"Всё, что тебе нужно" - читать интересную книгу автора (Антонов Антон Станиславович)3— Интересно, а сколько у тебя денег? — спросил Руслан у Марии по пути на Васильевский остров. Он знал, что такие вопросы по американским нормам некорректны, но ведь она собиралась изучать русскую душу. — Не очень много, — ответила Мария. — В Америке меня нельзя назвать очень богатой. — Но в России ты, как я понимаю, все равно что Билл Гейтс. — Нет. Конечно, нет. Мой папа имел в тысячу раз меньше денег, чем мистер Гейтс. Когда он умер, половина осталась маме, а половина — мне. Руслан в последнее время интересовался компьютерами и примерно знал, сколько денег у Билла Гейтса. Посчитав в уме, он пришел к выводу, что покойный папа оставил Марии миллионов двадцать пять. Долларов, естественно. Вслух высказывать свои предположения Руслан не стал, но дух у него захватило. Ведь для нашего человека миллион и миллиард долларов — суммы примерно одного порядка. И то и другое невозможно пропить и крайне трудно истратить на другие цели. А Мария, как видно, тоже считала что-то в уме, поскольку после паузы сказала: — Ты можешь не беспокоиться о деньгах. Я готова дать тебе все, что тебе нужно. — Все, что мне нужно — это любовь, — сказал в ответ Руслан, и Мария поняла это буквально. — Это еще проще, — сказала она. — Я готова дать тебе столько любви, сколько ты захочешь. — Да нет, я пошутил, — сразу пошел на попятный Руслан. — Любовь без денег — жалкое зрелище. Некоторое время они ехали молча, а на Дворцовом мосту Руслан сказал: — Кстати о деньгах. У тебя пожрать есть что-нибудь? — Что? — не поняла Мария. — Еда у тебя дома есть? А то, может, в магазин надо заскочить. — Нет, не надо. Еда есть. Но мы можем пойти в ресторан, если ты хочешь есть. — Ага, меня в моем прикиде только в ресторан вести… — пробормотал Руслан. — Я, конечно, люблю пугать народ своей непредсказуемостью, но не до такой же степени. Лучше дома поесть. У тебя есть что-нибудь такое, что не надо готовить. Колбаса там, булка. Да, и еще — чай. — Чай? Чая нет. Я его не пью. Есть кофе. — Ну вот. А ты говоришь — не надо в магазин. Да будет тебе известно — без чая я не человек. Поэтому притормози у метро. Мария повиновалась, пораженная энергией высказываний обладателя загадочной русской души по поводу такой мелочи, как чай. Руслан купил чай в пакетиках, палку копченой колбасы, батон и книжку, так как выяснилось, что у Марии дома нет книг на русском языке. Естественно, все покупалось на деньги американки. Вернувшись в «Мерседес», Руслан, ничего не евший с утра, в очередной раз удивил Марию. Со словами: «Неплохо бы немного подкрепиться, как говорит наш старый друг Винни-Пух», — стал откусывать колбасу прямо от палки, периодически прикладываясь таким же манером и к батону. — Мы все-таки могли бы зайти в кафе, — заметила Мария. — Так гораздо удобнее, — возразил Руслан. — Ты делаешь это специально, чтобы меня шокировать, — предположила американка. — А я тебя шокирую? — удивился обладатель загадочной души. За этими разговорами они прибыли на место. Дом из старого фонда после капремонта, подъезды на сигнализации, спутниковые тарелки на крыше и балконах. Квартира — люкс, евростандарт, два этажа, с третьего на четвертый, и наверху — холл размером с поле для мини футбола. — Извини, мне надо срочно кое-что записать, — сказала Мария, устремляясь в кабинет на первом этаже и включая компьютер «Макинтош». — У тебя один компьютер? — спросил Руслан. — Нет. У меня есть еще ноутбук. Теперь я буду всегда брать его с собой, чтобы записать некоторые твои слова и поступки. — Таким способом ты только добьешься, что я буду контролировать свои слова и поступки. Или наоборот, шокировать тебя специально. Лучше скажи — твои компью те ры поддерживают русский язык? — Да, конечно. Я кое-что читаю и пишу по-русски. Но тебе можно будет купить другой компьютер, если это нужно. Мы не должны мешать друг другу. — Ага. Тем более, что меня совершенно не устраивает «Макинтош». Этому Мария не удивилась и даже не отнесла этот факт к проявлениям загадочной русской души. «Макинтоши» и в Европе не особенно популярны, да и в Америке они постепенно сдают позиции. Но Мария училась в привилегированном колледже, где традиционно стояли только машины от «Apple» — и, естественно, другими компьютерами она не пользовалась. Набивая что-то по-английски в текстовом редакторе, Мария попутно рассказывала, как послала из Америки в Россию человека — русского, между прочим, из «брежневской» волны эмиграции — чтобы он все подготовил к ее приезду. Он и купил эту квартиру, мебель, электронику и даже постельное белье. Он же закупил продукты для завтрака, а обедать и ужинать Мария собиралась в ресторане. Но если Руслан против, то можно будет нанять повара. — Повариху, — поправил Руслан. — И желательно помоложе. — Ты ешь только пищу, приготовленную молодыми женщинами? — удивилась американка. — Я слишком долго ел пищу, приготовленную скульптором Германом Колесниковым. И вообще мне надоело мужское общество. Мужчина в идеале должен быть окружен красивыми молодыми девушками и как можно реже контактировать с себе подобными. — Только, пожалуйста, не говори это моему другу Дику Стейнеману. Он гомосексуалист и думает совершенно иначе, чем ты. — А он что, тоже здесь? — Нет, он в Америке, в Сан-Франциско, Калифорния. — Между