"Инквизиторы" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Дональд)

Глава 18

Я задержался по пути назад, пытаясь установить размер ущерба, причиненного моему злополучному боку девятимиллиметровой пулей. Пальцы сообщили уже известное: наличествует рана, и рана эта изрядно кровоточит.

Слабость и легкое головокружение вполне могли быть естественной реакцией на пережитое. В конце концов, позади остались трое мертвецов и одна связанная по рукам и ногам двуличная стерва. Но человек, наделенный хоть крупицей фантазии, вряд ли избежит и слабости, и головокружения, коль скоро по заднице течет кровь, которая неведомо когда остановится и свернется, запечатав непроницаемой коркой полученное телесное повреждение, о серьезности коего можно лишь гадать...

Часовой близ мельмекской дороги, предусмотрительно изображавший спящего, стоял во весь рост, прислонившись все к тому же корявому дереву, и отнюдь не казался встревоженным, хотя стреляли неподалеку. Ждал, разумеется, перепалки, а допустить, что беглый империалистический пленник совладает с троими бойцами, парню не дозволила бы простейшая революционная гордость.

Но еще вернее, он вознамерился блеснуть перед возвращающимся с победой Санчесом своей выдержкой.

Ветер крепчал, превращался в настоящий ураган, гнул деревья, ныл в кронах; ветви уже не шуршали, а буквально гремели, ударяясь друг о друга. Возможно, бедолага даже не расслышал толком, что творилось у него за спиной.

Это объяснение выглядело наиболее убедительным.

Ибо я споткнулся, уронил неудобную поклажу - две штурмовые винтовки, запасные магазины и гранаты - наземь; застыл, готовясь проститься с жизнью, но часовой и ухом не повел.

Подобрав оружие и чуток постояв недвижно, дабы унять отчаянное сердцебиение, я обогнул стража десятой дорогой и в недолгом времени уже карабкался по склону, ведшему к Богадельне. У самого гребня со всеми предосторожностями уложил добычу на щебень. Всю, за вычетом трофейного ножа.

Такими любят пользоваться коммандос. Длинный, узкий клинок, предназначенный преимущественно для уколов, не для режущих ударов, но я никого и не собирался полосовать или обезглавливать. Нельзя было, однако, забывать: множество подобных лезвий, хоть и внушительно выглядят, но либо недостаточно закалены и гнутся при случайном попадании в кость, либо сработаны из твердейшей стали - в этом случае они попросту ломаются.

Памятуя о коварстве холодного оружия, я снял часового на платформе тщательно и неторопливо. Сначала бросил пригоршню гальки, дабы приманить парня к закраине скалы. Уже вторично использовал я сей глупый любительский трюк, но трюк и теперь не подвел. Я угрюмо подумал, что служу каким-то самоходным камнеметом.

Караульный ринулся проверить, в чем дело. Я ждал, и набросился сзади, и захлопнул рот молодца ладонью, заглушая вероятный вопль, и пырнул кинжалом снизу вверх, и держал коставердианца на весу, покуда тот не умер. Лязг упавшей винтовки опять потонул в свисте и вое благословенного ночного ветра.

Вокруг было темно и спокойно. Лишь на верху Цитадели мерно разгуливал обреченный противостоять шквальным порывам человек. Сызнова навьючившись винтовками - теперь тремя, - я дождался, покуда маленький силуэт не скроется из виду, и опрометью побежал к четвертой келье, где, как вы помните, обитали Глория и Джеймс.

- Принимайте арсенал, - прохрипел я во мраке, ни зги не различая в глубине пещеры.

Глория вскрикнула от неожиданности. Джеймс хмыкнул и зашевелился.

Я заметил, что звуки долетели от противоположных стен. Сдавалось, нежные супруги упорно спали врозь, то ли подражая Франческе и мне, то ли по иным соображениям.

Занавесили вход поспешно сдернутым с тюфяка одеялом, зажгли спичку, затеплили фитилек.

- Ого! - разом оживился Джеймс. - Молодчина, Сэм! Откуда такая роскошь?

- Три М-16 с достаточным боевым комплектом, шесть или семь гранат - считайте сами, - пистолет, револьвер и три ножа.

- Глория, попробуй выскользнуть и сообщи Полю с генералом: все готово, пора действовать.

- Лучше выскользни ты, - посоветовал я. - О часовом на платформе забудь, мир праху его, но того, который шатается по Цитадели, остерегайся.

