, потягивая мартини. Хм-м… Целая сеть слуг-осведомителей. Всемирная система сбора новостей! Эти лешие да домовые — просто ходячие базы данных! Глобальный магический сервис… Древние колдуны пользовались их услугами, запаливая разноцветные свечи, расставляя под хитрыми углами зеркала, дымя вонючими спичками и бросая через плечо кости — а между тем… нужно было просто подключиться через Вязь, набрав… адрес?

Стало быть, это не просто слуги, а своего рода… серверы[45]?!

Средневековый Инфернет! Великая Волшебная Вязь! Ух ты! Отчего-то вмиг зазудели ладони… Увлажнились глаза и застучало в голове…

— Ноутбук сюда! — взревел я, вылетая из бурливой воды; чуть не поскользнувшись на влажном мраморе, прыгнул в широкий шезлонг; отшвырнув бокал, дрожащими руками приблизил драгоценный «Витябьск»… Безумная догадка… Если я могу превратить волшебные блюдечки с яблочками в мониторы «Эппл» — следовательно, вполне можно переделать колдовское зеркало «Вручиглаз» в одноименную компьютерную программу! В мощную утилиту для обнаружения объектов в виртуальном пространстве всемирной сети домовых, банных, лесных и речных серверов!

— Волшебное зеркало — на стену. Соединить кабелями с ноутбуком. Свет убавить, музыку тише! — Я отдавал приказы скороговоркой, торопливо похрустывая кнопками. Итак, продолжаем технологическую революцию: вместо тупых заклинаний в магический обиход внедряется уникальная поисковая программа SEARCH, или попросту СЕРЧ!

— Внимание на экран, — скомандовал я и запустил файл «серч. ехе». Ноутбук напрягся, волшебное зеркало сухо зазвенело и вдруг — йесс! — выдало короткую надпись:

Я ухмыльнулся и недрогнувшим пальцем натыкал по клаве:

— «Светмойзеркальцескажидавсюправдудоложи!»

(Согласен, что пароль длинноват — зато никто не догадается!)

Компьютер задумался на миг — и на хрустальном экране вспыхнула радостная надпись:

«Чародейка Маринка Потравница», — поспешно натыкал я.

«Витябьск» призадумался, похрустывая электронными мозгами. Через минуту гордо доложил:

Я выбрал первый вариант ответа. Ноутбук оживленно икнул, пустил по датчикам россыпь алых огоньков и бесстрастно проинформировал:

Я еще читал сообщение на экране — а за окном уж глухо рокотнуло: крылатый «Колун» ушел к подножию горы Силун… Прощай, Мариночка…

— Отшень жаль, — грустно вздохнул фон Кульбитц, тряхнув мокрыми волосами. — Проклято Маринка меня заколдофаль! Она меня эксплуатирофаль! Я бы хотель саморучно рубить Потравница пополам…

— Я бы тож… — согласился Акундин. — Три года в своем замке держала, а помстилось, будто неделя прошла. Замуж обещалась! А у самой еще полста женихов в том же замке обреталось. Кошка блудливая. Стерва…

Я не слушал их. Сердце мое грохотало, руки тряслись. Я спешил, как восторженный любовник, наконец примирившийся с капризною красоткой — нежно, торопливо ласкал пальцами податливые кнопки. Не веря своему счастью, вновь осязал в ладони гладенькую, теплую мышку… Моя тень медленно надвигалась на экран, похожий на смятую серо-голубую простыню. Я входил в Великую Волшебную Вязь.

Средневековый Инфернет мало чем отличался от привычного постиндустриального — жаркий, бурливый фарватер порнографии и виртуального флирта, болотистые старицы электронных архивов, мелководная солнечная лагуна электронного бизнеса… Вонючие гейзеры сектантских проповедей, прохладные, отрезвляющие ручейки свежих новостей, канализационные колодцы хакерского андерграунда и — повсюду, как тропический туман — сладковатые, липкие рекламные испарения…

Правда, теперь это выглядело своеобразно. Основными поставщиками легкой эротики в магической Вязи были банные сервера: схоронившись за печку, подлые банники подглядывали за голыми намыленными бабами и бесплатно предоставляли «горячий» видеоматериал по первому требованию любого колдуна-вуайериста. Кроме того, с мая по сентябрь прямую трансляцию из общественных купален вели схоронившиеся в осоке водяные. Наиболее «крутую» порнуху предлагали домовые серверы: они подглядывали за семейной жизнью супругов. Сексуальную жизнь молодежи освещали все кому не лень: лешие, полевики, русалки, овинники, а также чердачники и даже… снеговики.

