"Квадрат 2543" - читать интересную книгу автора (Королева Анна Валентиновна)

Глава 20

Гордыня прибывала на самом пике своей идеальной формы. Среда для питания её Сути была чрезмерно богата разнообразными свойствами. Почва благодатная для расцвета всего существующего Многообразия, по премудрому, всеохватывающему замыслу Творца, взращивала всепроникающую Глупость с особой трогательной заботой, понимая её значительную роль в формировании мудрецов.

Незнание, Авидья, закрывая своей широчайшей спиной многие Истины, тупо и агрессивно блокировало каналы выхода на собственную Суть каждому, кто хоть немного не дотягивал до звания истинного Война на уникальном Пути своём, безжалостно вгоняя сознания ищущих в богатые иллюзорные миры астрального многообразия. И углубляясь в замкнутые сферы не способных перейти на новый качественный уровень полей, обречены были ленивые и фантазёры скитаться по бесконечной пустынности неодушевлённого Высшим плоского смысла примитивных людских идей, почитая их глубочайшими по содержанию. И труден был выход из ловушек для разума так, что легче казалось предать и разрушить начала, создавшие импульс желания в мозге, и телом, и Духом взрослеть. И, не дойдя до осознания смысла существующих форм бытия, лишь прикоснувшись к нему, полагая, что уже стал велик и силён, друг предал друга, презрел ученик старания и видения учителя своего, отвернулось дитя от усилий родителей в попытках несовершенной любви стать совершеннее, чтобы пополнить собой копилку побед Лжи и Глупости, верных спутников той, что зовёт себя гордо Гордыня.

Вязкое, инертное горение, не яркое пламя, а продукт смрадного тления, гной, умертвляющий обманом и активной тупостью плоть, стало спутником всех, кто принял Гордыню за Гордость.

Она видела свою истинную Суть, не стеснялась её, несла себя гордо по жизни, осознавая ту страшную роль, что близка по значению к смерти. Гордыня была смиренна и мудра, покорно выполняя задачу, поставленную ей Высшими здесь, в Обители Тьмы и Инертности. Осознавая просветлённо, как и почему, гонимая Светлыми и Чистыми, любимая амбициозными и агрессивными, она нужна Тому, кто всё знал всегда, качественно и собрано Сущность Сокрытия Истины делала мастерски чёрное, важное дело своё. Пусть признавали Великие её уникальную роль в своём многотрудном восхождении к вечной Мудрости, но не внимали уставшие, слабые, ухищрениям скрытых сторон, проявлений той Сути могущей, что являла собой беспристрастный, всеобъемлющий Истины Суд.

Бдительность, Последовательность и Своевременность пытались пробиться к человеческим сердцам, желая участием и ростом своим вывести вечный процесс осознания на новый виток эволюции.

Мишка внимательно наблюдал за тревожным состоянием взрослых. Дышать дымным воздухом было не так легко и вкусно, как прежде чистым, насыщенным энергией сосновых боров, но не это обстоятельство притупляло исследовательский интерес мальчика к жизни. Он испытывал нечто, похожее на чувство разочарования в людях.

Восприятие реальности окрасилось беспричинной печалью, философской усталостью от однообразия происходящих вокруг событий и, казалось, собственного бессилия в чём-то. Топчась вокруг мамы, которая занималась приготовлением обеда, Мишка спросил:

— А бабушка где?

— На работе, в Москве.

— А дедушка?

— Тоже на работе.

— А ты на работу не ходишь?

— Пока нет, потому что я здесь, с тобой на даче должна находиться.

— А потом? Когда мы вернёмся с дачи, ты будешь ходить на работу?

— Нет, мой дорогой. Я буду с тобой. У нас работает папа.

— А почему он всё время работает?

— Потому что нам нужны деньги, чтобы жить. Он зарабатывает деньги.

— И дедушка?

— Да.

— И бабушка?

— Да.

— И всё?

— Конечно, не всё. Они любят свою работу, своё дело, людей, с которыми соприкасаются. Это для них важно.

