Вадим Арчер
Алтари Келады

Глава 1

Оранжево-красный отсвет пылал на оранжево-красной скале. Альмарену в который раз подумалось, что он нигде еще не видел таких изумительных закатов, как здесь, в Тире. Местные скалы — не розоватые, как в Оккаде, и не жемчужно-серые, как на восточном берегу Тиона, а тревожного красно-бурого оттенка — превращали Тирское нагорье в страну вечного заката. И утро и день были здесь с закатным привкусом, а сейчас, в преддверии безлунной ночи, на окрестных вершинах полыхал сверхзакат.

Как говорили старожилы Красного алтаря, оттенок местных скал определялся богатыми залежами железных руд, но, на вкус Альмарена, это не умаляло великолепия вечерних красок. Альмарен прочертил отметку на скале, там, куда только что упал последний луч солнца. Вспомнив, что сегодня — первая ночь новолуния, он еще раз провел цветным воском по отметке, чтобы сделать ее ярче и длиннее предыдущих.

Солнце ушло за горизонт, погрузив лощину в сумрак. Альмарен вскочил на коня и поехал назад, на Красный алтарь. Сейчас, в конце первой половины лета, поздний закат солнца вынуждал его ежедневно опаздывать к ужину.

Молодой маг направился к выходу из лощины, окруженной отвесными скалами и потому удобной для наблюдений за передвижением дневного светила. Задержавшись взглядом на противоположной скале, пестреющей утренними отметками, он вспомнил, что завтра нужно вновь вставать до рассвета, и поторопил коня.

Наль пошел неторопливой рысью, вынося всадника на южный склон Тироканского хребта, откуда открывалась вся северная часть Тирской долины, отделенная хребтом от остальных земель Келады. Внизу, в излучине Тира, виднелось селеньице Тирон, а выше по склону, у самых скал — каменная ограда Красного алтаря.

Три года назад, когда Альмарен приехал в эти края, он не знал о причинах закатного оттенка местных скал и не понимал, почему Трем Братьям вздумалось поставить Красный алтарь в таком удалении от обжитых мест острова.

Даже Фиолетовый алтарь, располагавшийся в верхнем течении Каяна, по сравнению с Красным казался соседом многолюдного центра Келады — еще бы, ведь оттуда всего неделя пути до Тимая, степного города, славящегося конскими ярмарками. Альмарен купил там своего Наля, тогда еще трехлетку, по совету Магистра, которого вызвался сопровождать в поездке. Прекрасный жеребец редкой золотистой масти, стоивший дорого даже для коня тимайской породы, был не по карману молодому магу, но Магистр добавил своих, заметив, что не стоит мелочиться в таком деле, как покупка коня.

С двенадцати лет, с тех пор, как Альмарена отдали для обучения в Оккаду на Зеленый алтарь, молодой маг подолгу не появлялся в родном доме. За годы жизни среди магов ордена Феникса он изучил заклинания Зеленого алтаря и прочитал все книги, хранившиеся в ордене, — самое полное собрание магических книг на острове. Кроме заклинаний для амулетов Феникса, в книгах были описаны и многие другие, не действующие на Зеленом алтаре, но Альмарен перечитывал и те и другие с одинаковым интересом. Но одну книгу ему не удалось прочесть, и она беспокоила его, как больной зуб. Это была толстая книга в обложке из обтянутых кожей металлических пластин, с двумя серебряными застежками сбоку, написанная на никому не известном языке.

Получив жезл Феникса, Альмарен решил побывать на Оранжевом алтаре, чтобы узнать там побольше о заклинаниях магов ордена Саламандры, славящихся своим умением исцелять больных. Книгу ему разрешили взять с собой, но на Оранжевом алтаре тоже не нашлось никого, кто мог бы ее прочесть. То ли поэтому, то ли по врожденной любознательности Альмарен не вернулся в Оккаду, а отправился дальше по острову — побывал в Келанге, навестил родных в Цитионе, выехал оттуда в Кертенк, а затем на Фиолетовый алтарь, нигде подолгу не задерживаясь. Наконец его занесло в такую даль, как Тирское нагорье.

