"Про моркоff/on" - читать интересную книгу автора (Жвалевский Андрей Валентинович, Пастернак...)Август 1998 г.Макс угрюмо брел за женой, отягощенный двумя пакетами и очень энергичной девочкой Лизочкой. Те благословенные времена, когда она философски изучала мир сквозь выпученные глаза, миновали. Теперь Лиза являла собой неуправляемый реактивный снаряд, который метался от одной торговки к другой. В принципе, это было даже выгодно: рыночные тетеньки таяли при виде белокурой девушки и одаряли ее фруктами. Но Максиму это все равно не нравилось, потому что приходилось непрерывно изображать станцию слежения за реактивными объектами. А еще приходилось на ходу объяснять жене очевидные вещи. – Оля, давай я тебе еще раз все объясню. Послушай меня, сейчас в стране такая ситуация, что держать деньги в банке – это безумие. Завтра банк рухнет… Оля придирчиво повертела в руках арбуз, осталась недовольна и положила его на место. – Как это банк может рухнуть? Это государственный банк. – Оль, сейчас уже все равно какой, экономика не резиновая… Ольга перешла к прилавку с зеленью. – Петрушка свежая? – Как же она может быть свежая, – честно изумился торговец, – середина августа! Из запасов, сохранилась-то как, смотрите! Мужик сунул пучок под нос Максиму, но тот даже не заметил его. – Оля… – Максим, мы закрыли этот вопрос три года назад, давай к нему не возвращаться. Деньги будут лежать в банке. Дайте два пучка петрушки и один укропа. Это деньги детям. Девчонки вырастут, мы купим еще одну квартиру. И базилик, пожалуйста. Максим начал кипятиться: – Оля, послушай меня. Если ты будешь упираться, эти деньги просто никому не достанутся. От них останется пшик. – Нет, базилик брать не будем. Он совсем вялый. Хорошо, муж, и что ты предлагаешь? – Да куча возможностей! Ладно, в дело я их вкладывать не буду, но забери их из банка. Давай валюту купим, давай квартиру купим, давай за границей счет откроем… Ольга отсчитала деньги и напряглась. – Слушай ты, граф Монте-Кристо! Где ребенок? Макс с ужасом осознал, что уже минут пять не видел Лизоньки. Он завертел головой, как потревоженный филин, и с облегчением обнаружил дочку неподалеку. Она что-то втирала высокому дяде восточной наружности. Пришлось отвлекаться и идти спасать ребенка. Или дядю, это как посмотреть. Когда Максим вернулся с Лизой на поводу, то попытался возобновить уговоры. Но Ольга была неприступна. – Никаких заграничных банков. Чем это заграничный банк лучше нашего? И что, каждый раз, когда понадобятся деньги, визу открывать? – Олечка, ты новости смотришь иногда? Газеты читаешь? Лиза, стой спокойно! – Мне некогда этой ерундой заниматься! Персики крымские? Чернявая женщина, неаккуратно перекрашенная в рыжую, с готовностью подтвердила: – Крымские! Только вчера с дерева сняли, самолетом везли! Максу слова женщины показались неубедительными. Похоже, она с той же готовностью подтвердила бы, что персики вчера росли в Марокко, ЮАР или Антарктиде. Но он решил не отвлекаться. – Оля, не хочешь за границу, не надо. Давай купим еще одну квартиру! Жена даже оторвалась от придирчивого выбора фруктов. – Ага, конечно! И будем сейчас платить лишнюю квартплату! – Давай сдавать эту квартиру. – Каким-нибудь азерам? Чтоб они ее загадили? Тетка за прилавком немедленно надулась, но промолчала. – Оля, это детали, все это можно решить. Давай только с главным определимся. Если ты заберешь деньги, мы еще успеем… – Максим, я тебе сказала, я ничего забирать не буду. Килограмм персиков, пожалуйста. Мрачная черно-рыжая торговка принялась выбирать фрукты позеленее и погнилее. Ольга тут же включилась в сортировку и заменяла некондиционные персики экземплярами с прилавка. – Оля! – Я не позволю тебе профукать эти деньги, мне надоело все время вытягивать тебя из всяких авантюр! Этот тоже уберите, пожалуйста. Макс