Помимо порнухи, популярным виртуальным лакомством в Инфернете являются, как известно любому школьнику, халявные рефераты, конспекты и шпаргалки. На сервере богини Мораны по адресу ввв.безалабер.морана/гибель/порча я отыскал, например, дипломную работу по теме «Сведение коров в условиях обостренного противостояния Урана и Нептуна при обоюдном квиконсе с Марсом в XI доме». В том же архиве хранились «Кодекс охмурения юношества по доктору Муму», «Основы мумизма: мумиты и их методика оживления мумий», а также «Путеводитель в Неизбывность и прочие Гиды», любезно предоставленный «Обществом Сознания Крышки». Не менее интересный файл — диссертацию авторитетных исследователей Вокмана Фи и Фитнесса Пи на тему «Почему ты откуда? и другие жизненно важные вопросы» — я нашел на зарубежном сервере с непонятным названием ввв.буллшит.вау.

Как и полагается, все серверы были замазаны коммерческой рекламой: веселые картинки-баннеры предлагали всевозможные услуги — от аренды волшебных мечей до ремонта самобранок. «Наводим водянку, инфлюэнцу. Кликните дважды», — умолял сизо-зеленый человечек на рекламке чухонского святилища богини Мокоши. «Переворачиваем Землю из точки опоры заказчика», «Обналичиваем окна», «Растаможиваем полонянок» — цветные пятна объявлений мелькали повсюду…

И вдруг я вздрогнул.

Кажется… глаза вылезают из орбит. Троянский конь мне в ПЗУ! Это невозможно… Откуда взялись другие администраторы?! Еще 10 минут назад никакой Вязи не существовало! Были только тупые лешие, косоглазые русалки и прочие уродцы, отвечавшие на запросы волшебного зеркала. Я, великий вебмастер Тешило, создал Вязь! Я — ее первый и единственный администратор! Откуда взялся этот ламерский виртуальный клуб «Вырий»?! Что за бред…

— Ты не создал Вязь, о, великий Император, — вдруг сказал Би-Джей, прогибаясь в поклоне. — Ты только преобразовал ее… Раньше колдуны общались друг с другом в ядовитых сновидениях, они взирали на волшебные кристаллы и вглядывались в мересь бликов на поверхности кипящего зелья. Ты все изменил: теперь ты смотришь на смешные буквицы и колдуешь пальцами, будто играешь на чудесных гуслях. Но Вязь… в глубине она осталась прежней. Как тысячу лет назад.

— А вебмастеры? Эти-то откуда взялись?

— Ты волен называть их вебмастерами, мой повелитель, — вновь поклонился жрец. — Я привык величать их богами.

— Я такодже знаю нечто про Волшебну Вязь, — поморщился Ракета, почесывая бритый череп. — Десет лет назад в мой родной град Призрен дошли пятеро волхвов — ледяне, льуди с Упадка. Они улыбались и дарили подарки. Мы дозволили им устроити башню-тверджаву на горе Смеренице. Ледянски чародеи сказали, что их хозяина зовут Болен по прозвищу Врата. Они так и назвали свою башню: «Сребрски Врата». Потом в Призрене стало твориться неладное: люди перестали ходити в церквы, а в домах понову завелась нечисть… Тогда войвода Обила поднял свои льуди — мы пошли и сломали башню. И нашли там много волшебных зеркал… Я саморучно разбил одно из них.

— Безумцы! — воскликнул Би-Джей, потрясая жезлом. — Вы оскорбили древних богов… Вы вырвались из Вязи!

— Мы не желали путаться в ней, как мухи, — зевнул Ракета и отвернулся.

— Ты ретроград, друг Ракета, — улыбнулся я. — Ты мракобес и противник прогресса. Вязь — это прекрасно. Нужно только поддерживать ее в чистоте. И выпроваживать всяких ламеров, вообразивших себя вебмастерами…

Сейчас я наведу порядок в паутине. Недружелюбно скрипнув зубами, набрал адрес: ввв.безалабер.вырий.маг — ща посмотрим, что за тусовка. На экране заклубился сизый дым, мягко подсвеченный снизу оранжевым пламенем. Сухо просквозила темная молния, из тумана выдвинулась плоская змеиная головка — черная и чешуйчатая, как морда бронированного «мерса»: ядовито ощерилась, сощурила желтые глаза, будто приглядываясь…

— «Заткнись, шланг подколодный», — злобно ответил я, щелкая клавишами.

прошипела змея, тихо раздувая клобук.

— «Йорштвоюдвадцать!» — Я ввел первое, что пришло в голову. И щелчком забил клавишу «Ввод».

