"Иная тень" - читать интересную книгу автора (Мартьянов Андрей)

Глава одиннадцатая С ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

Мария Дмитриевна Ельцова резонно предполагала, что у военных (особенно входящих в состав специальных подразделений) нервная система должна быть более чем устойчивой. Мало ли в какие передряги попадешь за время службы? Однако сейчас Маша поглядывала на лейтенанта с изрядным беспокойством. Казаков был смертно бледен, его правая щека подергивалась, а руки заметно дрожали. Госпожа консультант поежилась, представив, что случилось бы с ней, доведись побывать в лапах Иного. Казаков же до самого окончания этого прискорбного эпизода вел себя вполне адекватно и лишь потом, когда снова вернулся на второй уровень «Цезаря», испугался по-настоящему.

– Выпейте водки. – Заботливый Бишоп добрался до бара, нашел бутылку с «огненной водой» американского производства и налил Казакову полный стакан. Тот выпил словно воду. – И вообще, господин лейтенант, не стоит так расстраиваться. Все кончилось хорошо.

– Теперь я знаю, – медленно проговорил Казаков, – что такое Иные. Я их видел раньше, но не думал, что пойму… Считал, что это просто звери. По крайней мере, эти черные твари.

– А теперь? – участливо спросила Маша.

– Теперь? Я понял, почему его называют непосредственно «Иным». Словами выразить не получается. Эти насекомые, которых мы нашли в колонии, такими не кажутся. Они понятные, хоть мутанты и уроды…

– Ой, можно мне? – заторопился побитый Гильгоф. Доктор по природе своей был не обидчив и уже забыл рукоприкладство лейтенанта. Он понимал, что Казакову пришлось несладко, и, хотя командир полета не получил никаких серьезных повреждений (кроме синяков от когтей животного), его моральное состояние оставляло желать лучшего. И тут под руку лезет самоуверенный ученый, глубоко убежденный в непобеждаемой мощи земной науки. Неудивительно, что таковому ученому пришлось поплатиться за свои заблуждения. – Сергей, я, кажется, понимаю, о чем вы.

– Да? – Казаков исподлобья воззрился на доктора. – Я уже имел неоднократную возможность убедиться в вашем блестящем уме, Веня.

– Оставим пикировки, – вдохновился Гильгоф. – Когда-то я прошел курс психологии экстремальных ситуаций и немножко разбираюсь в символических образах. Так вот, эпоха антропоцентризма оставила нам в наследство «священный эгоизм» человека. Мы непоколебимо уверены в своей правоте, разумности и уникальности нашего вида. Триста лет… Тридцать десятилетий космической эры мы полагали, что ни один ксеноморф из другого мира не может конкурировать не то что с нами, но даже с нашими домашними собаками.

– Веня, вы говорили это сотню раз, – напомнила Ельцова.

Гильгоф только отмахнулся, продолжая развивать свою теорию:

– Да поймите, Иной и есть иной, то есть не такой, как мы. Помните такое слово – «инопланетянин»? С чем оно ассоциируется? С тех пор как начали писать фантастические романы и снимать по ним фильмы? Правильно, с дебильным созданием, у которого лампочка вместо носа, глазки на пружинках и летающая тарелка в качестве средства передвижения. Утрирую, конечно, но суть одна и та же. Иной – не киношный инопланетянин. Невозможно представить это животное, учитывая семантику данного слова, в виде мирного существа.

– Страшный незваный пришелец из иных миров, – вздохнула Маша. – Настоящий чужак.

– Именно! Иной абсолютно ино-мирен и бес-человечен, непознаваем и не несет с собой никакого познания. Мы можем исследовать его анатомию, физиологию, но не психику. Человек никогда не поймет, как думает Иной. О чем? Что лежит в основе его сознания? Как он воспринимает мир? Полагать, что он просто хищник, уже нельзя. Это цивилизация. Другая цивилизация. Думаю, вы можете ощутить разницу между понятиями «иной» и «другой»? «Другое» можно понять, «другое» экзотично, но не опасно. Паук другой, обезьяна другая… А когда мы сталкиваемся с «иным», да еще и несущим в себе тотальный ужас в виде угрозы нашему существованию не только извне, но и изнутри, мы должны понять: с ним лучше вообще не сталкиваться. Пусть живет само по себе. Я заблуждался. Иные нам не конкуренты. Они существа параллельной реальности. Им нет дела до людей.

– Скажете тоже, – вмешался доктор Логинов. – По-моему, все как раз наоборот. Универсальный убийца…

– Стереотип! – рьяно возразил Гильгоф. – Во всех случаях контакта людей и Иных мы первыми задевали этих существ. Согласитесь, мы ничего не знаем о среде их обитания, происхождении, цивилизации. Что для нас цивилизация? Компьютеры, города, Шекспир, Аристотель и картофель фри. Вдруг с точки зрения Иного ничего из вышеперечисленного не имеет никакого значения? Он просто не понимает нас, как мы не можем понять его. Я склонен предполагать, что обе известные разновидности Иных – как темные, которых мы называем «хищниками», так и светлоокрашенные, найденные на Ахероне и улетевшие неизвестно куда, суть два разумных рода, сообщества. Мы не можем представить, что творится в их головах, обращаем внимание только на внешние проявления – паразитизм, плотоядность, стремление к бесконтрольному размножению. Кто знает, вдруг тварь, находящаяся внизу, сейчас сидит в уголке и сочиняет нечто равное, а то и превосходящее по значению труды Сократа? Нечего улыбаться, господа! Человек доселе не сталкивался с нематериальной цивилизацией, владеющей только лишь мыслью. Мы даже представить себе такого не можем! Можно упомянуть слабое подобие, знакомое каждому – дельфины у нас, на Земле. Сейчас никто не спорит – они разумны. Но человек по сей день не может установить с ними контакт, понять суть их мыслительных процессов. Для нас дельфин остается просто большим морским млекопитающим. Иным. Только Иным привычным, не кусающимся и приятно выглядящим. Дельфин – точно такой же Иной. Чуждость проявляется не во внешнем облике, количестве когтей, зубов или щупалец. Она кроется в голове. – Гильгоф постучал себя указательным пальцем по лбу. – В мозгах. В электрохимических процессах, происходящих в нейронах!