Жизнь, как это было уже ранее, стала сужаться в рамки, авторитетно и чётко обозначенные взрослыми людьми. Вспомнилось опять волновавшее ранее обстоятельство: в городе каждое утро дедушка, бабушка и папа уходили из дома на целый день, чтобы вернуться поздно уставшими и смотреть телевизор. Стало ещё более тоскливо и не понятно, зачем собственно люди живут. Непробиваемой, тяжёлой плитой улёгся над головой пласт серой энергии инородного жизни происхождения. Гномы и отарки позабылись, интерес к экспериментам с собственными мыслями почему-то пропал, прикладывать усилия к преодолению заторможенности и уныния не хотелось. Габаритные характеристики накладываемых ограничений не соответствовали состоянию счастья.

Похоже, мама находилась в подобном состоянии, потому что грустная, почти несчастная улыбка её не убеждала ребёнка в оптимистичном настрое, не смотря на позитивный текст изречений:

— Малинку сейчас с тобой соберём, вкусного варенья сварим. Зимой малиновое варенье прекрасным лекарством от простуды будет. Ощущение, что все вокруг занимаются ерундой, не покидало и продолжало нарастать. Будто задымление леса проникло в душу ребёнка, спрятало ясность происходящего, создало разрушительное смятение чувств. На поверхность помутневшего озера юной души зрелого Духа в новых непростых генетических условиях грязного, сложного века, всплыло одно чёткое, но болезненное воспоминание, взорвавшее неожиданно громким плачем кажущееся благополучное равновесие:

— Мамочка! Мамочка, прости меня пожалуйста! Мамочка, прости, прости! Прости!

Захлёбываясь рыданиями, содрогаясь всем телом, глотая слёзы и слова, глазами кающегося грешника, полными истинного раскаяния, маленький, но удивительно взрослый, наполненный, странно глубокий и зрелый, Великий Дух в малом, неуправляемом теле бессильно жалел свою мать:

— Прости! Я больше не буду! Не буду!

Ольга Викторовна испуганно, дрожащими от волнения руками, вытирала искренние слёзы, не понимая их причины, и от того погружалась ещё более в странное состояние необоснованной внешне безысходности:

— Господи, что же это такое?! Господи!

— Как получилось, что он увидел этот отрезок истории?

— Не понимаю…

— Кислородное голодание из-за задымлённости так подействовало на мозг?

— Вряд ли…

— Он должен был всё забыть до зрелого возраста.

— Может, он созрел?

— Созрел бы — промолчал. К чему сейчас приведёт эта взаимная жалость? К болезни. Думаю, что к тяжёлой болезни, если учитывать то поле, что сформировалось вокруг семьи. Тело может не выдержать такой нагрузки.

— Он стар и мудр. Ему было видней. Он не мог не предполагать такого исхода. Это — одна из вероятностных линий судьбы по его выбору. Не вмешивайся пока. Просто наблюдай.

— Женщина взывает о помощи.

— Пусть научится просить. Ей положено иметь достойное состояние в просьбе. Нельзя унижать её Суть потаканием слабостей. Пора ей стать сильной… Не торопись, а просто смотри.

Взрыв эмоциональной напряжённости на Земле привёл к повышению озабоченности происходящими событиями среди наблюдателей. Гиды, кураторы, проводники, учителя и наставники, близкие Духи, друзья, оторвавшись от своих индивидуальных забот, почувствовав критичность момента, прильнули к экранам, настроились в меру возможностей своими уникальными методами на плотноматериальный мир, на частоты, излучаемые генетическими структурами под руководством дорогих и любимых ими Сутей.

Помнил каждый из них остроту одиночества в горе. Знал теперь точно любой глубину своего заблужденья. Верность близким, родным не покинет смотрящего сверху. Одиночества нет. Слепость боли и страх, стали частью земного пути из-за сбоя в генетике жизни.

Глядя сквозь хаос представлений о жизни, царящий вокруг страдающих в неведении душ, здесь каждый пытался помочь. Используя старые, наработанные Старшими методы, стремясь к развитию Целого посредством индивидуальных усилий, земные враги и завистники, вошедшие в Истины Суть, желали соперникам выиграть и подсказывали известные методы, пути набора энергии для духовного восхождения.