Тирский, или Красный, алтарь располагался у подножия южного склона Тироканского хребта — большого горного массива в юго-западной части Келады. В отрогах хребта зарождались две реки — Тир и Кан, орошавшие сухую долину южнее хребта и сливающиеся в единое русло у выхода в океан. Немногочисленные селения, прижившиеся на берегах, вели жизнь суровую и небогатую, так как здешние земли были скудными и давали мало средств к жизни. Несмотря на бедность и удаленность тирских земель, Красный алтарь был заложен здесь, и именно это место было указано Тремя Братьями первым магам, пожелавшим использовать силу огня.

Все алтари острова размещались в точках, излучающих магию. По легендам, эти точки были обнаружены или даже созданы тремя братьями-магами, жившими на Келаде около трехсот лет назад. Необычайное искусство Трех Братьев породило массу легенд, передающихся из поколения в поколение, в том числе и о создании этих источников магии для помощи остальным уроженцам Келады, наделенным способностью подчинять и использовать магические силы. Было известно только пять таких мест, поэтому туда мало-помалу собирались маги, и, невзирая на трудные условия, заселяли и обживали ценную для них землю.

При четырех алтарях в течение десятков лет действовали школы магов, называвшие себя орденами. Каждый орден имел свое название, свои знаки отличия, свой устав, свою область применения магии и своего главу — магистра ордена. Будущие маги выбирали алтарь по своим талантам и склонностям, обучались на нем и, достигнув определенного уровня мастерства, проходили один из обрядов посвящения, на котором получали амулет из эфилема — полудрагоценного камня, встречающегося в скалах Оккадского нагорья. Первое посвящение считалось малым, или ученическим, и давало право на орденский перстень, на втором маг получал жезл и становился полноправным членом ордена. Заклинание связывало эфилемовый амулет энергетической нитью с алтарем, и он приобретал свойство принимать силу этого алтаря, поэтому обладатель амулета мог оставить алтарь и пользоваться его силой в любом месте, что и делали многие маги после второго посвящения.

Свойства эфилема были известны так же давно, как и свойства алтарей. Маги отправлялись за ним на Оккадское нагорье, откуда возвращались, нагруженные кусками магического минерала всевозможных цветов и оттенков.

Амулеты изготавливали в мастерских при алтарях — кольца и жезлы, браслеты и камеи, резные украшения для одежды и оружия. По давней традиции на амулетах изображался символ ордена, но основным их различием была способность излучать свечение, свое для каждого алтаря. Алтари носили названия по оттенку свечения связанных с ними эфилемовых изделий.

Маги Красного алтаря составляли орден Грифона, выбравший своим символом крупного и опасного хищника с крыльями, обитающего в скалах Ционского нагорья. Алтарю подчинялась сила огня, позволявшая использовать заклинания для работы с огнем и металлами. При алтаре имелась рудоплавильная печь, а также кузница, где изготавливали оружие, доспехи, посуду и бытовую утварь. Готовые изделия клали на алтарь и с помощью заклинаний силы огня придавали им прочность, недостижимую при кузнечной обработке, поэтому металлические изделия с головой грифона высоко ценились во всей Келаде. Их продажей и кормились три десятка магов и ремесленников, жившие в алтарном поселении.

Женщин здесь не было, хотя на пустынном дворе поселения раз в неделю появлялись разбитные тиронские бабы и застенчиво хихикающие молодки с товарами, принесенными на продажу. Мужское население алтаря составляли преимущественно юнцы из нищих тимайских семей, жаждущие скорее освоить магию и уйти устраивать жизнь в городах Келады, и пожилые немногословные одиночки, выброшенные водоворотом жизни в тихую заводь самой отдаленной из келадских окраин.

Языка книги не знали и здесь, и Альмарен так и не прочитал ее.

Однако он заинтересовался изготовлением магического оружия и остался на алтаре изучать технологию и заклинания, применяемые магами ордена. Прошлой весной он достиг первого уровня мастерства и принял малое посвящение ордена Грифона.

