"Рулетка судьбы" - читать интересную книгу автора (Карасик Аркадий)

Глава 9

— Присаживайтесь, Николай Семенович, — благожелательно обратился к капитану обычно сухой и строгий полковник.

Баянов скромно присел на край стула, стоящего подальше от письменного стола шефа. Когда Фломин обращается официально — предстоит обычная операция либо простое поручение. Когда — по имени-отчеству, ожидай либо нагоняя, либо опасного задания.

Полковник пересел ближе к подчиненному. Глаза-буравчики принялись высверливать в Баянове дырочки-шурфы. Будто извлекали «образцы» мыслей, передавали их на встроенный в Грызуна компьютер. Для анализа и выработки соответствующих решений.

— Слушаю вас, Юрий Львович?

Минутное молчание. Будто Фломин либо не решается на откровенность, либо подбирает наиболее доходчивые слова.

— Срочно понадобились ваши подопечные… Надеюсь, с ними — порядок?

— Видите ли, товарищ полковник…

— Давайте обойдемся без чинопочитания.

— Видите ли, Юрий Львович, — поправился капитан. — В общем — порядок, но группа еще не сбита. Собков… то-есть, Голубев только начал знакомиться с боевиками. Думаю, понадобится хотя бы пару недель…

— Никаких недель! — резко оборвал подчиненного Фломин. — Счет — на часы, в крайнем случае — на дни. С кем вы уже свели терминатора?

— Он сам себя «свел», — не с"умел сдержать улыбки Баянов. — С Грабом. Тот сегодня доложил: Голубев рассматривал его на платформе. Но в контакт не вступил. Почему — я еще не выяснил.

— Вы докладывали о болтливости Граба, частых пьянках.

— Да. Если все это подтвердится…

— Не надо ожидать подтверждений! Наверно, Пуля тоже почувствовал опасность. Поэтому и не открылся. Немедля принимайте срочные меры. Какие именно, пояснять не стану. Подробности меня не интересуют.

— Вы считаете…

— Это вы должны были считать, когда подобрали в секретную группу болтуна и пьяницу! Завтра утром ожидаю донесения. Придется применить нулевой вариант.

Фломин заходил по кабинету. Нервно потирает руки, морщится.

— С Грабом покончили. Теперь о деле… Пуля и хотя бы один из его боевиков максимум послезавтра должны вылететь на Дальний Восток. Инструкции сейчас получите. Оружием и наводкой обеспечит тамошнее управление ФСБ… Теперь — конкретные цели и задачи… Учтите, знать их в полном об"еме вашему подопечному не обязательно. Вполне достаточно, что их будете знать вы. Кстати, Дальневосточное управление тоже обеспечено минимумом информации.

То, что Баянов услышал от полковника не вызвало ни удивления, ни боязни. Обычная операция Службы безопасности.

Но было одно маленькое, но преострое, зернышко. Предстоит ликвидировать не просто нежелательное лицо — бывшего зека, нынешнего главаря мощной криминальной группировки. Сейчас он — кандидат в губернаторы. Согласно социологическим опросам, пользуется поддержкой подавляющего числа избирателей.

Скрыть это от Собкова не удастся — узнает от других. Как он поведет себя? Вдруг категорически откажется ликвидировать политика? Придется напомнить об убийстве депутата Пушкарева. Который, как и Проколин, успешно совмещал политическую деятельность с наглым криминалом.

— Все ясно? Или пояснить?

— Не надо, Юрий Львович, — тоже встал капитан. — Понятно. Сделаю.

Он ожидал, что Фломин протянет руку или кивнет, но тот не сделал ни того, ни другого — внимательно оглядел Баянова. С головы до ног. Будто провел по телу металлоискателем.

— Откуда плохое настроение? Что случилось?

— Случилось… Сын пропал…

В глазах полковника мелькнуло нечто похожее на сочувствие. Мелькнуло и исчезло. Черты худощавого лица с выпирающими скулами обострились.