Нисходящий вихрь от обилия сочувствующих и любящих в меру своих возможностей и пониманий получился неоднозначным из-за разницы излучаемых частот и широты транслируемого спектра.

На головы, не умеющие правильно мыслить, навалилась непосильная плотность поддерживающих полей, которая явилась программой для обработки почти своевременных идей в качестве разнообразных ситуаций и новых, нестандартных проявлений вечной энергии.

Лоо видел такое бесчисленное количество раз. Он устало вздохнул, собирая посильную дань с желающих помочь в свой букет форм, одна из которых, иконописным ликом Христа зависнет в дачном доме из толстого бруса в квадрате, кишащем созревающими переходными процессами. Ольга Викторовна, уложив сына спать, поднимаясь по лестнице в доме, на втором этаже новой постройки чётко увидит в темном окне светлый образ, который вместо желанного успокоения принесёт усиление страха от полного непонимания происходящего.

Мудрый смиренно уберёт свой посыл, ожидая дальнейших событий. Там, где законом являются Вечность и Жизнь, где терзанья смиренней и выше, в поле чистой Любви, далеко от страстей, Высочайший, Премудрый и Светлый, состраданьем стирая покой, сознавая потери энергий, Лоо спустился в печаль и окутал собой неспособных узреть эту жертву.

После рождения сына, видимо, осознав своё материнское качество, сердце Ольги Викторовны стало регулярно сжиматься от жалости ко всему окружающему. Приступы безысходности происходили при виде задавленной кошки на дороге, при проявлении любого недомогания у ближних, при взгляде на чужого неухоженного ребёнка, при мыслях о землетрясении в Армении и брошенных детях в детских домах.

Мишка, вспомнив что-то очень специфическое из своего дальнего прошлого, приговорил себя к страданиям души, считая искренне и безапелляционно, что не заслужил право быть счастливым.

Кемеровы, Лаура и Виктор, неся бремя сильных людей, пользовались восхищением и завистью окружающего пространства, внушая своими поступками, решениями и суждениями заслуженное уважение родным, знакомым, сотрудникам и друзьям.

Старшие их родовых структур, взирая со своих высот на происходящее, утёрли бы слёзы, когда бы умели плакать, ощущая сжатие пружин, витков спиралей судеб, своих подопечных.

Тел и Ген позволили себе поверить в наилучший исход задуманной игры. Хором проявлял активность, налаживая контакты со всеми заинтересованными Сутями.

Лоо просто отдал часть себя во имя успеха идущих.

19-го августа, в день Великого праздника Преображения, синхронизировались поля Евдокии Крутой с вихрями несущими жизнь на Земле, когда стремления и старания всех поддерживающих её Сущностей получили свою реализацию в стойком, уверенном процессе восстановления истерзанной плоти.

Тогда же хрупкая структура видимого благополучия стабильной семьи начала своё трагическое разрушение во имя свершений иного порядка.

Мишка тоскливо смотрел на обеспокоенную Юлю, меняющую наряды и стиль поведения в надежде расшевелить такого ценного друга, коим является сам человек, да ещё проявивший заинтересованность в судьбе меньшей Сущности. Веселушка по званию, старушка по возрасту, девчонка по Сути, недобро поглядывала на Ольгу Викторовну, часто подходящую к сыну, обоснованно подозревая её в сопричастности к переменам в состоянии мальчика. Когда же, увлёкшись процессом, маленькая женщина перешла на стриптиз, Мишка испытал такой приступ разочарования её способностями развлекать и веселить, что страстно пожелал Юле приобретения высшего технического образования. Такой импульс, скорее всего, возник по причине любви и уважения мальчиком ближайших предков своих, которые, по его мнению, обладали разносторонними способностями и многоплановой глубиной таковых. В семье часто говорили о пользе высокого интеллекта и научной работы для развития личности, опираясь на опыт нескольких поколений, имеющих дипломы МЭИ. Именно благодаря этому факту, ошарашенная переменами в судьбе, малышка — не совсем старушка, скромно и опрятно одетая, проявилась в пустующей летом библиотеке Энергетического института, с ужасом осознав, что это и будет место её дальнейшей дислокации.