Альмарен, намеревавшийся задержаться в Тире на месяц, уже четвертый год жил среди магов ордена Грифона. Течение времени не чувствовалось здесь, ежедневные обязанности не тяготили молодого мага, величественная, застывшая тишина тирских пейзажей навевала спокойствие духа и ясность мысли.

Помимо этого, немалое влияние на привязанность Альмарена к здешним краям оказало общение с магистром ордена Грифона. Тот поселился в Тире лет десять назад, уже во взрослых годах взявшись за изучение магии, а после смерти прежнего магистра, глубокого старика, был единодушно избран главой ордена. О прошлой жизни Магистра никто на алтаре не знал и не беспокоился об этом — здесь было не принято интересоваться прошлым жителей поселения.

Слово за слово Альмарен сблизился с Магистром, и, несмотря на разницу в возрасте, они стали друзьями. Они не скучали вместе, рассуждая о магии, об особенностях сил, подвластных алтарям, об устройстве мира, о солнце и звездах, проходящих по небу, а прошлой осенью надумали изучить небесный путь Солнца, чтобы затем уметь вычислять его. Сейчас, спустя три четверти года, результаты наблюдений оказались такими интересными, что Альмарен был готов жертвовать сном, завтраком и ужином, лишь бы поставить на скале очередную отметку.

Уже пятую неделю Альмарен дважды в день навещал скалы в одиночестве. Магистр был в отъезде — из-за того, что в начале лета на Красный алтарь прибыл гонец с письмом от магистра ордена Саламандры. В письме говорилось, что последние события на острове требуют немедленного созыва совета магов, а время и место сбора было назначено в ближайшее полнолуние на Фиолетовом алтаре.

— Что там стряслось? — поинтересовался Магистр у гонца, так как в письме не было и намека на причины созыва совета. — Я не знаю события, достойного такого шума.

— Разве к вам не доходили новости? — удивился гонец. — Вы ничего не знаете о Каморре?

— Об этом негодяе, которого выгнали из ордена Саламандры? За воровство, если не ошибаюсь… Почему же, слышал, — поморщился Магистр. — Говорят, он подался на север и поселился у уттаков. Самая подходящая для него компания.

— Ему удалось объединить уттаков. — Гонец многозначительно замолчал.

— Вряд ли это возможно, — засомневался Магистр. — Они слишком дики. Общеизвестно, что их численность не растет потому, что племена охотятся друг на друга.

— Спокойно вам тут живется, в Тире, — покачал головой гонец. — Численность уттаков не растет, но и не так мала, как хотелось бы. А Каморра хоть и лишился права работать от Оранжевого алтаря, но пока не перестал быть магом. Шантор считает, что именно магия помогла этому босханцу повлиять на уттаков так, что они перестали поедать друг друга, надеясь закусить остальным населением острова. Приезжайте на совет, и все узнаете сами.

На следующий день Магистр оставил дела на Синатту, ведавшего доходами и хозяйством алтарного поселения, и выехал на Фиолетовый алтарь. Он звал Альмарена с собой, но тому стало жаль прерывать годичные наблюдения, проделанные уже на две трети. Молодой маг отказался от поездки, предпочтя изучение движения Солнца обществу друга.

Оставшись один на один с тирскими буднями, Альмарен стал замечать однообразие местной жизни. Он с нетерпением ожидал своего друга с новостями.

Впрочем, сегодня, вернувшись в поселение, молодой маг оставил мысли о далеких событиях и занялся насущными делами. Он расседлал Наля и взялся за скребницу, привычными движениями начищая золотистую шкуру. Конь пофыркивал и тянулся мордой к карману хозяина в поисках хлебной корочки, но вдруг вскинул голову и, прислушавшись к чему-то, заржал.

Звук гонга заставил Альмарена отложить скребницу. Висящий у кузницы гонг возвещал все урочные и неурочные события в поселении. Время ужина давно прошло — следовательно, на алтаре случилось что-то необычное. Он поставил коня в стойло и побежал к кузнице, где быстро росла толпа.

