"Рулетка судьбы" - читать интересную книгу автора (Карасик Аркадий)

Глава 18

Кликуха авторитета, завербовавшего рыночную торговку, — Кузнец. Настоящей его фамилии никто не знает. Сусанне он был известен под именем Женька. Вполне достаточно для общения.

Женька-Кузнец получил по наследству от своего предшественника, которого самолично отправил на тот свет, «фоторобот» страшного чистильщика. Того самого, который за короткое время обезглавил несколько московских группировок. Так ловко и чисто, что не только контрразведка авторитетов, но даже сыскари потянули пустышку.

Фоторобот оказался первым «корешком».

Рядом появился второй, более надежный и определенный.

Добрый дедушка, надзиратель одесского следственного изолятора донес своему боссу о странном узнике, которого арестовали неизвестно за какие грехи, допрашивают не только местные следователи — москаль заявился. Конечно, надзиратель не мог слышать, о чем они базарили, но вот описать внешности обоих собеседников рискнул.

Однажды, заявившись на очередное дежурство, он узнал — странного подследственного освободили. Вроде, тот уехал вместе с допрашивающим его москалем.

Неведомыми путями информация достигла Киева. Пару деньков полежала там в укромном местечке, читаемая и изучаемая солидными дядьками в целях использования ее в батьковщине. Потом вспорхнула бумажными крылышками, благополучно миновала пограничные и таможенные посты и приземлилась на письменном столе Кузнеца.

Как бы соединились два фоторобота. Один — без горбатого носа, второй — с ним. Дурак сообразит — пластическая операция. Итак, сверхкиллер снова возвратился в Россию? Зачем, кто у него теперь на прицеле? Не по душу ли вынырнувшего на поверхность головастика? Тем более, что Кузнец в свое время находился в окружении Глобуса, стоял рядом с ним, когда пуля киллера вонзилась в его горло. Свидетель.

По российскому криминальному миру упорно ходили непроверенные слухи: киллер ликвидирует не только заказанных ему авторитетов, но и свидетелей его подвигов. Поневоле закрутишься.

Пуля не перебрался через границу потаенными тропами — его переправили вполне официальным путем. Без браслетов на лапах и настороженных омоновцев с автоматами. Мало того, шестеркам Кузнеца удалось установить личность москаля, допрашивающего Пулю в одесском изоляторе, который, судя по всему, и переправил его в Россию.

Фээсбэшный капитан Баянов.

По следам горбоносого пошли три проверенных и подготовленных пехотинцев. Задача — заманить клиента в укромное место и замочить. Одновременно, в виде резервного варианта, организовано похищение сына Баянова. Не получится у пехотинцев — надавить на капитана.

У пехотинцев не получилось. Подоспевший худосочный мужичонка, какой-то дерьмовый чиновник соцобеспечения, продырявил двоих ножами. Жаль не подохли. Вместо того, чтобы сразу мочкануть, надумали дерьмовые «следователи» требовать у связанного мужика вывести их на фээсбэшннка. Тупоголовые!

Хотел было Кузнец использовать резервный вариант: надавить на Баянова — подоспело неожиданное донесение Сусанны. Как и всем другим своим агентам, Кузнец вручил ей фотку горбоносого. По ней разворотливая баба и узнала человека, поселившегося в пятом доме поселка…

— Удалось расколоть фрайера?

Кабинет владельца казино больше походит на будуар высокопоставленной проститутки. Вместо обычного письменного стола — изящный столик на гнутых ножках, без бюваров, наборов авторучек, стопок бумаги, деловых папок. Полускрытая ковровой занавесью ниша, в которой — атласный диван, возле него трюмо с набором красивых баночек с кремами, хрустальных флаконов, принадлежностей для макияжа. В углу — бар с холодильником. У стены — два мягких кресла, между ними — журнальный столик с обычным набором: пузатый хрустальный графин, две рюмки на длинных ножках. Широкое, во всю длину стены, окно, закрыто тяжелой портьерой.

Хозяин, одетый в китайский шелковый халат с иероглифами и изображениями фантастических птиц, сидит в одном из кресел. Тощий, узкоплечий с несоразмерно большой головой.