Несколько позже, некоторые усердные студенты, использующие читальные залы по их прямому назначению, в моменты серьёзного переутомления от процесса плодотворного обучения, при повышении кровяного давления, вместе с чёрными кругами перед глазами будут удивлённо замечать маленькую скорбную фигурку премилой девушки. Горестно сидя на краю какого-нибудь стола или скитаясь по лабиринтам стеллажей, обреченная, она будет тупо смотреть на сложные тексты и графики, пока смирение с переменчивой судьбой не перейдёт в стадию искренней заинтересованности в приобретении специфических знаний. Изучая существующие в наличии библиотеки материалы по электронной оптике, через тридцать с небольшим лет, поняв досконально, скорее с помощью медитации, чем пользуя труды современных учёных, устройство человеческого глаза, как идеального приёмника излучения, она стала проявляться понравившимся экземплярам из числа студентов обоего пола и успешно сбивать их с выбранного ранее пути научной деятельности в сторону далёкую от технического прогресса.

Случайно для самого себя и довольно неожиданно для Юли, выполнив данное ей обязательство по содействию в перемене амплуа, Мишка остался один в своей комнате на втором этаже просторного дачного дома, не желая выходить на улицу и, обосновывая матери своё решение тем, что в доме менее дымно. Действительно, в помещении дышалось значительно легче, и Ольга Викторовна не стала вытягивать сына насильно гулять. Лёжа с закрытыми глазами на прохладном полу в полудремотном состоянии, мальчик смотрел пробегающие, как в кино, цветные картинки. По большей части ему виделись книги: большие, старинные, в толстых кожаных переплётах, с написанными от руки текстами. Страницы, плотно заполненные красивыми буквами, листали чьи-то руки, а порой, они будто бы переворачивались сами, или, бывало, скользили одна за другой подобно картинкам из диафильма. Откуда-то было точно известно, что буквы и язык назывались латинскими, а ещё, Мишка просто знал, что содержание книг богословское.

Картинки будто бы имели непосредственное к нему отношение и были окружены ореолом нежного, томящего чувства родства и близости с чем-то, находящемся совсем рядом и не имеющем плотноматериального подтверждения. Пытаясь усилить и приблизить проявившееся приятное ощущение, мальчик лишь терял связь с ним и был вынужден снова просто смотреть, ожидая его спонтанного возвращения.

Вдруг, среди глубоких и, казалось, надёжных, ощущаемых душевным комфортом полей, появилась неожиданная трещина, взорвавшая идеальную картину сначала тоской, а за тем резким стыдом и болью за нечто ужасное и непоправимое. Мишка заплакал. Какая-то горечь терзала душу, варварски, исподтишка, не проявляясь собой до конца, не оголяя первоисточник. Она постепенно перерождалась в устойчивый фон безнадёжной грусти и захватывала человечка всего, без остатка.

— Что творится?! Что творится! Он так просто разрушит тело! Оно же погибнет!

— Да… Генетика такая…

— Какая «такая»?

— Нервная система тонко чувствующая, восприимчивая, однако неустойчивая. Астральные тела развиваются слишком быстро. Ум активный, а тело слабовато, эфирноё энергии не хватает.

— Так что же делать?

— А что ты можешь сделать с Ним?! Он уже сам решает, что ему надо, а что нет. Его выбор важнее и сильнее нашего мнения.

— Но он же ещё маленький!

— Маленький-маленький, а творит вон что! Не лезь пока! Просто пожелай удачи и мать приведи — это сейчас своевременно.

Ольга Викторовна ощутила, казалось, необоснованное беспокойство за сына. Она бросила стирку, наспех вытерла руки и заторопилась наверх, в детскую.

Мальчик лежал на боку на ковровой дорожке у окна и вроде бы спал. Сделав несколько осторожных шагов, чтобы не разбудить его, не дыша, склонилась к лицу и рассмотрела следы от слёз, не высохших до конца, обильно смочивших кожу. Воспалённые губы, красные щёки, горячий лоб и бессилие среди белого дня подтвердили опасения матери. Мишка действительно был болен.

Лекарства помогали слабо, лишь на короткое время, а за тем вообще перестали действовать.