– Вы, доктор, – после некоторого молчания сказал лейтенант, – достаточно точно выразили мои чувства. Кстати, извините за несдержанность там, внизу… Когда зверь меня схватил, я подумал, что лучше очутиться в когтях тигра. Тигр объясним. А этот – нет.

– Иной не убил вас, – кивнул Гильгоф, посматривая на лейтенанта поверх очков. – Вы стали его заложником. Первый случай в истории, когда эта зверюга не приканчивает попавшегося ей человека.

– Кстати, я понял кое-что из произнесенных Иным фонем, – как бы невзначай сказал Бишоп. – Иной давал понять, что боится. Очень сильно боится.

– Его страх можно оправдать, – подтвердил ученый. – Как бы вы себя повели, будучи оторванными от привычного мира, знакомой обстановки, общения с себе подобными, оказавшись в окружении тварей, которые ставят над вами непонятные эксперименты, тычут в морду оружием или стремятся убить при первой же возможности? Знаете медицинскую статистику? Дети, рожденные в дальних колониях, более подвержены стрессам и предрасположены к психическим заболеваниям. Действует генетическая память – память о своей планете… Вообще о своем. Этот зверь сейчас пребывает в самой что ни на есть чужой обстановке. Мы для него – Иные. Не менее страшные, чем он для нас. Мне его жалко. Я могу его жалеть, а вот понять… Никак.

– Кажется, я начала осознавать, что натворили американцы, – вдруг произнесла Маша, едва только не хватаясь за голову. – Попробуем представить себя на месте Иного. Я – ксенобиолог М.В.Ельцова – в ином мире, среди пугающих тварей, засадивших меня в клетку. Сидевших в соседних клетках собратьев-людей увозят неизвестно куда. Потом в вольере ставят телевизор, где появляется изображение человека, к которому я испытываю доверие. Этот фантом, играя на моей вере, начинает приказывать, что и как мне делать. До определенного момента я слушаюсь – пусть это не человек, а только его подобие, но чисто подсознательно я тянусь к нему. Когда же начинаю понимать, что меня обманули… Ясно, какие чувства могут проснуться? И чем они вызваны? Непонятное окружение, обман, полнейшее разочарование. Что остается делать?

– Продать свою жизнь подороже. – отозвался Казаков.

– Если Иной, а вернее, все те животные, которые находились на этой базе, – Гильгоф побледнел, и Маша решила, что он сейчас упадет в обморок, – будут действовать по изложенной Марией Дмитриевной схеме, то… Не завидую людям, в руках которых оказались животные. Да вы понимаете, на какое сомнительное открытие мы сейчас набрели? Как американцы сами не додумались?

– У янки на первом месте безоговорочный практицизм, – растягивая слова, произнес Эккарт. – Вы, русские, больше думаете о душе. Да и каждый немец сентиментален. Сотрудники американской лаборатории видели одно: нажимаешь на кнопку – Иной слушается. Остальное не имеет значения. Никто из них не задумывался, что такое поведение животных не может продолжаться до бесконечности. Американцы не углублялись в недра психологии разумного существа, полагая, что Иной – только зверь с высокоразвитыми рефлексами и инстинктами.

– Исходя из всего вышесказанного, – заключил Бишоп, – можно предположить: колония S-801 была бы через некоторое время разгромлена самими Иными. Они нашли бы лазейку и начисто вырезали своих мучителей. Но их опередили. Сейчас кто-то – предполагаю, что боевики «Нового джихада» – держит в руках бомбу замедленного действия. И часы тикают. Рано или поздно Иные выйдут из-под контроля. Хорошо, если это случится не на Земле. Локальную эпидемию можно будет остановить.

– Поговорили… – буркнул Казаков. – Хватит, господа мои, копаться в психологии Иного. Что дальше делать будем? Зверя необходимо любой ценой нейтрализовать. Я не хочу, чтобы этот обиженный и несчастный зубастик находился у нас на борту. Эй, Цезарь, ты меня слышишь?

«Безусловно, господин лейтенант, – раздался голос искусственного разума. – Ваша дискуссия представляется мне крайне интересной. Не беспокойтесь, я предпринял некоторые меры, пока вы беседовали».

– Что на этот, раз? – пессимистично спросил Казаков, полагая, что ИР «Цезаря» снова совершил какую-нибудь ошибку, представлявшуюся ему невероятно логичной и разумной. – Каждый раз, когда ты говоришь «не беспокойтесь, все сделано», у меня мурашки по коже ползут.

По мнению Ельцовой, лейтенант был прав. Корабельный компьютер оказался настолько умен, что, как ни парадоксально, позволяло ему совершать самые невероятные глупости. ИР «Юлия Цезаря» полагал, что весь мир создавших его людей подчиняется железной логике, а на самом деле… В случае с людьми, наверное, так и было. Но не с Иным.

«Я опустил переборки, разделяющие кормовую часть корабля с ютом, – обиженным голосом доложил Цезарь. – Животное находится в коридоре возле грузового отсека, оснащенного подъемной платформой. Шлюз отсека открыт, в данный момент платформа отпускается, открывая выход из помещений корабля наружу. Если животное не покинет борт в течение ближайших десяти минут, я буду вынужден стартовать с помощью автопилота и тем самым взять Иного с собой».

– Ну уж нет! – возмутился Казаков. – Ты сможешь приоткрыть переборки, чтобы было достаточно пространства для прохода людей? Мы попробуем его выгнать.

«Предложение отвергается, – деревянно ответил ИР. – Я не имею права подвергать ваши жизни дополнительной опасности. Обратите внимание, пожалуйста, на мониторы 7 и 9 центра управления».

