"Под небом голубым" - читать интересную книгу автора (Аренев Владимир)

ЧЕЛОВЕК. СЕЙЧАС.

1. «Оглянись по сторонам…» — он стоял в тени кроваво-красных стен и пытался решить для себя: что же дальше. Казалось, нечто важное, совсем уж было ухваченное за локоть, скрывается за спиной, хихикает и строит рожицы; какая-то мысль не давала человеку покоя — но и не давалась ему в руки.

Чтобы не стоять на месте, он не спеша побрел к центру города, рассеянно наблюдая за перемещениями кучек-многоглазок. Как это часто бывало и раньше, постепенно Обитатели переставали казаться ему одинаковыми, и человек уже мог более-менее различать их: конечно, не всех, но отдельные представители приобретали в его глазах свойственную им индивидуальность.

Вот, например, та кучка, которая трижды за последние пару минут совершила перемещение из дома в дом. Она не похожа на остальные, прежде всего — слишком короткими ресницами на глазах. К тому же, кажется, эта любительница путешествий звучит немного иначе, чем другие ее сородичи. Различие, по сути, очень незначительное, но на общем фоне его можно выделить.

Потом человек на некоторое время отвлекся: достал из кармана найденный в библиотеке клочок с тремя строчками и снова, в который раз за последний час, перечитал их, силясь отыскать подсказку. Но наверное он слишком многого ждал от этих слов. Может быть, они спаслись — спаслись от чего бы то ни было — просто благодаря случайному стечению обстоятельств. И — никакой подсказки.

Человек спрятал бумагу в карман и зашагал по улице вдоль прозрачных домов с их многоглазыми Обитателями.

Короткоресничная кучка снова начала перемещаться.

Вначале он не поверил. Вернее, принял за совпадение, которое само по себе еще ничего не значит. И чтобы проверить, резко свернул в ближайший проулок. Потом еще пару раз поменял направление, убеждаясь: никакой случайности. Короткоресничная многоглазка следовала за ним.

Или — следила?

2. Он не пытался избавиться от непрошенного спутника — собственно, это было и невозможно. Разве что спуститься в канализации, но прежде человек хотел поесть. Да и думалось в саду лучше, чем в унылой подуличной комнатке.

После утреннего бунта город вполне мог «спрятать» сад, но он не стал этого делать.

«Видимо, тебя сильно прижало. И тебе позарез нужна моя помощь.

/А может, это очередной трюк?../» Трюк — не трюк, а человек приблизился к теплице, чьи стены и потолок покрывали голубые кружки, приблизился и взглядом поискал вход. Входа не было.

«Очень мило. Этакая сюрреалистическая шутка в лучших традициях народных загадок: висит груша, нельзя скушать. Ну-ну…» Человек обошел теплицу со всех сторон, внимательно присматриваясь к ее прозрачным стенам. Нет, он не ошибся: входа на самом деле не было.

«Ерунда какая-то. Я же не могу, как эти… — запульсировал и проскочил».

Он уже подумывал, не прибегнуть ли к помощи меча, но в последнюю минуту отказался. Сам не знал, почему.

Еще раз оглядел стены, различимые отсюда карликовые кусты с плоскими фиолетовыми стручками на них, коснулся рукой голубых кружочков. Кончики пальцев ощутили легкое покалывание — а в следующее мгновение человек уже стоял в саду.

«Неплохо придумано».

Человек справил естественные потребности, потом простирнул-таки курточку в ручейке, повесил ее сушиться, а сам устроился под одним из кустов и решил, что самое время перекусить. Он сорвал первый попавшийся стручок, вскрыл оболочку и с недоумением уставился на шесть ссохшихся ядовито-желтых горошин.

Три следующих своим содержанием не отличались от предыдущего.

Тогда человек обратил внимание на несколько опавших стручков; они, набухшие, лежали под кустами, и возможно, были съедобны… Он взял один из них в руки, но тот оказался мягким и, вскрытый, тотчас превратился в зловонную кашицу.

«Да что ж это такое?!..» Сегодня, поистине, был день падения основ мироустройства. Сначала говорящая женщина, потом бунт против города, бунт, за которым не последовало наказания… а еще — сад с несъедобными плодами и библиотека, где вся информация водночасье оказалась уничтоженной. И если случившееся с садом можно было расценивать, скажем, как то самое наказание за бунт, если говорящую женщину можно списать на причуды города, то уж библиотека… Ни разу, с самого первого с ней знакомства, она не менялась. Ни разу.