— Мешаете личное со служебным, капитан! Подумать только, у одного

перед выездом в командировку заболела жена. У другого — кариес. У вас

загулял сын.

— Товарищ полковник, я не прошу никаких отсрочек! — самолюбиво вскинул голову Баянов. — Вы спросили — я ответил…

— В милицию сообщили?

— Еще позавчера…

— Успокойтесь — найдут. Я позвоню Головину — проследит. Выполняйте задание, капитан.

Три дня тому назад Николай пришел в первом часу ночи. Лариса не спала — сидела за кухонным столом. На нем — несколько мокрых носовых платков, у жены — красные, припухшие глаза.

— Что случилось?

— Пропал Петюня…

— Как это пропал? — присел рядом с женой Николай. — Зря паникуешь. Заигрался или пошел к школьному приятелю…

— Обзвонила всех одноклассников, оббегала все дворы… Нигде нет…

Не распрашивая Ларису, Баянов побежал во двор. Понимал — бессмысленно, но не сидеть же на кухне, глядя на плачущую жену? Часа два бродил между гаражами-ракушками, заглядывал за мусорные контейнеры, обследовал под"езды жилых домов, шарил тусклым лучем фонарика по запертым дверям подвалов. Сына нигде не было.

Ночью у жены — сердечный приступ. Пришлось вызвать скорую, отвезти Ларису в больницу. Просидел ночь в больничном вестибюле. Утром врачи сказали: инфаркт. Посоветовали наведаться через день. Обследуют больную еще раз, вдруг — ошибка?

По дороге в Управление Баянов ощутил ноющую боль в правой половине головы — последствие давнего ранения. Сердце билось с перебоями, в глазах

— наплывающий туман. Как бы самому не загреметь в соседнюю с Ларискиной палату!

Стараясь внушить себе, что все восстановится: отыщется сын, выздоровеет жена. Жизнь снова наладится. Николай сидел в своем кабинете, бездумно листал бумаги, о чем-то переговаривался по телефону. Даже отшучивался.

Во второй половине дня Баянов побежал в отделение милиции. Написал заявление, в котором с максимальной подробностью перечислил приметы пропавшего мальчишки, в чем он был одет, когда его видели в последний раз.

Трое суток капитан, чем бы не занимался, не сводил вопрошающего взгляда с телефонного аппарата. Если сына похитили бандиты, они должны потребовать выкуп. Баянов про себя решил: позвонят — никаких милиций, никаких расследований. Продаст построенную в годы застоя дачу, избавится от сравнительно молодого «жигуленка», влезет в долги — выкупит Петьку.

Никто не позвонил. Ни похитители, ни милиция.

И вот пришлось признаться начальнику отдела. Об инфаркте жены Николай благоразумно промолчал, знал реакцию полковника на семейные неприятности, наносящие вред службе.

Возвратившись в свой кабинет, он сразу же позвонил Собкову…

Руководитель сверхсекретной группы пришел — минута в минуту. Протопал в комнату, не спрашивая разрешения присел к столу, демонстративно бросил пеед собой пачку «мальборы», дорогую зажигалку. Придвинул пепельницу и закурил, выпуская дым к потолку затейливыи колечками.

— Что-то вид у вас, мененджер, больной. Уж не случилось ли чего?

— Работа, — тоже закуривая, неопределенно пожаловался Баянов. — Сам знаешь, рабочий день у нас не нормированный, сколько нужно, столько и вкалываем.

Собков понимал — дело не в непосильной работе, что-то угнетает куратора. Впрочем, это — его проблемы, не дело рядовому агенту совать горбатый нос в хозяйскую кастрюлю.

— Зачем вызвал?

Баянов пропустил явную дерзость мимо ушей.

— Прежде чем обговорить предстоящее тебе задание, хотелось бы узнать о твоих успехах. С кем удалось повидаться?

— Ни с кем. Хотел прощупать Граба и… не решился. Отставил до разговора с тобой.