Увидав, что Патнэм недовольно сводит брови у переносицы, я поспешил прибавить:

- Прости, но получил небольшую царапину. Обработать лучше прямо сейчас, а хорошенькая и заботливая сестра милосердия предпочтительнее грубого солдафона.

- Крепко ранили?

Я не обольщался. Озабоченный голос Патнэма выдавал отнюдь не тревогу о моем благополучии, но опасение лишиться бойца.

- Едва ли. Это случилось минут сорок назад, а я до сих пор жив. Но кровь идет.

- Погодите, - вмешалась Глория-Джин, - пластырь есть, и перекись найдется... Аптечек, благодарение Богу, не отобрали. Повернитесь немного, Сэм...

Набухший кровью джемпер выдернули из-под моего пояса, подняли к лопаткам.

- Узнай, нет ли у Гендерсонов стерильной марли, - попросила Глория.

Патнэм кивнул и удалился.

- Если будет больно, говорите сразу. Я почувствовал прикосновение холодной, влажной материи. Наверное, Глория пустила в ход носовой платок.

- Отверстия нет, - сообщила она, смыв кровяные сгустки и обнажив рану. - Глубокая царапина, дюйма три длиною. И заметный ожог по краям...

- Полковник палил в упор, - отозвался я. - Пороховые газы хлестнули... Надеюсь, огонь хорошо продезинфицировал это местечко... Ох!

- Простите... Не спрашиваю, при каких обстоятельствах приключился выстрел в упор.

- И не надо. Неаппетитная повесть.

- Сэм, - неуверенным голосом произнесла женщина.

- Да?

- Приглядите за Джеймсом. Пожалуйста. Муж в совершенно безумном настроении, сдерживайте его... Может быть... может быть, в один прекрасный день все будет хорошо опять. Но день этот не настанет, если Джеймса нынче убьют, пока он станет пытаться... Он хочет отличиться, доказать мне что-то, на что начхать с высочайшей каланчи! Я ведь отлично знаю, какой это храбрый человек! Но Джеймс ничего не желает понять...

- Сумею - пригляжу, - ответствовал я. - Но, получается... загвоздка не в вас? Уж извините великодушно за бестактный вопрос.

- О, - сказала Глория. - По правде... конечно, чуток замаранной себя ощущаю, но вполне могу жить-поживать, не вспоминая дурного. Если сможет муж. Но дурень считает, что не сумел защитить меня. Убежден в этом. Господи, помилуй! Да я молилась, чтобы он геройствовать не вздумал, когда Барбера велел мне выходить; чтобы на пулю не нарвался! Хотела, чтобы стоял совершенно спокойно! Я ведь не стеклянная, Сэм, и не так легко меня вдребезги разбить, поломать. Но Джеймс буквально с ума сходит... Фу, я, кажется, обременяю вас нашими семейными треволнениями... Только, пожалуйста, пожалуйста, очень прошу: присмотрите за ним! Иначе примется геройствовать без нужды и погибнет ни за грош... Кому нужны его дурацкие подвиги? Все, что мне требуется - он сам! Живой и невредимый!.. Кажется, идут.

Олкотт ввалился в келью, поспешно задернув за собой одеяло, а две-три минуты спустя объявились Патнэм и чета Гендерсонов. Не думаю, будто Эмили получила формальное приглашение присутствовать при военном совете, но пришла исправно и решительно. Вручила Глории стерильные тампоны и немного йода. Посветила карманным фонариком. Дальнейшая обработка моей "царапины" отняла у них совсем немного времени.

- Где Франческа? - полюбопытствовал Патнэм.

- Дожидается... подле Императорской арки. Там, где я повздорил с полковником и его людьми. Не было ей смысла возвращаться.

По-прежнему не имея понятия, как именно солгать насчет незавидной роли, которую сыграла доктор Диллман в нынешней передряге, я импровизировал. По крайности, будут знать, где искать руководительницу, если меня пристрелят ненароком.

- По словам Франчески, - продолжил я поспешно, - главный штаб, разместившийся в Часовне, делится пополам очень толстой каменной стеной. Ни двери, ни окошка. Два независимых отсека. В меньшем и более удобном обитают офицеры; во втором - солдатня.

- Так, - проронил Джеймс.