В другом кресле — изящная Сусанна. Двумя наманикюренными пальчиками держит бокал с вином. Мизинец отставлен. Будто выставлен на демонстрацию.

— Почему молчишь, шалава? — беззлобно спросил Кузнец. Обычно так матерятся дворовые пацаны-хулиганы, считая матерные словечки показателем солидной взрослости. — Расколола горбоносого или потянула пустышку?

— Больно уж он неразговорчивый. Я и так, и сяк — не поддается, отделывается словечками типа «бывает», «может быть», «надо же»… И все же кое-что узнала…

— Кое-что меня не устраивает, курва. Зачем он приехал в Россию? Почему поселился не в Москве — в занюханном академическом поселке? На кого молится?… Надо было покрутить фуфелями, показать ему титьки. Пригласить в гости, завалиться под него… Любая вокзальная шлюха, зарабатывающая сто деревянных в час, знает, как это делается. А я отваливаю тебе в сотню раз больше…

— Уже говорила — не проститутка, — обидчиво дернула плечиками

дамочка. — Ищи другую… Ту же вокзальную проститутку…

Кузнец усмехнулся. Налил в рюмку коньяк, выразительно поднял. Сусанна помедлила и ответила тем же. Ей вовсе не хочется терять выгодного босса. Вот и приходится выслушивать подзаборные словечки, восторженно улыбаться. Будто перед ней сидит не примитивный бандюга, а, по меньшей мере Сенека или Диоген.

— Усохни, падла, — промурлыкал головастик. — Ништяк, я не обидчивый, зря штормовать не стану. Только учти, курвочка, еще раз проколешься — пущу под молотки. А еще лучше — положу под своих пехотинцев — пусть позабавятся… Дошло?

Владельцу казино доставляет наслаждение дразнить бесправного кандидата наук. Развалившись в глубоком кресле, он выбрасывает из себя запас самых грязных словечек. Извивается тощим телом, посмеивается, то и дело вытирая выступающие на губах слюни.

Сатир, настоящий сатир!

— Дошло, — испуганно сжалась женщина.

— Вот и ладно, лярвочка, вот и хорошо, старая курва… Ццынкани, что еще удалось узнать?

Несколько минут Сусанна молчала — старалась подавить в себе страх и брезгливость. Она понимала — босс зря слов на ветер не бросает, вполне может отдать ее на растерзание своим шестеркам.

Кузнец с интересом наблюдал за ней. Кажется, угроза сработала.

Бледность сменилась красными пятнами на шее и в верхней части груди, глаза помутнели. Отлично, теперь шлюшка будет стараться изо всех сил, над ней камнем будет висеть ожидание расправы.

Наконец, женщина заговорила. Старалась подобрать слова повесомей, убедить головастика в своей нужности. Начала от совместной с клиентом поездки из Куликова в Москву. Основной упор на умелую маскировку, когда она спряталась в «мерсе» и оттуда изучала привокзальную площадь.

Упоминание о беседе горбоносого и цыганки Кузнец пренебрежительно отбросил. Цыганка не та фигура, которую можно заподозрить, обычная проходная пешка. Зато встреча клиента с каким-то старичком, прибывшем на древнем «запорожце» заинтересовала его.

— Погоди, шлюшка! — остановил он рассказчицу. — Нарисуй внешность старичка. И — поподробней.

— Маленький, сухонький. Бородка выщипана, всклокочена. Большие залысины. Глаза спрятаны под густыми бровями… Кажется, все…

— Кажется? — зло передразнил босс. — Подумай, кандидатша дерьмовая, авось, еще что вспомнишь.

Женщина опустила голову, на гладком лбу прорезались мелкие морщинки. Но ничего вспомнить не могла, в голову почему-то настырно лез обшарпанный кузов «инвалидной коляски», выпячивались ничего не говорящие мелочи, вроде обломанного бордюрного камня и криво висящей вывески «Медпункт». Под которой за стеклом выстроились женские сапоги и туфли.

— С тобой, курва, все ясно, — головастик выдернул из ящичка фотографию. Рывком бросил ее на столик. — Он?

