1816
26. НА СМЕРТЬ КУЧЕРА АГАФОНАНи рыжая брада, ни радость старых лет,
Ни дряхлая твоя супруга,
Ни кони не спасли от тяжкого недуга…
И Агафона нет!
Потух, как от копыт огонь во мраке ночи,
Как ржанье звучное усталого коня!..
О, небо! со слезой к тебе подъемлю очи
И, бренный, не могу не вопросить тебя:
Ужель не вечно нам вожжами править можно
И счастие в вине напрасно находить?
Иль лучшим кучерам жить в мире лучшем должно.
А нам с худыми быть!..
Увы! не будешь ты потряхивать вожжею;
Не будешь лошадей бить плетию своею;
И, усом шевеля, по-русски их бранить;
Уже не станешь ты и по воду ходить!
Глас молодецкий не прольется,
И путник от тебя уж не зажмет ушей,
И при сияньи фонарей
Уж глас форейтора тебе не отзовется,
И ах! Кузьминишна сквозь слез не улыбнется!
Умолкло все с тобой! Кухарки слезы льют,
Супруга, конюхи венки из сена вьют,
Глася отшедшему к покою:
"Когда ты умер – черт с тобою!"
Между 1814 и 1817
27. БЕДНЫЙ ДЕЛЬВИГВот бедный Дельвиг здесь живет,
Не знаем суетою,
Бренчит на лире и поет
С подругою-мечтою.
Пускай невежество гремит
Над мудрою главою,
Пускай и эгоизм кричит
С фортуною слепою, -
Один он с леностью живет,
Блажен своей судьбою,
Век свой о радости поет
И незнаком с тоскою.
О счастии не говорит,
Но счастие с тобою
Живет – и будет вечно жить
И с леностью святою!
Между 1814 и 1817