прочим, когда у нас переводят ваши выражения типа «San-Francisco, California», обычно добавляют слово «штат». Сан-Франциско, штат Калифорния. С Фриско все просто, но если ты назовешь по-американски какой-нибудь маленький городок, не каждый поймет. — Да? Я не знала, спасибо. Это очень хорошо. Ты будешь учить меня русскому языку. Я не очень правильно говорю иногда. — Ты отлично говоришь, хотя «иногда» чаще ставится первым или вторым словом, а не последним. Но все равно ты говоришь по-русски в тысячу раз лучше, чем я по-английски. — А ты говоришь по-английски? — Нет. Я изучал его в школе, но наши школьники могут говорить на иностранном языке только с учителями. — Почему? Разве запрещено говорить с другими людьми? — Нет, конечно. Просто то, что у нас в школе называют английским языком, ни один англичанин или американец не поймет. А если поймет и что-нибудь ответит — то я-то уж точно не пойму, что он сказал. — А читать по-английски ты можешь? — Со словарем. А еще лучше — пропустить текст через компьютерный переводчик. Тогда я точно пойму, о чем там речь. — Да? Тогда я должна поставить пароль на мой дневник. Я не хочу, чтобы ты читал то, что я пишу о тебе. Ты не обидишься на это? — Я потребую надбавки за секретность. Кстати, мы до сих пор не оговорили мою зарплату. Ты ведь не хочешь ущемлять мою гордость, так? А если мне придется каждый день просить у тебя деньги на неотложные нужды, моя гордость будет страдать. — А какую зарплату ты хочешь иметь, чтобы твоя гордость не страдала? — А это зависит от твоих возможностей и намерений. Ты ведь хочешь проверить реакцию моей загадочной души на большие деньги. А для этого надо сначала определиться, что ты понимаешь под большими деньгами. — Да, наверное, ты прав. Но я не хочу давать тебе зарплату. Это совсем другие отношения, не такие, как мне нужно. — А как тебе нужно? — А вот как. Я дам тебе одну мою карточку, на которой есть 25 тысяч долларов. Я могу управлять этими деньгами через Интернет, а платить по этой карточке может любой, у кого она сейчас. Тебе ведь хватит 25 тысяч долларов на первое время? Тайком сглотнув, Руслан ответил достаточно ровным голосом: — На первое время — да. — А потом я переведу на этот счет еще сколько-нибудь долларов. Конечно, если наше сотрудничество не прекратится раньше. — А по какой причине оно может прекратиться? — Ты ведь хочешь чувствовать себя наемным работником? А наемного работника иногда можно уволить. — А если бы я хотел чувствовать себя твоим любовником, ты бы сказала, что любовника запросто можно выгнать пинком под зад? — А это, как у вас говорят, вторая сторона медали. — Понял, — сказал Руслан тоном Сыроежкина, которому Электроник только что объяснил свое внутреннее устройство. Он действительно понял. Карточка — не наличные. Он сможет ею пользоваться, но у Марии будет возможность в любой момент перекрыть счет. Был в этом и неприятный момент. А что, если американка с неизвестной целью заманивает его в ловушку. Даст ему карточку, а потом заявит, что ее украли. Как и большинство людей в этой стране, Руслан считал, что доверять людям следует только в самом крайнем случае. Правда, Мария была готова доверить ему 25 тысяч баксов. Но если верить ее словам насчет папиного наследства, то это для нее сумма ничтожная. А Руслан рискует свободой. Никакой суд не поверит в фантастическую историю, что вот, мол, подошла к нему на улице американка и предложила кучу денег в обмен на загадочную душу. Уж лучше прямо сказать, что продал душу сатане. Тогда хотя бы на психиатрическую экспертизу направят и могут даже признать невменяемым. — Джентльмены предпочитают наличные, — сказал Руслан вслух. — Но карточку тоже можно. Только напиши расписку, что ты мне ее действительно дала. Добровольно и без принуждения. Руслан наглел на глазах. С ним такое бывало. Если его с самого начала осаживали, он подчас замыкался в себе до состояния полной неконтактности — но если не осаживали, тогда держись. А тут еще примешивалась психология. Руслан не очень-то верил в реальность происходящего. В мозгу пульсировало всепоглощающее «Так не бывает», фоном шли разглагольствования скульптора Германа Колесникова о тщательно наведенных галлюцинациях, а невидимый чертик с левого плеча шептал, что вся эта история может повлечь за собой только дополнительные проблемы. Так что если американка сейчас обидится и выгонит Руслана к чертовой матери на улицу, то это будет лучше всего — меньше проблем. И не надо думать, что делать с деньгами, свалившимися на голову по причудливой прихоти небес, дабы американка не разочаровалась в русской душе. — Ты мне не доверяешь? — спросила Мария. — Людям надо доверять только в самом крайнем случае, — озвучил Руслан мысль, пришедшую ему в голову пятью абзацами выше. — А вообще-то я не доверяю нашей милиции. Что если меня задержат, обыщут и найдут твою карточку? Что я скажу? Что одна знакомая девушка дала мне ее поносить? — А за что тебя могут задержать и обыскать? Разве ты преступник? — Я — нет. А вот менты… Если ты думаешь, что Россия шибко демократическая страна, то это большое заблуждение. Этот аргумент подействовал, и Мария, которая на протяжении этого разговора должна была обидеться не меньше трех раз, однако ни разу этого не сделала, написала расписку сразу на двух языках. И подписала: «Мария Кервуд». |
|
|