Приехавшие на выходные дедушка с бабушкой, подхватили внука, и, не пробыв на даче даже часа, направились в Москву, к врачам. Традиционное для технократического мира лечение дало свой результат: температура спала навсегда, а не идентифицированный воспалительный процесс перешёл из проявленного в тайный вид существования, что выражалось в абсолютном отсутствии аппетита и сил у пациента. Мишка просто лежал на кровати, отвернувшись к стене, и медленно угасал, теряя округлость форм тела и детскую свежесть лица. Уговоры близких поесть и соблазны разносолами действовали плохо. Козье молоко прокисало не тронутым, икра благородных рыб без удовольствия доедалась родителями подпорченной. Мандарины, заботливо очищенные, засыхали. Книги, читаемые взрослыми, которые недавно ещё мальчик считал своими любимыми, вызывали теперь слабый интерес.

Неравнодушная участковая, врач, искренне сочувствуя родителям и ощущая своё полное бессилие из-за отсутствия понимания причины странной болезни, предложила:

— Хотите, мы положим его на обследование? Правда, мне кажется, это бесполезно.

И, подумав, добавила:

— Бабку найдите, знахарку! Порой хорошо помогает, лучше таблеток. Попробуйте! Хуже-то не будет!

Всерьёз обеспокоенный дед после месяца бесплодных усилий по реанимации ситуации в семье вспомнил, наконец, Евдокию.

— Слава тебе, Создатель! Дошло, наконец! Ну, бестолковыми же оказались кандидаты в сотрудники Мудрым!

— Перестань, Тел! Они же очень обеспокоены! В таком состоянии поймать нужную мысль непросто. Они просто люди.

— Да, знаю… Мальчишку жалко!

— Ты удивляешь меня, Тел. Откуда столько темперамента? Можно подумать, мы с тобой во власти биоматерии. Просто наблюдай!

— Я только этим и занимаюсь. Видимо, случайно произошёл перебор отслеживаемых частот. Надо прерваться и переключиться на другую деятельность.

— Вот-вот. Иди! Отдыхай! Я справлюсь один.

— Благодарю тебя, друг! Пойду, побеседую с Высшими, коснусь собой восстанавливающих энергий Мудрейших.

Евдокия просилась на контакт с наблюдателями. Тел ушёл всей своей энергией в другие пространства и потому, канал связи с ним никак не налаживался.

— Господи! Ну, откликнитесь, хоть кто-нибудь! Что же так глухо-то?! Будто пустота вокруг!

Ген удивившись, что на призывы Кирун никто не отзывается, резонно предположил существование потребности Вселенной в его влиянии на ситуацию. Необходимость торможения существующей в квадрате 2543 ситуации его ингибиторской сущностью на первый взгляд не прослеживалась. Однако не ответить на произнесённый человеком код он счёл неэтичным:

— Приветствую тебя, уважаемая!

— Приветствую услышавшего меня! Прошу, скажи мне своё имя.

— Я Ген! Тел сейчас занят и не может ответить тебе.

— Такое бывает в вашей резиденции?

— Здесь всё бывает.

— Странно…

— В разумных рамках, естественно.

— Мне бы очень хотелось выяснить, что есть «разумный предел» в Высшем мире, но, не хочу отвлекать вас своими пробелами в познании. Тем более, что на данный момент я собиралась попросить помощи.

— Разумно — это значит, целесообразно с точки зрения Вечной Жизни Вселенной. В чём ты нуждаешься?

— Благодарю за ответ на мой глупый вопрос. Я бы сама могла догадаться.

— Верно. Так что за нужда?

— Я очень плохо себя чувствую. Моё здоровье не выдерживает нагрузок ни на тело, ни на психику. Всё болит. Ноги стали очень болеть, хотя, вроде бы отёчность стала меньше. Я чувствую себя развалиной. Суставы спать не дают. Сердце болит часто. Запустила я себя. Не интересно было собой заниматься. Или считала, что не в праве тратить энергию на собственные нужды.

— Отдыхать не пробовала?

— Как? Сплю плохо: мысли всякие лезут.

— Замену себе найди и смени обстановку на год-другой. Мыслями управлять давно пора.