— Магистр возвращается! — объявил маг, бивший в гонг. Это было, безусловно, событием. Все отправились к воротам встречать Магистра.

По дороге, ведущей от Тира к Красному алтарю, ехал одинокий всадник. Если бы местные жители имели привычку выставлять охрану, он был бы замечен еще у моста, поворачивающего на Тирон. Из-за сухого климата склоны гор не были покрыты ни лесом, ни кустарником — это росло в низовьях реки. Здесь же повсюду лежали камни с невысокой травой между ними, а ровные участки были засеяны низкорослой выносливой пшеницей или служили пастбищами для горных антилоп.

Глава ордена Грифона не был стариком, несмотря на сильную седину в волосах. Это был рослый, крепкий мужчина, напоминавший скорее воина, чем мага.

Его спину прикрывал плащ из шерсти горной антилопы, у пояса висел тяжелый и длинный меч с головой грифона на эфесе. Серый в яблоках конь, такой же рослый и мощный, как хозяин, с легкостью преодолевал подъем.

Подъехав, Магистр приветствовал собравшихся и соскочил с коня.

Синатта, сухонький, седенький маг, подлетел к нему и обрушился с вопросами:

— Как дорога, Магистр? Что нового в Келанге? А что говорил Шантор?

Кто там был из магов Феникса?

Синатта, несмотря на преклонный возраст, был подвижен, как юноша, неутомимо деятелен и неукротимо любопытен. Магистр хорошо знал старого мага, поэтому оставил его вопросы без внимания.

— Подожди, Синатта, — сказал он, оглядывая собравшихся. — Все новости завтра, а сейчас баня и ужин. — Он встретил взгляд Альмарена и кивком подозвал молодого мага.

— Как я рад, что вы вернулись, Магистр! — сказал Альмарен, подходя.

— И я. Ну как здесь жизнь, без меня?

— Спокойно, — улыбнулся Альмарен. — Скучновато, я бы сказал.

Давайте вашего Тулана, я поставлю его.

— Не хочешь ли поужинать еще раз? — спросил Магистр, передавая Альмарену повод коня. — Составь мне компанию.

— С удовольствием, — согласился Альмарен. — Тем более, что я еще не ужинал.

— Тем лучше. Приходи ко мне. — Магистр повернулся к Синатте:

— Ужин на двоих в мою комнату.

Воздух закипел вокруг Синатты — маг помчался выполнять распоряжение Магистра. Альмарен отвел Тулана в конюшню, расседлал и почистил, принес воды, засыпал в кормушку сена и пшеницы, а его старший друг отправился в баню, расположенную в пристройке у кузницы. После бани Магистр вернулся в свою комнату, где давно стоял ужин. Дождавшись молодого мага, он указал ему на стул.

— Садись. — Магистр взял второй стул и уселся напротив. — Я уже две недели не ел горячего, — сказал он, пододвигая поближе миску с кашей.

— Тулан ваш отощал, — заметил Альмарен. — Бока у него не те, что прежде.

— Не отощал, а согнал лишний жир. Он в прекрасном состоянии, поездка пошла ему на пользу.

— Надеюсь, и вам тоже, Магистр?

— Да как сказать… — взглянул на него Магистр. — Ты и сам знаешь, как там, на Фиолетовом алтаре, — пыль, песок, грязные комнаты для приезжих, вечно не хватает воды. Умываться нечем, коней пасти негде. Все вздохнули с облегчением, когда разъезжались.

— А кто был на совете? — поинтересовался Альмарен.

— Шантор, конечно, и с ним еще трое. Пятеро из Келанги, семеро из Цитиона, из других мест еще человек десять. С Зеленого алтаря — трое, в том числе и Суарен. Явился даже колдун с Синего алтаря, такой забавный старый гриб.

Ты помнишь Синий алтарь, тот, что в Лоанской долине?

— Помню, — подтвердил Альмарен. — В той местности живут коренные обитатели Келады, лоанцы. Среди них почти нет магов.