Баянов по донесению «отравителя» знал о прогулке киллера по перрону, но сейчас делал вид — слышит впервые. С одной стороны, его радовало серьезное отношение агента к знакомству с боевиками, с другой — настораживала излишняя осторожность, которая может перерасти в трусость.

— Правильно сделал, что не пошел на контакт, — одобрил он, тщетно изгоняя из сознания образ заболевшей жены. — К тому же, произошло трагическое событие… Короче, нет Граба, похоронен. Дурацкая смерть — попал под колеса сдающего назад самосвала.

Убрали болтуна, равнодушно подумал Собков. Туда ему и дорога.

— Задание, о котором сейчас узнаешь, в одиночку не выполнить. Советую выбрать Летуна. Время не терпит — знакомься немедленно. Вылет — завтра, дневным рейсом. Документы и билеты получишь утром. Оружие — на месте. Там вас встретят, устроят и нацелят.

— Куда лететь?

Прав киллер, не ставит телегу впереди лошади. Положено сделать наоборот: вначале — задание, потом уже — его обеспечение. Во всем виновен неожиданный сердечный приступ жены и похищенный, наверняка похищенный, сын.

— Прости, заговорился. Летите в Хабаровск. Там встретят, выведут на цель. Кого ликвидировать, по какой причине — знать необязательно. Ты — не мальчонка, впервые вышедший на дело, знаешь правило киллера: о деталях не думать, главное — мишень, наводка и выстрел. Прежние заказчики никогда ведь не информировали тебя.

— Почти так. И все же не мешает знать. Одно дело — авторитеты, совсем другое — политики.

— А кто тебе сказал, что задание связано с политикой?

Собков покровительственно улыбнулся. Будто в очередной раз отвесил фээсбэшнику болезненный шелобан. Еще бы не обидиться, когда тебя принимают за неопытного юнца, кормят сказочками о Кащее Бессмертном и Иванушке-дурачке.

Баянов с раздражением достал из бумажника фотографию седоголового мужчины с густыми, сросшимися на переносице, бровями, узким, изборожденным морщинами лбом, небрежно бросил ее на стол.

— Проколин Василий. Отсидел на зоне. Освобожден по амнистии. Видный авторитет. В законе.

Значит, все же — авторитет, недоверчиво покривился Александр. Темнит шеф, явно темнит! Подозрительно. Неужто в Службе безопасности Дальнего Востока не нашли опытного снайпера — посылают из Москвы? Да еще — двоих. Как бы не фрайернуться, вдруг его просто подставляют… Не выйдет! Знаменитый киллер, прозванный сыскарями российским терминатором — не чурка и не робот, бездумно нажимать на спусковой крючок не станет.

— Если меня выведут и нацелят, зачем нужен Летун?

— Летун — на всякий случай, если ты промахнешься…

— Я? Промахнусь?

Собков подскочил, будто его уколол гвоздь, неожиданно высунувший

жало из сидения. Большего оскорбления не существует. Проклятый фээсбэшник

осмелился усомниться в профессионализме российского терминатора, жизненный

путь которого вымощен трупами ликвидированных «клиентов»!

Он наклонился над столом, рука вцепилась в рукоять пистолета, верхняя губа зловеще поднялась… Сейчас выстрелит.

— Ну, ну, успокойся, дружище, — деланно рассмеялся Николай. На самом деле испугался. — Не хотел тебя обидеть, знаю — промах исключен. Имел в виду — вдруг заболеешь или сломаешь руку. Проколин должен исчезнуть! И не когда-нибудь — максимум через три-четыре дня.

Александр принял извинения с гордостью известного шефповара, обвиненного в пересоленном супе. Слегка наклонил голову, примирительно усмехнулся. Дескать, понимаю и извиняю. С кем не бывает. Нервно закурил.

— Дальше?

— Пожалуй, все… Знакомься с Летуном, готовьтесь…