Евдокия задумалась. Вихрь мыслеобразов, порой разнонаправленных, пытающихся встроиться в общий поток под давлением воли управляющего начала, коснулся виденья Гена лишь краем. Этого всё же оказалось достаточно, чтобы милосердие Ингибитора потребовало реализации:

— Послушай моего совета, Кирун!

— Меня зовут Евдокия.

— Да. Ты не знала своего имени? Странно. Тогда забудь, что я тебе это выдал. Ты — только Евдокия. Так вот, Евдокия. Хотя, я, видимо, плохо ориентируюсь в специфике твоего пути, позволю себе предложить твоему вниманию следующее. Побольше уделяй времени и мыслей уходу за собственным телом, перестань заниматься целительством, возьми ученика из числа предрасположенных к Мудрости людей и приведи в порядок мозг с помощью техник йоги.

Женщина молча переваривала услышанное. Ген спросил:

— Ты что-то не поняла?

— Очень неожиданное предложение. Как я могу не помогать людям, если они ко мне обращаются?

— А они обращаются? Или ты сама с услугами лезешь?

— Всякое бывает.

— Вот-вот.

— Какое-то время, я бы рекомендовал вообще не входить в эту сферу деятельности. Восстановись сначала!

Евдокия вдруг всплакнула:

— А я восстановлюсь? Всё так запущено… Возможно ли? Всё так уже болит!

— О, дорогая! Сама виновата!

— Я знаю.

— Боли не бойся! Терпи! Твоя боль — это не разрушительный процесс, а побочный эффект восстановления органов.

— Да?

— Да. Разрушение происходило посредством боли душевной, своей, или чужой, на себя взятой. Вот и восстановление происходит через боль, только физического плана. Духом-то ты покрепче стала, а вот над телом придётся трудиться.

— Я думала. А вот у людей.

— Мало ли что у людей! У тебя всё по-другому! К тебе требования выше — ты же не человек.

Слёзы высохли мгновенно. Что-то крепко ударило в голову, прошло внутрь, легло, будто на своё место.

— А кто же я, если не человек?

— Подумай. Ты же сама всё знаешь! Зачем ждёшь от меня подтверждения?

— Устала я.

— Так отдыхай! Не лезь никуда! Восстанавливайся! А то болтаешь много. «Баба Яга, я — баба Яга!» Соответствуй по всем параметрам, уж если назвалась! Пора бы научиться жить на качественно новом уровне, как подобает мудрым: радуясь, наслаждаясь, творя!

— Смогу ли?

— А выбора-то у тебя нет. Или сможешь, или тело погибнет, и ты выйдешь из игры. Последний вариант совсем не почётный. Это дело всегда сделать можно, а вот жить научиться. Сейчас это самое время делать, поверь! Если из этих условий выберешься, потом с любыми справишься. Заметив в поле Евдокии тоненький вихрь недоверия к себе, набирающий силу, стремящийся вглубь, Ген добавил:

— Попробуй смотреть на происходящее с телом, как на события на тренировочном полигоне. Учебная тревога запускает трудную игру. И играй! Ты стала слишком серьёзна. Собранность и серьёзность — разные состояния. Собранность хороша всегда, а серьёзность — это, дорогая моя, отголосок Гордыни, для мудрых недостойный. Что ты о себе думаешь? Проанализируй на досуге и посмейся от души, главным образом, над своим состоянием во время сделанных выводов! Скромнее быть самое время! Заносчивость людям оставь.

— Благодарю за науку, Мудрейший!

— Пользуйся на здоровье! И к рыжему фавну обратись за помощью в восстановлении тела! С нашей стороны влияние уже произведено. Дело за вами. И всё, что говоришь, старайся осознавать! Всё!

Мучаясь разрешением философских вопросов «что есть отдых?» вообще и отдых мутирующего в более развитую сущность человека в частности, Евдокия приняла решение просто переключиться с деятельности вселенского масштаба на хозяйственные заботы, именно в этом видя для себя путь к выздоровлению.