— Да. На Синем алтаре нет ордена. Более двухсот лет назад совет магов острова принял решение оставить этот алтарь лоанцам. — Магистр слегка улыбнулся. — Старичка, конечно, никто не позвал, но ему было видение, представь себе!

— Значит, он — настоящий маг, Магистр!

— Наверное, раз почуял такое мероприятие. Суарен расспрашивал о тебе и был рад узнать, что ты живешь у нас, но удивлялся, почему ты не приехал.

— Но, Магистр, мы потеряли бы целый год! — воскликнул Альмарен.

Магистр рассеянно кивнул.

— Может получиться так, что наблюдения придется отложить, — сказал он.

— Неужели дела на острове так плохи?

— Совет не собирают по пустякам. — Магистр отодвинул миску. — Говорилось много, я не могу решить, какие слова верны, а какие вызваны страхом, но в любом случае — положение угрожающее. Ты слышал о Каморре?

— Очень мало. О нем упоминали, когда приезжал гонец.

— Каморра — сын босханского оружейника, — сообщил Магистр. — Он стал грабителем и был исключен из ордена Саламандры. Несмотря на это, он был хорошо принят правителем Келанги Берсереном и помогал ему во всяких пакостях.

Десять лет назад они поссорились, и Каморра ушел на север к уттакам.

— И уттаки не съели его?

— К сожалению, нет. На совете говорили, что он отыскал в Иммарунских лесах еще один алтарь, Белый, поселился там и провозгласил себя магистром ордена Василиска. Кто бы еще взял символом ордена такую гнусную тварь?

— Откуда известно, что это не пустые слухи?

— Года полтора назад он появлялся в Келанге и подыскивал помощников. На совете были маги из Келанги, которым он предлагал присоединиться к ордену Василиска. Они видели у него амулеты ордена.

— Белый алтарь… — подивился Альмарен.

— Говорят, туда собрались все негодяи острова, а не только маги. У них есть свой алтарь. Ты понимаешь, что это значит?

— Да, — огорченно подтвердил молодой маг. — Жаль, но энергия алтарей одинаково служит и добру и злу. Значит, на Белом алтаре творятся черные дела?

— Чернее некуда, — согласился с ним Магистр. Он подошел к небольшому шкафчику, стоящему на подставке у изголовья кровати, и извлек оттуда сложенный лист бумаги. Вернувшись, он сдвинул посуду и развернул на столе лист, оказавшийся картой Келады. Белого алтаря на ней не было. Магистр отчеркнул ногтем его расположение и показал Альмарену.

— Это Белый алтарь, — сказал он. — Шантор говорит, что вот здесь, в верховьях Иммы, с весны накапливаются отряды уттаков. Самое удивительное, что они из разных племен, но не враждуют между собой.

— Как он получил эти сведения? — полюбопытствовал Альмарен.

— И охотники и разведчики из Бетлинка утверждают это. Правитель Бетлинка просил у Берсерена подкрепления, но тот отказал.

— Странно, — пожал плечами Альмарен. — В Бетлинке правит младший брат Берсерена. Мне рассказывали, что он получил замок благодаря какой-то грязной истории, и Берсерен играл в ней не последнюю роль. Неужели они поссорились?

— Прошлой осенью Кревирен умер от тяжелой простуды. Бетлинком правит его сын, Вальборн.

— Он такой же, как его отец?

— Нет, говорят, совсем не такой. И он — храбрый воин. Но скоро ему придется трудно. Шантор считает, что Каморра готовится к войне. Первый удар будет направлен на Бетлинк.

Альмарен углубился в карту.

— Да, это очевидно, — согласился он. — Каморра не оставит замок у себя в тылу.

— За Бетлинком последует Оранжевый алтарь, затем — Келанга. А там и Зеленый алтарь недалеко. Каморра честолюбив, он не успокоится, пока не приберет к рукам весь остров. Шантор рассказал на совете, что босханец несколько раз пытался перекрыть силу Оранжевого алтаря.

— Ему это удалось?

— Частично. Амулеты не теряли связи с алтарем, но работа непосредственно от алтаря становилась невозможной. Черные жрецы храма Мороб, великой Саламандры, не могли лечить больных.