Змея дернулась и мотнула головой, будто огребла лопатой. Узкие глаза вспыхнули и быстро-быстро заморгали.

поспешно высветилось на экране.

— Смотри у меня! Распоясались… — незлобиво пригрозил я и — решительно вошел в божественный клуб сетевых администраторов.

— Это поразительно! — изумленно молвил Би-Джей, наблюдая за моими действиями. — Повелитель! Неужели ты смог установить Вязь с другими божками Вырия?! О… ты великий маг… Вот уже двести лет это не удавалось никому из прежних Траянов!

— Вот что значит — новые технологии! — поучительно заметил я.

— Двести лет назад губительная Тень Меча пролегла из Вавилонии, отсекая твой замок от остальной Руси! — не унимался жрец. — Она мешала Траяну делиться волшьими мечтами с прочими обитателями Вырия… Она наводила муть на вручиглазые зерцала. А теперь — я не верю очам — Тень Меча не чинит тебе никаких препятствий, мой повелитель! Она пропустила тебя в Вырий! Почему бы это?

Я не слушал старого параноика: на хрустальном экране зеркала высветилось широченное окно в золотой раме, усыпанной самоцветами. В окне быстро появлялись и мерцали короткие разноцветные фразы: величайшие вебмастеры планеты, могучие маги-полубоги вальяжно беседовали меж собой… Входя в «Вырий», я уловил обрывки фраз:

И вдруг — беседа разом смолкла,

Потому что на пороге виртуальной залы появился я — Вещий Траян. Что, не ждали? Ха… Теперь попляшете. Слышите первые аккорды вашего реквиема? — уже вступили электрические скрипки. Уже визжат точила по лезвиям. Греются утюги и паяльники. Я вам устрою элитный клуб вязевых администраторов! — я цинично сплюнул на виртуальный ковер. Быстро огляделся: у-у… Целая толпа интригующих честолюбцев. Высокомерная старуха Мокошь, однорукий хитрец Стожар… высокий, изнеженный демон Сварог с лицом утонченного педофила. Их я заметил сразу; вокруг сновало еще с дюжину мелких божков. Ну что ж… надо что-нибудь сказать…

Немая сцена. Я что, похож на ревизора?

Я не успел ответить. Толпа вдруг раздвинулась, ощутимо повеяло холодом: зеркало вмиг покрылось тонкими трещинками инея… Это господин Сварог выступил вперед. Очень высокий, в длиннокудром парике — черные волосы в мелкой алмазной пудре. Узкое набеленное лицо с подведенными бровями. Аккуратная бородка. Мягкий голос:

— «Прислушайся к моему совету, Стефан Тешило… Никогда больше не приходи сюда. Знай свое место. Сиди в пещере и не высовывайся».

Он выдержал паузу и с артистической полуулыбкой щелкнул пальцами:

— «Чтобы я тебя больше не видел. Прощай…»

Произошло необъяснимое. Взрыв был несильным — меня выбросило из шезлонга: протащило по мрамору и смело в теплую воду джакузи. Кто-то вскрикнул — зеркальный зал оздоровительного комплекса заволокло вонючим дымом: это горел мой ноутбук. Потрескивая, остывал разлетевшийся экран волшебного зеркала. Несколько хрустальных осколков вонзились в стены, в стойку мини-бара. Хорошо, что Акундин купался в ванне в доспехах: осколки лишь незначительно оцарапали панцирь. А вот барону Кульбитцу не повезло. Хрустальная крошка попала в бокал с коктейлем.

— Дас ист фантастише, — прохрипел фон Мракобрун, вытряхивая осколки из шевелюры. — Их есть видеть сам фелики Сфарог!

— Он пожалел тебя, Стефане! — проворчал Ракета, высасывая кровь из множественных порезов на предплечье. — Обычно подлюка Сварог просто убивает излучением суры. Или ослепляет. А тебя всего лишь припугнул…

— Ни хрена себе повезло! — в ужасе простонал я, склоняясь над развороченным ноутбуком. — Эта сволочь вышибла меня из Вязи! Так нечестно.

— Я бы не советовал простым смертным хулить имя Сварожье, — назидательно заметил Би-Джей, грозя желтым пальцем раздраженному Ракете. — Он не любит, когда грязным языком произносят его имя. Он величайший властелин на земле…

— Еще поглядим, — пробормотал я, поспешно колдуя из пыльцы новый «Витябьск». — В конце концов, я могу пойти на принцип… Позорный Сварог, видать, возомнил себя суперхакером и первым колдуном в Вязи. Ничего. Я объясню ему, кто главный — не будь я великий вебмастер Тешило!