Пенсионер стоит под развесистым деревом, правая нога выставлена вперед, будто приготовился дедок к бегу на короткую дистанцию, глаза прижмурены. За его спиной видны фигуры двух парней, вход в здание.

— Он, — нерешительно подтвердила Сусанна. Трудно опознать человека, увидев его впервые в бинокль… Кажется, он, — нерешительно поправилась она.

— Значит, все же — Мурат, — задумчиво прошептал Кузнец. — Зря впутался в мою игру, старикашка, зря… Впрочем, не твоя это забота, шлюшка, такие мужики, как этот дедок, тебе не по зубам — сломаешь.

Женщина ожидающе смотрела на босса.

— Чем мне заниматься? Сойтись поближе с горбоносым?

— В точку попала, курвочка, — рассмеялся Кузнец, но в этом смехе Сусанна почувствовала беспокойство и озабоченность. — Вопросы запомнила?

На всякий случай повторю. Зачем горбоносый приехал в Россию? Почему поселился не в Москве — в занюханном академическом поселке? На кого целится?… Удастся заманить его в постель — особый гонорар. Впрочем, как расколоть клиента — дело твое… Ты работаешь, я плачу — давнишний закон любой коммерции.

Конечно, Серафима Яковлевна не собирается ради денег заниматься сексом с фактически незнакомым человеком, но все же обещание головастика выплатить «особый гонорар» крепко засело в памяти. Сколько она не пыталась выдрать оттуда цепкую занозу, какие только высоконравственные монологи про себя не произносила — ничего не получалось.

Дома, раздевшись донага, долго вертелась перед зеркалом. Принимала самые сооблазнительные позы. Ладонями приподнимала груди, поглаживала крутые бедра, изгибала располневший стан… Нет, несмотря на возраст, она все еще в форме! Увидел бы ее сейчас горбоносый, набросился бы голодной овчаркой, почуявшей кусок мяса.

Мерзость? Это с какой точки зрения посмотреть. Наслаждение мерзостью не назовешь… Незнакомый мужчина? Глупость! Все мужчины до более плотного знакомства видятся незнакомыми… Принимать мужские ласки ради денег? А кто сказал, что сейчас, при рыночных взаимоотношениях, что-нибудь дается даром? В том числе секс?… Ласкать мужчину без любви? Очередная глупость! Любовь приходит по разному: в процессе длительного общения и — с первого взгляда, до постели и после нее…

Поздним вечером Серафимв Яковлквна, для успокоения наглотавшись черного кофе с коньяком, накинула прозрачный халатик. Не стоит дразнить себя эротическими мечтами. Пора вплотную заняться клиентом. Походила по комнате, задумчиво покусала губы. Приняв решение, подсела к стаоромодному телефону. Набрала местный четырехзначный номер. Ответила коллега, такая же сотрудница института. Разговор — необычно короткий, обычно женщины болтают часами. Серафима Яковлевна сейчас страшно занята, пусть подруга прикроет от всезамечающих глаз завлаба завтрашнее ее отсутствие в лаборатории. Подруга охотно согласилась. Знает — при необходимости ей окажут такую же услугу.

В шесть утра Сусанна уже сидела на спрятанной в кустах скамейке, не отрывала глаз от аллей, ведущих к жилым домам. К сожалению, она еще не успела разведать в каком из них проживает горбоносый.

Через полчаса, так и не дождавшись появления клиента, женщина побежала к автостанции…

Экспресс уже стоял рядом с автовокзалом, двери открыты, часть сидений занята. Горбоносика не было. Неужели, она ошибается и сегодня подопечный решил отдохнуть дома? Под присмотром супруги. В голове созрел резервный план. Должен же он пойти на прогулку, в магазин, на почту, в библиотеку? Подстеречь, увлечь к себе домой. Посмотреть увлекательную видеокассету, предпочтительно о страстной любви, послушать новейшую аудиозапись, полюбоваться прекрасно изданными альбомами. Неважно, что в квартире нет ни видеокассет, ни аудиозаписей, ни красочных альбомов — главное, заманить. Остальное — дело женского умения и сообразительности.