— Разве такая магия возможна? Силы алтарей не могут влиять друг на друга.

— Видимо, могут, — предположил Магистр. — Но заклинание каждый раз удавалось снять.

— Как?! — подскочил Альмарен. — Я никогда не слышал ни о заклинании, перекрывающем силу алтаря, ни об обратном.

— Шантор не рассказывал этого на совете, но потом, когда передавал мне… — Магистр запнулся. -… с глазу на глаз он проговорился, что их черная жрица сумела снять заклинание Каморры с помощью ритуального танца.

— Черная жрица. Магистр? Впервые слышу, что среди черных жрецов есть женщина, а ведь я тогда прожил у них три месяца.

— Я тоже ничего о ней не слышал, — подтвердил тот. — Я начал расспрашивать Шантора, но тот больше ничего не сказал. Мне показалось, что он пожалел о своих словах. Должно быть, она сильная магиня.

— Ну, если она считается сильной среди черных жрецов храма Мороб, это кое-что, — отозвался Альмарен. — Что решили на совете?

— Нужно поторопить правителей тионских городов с подготовкой к обороне и убедить их действовать совместно. Здесь есть определенные трудности.

— Если даже уттаки могут действовать совместно, здесь-то какие трудности?

— Ты, я вижу, плохо знаешь Берсерена. Старикашка упрям и самонадеян. Шантор разговаривал с ним по пути на совет, но ни в чем не убедил его. Правитель Келанги, города важнейшего с точки зрения обороны, ведет себя так, будто уттаков и на свете нет.

— А другие?

— Как дела в Босхане, пока неизвестно. Донкар, правитель Кертенка, объявил сбор ополчения. Правитель Цитиона начал постройку новой городской стены, но вряд ли успеет ее закончить. Он просил подвезти в армию побольше магического оружия. Луки изготовит орден Феникса, они это умеют, а мы — мечи и щиты. — Магистр задумался. — Если все пойдет как намечено, объединенная армия через три месяца будет под Келангой. Наше оружие нужно доставить туда к этому сроку.

Он поднялся со стула и зашагал по комнате. Все было сказано, время шло к полуночи, но Магистр не спешил с окончанием беседы. Он молча ходил из угла в угол, будто какая-то мысль не давала ему покоя. Альмарен сопровождал Магистра изучающим взглядом. Ему казалось, что тот хочет сказать ему еще нечто важное, но никак не может решиться.

— Послушай-ка, Альмарен, — вдруг повернулся к нему Магистр. — Ты помнишь легенду о Трех Братьях?

Альмарен ожидал любого вопроса. Только не этого.

— Которую? — растерянно спросил он. — Про Трех Братьев ходит много легенд.

— Припомни ту, где говорится о трех камнях, — уточнил Магистр.

— Говорят, создавая магию, братья сделали три камня для управления ею. Младший брат, Лилигрен, создал Синий камень, или камень воды. Считается, что ему подвластна сила холода. Средний брат, Оригрен, создал камень огня, или Красный камень. Ему подвластны тепло и жар. Старший брат, Гелигрен, создал Желтый камень, или камень жизни. Ему подвластна жизненная сила растений, животных и людей. — Альмарен отчеканил смысл легенды, как хорошо выученный урок, в глубине души недоумевая, зачем Магистру понадобилась старая сказка сейчас, когда реальность стала опасной и угрожающей. — Говорят, что каждый брат вложил в камень частицу своей души и назвал его своим именем. Красиво, правда?

— Вспомни, для чего эти камни. Что говорится в легенде?

— Это все. Для управления магией, и больше ни слова. О свойствах алтарей мы знаем многое, но о камнях нет никаких сведений.

— А как эти камни управляют магией? Тебе нигде не попадалось хотя бы намека?

— Нет, Магистр. Да и есть ли они вообще, эти камни? Их никто никогда не видел. В легенде сказано, что вместе камни составляют страшную силу.