- Кроме них, остаются часовой на вершине Цитадели и страж, обосновавшийся поближе к Арке. Цитадель - наша главная забота. У парня круговой обзор и прекрасная возможность перебить нас, точно сидящих уток. Хорошо еще, что задача ему выпала нелегкая: и за пленными следить, и наблюдать, не движутся ли с юга правительственные отряды на выручку заложникам... Вопросы, Джим? Предложения?

- Четверо, о которых ты... позаботился... вполне безвредны?

- Ежели не способны воскресать из мертвых, вполне. И, кстати, вы напомнили мне, капитан Патнэм; напомнили как нельзя кстати. Не просто победа требуется. Не только верх одержать нужно: следует уничтожить неприятеля поголовно. Истребить. Ни раненых, ни пленных быть не должно. Понимаете?

Джеймс понимающе кивнул, но Поль Олкотт поежился:

- Получается, вы предлагаете учинить бойню? Холодным, резким тоном генерал Гендерсон заметил:

- Коли вы, молодой человек, не желаете учинять бойню, то угодили в неподходящее общество. Я вынужденно пояснил очевидное:

- Поль, победить мало. Надобно еще и ноги унести, пока не примчался Монтано с батальоном геррильясов. И нельзя рисковать. Ускользнет хоть единый из людей, охраняющих нас, - песенка спета, смею заверить. И не поручусь, что, не добив, а связав раненого, вы не раскаетесь в этом. Пат Толсон, к примеру, выдала наш замысел ныне покойному полковнику Санчесу из наилучших, с ее точки зрения, побуждений. Из того же сопливого, ложного милосердия она вполне способна ослабить путы и дозволить несчастному скрыться. Тогда пишите пропало. Повторяю: госпожа Толсон едва не обрекла нас на очень мучительную, примерную казнь.

- О, Боже, - хрипло сказал Олкотт. - А Эльспет не могла уразуметь, с какой стати Пат прилипла к ней...

- Доверчивая у вас жена, Поль, но дело не в этом. А в том, чтобы не убежал никто. Не сможете добить противника сами - зовите любого из нас, бессердечных чудовищ, и не берите греха на душу. Но зовите! Заклинаю! Патронов достаточно, жалеть незачем...

Я глубоко вздохнул.

- Пожалуй, все. Твоя очередь, капитан Патнэм.

- Поль, ты слышал Фельтона, - промолвил Джеймс. - Решай: будешь сражаться или нет? Олкотт сглотнул:

- Простите, я и впрямь наивен. Просто не доводилось участвовать в подобном. Но, если принимаете, я с вами.

- Принимаем! Радостно. И даем, кстати, самое серьезное поручение. Сэм пояснил: главная загвоздка - субъект на вершине теокалли. Он способен пустить насмарку всю нашу затею. Для М-16 чуток далековато, но если он опытный стрелок - а предполагать нужно самое худшее, - то расстояние помехой не будет. В идеале, часового следовало бы снять еще до начала операции. Но главный специалист по снятию часовых потерял немало крови, на пирамиду взлезать нелегко будет... Да и здесь ему забот полон рот достанется. А вы - испытанный охотник на горных коз, вам и карты в руки, винтовка сиречь. Скрадывать умеете, высоты не боитесь. Попробуете подобраться вплотную и подстрелить парня перед самой нашей атакой?

Олкотт помедлил и кивнул:

- Полагаю, да.

- Помни, М-16 - не крупнокалиберное охотничье ружье. Пуля весит не сто восемьдесят или сколько там, а всего пятьдесят пять гран, и убойная сила ее меньше. Поэтому ставь переключатель на автоматический огонь и бей очередями по два-три заряда. Не сумеешь уложить, не беда: заставь забиться в какую-нибудь щель и не дозволяй носа наружу высунуть. Понимаешь?

- Да. Но быстро познакомьте с винтовкой. В руках не держал "эм-шестнадцатой".

- И меня тоже обучите, - вмешался генерал Гендерсон. - Здесь мы с Полем одинаково невежественны.

- Сейчас, - кивнул Патнэм. - Посветите, пожалуйста. Вот затвор. Оттягиваете, отпускаете, ставите селектор в нужное положение... Предохранитель, одиночные выстрелы, автоматический огонь... Вот магазинная защелка... Вставляете свежий рожок таким образом... Теперь ясно?

И Олкотт, и Гендерсон были достаточно знакомы с огнестрельным оружием; лишних разъяснений не потребовалось.