Появление на левой аллее торопящегося к автобусу клиента вызвало у

нее облегченный вздох. Теперь — изобразить радость, любовное томление. Все

то, что отрепетировано перед зеркалом. Она решила не подталкивать события,

не торопить их. Горбоносик должен созреть. Еще одна совместная поездка

поневоле заставит его заинтересоваться симпатичной попутчицей. Потом, для

оконгчательного созревания, еще одна, может быть, две, три. Ничего

ужасного, Женька потерпит. Зато его ожидает успех, а ее — солидный

«гонорар».

Дождавшись, когда «Голубев» зашел в автовокзал за билетом, Сусанна заняла удобную позицию — рядом с открытой дверью автобуса.

— Господи! — деланно изумилась она. — Какая неожиданность? Второй день подряд едем вместе? Нет, нет, как не говорите — судьба!

Александр изобразил такую же радость. На самом деле, подумал: судьба судьбой, но, похоже, дамочка намертво приклеилась к нему. Либо — понравился, либо пасет. Скорей всего, второе.

Кто послал эту сдобную телку, на кого она работает?

Как и в прошлую поездку Серафима Яковлевна не умолкала: откровенничала по поводу неудавшейся семейной жизни, туманно упоминала о женском одиночестве, восторгалась недавно приобретенной кассетой видеофильма. Часто поправляла тугой лифчик. Будто демонстрировала находящееся под ним.

— … могу похвастить, Владимир Сергеевич, у меня удачно завершился один ответственный эксеримент. Суть вам не интересна — обычная работа ученого. Но мой «подвиг» высоко оцнило руководство института, до того высоко, что при нашей бескормице и нищете выделило автору солидную премию. Вот я и лечу в Москву-кормилицу. Накуплю разной вкуснятины, устрою пир… Примите мое официальное приглашение.

— Спасибо. Признаться, обожаю необычные закуски, состряпанные нежными ручками.

— Тогда — сегодня вечером?

Александр задумался. Точное время «визита» его не устраивало — необходимо кое-что выяснить, сответственно, подготовиться. В частности: действительно ли в институте выдавали премии или их придумала хитроумная телка? Почему-то захотелось — выдавали. Но интуиция товорила другое.

— Даже не знаю, что сказать? — с притворной растеряностью развел он руками. — Если заботливая судьба вот уже два раза нас сводит, давайте подождем следующего ее подарка… Сейчас на меня столько свалилось важных дел — ума не приложу, как с ними справиться…

Сусанна скрыла разочарование.

— Что ж поделаешь, буду с нетерпением ожидать… А пока запасусь продуктами… Узбекский плов любите? Как насчет свиной отбивной?

Кажется, тугой бюстгалтер либо ослаб, либо порвался. Сами собой расстегнулись две пуговички на кокетливой блузке. Будто пригласили горбоносика оценить об"ем и упругость двух мячиков. Можно даже сказать — мячей.

Штурм! Самый настоящий штурм! Неужели мужик откажется испробовать предлагаемое лакомое блюдо? Что-то раньше Серафима Яковлевна не встречала таких аскетов. Разве только Женька? Нет, нет, босс — далеко не аскет, просто имеются у него любовницы-шестиклассницы, зачем ему «портить» удачливого агента?

К аскетам Александр не принадлежал. Он с удовольствием бы полакомился свежатинкой, но боялся. Нет, не за исход опробования! Вдруг телка, действительно, пасет его? По заданию тех же пиковых. Заявишься к ней в гости, а там его встретит тройка качков с автоматами. Из банды ныне покойного Глобуса. Или — Рембо. Или — Князя.

Нет, лучше не рисковать. Приглядеться к горячей брюнетке, пощупать. А уже потом, убедившись в безопасности…

Расстались они на привокзальной площади. Выразив горестное сожаление, дамочка спустилась в метро, киллер принялся расхаживать рядом со стоянкой машин. Если Серафима Яковлевна пасет его, прятаться, маскироваться бесполезно. Даже вредно — вызовет лишние подозрения.

Сусанна снова выбежала из подземки на другой стороне улицы. Издали оглядела «гуляющего» клиента. Будто убедилась в его сохранности. Сняла трубку телефона-автомата.