Говорится, что, когда братья поняли это, они спрятали их в разных концах острова. Я думаю, это всего лишь попытка объяснить, почему камней нигде нет.

Магистр, казалось, был разочарован. Он опустился на стул и вновь задумался, словно на что-то решаясь, а затем вытащил из-за пазухи маленький сверток и бережно развернул его. На куске мягкой тряпки лежал синий кристалл.

Альмарен онемел от изумления. Вид кристалла был так необычен, что вывод напрашивался сам собой. Синий камень из легенды лежал перед ним как ни в чем не бывало, как какой-нибудь осколок булыжника с мостовой, выбитый копытом резвого коня, или речной голыш, омываемый струями буйного Тира. Он был похож на дольку крупного яблока, разрезанного на три части. Две стороны дольки были плоскими, а третья, полукруглая, переливалась тысячами граней. Из глубины камня струился глубокий и мягкий синий свет, то мерцающий, то пульсирующий, словно камень жил и дышал в такт своей загадочной кристаллической жизни.

— Это Лилигрен, — сказал Магистр. — Младший Брат.

— Какая красота! — выдохнул Альмарвн.

Оба долго смотрели на камень как завороженные.

— Шантор передал его мне на хранение, — нарушил молчание Магистр.

— Камень был надежно спрятан в подземных помещениях храма Мороб, о нем знали только черные жрецы. Весной камень пытались украсть, поэтому Шантор решил увезти его с алтаря. Он считает, что попытка кражи — дело Каморры. Босханец был магом Саламандры и мог слышать о камне.

— Зачем этот камень понадобился Каморре? — спросил Альмарен.

— Конечно, не как красивая безделушка. Видимо, он знает о камнях Трех Братьев больше, чем мы. Я надеялся, что ты читал про камни в книгах Зеленого алтаря. Там есть полная книга заклинаний. По слухам, она написана еще Тремя Братьями.

— Нет, о камнях там ничего не было. Описаны свойства всех трех сил, общеизвестные заклинания, особенности работы тех алтарей, которым подчиняется по две силы, — Зеленого, Оранжевого и Фиолетового. И все.

— Жаль. — Магистр вновь загляделся на камень. — Посмотри, Альмарен, какой живой и теплый синий свет! В него можно глядеть до бесконечности, как в глаза любимой женщины. Одно это уже магия.

Непривычная мягкость в голосе Магистра удивила Альмарена не меньше, чем вид Синего камня. Чего-чего, а лишней чувствительности он за своим другом не замечал. Тот поднял голову, его лицо оставалось спокойным и суровым.

Альмарен даже засомневался, не послышалась ли ему последняя фраза главы ордена Грифона.

— Ты можешь посмотреть энергетику камня и что-нибудь сказать о его свойствах? — обратился к нему Магистр.

Альмарен осторожно взял Синий камень в ладони и, прикрыв глаза, сосредоточился на его энергетических связях.

— От камня идут четыре нити, а не одна, как от обычных амулетов, — сообщил он, закончив осмотр. — Я пробовал принять энергию с нитей, но они не отзываются. Камень не поставляет магическую силу владельцу.

— Ты уверен?

— Безусловно. Может быть, нити камня проводят энергию в другую сторону?

— Но зачем? — пожал плечами Магистр. — В каком направлении они тянутся?

— Туда. — Альмарен махнул рукой.

— Там у нас центральная часть острова.

— Нити всегда идут к алтарям, — напомнил Альмарен. — Легенды говорят, что Синий камень управляет силой холода, а эта сила подчиняется Синему, Фиолетовому и Зеленому алтарям. Три нити могут вести к ним.

— А четвертая?

— Не знаю. — Альмарен отдал камень Магистру. У него кружилась голова — исследование камня не было обычным заклинанием и отнимало много сил.

Очевидная мысль возникла у молодого мага, и он тут же ее высказал:

— Видимо, четвертая нить идет к Белому алтарю. Каморра знает, как это использовать.

— Знает? — взглянул на него Магистр. — Но откуда?

— Есть только один способ выяснить это, — хмыкнул Альмарен. — Нужно спросить у Каморры.