– Что еще теперь? – убитым голосом пробурчал лейтенант. В сопровождении Эккарта, Маши и андроида он пробрался, спотыкаясь о ноги остальных, из помещения для отдыха пилотов в отделение связиста, устроился в кресле, предложив Ельцовой присесть на подлокотник, и посмотрел на указанные Цезарем экраны.

Видеокамера № 7 следила за коридором и шлюзом грузового отсека корабля. Казаков заметил только мелькнувший черный силуэт и перевел взгляд на девятый монитор.

– Он уходит, – откомментировал Бишоп. – Уходит от чужих. В колонии ему будет одиноко, но спокойно. Зверь просто уляжется спать, дожидаясь лучших времен. Он нас боится не меньше, чем мы его.

– Да-а… – выдохнул Казаков, наблюдая.

Камера показывала, как Иной, осторожно перебирая лапами и щупальцами, выбрался из коридора в грузовой отсек («Цезарь» мгновенно захлопнул переборку, отгораживая существо от основных помещений корабля), дернулся, заслышав за своей спиной металлический лязг опустившейся двери, и вытянулся вперед, оглядывая помещение. Платформа, на которой стоял гусеничный вездеход, с тихим шипением пневматического привода коснулась снега, открыв Иному широкие ворота – он мог беспрепятственно покинуть «Цезаря».

Зверь нехотя слез с потолка, случайно задев корпусом одну из ламп дневного света и разбив ее, постоял, водя мордой из стороны в сторону, и шагнул вперед. Черная лапа утонула в снежном покрове.

Было видно, как Иной медленно идет в сторону базы, от которой его отделяло не меньше сотни метров – расплывчатая клякса абсолютной черноты на белом поле. Один раз зверь обернулся, замер, и микрофон видеокамеры донес до людей его писк.

– Кажется, – полушепотом сказал Бишоп, вслушиваясь, – этот крик выражает отрицательные эмоции. Мы ему не понравились.

– Он нам тоже, – скривил губы Казаков. – Колонию придется уничтожить. Мы не должны оставлять в живых это чучело.

– Некогда! – Сержант Фарелл сидел за штурвалом челнока, глядя, как начинают оживать системы управления и навигации. На центральном мониторе появились слова:

ПРЕДПОЧИТАЕТЕ РУЧНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ИЛИ СЛЕДУЕТ ВКЛЮЧИТЬ АВТОПИЛОТ?

– Предпочитаю ручное, – громко и весело сказал Фарелл. – Когда еще придется управлять такой машиной? Господин лейтенант, пока прогреваются двигатели, я прошу всех спуститься вниз. Сейчас там безопасно и есть кресла. Пристегнитесь.

– Ненавижу пилотов, – доверительно прошептала Маша на ухо Казакову. – Воображаю, какой это будет старт! Нас всех разотрет по стенкам, несмотря на систему, снижающую воздействие перегрузок…

– Да плевать, – небрежно отмахнулся тот. – Главное – мы убираемся отсюда.

Спустя восемь минут многотонный «Юлий Цезарь», подняв двигателями настоящую снежную бурю, оторвался от поверхности Сциллы, на мгновение завис в воздухе и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее начал скользить вперед, постепенно набирая высоту. Далеко за кормой остались разбитые желтые цилиндры строений S-801, черные базальтовые скалы да запорошенные снегом остовы «Триглава» и американского «Гурона».

Пока что человеческие потери экспедиции не превышали допустимого минимума. Погиб один член экипажа – сгоревший на «Триглаве» капитан Реммер – и незадачливый американский полковник из группы «Апач».

Иной, попутно забив встретившееся громадное насекомое, нашел вход в ледяные пещеры, поудобнее зацепился за скользкий свод, свернулся клубком и попытался заснуть. Температура его тела медленно понижалась. Снов он не видел.

К хорошему очень быстро привыкаешь.

«Цезарь», если смотреть непредвзято, по всем параметрам вполне подошел бы и для личного корабля главы государства. А что? Навряд ли этим малым рейдером побрезговали бы президент Соединенных Штатов, английский король или придирчивый германский кайзер. Комфортная обстановка, все мыслимые удобства, великолепная защита и не менее качественное техническое оснащение.

Маша была не права, заподозрив Ника Фарелла в лихачестве, которое могло быть спровоцировано обладанием столь потрясающим кораблем – какому же пилоту не захочется проверить все качества рейдера, от скоростных до аэродинамических? Ник, однако, позволил себе одно-единственное чудачество: он повел «Цезаря» в космос не по параболической кривой, а почти вертикально. Амортизация кресел и комплекс искусственной гравитации сделали все, чтобы пассажиры не чувствовали излишних перегрузок, но Маша подумала про себя, насколько неприятно ощущать свой желудок отделившимся от тела и несущимся вслед в нескольких километрах за кормой судна.

«Цезарь», словно бы походя минуя вторую космическую скорость, без осложнений и трудностей прошил атмосферу ледяной планеты. От момента взлета до выхода в вакуум прошло не более семи минут. Двигателей практически не было слышно – только отдаленное гудение, сопровождающееся мягкими взревываниями при активации системы очередной ступени. Для такого крупного корабля это было необычно. Видать, истинный владелец «Цезаря» и движки поставил на свое детище самые новые – очень может быть, что их еще только проектировали и испытывали в каком-нибудь ужасно секретном конструкторском бюро Америки, Европейского сообщества или России.

Через обзорные стекла кабины было отлично видно, как исчезли далеко внизу серебристые перистые облачка, как небо постепенно сменило цвет с темно-голубого на зеленый, а потом фиолетово-лиловый, и как вспыхнули капли огня – звезды. Из мрака космоса неожиданно выполз похожий на изъеденный мышами желто-коричневый кусок сыра громадный астероид, спутник Сциллы, и неторопливо проплыл мимо.

«Гравитационное поле планеты успешно преодолено, – сообщил Фареллу ИР „Цезаря". – Корабль находится в открытом космосе. Сэр, ваша задача выполнена, я перевожу управление на автопилот и начинаю разгон до точки перехода. Прыжок через восемнадцать минут. Мне необходимо время для коррекции курса. Экипажу предлагается собраться в кают-компании для получения информации».