Новенький «Витябьск» получился нежно-фиолетовым, как кожа вилы Ром. С красными кнопками. Вдохнув побольше любексовой пыли, я быстренько залатал трещины на волшебном зеркале и — снова вошел в Вязь.

— ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ВЕЛИКИЙ БАТЬКА ТРАЯН! — услужливо засуетилась виртуальная гадюка, охранявшая вход в «Вырий». На этот раз даже не спросила пароль, И хорошо — кажется, я успел его позабыть.

— «Я не пойду в общий зал», — объяснил я кобре. — «Проводи меня в кабинет для частных переговоров. И сообщи Сварогу, что Великий Траян ждет его для беседы без свидетелей».

Вражина не заставил себя ждать. Он вошел в кабинет через потолок.

Я улыбнулся: этот Сварог вовсе не так страшен, как утверждает Би-Джей. Вежливый. И на шутки не обижается… Безобидный такой колдунчик.

— Отнюдь не безобидный, — вздохнул за спиной Би-Джей. — Просто… твое зеркало искажает его божественный облик, И смягчает слова. Если беседовать с ним через обычное, древнее Зырцало «Вручиглаз» — то заместо милых буквиц и значков увидишь… молнии во взоре, саранчу в волосах и клыкастую улыбку! И не прибаутки услышишь, но проклятия.

— Чурило — это страшный полудемон, летучий богатырь, — торопливым шепотом пояснил Би-Джей. — Он идет на Русь со своей армией, чтобы сесть князем на Престоле. Сварог колдовал его, по слухам, девяносто девять лет: не из любексовой пыльцы — но из лучшего горного свинца, сарацинской серы, турской желчи, бычьей крови, из самых мерзких звуков ацтекского языка… Чурила — великий богатырь, любимый внук Сварога!

— Ха! Хотите, я уничтожу этого Чурилу? — тут же рявкнул Акундин; его шлем с мокрым плюмажем вынырнул из ароматической пены. — Я намерен с ним сразиться на мечах!

— Найн! — вскричал Кульбитц, оживляясь. — Я нихт согласен! Я сам уничтожайт Тчурило! Их пуду немношка рубить его пополам, хо-хо!

— С меня довольно! — взревел Акундин и шумно полез из джакузи наружу. — Я пошел разиться с Чурилой на мечах.

— Их шайссе! — прохрипел Кульбитц, физкультурно выпрыгивая из бассейна и поспешно натягивая кожаный доспех. — Их неметля идти бить Тчурило. Йа-йа, цум тофель.

— Безумны речи! — Ракета раздраженно покрутил пятерней у виска. — Старики в Призрене сказывали: Чурила скользит по небу в волшебных чеботах, за триста сажень разит врагов жгучей плеточкой-змиевкой… Нужен особый богатырь, дабы заломать Сварожья внука.

— Чурила непобедим, — покачал головой Би-Джей. — В полночных книгах нет пророчеств о его гибели. Ему суждено дойти до Престола…

На этот раз он не стал взрывать мой компьютер. Просто выкинул Траяна прочь из «Вырия» — как щенка за порог. Щенок не стал кусаться и визжать. Поморщился и откинулся на влажную спинку шезлонга. Соломинку зубами прикусил. Обернулся и жестом подозвал виду Ром: выбрал из блюдечка клубничку покрупнее. Окунул в белый шоколад. Неторопливо сожрал, облизал пальцы.

— Любезный мой Би-Джей, — тяжело вздохнул я. — Прошу вас объявить сотрудникам о введении в замке чрезвычайного положения. Отменить все пьянки и выходные. Ввести строгий учет волшебной пыльцы. Приступить к рытью траншей и заготовке сухарей. Мы начинаем войну против Сварога.

Фон Мракобрун и Акундин восторженно бросились опоясываться мечами. Би-Джей схватился за сердце и упал в соседний шезлонг.

Я задумчиво глянул в зеркальный потолок. Война. Любимая игрушка богов. Это будет утонченное соперничество демиургов, битва двух великих игротехников. Что мне нужно для победы? Три мегатонны вдохновения и… собственный супергерой. Да! Я создам своего Чурилу. Сотворю звездного громилу; наверчу на него примочки и апгрейды, импланты и протезы. Я подарю ему ракетный ранец. Наделю бицепсами и холодным взглядом. Научу пользоваться двуручным мачете. Это будет мой шедевр, мой милый мальчик-солдат. Мой малюта. Он подлетит к Чуриле и вызовет на поединок. В небе над Русью эти парни будут биться трое суток, разбрызгивая искры и обломки клинков от Припяти до Вирянского моря…

Только одна проблема. Я не в силах создать супергероя из пыльцы, как девчонок-самовил. Потому что вдохновение, создающее девчонок, замешано на горьком растворе моих чувств к Нике. В каждую из вилочек я немного влюблен. Рыцарь Шнапс, волшебница Текила, даже Зубровка — мои эротические грезы, оживленные алкоголем и отлитые в легком жару тлеющего вожделения. А вот о парне с бицепсами я мечтать не могу, т. к. категорически гетеросексуален.