- Генерал, - обратился Джеймс к Остину Гендерсону, - часовой при дороге на Копальке поручается вашей заботе. Подыщите местечко поудобнее, чтобы смогли положить любезного, куда бы тот ни кинулся. Курок спускайте, заслышав стрельбу на Цитадели. Поль открывает огонь, и вы тот же час обезвреживаете свою мишень. Мы с Фельтоном в это время несемся к Часовне...

Патнэм покосился на меня.

- Да, несемся. Меж Часовней и Богадельней - голое пространство, укрываться и ползти нельзя и незачем. Придется мчать во весь опор и с разбегу забрасывать оба отсека гранатами. Не знаю, спит Барбера или дежурит; поэтому весьма вероятно, что ваши усилия пропадут впустую. Ибо солдатню беру на себя...

Гендерсон, по его мнению, был и слишком стар, и недостаточно здоров, чтобы сломя голову пересечь сотню ярдов. Оставалось лишь уповать, что я был недостаточно стар и сравнительно здоров для подобного атлетического упражнения...

- Прошу, - заметил я, - не побрезговать, войти в дымящийся хаос и добить всех, кого потребуется добивать. Работу нужно делать на совесть.

- Конечно, - ухмыльнулся Джеймс.

- Я возьму браунинг, а миссис Гендерсон может... Выдержав короткую паузу, я поглядел на Эмили, подмигнул и окончил:

- ...завладеть моим смит-и-вессоном. На всякий непредвиденный случай.

- С удовольствием, - ответила воинственная седая особа.

Правду говоря, всю жизнь предпочитал револьверы: надежные, безотказные устройства, где патрон перекосить не может, а любая осечка исправляется просто повторным нажатием на курок и новым поворотом барабана. Однако в браунинге оставалось еще тринадцать зарядов (куда угодил четырнадцатый, вы, должно быть, не успели запамятовать), а курносый смит-и-вессон явно был оружием ближнего боя. Иди, предугадай, с какого расстояния и при каких обстоятельствах приведется палить...

Посмотрев на светящийся циферблат, Патнэм осведомился:

- Тебе сколько понадобится времени, Поль?

- Зайду с южной стороны, чтобы джунгли за спиною темнели... Час. Ровно час. Это возможно?

- Да, но это предел. Нужно поспеть прежде, чем начнут менять караулы. Значит, в двадцать три ноль пять Сэм и я пригибаемся, напрягаемся и кидаемся на геройский штурм Часовни. Сейчас двадцать один пятьдесят девять...

- Тогда ухожу немедля, - заявил Гендерсон. - У меня уж ноги не те, что у вас, молодежи. Лучше посижу около дерева, передохну, воздуха глотну свежего, подожду... Капитан, я чрезвычайно рад служить под вашим началом! Управлюсь и останусь у дорожной развилки. Буду стрелять во все, что панически удирает.

Он ушел.

И Глория-Джин тоже. Добровольно вызвалась переодеться в одежду убитого мною стража и расхаживать по платформе, дабы часовой на верхотуре не встревожился, приметив подозрительно долгое отсутствие товарища.

- Не побоитесь мертвеца раздевать? - серьезно спросил я. - Убит ножом, форма окровавлена, и весьма. Не побрезгуете?

- Нет, - хладнокровно сказала Глория. - Иначе всему конец еще до начала.

- Волосы тщательно спрятать под кепи, - напомнил я. - И подобрать какую-нибудь тросточку, чтоб над плечом торчала, вроде ствола винтовочного.

- Не маленькая, соображу, - ответила миссис Патнэм.

Вскоре послышались ее равномерные, ленивые шаги: девчонка отнеслась к заданию со всей добросовестностью, натянула даже башмаки убитого. А те оказались коваными.

- Не так сама драка вымотает, - произнес Патнэм, - как ожидание.

Олкотт уже ускользнул и теперь, наверное, огибал теокалли с юга, неслышно крадучись в тени, пробираясь по доисторическому городу Лабалю со сноровкой истинно охотничьей.

- Но, черт возьми, не постигаю, Сэм. Управиться с тремя вооруженными скотами... Простите, но вы все же не Геркулес и не юноша. А эти ребятки - не полные молокососы.

Признать правоту Патнэма в последнем пункте было нелегко, но я предпочел избежать пространных пояснений.

- Откопал по пути припрятанный смит-и-вессон, - ответил я, изрекая, для разнообразия, сущую и чистейшую правду. Затем немедля принялся лгать, но сочиненную историю приняли благосклонно и подвоха не заподозрили.