Система ручного управления рейдером отключилась, штурвал автоматически отъехал в сторону, давая понять пилоту, что все прочие заботы берет на себя ИР корабля. Большая часть индикаторов сменила цвет на запрещающий красный и предупреждающий желто-оранжевый. На центральном мониторе появились слова: «Активирован комплекс дальней навигации «Орион». Результаты выводятся на дисплей 2 центра оперативной связи».

Фарелл отстегнул ремни безопасности, по-хозяйски осмотрел свою вотчину, сейчас оккупированную искусственным разумом «Цезаря», и зашагал к винтовой лесенке, ведущей вниз. Цезарь, предупредив пилота, должен был оповестить об общем сборе и всех остальных.

Виртуальное изображение римского императора (теперь он снова был в полном порядке, такой же красивый и естественный. Неполадки в системе устранялись самой же системой…) находилось возле огромного плоского экрана телевизора, установленного в кают-компании на юте корабля. Машинально покосившись в сторону коридора, в котором совсем недавно бесчинствовал Иной, Фарелл заметил, как по полу ползают миниатюрные роботы-уборщики, собирая разбитое стекло и уничтожая следы крови. Интересно, что они сделали с телом американца?.. Вежливо упаковали в мешок и положили в холодильник?

Разумеется, пришли все. Ельцова, нахмурившись, восседала за овальным столом по правую руку от лейтенанта, Гильгоф посверкивал очками и белой полоской пластыря на разбитой переносице, военные настороженно поглядывали на призрак Цезаря. Один только Бишоп едва не зевал и делал такое лицо, будто ему заранее все известно.

– Никого не забыли? – Казаков оглядел собравшихся. – Врачи где? А, вон куда вы забились. Отрываетесь от коллектива… Бишоп, не маячь, сядь куда-нибудь. Маша, может быть, вам кофе налить?

– Нет, спасибо, – отказалась госпожа консультант, завистливо поглядывая на тевтонских союзников, дующих пиво, которое отлично приготовлял из концентрата автоповар «Цезаря». – Начнем? Чего тянуть?

«Уважаемая Мария Дмитриевна абсолютно права, – согласился фантом, поворачиваясь к Маше и обходительно наклоняя голову. – Господа, прошу внимания».

Господа старательно изобразили на лицах требуемое внимание.

«За время, проведенное нами на Сцилле, в широком мире, а точнее – в пределах обитаемого кольца, произошло несколько событий, интересующих нас всех. Помните недавнюю договоренность? Вы добываете для моего хозяина образцы живых тканей Иного существа, я представляю необходимую информацию по деятельности террористической группы „Новый джихад" и даю вам возможность…»

– Помним, помним, что дальше? Давай без увертюр, – перебил Казаков. ИР «Цезаря», на его взгляд, был излишне велеречив. – Куда мы летим?

«В данный момент право выбора предоставляется вам, – ответил Цезарь. – В зависимости от вашего решения я могу доставить вас на Землю или к месту событий, напрямую связанных со знакомыми нам всем ксеноморфами и происшествием на базе S-801. Ознакомьтесь, пожалуйста, с материалами, пересланными по линии Планка несколько часов назад».

Выпыхнул голографический монитор. Проскользнула белая надпись на синем поле: «ФАЙЛ 342 ОТ 6 ФЕВРАЛЯ 22S0 ГОДА. ПОДОЖДИТЕ, ИДЕТ ЗАГРУЗКА».

Послышалась знакомая бодрая мелодия. Маша не сразу уяснила, что прокручивается заставка новостей английской компании Би-би-си. Что за чертовщина? При чем тут информационная программа Британской Радиовещательной Корпорации?

Было заметно, что из блока сюжетов за ненадобностью вырезан первый – мелькнула тяжелая челюсть английского короля Ричарда V. Судя по всему, его величество изволил прибыть с визитом куда-то за границу. Затем возникла физиономия комментатора – сорокалетнего полного дяди в темно-сером костюме. Слева от него в верхнем углу экрана были видны латинские буквы «TERRORISM!» и картинка с жутким бородатым громилой в хаки, темных очках и зеленой повязке на голове. Громила сжимал в руке автомат – судя по силуэту, российский «Ка-лашников-250» с системой автонаведения. Хоть в энциклопедии такую картинку печатай, в соответствующей главе, повествующей о терроризме.

– Очередная варварская акция «Нового джихада», – естественно, по-английски, брезгливо-безразличным тоном ведущего теленовостей откомментировал мордастый дядя. Услужливый ИР «Цезаря» на всякий случай сопроводил его речь титрами на русском и немецком. – После непрекращающихся угроз в адрес правительств стран Европы руководства законспирированной секты исмаилитов решилось на беспрецедентные действия, направленные против мирных граждан.

Розовое лицо комментатора исчезло, появились репортажные кадры. Съемка велась с какого-то летательного аппарата. Унылая местность. «Явно не Земля, – решила Маша. – Очень уж нехарактерные для нашей планеты холмы». Крупный план выхватывает стандартный комплекс зданий. Почти точная копия S-801. Такие же желтовато-черные цилиндры исследовательской базы.

– Разгром террористами совместной англо-американской колонии на планете LV-706, – послышался голос за кадром, – вызвал бурную реакцию правительства его величества и государственного департамента Соединенных Штатов Америки. Но, как выяснили наши корреспонденты, эта акция была лишь демонстрационной и боевики «Джихада» продолжают шантажировать руководство заинтересованных государств, угрожая очередным применением своего нового биологического оружия.

Следующий кадр. Снимали уже в зданиях колонии. Кровавые брызги на стенах, камера поспешно минует разорванные человеческие тела, однако не заметить, что…

– Ой, – громко сказал Гильгоф.

