"Ремонт фарфора" - читать интересную книгу автора (Фротсак Анита)

Глава 4.

"И последние стали первыми" – Ген…

– Чего тебе?

Гена-сан с утра не в духе. Разведен, живёт один, плюс больная старуха-мать, плюс алименты.

– Рим в Греции?

– Варь, ты чё – совсем уже?

– А-а-а, вспомнила! Это же Кипр в Греции!

Варин восторг был прерван звонком. Звонили из-за границы. Из самой Японии.

Бывший санэпидемработник подняла трубку.

– А ю колинг фром Джэпани?

Гена-сан и Большая Белая Лида выпали в осадок. Сказать-то Варвара скажет, а вот понять чего-нибудь – застрелится. Из всего великого и могучего английского языка она с трудом усвоила лишь эту фразу. А куда спешить? Варе-сан всего-то сорок четыре годка. До пенсии много времени, можно и английский выучить. Тем более что в те времена в Посольстве Японии и после пенсии стриптизили запростяк.

Посольские чиновники никого не выгонялит. Ждали, когда сотрудник сам уволится.

Для этого ему или ей создавались специальные условия.

Но народ российский живучий, любые невзгоды выдержит. За всё время из Посольства уволилась одна только Ленка Жулина, да и то потому, что у неё был богатый любовник. Тоже японец, но не дипломат, а простой фирмач.

На японо-фирмах народ действительно попроще, бизнесмены ведь не дипломаты.

Кстати, на свои фирмы японо-бизнесмены берут только тех россиян, которые в Посольстве не успели пработать. Не нужны им информаторы от "гаймусё", из-за которых, того гляди, придётся делиться выручкой с родным правительством, что крайне нежелательно…

Клаве-сан из отдела культуры семьдесят стукнуло, но уходить она не собирается. С утра приходит, разворачивает газету «Московский комсомолец» и громко, по-русски (другого Калава не знает), политинформирует японцев. Те, радостно кивают, делая вид, что понимают весь текст дословно. Клава делает вид, что верит. А что ей остаётся? Она ведь бывшая горничная. В ней японцам нравится решительно всё, особенно незнание иностранных языков. Значит, шпионить не будет…

Тут снова следует напомнить, что речь идёт о начале 1990-х, а не о нынешнем времени. Сейчас в Посольстве всё по-другому: и дипломаты душки, и языки знают отменно, да и отношение к российским сотрудникам более уважительное.

Из московских переулков-закоулков японские дипломаты со всем своим скарбом переселились в здание рядом с Проспектом Мира.

Кто знает, может быть мирный проспект всех, в конце концов, помирит? И японцев с россиянами, и россиян друг с другом? Но до этого надо ещё дожить. А пока что с Японией даже мирного договора нету.

В Советском Союзе одной из главных фигуранток анектодов была очередь. За чем только не выстраивались, до маразма доходило. За туалетной бумагой строились на километр…

Подходит как-то мужик к длинной очереди, стоящей вдоль стены пятиэтажки. Очередь за помидорами. Помидоры большие, красивые. Мужику помидоров охота, но ждать лень.

Он задирает голову, делает вид, что на крыше стоит человек с тяжёлым предметом, машет руками и истошно орёт:

– Не бросай – не бросай – не бросай!.. А теперь мо-о-ожно!

Очередь, знамо дело, разбегается, а мужик отоваривается по полной.

Убежал ли продавец, не уточняется. Видимо не убежал, раз мужик отоварился…

Большая Белая Лида пришла в консульский отдел японского Посольства раньше всех, ещё до перестройки, и долго-долго была там единственной российской (пардон, тогда ещё – советской!) сотрудницей. Целых пять лет. А до неё там долго-долго работала интеллигентка Женечка. Рафинированная интеллигентка, но в очень преклонных летах. Ушла по здоровью.

Перед уходом Женечка сделала много хорошего. Например, беременную горничную Галю, Танину предшественницу, пристроила в секретари. Как? Упросила японцев. В то время упросить японцев было делом плёвым. Догадываетесь почему? Правильно!

Советский режим не давал иностранцам расслабиться. Если что, визу можно было не получить, пешком на родину отправиться. Навсегда, без права возвращения в СССР.

Иностранцы, в связи с этим, боялись не только КГБ, таможенников и гидов-стукачей, но и всех советских людей без разбору. На всякий случай. Худо-бедно, но нас уважали.

С приходом демократов страна, что называется, съехала с катушек, пошла вразнос.

Многие прекрасно помнят это время. Многие сейчас даже обидятся, что им разжёвывают такую элементращину. Да, тогда страна совсем с ума сошла, мозгами двинулась. А хитрые иностранцы, почуяв слабинку, начали потихоньку прикалываться, пинать ногами местных аборигенов. Раз пнули, два пнули – понравилось! Пьянило чувство безнаказанности. Пинали сначала мелкую сошку, потом перешли на более крупную птицу. А потом и за Ельцина взялись: и не то выпил, и не с теми, и не с того моста упал…

Японо-«гаймусё» на изменения в политике отреагировало бодро. Оттуда в Посольство пришла депеша: «Мо-о-ожно!»

Услышав такую команду, японские дипломаты сначала врассыпную с перепугу. Кто мог ожидать? Потом, придя в себя, набросились. Но не на помидоры. Помидоры в Японии вкуснее, а у нас была страна зелёных помидор.

Первой удар приняла Большая Белая Лида. Ещё вчера к ней подходили в согбенной позе и, трижды кланяясь, просили: «Ридоцька-сан, напецятайте, позалуста, а за одно исправьте асыпки!»

Лида-сан королевским жестом брала их корявую писанину и степенно облагораживала.

Это было ещё вчера. Буквально следующий же день оказался таким неласковым, что к вечеру Лида-сан пила корвалол.