Выход один: супергероя надо не создать, а взрастить. Взять обычного крепкого паренька и выточить из этой генетической болванки изощренную статуэтку мускулистого полубога. Принять его корявое волосатое тело за основу и добавить скафандр, оружие, боевые и магические навыки — как это делается в компьютерных ролевиках.

— Герр Штефан! Их пуду суперкнехт? Их рубить Чурило! — Кульбитц шагнул вперед с обнаженным лезвием в руке.

— Нет, я! Лучше я буду твоим витязем! Я согласен! — рявкнул Акундин, отстраняя барона железным плечом.

— Ребятки… — Я покачал головой. — Ступайте лучше вниз, в бильярдную. Погоняйте шары по бархату. Ваша задача пока — научиться пользоваться кием.

— Вы не возможете завалити Чурилу, — подтвердил Ракета. — Старики в Призрене молвили, что его осилит только… самый слабый человек на Руси. Есть такое странное прорицательство. Оно не записано в книгах жрецов, а передается из уст в уста. Против Чурилы нужно ставити не крепкого витязя, а — больного, расслабленного, беззащитного человека. Только он победит негодяя.

— Ты веришь в этот бред? — улыбнулся я.

— Не очень. Но… так сказал один инок со Святой Горы. Нужно искати самого жалкого человечка на Руси. Не княжича, а деревенщину. Не юного, не красивого, не гордого… Того, кто просто сидел на печи — сиднем.

— Я вебмастер, а не мануальный костоправ. И при всем желании не смогу заставить инвалида выдергивать деревья с корнем и грациозно махать двуручным мечом. У моей магии есть пределы. Давай лучше… — я прищурился, — давай-ка сделаем витязем — тебя? А, друг Ракета?

Кульбитц и Акундин ревниво покосились на сребра. Юнак почесал бритый череп в районе турского клейма.

— Недостойно мне. Не сдюжу.

— Объясняю в деталях: слушай внимательно. — Загоревшись внезапной идеей, я выкарабкался из шезлонга и присел на мраморный бортик джакузи. — От тебя ничего не требуется. Я склепаю виртуальную броню, самурайский меч и арбалет с инфракрасным прицелом. Наколдую боевой ковер-самолет с антирадарным покрытием. Согласен?

— Боязно.

— Хочешь электрического коня с серебряными копытами? Кобылицу молодую, в мелки кольца завитую? Хочешь… ну, так и быть: возьми себе любую из моих секретарш. Подожди головой качать! Ну… ты, блин, меня разоришь! Так и быть: бери трицератопса. Только быстро, пока я не одумался!

— Знаешь, Стефане… Я лучше вниз пойду, шары катати.

Не боец… А жаль. Коренастый, проворный и бритый — прекрасный полуфабрикат. Из него мог выйти сербский Брюс Виллис. Придется искать в другом месте. Где? — во Всемирной Волшебной Вязи.

«Аренда супергероев», — мягко пощелкивая клавишами, набрал я в диалоговом окне программы «СЕРЧ». Компьютер задумался надолго: только через полминуты волшебное зеркало прояснилось.

сообщил электронный мозг. Хе-хе! А героев-то пруд пруди! Впрочем… я обрадовался зря. Практически все серверы, предлагавшие богатырей на продажу, были заграничными.

гласило объявление по адресу ввв.бургундия.нем. На этом заморском сервере я нашел красочные миниатюры: Зигфрид с кружкой лагера на фоне напрочь раздраконенной драконьей туши; барон Хаген с пустой канистрой в руке выбегает из горящего гуннского замка и делает ручкой V-sign. Маркграф Дранкель в шкуре черного единорога играет в футбол головою убиенного великана. Под каждой картинкой располагалась столбчатая диаграмма личных качеств воителя. Выяснилось, что Зигфрид отличается силой (2000 очков, или «талантов»), но страдает тупостью (всего 001 талант интеллекта). Хаген, напротив, мудёр и злобен (1000 и 3000 талантов соответственно) — однако ж обделен меткостью и выносливостью.