– Вот вам и «ой». – Лейтенант аж рот открыл, когда Цезарь сделал для внимательных наблюдателей стоп-кадры, чтобы можно было в подробностях рассмотреть картинку с видеозаписи. – Аллах-акбаровцы забросили на эту дурацкую базу несколько яиц с личинками, ясно как день. Результат налицо.

– Тихо, дайте послушать! – шикнула Ельцова, подаваясь вперед.

– …Специалисты-ксенологи из Центра по изучению чужой жизни в Глазго, – толстяк в сером снова вылез на экран, – предполагают, что оружием послужили ставшие известными после судебного процесса над «WY» в сентябре-октябре прошлого года ксеноморфы, обнаруженные на планете LV-426. Остается неизвестным, каким образом террористы «Нового джихада» сумели заполучить этих животных и использовать их в своих целях. Представители «WY» комментировать данный факт отказались.

Появилось изображение здания Конгресса США и сходящий с парадной лестницы президент Компании мистер Ван Льюен, окруженный журналистами. Почтенный конгрессмен и руководитель «WY» отмахивался от репортеров, как от назойливых мух. Завершающий кадр показывал его отъезжающую машину, вокруг которой вились люди с портативными видеокамерами и цифровыми фотоаппаратами.

– Требования боевиков-сектантов остаются прежними, – добавил комментатор Би-би-си, выкраивая на своей поросячьей роже горестное выражение: – Немедленное освобождение из тюрьмы международного суда в Гааге представителей свергнутого войсками ООН правительства «нового аятоллы» ибн-Сабади и в первую очередь арестованного Интерполом полтора месяца назад имама Фейруллаха ас-Нухайба, отвечавшего в секте исмаилитов за закупки вооружения и напрямую руководившего несколькими громкими акциями террористов. К сожалению, спецслужбы Великобритании и США отказываются каким-либо образом помочь прессе осветить данное событие, мотивируя это тайной следствия. Однако можно сделать вывод, что сейчас террористическая организация «Новый джихад» заполучила в свои руки опаснейшее оружие, способное заставить правительства Европы, Америки, а прежде всего арабских государств Ближнего Востока отказаться от своих планов полного искоренения экстремистской секты. Правительство Российской Империи пока что сохраняет тревожащее молчание. О развитии событий мы будем извещать вас по мере поступления информации. Сейчас переходим к блоку видеосюжетов, посвященных очередному кинофестивалю в Каннах…

Монитор залился синим. Несколько минут царило неприятное молчание.

– Уж по крайней мере, – вздохнул Казаков, – мы в этом не виноваты. Исмаилиты нас опередили.

Маша нервно теребила пальцами рукав своей куртки. Она прекрасно понимала, что может означать сообщение британского телевидения, продемонстрированное ИР «Цезаря». Исмаилиты – худшие из фанатиков. Им абсолютно плевать (да скорее, они и вовсе не понимают, с чем столкнулись) на возможную опасность, исходящую от Иных. Кроме того, совершенно ясно – у них есть материнский организм, производящий споры с личинками. Следовательно, большинство колоний в Дальнем космосе сейчас подвергаются самой нешуточной опасности, а в перспективе не исключен занос этой зубастой и клыкастой «инфекции» на Землю. Безусловно, все космическое пространство в Солнечной системе самым внимательным образом контролируется великими державами. Система безопасности от вторжения посторонних объектов в радиусе пятисот тысяч километров от атмосферы Земли была создана в начале XXIII века, после весьма неприятного инцидента с астероидом, сошедшим с орбиты и едва не врезавшимся в Землю. Но астероид был большой, его вовремя обнаружили и уничтожили ядерными зарядами, а здесь… Достаточно дать крупную взятку сотрудникам карантинной службы – и несколько личинок Иных окажутся на Земле. Последствия? Неконтролируемое размножение, массовые жертвы среди населения, «дезинфекция» зараженного пространства теми же атомными бомбами… И то – если успеют вовремя, сообразив, чем грозит вторжение этих страшилищ. Трепещите.

– Весело. – Казаков потер лоб ладонью. – Какие у кого соображения?

Молчание. Все дожидались ответа «Цезаря», по-прежнему стоящего у монитора с невероятно самодовольным видом.

«Пожалуйста, господа, – сказал ИР, – прослушайте аудиосообщение от моего хозяина. Тогда вы поймете, каковы будут дальнейшие действия. Естественно, при условии вашего согласия».

– Согласия? – едва только не взвыл Гильгоф. – О чем ты говоришь, безмозглая железка? Если твой босс имеет выходы на «Джихад», знает, где они содержат животных и не говорит об этом, то я его лично пристрелю! Слышал недавний разговор, да? Понимаешь, что очень скоро Иные, захваченные аллахакбаровцами, полностью выйдут из-под контроля? Ясно, о чем говорю?

«Терпение, Вениамин Борисович, – абсолютно невозмутимо произнес Цезарь. – Сначала прослушайте аудиозапись».

Ельцова и Казаков аж поперхнулись, узрев на экране телевизора новый мультик. Бишоп ухмыльнулся, устроился поудобнее и стал наблюдать. Остальные сидели с самым растерянным видом.

На сей раз таинственный владелец корабля пошутил совсем не оригинально. Видать, изменило чувство юмора. Казаков ожидал увидеть Деда Мороза, Винни-Пуха или, на худой конец, какого-нибудь популярного персонажа современных комиксов, но…

Трехмерное изображение кресла в кабине космического корабля. В кресле расположился Иной. В одной лапе рюмка, наполненная коричневой жидкостью, во второй сигара. С теплящегося кончика струится голубоватый дым. Морда самая гнусная. Клыки несколько гротескно увеличены. Словом, ожившая карикатура.

Впечатление несколько портило то, что создатель программы не сподобился создать виртуальному Иному мимику. Поэтому зверюга просто открывала пасть в такт звукам, что выглядело неестественно.

– Господа, не будем тратить время, – сказал «Иной» на экране и затянулся сигарой. Из второй пары челюстей вылетела струйка дыма.

Маша, сама того не желая, оживленно фыркнула и мельком подумала: «Босс пытается нас по-своему развеселить, сбить напряжение. Неплохой ход».