— Женя, привет! — проворковала она, когда Кузнец пробурчал нечто среднее между матом и поросячьим хрюканьем. — Мужик на месте.

— Понятно, шалашовка. Один?

— Пока один. Кажется, ожидает приезда старичка.

— Не вздумай пасти! Повторяю — тебе не по зубам. На месте уже другие, более опытные… Возвращайся в родной поселок и продолжай начатое. Запомнила, курвочка, мои вопросики?

— Запомнила, — все так же радостно воскликнула Сусанна, будто заверила «покупателя» в высоком качестве выставленного «товара». — Могу повторить.

Кузнец ехидно фыркнул и положил трубку…

Дедок причалил минута в минуту. На этот раз он не стал вылазить из своей «консервной банки», показал Голубеву на место рядом. Александр уселся. Дедок тронул с места захрипевший свой транспорт.Заговорил, не поворачиваясь к пассажиру. Будто беседовал с гаишником, который провожал голодным взглядом проезжающие иномарки.

— Мои пацаны цынканули: тебя пасут… Спросишь, какие пацаны? Погляди направо.

Послушно поглядев в указанном направлении, Собков заметил двух ребятишек в возрасте не старше двенадцати лет. Один, активно осваивая недра носа, внимательно следил за манипуляциями парня с шариком и тремя стакашечками. Второй, независимо покуривая, изучал внутренность престижной «бээмвушки», завистливо вздыхал, вытирал жадные слюнки.

— Сколь думаешь здеся моих пацанят?

— Увидел только двоих, — честно признался Александр.

— Енто я показал, потому и увидел, — назидательно пробурчал старик. — Всего на вокзале крутятся двадцать три помощничка. А всего их у меня — ой, ой, ой, не счесть.

— И как ты только управляешься с таким войском!

— Дак вот, управляюсь. Они мне, будто мышата, стаскивают разную мелочевку, а я уж отсеиваю ненужное… К примеру, дамочка, которая позавчерась сбежала от тебя, забралась в машину, достала бинокль-гляделку и долго изучала наши с тобой физии… Ну, я-то не особо боюсь, пусть фотографирует, им меня не достать… А вот ты, паря, постерегись…

— Постерегусь, — серьезно пообещал киллер. — Давай — по делу…

— Кто же базарит за рулем? — удивился Мурат. — Дажеть правилами дорожного движения воспрещается. Вот сейчас завернем во дворик, притремся к ребячьей площадочке, тогда и побазарим… Деньги-то принес?

— Как сговорились — ровно тысяча.

«Запорожец» юрко нырнул под арку, пофыркивая, переехал на соседнюю улицу, с нее — в другой двор. Наконец остановился между мусорным контейнером и детской песочницей.

Дедок развернул один из таинственных свертков, извлек несколько оладушек. Открыл термос с чаем.

— Дела, дела, — завздыхал он, прикладываясь то к термосу, то с оладушкам. — Похавать некогда. Так вот, што скажу. Покопался я в мозгах — они у меня не особо протухшие, хотя и с кислинкой. Прошлый раз цынканул тебе: кажись, одесскую бабенку замочил Ушатый. Не сам лично, конешное дело, для крови у него приспособлен особый шестерка. Кликуха — Чумбук. Мои робятки поразведали…Точненько, не обшибся. Поработали Ушатый с Чумбуком. Енто первое. Теперь — покража пацаненка. В моей картотечке — три авторитета, которые занимаются заложниками. Можешь записать. Кудря, Кузнец, Шакал. Все — в законе… Опять же, я нацелил своих малолеток, они вечером пошуровали около жилья всех троих, пошептались с тамошними детишками… Выходит твоего пацаненка покрал Кузнец…

Из— за контейнера вывернулся тощий до прозрачности пацан. Уши отодвинулись от головы, напоминают настороженные радары, грязные волосы спутаны, лежат копной на плечах. Наклонился к открытому окошку, что-то прошептал хозяину и исчез. Будто растворился в воздухе.

— Что-нибудь случилось?