Первым делом я обратил внимание на то, какие качества супергероев нынче в цене. Любопытный нюанс! На первом месте в официальном списке достоинств значилась вовсе не сила и даже не ум — a… «Rage», то есть «ярость» в ее абсолютном энергетическом выражении[46]. Вторым достоинством витязя почитается «Honor» («честь» или, как говорят игроманы, «гонор»). На третьем месте значится спокойная, холодная ненависть к врагам — «Hatred». Затем следуют «мощь» («Power»), «способность очаровывать» («Charisma»), а также «интеллект». Далее шел внушительный список менее значимых качеств, причем в самом конце значились стойкость к алкоголю, совесть и умение выносить мусор.

Уважаемый читатель! Если, по иронии судьбы, вам когда-нибудь придется стать грандиозным волшебником, рекомендую заказывать себе телохранителей только по каналам сети ВВВ. Судите сами. Прекрасно натасканный зулусский царек-каннибал стоит всего тысячу крупных лиловых жемчужин. Специально обученный воин-ниндзя оценивается в трехсаженный отрез золотой цепи. Обмухоморенного берсерка с каменным топором можно обменять на двух степных полонянок и тюбик змеиного клея «Мечта». За политовского богатыря Пируга Златогорского просили всего полвагона датской ветчины, но я отказался (у меня уже есть троллица — а ну как зачнут они бесконтрольно размножаться?). Еще один герой, ведьмак Пржегржальдт по прозвищу Незгинела очаровал высоким уровнем Злобности (2000 талантов) и прекрасным платиновым париком — но купить польского супермена не удалось: запрашиваемого количества датской ветчины, по-моему, просто не существует в природе.

Увы! Никто из заморских героев так и не приглянулся. У каждого свои слабости… Я уж начал грустить и подумывать о капитуляции перед Чурилой, как вдруг — последний, 98-й по счету сервер (ввв.латымир.маг) выплеснул на экран моего волшебного зеркала бирюзовую россыпь искрящихся букв:

Под надписью возникла подвижная картинка: высокие ворота из прохладного разноцветного стекла медленно приоткрылись, будто приглашая усталого путника войти… Мягкие трезвучия электронных колокольцев… Легкие пушистые облака поплыли по экрану…

Я щелкнул кнопкой. Многоцветные готические врата раскрылись, как крылья гигантской бабочки. Музыка стала ближе.

— «Траян», — набрал я на клавиатуре и придавил «Engage». Странно. Раньше как-то не замечал этой кнопки — с непонятным значком…

вспыхнула приветственная надпись.

Признаться, я даже растерялся. Приятная неожиданность! Что ж, полистаем фирменный каталог… На экране замелькали страницы рекламных портфолио. Взгляд сразу остановился на портрете коренастого жилистого ирландца с перебитым носом и оттопыренными ушами.

Портрет рейнджера-алкоголика на экране вдруг ожил (загрузился видеофайл): Блок Бастер почесал небритую скулу, презрительно глянул из-под опущенных век и прохрипел:

— «Здорово, клиент! Выбери меня, не пожалеешь. Волна накатывается… Мэри меня бросила. Налей, старая задница».

Классный парень! Однако… ему потребен виски. Ха! Неслабо, правда? Заметим: не портвейн, даже не херес. Нет, не годится: слишком дорогая модель. О! А это уже интереснее: на следующей фотографии отобразилось высоколобое, покрытое тонким слоем тонального крема лицо в дорогих солнцезащитных очках.

Блэнд улыбнулся и процедил на английский манер, т. е. почти не искривляя верхней губы:

— «Добрый день, покупатель! Мое имя — Мед. Блэнд о’Мед. Я люблю шатенок и гольф. Вы играете в гольф? Ваша жена — шатенка? А секретарша?»

Безобразие. И этому подавай спиртное! Определенно нужен трезвенник. В поисках идеала я просмотрел еще с дюжину личных дел. Одноглазый паладин Джимми Платун по прозвищу Апокалипс поначалу понравился (у него была язва желудка (!) и несмываемый тропический камуфляж по всему телу) — однако пугало, что парень «весь выжжен изнутри», состоит на четверть из титановых протезов и каждую ночь выходит на крышу, потому что «вот-вот прилетят чопперы» и заберут. Двухметроворостый гоблин по имени Мозес Линкольн Джефферсон Лерой подкупал широтой улыбки, глубиной осознания гражданских прав, а также умелым обращением с битой. Волшебник сэр Руперт был наделен ажно 8000-ми талантов харизмы и умел ввергать в блаженное гипнотическое состояние целые народы — однако стоил отнюдь недешево (между тем, кроме харизмы, ничем иным и не обладал). Многоопытный боевой друид Бзнигнев Дребезжински отличался отменной склонностью к злопыханию и мог при удачном стечении обстоятельств пыхнуть против ветра на добрых полсотни ярдов… Проанализировав все варианты, я выбрал оптимальный. Мой выбор пал на гордого представителя породы хоббитов.