Голос хозяина продолжал:

– Итак, вы помогли мне, я помогу вам. Не думайте, что все исмаилиты фанатичны и неподкупны. Среди них встречаются люди, которые тоже любят владеть пухлой чековой книжкой, зарегистрированной в Женевском или Цюрихском банке, и не желают отдавать свои деньги на бездарную идеологию. Именно через них я знаю то, о чем не подозревает господин Бибирев, а также его визави в ЦРУ, Интеллидженс Сервис или, например, Моссаде. По моему приказу «Цезарь» должен будет направиться в дальше по галактическому рукаву. Вас интересует звезда АХ Микроскопа, 12,82 световых лет от Солнечной системы. Именно там, в колонии Европейского сообщества – планета LV-17, южное полушарие – будет проведена следующая акция «Джихада». Колония крупная, население сто тридцать человек. Это очень серьезный удар. Вы можете спросить, почему я не предупредил заинтересованные правительства, дабы они послали туда военные подразделения? Очень просто: любой корабль из района Земли просто не успеет прибыть вовремя. Вас не слишком много, но вы отлично вооружены. Помимо того, я продумал несколько дублирующих программ, способных вас обезопасить. Вы можете принять мое предложение, можете отказаться. Решение сообщите «Цезарю». В зависимости от него искусственный разум проложит требуемый курс. Большое спасибо.

Анимированный рисунок дернулся, «Иной» заглотил содержимое рюмки (на ее донышке обнаружился нарисованный череп с костями) и, вдруг схватившись щупальцами за горло, изобразил отравленного, свалился под кресло и издох. Монитор погас под смешки военных.

– Я не понимаю, кто здесь кому морочит голову? – Гильгоф задал сам себе риторический вопрос и сразу на него ответил: – Без сомнения, головы морочат нам. Господин лейтенант?

– Что? – буркнул Казаков. – Неужели он думает, что мы откажемся? Давайте вспомним, что приказ не выполнен – мы должны были уничтожить базу и прежде всего Иных. Любое дело нужно доводить до конца. И потом, я всю жизнь мечтал спасти мир!

– Очень смешно, – совсем невесело усмехнулась Маша. – Оценим ситуацию здраво. Если исмаилиты решатся на крупную акцию после того, как международный суд и правительства держав не выполнят их требования – а я уверена, что не выполнят, это же основной закон – никогда не договариваться с террористами! – можно себе представить, с чем мы столкнемся на АХ Микроскопа. Хорошо, если фидаи будут контролировать поведение Иных. А вдруг нет, и мы повстречаемся с дикой ордой этих чудищ? Помните численность населения? Сотня рыл – это вам не шутка! Они же могут заразить всю колонию!

– Если, если… – невнятно промычал лейтенант, по привычке приглаживая волосы. – Этот мужик сказал, что мы великолепно оснащены оружием. Все правильно. С подобным арсеналом я не побоялся бы выйти против целой бригады штатовского спецназа с танками и вертолетами поддержки!

– Вас, по-моему, заносит, Сергей, – вяло возразил Гильгоф. – У нас нет ни плана операции, ни информационной основы. Нет даже приблизительного плана колонии, где, возможно, придется действовать. Пойди туда – не знаю куда…

– На крайний случай, – заметил Эккарт, – мы располагаем ядерным оружием. Это устраняет неразрешимые проблемы…

– Но создает новые, – парировал ученый. – Объяснить? Допустим, при возникновении экстремальной ситуации мы будем вынуждены ударить по объекту ракетами. Потом нас же обвинят в неправомерном использовании вооружения, применение которого санкционируется только главами ядерных держав и руководством Организации Объединенных Наций. Один раз подобная выходка господину Казакову сошла с рук, но повторный инцидент… Американцы начнут орать, что мы запросто уничтожили мирную колонию, вместо того чтобы обойтись силами пехоты. Опять заголовки: «Русские варвары! Медведи вырвались из тайги! Государственный терроризм!» Представляете?

– Веня, – нежным голоском проворковала Ельцова, – скажите, у вас в Калуге есть бункер? Поглубже?

– При чем здесь бункер? – начал выходить из себя Гильгоф. – Вы по делу говорите!

– Да при том, – Маша не изменила издевательски-любезного тона, – что если Иные окажутся на Земле, только одному проценту населения удастся спрятаться в защищенных от любой напасти подземных убежищах. Вам это нужно?

Доктор неизвестных наук только вздохнул и заткнулся.

– Предлагаю разобраться на месте, – со своей обычной рассудительностью сказал Бишоп, прерывая неприятную паузу. – План колонии? Какая ерунда! Достаточно соединиться по линии Планка любым интернетовским сервером на Земле и заглянуть в справочники. Полагаю, «Цезарь» не откажет нам в такой маленькой услуге. Корабль, на котором мы находимся, предоставляет нам редкую возможность обмануть радарные комплексы противника, действовать внезапно и быстро, оборона…

Пол под ногами чувствительно качнулся. Маша едва не вылетела из своего кресла, но вовремя уцепилась за рукав Казакова. Бишоп замолчал и настороженно оглянулся. Еще один толчок.

«Не беспокойтесь, – фантом Цезаря вытянул руки ладонями вперед. – Прошу извинить за неудобства».

– В чем дело? – вскочил Казаков. Он прекрасно знал, что дальние рейдеры «вздрагивают» подобным образом только в двух случаях: если проводится экстренный маневр, предотвращающий столкновение, и если системы защиты корабля отводят чужой удар.

«Нас преследуют, – ответил Цезарь. – Повторно прошу не беспокоиться. Меры безопасности приняты автоматически».

– Кто преследует? – рявкнула Маша. Умный, но не понимающий человеческой психологии компьютер рейдера, видимо, посчитал, что если он самостоятельно, не дергая людей, попробует устранить опасность, то избавит экипаж от лишних стрессов. Человек же предпочитает лично увидеть опасность – незримый враг страшнее явного.