Рубина, терпя неудобства от отсутствия элементарных признаков цивилизации, без туалета и водопровода, сменив свои одежды на спецовку бабы Яги из кладовой дочери, уже почёсываясь от грязи, которая не очень поддавалась влиянию воды из родника, но, всё-таки довольная и счастливая, самозабвенно скиталась по тлеющим лесам и болотам. Она собирала всё, что могла дать эта земля в таких экстремальных условиях. Подвал принял в закрома несколько корзин брусники и красно-белой, недозревшей ещё, клюквы. Коренья, травы, цветы пучками и охапками были развешаны, в дополнение к уже существующим с прошлых годов, на территории просторной изнутри кладовой. Грибы, высохшие частично на корню, довяливались на тёплой печи.

Холодная, не смотря на жаркое лето, родниковая вода неиссякаемого источника на заветной поляне и совершенно новые мысли о возможностях жизни на Земле освежали мозг и придавали дополнительные силы. Не скрывающиеся от глаз цыганки, фавны, которые скитались по дымным болотам в странном угаре, как пьяные, создавали ощущение сказочности и, до селе неизведанной, прелести вдохновения от ощущения благосклонно приоткрывающихся тайн Вселенной.

Фёдор, вырывая острыми коготками клочья сухого мха в лесу и сбивая траву на поляне, самозабвенно, выпучив невидящие окружающих глаза, бегал наперегонки с собственными тенью и хвостом. Наблюдающий за ним Певец философски рассуждал:

— Как можно быть таким умным, таким хорошеньким, очаровательным, и вести себя порой подобно совершенной пустышке? Как это в нём всё совмещается?

Евдокия между прочим заметила:

— Вот так и на нас смотрят сверху и думают: «Такие одарённые, получившие от создателя все возможности! А ведут себя, как полная бездарность!» Сутр успел не надолго сходить в родной мир и убедиться, что родные имеют к нему массу претензий за исчезновение, но в обмен на безусловное счастье семьи, готовы расстаться с такими излишествами высоких отношений, как обиды и упрёки. Странным и подозрительным ощущалось спокойствие таможенной службы по поводу плохой налаженности охранной системы, которая продолжала реагировать только на сам факт пересечения портала, не идентифицируя форму движущегося объекта. «Что-то здесь не так. Что-то я всё-таки не понимаю. Было бы слишком просто всё, если бы дело ограничивалось только вмешательством Сау», — червячок сомнений поселился в душе и ждал подходящих условий для развития.

Правда, не смотря на заронившееся тревожное зерно, Сутр сумел договориться с роднёй и товарищами о прибывании на территории болот круглосуточно, закинув чрезмерно довольного от чего-то своей жизнью Фёдора, в мир золотых дорожек и полых деревьев на неопределённый срок. Провожая кота в командировку, Евдокия открыто грустила и плакала, гладя пушистую чёрную спину. Певец, недоумевая, заметил:

— С тобой происходит что-то, похожее на смену судьбы. Плачешь без повода, как прощаешься с прошлым. Ты собралась нас покинуть, Евдокия?

— Пожалуй. На время.

— На время? Мне видится, что перемены-то глобальные, навсегда. Из тебя уходит нечто.

— Может, это я сама ухожу? Умирает тело, может? Помолчав, рыжий фавн констатировал:

— Нет. Крепись! Это всего лишь мутации. Фея вяло улыбнулась:

— Хвост с рогами отрастают?

— Не знаю. Не всё ли равно тебе? Лишь бы было практично, целесообразно.

— Да-да… Целесообразно… Помоги мне выздороветь, друг! Пусть рога, пусть хвост, лишь бы надёжно было тело, не убиваемо, мощно, устойчиво. Самой тяжело мне что-то. Хотя, лучше всё-таки, чтобы осталось архитектурное решение данное от рождения.

— Хорошо. Только я попробую приобщить к этому священнодействию обоих Сутров. Так будет быстрей и надёжней. Команда из трёх членов стабильней, сильнее одного, любого, даже очень мудрого творца. Однажды прошёл сильнейший ливень, обрадовавший всю округу долгожданной прохладой и влагой, горящие торфяники постепенно стали остывать. Совершенно сухие от жаркого лета и огня лесных пожаров листья деревьев, не кокетливо и прелестно пожелтевшие, а ставшие непривлекательно бурыми и сморщенными, затишье в дачных посёлках и полное отсутствие там детей школьного возраста знаменовало наступление осени.