Его звали Сэм Фродкин. Горбат; сверху лыс, внизу мохнат. Под заношенным полосатым пиджачком звенели тугие мускулы. В улыбке сквозила мудрость незабвенного Жака Аттали, в разрезе глаз угадывалось милое лукавство Ксавьера Холаны. В ласковом взгляде блистала порой непреклонная решимость генерала Ш.Фарцкопфа, а то вдруг — очаровательная любознательность Ричарда Боттлера. Представьте себе: если к носу Джеймса Рубина приделать зубы Чарли Чаплина, да еще бородку отпустить, как у техасского рейнджера — как раз таки получится мой чересчеловечек Сэмми. А на ушки то поглядите! Вылитая Адель Монбрайт. Прелесть.

Самые высокие параметры гонора, интеллекта и харизмы! Более того: Сэмми продавался в комплекте с волшебным амулетом — бейсбольной перчаткой с автографом великого питчера Джо ди Маджио. При отъятии любимой перчатки хоббит начинал постепенно злиться и за четыре часа разъярялся приблизительно до 20 тысяч Конан-варваров в секунду. Ярость держалась восемь с половиной минут — вполне достаточно для того, чтобы завалить какого-нибудь Чурилу.

— «Я маленький Сэмми, беззащитный карлик-инвалид», — плаксиво пропищало изображение на экране. — «Умоляю: приласкайте меня!»

Я восхищенно покачал головой: эти ноющие звучки издавало существо, наделенное, если верить столбчатой диаграмме, 3000-ми очков выносливости и 500-ми очков силы. Не в силах оторвать влюбленного взгляда от заплаканного личика (огни большого города в глазах!), я вслепую нащупал кнопку «Engage».

немедленно высветилась нежно-зеленая надпись.

Ниже следовал тридцатистраничный текст контракта, заключаемого Траяном Держателем («ПОКУПАТЕЛЬ») и вебмастером Боленом Дойчином, исполнительным директором фирмы «Врата в Латымир» («ПРОДАВЕЦ») о передаче в пожизненное безвозмездное пользование суперхоббита Сэмьюэла Фродкина (в базовой комплектации с гарантией на три года).

К счастью, у меня есть навыки чтения многостраничных контрактов. Как известно, нужно изучать лишь то, что набрано мелким шрифтом в примечаниях. Там, как правило, таятся замаскированные в рахитичный курсив подлые хитрости авторов данного текста. Хе-хе. Так оно и есть. Вот что я нашел на предпоследней странице:

Прочитав сие, я горько расхохотался. Видимо, я похож на карманного идиота. По крайней мере так думают эти ловкие парни из фирмы «Врата в Латымир». Но сегодня им не повезло: василиск Тешило вовремя выполз из виртуальной мышеловки.

быстро написал я и прервал соединение с сервером ввв.латымир.маг. Вы спросите, отчего я нынче вежлив? Объясняю: с этими вебмастерами лучше вести себя дипломатично. Тем более… мастер Болен, на мой взгляд, всерьез заслуживает уважения.

А этот Фродкин мне приглянулся… Жаль. Так и не удалось отыскать себе парня-чурилодава. Это значит, что войну со Сварогом я уже проиграл — без единого выстрела. Абзац, как говорит мой друг Мстиславка Бисер.

Пауза.

Я ощутимо вздрогнул.

Пауза.

Моргнул. Моргнул еще. Почесал затылок. И улыбнулся. Йокарный мамай! Динозавра то я и не приметил!

Ну все… конец Чуриле.

«Мстислав Бисеров», — неторопливо напечатал я в строке поиска. Уже успокоился. Я знал: он сделает это. Мой друг Бисер кого хочешь уроет.

Я еще улыбался, радостно потирая руки — а на экране уже вспыхнула эта ужасная надпись. Чудовищная. Колючая, как сухие осколки разбитой мечты:

Это жестокий облом. «Мстислав» — слишком распространенное имя! Да и бисера на Руси тоже, видать, немало. В отчаянии скользнул грустным взглядом по бесконечному списку Ф.И.О., высветившихся на мониторе:

Ну почему, почему моего друга зовут не Аристарх Меморандов! И даже не Герберт Исаевич Фруль… Почему мама не назвала его Фалалеем либо Артемоном?! Я бы сразу отыскал!