«Военно-исследовательский транспорт „Киото" – зарегистрированная собственность министерства обороны Японии, – нехотя оповестил Цезарь. – Он следует за нами достаточно долго. Нанес несколько ударов плазменными разрядами по корпусу. Прошу не беспокоиться, включены все комплексы защиты обшивки».

– Если он еще раз скажет «не беспокойтесь», – прорычал Казаков, вихрем взлетая по ступеням винтовой лестницы, ведущей в рубку, – я разобью главный терминал здешнего компа кувалдой! По нам стреляют, а мы узнаем об этом последними!

«Не бе… – начал было Цезарь, но вовремя осекся. – Господа, уровень вооружения „Киото" не позволяет данному кораблю нанести нам сколь-нибудь значительные повреждения».

– Пошел в задницу, – отозвался лейтенант. – Не до тебя!

Объект был полностью идентифицирован. Мониторы оперативного центра корабля показали схемы «Киото» во всех проекциях. Вражеский корабль находился не более чем в восьмистах милях за кормой «Цезаря» и медленно приближался. Выяснилось, что террористы уже выпустили по рейдеру около двенадцати разрядов, но все плазменные «капли» были отведены защитными полями, генерируемыми реактором корабля.

ПЕРЕУСТАНОВКА МАНЕВРОВЫХ СИСТЕМ НА РУЧНОЕ УПРАВЛЕНИЕ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ, – уведомил бортовой компьютер пилота, с размаху плюхнувшегося в свое кресло. Фарелл только выругался и защелкал тумблерами. Все инструкции военных ведомств космических держав с редким единодушием твердили: во время боя в космосе управлять кораблем, как атакующим, так и атакуемым, надлежит человеку.

«Киото» подходил со стороны звезды, что несколько затрудняло работу комплекса наведения энергетических пушек – излучение Гаммы Феникса создавало слишком много помех. ИР корабля, сочтя, что приказ человека является более приоритетным, чем его собственная программа обороны, не вмешивался. Для дальнейших действий Казакова, Фарелла и примчавшегося им на помощь Бишопа не возникало никаких препятствий.

Пилот резко изменил линейную траекторию движения корабля, потянув штурвал на себя и влево. «Цезарь» исполнил в пространстве невероятный пируэт, ушел из сектора обстрела и, описав дугу, начал заходить в тыл «Киото». Сейчас его можно было хорошо рассмотреть через иллюминаторы кабины – размером с «Цезаря», формы более грубоваты, броня отражает лучи близкой звезды, темно-голубым полыхают сопла двигателей…

Человек, сидевший за штурвалом «Киото», тоже не был дураком. Наверное, опытный пилот. Сражение между двумя космическими кораблями в вакууме разительно отличается от обычного воздушного боя – у противников значительно больше возможностей для маневра и нет угрозы свалиться на землю. Беззвучно мелькают синие и розовые линии плазменных разрядов, исчезая в далях космоса, изредка загораются оранжевые язычки двигателей маневра…

– Подойдут ближе, – хрипло выкрикнул Фарелл, не оборачиваясь, – попробуйте снять их одновременным разрядом из четырех пушек! На «Киото» стоит только магнитная защита, поле не выдержит сильного энергетического удара!

– Знаю, – сквозь зубы шикнул Казаков. Сейчас его корабль оказался в более выгодном положении – Гамма Феникса осталась в стороне, помехи исчезли. Лейтенант, не особо доверяя новшествам, внедренным в военное дело лишь несколько лет назад – мощным лазерам и плазменным орудиям – остался верен традиции. Ракеты с нацеливанием на массу куда проще и надежнее: если наведение верно, вражеский корабль наверняка не сможет уйти.

На зеленом поле монитора наконец появилось изображение «Киото» в виде мерцающего белого силуэта, пискнул зуммер, давая понять, что программа заложена в боевые части ракет и цель захвачена устройством, отвечающим за точность удара. Палец касается клавиши ВВОД, тотчас на установленном под стабилизаторами «Цезаря» торпедообразном контейнере открывается маленький лепестковый шлюз, и окруженная быстро растворяющимся в вакууме облачком газов ракета «Тритон» отправляется к цели. За ней – вторая. Вряд ли ракеты полностью уничтожат противника, но, по крайней мере, серьезно повредят корпус и вынудят «Киото» отойти в сторону. Потом врага можно будет добить энергетическими разрядами.

«Киото» резко вильнул в сторону, уворачиваясь от двух ничтожно маленьких светлых теней, выпустил шлейф ракет, устанавливающих заграждение – при их взрыве образовывалось облако осколков, способное обмануть процессор простенького, но точного компьютера, размещенного во вражеских боеголовках. Получилось. Одна из ракет «Цезаря», поврежденная стальным обломком, неуклюже закувыркалась и беззвучно взорвалась – моргнула оранжевая вспышка и веером разлетелись угасающие искры.

Вторая ракета тоже оказалась обманутой, но другим способом: пилот, сидящий за штурвалом «Киото», включил резервные двигатели и сломя голову ринулся к астероиду-луне. Вскоре от боеголовки отсоединился опустевший топливный бак, а сам конус, несущий в себе осколочный заряд, способный изрядно повредить обшивку корабля противника, оказался притянут гравитацией гигантского ноздреватого камня. «Киото», развернувшись, снова зашел для атаки.

– Они меня достали, – мрачно сказал Казаков. – Бишоп…

– Постойте, – оборвал лейтенанта андроид, – мне категорически не нравятся их действия. Мистер Фарелл, нам нужно уходить, причем как можно быстрее.

– А что такое? – Казаков вытаращился на монитор, показывающий положение двух кораблей в пространстве относительно Сциллы.

– На «Киото» сообразили: плазменный разряд на нас не действует, – быстро пояснил Бишоп, обеспокоенно просматривая показания ИР. – Только что с их борта стартовала торпеда, и «Киото» немедленно после запуска изменил курс на противоположный нашему. «Цезарь» сейчас идентифицирует снаряд, но полагаю, что его навигатор реагирует на массу. Сложите собственное ускорение торпеды и ускорение, сообщенное ей материнским рейдером… О, посмотрите!