почувствовал, что у него начала дергаться щека. – Когда ты меня откуда вытягивала? – Да постоянно! Сколько с меня? – Нет, ты пример приведи, хоть один… – А где Лиза? Опять упустил. Максим едва не выругался в голос. Шустрая дочка успела не только освободиться от его хватки, но и затеряться в толпе. – И ты хочешь, чтобы я тебе деньги доверила? Ты за собственным ребенком уследить не можешь! Иди ищи быстро! Да пакеты оставь, я посторожу. Наблюдая, как Макс суетливо движется вдоль рядов, Ольга пожаловалась торговке: – Вот повезло мне с мужем! – Повезло, – согласилась торговка, но с каким-то странным оттенком в голосе. Утром 18 августа муж, несмотря на отпускное время, поднялся рано. В этом не было ничего удивительного – последние две недели он стал какой-то нервный, приставал к Оле с требованиями снять деньги и постоянно держал телевизор включенным. Но сегодня он превзошел себя. Встал, включил телик и опрометью бросился из квартиры. Кажется, даже не одевшись толком. Девочки, к счастью, продолжили дрыхнуть, а вот Олю он своей суетой разбудил. Ольга встала, накинула халат и пошла в зал посмотреть, что там такого страшного показывают по телевизору. Там показывали не страшное, а скучное. Молодой симпатичный премьер нес какую-то умную околесицу об «активах» и «дефолте». Оля выключила телевизор и пошла досыпать. Через полчаса ее снова разбудил муж. Он, не снимая ботинок, ввалился в спальню, плюхнулся на кресло и сказал: – Все. Трындец. После чего добавил еще несколько слов, недопустимых для употребления в приличных домах. – Ширяевский! – Оле очень хотелось поспать еще. – Иди к черту. Если нечего делать, ковер выбей. Но муж повел себя неадекватно. Он схватил Олю за плечи, тряхнул так, что у нее голова чуть не оторвалась, и рявкнул: – Я тебе говорил, что деньги ляснутся?! Я просил, чтобы ты их забрала?! Все, нет больше денег! Вообще нет! Ольга даже возмутиться не пыталась. «Наверное, – подумала она, – я еще не проснулась. Надо перевернуться на другой бок». Но повернуться не получалось – слишком крепкой была мужнина хватка. Это было бы даже приятно… в других обстоятельствах, но сейчас Макс был явно не в себе. Он орал, брызгал и продолжал встряхивать жену, как бутылку шампанского перед открытием ее «по-гусарски». На лице Максима отображались (не перемешиваясь!) сразу несколько ярких эмоций: ярость, торжество и отчаяние. Потом он отпустил Олю, и на лице его осталось только отчаяние. Максим схватил себя за волосы и принялся молча раскачиваться вперед-назад. Это было настолько дико и нетипично для него, что Оля окончательно поняла: дело действительно плохо. Она осторожно приобняла мужа и спросила: – На работе неприятности? – В стране неприятности, – глухо ответил Макс. – Дефолт. Кризис. И он, как показалось Ольге, снова хотел выругаться, но не успел: в спальню проникли дети. Они тоже врожденным женским чутьем почувствовали, что папе плохо, и прижались к нему, вцепились в бока и тихонько заплакали. Макс перестал раскачиваться и зашептал: – Ничего-ничего. Я что-нибудь придумаю. Все будет хорошо. Но ничего он, конечно, не придумал, и все было плохо. Они с Олей по очереди стояли в многокилометровых очередях в банк – унылых и без всякой надежды продвинуться вперед. Зарплаты по случаю кризиса урезали вдвое. Цены, по непонятной логике дефолта, многократно увеличились. С этим всем можно было смириться и бороться. Олю пугало другое: Макс после того утреннего срыва ни разу не упрекнул ее, ни разу не устроил скандала. Он просто ходил на завод, смотрел телевизор, выполнял необходимые работы по дому и поддерживал необходимые беседы. Ростом Максим стал вроде бы пониже, улыбался мало – словом, погас человек. Оля сначала переживала по этому поводу, а потом привыкла. С таким, притушенным, мужем управляться стало куда проще. |
|
|