— Дак уж случилось… Твоя телка слиняла на экспрессе в родные края. Пацаны базарят: телка Кузнеца, их видели вместях. Кликуха телки — Сусанна. Теперича я уверен: тебя пасут… Погоди малость!

С мусорным ведром, из которого выглядывают пластиковые бутыли и картофельная шелуха, к контейнеру ковыляет древняя бабка. Припадает на левую ногу, одышливо вздыхает. Будто идет не по асфальту — взбирается на вершину Эльбруса. Опорожнив ведро, даже не поглядела на припаркованный «запорожец», заковыляла в обратном направлении.

— Слухай дальше, — проводив старую развалюху подозрительным взглядом, продолжил Мурат. — Заместо телки на автовокзале нарисовались кузнецовские пехотинцы. Аж четверо. Ходют, подлюки, нюхают. Гадюка цынканул: один — при машинке… Мне-то бояться нечего — пацаны и прикроют и защитят немощного своего деда, а вот тебе не мешает поопастись. Поетому, пора нам разбегаться. Ты на соседнюю улицу и потом — на автобусе до метро. Я — в другую сторону… Гони филки!

В обмен на тугую пачку баксов заказчик получил крохотную бумажку с номерами телефонов и адресами

Ситуация слишком закручена. В тугую спираль. Как бы не сорвалась с предохранительной чеки и не ударила по киллеру. Но сейчас Собков думал не о подстерегающей на автовокзале опасности. Жизнь научила его обходить настороженные капканы, замаскированные ямы, хитроумные растяжки и прочую мерзость. Вряд ли шестерки Кузнеца решатся на покушение рялом с многолюдным вокзалом.

Тревожило киллера совсем другое.

Ну, с Ушатым все ясно, с его кровавой шестеркой Чумбуком — тем более. Хозяина казино он переберет по жилке, по косточкам, выпотрошит гнилую его душонку. Но вот вмешательство в мужскую игру Сусанны осложняет и без того сложную обстановку. Имея на хвосте бандитскую «пастушку» трудно рассчитывать на удачное завершение задуманной «охоты».

По всем криминальным законам людей типа Сусанны положено ликвидировать. Быстро и безжалостно. Но телка может пригодиться для подхода к своему хозяину. Поэтому исполнение уже вынесенного приговора откладывается на неопределенный срок.

Приняв решение, Александр успокоился. Выглянул из-под арки. Улица как улица: все те же легковущки, спешащие в магазины либо на рынок женщиы, престарелые пенсионеры. Из окна пятого этажа на весь мир орет какой-то новомодный ансамбль. Возле остановочного павильона два малолетка лапают полупьяную девчонку. Наверно, одноклассницу.

— Не подскажете время?

Недавно ковыляющая к мусорному контейнеру бабка! Это уже становится интересным. И — опасным.

— Половина двенадцатого.

— Спасибо, милый. Оставила одного внучка, как бы чего не натворил в квартире.

Появился еще один персонаж трагедии. Или комедии? Неужели качки Кузнеца уже выяснили, где и с кем общался горбоносый? Вряд ли, скорее всего, обычное совпадение. Опытный конспиратор представить себе не мог подобной промашки: вторично за полчаса подставить одного и того же агента. Это все равно, что подсказать: осторожно, фрайер, за тобой следят.

Проводив настороженным взглядом медленно плетущуюся бабку, Александр все же не стал подходить к автобусной остановке. Он вернулся к трудным размышлениям. С другой стороны. Одному расхлебывать крутую кашу не стоит. Разрешение мененджера — в кармане. Пора привлекать к задуманной операции одного из оставшихся боевиков. Почему-то решил — Щедрого. Но прежде чем говорить с ним, не мешает еще и еще раз продумать дальнейшие действия, каждый свой шаг.

Киллер поправил галстук, почистил испачканный рукав. Дождался, когда в конце улицы появился медлительный автобус, и двинулся к остановке.

«Гвардейцы» Мурата, оставили в покое визжащую телку, вслед за

Собковым полезли в автобус. Кажется, заботливый «архивариус» приставил к нему негласную охрану… Или — подпасков?

Девчонка, все еще всхлипывая и поправляя потревоженную юбчонку, пошла за любопытной бабкой…