«Цезарь» наконец-то выбросил на экран обработанные программой опознания данные. Снаряд типа «Титан», восемь емкостей с топливом, бортовой компьютер и…

И ядерный заряд в боеголовке.

– Как они нас не любят, – сокрушенно покачал головой Казаков. – Что ж, против лома нет приема, окромя другого лома. Но лично мне очень жалко использовать наши атомные бомбы, тем паче что их всего четыре штуки. Удираем, господа. Ракета нас догонит через семь минут, то есть «Цезарь» окажется в зоне поражения, созданной эпицентром взрыва. Ник, черт возьми, ты меня слышишь? Мы можем прыгнуть немедленно?

– Двенадцать минут, – помертвевшим голосом сообщил пилот. – Мы потеряли скорость на маневрах, пока крутились, уходя от ударов «Киото». Не успеваем!

– Эй, «Цезарь»! – в голос заорал лейтенант, оглядывая кабину и следующие за ней помещения. Фантом непременно должен околачиваться где-то поблизости. В конце концов, он сам прекрасно осознает, что под угрозу поставлена не только жизнь людей, но и его собственное существование. А любой искусственный разум запрограммирован на самосохранение. Машине хочется жить не меньше, чем человеку. – Ты куда пропал, скотина? Цезарь!

Полыхнуло красным и золотым, ИР вновь смоделировал изображение человека, и фантом быстро прошел из комнаты отдыха пилотов к оперативному центру корабля.

«Сожалею, но маневр уклонения выполнить невозможно, – сообщил он. – Кроме того, господа, мы превысили допустимую скорость, при которой я могу запустить ракеты перехвата».

– А что делать? – обомлел Казаков. – Слушай, приятель, ты учти – там атомная бомба. И топлива ей хватит, чтобы догнать нас! Осталось шесть минут!

«Мои расчеты показывают, что в момент нахождения в тепловом эпицентре взрыва корабль потеряет все поля защиты. Речь Цезаря прозвучала настоящей издевкой. Лейтенант подумал о том, что никогда не встречал ИР с суицидальным комплексом. Разве только в фантастических романах.

Я же говорил: слушайтесь меня. Вы сами создали себе проблемы. И мне тоже».

– У тебя в закромах обязательно должно быть… – начал Бишоп, но фантом властно простер руку вперед, что, видимо, означало обычное: «Не беспокойтесь, все под контролем».

«Немедленно займите свои места, – процедил Цезарь голосом, в котором утонченно смешались отвращение и презрение. Отличный речевой модулятор, ничего не скажешь. Может передать любую эмоцию. – Мистер Фарелл, передайте управление автопилоту. Я попробую что-нибудь сделать, но предупреждаю: серьезных перегрузок не избежать. Исполняйте».

– Командует тут еще! – неслышно прошептал Казаков, вытягивая ремни безопасности своего кресла и щелкая замками. Он очень надеялся, что вездесущий ИР предупредил остальных. – До старости этот полет не забуду!..

…В общем пространстве Вселенной столь маленькая драма была ничтожна. Разве человек заметит микроскопическую бактерию из грязной канавы, которую пожирают вирусы? Впрочем, по сравнению с одноклеточным организмом сам вирус был лишь ничтожной точкой. Какое дело Галактике Млечный Путь или, например, самодовольной звезде, носящей имя Гамма Феникса, до жалкой молекулы космоса, пускай даже она несет на своей поверхности гордую надпись «Юлий Цезарь»?

В холодном пространстве межзвездного вакуума расплылось ослепительно-белое пятно чистого огня, меняя цвет сначала на голубой и синий, а затем на желтоватый и красный. Во все стороны расползлось световое кольцо, задев мрачновато-насупленный астероид, несколько тысячелетий назад превратившийся в Луну ледяной Сциллы – на огромный каменный обломок это не произвело никакого впечатления. Хлопушка, да и все. Вот если бы Гамма Феникса неожиданно решила покончить с собой, превратившись в сверхновую… Какой бы чудесный, пускай и невероятно опасный фейерверк состоялся!

Спустя двадцать минут «Киото», благополучно переждавший ядерный взрыв на безопасном расстоянии, явился в точку пространства, где сгорел «Юлий Цезарь». Приборы захваченного террористами «Нового джихада» судна отчетливо показали: зарегистрирована только квантовая ударная волна, возникающая в момент неуправляемой ядерной реакции, и больше ничего. Прыжка через световой барьер не было. Следовательно, противник уничтожен.

«Киото» выровнял свое положение в пространстве и направился в сторону атмосферы Сциллы.

Ни капитан пиратского судна, ни один член его экипажа даже предположить не могли, какой неприятный сюрприз ожидает их на поверхности планеты. Впрочем, сейчас все люди, находящиеся на борту «Киото», были живы и по-своему радостны и счастливы.

…В глубоком сугробе, поднимавшемся в двухстах метрах от мертвой американской базы, зарегистрированной в секретных документах под грифом «S-801», неподалеку от снежного горба, укрывшего остов челнока «Гурон», и желтых конструкций, служивших некогда человеческим жильем, под коркой наста, образовавшегося после восхода звезды и начала очередного скучного дня, лежал неприметный металлический цилиндр. На единственном дисплее, размером со спичечный коробок, мерцали красным латинские буквы: ARMED.

Сцилла, на снежных полях которой за последние двадцать тысяч лет не происходило ничего необычного, ждала. Спектакль, сценаристом и режиссером которого являлся бортовой искусственный разум сгинувшего в никуда «Юлия Цезаря», должен был начаться в момент приземления рейдера с японскими опознавательными знаками.

Одинокий Иной, забравшийся в естественный «холодильник» под зданиями базы, проснулся. Его что-то встревожило. Существо обладало тем, что у людей именуется «обостренной интуицией», и очень боялось. Но решило дорого продать свою жизнь.

Все равно Иному было нечего терять.