Двадцать пять тысяч Мстиславов! Роют землю, крепят благосостояние, защищают родные рубежи. И где-то среди них затерялся почти родной, драгоценный мне человек. Тоже, должно быть, трудится сейчас заради общественного блага…

Это вопиюще. Не заметить такого нельзя. Вот он, голубчик, не иначе! Кто еще в этом мире станет нагло клеиться к волшебной жрице-лошедеве, не задумываясь о последствиях? Только молодой московский алкоголик, любитель пива и блондинок-первокурсниц Мстислав Бисеров. Попался, испанский летчик!

Я поспешно нажал «нет». И ввел в строке вопроса:

— «Подробности о Мстиславе Лыковиче?»

В соседней комнате заурчали медовые стриммеры: это компьютер отыскивал в банке данных личное дело Мстиславки. Через миг я уже вчитывался в сухие формулировки его краткой биографии:

Читая, я ужасался. Неужели в этом изменившемся мире мой друг превратился в бандита? Нет, не верю… Я должен в этом убедиться. Локальный сервер в далеком Властовском княжестве сообщал, что Мстислав Лыкович до сих пор разговаривает о чем-то со священной жрицей божка Стожара… Дрожащими пальцами я натыкал на клаве:

— «Возможно получить изображение объекта?»

На центральном экране вмиг появилась картинка. Широкая. Наглая. Самодовольная рожа. Стоит в одних подштанниках, упер руки в боки, загорелый живот вперед выпятил и звездно улыбается:

— «Моя любовь сильнее всего, honey… Я страшен в любви. Хочешь попробовать, бейби?»

Вот он, красавец. Это он Стожарову жрицу так называет? Ну-ну. Надеюсь, коллега Стожар не уничтожит его прямо сейчас — за наглость. Пожалуй, надо приставить к моему беззаботному другу кого-нибудь из вил. Для охраны тела. Все-таки — будущий супергерой!

— «Ну че, бейби, я зайду к тебе сегодня вечером? Когда папаши твоего дома не будет?» — страстно прохрипело изображение супергероя на экране и, почесав волосатую грудь, подмигнуло юной Стожаровой жрице.

Я нажал кнопку: горячая фотография полуголого Бисера выползла из принтера.

— Дамы и господа! Можно вас на минутку? Верховный жрец Би-Джей Секунд поспешно приблизился. Вила Ром оставила сервировочный столик и, фыркнув крыльями, легко сиганула через весь зал: приземлилась за спиной и оправила передничек. Вила Ракия отложила опахало и подняла внимательные янтарные глаза. Винтовая лестница застонала от грома поспешных шагов: Акундин и Кульбитц поднимались наверх из бильярдной. Выбив прозрачную дверцу, вила Зубровка вышагнула из вмиг подлетевшего лифта.

— Запомните это лицо, — сказал я, демонстрируя фото. — Вглядитесь в эту кроткую улыбку. Уловите тихий свет, мерцающий во взгляде. Поглядите на философические бугры на лбу — это от высоких дум. Обратите внимание на прыщик — от нервов и гуманизма. Этот человек переживает за всех нас, за всю нашу страну. Он явился, чтобы защитить от Чурилы. Он будет нашим правозащитником и гарантом. Нашим суперменом.

Подчиненные сдержанно зашумели. Я вскочил и подбежал к волшебному зеркалу, как бы случайно заслоняя его телом (на экране гарант-правозащитник как раз углубился в заросли малины, дабы внести посильный вклад в процесс обмена веществ в природе).

— Но… фелики Штефан! Этот тщелофек вовсе не есть похож на фелики фолшепни фитязь! — вдруг завистливо заметил барон. — Он есть похож на некарош разпойник и нагли пездельник!

— Не важно, — строго заметил я. — Зато он перспективный. У него потенциал. И мы поможем ему развиться. Итак: начинаем раскрутку нашего рыцаря. Би-Джей, прикажите напечатать листовки, постеры и плакаты. Барон фон Кульбитц! Проследите за изготовлением бюстов и восковых фигур. Акундин! Разработайте лозунги и поддельную биографию.

Акундин кивнул угловатым шлемом. Фон Кульбитц щелкнул мокрыми пятками. Би-Джей прижал жезл к груди и поклонился. Я поразмыслил еще мгновение и добавил:

— Вила Шнапс! Немедленно отправляйтесь на берег Рдянки и установите слежку за объектом. Код миссии: ЮНЕСКО[47]. Мониторьте из-за кустов, а также с древесных вершин. Отслеживайте каждый шаг. Только умоляю вас! — не показывайтесь объекту на глаза: потом не отскрести. Вы же знаете: он так любит блондинок…[48]